Текст книги "Саоми (СИ)"

Автор книги: Ольга Кай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Глава 4

Отдых в последнюю ночь перед боем был дольше, чем обычно. Солнце поднялось над горизонтом, когда войско снова отправилось в путь, и уже в сумерках состоящая в большинстве из волошцев повстанческая армия сделала остановку перед тем, как войти в столицу. Ненадолго, чтобы проверить оружие, спрятать под незначительной охраной обоз в лесу, там же оставить Серхат и Ингу. Мастер Элиф туго примотал к правой руке Ярата катар с тремя клинками, направленными в разные стороны, их короткие лезвия угрожающе поблескивали при каждом движении саоми. В левой – короткий облегченный меч, пара метательных ножей у голенища…

Инга наблюдала за сборами издалека, и только когда воины собрались уходить, подошла к Ярату.

– Ты пообещал Нэлии, что вызволишь ее брата, помнишь? А мне пообещай, что вернешься и расскажешь все, как было. Ну, обещаешь?

Не сразу, но саоми кивнул, однако Ингу это не устроило.

– Обещаешь?

Ярат сдался:

– Обещаю.

Смерив его строгим взглядом, девушка отошла и остановилась где-то возле повозки, рядом с Серхат, а Ярат отправился в путь, как-то незаметно оказавшись слева от Вонга. Они с Даеном лишь молча обменялись взглядами, и шедший по правую руку от главнокомандующего мастер Элиф усмехнулся. Его светлые серые глаза азартно поблескивали.

Уже издалека шедшие увидели зарево пожара над столицей. Ворота были открыты, солдаты в имперской форме, но с синими лентами в петлицах встретили волошцев, вперед выступил высокий немолодой воин, которого Ярат узнал сразу – этот человек был среди руководителей подполья в приморье, тогда его представили как Кирона.

– В городе почти не осталось верных императору солдат. Личная гвардия правителя охраняет дворец, – Кирон обращался в основном к Даену и мастеру Элифу. – Там ровно тысяча самых отборных воинов.

– Со мной три тысячи, – ответил Даен и, развернувшись, громко скомандовал: – Вперед!

Сопротивление, которое им пытались оказать воины в серо-фиолетовой форме на улицах города, оказалось ничтожным. Лишь несколько раз тем, кто шел в первых рядах, пришлось скрестить оружие с врагом. И вот к воротам дворца по светлым плитам центральной площади подкатили таран.

– И-и-и-и раз!

Первый удар сопровождался шквалом горящих стрел, волошцы подняли над головами щиты.

– И-и-и-и два!

Гул и треск. Время, понадобившееся защитникам императора, чтобы подогреть на огне котлы со смолой, вышло, и кипящая жижа полилась на головы осаждающих. Но ворота поддавались, а волошцев по-прежнему защищали щиты, и хотя не все, кто двигал тяжелый таран, дожили до третьего удара, он все-таки прозвучал. Потом четвертый и пятый, и вот в пробитую дыру, с краями из торчащих щепок и погнутого, искореженного металла, полетели арбалетные болты, расчищая дорогу войску.

На некоторых из повстанцев можно было заметить боевые доспехи, у большинства волосы отливали медью, на серо-фиолетовой форме перешедших на их сторону императорских солдат под командованием Кирона ярко выделялись синие ленты. Их было в три раза больше, чем защитников дворца, но в гвардию императора отбирали только самых лучших, и они оказывали достойное сопротивление. В какой-то момент Ярат не смог найти взглядом Даена, но тут в строе гвардейцев образовалась брешь. Это был шанс прорваться дальше, во дворец, успеть до того, как император сможет скрыться, ведь правитель явно предусмотрел возможность побега. Кирон тоже не смог найти Вонга, и потому его вопросительный взгляд обратился к саоми. Ярат поднял правую руку с разлапистым трезубцем катара и громко крикнул:

– Вперед!

Его приказ услышали все, и мощной волной хлынули ко дворцу. Саоми бежал впереди, подошвы мягко, по-кошачьи пружинисто касались земли. Ломать живую изгородь ему не пришлось – легче было перепрыгнуть, однако ровно подстриженные кусты все равно оказались смяты и поломаны. В какой-то миг Ярат вдруг понял, что перед ним никого нет, кроме врагов – гвардейцев в бело-золотых мундирах. Клинок его меча и лезвия катара алели в отблесках пламени факелов и парковых фонарей, а правая рука была уже по локоть темная от чужой крови.

Двери с треском распахнулись под неумолимым натиском, и шумная толпа ворвалась в огромный вестибюль – белоснежный, мерцающий полированным мрамором и позолотой узорных барельефов, колонны величественно уходили ввысь, поддерживая расписанный потолок. Красота казалась нерукотворной. Саоми замер на мгновение, представив, что сегодня ночью от всего этого великолепия останется лишь слабое напоминание. Лезвия катара вовремя перехватили изогнутую саблю гвардейца, Ярат опомнился и понесся вверх по широкой дворцовой лестнице, устланной мягким ковром.

Удар, бросок, еще удар… прыжок, захват… скрежет металла о металл, звон закаленной стали. Саоми расчищал дорогу тем, кто шел за ним. Лестница была достаточно широка, чтобы противники окружили его со всех сторон, но в ближнем бою у Ярата были все преимущества, только вот рука… Ювелирная работа мастера Элифа, тщательно закрепившего сломанные пальцы тугой повязкой, примотав к ним тоненькие, плоские дощечки, теперь мешала действовать, ведь Ярату постоянно хотелось сжать пальцами рукоять, сжать крепко, надежно, пускай врачеватель и считал, что кости еще не срослись.

Верхняя площадка, как и каждая ступень, забита людьми – гвардейцы из последних сил пытались помешать повстанцам добраться до правителя. Ярат задержал взгляд на искаженном болью лице молодого гвардейца, и в этот миг пропустил первый удар. По плечу полоснуло, и саоми, хоть не почувствовал боли, мгновенно отреагировал и запретил себе смотреть в лица врагов. Не сейчас. Рано, потому что император еще жив, потому что остальным не обойтись без его помощи…

У высоких, покрытых позолотой дверей, саоми оглянулся. Там, где-то далеко, у самого начала лестницы, он увидел Даена Вонга, и от сердца отлегло – значит, все-таки жив! Но медлить не стоило – пока Вонг доберется сюда, наверх, может быть уже поздно, а потому саоми не стал задерживаться и, пробившись сквозь последние ряды защитников дворца, оставил далеко позади тех, кто пришел вместе с ним.

Куда ведут эти двери – Ярат знал. Когда-то не так уж давно анфиладой позолоченных дверных проемов его привели в тронный зал и, пока пленник шел, он успел увидеть множество тигров, драконов, змей… бронзовые и вышитые золотом и драгоценными камнями на тончайшем шелке, они смотрели со стен и потолков, как будто старались запугать того, кому предстояло оказаться перед великим тамойским императором.

Тишина обрушилась внезапно, и только тогда Ярат осознал, что он совершенно один в этом огромном помещении, где эхо отражает даже самый тихий, незначительный звук. Было не по себе, потому что саоми слышал собственные шаги, и, казалось, ощущал взгляды всех тех существ, что смотрели на него, ощерив пасти, со всех сторон. Но вот последние двери. Прислушавшись, саоми не уловил ни звука за ними, и толкнул изо всех сил, успев удивиться, что не заперто…

Освещенный множеством свечей тронный зал сегодня казался не таким огромным, как в тот день, когда в синей мантии школьного учителя Ярат стоял перед императором, глядя на окруженного бывшими своими учениками господина Эрхата.

Отблески пламени плясали на мозаичном полу. Напротив дверей, на значительном возвышении, к которому вели несколько ступенек, находилось высокое кресло, украшенное застывшими в угрожающих изгибах золотыми змеями. Рептилии поблескивали рубиновыми глазами, казалось, можно расслышать даже их шипение… Император в сияющем золотом кафтане вальяжно расположился на троне, подперев рукой подбородок, и с интересом смотрел на незваного гостя. Ироничная усмешка приподняла аккуратно подстриженные усы, волосы черным шелком спускались на плечи. Из-за сияния, окружавшего императора, на него было больно смотреть, казалось, светилась и его одежда, и трон… Наверняка верноподданные верили, что свечение исходит от самого правителя, но Ярат знал, что все дело в искусной огранке и освещении, специально задуманном так, чтобы оказавшегося перед троном ослепляли световые блики, не давая разглядеть в солнцеподобном правителе империи простого смертного.

И все же саоми на мгновение словно ослеп, иначе чем объяснить, что он не заметил телохранителей императора, выстроившихся вдоль стен? Их было десять человек, но Ярат не почувствовал их присутствия, и не увидел, обманутый пестрыми узорами дорогой ткани в нишах. Воины, замерев, будто сливались с этими узорами, становились их дополнением и продолжением, а потому саоми увидел их лишь когда телохранители императора бросились на него.

От пестроты одежд рябило в глазах. Саоми щурился, его позеленевшие глаза напряженно ловили движения противников и едва не слезились от мельтешения разноцветных линий, дуг, переплетений узоров. Необъяснимый, безотчетный ужас поднимался откуда-то из глубины души, а в висках громко тикало. В последний момент уклонившись в сторону, саоми пропустил еще один удар, который едва не стал смертельным. Лезвие скользнуло по ребрам, а Ярат наконец сделал то, чего ему сейчас хотелось больше всего – зажмурился. И не стал открывать глаза.

Боль в висках утихла, и взметнувшаяся волна страха понемногу улеглась. Шорох одежды, едва различимый свист рассекающего воздух клинка… Ярат парировал удар и тут же сделал выпад, лезвие безошибочно нашло цель, и саоми улыбнулся.

Это была игра, не более, и в этой игре он был сильнее, он слышал каждое движение, улавливал малейший звук, и снова, снова находил цель, уклоняясь от ударов, ныряя и подпрыгивая, кружась среди стальных жал, снова и снова направляемых в него, но вот… легкий звон, шелест и – тишина. Ярат открыл глаза, сразу же найдя взглядом императора.

– Неплохо, – равнодушно бросил правитель. Тела его телохранителей в пестрых одеждах неподвижно лежали на мозаичном полу.

Ярат шагнул вперед, глядя в насмешливые карие глаза. Взгляд правителя сковывал движения, словно опутывая ноги прочными нитями, которые не так-то легко порвать. На этот раз саоми решил, что не будет закрывать глаза, потому что этот поединок должен выиграть честно, не сбегая от борьбы. У него получилось, но в нескольких шагах от трона Ярат остановился. Император даже не изменил позы, наблюдая за приближением своего врага без страха, а, скорее, с презрением и легким любопытством.

Просто так убить не сопротивляющегося человека, пусть даже императора, Ярат не мог.

– Я вызываю тебя на поединок, – сказал он. Безусловно, правитель не заслуживал этого, как человек, но, как ученик господина Эрхата…

– Я не буду драться с тобой, мальчишка, – император выпрямился, руки легли на подлокотники, послышался мелодичный шорох шелка и парчи.

Это был бы бесславный поступок, но ничего другого не оставалось, и Ярат приказал себе "Убить!" И сделал шаг. Второй. Выражение лица императора оставалось прежним, и даже в газах не мелькнуло отражение реальных мыслей, но саоми почувствовал угрозу. Чуткий слух уловил где-то внизу, под полом движение механизма, Ярат отпрыгнул в сторону, ощутив, как опора уходит из-под ног, проваливаясь вниз.

Локоть едва не ударился о край широкого квадратного люка, дна которого не было видно в клубящейся под ногами тьме. Ярат выпустил меч, успев увидеть, как тонет во мгле верный клинок. Пальцы заскользили по гладкому мрамору, но саоми подтянулся и уперся в пол правым локтем. Держаться было трудно, тело тянуло вниз, скользкая поверхность не позволяла как следует ухватиться. Неподалеку еще лежали трупы телохранителей, кроме двух, что провалились в люк. Ярат мог бы дотянуться до кончика одежды одного из них, но знал – тело заскользит по полу, и тогда уж наверняка увлечет саоми за собой.

Створки люка продолжали открываться, пока не приняли горизонтальное положение, снизу прижавшись к полу тронного зала. Император поднялся и пошел вдоль края, на ходу вынимая из ножен меч. Его дорогая одежда громко шелестела, и в этом звуке угадывалось шипение змей. Понимая, что сейчас ему просто-напросто и без всяких усилий снесут голову, Ярат предпринял последнюю отчаянную попытку. Перекрытие, за которое цеплялся саоми, было достаточно широким, чтобы в его торец упереть ступню. Ярат отпустил руки, но в то же мгновение, подтянув колени, оттолкнулся ногами от перекрытия правее того места, где висел, и пружиной отлетел вбок, через угол квадратного проема. Упал прямо на тела двух своих недавних противников, рука тут же потянулась к мечу телохранителя, лежащему на заляпанном кровью мраморе. Он успел заметить, как взвился в воздух император и сияющей золотой каруселью полетел в его сторону, грозя опуститься прямо на голову. Рукава и полы богатого одеяния, словно крылья огромной бабочки, распахнулись широким пологом. Саоми готов был встретить врага острием меча, но вовремя понял, что происходит, и, перекатившись через безжизненное тело, отскочил в сторону. Кафтан императора, широко распластав парчовые крылья, накрыл то место, где только что находился саоми, сам же правитель в простом белом одеянии мгновенно оказался рядом с врагом, и Ярат едва успел снова отскочить, чтобы иметь возможность встретить императора стоя. Тот лишь усмехнулся.

– Я не буду драться с тобой, мальчишка.

– Ты уже дерешься, – неожиданно подаренную паузу Ярат использовал, чтобы окончательно прийти в себя.

– Нет, ошибаешься, – правитель медленно шел вдоль края. – Я лишь пытаюсь избавиться от тебя так, чтобы не пришлось самому пачкать руки.

– Руки и помыть можно.

Дерзость саоми не произвела впечатления на правителя. Никакого.

– Ты пришел, чтобы отомстить мне за свой народ, не так ли? А твоя месть избирательна. Возможность отомстить учителю Эрхату ты не использовал.

"Пусть говорит, на это не стоит обращать внимания" – напомнил себе саоми. Он понял, что правитель тянет время, но вот зачем? Скорее, это было на руку Ярату: задержать императора, пока не появится Вонг.

– Если бы не твоя покладистость, учитель Эрхат испробовал бы на собственной шкуре самые изощренные пытки. Ты ведь знаешь, что он является автором многих приспособлений в допросной камере.

"И на это не стоит обращать внимания" – Ярат больше не стал тянуть время: бросился на противника, казалось, так неосторожно расслабившегося. Но саоми знал, что это ощущение ложно, и не обманулся. Его удар был с легкостью парирован. Император улыбнулся, пренебрежение сквозило во взгляде ореховых глаз.

– Ты многого не знал о своем Учителе. Как не знаешь многого и о тех, кого привел за собой.

Еще удар, и еще. Контратака императора не стала неожиданностью, но Ярату было непросто увернуться.

– Хочешь отомстить мне за свой народ, но рискуешь ввергнуть в хаос всю империю, – нагнувшись, правитель поднял меч телохранителя, рукоять легла в его левую ладонь. – Скажи, вы уже решили, кто займет мое место? Ты? Или Вонг? Или, может, Рион Манн?

Ярат упорно не слушал, хотя слова все равно проникали в сознание. Он снова и снова пытался достать императора чужим мечом, но каждый раз сам все с большим трудом отбивал атаки. Вооруженный двумя мечами император был еще более опасным противником, теперь он наступал, оттесняя Ярата к стене. Правитель видел, что саоми в проигрышном состоянии, от его взгляда не укрылся примотанный к правой руке катар, и он с удовольствием пользовался преимуществом. Сила натиска оказалась такой, что пропитавшаяся кровью повязка на правой руке ослабла, и рукоять катара гуляла в ней. Теперь Ярату приходилось в основном отступать.

В лице правителя – ни злобы, ни ненависти, только презрение. Он даже позволил себе рассмеяться, уверенный в собственной победе. Оба клинка в руках императора уже окрасились кровью, а на мече саоми была лишь его собственная кровь – он «одолжил» оружие как раз у того телохранителя, который задел его во время схватки.

"Ты умрешь. Ты умрешь", – читалось во взгляде правителя, словно приказ. Саоми сопротивлялся, но силы были неравны, и не потому, что Ярат поддался внушению – катар в правой руке уже почти висел беспомощным грузом, а меч в левой едва успевал отклонять атаки двух стремительных клинков, которые каждый по нескольку раз зацепили тело. Врожденный инстинкт и природная ловкость помогали снова и снова уходить от смертельного удара, но так не могло продолжаться до бесконечности, и в какой-то момент Ярат подумал, что зря пообещал Инге вернуться…

Гул накатил лавиной, разрушая тишину, и только тогда саоми вспомнил, что не один пришел во дворец. Его хватило на последний отчаянный удар, и в этот раз Ярат уже не устоял на ногах, успев откатиться в сторону. Император не стал нападать, он больше обращал внимания на Ярата, потому что в тронный зал вместе с несколькими десятками воинов прорвался Даен Вонг.

– Я требую поединка, – прогремел голос правителя.

Люди обернулись к предводителю, понимая, что Даен не сможет отклонить вызов. А Вонг и не стал этого делать – молча кивнул, расстегнул ремни легких доспехов, которые с грохотом упали на мрамор, и вышел навстречу императору.

Приподнявшись, Ярат сел. Он находился возле затянутой пестрой тканью ниши в стене и очень хорошо видел дерущихся. Воины, пришедшие за Даеном, постепенно сформировали полукруг, но саоми обзора не закрывали – как-то получилось, что к нему никто не приблизился. Император и Даен были равны, по крайней мере, так показалось Ярату. Радовало, что император все-таки потратил хоть немного сил на того, кто первым пришел в тронный зал, да и с телохранителями Вонгу сражаться не пришлось.

Что-то влажное ползло по виску, саоми машинально поднял руку, чтобы вытереть кровь над бровью, но только еще больше перепачкал лицо. В какой-то миг Даен оказался очень близко, казалось, можно протянуть руку и коснуться пальцами его сапога… Сине-серая одежда Вонга и белоснежная императора мелькали перед глазами, и Ярат только теперь заметил, как похожи эти два человека: оба широкоплечие, хорошего роста, с длинными темными волосами, карие глаза… Оба тамойцы, принадлежат одному народу, Вонг даже аристократ, с древней, уважаемой фамилией…

В быстрых движениях Ярат различал дерущихся в основном по цвету одежд, и на белом облачении императора кровь казалась ярче.

Зрители молчали, не выказывая поддержки ни одному из участников: так предписывала воинская честь, чтобы побеждал достойнейший, а не тот, на чьей стороне толпа. Среди собравшихся Ярат увидел Кирона: воин наблюдал за поединком, хмуря седые брови, и в тронном зале было много его подчиненных, тех, кто прицепил к форме внутренних войск синюю ленту.

Вонг оказался сильнее. Меч императора прошел мимо цели, когда Даен, воспользовавшись этим, нанес решающий удар. Правитель замер, но не выпустил оружия. На белоснежном одеянии расцвело новое пятно, самое яркое, оно быстро увеличивалось, а император все стоял и стоял, а потом как-то мягко опустился на мозаичный пол, раскинув руки, звякнула по мрамору сталь…

Ярат поднялся и медленно подошел к распростертому телу. Он не слышал радостных криков волошцев и сдержанных поздравлений Кирона – все это было уже несущественно, значение имела лишь победа, не Яратом добытая, победа над человеком, которому многие поклялись отомстить, а получилось это у Даена, хотя и не в одиночку он пришел во дворец, а с трехтысячным войском, и немало людей оплатило сегодняшнюю победу собственной кровью.

Теперь было отчетливо видно, что Вонг ранил императора не единожды. Правитель лежал, широко раскинув руки, пальцы его все еще сжимали рукояти мечей, а на узор мраморной мозаики выползали из-под тела алые ручейки. Лицо императора не изменилось даже после смерти, а улыбка на тонких губах показалась Ярату торжествующей. Это была улыбка победителя или, по крайней мере человека, который умер так, как хотел, успев свершить задуманное, и не сожалея ни о чем.

Чья-то рука тяжело легла на плечо. Ярат обернулся, встретившись взглядом с Даеном.

– Ну, вот и все, – Вонг усмехнулся. Он тоже был ранен, но двигался без труда и в немедленной помощи не нуждался. "Вот он, лучший ученик, о котором говорил Учитель. Тот, кто смог победить императора" – Ярат снова перевел взгляд на лицо сверженного правителя.

– Ищите наследника! – раздался бас Кирона. – Скорее, он не должен сбежать!

Солдаты кинулись выполнять его приказание, слышалось хлопанье дверей, топот ног, а саоми вдруг понял, почему тянул время император, и отчего торжествовал, уходя в мир иной на глазах своих палачей, пришедших требовать справедливости. Наверняка наследника успели вывести из дворца какими-нибудь потайными ходами, а правитель остался, не желая убегать от смерти, считая это ниже своего достоинства и… подарил сыну шанс на спасение.

– Победа! Ура, победа!

Эти крики быстро разлетелись в разные стороны от тронного зала, и скоро раздавались уже за пределами дворца. Саоми слушал их растерянно – почему-то общая радость не грела душу, вызывая лишь ощущение выполненного долга. Странная пустота внутри разрасталась. Ярат стоял посреди помещения, не зная, что делать и куда идти, потом отвязал катар, подвигал раненой рукой. Правая кисть ныла, он только сейчас это почувствовал, но боль была вполне терпимой. Последний раз оглядев место последнего поединка, Ярат медленно направился к дверям.

Он не стал участвовать в поисках, да и волошцы тоже отнеслись к ним без должного энтузиазма. Наследника искали солдаты Кирона, они перерыли весь дворец, добираясь даже до самых отдаленных закутков. Ярат не собирался им помогать, но что-то тревожно шевельнулось в груди, заставив его свернуть уже у самой лестницы и пойти вглубь дворца, а потом побежать. В ушах звучали женские крики, и саоми был уверен, что это не галлюцинация, вызванная воспоминанием о том страшном дне, когда погибла вся его родня. Крики были наяву, Ярат спешил и незаметно для себя оказался в жилом крыле дворца, где за тонкими перегородками из бамбуковых рам и расписного шелка располагались покои императорской семьи.

Ароматы благовоний раздражали нюх, саоми постоянно хотелось чихать, но это быстро прошло, когда Ярат свернул, следуя поворотам коридора, и остановился, пораженный увиденным.

За тонкими занавесями, перепачканными и порванными, в высоком кресле сидела женщина. На ней были богатые одежды, где на сусальном золоте ткани мерцали в свете прикрытых ажурными абажурами фонарей драгоценные камни, складываясь в изящный узор из птиц и цветов. Лицо ее выбелено, на щеках – румяна, глаза и губы аккуратно подведены. Темные волосы уложены в высокую прическу, и в них сверкают разнообразные украшения, длинные пальцы унизаны перстнями, на охватывающей запястье петельке свисает веер, расписанный все теми же птицами и цветами. Женщина выглядела младше своего возраста, но годилась Ярату в матери…

Саоми опустился на колено рядом с императрицей, пытаясь нащупать пульс, а потом заметил на маленьком столике бокал из тончайшего стекла. На дне еще оставалось несколько капель… Ярат выпустил безжизненную руку и несколько секунд смотрел на спокойное лицо женщины, а потом рванул с места, снова услышав крик.

– Прекратить!

Солдаты, чересчур усердно допрашивавшие слуг, обернулись на голос. Саоми словно не заметил синих лент и стоял у входа с оголенным мечом в левой руке, глядя, как на врагов.

– А ты кто еще такой? – удивился один. Раньше Ярата узнавали по разноцветным глазам, теперь же определить в нем "того самого" саоми было сложнее. Ярат и не стал ничего объяснять – ему хватило одного беглого взгляда, чтобы понять: ничего не закончилось, и сегодня в императорском дворце погибнет еще очень и очень много людей, причем в основном тех, кто не умеет даже как следует держать оружие. И женщин…

Солдаты двинулись к саоми, явно намереваясь разобраться с тем, кто мешает не только допросу, но и заслуженному удовольствию: ведь не зря говорили, что среди наложниц императора – самые красивые тамойские женщины. Глаза Ярата сверкнули бирюзой, хищный оскал сложно было назвать улыбкой. Ему не хотелось тратить время на слова, но он все-таки пересилил себя.

– Я приказываю вам остановиться.

Короткие смешки были ему ответом, один из солдат подал голос:

– Мы слушаем только приказы нашего командира. А его светлость приказал нам допросить прислугу и найти наследника любой ценой. Поэтому ты можешь либо помочь нам, либо подобру-поздорову уйти отсюда.

Их было много для одного раненого саоми, поэтому Ярат еще пытался решить дело мирно.

– Где ваш командир? – спросил он.

– Где-нибудь здесь, – ответил один из солдат, вынимая саблю. – Давай-давай, проваливай…

Улыбка саоми стала шире, теперь даже глаза его жутковато смеялись. Он не двигался до самого последнего момента, ввергая врагов в замешательство диким взглядом из-под длинных ресниц, а потом крутнулся, чувствуя, как лезвие меча чертит глубокие линии на человеческих телах.

– Прекратить!

На этот раз приказ прозвучал от самого Кирона. Солдаты отхлынули, а Ярат остался на месте, и вокруг него – человек пять, да еще с десяток раненных. Седой воин открыл рот, видимо, для ругательства, но, заглянув в глаза саоми, понял, что лишь потратит зря слова. Пальцы Кирона сжимали рукоять меча, но поднимать оружие против Ярата он не хотел, предчувствуя, что, несмотря на ранения противника, окажется не в выигрышном положении.

– Что здесь происходит? – грозно спросил он.

Ярат не ответил, ему нужно было время, чтобы успокоиться, прийти в себя, потому что сейчас он не смог бы вымолвить и слова – только зарычать.

– Разрешите доложить! – солдат вытянулся по стойке «смирно» и, получив разрешение командира, проговорил: – Этот человек требовал прекратить допрос пленных, и, когда мы сослались на ваш приказ, напал.

– Это правда? – Кирон обратился к Ярату, тот кивнул, не найдя противоречий. – И по какой причине вы позволили себе требовать отмены моего приказа?

– Значит, вы действительно отдали приказ мучить беззащитных людей? – прошипел саоми.

– Мои люди всего лишь ведут допрос.

Ярат оглянулся, обвел взглядом и замерших перед начальником солдат, и слуг, в страхе жмущихся друг к дружке, и стайку полуголых женщин, укутанных в обрывки шифона и шелка и похожих на вырвавшихся из лап хищника экзотических ярких птиц.

– У ваших людей своеобразные методы ведения допроса, – в голосе прозвучала угроза.

Дело пахло новой дракой, правда Кирон не собирался сам сражаться с Яратом, а думал приказать солдатам схватить саоми, но понимал, что бунтарь не сдастся, а значит, будут новые жертвы среди подчиненных.

В повисшей тишине торопливые шаги по коридору услышал не только Ярат, а вскоре на пороге появился мастер Элиф. Он мгновенно оценил обстановку и обратился сперва к Кирону:

– Прикажите запереть пленников в отдельном помещении и приставить к ним охрану.

Воин долго смотрел на мастера, прежде чем повторить приказ для своих солдат. Те послушались, хотя и видно было, что им это не по душе, как и командиру. Людей провели мимо саоми, бывшие слуги правителя смотрели в пол, и лишь молодая кухарка осмелилась поднять взгляд. В ее глазах саоми прочел что-то похожее на благодарность, но это лишь заставило его сильнее нахмуриться.

Солдаты ушли, и они с мастером Элифом остались вдвоем в просторном помещении с перевернутой и поломанной мебелью, разбросанными вещами. Мастер огляделся и, легонько хлопнув саоми по спине, промолвил:

– Пойдем.

Ярат первым миновал дверной проем. Он шел, глядя под ноги, стараясь не видеть и не слышать ничего вокруг. Внезапно саоми остановился.

– Но ведь это ничего не даст, – прошептал он. – Сейчас их запрут в отдельном помещении, но не пройдет и часа, как все повторится. Кирон это поощряет. Его солдаты, хоть и привязали к одежде синие ленты, но не сменили форму. Они и внутри остались все теми же солдатами императора. Та же жестокость, все то же, мастер!.. Вы видели, что они делают? И если ни вы, ни Даен не вмешаетесь, Кирон позволит своим людям продолжить издевательства!

– Да, так и будет.

Спокойный тон, которым были произнесены эти слова, на некоторое время лишил саоми дара речи. Он ошеломленно смотрел в светлые глаза, в покрытое морщинами лицо мастера Элифа, еще не веря в то, что услышал.

– И это вы говорите мне? – Ярат сам едва расслышал собственный голос. Мастер неопределенно качнул головой.

– Народ слишком долго терпел правление жестокого императора, и теперь пытается отомстить хотя бы его семье, слугам…

Ответ прозвучал неубедительно. Ярат скривился.

– Народ? Солдаты Кирона – это еще не народ. Это все те же императорские солдаты. Вы достойный ученик своего учителя, господин Рион Манн.

Он шел по коридору, не медленно, не быстро, не глядя по сторонам. Пустота внутри постепенно поглощала все тело и теперь болела сильно-сильно, сжимая, словно втягивая в себя сердце, которое вот-вот не выдержит.

– Ярат!

Узнав голос Даена, саоми поднял голову и, увидев предводителя повстанцев, пошел к нему. Вонг выглядел довольным – это Ярат отметил машинально и немного удивился, что, приложив все усилия для этой победы, чувствует себя чужим среди соратников.

– Смотри, Ярат! – Даен завел его в помещение с темно-зелеными шторами на окнах и такого же цвета расшитой золотыми нитями тканью на стенах. Посредине, утопив две фигурные ножки в высоком ворсе ковра, стоял массивный деревянный стол, на котором, придавленная по углам подсвечником, книгами и фигурой бронзового тигра, лежала карта империи. Ярат обвел взглядом помещение и чуть внимательней присмотрелся к картине на боковой стене…

…Несколько часов прошло с того момента, когда хозяин кабинета, Самрит Шан, последний раз смотрел на эту же самую картину. Море показалось ему особенно бурным, и начальник тайной полиции понял, что команда корабля не успеет свернуть паруса до того, как усилившийся ветер разорвет их в клочья. Красноватые блики на воде – словно зловещие предзнаменования, вот-вот волны поднимутся и, играючись, перевернут корабль, а то и бросят его на скалы, и тогда от гордого фрегата, идущего на всех парусах под флагом империи, останутся лишь жалкие щепки…

– Кабинет Самрита Шана, главы тайной полиции императора, – сообщил Даен. – Это тот самый человек, который последние два года был занят твоими поисками. Стиг считается его лучшим учеником. Здесь, в столе, документы, отчеты по розыскам беглеца-саоми, то есть тебя. Я думал, тебе будет интересно…

– Мне неинтересно, – отрезал Ярат и, оторвав взгляд от картины, покинул кабинет.

Ночь давно укутала город пеленой мрака, влажного и туманного, не принеся заморозков. Кое-где еще бушевали пожары, но основная их масса уже потухла, и лишь тлели останки сгоревших домов. Столица выглядела как после вражеского набега.

Ярат брел, каждый раз сворачивая в более темный проулок. Меч покоился в ножнах. Саоми подобрал где-то по дороге сухую веточку и ломал ее в пальцах. Правая рука, в которой теперь не было оружия, беспомощно свисала вдоль тела.