сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
— Дай руку. Вот. Так и держи. Эта тьма особенная, она нас разделяет. Но ты — моя половинка, так что не боись, я тебя везде откопаю.
— Спасибо, — смущенно.
— А вот Лию и Грифа… тут сложнее. Предлагаю оставаться здесь до утра. Пугать будут их, скорей всего. Мы для замка не совсем видимы, как и для обычных смертных. Так что бояться нечего.
— А я и не боюсь, — возмущенно. Но руку Феф не вырвал.
— Вот и молодец. Садись. Переждем здесь.
Кивок, который никто не увидел. И духи осторожно присели на камень, все так же держась за руки и прислонившись спиной друг к другу.
— Как считаешь…
— Молчи. Не привлекай внимания. Мало ли… заметят.
И маленький дух покорно затих, чувствуя тепло ладони Рёвы и полностью доверяя ему.
Девушка стояла во мраке и не шевелилась. Грифа больше не было слышно — ни дыхания, ни голоса… Его присутствия совсем не ощущалось, и она застыла в одиночестве, спокойная и холодная, как и три часа назад, когда еще сияло солнце.
Скрип повторился. Словно наступили на старую половицу, но уже ближе.
И снова тишина.
— Гриф.
Никто не откликнулся. Предположение подтвердилось: она одна, а потому и действовать должна самостоятельно. Руки медленно преобразовались в оружие: каждый палец теперь мог испускать лазерный луч, разрезающий сталь. Но сражаться пока что было не с кем.
А потому — надо снова ждать. В голове работал таймер, до рассвета оставалось пять часов тридцать четыре минуты.
Жда-ать…
Гриф понял, что Илии нет рядом, сразу. И просто ее пошел искать. Тьма мешала. Он не видел и не чувствовал даже колебания воздуха, словно оглох и ослеп одновременно. Остановившись, парень повернул голову и громко ее позвал. Тьма тут же набилась в рот, нос и глотку — неосязаемая, но неприятная. Он сглотнул, поморщился и пошел дальше.
Но ноги внезапно потеряли опору, воздух сгустился, и парень рухнул вниз, группируясь в полете и изрыгая проклятья про себя. Началось. А он опять не предусмотрел всего. Зар-раза.
Девушка застыла в полной темноте, словно впав в транс. Вокруг — тишина, покой и никого. Но страшно не было. Вообще эмоций не было. И только таймер тихо щелкал секундами в голове.
Щелк.
Скрип ближе и четче, словно кто-то тяжело дышал, стоя неподалеку и разглядывая ее.
Щелк. Щелк.
Ветер шевельнул волосы, рецепторы носа уловили вонь помоев, стало противно и тошно. Но девушка продолжала стоять на месте.
Щелк. Скрип. Щелк. Скрип. Щелк…
Оно подошло ближе и… пропало. Пропала вонь, словно ее и не было, пропал звук и ощущение взгляда. Все исчезло. Таймер продолжал тикать в голове.
Рывок, хруст раздвигаемых ребер и огромный коготь, алым шилом зависший в воздухе перед ней. Горло заполняла кровь, глаза смотрели на коготь, а тело задергалось в конвульсиях. Что-то замкнуло, голову сжали огромные холодные пальцы, внутри микробионы бежали по сосудам, спеша восстановить повреждения и разрушить чужеродное тело. Руки дернулись, лазеры срезали конец, и она шагнула вперед, с чавком снимая с когтя тело. А после, резко развернувшись, разрезала тьму за спиной пятью лучами разом.
Кровь хлестала из дыр, стекая по рубашке и штанам вниз. А позади нее была только тьма, снова все поглотившая.
Сейчас… она была даже не уверена, что действительно видела коготь.
В этой темноте нельзя было ничего увидеть.
И она снова застыла, усилив до максимума чувствительность рецепторов и вслушиваясь в шумы, а точнее, в их отсутствие. Ноздри затрепетали, глаза полыхнули алым.
Тишина-а…
Внезапно кто-то засмеялся у уха. Тихо, хрипло, словно захлебываясь кровью, и все же хохоча изо всех сил, кашляя и прерываясь на миг.
Рука дернулась вбок, но там никого не было, даже смены температур, что свидетельствовало бы о присутствии призрака… потустороннего тела. Ничего. Кроме смеха, который все не утихал.
Рука втянула пальцы, преобразовалась в ствол, Илия отвела ее вбок и шарахнула разрядом, глядя прямо перед собой.
…тихо.
Снаряд был проглочен, взрыва не последовало. А стреляла ли она?
Зато смех оборвался. И снова стало тихо. Таймер в голове показывал, что до рассвета осталось все те же пять часов тридцать четыре минуты…
Дыхание девушки участилось, мозг начал работать быстрее, а сломанный таймер выключился. Причина поломки — неизвестна. Решение проблемы — неясно. Миниатюрные наноботы уже начали разборку и сборку механизма. Вся надежда на них.
И снова — мертвая тишина.
Правда ожидая нападения и глядя в пустоту, она не боялась. Киберы не умеют бояться…
— Как считаешь, как там наша девочка? — Фефу было слишком страшно просто сидеть и молчать, ничего не видя и не слыша.
— Не бойся, не пропадет.
— Просто… взрывов не слышно.
— Хм… там Гриф.
— Ты прав. Гриф не даст ее в обиду. Спасибо.
— За что? — удивленно.
— За разговор.
Тишина.
— А… не поговоришь со мной еще? Хоть немножко. Тут… немного неуютно.
Тихий хмык за спиной, и анрел ощутил, как Рёва пожимает плечами.
— И о чем же мы будем говорить?
— О чем угодно! — с энтузиазмом.
— Тогда о бабах, — мстительно.
Анрел запнулся и с ужасом понял, что влип.
— Итак, — тихо и с наслаждением растягивая слова. — Так как там у вас с тем анрелом?
И удрученному Фефу прошлось всю ночь рассказывать о своих путаных чувствах и выслушивать отчеты о похождениях Иревиля. И… это была худшая ночь в его жизни! Иревиль же наслаждался, улыбаясь и радуясь, что не успел первым попросить разговора по душам.
Слушать бы ему тогда псалмы до самого утра. Что удручало. Атак — все супер. Да и рассвет не может быть за горами.
— А еще… у одной девушки была половинка души — рыженькая. Так она та-ак…
Стон Феофана был ему ответом.
Рёва блаженно улыбнулся, продолжая. Ему было хорошо.
ГЛАВА 25
Скованная и спокойная, она стояла и смотрела в никуда. Шорохи, скрипы, дыхание и колкость когтей, пробегающих по плечу, не пугали. Яркие внезапные вспышки вдали, на миг рассеивающие мрак и ослепляющие сенсоры, заставляли выпустить когти и приготовиться. Но все стихало снова, как и в прошлый раз.
— Ты не боишься? — Хрипящий надтреснутый голос раздался у самого уха.
Девушка резко обернулась и врезала кулаком в темноту. Ничего. Рядом никого не было.
— Что ж. Посмотрим, будешь ли ты гак же спокойна и дальше.
И из тьмы вырвалась ладонь с окровавленными огрызками когтей, вонзилась в живот, пропорола кожу и мышцы и застряла внутри, шевеля пальцами и подергиваясь.
Выдох. Руки сжались на кисти и рывком ее выдернули. Хохот, врезавший по ушам, напоминал визг сумасшедшего. Кисть же шевелилась, извивалась и блестела алыми каплями. Видимо, была оторвана у кого-то и теперь жила своей жизнью.
Девушка отбросила ее на пол, до хруста придавив ногой.
И снова вокруг — только тьма, а под ногами — ровный пол.
Рана в животе медленно заживала, но кровь продолжала литься.
Лия поняла, что просто стоять и ждать нельзя — истечет кровью.
И, словно в ответ на ее мысли, вспыхнул яркий свет всех факелов разом. Хм, и снова она — на первом этаже, только стены вокруг без дыр и увешаны гобеленами. В камине разожжен огонь, а тени пляшут по углам, извиваясь и корчась в тишине.
Девушка огляделась и задумалась. Ей нужна была ванна — обработать рану и смыть кровь. Кажется… раньше их делали рядом со спальнями на втором этаже и выше. Она пошла к лестнице, внимательно прислушиваясь к звукам и шепоту и зажимая рукой рану на животе. Жаль, но факелы горели только внизу, в зале. Весь же второй этаж был погружен во мрак.
Ванная поражала чистотой и белизной. Подойдя к зеркалу, Илия медленно повернула кран и подставила окровавленные руки под струю воды. Вода рванула с хриплым воем и ударила по коже, окрашиваясь в алый цвет и закручиваясь водоворотом у стока.
Девушка подняла голову, посмотрела на свое отражение.
Отражение улыбалось и… облизывало красные пальцы, щуря глаза.
Бура опустила голову и продолжила мыть руки. Фигура в зеркале замерла. Злобно сощурившись и выпустив когти, она медленно сдавила… шею.
На коже девушки тут же появились алые яркие полосы. Она снова подняла лицо и встретилась с торжествующей ухмылкой отражения.
Потом двинула кулаком по стеклу — осколки с разлетевшейся на кусочки перекошенной рожей осыпались на пол, хватка на шее разом исчезла. Что-то завизжало. Девушка-киборг только пожала плечами и закрыла краны. В ванной… было не так уж плохо. И она осторожно присела на край, глядя на закрытую дверь и решив дождаться рассвета здесь.
Но тьма не собиралась сдаваться.
Вскоре из-под двери полезли странные причудливые тени, а затем раздались мерные тихие шаги, приближающиеся к ванной.
Они слышались все ближе и ближе, все громче и громче. Тени под дверью резко открыли алые глазки и оскалились рваными улыбками, ожидая неизвестно чего.
Девушка задумчиво посмотрела на них и преобразовала руку в пушку. Она тоже ждала.
Последний шаг замер на границе тишины. Дверь вздрогнула от удара, тени зашипели и резко втянулись под нее, а дерево снова содрогнулось. И еще раз, и еще.
Петли трещали. По двери заскользили трещины, а за ней раздалось тихое рычание, переходящее в хриплый рык.
Удар. И три когтя — черные и загнутые — пробили преграду насквозь и возникли перед Илией.
— Выходи, — прохрипел монстр и дернул дверь на себя.
Прогнувшись, она завибрировала на петлях и начала медленно поддаваться.
Бура подняла руку, сощурила глаз и выстрелила плазмой.
Дверь, монстра и визжащие тени снесло и коридор, пробило стену и вышибло наружу.
В ванную медленно вползли струйки дыма, и вновь воцарилась тишина. Рука девушки медленно возвращалась в исходный вид, до рассвета оставалось… она и сама не знала сколько. А потому перевела взгляд на крошечное оконце под потолком. И приготовилась ждать.
Все замерло. Звуки исчезли, а темнота обиженно затаилась, окружив ванную комнату, свет в которой начал мерцать. Несильно. Но магический огонек задрожал и стал биться о стекло, словно чего-то боялся и вот-вот собирался окончательно погаснуть. Тогда она снова окажется во тьме.
Девушка встала, посмотрела на фонарь и сняла с полки полотенце. Ногтем правой руки скользнула по пальцу, открывая небольшое отверстие, и на тряпку полилась густая маслянистая жидкость, пахнущая дегтем. Полотенце Бура бросила в раковину. Добавила масла, заткнула слив железной пробкой, и лазерными лучами, вырвавшимися из таз, подпалила ткань. Вовремя. Огонек в магофонаре окончательно погас, и неровное свечение чадящей тряпки стало единственным, что теперь освещало стены.
— Долго она не прогорит. — Бура и сама не знала, зачем говорит вслух. Но так было… правильнее.
У уха что-то зашипело, и щеки коснулось мокрое и холодное. Повернувшись, она не увидели ничего, кроме занавески, висящей у стены и покрытой темными разводами. Скорей всего, бурыми. Это кровь стекала с нее в заполняющуюся водой ванну, вода в которой медленно поднималась из слива — мутная, грязная, с запахом канализации. Девушка задумчиво посмотрела на нее и встала. После чего прислонилась спиной к стене и продолжила молча наблюдать, готовясь к очередной пакости. Из осколков зеркала на полу за ней злобно наблюдало ее отражение, слишком мелкое, чтобы причинить вред, а потому временно бездействующее.
Уровень воды в ванне все повышался. Иногда со дна всплывали пузыри, и тогда над поверхностью поднимался зеленоватый пар с довольно противным запахом. Пришлось понизить чувствительность фильтров в носовой полости и снова повысить уровень видения.
Тряпка догорала, свет потихоньку гас. Вода уже поднялась до края ванны и начала переливаться на пол. В глубине что-то мелькнуло, и… из ванны медленно начала подниматься рука, обвитая водорослями и черными червями, противно шевелящимися в разлагающейся плоти.
За ногу схватили, больно впиваясь когтями и дергая вперед. Впрочем… такой вес подвинуть непросто. Так что Бура устояла, ударив резко по руке и сбросив ее, и снова посмотрела на воду — оттуда снова всплывало к поверхности гнусно ухмыляющееся бледное лицо с разверстой черной пастью.
Утопленница опять протянула руку и вцепилась в край штанины девушки, пытаясь утянуть ее в воду. Девушка рывком отодрала ее от штанины, резко вывернула, слыша треск и чувствуя, как под пальцами разъезжается плоть.
Существо застыло и перестало скалиться. Вторая рука резко вырвалась вперед и схватила за шею. Распухшая голова утопленницы с широко раззявленной пастью медленно на нее надвигалась. В пустых глазницах что-то копошилось, а мокрый хрип пробирал до костей. Бура дернулась назад, отдирая от себя сразу обе руки, и сбросила их обратно в воду. После чего, сформировав пушку, расстреляла существо, спокойно наблюдая за тем, как оно дергается в конвульсиях.
Но тут сзади раздались шаги — и в спину вонзились когти, а смрадное дыхание обожгло шею. Не оборачиваясь, она направила дуло назад, спустила курок и выстрелила в пасть монстра. Грохот на миг оглушил, а плечи и спину облепило кусками чего-то теплого, сползающего вниз.
Улыбнувшись, девушка снова присела на край ванны, задумчиво посмотрела на что-то огромное, в конвульсиях еще дергающееся на полу, и перевела взгляд на небольшое оконце под потолком.
Нужно ведь просто дождаться рассвета. Просто дождаться… и все.
Вода в ванне за ее спиной начала убывать, раны на теле постепенно затягивались, а тьма за порогом сгустилась и отступила на время…
А затем… ночь как-то внезапно закончилась. Стало светать. И на пороге появился грязный, израненный Гриф, вытирающий кровь со лба и задумчиво оглядывающийся по сторонам. Правую ногу он подволакивал, но внешне сильно не пострадал. Увидев девушку, парень подошел, провел пальцами по ее щеке и спросил, как она.
— Хорошо.
— Хорошо… — задумчиво оглядывая ее, он сделал шаг назад, устало оперся спиной о стену, прикрыв глаза и облегченно усмехнувшись.
Внезапно из стены с визгом вылетели длинные лезвия и резко сомкнулись на нем… точнее, на руках девушки, которая, сделав шаг вперед, успела обнять его, защищая.
Бура с силой рывком дернула лезвия, размыкая их, и они с тихим звоном осыпались на кафель, уже ни для кого не представляя опасности. Глаза девушки были расширены, она тяжело дышала, ее трясло.
— Чуть не попался… — удивленно глядя на пол.
— Идиот, — тихо. На выдохе.
Парень замер и поднял голову. На него смотрели вполне человеческие глаза, наполненные настоящим страхом. Он недоверчиво сощурился и мягко усмехнулся:
— Вернулась?
Из золотых глаз потекли прозрачные слезы, и она прижалась к нему, утыкаясь в плечо и стиснув зубы. Мысль о том, что он едва не умер на ее глазах, жгла огнем вернувшуюся в тело душу.
— Придурок.
Ее осторожно обняли и скользнули губами по виску.
— У меня кожа непробиваемая для таких штук. Да и не дал бы я так просто себя убить.
Она вздохнула и удивленно нахмурилась. После чего попыталась вырваться. Но ее со смехом удержали, словно и не заметив попытки.
— Но мне приятно, что ты беспокоилась, — хитро щурясь и вновь глядя в ее глаза.
— А мне приятно, что вы живы! — в ванную влетел сонный Феофан, зевнул и помахал ручкой обоим.
На лице Грифа мелькнуло недовольство, но он промолчал. Бура же радостно протянула руку, и Феофан немедленно на нее уселся, довольно глядя на свою подопечную и улыбаясь во весь рот.
— А где Иревиль? — Гриф не спешил выпускать девушку из рук и теперь задумчиво смотрел в коридор, прислушиваясь к звукам.
— Рёва? А он заснул. Там. На подоконнике. И так сладко спал, что я просто не решился его будить.
Бура хмыкнула. Анрел очаровательно покраснел (после бесконечной ночи рассказов о своих любовных похождениях нечистик и впрямь отрубился, чему анрел был бесконечно рад и до самого утра боялся даже пошевелиться, оберегая сон друга).
— Ну что ж… первую ночь мы выдержали. Предлагаю спуститься в тот домик и перекусить.
Грифу никто не возразил, и все пошли за Фефом.
А вслед им со стены ванной смотрели два алых задумчивых глаза, полные злобы, ненависти и силы. И если эти смертные думают, что эта ночь была страшной, — они просто дураки. Страшные ночи — впереди. И в конце концов замок получит души этих несчастных. Так или иначе. А пока…
По этажам пронесся ветер, срывая морок и обнажая паутину и дыры. Гобелены и скатерти расползались на глазах. А за стенами всходило на небосклон ярко пылающее солнце, прогоняя мрак, а с ним и все страхи.
В то же самое время пять древних привидений, вынужденных вновь затаиться в старых подземельях, злобно шипели, переглядываясь и ругаясь под нос, — пережить первую ночь и сохранить при этом разум не удавалось еще никому, кроме этих новеньких. И это злило. Очень злило. Но ведь еще не конец… подождем.
В маленьком домике под горой сходил с ума мужик, к которому ввалилась в полном составе вчерашняя компания, в целости и сохранности, и потребовала накормить, напоить и приютить до вечера.
