Текст книги "Капитан "Буревестника" (СИ)"

Автор книги: Ольга Кай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

Глава 13

В маленькой столовой, расположенной рядом со складом продовольствия, чаще всего было пусто. Но в этот раз заскочившая туда перекусить Надежда застала там Антона Шерстова, сосредоточенно орудовавшего ложкой в какой-то неаппетитной на вид, но довольно ароматной похлебке, разведенной из концентрата.

– Приятного аппетита! – сказала Надежда, входя в помещение.

– А… спасибо! – откликнулся Антон.

– Ну как, вкусно? – поинтересовалась девушка, втягивая носом приятный запах.

– Есть можно.

– Это хорошо.

Надежда приготовила себе такую же похлебку и с удовольствием поняла, что получилось нечто действительно вкусное и сытное.

Дверная панель с легким шорохом отъехала в сторону. Надежда, сидевшая спиной к двери, обернулась только после того, как Антон удивленно заметил:

– Похоже, сегодня аншлаг.

Кир улыбнулся. Проходя мимо Надежды, он легко, словно невзначай, провел рукой по ее плечу. Затем опустился на ближайший стул. Девушка быстро прикончила всю еду, потому что знала, что в конце концов под взглядом этого василиска начнет смущаться. И тогда хорошо если дело ограничится только падением на пол ложки.

– Какая ты, однако, голодная, – покачал головой Антон, которого девушка в плане еды успела догнать и перегнать.

Вскоре появились и Стен с Виталием. Они пришли не вместе, но почти одновременно. Антон в который раз подивился такому приступу голода у всей маленькой экспедиции. А Наде почему-то показалось, что это оживление как-то связано с ней. И девушка вдруг почувствовала такую огромную нежность и признательность ко всем людям, находившимся сейчас на борту "Стрижа", особенно к тем, кто сидел сейчас с нею за одним столом. Эти люди действительно были самыми лучшими друзьями, даже несмотря на то, что Виталий и Антон вообще видели ее второй раз в жизни. Но, тем не менее, слушая веселую и оживленную болтовню, в которую время от времени включался Стен и изредка вставлял пару слов молчаливый, но далеко не хмурый Кир, Надя вдруг поняла, что такой настоящее счастье: это когда тебя окружают люди, которым ты доверяешь целиком и полностью, которые, если ты вдруг попадешь в беду, не побоятся полезть и в огонь, и в воду. Девушка уже давно поела, но сидела, опасаясь даже шелохнуться, чтобы не спугнуть охватившее ее ощущение всепоглощающего счастья. Когда остальные тоже поели и потихоньку начали расходиться, девушка украдкой проводила каждого взглядом до двери. Кроме Кира. Он остался. А когда девушка обернулась к нему, понимающе улыбнулся.

– На сегодня намечено видеосовещание. Будет участвовать Владимир Краснов и еще несколько человек – начальники штабов, главнокомандующий флота Новой Земли, несколько политиков из числа тех, кто не замешан в деле с каторжниками.

Кир сообщил это таким обыденным тоном, что Надежда даже не сразу вникла в смысл сказанных слов. Потом нахмурилась.

– Они пошли готовиться к совещанию? – спросила Надя, кивнув на дверь.

– Да, – ответил Кир. – Хотя готовиться особо и нечего. Ты просто расскажешь обо всем, что с тобой произошло. Почти то же самое, что писала в отчете, только подробнее. Потом ответишь на вопросы. И все.

Глаза Надежды округлились.

– Как, и я тоже буду…

Девушка замолчала. Естественно, а чего еще она ожидала как главное действующее лицо всей эпопеи? Надежда тут же почувствовала, что начинает нервничать. Но – ничего не поделаешь: надо, значит надо.

Заметив ее волнение, Кир протянул руку ладонью вверх. Надежда положила сверху свои побледневшие пальцы и с силой сжала его кисть.

– Не волнуйся, – улыбнулся Кир, накрывая ее руки второй ладонью.

– Да я почти не волнуюсь, – произнесла Надежда. Действительно, она пока сравнительно не волновалась. Это потом, непосредственно перед докладом, у нее начнут стучать зубы. А пока… Надя вздохнула. И тоже улыбнулась, правда немного натянуто.

– А мне… мне тоже надо готовиться? – спросила она.

– Как хочешь, – ответил Кир. – У тебя есть больше четырех часов. Но думаю, тебе это не понадобится. Ты будешь просто вспоминать и рассказывать. Хотя можешь постараться припомнить какие-то подробности. Например о времени, проведенном на корабле Константина, ты пока ничего нам не рассказывала.

– Да нечего, – ответила Надежда, но Кир почувствовал, как вздрогнули ее пальцы. – Я сидела запертая отдельно ото всех. Не знаю почему, но Константин не хотел, чтобы я общалась с людьми, которых он вез на плантации, до того, как сбудет меня с рук. Чего-то опасался…

– Почти две недели, – прошептал Кир.

– Меньше. Наверное, полторы, – пожала плечами Надя. – Нет, меня не обижали. И даже кормили регулярно. Странно, да?

Когда девушка взглянула в лицо Киру, оно было очень мрачным. Пеняя себе, что испортила человеку настроение, Надежда высвободила одну руку и нежно погладила пальцы Кира, все еще сжимавшие ее вторую ладонь. Глаза Кира были темными, страшными. Но загоревшийся в них недобрый огонь начал постепенно угасать, словно успокаиваемый мягкими прикосновениями Надежды. На душе у Кира было тяжело и неспокойно. Слишком много пришлось пережить его Надежде. И несмотря на это, именно она сейчас пыталась успокоить его, заверить, что все хорошо. Хотя сама – смешно сказать – почти тряслась от страха перед предстоящим совещанием. Кир понимал, что ему тоже надо хоть немного подготовиться, но совершенно не хотелось никуда уходить. Тем более, оставлять Надежду одну. И Кир несколько успокоил свою совесть тем, что командующим данной экспедиции являлся Стен, и именно ему придется в основном вести разговор и отвечать на вопросы. Также в совещании примет участие Симеон Раковский. Он будет докладывать о проведенной на Марине операции по захвату трех нелегальных плантаций цимуса, две из которых были обнаружены спасательной экспедицией, а третья оказалась в последнем межгорье, до которого экспедиция так и не добралась. Об участии Раковского Кир намеренно умолчал, не желая тревожить Надежду заранее. После последнего допроса начальник штаба на Марине был девушке крайне неприятен. Правда Надя несколько злилась на себя за эту антипатию, рассуждая, что не имеет права ни в чем упрекать или осуждать Раковкого – тот ведь просто делал свою работу.

И все-таки Надежда решила тоже немного подготовиться. Она точно не знала, что именно подразумевала под этим, но оставшись на пару часов одна в своей каюте, сосредоточенно перебрала в уме все события, могущие вызвать интерес у участников совещания.

Раздумья прервал голос Стена, объявлявший сбор в кают-компании через пятнадцать минут. Надежда привела в порядок волосы и, придирчиво оглядев свое отражение в зеркале, вышла из каюты.

В кают-компании уже находился Стен со своим племянником. Они о чем-то разговаривали, когда появление девушки заставило обоих обернуться.

– Ну как, Надя, готова? – спросил Стен.

Девушка кивнула и нерешительно присела на один из стульев.

– Как все будет происходить? – спросила она.

Внимательный взгляд Стена отметил ее волнение, сделавшее непривычно серьезным ее обычно такое живое личико.

– Собеседники будут видеть друг друга на таких же экранах, как наш, – Стен указал на огромный, почти во всю стену, экран. – Сначала выслушают наши доклады, а также Симеона Раковского и Владимира Краснова. И еще Максима Славина. Возможно, будут задавать вопросы. А дальше надо будет решить, что делать. Скорее всего показания захваченных на плантациях надсмотрщиков и управляющих смогут помочь окончательно распутать это дело.

– Это пахнет серьезным скандалом! – воскликнул, входя в помещение, Виталий.

За ним появился и Антон. Последнему было явно не по себе, и Надя с удивлением обнаружила, что не одна она переживает по поводу предстоящего мероприятия. Хотя Антон, конечно, зря волнуется. Почему-то девушка была уверена, что его не будут сильно расспрашивать. По большей части говорить, вероятно, будет Стен. Как руководитель. И Раковский. Потому что все происходило на Марине, где он является начальником штаба безопасности. А про себя Надя подумала, что ничего стратегически важного она все равно не знает, особенно теперь, когда есть показания управляющих плантацией, ее рассказ вряд ли будет особенно интересен. И выдохнула, пытаясь успокоить себя тем, что будет в основном молчать.

Перед началом Стен сказал всем несколько напутственных слов, но ничего или почти ничего конкретного – все, что надо, было уже обговорено заранее. И вот в назначенное время большой экран вспыхнул, делясь на несколько равных частей, и Надежда увидела множество лиц. Знакомых было только двое – Краснов и Раковский. И хотя каждый видел также довольно многих людей одновременно, Наде почему-то показалось, что Владимир Витальевич приветственно улыбнулся именно ей. Ну или, по крайней мере, всей их команде. Остальные лица Надя, как ей казалось, видела впервые. Главнокомандующего флота Новой Земли она узнала сразу же по погонам и уверенному, требовательному и даже грозному выражению лица. Он коротко поздоровался со всеми сразу, и Надежда вдруг поняла, что забыла спросить, как этого человека зовут. Ни по фамилии, ни по имени-отчеству… Она растерянно нахмурилась, соображая, придется ли ей вставлять в свою речь обращения по имени, но в это время заметила, что Виталий подвинул к ней лист бумаги. Надежда не сразу заметила на нем надпись, сделанную мелким, но разборчивым почерком: Риванов Владислав Борисович. Надя благодарно улыбнулась, на что Витя лишь пожал плечами.

Среди остальных еще двое человек привлекли внимание Надежды: женщина с красивым лицом восточного (по определению бывшей жительницы Земли) типа, и мужчина довольно примечательной внешности, в основном благодаря проницательным серым глазам, буквально сиявшим с худого лица. Женщину звали Гюльнара. Отчества ее или даже фамилии Наде почему-то сообщить никто не смог. Раздумывая над этим, Надежда вдруг осознала, и это прозрение ошарашило ее своей внезапностью и запозданием, что ведь касательно Стена и его племянника она тоже не знает никаких точных данных… кроме имен. Это настолько выбило девушку из колеи, что она пропустила момент, когда упомянули имя незнакомого мужчины. Теперь оставалось только надеяться, что Виталий еще раз выручит ее, написав в нужный момент это имя на листике. Надя медленно выдохнула, украдкой переводя взгляд на Стена, а потом на Кира. Ей вдруг стало интересно – а по-настоящему ли их так зовут? Или она просто все нафантазировала, и не знает ничего лишь потому, что сама оказалась не слишком любопытной. Решив подумать над этим попозже, Надя наконец переключила все внимание на участников совещания, стараясь поймать нить разговора. Это оказалось нетрудно. Потому что сначала выяснялись общие обстоятельства, ничего интересного. Оказалось, все эти люди уже были в курсе сложившейся ситуации, но теперь пожелали выслушать подробности из первых рук. Когда главнокомандующий обратился к Владимиру Краснову, тот в свою очередь, предоставил слово собравшимся в кают-компании "Стрижа". И вот, после недолгого вступления, Стен представил Надежду людям, внимательно смотревшим с огромного экрана. Девушка встала и, на удивление быстро справившись с волнением, начала рассказ. Решив не упустить ни единой важной детали, девушка в общих чертах объяснила всю предысторию, но более подробно остановилась на описании Константина и его помощников, его корабля и людей, которых она там успела увидеть вплоть до того момента, когда ее заперли в отдельной каюте. Дальнейшие события, произошедшие с нею после прибытия на плантацию, Надежда решила не освещать детально. Она просто описала, исходя из собственного опыта, условия жизни на плантации, порядки и быт, будни и выходные. Но по ее словам и так всем было предельно ясно, что все прелести "быта" Надежда Орлова успела испытать на собственной шкуре. Когда ее попросили остановиться на личностях управляющего и надсмотрщиков, Надя смогла описать только тех, с кем ей довелось "пообщаться": Бена, Ларри, Бойда. И Рея Роккарта. Девушка сама дивилась тому, насколько четко и, если можно так выразиться, красиво она говорит. Спокойно, чистым литературным языком, почти без запинок и неловкости. Как будто только и делала всю жизнь, что выступала перед такой важной публикой. Хотя, как только Надежда принялась вспоминать, выискивая в закоулках своей памяти все новые и новые детали, она перестала думать о публике как о некоем грозном судье. Нет. Она просто рассказывала, словно интереснейшее повествование, правда несколько суховатое из-за невозможности и нежелания подпитывать рассказ своими ощущениями.

Когда Надежда замолчала, некоторое время стояла тишина. Потом Стен кивнул девушке, и она восприняла этот жест как разрешение сесть. Вопросов ей не задавали. Пока. Пока Стен сказал еще пару слов, а Надежда попыталась незаметно взглянуть на Кира. Он был совершенно мрачным, и девушка почему-то была уверена, что на него произвел тяжелое впечатление ее рассказ. Хотя Надя и старалась без эмоций. Но при каждой мысли о том времени, которое Надежда провела сначала на корабле Константина, а затем на плантации в обществе каторжников и под присмотром садистов-надзирателей, Кир впадал в тихую ярость. В данной ситуации его Надежде просто повезло, что она осталась жива. Девушка даже умудрилась отделаться лишь ранами на спине и ладонях, что было в таком случае чуть ли не самым оптимистичным из всех возможных исходов. Правда, Кир знал, что в душе Надежды еще свежа рана из-за смерти мальчика, ставшего ее другом. Но Надя ничем не выдавала своих чувств. Иногда девушке начинало казаться, что все происшедшее было не больше, чем кошмарным сном, который оставил после себя тяжелый осадок на сердце, жуткие образы, навязчиво возвращающиеся в сознание, но вполне одолимые, если рядом находился кто-то из ее друзей. А Кир снова и снова чувствовал приступ леденящего душу страха. Страха потери. И рассказ Надежды, несмотря на всю сдержанность ее речи, показался Киру действительно ужасным. Потому что он знал, что скрывается за этими словами. Когда девушка снова села на свое место, Кир почувствовал ее взгляд, но не повернулся. Ему надо было сосредоточиться. Потому что сейчас, скорее всего, говорить придется ему. Кир вполне владел собой, и даже, в свою очередь, поднимаясь на ноги, успел стереть с лица то зверское выражение, которое успела заметить Надежда. Но, несмотря на это, все присутствующие ловили себя на том, что смотреть в глаза этого человека почти невозможно из-за полыхавшего в их темной глубине яростного огня, который их владелец так и не смог унять.

После того, как Кир ровным голосом сделал свой доклад и ответил на некоторые вопросы, привели Максима. Надежда слушала с интересом и одного, и второго. И только недовольно поморщилась, когда Максим попытался упрекнуть Кира в жестокости по отношению к собственной персоне. Не то, чтобы Надежда ему не поверила – она прекрасно понимала, что Кир очень даже не против разделаться с Максом Славиным – но девушка знала, на какие подлости способен брат ее подруги. И поэтому считала, что ни на какие жалобы он права не имеет. К тому же он еще живой и даже без переломов, а значит, Кир неплохо держит себя в руках.

С интересом выслушали доклад Симеона Раковского, у которого были показания всех управляющих. Надя мало разбиралась в политике и персоналиях Новой Земли, но и она понимала, что результаты расследования обещали быть действительно интересными и взволновать всю планету. Пока не было решено, будет ли знать об этом широкая публика, но, судя по всему, в этой истории были замешаны небезызвестные всему населению планеты люди. Но ей теперь, честно говоря, все было "до лампочки". Имена, называемые на этом закрытом совещании, ей ни о чем не говорили. И Надежда решила, что ей просто будет достаточно знать, что эти люди понесут заслуженное наказание. Главное, чтоб не сбежали… Но об этом Надя подумала как-то вяло. Ею начинала овладевать апатия, вполне понятная, учитывая, сколько всего перенесла ее психика за сравнительно небольшой отрезок времени. И теперь Надежда хотела одного – покоя. Нет, это отнюдь не означало спокойное и ленивое времяпровождение. Покой для нее значил сейчас просто не думать об опасности, заниматься обычными делами, летать на "Буревестнике", танцевать на концертах, организуемых Тимуром, гостить у Ясы… и сидеть на кухне Стена, наслаждаясь умиротворением, которое царило в его лесном доме. Еще был Кир. Но все, что с ним связано, даже приблизительно нельзя было назвать "покоем". И все же Надежда не возражала, чтобы Кир ее "беспокоил". С ним было хорошо, радостно и безопасно. А в последнее время ей всего этого очень недоставало.

После совещания, на котором Надя, кстати сказать, действительно почти все время молчала, не считая доклада, никто не спешил расходиться по каютам. Было что обговорить, поэтому все впятером (Макса снова отвели в его каюту и там заперли) передислоцировались в столовую. Наслаждаясь теплом ароматного чая, Надежда сидела между Стеном и его племянником. Напротив Витя Черненко с лукавой улыбкой, рыжеволосый Антон Шерстов, с непосредственным удивлением на лице делившийся с товарищами впечатлением от услышанного. Стен больше молчал. Уже немного разбираясь в оттенках постоянного спокойствия на его лице, Надежда понимала, что Стен чем-то обеспокоен. Но сочла за лучшее не отвлекать его от размышлений. Кир задумчиво поглаживал пальцами изогнутую ручку своей чашки, хмурясь на дымящийся чай. Конечно, напиток можно было охладить в два счета, но все согласились, что намного уютнее сидеть вот так с неторопливо остывающим чаем, ощущая тепло и неизменно поддаваясь лирическому настроению, приходившему вместе с ароматом, теплом и легким паром над чашкой. Девушка в такие моменты предпочитала молчать, прислушиваясь к разговором товарищей, наблюдать за ними. Неслышно подув на дымящуюся жидкость, Надя осторожно попробовала чай, глядя поверх ободка чашки на остальных. Увидев, что Стен, по-видимому, пришел к какому-то определенному результату в своих размышлениях, Надя осторожно потрогала пальцами руку Стена и, положив ладошку на сгиб его локтя, тихо спросила, стараясь, чтобы кроме них двоих никто не услышал ее слов:

– Все в порядке?

Словно контролирует… Стен улыбнулся. Он понимал ее беспокойство – Надежда как будто опасалась, что нежданно негаданно на их головы свалится новая напасть. Стен поспешил развеять ее страхи.

– Да, Надя. Все хорошо, – ответил он, понимая, что его слова могут успокоить девушку лишь на время. Возможно, она в дальнейшем не сможет избавиться от постоянного ожидания опасности… Но снова взглянув в глаза Надежды, Стен вдруг понял, что ошибся. И улыбнулся. Нет, Надежда успокоилась и поверила ему сразу же. Может потому, что почувствовала – он ее не обманывает. И тут же обернулась к Киру. Хмурый и молчаливый племянник Стена сейчас явно нуждался в ее внимании. Вот она повернулась, устремив внимательный взгляд на лицо Кира, словно пытаясь заставить его повернуться. И Кир действительно повернулся. Сначала взгляд его был тяжелым, но потом девушка улыбнулась. И Кир тоже улыбнулся. Одним уголком губ. Стен опустил глаза, разглядывая налитую в чашке жидкость. То, о чем сейчас без слов разговаривали его племянник и Надежда, слишком хорошо читалось в их глазах, но предназначалось только для них двоих.

Глава 14

День был погожий и ясный, один из тех золотистых, принизанных лучами солнца осенних дней, которые порой бывают ярче летних. Уже не ощущалось жары, только приятное тепло, мягкое и нежное. Все дышало счастьем, немыслимым всепоглощающим счастьем. Надежда почувствовала это сразу, как только открыла глаза и увидела солнечные блики на бревенчатой стене. Вчера, когда они вернулись наконец в этот ставший ей родным дом, Надежда наивно полагала, что захочет лишь покоя и отдыха. Но вот настало новое утро, и девушка ощущала в себе такой небывалый прилив сил, что хотелось петь, кричать, бегать и прыгать. Но сначала… сначала спуститься в кухню за чашкой какао, запах которого уже добрался до обоняния девушки, приглашая ее на завтрак.

Надежда быстро оделась, и, почти сбежав по широкой лестнице, еще чуть заспанная появилась на пороге кухни.

Стена там не было. Зато Кир как раз закончил завтракать и наливал себе какао. Он улыбнулся продолжавшей щуриться от яркого света Надежде, и она, зачем-то предупредив его, что скоро вернется, побежала умываться в ванную.

Кир тоже чувствовал это. Так же как и Надежда, он почти полностью поддался сказочному ощущению, которое с присутствием в этом доме Нади становилось особенно сильным. Чашка какао в его пальцах была еще горячей, когда Надя вернулась и, наскоро перекусив, тоже уселась с полной чашкой напротив.

– Погода какая, – протянула она, зачарованно глядя в окно.

Кир чуть пошевелился, подставляя спину ласковым лучам осеннего солнца. Он подождал, пока девушка, молча с мечтательным выражением на лице, допила свое какао, и предложил:

– Пойдем?

Надя радостно кивнула. И они, прибрав посуду, вышли на улицу.

Каждый раз девушке казалось, что такого прекрасного дня она еще не видела. И каждый раз приходил другой не менее, и даже более прекрасный день. И вот сейчас она, как зачарованная, наблюдала за бегом облаков по ярко-голубому небу, за плавным кружением изредка срывавшихся с места золотых листьев, прислушивалась к шороху жухлой травы под ногами, радостному пению птиц. И шла неторопливо, предоставляя ногам самим выбирать направление.

Ноги вынесли их к берегу реки. Кир бросил на землю предусмотрительно захваченную им из дому курточку. Надежда села, задумчиво глядя на воду, по которой разбегались редкие круги. В реке отражались облака. И золотистые деревья, стоящие на берегу. Надежда обернулась к Киру.

– Красиво! – выдохнула она.

Сначала они просто молчали, затем Надежда вдруг начала рассказывать ему, как плавают по водной глади опавшие листья, на что похожи проплывающие над лесом облака, о чем переговариваются птицы в прибрежных кустах… Как будто он сам этого не знал. Но Наде надо было поделиться с кем-то тем, что она сейчас чувствовала. Девушка замолчала, выговорившись, и устремила взгляд на Кира, ожидая, что он ей либо ответит что-нибудь, либо хоть кивнет в знак того, что все видит и понимает. Но Кир смотрел не двигаясь прямо в сияющие глаза Надежды. Вот губы его шевельнулись, и девушка услышала:

– Лисенок…

Она улыбнулась. Это слово было такое нежное, успокаивающее.

– Ты меня любишь?

Этого вопроса девушка никак не ожидала. И почувствовала, как встревоженной птичкой забилось сердечко. Дело было не в том, что Надежа не знала, что ответить. Просто…

В этот момент что-то легко упало Наде на руку с растущего неподалеку дерева. Радуясь поводу отвести глаза, Надежда взглянула на свою руку…

Букашка была большая и очень страшная. Она угрожающе шевелила мохнатыми лапками и длинными усиками. А потом, щекоча кожу мельчайшими зазубринками на лапках, двинулась вверх по руке.

Надежда округлила глаза и, резко вскочив с на ноги, пронзительно завизжала. Она отчаянно трясла рукой, боясь притронуться к ужасной букашке даже для того, чтобы скинуть ее. Кир, в первое мгновение почти оглушенный ультразвуковым сопровождением этих действий, и не подумал ей помочь. Когда Надежда смогла наконец избавиться от ползающего по руке чудовища, она увидела, что Кир просто нагло смеется над ней. Сидит себе преспокойно на расстеленной на земле курточке и весело смеется.

Рассерженно топнув ножкой, Надежда замерла, стоя над ним в угрожающей позе и явно требуя объяснений. Это было тоже очень смешно. Но Кир тем не менее решил, что уже пора успокаиваться, потому что им очень повезет, если на Надины вопли сюда вскоре не соберется вся округа. С невинным как у младенца выражением черных, искрящихся глаз, он смотрел на обиженно вскинувшую брови девушку.

– Смешно тебе… – обиженно проворчала Надежда. – А она знаешь какая страшная…

По лицу Кира она поняла, что тот снова едва сдерживает смех.

– Нет, Надя, мне не смешно, – соврал Кир. – Просто представляю, как ты оглушила эту несчастную букашку. У меня самого уши заложило.

– Букашку, значит, жалеешь, – прищурилась Надежда.

– А что, тебя надо пожалеть! Нет, если уж на то пошло, то пострадавший здесь я, – Кир демонстративно потрогал правое ухо.

Надежда очень скептически посмотрела на Кира, и тоже засмеялась. А потом легко опустилась рядом с ним на курточку. Кир с лукавой улыбкой смотрел ей в глаза. Надежда вспомнила, что букашка помешала ей ответить на вопрос Кира. И за это девушка была ей отчасти благодарна. Потому что Кир буквально выбил у нее почву из-под ног. Вполне возможно, что он сделал это специально – ему, похоже, доставляло удовольствие видеть ее замешательство. Поэтому девушка решила, что сегодня очень подходящая погода не только для сидения на берегу, но и для активной прогулки, во время которой ей, должно быть, удастся избежать опасной темы в разговоре. Кир понял ее желание. И когда они с Надей шли по лесу, их беседа была легкой и непринужденной. Правда иногда Надежда, встречаясь с ним глазами, тут же краснела. А Кир только улыбался, действительно получая удовольствие при виде ее вспыхивающих щек. Но вел себя настолько безупречно, что когда ближе к вечеру Надежда подходила к дому, ей казалось, что странный вопрос ей попросту почудился.

Надежда как раз собиралась приготовить что-нибудь перекусить, когда вслед за ней на кухню вошел Кир. Он остановился возле двери, облокотившись плечом о лутку.

– Надя…

Кир собирался, по всей видимости, еще что-то сказать, но тут их обоих отвлек какой-то шум на улице. А через несколько секунд раздался настойчивый стук в дверь. Девушка тут же побежала открывать. Она уже поняла, что это не Стен, и ей было ужасно любопытно, кто же это заявился в уединенный лесной дом на второй день после приезда его обитателей.

Дверь Надежда открыла сразу, как только узнала веселый голос Клары Маленко. Вернее, не Маленко, а уже почти год как Веткиной. Василий тут же показался в дверном проеме, а за ним – вся команда "Буревестника" во главе с Львом Раниловым, который во время отсутствия Кира исполнял обязанности капитана.

– С возвращением! – громко воскликнула Клара, а ее муж тут же протянул Наде огромный букет.

– Это от всей команды, – сказал он и, внезапно немного стушевавшись, произнес: – Здравствуйте, Капитан.

Надя обернулась на вошедшего в гостиную Кира. Он выглядел несколько удивленным, но тут же взял себя в руки и поздоровался со всеми так спокойно, будто ему довольно часто приходилось принимать всю команду у себя дома.

Надя с радостью пригласила всех пройти внутрь. Через пару минут стол из кухни перетащили в гостиную, и на нем появились различные вкусности, которые гости притащили с собой. Среди всего прочего несколько бутылок хорошего вина, которым решили отметить благополучное возвращение с Марины спасательной экспедиции.

Команда поначалу несколько стеснялась своего капитана. Между ними и Киром всегда существовала некоторая дистанция. Поэтому и общаться с ним вне рамок отношений "капитан-подчиненные" было довольно трудновато. А вот отсутствие Стена действительно восприняли с некоторым огорчением, которое, кстати, не смогло затмить всеобщего веселья. Вскоре все расселись за столом. Места едва хватало, но, как говорится, "в тесноте, да не в обиде".

Кир сидел вместе со всеми, изредка переговариваясь с кем-то, но в основном прислушиваясь к оживленной болтовне Клары и Надежды со всей командой одновременно. Надю не сильно расспрашивали, скорее всего понимая, что она сможет рассказать мало приятного. Поэтому болтовня была по большей части "ни о чем", то есть обо всем, но так, поверхностно, несерьезно. Потом разговор перешел на события последних дней, связанные с расследованием дела о каторжниках, и пошел дальше, слово за слово возвращая девушку к событиям на Марине. Но вскоре все резко сменили тему. Возможно, Наде показалось, что это она так ловко повернула разговор в другое русло. Клара же приписала эту заслугу на свой счет. Но она все же сомневалась – может уберечь Надю от неприятных расспросов удалось лишь потому, что такую линию поведения всем подсказал строгий взгляд внезапно помрачневшего капитана. Клара мельком взглянула на Кира. Их капитан задумчиво вертел в пальцах бокал с вином, а взгляд его был, казалось, прикован к Надежде Орловой, веселой, раскрасневшейся, с блестящими глазами. Клара улыбнулась и снова повернулась к своей подруге, продолжив болтовню.

Наблюдательная Клара не заметила того, что так изумило Кира. Надежда была весела, смеялась и болтала почти без умолку. И улыбалась так заразительно, что просто невозможно было не ответить ей тем же. Но иногда, когда Наде казалось, что никто на нее в данный момент не смотрит, ее глаза приобретали какое-то отстраненное выражение. Сначала Киру показалось, что девушке нехорошо. Но когда она снова улыбнулась, пригубляя вино из изящного бокала, Киру вдруг пришла на ум другая причина такого странного поведения. Сколько же она выпила? Не больше двух бокалов, насколько он помнил. Кир нахмурился, наблюдая, как девушка зачем-то встает и направляется на кухню. Вряд ли кто заметил бы, если б не был таким пристальным наблюдателем, как Кир, что шаги ее были не совсем уверены. Надежда очень быстро скрылась в коридорчике, ведущем в кухню, и Кир решил последовать за ней.

Девушка подошла к плите и положила ладонь на бок большого чайника, проверяя, горячий ли он. Прошло не меньше нескольких секунд, когда Надя вяло отдернула руку, с удивлением глядя то на свои пальцы, то на чайник. Кир встретил ее растерянный взгляд. А потом девушка испуганно сообщила ему:

– Кир, я совсем пьяная…

Она еще что-то пролопотала совсем тихо, так, что Кир даже не разобрал слов. А когда он подошел ближе, опустила голову на его плечо и спрятала лицо, уткнувшись носом в его белую рубашку.

– Отвести тебя в твою комнату? – предложил Кир, ласково поглаживая льнувшую к нему девушку по спине.

– Нет, нет! – Надежда подняла глаза и умоляюще взглянула на Кира. – Ты представляешь, что обо мне тогда подумают? Я лучше посижу вместе со всеми. Я буду хорошо себя вести, честное слово! Скажи, а это не очень заметно?

– Что именно? – улыбнулся Кир.

– Ну… что я не совсем трезвая, – смутилась Надежда.

Кир покачал головой. Сейчас ему больше хотелось отнести девушку наверх. И самому остаться там же. Но Надя была права. Лучше она поддержит свою репутацию и проведет с гостями остаток вечера. К тому же ей, по-видимому, было очень стыдно за свое состояние.

– Нет, Надя. Все в порядке. Никто ничего не заметит.

Он повел девушку назад, осторожно и незаметно поддерживая под локоть. Но Надя упрямо высвободила руку перед тем, как войти в гостиную. Кир услышал, как она тихонько пробормотала: