Текст книги "Шпионская сага. История шестнадцатая. И жизни тоненькая нить...(СИ)"

Автор книги: Ольга Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

====== Глава 1. Молнии. ======

Зарядивший еще с утра дождь неумолимо превращал Париж в Венецию. Кристиан стоял у окна и наблюдал, как пешеходы сначала пытаются перепрыгнуть «море» на тротуаре аккурат за воротами Управления, а потом, поняв всю бесполезность этих попыток, идут прямо по нему. Первые листья наступающей осени, обгоняя друг друга, взлетая на волнах, словно заправские серферы, уносятся вдаль, чтобы сгинуть в решетках водостоков. Очередная машина, подняв вокруг себя волны, выехала со стоянки. Кристиан невольно улыбнулся. Девятый час, и все те же три железных коня, в это время каждый день скучающие в ожидании седоков – его, Леона и Оливье. Ну, иногда к ним присоединялся Жак, если увлекался своими трупами. Правда тогда приходилось поднимать вой на ближайшие три квартала, потому что телефон Жак всегда ставил на бесшумный режим, а машину поперек своего парковочного места, каждый раз блокируя выезд всегда приезжавшим до него Оливье и Кристиану. И чтобы выехать, им приходилось со всей силы лупить по колесам, чтобы включилась сигнализацию, и Жак соизволил высунуть голову в окно.

Компьютер за спиной пропищал об окончании копирования. Кристиан обернулся. Подойдя к столу, посмотрел на результат, пару раз пробежался по экрану. Удовлетворенно кивнув, выключил компьютер. Остальное завтра, а сейчас домой. Еще неизвестно, сколько сам будет «плыть».

Кристиан подошел к двери, одна рука закинула куртку на плечо, другая потянулась к выключателю.

– Ты еще здесь.

Кристиан обернулся. Оливье стоял в дверях приемной с тоненькой папкой в руках и озабоченным выражением лица.

– Уделишь минутку?

Куртка упала на подлокотник дивана, Кристиан сел, жестом приглашая Оливье присоединиться. В этом кабинете не принято было отказывать в разговоре, потому что никто без причин, тем более, в столь позднее время, сюда не приходил.

– Что случилось? – Кристиан повернулся к начальнику оперотдела, застывшая на его лице тень недвусмысленно обещала проблемы. И хотя их работа и заключалась в решении проблем, вызвать облачность на лице Оливье могло только что-то из ряда вон выходящее.

– Я сегодня за день, – Оливье посмотрел на Кристиана, постукивая пальцами по папке, – получил две молнии. Сначала прошла информация по каналам Моссада, что еще на прошлой неделе из их поля зрения пропали два человека, входящих в группу, называющую себя «наследниками ассасинов».

При последних словах Кристиан напрягся, как струна, и замер взглядом на Оливье. «Наследниками ассасинов» на Ближнем Востоке называли группу наемных убийц, что-то вроде профсоюза киллеров, неофициальная группировка, никому не подчиняющаяся, не имеющая ни главы, ни места постоянной дислокации.

– Ребятки особо не напряглись, – продолжал Оливье, – тем более одного из них два дня назад взяли. Немцы сработали на отлично, упаковали прямо в аэропорту на паспортном контроле. Тихо, аккуратно, никто вокруг даже не понял ничего. А вот второй… – Оливье вздохнул, открыл папку, что держал в руках, вынул из нее листок и протянул Кристиану. – На первый взгляд, связи нет.

Кристиан взял листок. Очередной отчет Интерпола по профилактике международных преступлений.

– Третий абзац сверху. – Оливье освободившейся рукой облокотился о спинку дивана.

«Анализ отчетов агентов на фоне происходящих событий дает основания предполагать, что в ближайшее время во Франции готовится покушение на государственном уровне. Аналитическому отделу разработать рекомендации для французских коллег…»

Не дочитав до конца, Кристиан поднял голову на Оливье.

– Так вот, на первый взгляд, связи нет. – Оливье задумчиво кусал костяшки пальцев, а это был верный признак того, что он чувствует, но пока не до конца понимает всю полноту ситуации. – Но по отчетам немцев у нашего восточного друга нашли французский паспорт, права нового образца, которые только два месяца назад ввели, и несколько сим-карт с французскими номерами.

– Значит… – вступил в разговор Кристиан, – ребятки направлялись к нам.

Оливье кивнул:

– Ты знаешь, я бы очень хотел думать, что два приятеля, пресыщенные красотами Востока, решили полюбоваться осенними видами Парижа…

Кристиан шумно выдохнул и положил листок рядом с собой на диван. Оливье молча наблюдал за ним. Предположение о том, что киллеры следовали вместе и в одно и тоже место на фоне предупреждений Интерпола о готовящемся покушении и обострившихся отношений между Анкарой и Парижем, заблокировавшим в ООН два принципиальных для Турции решения, приводило к неутешительным выводам.

– Ты думаешь, – Кристиан выдвигал версию, которая напрашивалась сама собой, – что второй киллер добрался до места и скоро нас ждет…

– Я уже отозвал из отпусков всех своих ребят, – кивнув, прервал его Оливье, – будем рыть. Очень не хотелось бы, чтобы мы оказались правы, но…

Черт! Кристиан покачал головой. В свете грядущего визита президента США и осенней ассамблеи ООН только покушения на Президента не хватало.

– Ты предупредил службу охраны? – повернулся он к Оливье.

– Пока ничего конкретного у нас нет, один подозрения и предположения. Но я предупредил ребят. В любом случае безопасность лишней не бывает. – Оливье забрал листок, вернул его обратно в папку. – Соответствующие службы аэропортов я тоже предупредил. Плохо, что мы не знаем ни имени киллера, ни как он выглядит. Я запросил Моссад, но, боюсь, информация будет только завтра. И честно, я там особо не рассчитываю на конкретику. Сам знаешь, про этих «наследников» толком ничего неизвестно.

Кристиан кивнул. Те вот уже почти двадцать лет были причиной головной боли всех разведок мира, при этом ни одного факта, только предположения и подозрения. Не сговариваясь, Кристиан и Оливье одновременно посмотрели на висевший на стене календарь. Через два дня в Фонтенбло расширенное заседание Совета Безопасности.

– Хорошо, – Кристиан снова повернулся к Оливье. – Держи меня в курсе. Такие ребята обычно волынку долго не тянут.

Спустя двадцать минут они, посигналив друг другу на прощание, разъехались в разные стороны. Наблюдая за мельтешащими перед глазами дворниками, Кристиан думал о том, что в данной ситуации хуже всего то, что у них только подозрения и ни одного конкретного факта, а все дыры при всем желании не заткнешь. Что ж, надо по максимуму прикрыть хотя бы самую важную. Первое лицо на то и первое. Ну, а у остальных оповестить службы охраны и безопасности, ввести повышенный уровень террористической угрозы и держать ушки на макушке.

Подъехав к дому, Кристиан немало удивился не столько горящему в окнах свету, сколько стоящему у дома такси.

Захлопнув дверь машины, он двинулся по дорожке к дому, из которого почти в тот же момент вышла Саша, катя за собой небольшой чемодан.

– Ты куда? – Кристиан удивлённо посмотрел на дочь.

– Звонил дядя Рома, – Саша остановилась около него, шофер такси, подойдя, забрал ее чемодан, – у бабушки инфаркт. Она в больнице. Дядя Рома, конечно, обеспечил самый лучший уход, но…

– Разумеется, поезжай, – Кристиан кивнул, обнял Сашу за плечи. – Если что, звони.

– Я просто хочу побыть с ней, знаю, мое присутствие поможет ей быстрее восстановиться. – Саша кивнула на тактичный намек водителя, что пора бы поспешить.

– И поговори с ней, может, забрать ее к нам. – Кристиан проводил Сашу до машины, придержал ей дверь.

– Она никогда не уедет из России, – улыбнувшись, покачала головой Саша.

Кристиан понимающе кивнул и собирался уже захлопнуть дверь, как Саша придержала ее:

– У тебя назревает что-то серьезное. Береги себя.

Кристиан провожал взглядом удаляющееся такси, сжимая в руке ключи от машины. Он и сам чувствовал, что назревает что-то серьезное. Ощущение дерьма еще никогда не обманывало его. Мысль о том, что надо завтра собрать оперативное совещание с начальниками всех отделов была последней, относящейся к работе, которая промелькнула в голове, когда он открывал дверь дома.

– Привет, милая… – подхватив на руки прибежавшую встречать его Леа, поцеловал маленький носик, – ты чего не спишь?

– Мадемуазель категорически отказывается ложиться без вечерней сказки, – в конце коридора появилась мадам Флор.

– Мы вчера не дочитали «Котенка Сильвера», – обхватив отца за шею, Леа повернулась в сторону няни.

– Давай я тебе почитаю, – улыбнулась мадам Флор.

– Нет, папа начал…

– А если бы он совсем поздно приехал?

– Я бы ждала…

– Все в порядке, мадам Флор. – Кристиан, улыбаясь, поставил Леа на пол, присел на корточки. – Я только переоденусь, договорились?

Леа кивнула и побежала по лестнице наверх.

– Я передам мадам, что вы вернулись, она просила предупредить.

– Все в порядке? – немного обеспокоенно спросил Кристиан, Джоанна всегда выходила его встречать.

– Да, просто Вики капризничала весь день, только недавно искупались, сейчас укладываются.

– Хорошо, я как раз пока почитаю Леа.

И хотя Кристиан старался дома не думать о работе, обнимая уже спящую на его груди Джоанну, он невольно вернулся мыслями к разговору с Оливье. Молнии сверкали за окном, вдали слышался приближающийся гром, а Кристиана не покидало ощущение, что этот гром несет с собой такую бурю, каких еще не было на памяти Управления.

Как странно, всего пару дней назад платан зеленел листочками, а сейчас осень уже коснулась его первыми желтыми мазками. Кристиан смотрел в окно, тяжелое, нехорошее предчувствие не покидало его с того самого вечера. Только усилившееся безрезультатными пока попытками Оливье и его ребят нарыть хоть какие-нибудь подробности, оно своими длинными щупальцами проникало в сердце и мысли. Кристиан прекрасно понимал, что они даже при таких исходных сделали все, что могли. Охрана президента предприняла беспрецедентные меры безопасности. Не сторонник перегиба, президент после разговора с Кристианом согласился, что сейчас именно тот случай, когда лучше перебдеть.

Так и так собиравшийся на встречу в Фонтенбло, в свете последних событий Кристиан решил присутствовать на ней с самого начала, а не со второго дня, как предполагалось протоколом. Сегодня бывшая резиденция французских королей принимала участников. Кристиан решил приехать пораньше, чтобы вместе со службой безопасности президента лишний раз все осмотреть и проверить. Еще было темно, но и добираться не полчаса, лучше выехать заранее. Кристиан посмотрел на часы, неужели Поль проспал? Он никогда не подводил его…

– Месье Рокье, – звонок внутреннего телефона с поста охраны прервал его мысли, – звонил Поль, что-то с машиной. Но из гаража президента уже прислали замену.

– Хорошо, спасибо.

Через десять минут он стоял у дверей Управления, не покидавший его последние двое суток Оливье вышел проводить его.

– Звони в любое время.

Кристиан обернулся к Оливье, тот кивнул. Захлопнув за Кристианом дверь машины, провожал ее взглядом, пока она не скрылась за поворотом. Что-то витало в воздухе. Смешивалось с запахом пожухлых листьев, терялось среди туманов и моросящих дождей. Как-то было не по себе, он даже не мог объяснить, когда и откуда появилось это ощущение внутри.

Четкое ощущение.

Смерти.

====== Глава 2. Искры. ======

Снова и снова переворачивая листы отчета Оливье, Кристиан перечитывал то, что, казалось, за последние два дня уже выучил наизусть. Его не покидало ощущение, что во всей этой истории они упускают что-то важное, словно их, заманив вкусной косточкой, пустили по ложному следу. То, что покушение – не шутка, Кристиан не подвергал сомнению, Интерпол такими вещами не шутит. Попытка уточнить информацию у Этьена закончилась неудачей, тот был в командировке где-то в Африке. Но может, они ищут не там? Может, «наследники» – дымка, театральный туман, который напустили, чтобы отвлечь их от настоящего? Каждый раз мысленно возвращаясь к «наследникам», Кристиан чувствовал, что именно здесь, как говорится, «собака зарыта». Если брать теорию, то покушения на глав государств обычно совершались двумя способами. Либо это были публичные атаки, на ум сразу приходило убийство Кеннеди, либо убийца проникал в ближайшее окружение и действовал уже оттуда. До сих пор на слуху было неудавшееся покушение на Папу Римского три года назад. Но оба эти вариант никак не вязались с ассасинами. Кристиан знал их стиль и методы, они были известны тихими действиями, отточенными, словно грани бриллианта высшей пробы. Шум, столпотворение, публичность? Нет, это точно не к ним. Приблизиться к президенту? Но за последний год, а это Кристиан мог утверждать, хоть голову отдавая на отсечение, в окружении президента не появлялись новые люди. А те, кто окружал его уже не один год, все равно ежемесячно проходили обязательную проверку службы безопасности ДГСЕ. Тогда вообще непонятно, как убийца собирается подобраться к президенту? Единственной более-менее реальной возможностью было именно грядущее заседание Совета Безопасности, куда киллер может пробраться под видом нового секретаря какого-нибудь министра, обслуживающего персонала или вот, скажем, водителя…

Кристиан поднял голову и посмотрел на водителя. Взгляд скользнул по окнам. Сумрак медленно рассеивался под первыми лучами восходящего солнца. Чистое небо обещало хороший, ясный день.

– Где мы едем? – немного удивился Кристиан, пейзаж за окном мало походил на дорогу к Фонтенбло.

– На повороте к Дебуси ремонт дороги, – не поворачиваясь, ответил водитель, – я еле успел проскочить, когда ехал за вами. Обратно уже не было смысла туда соваться. Сделаем небольшой крюк мимо Венсенского леса, по времени ненамного больше.

Кристиан кивнул, снова вернувшись к бумагам. Но гуляющая в голове, словно сквозняк, мысль не давала сосредоточиться. Он пытался ее уловить, чувствуя, что в ней если не все ответы на вопросы, то, по крайней мере, ключик к разгадке этой непростой политической загадки. Но мысль ускользала, снова и снова теряясь среди таких же, как она, мечущихся в лабиринтах его мозга. Кристиан чувствовал, что ответ где-то рядом, так рядом, что пойми он его, придет в шок. Без толку! Отложив бумаги, он снова посмотрел в окно. Солнце едва проглядывало сквозь появившиеся справа от них очертания Венсенского леса. Высокие платаны и дубы загораживали свет. Густая даже в разгар солнечного дня тень сейчас вообще больше походила на глубокий ночной сумрак, чем на утро.

– Странно, что вы выбрали северный объезд. – Кристиан узнал трассу, по которой они ехали. Ее критиковали за приличный крюк в несколько километров, но любили за пустынность, здесь при желании можно было хорошо разогнаться.

– Простите, задумался, проскочил нужный поворот, – виновато произнес водитель. – Но мы сейчас наверстаем. Машин нет, быстро нагоним время.

И в подтверждение своих слов водитель нажал на газ, за какую-то минуту подняв скорость до почти максимальных 130 км/час. Кристиан любил скорость, чувствовал себя вполне комфортно внутри гонки. Вот и сейчас даже немного расслабившись, он не увидел и даже не сразу понял, что произошло. Яркий свет ударил в глаза, машину резко развернуло на повороте. Визг тормозов и сильный удар днищем с противоположной от него стороны. Законы физики, законы инерции сработали идеально. Висок Кристиана встретился с дверью. Машина взлетела в воздух и, пролетев несколько метров, упала на крышу.

– Ты бы поехал домой, поспал… – охранник вздохнул, смерив Оливье взглядом.

– На том свете высплюсь. – Оливье погасил сигарету, кивнул, оценив меткое попадание в урну. – Пойду лучше кофе выпью, работы полно. Кристиан ждет информацию.

Похлопав охранника по плечу, Оливье развернулся и уже был готов войти в здание.

– Какого черта… – услышав за спиной удивленный голос охранника, обернулся. И замер. На экране одной из камер наблюдения было видно, как к воротам подъехала машина, водитель привычно высунул руку и нажал кнопку звонка.

Охранник повернулся к Оливье, тот сглотнул невесть откуда взявшийся комок в горле. Сердце моментально сковало от промелькнувшего озарения. Словно маленькие взрывы, мысли в голове, сбивая друг друга, выстраивались в логичный вывод.

– Я знаю, что опоздал! – увидев вылетевшего из здания Оливье, Поль сердито пнул ногой по земле. – Прицепились какие-то! Покажи документы, а что у вас в багажнике, а отку..

– Быстро назад! – заорал Оливье, чуть не впечатав водителя в машину, распахнул переднюю дверцу и плюхнулся на сиденье.

Поль за почти пятнадцать лет работы привык не то что не задавать лишних вопросов, а вообще реагировать молниеносно, переключаться за секунды с одной задачи на другую. Загадочные «домогатели», задержавшие его, уже ушли на второй план. Охранник едва успел открыть ворота, для которых перспектива быть вынесенными была сейчас реальна как никогда.

– Налево! И максимально короткой дорогой к выезду на Фонтенбло! – крикнув водителю, Оливье выхватил из кармана телефон. – Леон! Потом объясню! Срочно снимай записи с камер наблюдений у ворот. Пробей номер машины, которая примерно с полчаса назад увезла Кристиана! И запеленгуй его телефон!

– Не отключайся, щас все будет, – коротко ответил Леон.

Оливье, переведя телефон на громкий режим, ждал, нетерпеливо барабаня пальцами по подлокотнику и то и дело качая головой. Водитель, не задавая вопросов, молча выжимал максимум из машины, умело влетая в повороты и объезжая бордюры и навесные ограничители. Пару раз они чуть не влетели в шлагбаум, проигнорировав верещащий сигнал, проскочили на переезде перед носом электрички. Но Оливье ничего этого не замечал, всеми своими мыслями находясь там впереди с тем, кого его сердце интуитивно не хотело отпускать.

– Ты здесь? – голос Леона заставил его вздрогнуть. – Значит, так. Номера настоящие. Но машина два часа назад была объявлена в розыск каким-то клерком, не обнаружившим ее на парковке. Кстати, всего в трех кварталах от Управления.

– Черт…

– Я сразу просмотрел записи остальных наших камер и попросил соседей. Вместо того, чтобы поехать по бульвару Ожоле, что ближе и логичнее для выезда на Фонтенбло, – Леон, конечно же, был в курсе последних событий, более того, активно в них участвовал, – машина ушла в сторону правительственного квартала.

– Черт.

– Телефон Кристиана активен, последние полчаса он плавно передвигался, пока буквально несколько минут назад не замер в районе…

– Венсенского леса… – закончил Оливье.

– Как догадался? – не от удивления, а из профессионального интереса спросил Леон.

– Машина подставная. Водитель, разумеется, тоже. Если я правильно предполагаю, им нужно было тихое место, где можно спокойно осуществить задуманное. А учитывая озвученную тобой траекторию их передвижения…

Вздох Леона на том конце был более чем красноречив. Они оба знали, что, если объехать правительственный квартал, а после взять чуть правее, то как раз выедешь на трассу, ведущую в Венсенский лес. В столь ранний час пустынный и погруженный в темноту, он был идеальным местом для…

Оливье тихо чертыхнулся. Поль еще крепче вцепился в руль. Леон шумно выдохнул.

Тихое шипение и запах бензина были первыми звуками и ощущениями, которыми его встретила реальность. Еще не до конца придя в себя, Кристиан первым делом попробовал пошевелиться. Тело болело при любом движении, что в отсутствие видимых повреждений говорило о возможных внутренних травмах. Солоноватый вкус крови во рту, гудящая набатом голова.

Кристиан открыл глаза и осмотрелся. Машина лежала на крыше у самой кромки леса, огромный дуб остановил ее движение на пути к обрыву. Осторожно повернув голову, Кристиан увидел водителя, положение тела которого автоматически избавляло его от необходимости проверять, жив ли тот.

Дверь заклинило. Осторожно, чтобы не привести машину в неконтролируемое движение, Кристиан выбил стекло и выбрался из машины. Самым разумным было отползти на безопасное расстояние и дождаться помощи. Нащупать телефон в кармане не удалось, но расстроиться из-за этого Кристиан не успел. Восходящее солнце отразилось бликом на экране совсем рядом от него. Протянув руку, Кристиан тихонько взвыл от пронзившей грудь боли. Пришлось замереть, почти перестать дышать, ждать, пока боль отпустит. Каждый вдох давался с трудом, отзываясь странным свистом в груди.

Наполовину выбившая его из сознания боль помешала ему услышать тихие приближающиеся шаги. Они замерли в тот самый момент, когда он, снова открыв глаза, во второй раз потянулся за телефоном. И снова взвыл, уже громче, когда чей-то ботинок бесцеремонно прижал его запястье к асфальту. В глазах потемнело. Он почувствовал движение воздуха, кто-то склонился над ним.

– Ты…? – ошеломленно прошептал, когда смог открыть глаза и посмотреть на присевшего около него человека.

– Ничего личного, – глухо ответил голос, движение руки за пояс, знакомый блеск металла, щелчок. – Я не мог позволить тебе закрыть кормушку. Хозяева не поняли бы.

Все вмиг поняв, Кристиан сглотнул комок в горле. Прикрыв глаза, собрал в кулак все имеющиеся силы и свободной рукой схватил убийцу за горло, пытаясь нащупать те самые волшебные две точки. Но силы были неравны… От резкого удара голова дёрнулась в сторону, рот заполнился знакомым соленым вкусом. Сплюнув на асфальт, снова открыл глаза.

Человек медленно поднялся, выпрямил руку, взведя курок.

– Один вопрос… – не отводя взгляда, произнес Кристиан.

– Валяй.

– За сколько тебя купили? Не продешевил?

– Хочешь знать, во сколько оценили твою жизнь? На мою хватит…

– Живи, если сможешь. Только имя не забудь поменять. Брут тебе больше идет.

– Только не надо громких слов, Кристиан! Когда есть шанс выбраться со дна и обрести свободу. От отца-тирана, от матери-алкоголички, от отчима-насильника!

– И от собственной совести?

– Тебе не понять!

– Ты прав, мне не понять…

Еще недавно близкие друг другу, в один миг ставшие врагами, они не заметили, как под покореженным капотом коротнуло проводку. Маленькие искры вырывались на волю, затихая в дорожной пыли, пока одна из них не упала на благодатный след, тянущийся из пробитого бензобака.

Оливье так и не выключил телефон, а потому Леон в режиме онлайн отслеживал их с Полем передвижения не только на мониторе своего компьютера. И даже молчание и размеренное урчание мотора в этот раз не вызывало привычную дрему. Слишком напряженной была ситуация, слишком дорогая для них жизнь стояла на кону.

– Вон они! – вдруг закричал Оливье, но Поль и сам уже увидел в отдалении за деревьями очертания какой-то машины. Леон на том конце телефона тут же подтвердил, что согласно пеленговой программы телефон Кристиана стремительно приближается к ним.

Поль вынуждено затормозил перед поворотом. Оливье машинально прикрыл глаза рукой, потому что выехать они должны были как раз на уже поднявшееся над горизонтом солнце. И Оливье, и Поль ждали яркий свет, но к взмывшему на высоту нескольких метров огненному столбу они оказались не готовы.

– НЕЕЕЕТТТТТТТТТ!!!!!!!!!

Поль с трудом удерживал порывающегося бежать к горящей машине Оливье. В конце концов, тот просто рухнул на колени и, смотря перед собой, только и повторял:

– Нет… Нет… Нет…

И конечно же никто не слышал орущего в трубку «Что? Что? Да что там у вас?» Леона.

Тишина пустынного коридора с тускло горящими под потолком лампочками в секунду была нарушена резко распахнувшейся дверью.

Макс едва поспевал за Джоанной и это при том, что преодолевал по две ступеньки за шаг. Далеко позади за спиной стучали каблучки Одри. Отпущенная Джоанной дверь морга едва не огрела Макса по лицу, но он не пошутил, как обычно, а лишь отпрянул, поймал дверь и, придержав, прошел следом. Джоанна стояла посреди пустого коридора, ее глаза метались по закрытым дверям кабинетов. Прерывистое, взволнованное дыхание слышалось в царящей вокруг тишине так, словно к сердцу приложили микрофон.

– Джо… – Макс осторожно обнял ее за плечи.

За спиной хлопнула дверь.

– Джоанна… – Одри подошла к ней с другой стороны, взяла за руку.

Звонок Леона был даже не плохой шуткой. Словно разверзшиеся небеса рухнули на землю, оглушили, выбили почву из-под ног. «Не он, не он, это не он» … – как молитву повторяла Джоанна всю дорогу.

– Это не он… – она посмотрела на Одри, перевела взгляд на Макса. Тот лишь сглотнул стоящий в горле ком. Что сказать, не знал, но что-то надо было сказать стоящей перед ним жене друга, которой так хотелось услышать сейчас только эти три слова.

Это не он…

Говорить банальное «надо верить» не хотелось, врать, что все будет хорошо, тоже. Слова Леона почти не оставляли шанса.

– Это же не он? – снова умоляюще посмотрела она на Макса.

– Кроме него и водителя в машине никого не было…

Все три головы одновременно обернулись на голос. Не замеченный ими, Оливье сидел на простом кожаном диванчике и мял в руках пустой пластиковый стаканчик. Джоанна медленно подошла к нему, встала рядом.

– Он уехал один. Он и водитель. – не поднимая на нее головы, Оливье, смотря в одну точку перед собой, говорил монотонно, словно робот. – Когда потушили, нашли два тела. Опознать было невозможно. Все, что смогли собрать, передали на экспертизу.

Джоанна задрожала мелкой дрожью, Макс обхватил ее за плечи, стараясь не дрожать сам.

– Сразу сообщили Жаку. Анализ ДНК делать бессмысленно, – голос Оливье впервые дрогнул, он хрипло сглотнул. – Жак запросил зубную карту. Там как раз… возле… тела… зуб нашли… целый… Как уцелел в огне… Непонятно…

– Это не он…

Оливье впервые поднял на Джоанну голову, она смотрела на него так, что ему захотелось вернуться туда, на дорогу Венсенского леса и все же сигануть в тот огненный столб, только бы не видеть сейчас ее глаз, ее взгляда…

– Вот увидите, это не он. – Джоанна обвела всех взглядом. – Это кто-то другой. Это ошибка. Сейчас Жак выйдет и скажет, что это ошибка. Что зубная карта не подтвердила.

– Карта…

Все замерли. Время замерло. Медленно повернувшись, Джоанна несколько секунд молча смотрела на Жака. Покачивая головой, протянула руку, словно умоляла молчать, словно пыталась хоть еще на какое-то время оттянуть тот момент, когда услышит его безапелляционное:

– Это… он…

Джоанна пошатнулась, ноги подкосились. Макс с трудом удерживал ее, бьющуюся в его руках. Ее крик эхом разносился по пустому коридору.

Жак прислонился спиной к стене, медленно сполз на пол. Оливье поднялся, подошел к окну, резко распахнул его и вдохнул пахнущий приближающимся дождем воздух.

– АААААААААААААА!!!!!!!!!

Желто-оранжевые листья сорвались с деревьев и медленно закружились перед его глазами, снова напомнив ему огненные всполохи на дороге Венсенского леса.

====== Глава 3. Отрицание принятия. ======

– Заходи…

Жан молча вошел в дом, Одри тихо закрыла за ним дверь. Разгар дня, солнце светит по –летнему, а этот дом сейчас был настолько пронизан холодом и болью, что ощущение, словно попал в склеп. Впрочем, почти так и было.

– Где она? – Жан обернулся к Одри.

– Наверху, в спальне, – поправив прядь волос за ухом, Одри прошла вглубь коридора, остановилась у зеркала. На тумбочке лежали перчатки Кристиана.

– Он забыл их утром. Рано встал. Спешил… – голос Одри дрогнул.

Жан понимал, что она, как и все остальные, сейчас пытается как-то принять случившееся, но, как и у остальных, у нее это пока не получается. Он сам, услышав новость, в один миг понял, что весь его опыт, выдержка и многолетний стаж врача полетели к чертям собачьим, когда в ушах зазвенели слова Леона: «Кристиан погиб».

– А где остальные?

Жан знал, что Жак поехал в лабораторию попытаться хоть что-то выудить из того, что собрали ребята на месте, Леон должен был приехать сюда, к Кристиану домой.

– Леон в гостиной, – Одри положила перчатки, повернулась к Жану, – Макс поехал за Венерой и Роном в школу. Они же еще…

Одри пока удавалось сдерживать сдавленные рыдания. Жан подошел к ней и ободряюще сжал плечи. Рон еще не знал о смерти отца, и Жан даже не представлял, каково сейчас Максу. Сказать пусть и пятнадцатилетнему, но еще ребенку, что твой отец больше не придет к тебе… Да он, Жан, предпочел бы отдежурить несколько смен подряд или сделать сложнейшую операцию на отрытом сердце. Впрочем, все, что происходила сейчас со всеми ними, напоминало ему ту самую операцию на открытом сердце. Без наркоза.

– Дэймон тоже куда-то уехал рано утром, почти сразу после Кристиана. Не можем до него дозвониться. – Одри то и дело закрывала рот рукой, словно так пыталась удержать срывающиеся всхлипывания. Зачем-то смахнула пылинку с тумбочки, поправила висевший на крючке шарф. – Пойду чайник поставлю. Кофе будешь?

Жан кивнул, Одри, поджав губы, кивнула в ответ и скрылась на кухне. Проводив ее взглядом, Жан пошел к лестнице.

Когда проходил мимо гостиной, в нос ударил запах коньяка. Повернув голову, увидел сидящего в кресле одинокого Леона. Тот смотрел на пустой стакан в руках и плакал. Пока никто не видит. Не мешать. Дать принять. Пока еще не смириться, но осознать.

Тихо поднявшись по лестнице, медленно подошел к приоткрытой двери. И снова запах. Другой, но такой же характерный для происходящего. Открыв дверь, подошел и сел напротив нее. Забрал из рук такой же пустой стакан, поставил на тумбочку возле пузырька. Взяв ее руки в свои, поднял на нее глаза.

Вмиг словно почерневшее лицо, застывшее в глазах отрицание. И молчание. Онемевшая, замершая в ней боль. Та, что не описать словами. Ни слезинки. И это плохо. Это значит, что боль, заполняя ее изнутри, не находит выхода, бьется, словно птица в клетке, задыхаясь и душа ее саму.

– Представляешь, – Жан вздрогнул, словно от крика, от глухого голоса Джоанны, – забыла съездить в химчистку забрать его куртку. Помнишь, ту, темно-синюю, его любимую. А ведь того и гляди дожди зарядят…

– Джоанна…

Она вдруг сдавленно вскрикнула, закрыв рот рукой, медленно закачалась, словно маятник. Первый порыв – обнять, погладить… Удержался. Потому что знал, что сейчас это не поможет. Пока она не примет действительность, любое успокаивающее, сочувствующее действие будет вызывать только еще большее отрицание.

– Давай… – он осторожно уложил ее на кровать, она, словно кукла, подчинилась его движению.

Пока он доставал из сумки шприц, заполнял его лекарством, она просто лежала и смотрела перед собой. Проследив за ее взглядом, Жан увидел на тумбочке их с Кристианом фотографию. Неделю назад, день рождения Брошана, их по-семейному теплая вылазка на пикник. По-летнему сияющее солнце, отражающееся в улыбках на их лицах. Кристиан обнимает Джоанну, и в этом застывшем кадре столько любви…

Жан в очередной раз сглотнул комок в горле. Сколько их еще будет… этих комков, этих душащих слез, этих моментов, когда брошенный на что-то взгляд или всплывшее воспоминание будут разрывать сердце болью. Жан снова повернулся к Джоанне. У нее в руках откуда-то взялась рубашка Кристиана, наверное, лежала на кровати, а он не заметил. Осторожно введя иглу в руку, выдавил содержимое полностью. Она не спорила, не отталкивала, не сопротивлялась.