Текст книги "Трое из Лукоморья (СИ)"
Автор книги: Ольга Куно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 12
За время моей, прямо скажем, весьма бурной жизни мне достаточно редко доводилось испытывать чувство тревоги. Особенно мало меня беспокоил вопрос того, что подумают окружающие люди и как они отреагируют на сказанное мною слово. И тем не менее сегодня мои мысли и движения сковывал мандраж. Оказалось также, что этому психологическому явлению, сопутствует мощный физиологический компонент. И в отличие от страха, который обычно селится в районе живота, мандраж простирает свои холодные щупальца от груди вниз, к солнечному сплетению.
"Какое мне дело до этих студентов?" – думала я, целых полминуты пережёвывая несчастный кусок булочки. В горле пересохло, и проглотить его никак не получалось. Организм объявил незапланированную голодовку, упорно отвергая еду до тех пор, пока лекция не окажется позади. Убеждать себя в том, что мнение публики не имеет для меня ровным счётом никакого значения, что, выйдя из зала, я никогда больше не увижу этих людей, что мне совершенно безразличны уклад и порядок Миргородского университета, не имело смысла. Всё это являлось бесспорной истиной…и ничуть меня не утешало.
Что же я буду им говорить??? Большую часть ночи я потратила на приготовление лекции, набрасывая на бумаге основные тезисы, меняя порядок представляемых тем, комбинируя материалы то так, то эдак. И несмотря на это, очередная мысль о предстоящей лекции раз за разом обдавала меня волной надвигающейся паники. Очень хотелось всё бросить и не читать никакую лекцию. В конце-то концов, найдём мы и другой способ пробраться в университет. Но тут же другой голос, значительно более хладнокровный, вмешивался и говорил: ведьмы не сдаются. Ты всё прекрасно сделаешь, если только не станешь предаваться такому глупому и бессмысленному занятию, как паника.
Бумажка, выданная мне Геллой, оказала прямо-таки магическое действие на входе в университет. Меня, равно как и Дару с Ярославом в качестве моих сопровождающих, пропустили не только во внутренний двор, но и в главное здание. Более того, к нам приставили человека, который провёл нас в нужный зал, показав по дороге, где можно в любой момент попить воды, а где – совершить обратный процесс.
Когда мы шли по одному из широких университетских коридоров, Дара вдруг потянула меня за рукав и указала куда-то в сторону со словами:
– Посмотри, это опять тот мальчик. Он снова пялится!
Однако я была слишком поглощена собственным волнением и успела бросить в сторону мальчика лишь беглый взгляд. Подросток как подросток, только одет поаккуратнее, чем большинство мальчишек. Но это и неудивительно: место обязывает, университет всё-таки.
А в зале постепенно собирались люди. Лекция действительно предназначалась для широкой публики, поэтому сюда приходили студенты с самых разных отделений, равно как и преподаватели, выпускники и такие работники университета, как секретари и библиотекари, получавшие благодаря посещению подобных мероприятий повышение квалификации. Ярослав и Дара сразу же сели недалеко от входа, в последнем ряду; мне же пришлось спуститься вниз по тянущейся между рядами лестнице. Однако же подходить к учительскому столу и большой зелёной доске я не стала. А вместо этого уселась в самом первом ряду и принялась разглядывать окружающих с этой безопасной позиции.
По большей части в аудитории всё-таки собрались студенты, молодые люди обоих полов в возрасте от семнадцати до тридцати лет. Однако были и представители других возрастных категорий. Я углядела пару-тройку ровесников Дары, полторы дюжины мужчин и женщин средних лет, и даже старушку, возраст который, должно быть, приближался к небезызвестным девяноста четырём. Девушка с длинным светлым хвостиком и аккуратно подстриженной чёлкой, сидевшая по соседству, проследила мой удивлённый взгляд и тихо сказала:
– Эта женщина – студентка. Учится со мной на одном курсе, на факультете естественных наук. Она вышла на пенсию и теперь, когда появилось свободная время, захотела разнообразить своё высшее образование ещё одной степенью. Здорово, правда?
– Здорово, – искренне согласилась я.
Старушка действительно заслуживала уважения; к тому же приятно было наблюдать ту восторженность, с которой о ней отзывалась девушка.
Сколь ни удивительно, но беспокойство на этом этапе отступило. Зал оказался наполнен не абстрактным и оттого пугающим Зрителем, а нормальными живыми людьми из плоти и крови. А это было уже совсем другое дело. Ещё раз оглядев зал с первого ряда, я поднялась на ноги и покинула своё безопасное место. Несколько шагов, одна ступенька, и я оказалась на лекторском месте.
Отсюда зал выглядел совершенно иначе. Он был большим, шумным, но никакой опасности в себе не нёс. Стоя на небольшом возвышении, я почувствовала, как по телу заструилась немного непривычная, но весьма мощная энергия. Мимолётно скользнуло перед глазами старое детское воспоминание: я уверенно шагаю по скрипящей под ногами сцене маленького сельского театра, огибаю кулису и, остановившись у самого края, оглядываю пустующий зал. Сейчас меня охватило то же самое чувство, что и тогда, то ощущение сцены, которое помогает артистам на подъёме проиграть даже самый сложный спектакль, забывая на время выступления обо всех недомоганиях и болезнях.
Продолжительные ночные заготовки отступили на второй план. Хотите, чтобы я прочитала вам лекцию? Ну что же, прекрасно. Но я не принадлежу к вашим факультетам и сообществам. Я всё сделаю так, как захочу сама.
У входа в аудиторию пробил зычный гонг, объявляя о начале лекции. Зал, к моему удивлению, был почти полон; пустые места пока оставались лишь в двух последних рядах.
– Ну что ж, дамы и господа, – начала я. Акустика в аудитории была превосходная и благополучно доносила слова до последних рядов. – Меня попросили рассказать вам в общих чертах о гербологии. Хочу начать с самого главного. Гербология – это наука о свойствах растений и о том, как растения могут воздействовать на организм человека, а также животных. В случае, если кто-то рассчитывал услышать здесь историю всевозможных гербов, советую этим людям покинуть аудиторию прямо сейчас.
В зале раздались отдельные смешки, усилившиеся, когда обнаружилось, что несколько человек действительно поспешили к двери.
– Ну что ж, приступим к нашей теме? Растения можно использовать для того, чтобы принести человеку пользу или нанести вред, чтобы вылечить – или убить. Поэтому к гербологии следует относиться крайне серьёзно. Это – наука жизни и смерти.
По аудитории пробежал еле слышный шёпот. К "травкам" – именно так обычно называли гербологию студенты – было принято относиться с некоторой долей пренебрежения, поэтому изучать этот необязательный предмет шли немногие. Именно по этой причине руководство университета и пригласило известного специалиста в данной области (напомню: отнюдь не меня) выступить с лекцией перед широкой аудиторией, и приложило максимум усилий для того, чтобы аудитория оказалась действительно широкой. Всё это было сделано в надежде привлечь студентов к непопулярному предмету. Мои первые утверждения как минимум заставили их задуматься. Впрочем, разве мне есть до этого дело?
– Заметьте: когда я говорю о смерти, то вовсе не имею в виду яды. Для летального исхода бывает вполне достаточно травников-недоучек. Они убивают значительно чаще, чем отравители, и намного более мучительным способом.
– А рецепт какого-нибудь ядику не дадите? – выкрикнул длинноволосый студент из третьего ряда. – А то уж очень хочется кое-кому подсыпать.
Несколько студентов, сидевших поблизости от спрашивающего, одобрительно закивали. Видимо, знали, кому именно предназначалась смертоносная смесь.
– О! Распространённая ошибка номер один, – громко объявила я, призывая к вниманию развеселившийся зал. – Очень характерна для новичков. Запомните, а лучше запишите: Никогда не следует прибегать к более радикальным мерам, чем это необходимо. Не тратьте понапрасну драгоценную энергию, и уж тем более драгоценные яды. Вас могут поймать и посадить в тюрьму, а оно вам надо?
– В тюрьму, – это ещё ничего, – протянул кто-то. – За такое скорее повесят.
– Ну вот видите, я даже не в курсе, какие нынче приняты наказания, – заметила я. – Как вы думаете, о чём это говорит?
– О том, что вы никого не травите? – предположила веснушчатая студентка с первого ряда.
– Нет, – возразила я. – Это говорит о том, что я никогда не попадаюсь. Но в подробности вникать не будем. Такая информация – для студентов-отличников пятого курса.
Послышались одобрительные смешки. Похоже, ещё человек десять внезапно возжелали получить законченное высшее образование по гербологии.
– Итак, что же делать, если некий знакомый человек надоел вам настолько сильно, что вам до зуда в кончиках пальцев хочется ему отомстить? Для таких случаев существуют мелкие пакости. И тут гербология открывает просто массу возможностей. А в сочетании с лёгкими элементами магии – и подавно. К примеру, сделайте так, чтобы на голове у вашего обидчика выросли аккуратные чёрные рога. Через пару дней они сами отвалятся. Человеческая голова просто не приспособлена для того, чтобы носить такую ношу. Но зато какой эффект будет достигнут за эти два дня! А вот ещё один вариант. – Я извлекла из своей сумки несколько длинных тёмно-зелёных листьев, слегка напоминающих листья ландыша. С одной стороны их поверхность была гладкой, с другой – шершавой. – Это – листья редкого растения, называемого в народе хамелеоновкой, – пояснила я. – Растерев их в порошок, а затем смешав с ещё парочкой ингредиентов, вы можете приготовить прелюбопытный напиток. При наиболее простой формуле тело человека, который его выпьет, просто покроется красными пятнами. Это не слишком интересно. Но если немного усложнить рецепт, можно окрасить любую часть тела пьющего в любой, выбранный вами, цвет. К примеру, сделать его правую пятку синей, а левую ладонь – зелёной.
Но и это ещё не всё, – продолжала я, перекрывая громкий шёпот. – Тот, кто достиг по-настоящему виртуозного мастерства, сможет не просто окрасить определённый участок кожи, но и изобразить на нём всевозможные узоры, или, к примеру, вывести на теле буквы. Всё это – всего лишь посредством одного-единственного напитка. Таким образом, у вас есть возможность, к примеру, вывести на лбу у недоброжелателя слово из трёх букв, написанное ярким зелёным цветом. Которое, заметьте, невозможно будет стереть или смыть, до тех пор пока оно само не потускнеет и, наконец, исчезнет.
Студенты развеселились, и я подняла руку ладонью вперёд, призывая к молчанию. Волнения не было ровным счётом никакого. Сколь это ни удивительно, но я чувствовала зал и с лёгкостью улавливала его настроение. Как такое может быть, когда в зале сидит около сотни человек, каждый со своим темпераментом, своим настроением, с собственными интересами? Не знаю. Но факт, что мне это удавалось.
– Перейдём к распространённой ошибке номер два. Принято думать, будто целебными и магическими свойствами обладают исключительно редкие растения. Это не так. Не скрою, среди чрезвычайно полезных трав есть и крайне редкие. Но помимо них мы используем то, что вы видите перед собой каждый день. Эти травы в буквальном смысле находятся у вас под ногами. Среди них – подорожник, одуванчик, Иван-да-марья, ромашка, василёк. Надо всего лишь знать, что именно с ними делать, в каких целях использовать и с чем сочетать.
– А про мандрагору вы нам расскажете? – крикнул высокий, модно одетый парень с одного из последних рядов.
По его тону и внешнему виду было ясно, что студент очень себя любит и пользуется популярностью в своём кругу. Вообще-то любовь к себе – вещь естественная и похвальная, но только до тех пор, пока она не превращается в манию.
– Пожалуйста, – ласково согласилась я. – Мандрагоры – это растения, настойку из которых используют мужчины, неспособные справиться со своей функцией самостоятельно. Кто-нибудь из присутствующих нуждается в более подробной информации?
Над красавчиком захихикали; кто-то из приятелей похлопал его по плечу. Он стушевался и больше ни разу меня не прервал.
– Так что же, про мандрагору никому не интересно? – разочарованно спросила я. – В таком случае продолжим. Ошибка номер три: принято считать, что ведьмы и травницы пересиливают законы природы, творя то, что с позиции этих законов должно быть невозможно. На самом деле это не так. Мы не делаем ничего невозможного. С точностью до наоборот: мы используем законы природы, и именно они позволяют нам достигать самых, на первый взгляд, невероятных результатов. Но для того, чтобы умело использовать такие законы, их необходимо для начала знать.
Вот например, мы воспринимаем окружающий мир при помощи пяти чувств. Это зрение, слух, обоняние, осязание и вкус. Какое из них является для нас, людей, особенно важным? Каким способом мы воспринимаем мир в первую очередь?
– Зрение!
– Слух!
– Нет, зрение!
– Ну что ж, большинство из вас за зрение, и тут я с вами соглашусь. Слух безусловно тоже важен, а вот обоняние в общем-то достаточно второстепенно. Не путать с обаянием, оно как раз имеет огромное значение. В том, что касается обоняния, мы уступаем очень многим животным. Человек почти уже разучился извлекать нужную информацию из запаха. Более того, сильные запахи зачастую нас раздражают, и вместо того, чтобы почерпнуть из них нечто важное, мы брезгливо морщим носик. А вот собаки, в отличие от нас, в первую очередь ориентируются именно на обоняние, и различают, между прочим, около полумиллиона запахов. Так вот, используя специальные зелья, мы можем улучшить обоняние человека и подарить ему чутьё, не намного уступающее собачьему.
Многие слушали скептически, дескать, сказать-то можно всё, что угодно, а вот сделать, небось, потруднее. Интересно, отдают ли эти люди себе отчёт в том, насколько много можно прочитать по их лицам?
– Не верите? – ухмыльнулась я. – А давайте прямо сейчас проведём эксперимент. – Разумеется, в моих заготовках всего этого не было, но почему бы и нет? – Кто готов примерить на себя роль ищейки? Ну, кто тут самый смелый?
Парня, недавно задавшего вопрос про мандрагору, попытались подтолкнуть друзья, но он вставать отказался. Долгое время все лишь переглядывались, либо делали вид, что чрезвычайно внимательно вчитываются в конспекты, а потому никак не могут встретиться со мной взглядом. Наконец, во втором ряду на ноги поднялась невысокая рыжеволосая девушка.
– Самая смелая у вас, как выясняется, женщина, – многозначительно заметила я, пока она пробиралась мимо других студентов, сидящих в том же ряду.
Девушка спустилась по ступенькам и подошла ко мне. Я окинула её оценивающим взглядом. Рыженькая, глаза зелёные, но главное, что с огоньком. Смелая, пожалуй, даже рисковая, и пластика движений правильная. Пожалуй, ведьма бы из неё получилась неплохая.
– Как тебя зовут?
– Миранда, – представилась она.
– Не боишься? – спросила я, извлекая из сумки сиреневый флакон.
– Ну, вы же никогда не попадаетесь, – ответила она. – Значит, у всех на глазах меня травить не будете.
Ещё и наглая. Совсем хорошо. Из неё точно выйдет толк.
– Ну что ж, тогда пей.
Я протянула студентке флакон. Она помедлила лишь мгновение, и выпила всё до дна.
– Ты знаешь, как пахнут фиалки? – спросила я.
– Ну…конечно, – кивнула она.
– Отлично. В таком случае сейчас ты выйдешь из зала, и вместе с тобой выйдут ещё несколько человек желающих. Они будут свидетелями того, что в аудиторию ты не подглядывала. А мы пока спрячем где-то здесь цветок фиалки. Твоя задача будет отыскать его по запаху. Всё ясно?
Студентка кивнула.
– Тогда иди.
Она поднялась по ступенькам и вышла из зала; на выходе к ней присоединилось ещё несколько студентов. Дверь за ними плотно закрылась.
Я извлекла из отдельного отделения сумки немного помятый, но ощутимо пахнущий цветок.
– Ну что? – обратилась я к аудитории. – Куда мы его спрячем? Только говорите тихо. А то заявите потом, что нас, дескать, подслушали.
Из нескольких предложений мы выбрали одно. Я поднялась к шестому ряду и передала цветок студенту, который сидел третьим с краю. Он положил фиалку под стопку листов бумаги. Я вернулась на своё место и только тогда сделала сидящим около двери знак открывать.
Миранда вошла в зал и остановилась у входа. Её лицо казалось очень бледным. Ничего удивительного; не так уж легко внезапно обнаружить вокруг себя целый мир разнообразных и непривычно острых запахов. Я добавила в напиток средство, смягчающее шок от столь резкой перемены, но, разумеется, невозможно было полностью аннулировать психологическую реакцию.
Девушка подняла голову и втянула носом воздух. Все вокруг молчали, ловя взглядом каждое её движение. Я очень давно не бывала в университетах, но почти уверена, что ни на одной лекции преподавателям не удавалось добиться от такого числа студентов столь непроницаемой тишины. Девушка повернула голову сначала вправо, потом влево, продолжая принюхиваться. Потом удовлетворённо кивнула и принялась спускаться вниз по ступенькам, то и дело останавливаясь и снова и снова втягивая носом воздух. Судя по повороту головы, она полностью сконцентрировалась на правой стороне зала, в чём была абсолютно права. Шаг вниз, ещё одна ступенька…Она остановилась на уровне шестого ряда и уже начала было двигаться в правильном направлении, но вдруг нахмурилась, повернула голову и возвратилась к ступенькам. Спустилась на два ряда ниже. Подняла голову…Снова двинулась вверх…И, вернувшись к шестому ряду, уверенно подошла к третьему по счёту студенту и вытащила фиалку из-под листов бумаги.
Зал взорвался аплодисментами. Я поманила студентку к себе и, когда она спустилась, молча продемонстрировала всем фиалку.
– Ты в какой-то момент как будто засомневалась, – заметила я затем. – Расскажешь, в чём было дело?
Девушка кивнула.
– Мне показалось…да нет, я уверена, что фиалками пахло на четвёртом ряду тоже. Но запах сверху был сильнее и…чище, что ли. На четвёртом ряду он был с чем-то смешан.
Я подняла голову и обратилась к залу.
– Кто-нибудь из сидящих в четвёртом ряду пользовался фиалковыми духами?
Все, как один, покачали головами, переглядываясь друг с другом. Я прищурилась. Что-то тут было нечисто.
– А ну-ка пойдём, – я поманила Миранду за собой.
Мы остановились на уровне четвёртого ряда, и я снова повернулась к девушке.
– Чувствуешь запах?
Она кивнула.
– Прекрасно. Тогда ищи.
Она медленно пошла вдоль ряда и, дойдя до пятого по счёту студента, повернулась ко мне в растерянности.
– Вот здесь, – сказала она. – Но я ничего не вижу.
Я присоединилась к девушке. На поверхности стола ничего не лежало, под столом тоже. Перед нами сидел темноволосый молодой человек, явно не пользовавшийся фиалковыми духами.
– Ну-с, юноша, – уверенно обратилась к нему я. – Рассказывайте!
– Что рассказывать? – стушевался он.
– Почему от вас пахнет фиалками. Только не говорите, что это естественный запах вашей кожи. Миранду сейчас не проведёшь. Ну, признавайтесь, – я ободряюще улыбнулась. – Фиалковыми духами пользуется дама вашего сердца?
Он молча покачал головой.
– Ну что ж, полагаю, мы не станем выпытывать ваши секреты, – с сожалением сказала я.
Демонстрация получилась не столь впечатляющей, сколь мне бы хотелось, но что поделаешь, если юноша не хочет прилюдно признаваться. По сути он имеет на это полное право.
– На самом деле, – заговорил он, когда мы уже начали спускаться вниз, – я, наверное, знаю, откуда запах. Правда, не думал, что его до сих пор можно почувствовать… В общем, вчера у Василия был день рождения. Мы отмечали, ну и пили. Сначала пиво пили. Потом водку.
– Ну и что? – нахмурилась я, подозревая, что это не совсем та информация, которая должна звучать во время лекции по гербологии.
– Потом водка закончилась, – продолжил он, – ну и мы это…заполировали фиалковым одеколоном.
Лёгкие смешки перешли в бурные аплодисменты. Незадачливый выпивоха хмыкнул, покачал головой и принялся хлопать вместе с остальными. Миранда возвратилась на своё место, а я – на своё.
– Ну что ж, – проговорила я, обводя глазами аудиторию, – полагаю, на этом можно считать нашу лекцию оконченной.
Должна отметить, что аплодисменты на этом повторились.
Слушатели стали подниматься с мест и потихоньку расходиться. Я аккуратно уложила в сумку свои наглядные пособия и уже собиралась присоединиться к поджидающим у выхода спутникам, когда ко мне подошёл представительного вида мужчина лет пятидесяти.
– Прекрасно, прекрасно! – радостно говорил он, потирая руки. – Это было превосходно! Позвольте представиться: Симеон Лукьянович Дубнов, декан факультета естественных наук.
– Очень приятно, – вежливо кивнула я.
– А уж мне-то как приятно! – заверил меня декан. – Удивительная методика. Уникальная. Ново, свежо, нескучно! Мне очень понравилось. Должен признаться, что не все преподаватели, присутствовавшие на лекции, разделяют моё мнение. Для некоторых из них это было…недостаточно консервативно. А вот я за обновление. На то у нас здесь и университет, чтобы не отставать от жизни, шагать, так сказать, в ногу с ветром, ловить новые веяния. Да и к тому же некоторые ваши коллеги могли просто позавидовать, – добавил он, переходя на полушёпот, и весело рассмеялся. – Да-да, а как вы думаете? Мы здесь не артисты, но тоже в некотором роде боремся за успех у публики. У многих учителей на уроках студенты исключительно зевают – если, конечно, не спят. А вот у вас успех был бесспорным. Скажите, вы не хотели бы перейти к нам работать на постоянной основе? Я мог бы сделать вам весьма выгодное предложение.
– Вы знаете, к сожалению, на данный момент это совершенно исключено. – Я постаралась придать своему голосу грустные нотки. – У меня сейчас…другие обязательства.
– Жаль, жаль. – Профессор и вправду выглядел огорчённым. Однако достаточно быстро снова повеселел. – Ну, может быть, вы ещё измените своё мнение. А пока, надеюсь, вы согласитесь посмотреть достопримечательности нашего университета? С радостью покажу вам всё, что достойно внимания.
– Благодарю вас. С удовольствием, – просияла я. Полагаю, выставка редкого оружия внимания достойна? – Только вы не будете возражать, если к нам присоединятся мои сопровождающие?
Я указала ему на Дару и Ярослава, которые по-прежнему поджидали около выхода.
– Ну конечно! Какие тут могут быть вопросы?
Мы вместе вышли из аудитории и отправились на экскурсию по университету.
– Эксперимент, который вы провели в конце урока, был бесподобен. Теперь студенты будут гадать, был ли это ловко проделанный фокус, или девушка действительно обрела собачий нюх. Такая загадка вполне может заставить их заинтересоваться наукой и начать изучать гербологию…Скажите, а всё-таки что это было – фокус или настоящее зелье?
– А почему бы вам не начать изучать гербологию, чтобы в этом разобраться? – хитро улыбнулась я.
Он посмеялся, погрозил мне пальцем, но повторять свой вопрос не стал.
Профессор показывал нам статуи и фонтаны, с гордостью останавливался возле стен, увешанных портретами основателей университета или же особенно отличившихся преподавателей.
Когда мы прошли мимо очередного охранника, я задала давно интересовавший меня вопрос:
– Скажите, а отчего здесь так много стражи? Мне кажется, ваш университет охраняется куда более тщательно, нежели любой царский дворец.
– Так на то есть весомые причины, – серьёзно ответил Симеон Лукьянович. – Видите ли, во-первых, у нас учатся дети очень знатных людей, аристократов, некоторые из них – первые в очереди наследников влиятельного рода. Мы просто обязаны обеспечить им достойную охрану. Ну, и потом, на территории университета хранится немало ценностей. Экспонаты всевозможных выставок, к примеру.
– В самом деле? И каких же, например?
– Ну, вот совсем недавно открылась выставка платьев прошлого века. Многие из них принадлежали королевским особам. Сами понимаете, эти платья украшены жемчугом и другими драгоценными каменьями, и оставить такую коллекцию без надёжной охраны было бы верхом легкомыслия. А полтора месяца назад состоялась презентация коллекции редкого холодного оружия. Чрезвычайно интересные экземпляры, единственные в своём роде.
– Любопытно. А эта выставка по-прежнему открыта для публики?
– Вообще-то мы закончили пускать туда посетителей несколько дней назад. Но экспонаты по-прежнему остались нетронутыми. Если желаете, я могу вас туда провести.
– Буду очень вам признательна, – улыбнулась я.
Поднявшись по лестнице и проплутав по парочке коридоров – как они здесь ориентируются, ума не приложу; на восточных болотах и то проще, – мы остановились у запертой двери. Появившаяся откуда-то из-за угла женщина лет тридцати, секретарша или помощница, принесла связку ключей и пропустила нас внутрь.
– Вот только, боюсь, девочке придётся остаться снаружи, – развёл руками профессор. – К сожалению, выставка закрыта для посетителей моложе семнадцати лет.
Я ожидала, что Дара начнёт спорить, отстаивая свои права, но она лишь спокойно сказала:
– Хорошо, я подожду здесь, в коридоре.
– Только далеко не уходи, – предупредила я.
Отвечать на это она, разумеется, сочла ниже своего достоинства.
Мы с Ярославом, профессором и помощницей вошли внутрь.
Выставка действительно впечатляла. Стены длинного и относительно узкого зала были увешаны всевозможными мечами, палашами, саблями, кортиками, кинжалами, боевыми ножами, топорами и прочим. Одна боковая стена была полностью посвящена метательному холодному оружию: здесь располагались копья, дротики, пращи, а также луки и арбалеты. Экспонаты и вправду были редкими и дорогими. Даже человек, совершенно несведущий в данном вопросе, вроде меня, мог определить это по таким деталям как украшающая рукоять инкрустация или тончайшие линии рисунка на самом лезвии. Профессор восторженно перечислял наиболее выдающиеся экспонаты, в то время как мы с Ярославом усиленно искали глазами единственный интересующий нас клинок. Я проговаривала про себя заученные наизусть приметы кинжала, которые должны были помочь нам его опознать. Однако его нигде не было видно.
Наконец, мы с Ярославом почти одновременно заметили табличку, на которой красивым шрифтом было выведено: "Керис, кинжал. Предположительный период изготовления: пятый век нашей эры." Я промолчала, и только мысленно позволила себе громкий, полный разочарования стон. Уверена, Ярослава одолевали те же самые чувства. Стена над табличкой была пуста.
Сделав несколько вдохов и выдохов, чтобы добиться совершенно спокойного голоса, я спросила:
– А вот здесь почему-то отсутствует один из экспонатов. Вы не знаете, что с ним случилось?
Профессор сперва нахмурился, но морщины, образовавшиеся у него на лбу, быстро разгладились.
– Да, конечно! Здесь должен был висеть кинжал под названием Керис. Очень редкая и древняя вещь. Его купил один коллекционер. Заплатил огромные деньги. Сами понимаете, хоть мы и занимаемся пищей духовной, средства нам тоже необходимы…
– Да, конечно, мы понимаем, – нетерпеливо кивнула я. – А вы не могли бы сказать, кто именно его купил? Дело в том, что мой спутник очень интересуется древним оружием, а про знаменитый Керис слышала даже я.
– Конечно, конечно, сейчас мы это проверим. Кларочка! – позвал он и тут же передумал: – Нет-нет, не надо! Всё в порядке, я и сам вспомнил. Я ведь лично с ним беседовал. Очень приятный молодой человек, такой интеллигентный, вежливый, и в то же время, знаете, в нём чувствовался настоящий аристократ, как говорится, до мозга костей. Всё-таки порода есть порода.
– Так кто это был?
– Ах, я не сказал? Граф Рональд Сонфолк. Представитель очень древнего и благородного рода. Его замок расположен недалеко от Миргорода. Вот он-то и купил Керис, недели две спустя после открытия выставки.
Мы с Ярославом переглянулись. Пожалуй, больше нам здесь делать было нечего.
– Благодарю вас за интереснейшую экскурсию, – сказала я, пожимая профессору руку.
– Надеюсь, мы будем чаще видеть вас в нашем учебном заведении, – сказал тот в ответ. – И если передумаете насчёт моего предложения, просто дайте мне знать.
Раскланиваясь, мы вышли из выставочного зала. Пока помощница запирала дверь, я оглянулась и охнула, не поверив своим глазам. В коридоре завязалась самая что ни на есть ожесточённая драка. Одной из её участниц, а также, по всей видимости, зачинщицей была Дара! Сжав зубы, она яростно мутузила черноволосого мальчика лет тринадцати. Кажется, того самого, которого мы видели по дороге в аудиторию. Мальчик не столько нападал, сколько отбивался, но и это требовало от него немалых усилий, хотя ростом он был чуть повыше Дары. Их руки на мгновение расцепились, и девочка тут же схватила его за ворот рубашки, принимаясь яростно трясти. Он стал хватать её за руки и за плечи, пытаясь остановить. Тогда она вцепилась ему в волосы, а он со своей стороны с силой толкнул её в грудь. Дара отскочила, чуть не упала, но смогла удержать равновесие. С рычанием, напоминающим звериное, она бросилась на противника и повалила его на пол, падая вместе с ним. Теперь они принялись, сцепившись, кататься по каменному полу, привлекая внимание постепенно собирающихся зрителей.
Декан, опомнившись, бросился их разнимать. Я подскочила следом за ним.
– Это что ещё такое, молодые люди?! – Отчитывал драчунов профессор, пока они с хмурыми лицами поднимались на ноги. – Ай-ай-ай! Устроить такое на территории университета! Это, дорогие мои, уважаемое заведение для приличных людей!
– Как ты могла?! – присоединилась я, сконцентрировавшись исключительно на Даре. – Разве можно так себя вести в приличном обществе?!
И, схватив девочку за руку, поспешила увести её подальше. Ярослав задержался, проверяя, всё ли в порядке с мальчиком.
– Будешь меня ругать? – хмуро спросила Дара, когда мы свернули за угол и принялись спускаться вниз по широкой лестнице.
– За что, за драку? – хмыкнула я. – Вот ещё! С какой это стати?
– Но ты же так на меня набросилась, – недоверчиво нахмурилась Дара, не отличавшаяся излишней легковерностью. В данном случае она не готова была поверить в то, что гроза так быстро миновала.
– Конечно, набросилась, а ты чего хотела? – беззаботно ответила я. – Там же был декан факультета. Я же должна сохранять лицо, в данных-то обстоятельствах.
– Значит, ты не сердишься? – на всякий случай уточнила Дара.
– Было бы из-за чего! – заверила её я. – Так им, мужикам, и надо! Он же должен быть сильным, вот пускай и отбивается. Если бы ты знала, на скольких мужчин мне довелось в своей жизни наброситься… – Я глубоко вздохнула, улыбаясь приятным воспоминаниям. – Я, дорогая моя, как-никак ведьма. Так что не жди от меня твёрдых моральных устоев. Если захочешь им поучиться, отправляйся в монастырскую школу или, на худой конец, вот сюда, в университет.
