Текст книги "На рубеже (СИ)"

Автор книги: Ольга Иминова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Николь проснулась от негромкого постороннего звука, доносившегося из кухни. В окне ярко светило солнце, и, несмотря на открытые шторы, оно уже не вызывало такой реакции, как вчера. «Ты теперь мой враг?» – мысленно обратилась она к нему и, переведя взгляд на часы, оторопела: было почти десять.

– Стеф, – закричала Николь, – ты почему меня не разбудила? Я ведь опоздала на лекции!

В это момент дверь приоткрылась, и она увидела улыбающуюся маму.

– Привет, соня, – Рената поцеловала её и, присев на край кровати, принялась оценивающе разглядывать. – Ты как?

Николь помнила этот взгляд. Она не раз замечала его раньше и каждый раз порывалась спросить у мамы, что её тревожит. Но это всё было настолько мимолётно, что она тут же об этом забывала.

Николь пожала плечами. Что она могла ответить? В её голове всплыли события вчерашнего дня, которые вызывали смущение и неуверенность.

– Ты давно приехала?

– Да мы уже час как болтаем со Стефани. Ждём, когда ты проснешься.

– Как я рада, что ты здесь. Я так по тебе соскучилась! – она обняла маму, а потом взяла её руки в свои.

– Ты что, замёрзла? – спросила Николь.

– Нет, – удивилась Рената, – почему ты так решила?

– У тебя такие холодные руки.

Рената положила руку на её лоб.

– Как приятно, – Николь закрыла глаза. Прохлада маминой руки ей очень нравилась.

– Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством спросила Рената.

– Да вроде ничего. Горло только болит и глаза…. И трудно смотреть на свет.

– Что-то ты горячая. Давай-ка измерим температуру. Где у тебя градусник?

– Да нет у меня никакой температуры, а градусника и в помине никогда не было, – раздражённо произнесла Николь. Она вдруг почувствовала в руках мелкую дрожь, а следом – ритмичное постукивание зубов. Это продолжалось недолго и закончилось так же быстро, как и началось.

– Стефани, – крикнула Рената в коридор, – нам нужен градусник.

Через некоторое время появилась Стеф.

– Держи, – протянула она градусник. – Еле нашла. На меня смотрели как на полоумную.

Рената протянула Николь градусник, но она демонстративно отвернулась к окну: – Да не нужен он мне.

– Николь, – вступила в бой Стеф, – давай не будем расстраивать маму. Тебе что, трудно?

– Ладно, давайте, – смиренно произнесла та и, поставив градусник, легла, закрыв глаза.

– Я принесу тебе чаю, – Рената с тревогой посмотрела на дочь и вышла из комнаты.

– Эй, великомученица, – с усмешкой произнесла Стеф, – ты что, как неживая?

– Да что вы со мной так носитесь, – раздражённо произнесла Николь. – Я же сказала: у меня всё в порядке.

Раздался писк прибора. Стеф протянула руку, и Николь передала ей градусник, даже на него не взглянув.

– Ого, ничего себе порядок, сорок градусов.

– Сколько?! – Николь привстала в постели и тут же легла, безапелляционно добавив: – Такого не может быть. Ты принесла сломанный градусник.

– К сожалению, дело не в градуснике, – произнесла вернувшаяся Рената. – Это проявления другой стороны.

– Какой другой стороны? – Николь стало нехорошо. – Я что, как хамелеон, буду каждый день другой? И сколько у меня таких сторон?

– Только две, и хамелеоном ты точно не будешь, – Рената вымученно улыбнулась и погладила её по руке.

– Это радует. И когда вы планируете посвятить меня во все тайны нашей семьи?

– Как только тебе будет легче, – слова давались Ренате с трудом, – и ты сможешь адекватно воспринимать информацию.

– Да со мной всё в порядке, – уверенно произнесла Николь. – И температуру я практически не чувствую. Только чуть-чуть режет глаза и жжёт в горле.

– Это всё? Больше ничего? – с сомнением в голосе спросила Рената.

Николь прислушалась к себе.

– Похоже, да.

– Точно? – снова переспросила Рената.

– Если что-то появится, вы узнаете об этом первые, – ехидно добавила Николь и оскалила зубы.

Рената со Стеф переглянулись

– Ну, хорошо, приводи себя в порядок. Надо позавтракать. Все разговоры потом. Когда Рената вышла из комнаты, Николь попросила подругу задержаться.

– Стеф, можно один вопрос? – спросила, пристально смотря на неё. – Как тебя зовут?

– Стефани, для тебя Стеф, – ответила она. – А что не так?

«Да всё не так», – Николь, не отрывая глаз, смотрела на неё. С её губ уже был готов сорваться следующий вопрос. Стеф это поняла и сама пошла в атаку.

– Это уже будет второй вопрос, – она предостерегающе покачала указательным пальцем. – И ответ на него ты получишь позже.

Повернувшись на носках и гордо подняв голову, она вышла из комнаты.

«Ну и ладно, не хочешь – и не надо, – с раздражением подумала Николь. – Я не страдаю от излишнего любопытства. Если вы хотите всё держать в секрете, что ж, я подожду. Мне это не трудно. Вам же будет хуже». Она опять почувствовала поднимающееся раздражение и дрожь во всем теле. Но, как и в первый раз, это быстро прекратилось, едва она начала заправлять постель и думать о предстоящем разговоре.

Наткнувшись на градусник, она решила ещё раз измерить температуру. Сев на кровать, она задумчиво водила пальцем по узору на декоративной подушке. Так много всего произошло за эти два дня: изменения в её внешности, приезд родителей, какое-то перерождение, Стеф, превратившаяся из подруги в няньку. Для полного счастья не хватает невероятной любовной истории, и тогда будет полный комплект.

Градусник обиженно запищал, просясь наружу. Взглянув на него, она не поверила своим глазам: сорок один градус. Ещё больше.

«Этого просто не может быть», – ошарашенно подумала Николь. Из курса биологии она знала, что при такой температуре происходят необратимые изменения во всём организме.

«Теперь я точно умираю», – опять подумала она и принялась ощупывать свои руки, ноги, потом пошевелила пальцами и глубоко вздохнула несколько раз.

«Нет, на умирающую я не похожа, – пришла в голову первая мысль. – Да и Стеф сказала, что мне ничего не грозит. Хотя, как я теперь могу ей верить, если они вместе с мамой столько времени меня обманывали?» Она снова посмотрела на термометр.

– Николь, ты идёшь? – раздался голос Ренаты.

Не дождавшись ответа дочери, она заглянула в комнату. Увидев растерянный взгляд Николь, она взяла градусник из её рук и, взглянув на него, присела рядом с ней.

– Наверное, всё же что-то с градусником, – как можно беззаботней произнесла Николь. – Надо будет купить новый.

Тут же в комнате появилась Стеф. Рената молча протянула ей градусник. Мельком взглянув на дисплей, Стеф вопросительно посмотрела на Ренату.

– Разве так бывает?

Рената произнесла:

– Точно не знаю. Наверное, в нашей семье бывает. Я же сказала, что это проявление другой стороны.

И тут Николь не выдержала.

– Да что же это такое? – почти прокричала она. – Может, уже кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Она переводила взгляд с мамы на подругу и обратно.

– Ну что, Рената, – произнесла Стеф, – похоже, откладывать разговор уже нельзя. Иначе у неё точно крышу снесёт.

Николь перевела взгляд на маму. Рената выглядела очень подавленной, нервно покусывая губы. «А ведь я никогда не видела её плачущей, – внезапно подумала Николь. – Никогда. Ни одной слезинки». И только сейчас ей показалось это странным. Она в ожидании смотрела на Ренату. А та всё никак не решалась начать этот непростой разговор.

– Мы не совсем обычная семья, – наконец произнесла Рената. Было видно, что ей трудно подбирать слова. Николь решила её успокоить и подбодрить.

– Мам, я уже не подросток с неустоявшейся психикой. Я большая девочка и всё понимаю. Так что не тушуйся, выкладывай.

– Мы не совсем обычная семья, – повторила Рената. – Хотя всегда старались не выделяться и не отличаться от обычных людей. Но мы не такие, как они. Мы не болеем и не стареем очень долго.

От последней фразы Николь стало не по себе.

– Мама, мы мутанты? – тихо произнесла она и сглотнула вставший в горле ком. Сразу же началось пощипывание и зуд внутри горла.

– Нет, что ты. Мы никогда не называли себя так. У нас много положительных качеств: мы сильные, быстрые, везде и всюду успеваем, много чего делаем за короткий промежуток времени. У нас много общего с простыми людьми, но много и различий.

Рената замолчала, а Николь с нетерпением ждала продолжения рассказа.

– А ты получилась особенная. Мои предки всегда заключали браки с себе подобными, или с обыкновенными людьми. Но это было редко. А я нарушила все мыслимые и немыслимые запреты и правила, когда вышла замуж за твоего папу. В тебе смешались его и мои гены, и мы теперь не знаем, во что всё это выльется.

Она опять замолчала.

– И час икс уже определён? Это моё восемнадцатилетие? – поразила Николь догадка.

Рената молча кивнула и продолжила:

– Мы так предполагали. В нашем клане у детей всё максимально проявлялось сразу после исполнения восемнадцати лет. Но ты у нас особенный ребёнок, и мы не знаем, как это будет проходить. У тебя всё началось раньше, и не так, как мы думали.

– И поэтому ты хотела, чтобы я праздновала свой день рождения дома и, если что, вы с папой были рядом?

– Именно так.

Рената замолчала, а потом произнесла:

– Что-то у меня в горле пересохло. Пойду, попью.

Стеф последовала за ней. Видимо, им была нужна передышка. А у Николь в голове вообще всё перемешалось и запуталось.

«Ну что за жизнь, – первое, что пришло в голову Николь. – Вчера всё было замечательно, никаких забот и неправдоподобных историй, а сегодня – столько всего, да ещё такого, что любого человека вогнало бы в депрессию».

Ей очень хотелось во всём разобраться, но пока было больше вопросов, чем ответов.

– Ты как? – спросила у неё вернувшаяся Стеф.

– Как видишь, жива.

– Ты, главное, сейчас не делай поспешных выводов. Со временем всё встанет на свои места. Просто получай информацию, а по полочкам разложишь потом, не то мозги точно закипят.

Говоря эти слова, она стояла, прислонившись к дверному косяку, и разглядывала ногти на руке. Николь почувствовала, как внутри неё вновь поднимается чувство раздражения, но она, не сдерживая себя, начала говорить, не замечая, как постепенно повышается тон её голоса:

– Стеф, ты беспокоишься о моих мозгах? Да у меня, наверное, уже давно вместо них желе. А ты сейчас невозмутимым тоном читаешь мне мораль о том, как мне правильно провести метанализ. Ты считаешь, это нормально? Мне кажется, что вам всё равно что….

– Николь, успокойся, – оборвала её Стеф. – У тебя завтра зачёт по биофизике.

– А при чем здесь зачёт? – Николь автоматически переключилась на её слова, и раздражение начало стихать.

Стеф удовлетворённо кивнула и произнесла:

– Ты зря думаешь, нам не всё равно. Мы очень за тебя переживаем. Особенно твоя мама. Мы точно не знаем, как будет проходить твоё перерождение. Поэтому я здесь, и Рената: помочь и поддержать.

– Тогда может ты, наконец, откроешь секрет – кто ты такая?

– Я – твоя подруга, надеюсь. А потом уже помощник и наставник. А всё остальное ты узнаешь со временем.

– А когда оно придёт, это время? В мой день рождения? – она намеренно не сказала «восемнадцатилетие».

– Возможно. А может быть, и раньше.

– Вы меня точно в психушку загоните со своими тайнами, – Николь закрыла глаза и откинула голову на стенку за спиной.

– Ники, не преувеличивай, – вернувшаяся Рената протянула ей кружку с чаем. Николь, принюхиваясь, поднесла её к носу.

– Это просто чай, – успокоила её Рената и продолжила: – Когда-то это должно было произойти, и нам нужно было держать ситуацию под контролем.

– И что же ещё я должна узнать? – нетерпеливо произнесла Николь.

– Я тебе уже говорила, – продолжила Рената, – что наша семья не совсем обычная. Наши предки ведут происхождение с очень древних времён.

– Они что, короли? – перебила её Николь.

– Нет, не короли, но не менее могущественны и влиятельны. И у нас много качеств, которые обычным людям не присущи. А ты получилась вдвойне необычная. Раньше таких детей в нашем роду не было. Ты первая, в ком слились два рода, которые по всем мыслимым и немыслимым правилам никогда не должны были соединиться.

– Ничего не понимаю, – обхватив руками голову, произнесла Николь.

– Да что тут непонятного? – вступила в разговор Стеф. – Твои родители из двух противоположных родов. В результате этого союза родилась ты. И теперь они не знают, что из этого всего получится.

– Вы хотите сказать, что из меня получилось неизвестно что? – Николь в ужасе посмотрела на маму.

В комнате стало тихо. Рената смотрела на Стеф умоляющими глазами. Но та промолчала.

– И ты меня ещё успокаивала? – чуть не плача обратилась Николь к подруге. – Вы же ничего не знаете.

– Никто не знает, – произнесла Рената. – Поэтому мы попросили Стефани, чтобы она была рядом и, если что, помогла. Мы не знали, когда произойдет перерождение, и как оно будет проходить, но то, что что-то должно произойти, мы знали точно.

– Родители не хотели давить на тебя, – опять вступила в разговор Стеф, – но они считают, что сейчас тебе лучше быть подальше от такого скопления людей.

– Я что, опасна для людей? – дрожащим голосом спросила Николь, переводя взгляд с Ренаты на Стеф.

– Мы не знаем, – Рената положила свою руку ей на плечо. – И никто не знает, но лучше подстраховаться.

– Мам, а ты кто? – испуганно спросила Николь.

Рената быстро перевела взгляд на Стеф. Та ободряюще качнула головой.

– Я – вампир из клана вампиров.

От этих слов Николь онемела. Она переводила взгляд с мамы на подругу и не могла произнести ни слова. В голове Николь вертелась только одна мысль: «Клан вампиров». В комнате воцарилась тишина. Только тиканье часов и звуки за окном. Ни слова, ни вздоха.

– Мне нужно побыть одной, – наконец произнесла Николь. – Хочу подумать и хоть в чём-то разобраться.

Она встала и пошла к выходу из комнаты. Рената и Стеф последовали за ней. Машинально взяв с вешалки ветровку, Николь потянулась к ручке двери.

– Не пропадай надолго, дорогая, – проговорила ей вслед расстроенная Рената. – Скоро папа вернётся.

И уже обращаясь к Стеф:

– Дай ей ключи от машины.

Николь вздрогнула и повернулась к Ренате.

– А как ты узнала, что я собираюсь ехать на машине? И не говорите мне, что это опять сработал дедуктивный метод, – прищурившись, она посмотрела на Стеф.

– Нет, он здесь ни при чём, – улыбнувшись, произнесла Стеф. – Это всё твоя мама. И рядом нет Тони.

– Мама? – удивилась Николь. – Ты что, это предвидела?

Рената кивнула головой.

– Отлично, – всплеснула руками Николь. – Моя мать ясновидящая. Давай ключи, – обратилась она к Стеф.

Выхватив из протянутой руки связку, Николь, громко хлопнув дверью, выскочила из комнаты и бегом бросилась по лестнице. Быстрым шагом она дошла до стоянки и, сев в машину, так нажала на педаль газа, что «Жук» с визгом рванул с места, оставляя за собой оседающую пылевую взвесь.

Глава 4

Глядя на дорогу через солнцезащитные очки, Николь молча сглатывала слёзы. Обида на Ренату за её обман прочно засела в голове.

Внезапно перед глазами появилась картинка: Рената с кем-то разговаривала, и были слышны обрывки этого разговора. По спине пробежал холодок, и Николь в ужасе резко затормозила.

– Это ещё что? – проговорила она и тряхнула головой. – Что со мной происходит?

Трясущимися руками она включила музыку на полную громкость и с силой нажала на педаль газа.

Через несколько минут Николь подъехала к парковой зоне и, оставив машину на парковке, направилась к главному входу. Раньше ей нравилось здесь гулять, отдыхая от повседневной суеты, наслаждаясь запахом свежести и цветов. А недавно она обнаружила, что здесь ещё можно проследить проявление всех стадий жизненного цикла людей. Ей, как биологу, это было очень интересно.

Романтические парочки прогуливались по аллеям или прятались в укромных уголках на скамейках. Мамочки с колясками беседовали друг с другом, делясь достижениями своих малолетних чад. Рядом были и те, кто уже имел детишек постарше или ещё только собирался обзавестись потомством. И вездесущие дети с шарами, мыльными пузырями и игрушками на колёсиках, которые производили так много жужжащего, бренчащего и звенящего шума. Подростки катались на всех мыслимых и немыслимых предметах на колесах. Люди постарше спешили по своим делам. Седовласое поколение читало на скамейках книги или играло в шахматы. И, конечно же, вездесущие бабушки, которые приглядывали за неугомонной ребятнёй и попутно обсуждали превратности жизни.

Но сегодня ей это было абсолютно не интересно. Пройдя по центральной аллее, Николь повернула на боковую дорожку, где людей было значительно меньше. Этот маршрут пользовался популярностью у бегунов по утрам и вечерам, а в дневные часы тут было тихо и спокойно.

Здесь у неё было любимое место, где деревья склонялись над скамейкой, словно раскрытый зонт, образуя живую беседку. Отличный уголок для уединения и раздумий. И сейчас ей как раз было необходимо подумать и решить, что делать дальше.

А тем временем Стеф, вздрогнув от звука захлопнувшейся за Николь двери, вопросительно посмотрела на Ренату, как бы спрашивая: «Мне за ней идти?».

– Иди. Я не знаю, что будет дальше, – вздохнув, произнесла Рената. – Я её всегда очень плохо видела. А сейчас совсем не вижу и очень беспокоюсь. Она в таком состоянии…

– Да, настроение у неё сейчас не очень, – поддержала её Стеф, – но это мы поправим. А ты заметила, как быстро она составляет логические цепочки и делает выводы? Ей как аналитику цены не будет. Интересно, в кого это она?

– Это у неё от Тони, – улыбнулась Рената. – Когда он рассказал мне, что играет на бирже, я чуть со стула не упала. Я и сама пробовала себя в инвестициях, но не очень в этом преуспела. Он показал мне все свои комбинации и различные вероятные исходы событий. Это было восхитительно. Похоже, Николь пошла в отца.

Говоря про мужа, Рената улыбалась и мечтательно смотрела вдаль. Было видно, что она очень любит своего Антонио, Тони.

«Вот это связь, – с завистью подумала Стеф. – Хоть они и не светятся, но сразу видно, что эти двое счастливы и живут друг для друга. А все сомневались».

– Главное, чтобы она не наделала глупостей, – Рената сосредоточенно смотрела в окно. – Всё-таки самое начало.

– Не знаю, не знаю, – произнесла Стеф, пожимая плечами. – С этими подростками никогда не угадаешь, что будет в следующую минуту. Всё время держат тебя в тонусе. Но одно скажу тебе точно: она, прежде чем что-то предпринять, думает. Правда, не всегда принимает верное решение, – она усмехнулась и добавила: – Но я ведь была рядом – подправляла, корректировала.

– Да… – протянула Рената. – Но так было раньше. А сейчас?

– Сейчас всё может произойти. Но пока она держится молодцом. Изменения начались, а она ни на кого не набросилась, не укусила.

– Но я всё-таки думаю, что нужно увезти её домой, – Рената заходила по комнате, нервно заламывая руки. – Так мне будет спокойнее.

– Знаешь, Рената, я тоже вначале так думала. Но сейчас не лучшее время для отъезда. Мне кажется, что будет только хуже, если мы её вырвем из привычной среды. Да ещё конец семестра, куча зачётов, курсовая. И это для неё дополнительный стресс. Ты же знаешь, как она повёрнута на учёбе. Давай пока оставим всё, как есть. Она справится. И потом, я же рядом. Если что, помогу.

– А ты думаешь, что сейчас она будет доверять тебе так же, как прежде?

Вопрос Ренаты застал Стеф врасплох. Она не знала, что ответить.

– Ладно, разберёмся с этим позже. А сейчас нужно узнать, как она, – Стеф потянулась за мобильником.

– Попробуй так позвать, без телефона.

Стефани удивлённо посмотрела на Ренату.

– Она должна тебя услышать. Заодно проверим, есть ли у неё ещё что-то от меня.

Стеф принялась мысленно просить Николь вернуться. Повторив свою попытку несколько раз, она вопросительно посмотрела на Ренату.

– Дай ей время, – было видно, что та расстроена неудачей с мысленным общением. – Ники наверняка не понимает, что происходит. Поэтому и молчит. Она позвонит.

В этот момент, весело насвистывая, в комнату вошел Тони. Увидев озабоченные лица жены и Стеф, он посерьёзнел.

– Что случилось? Ники? Что с ней?

– В бешенстве, – ответила Стеф и вышла за дверь.

«Ох уж мне эти ваши эксперименты, – подумала она, спускаясь по лестнице. – Я лучше старым способом».

На улице она размеренным шагом прошла многолюдную аллею и, свернув в сторону, прибавила скорость. Ни один листок не шелохнулся от её молниеносных движений, никто не обратил внимание на едва заметное завихрение пыли на дорожке.

Вскоре она уже была в парке. Николь рассказывала ей про своё укромное место. Именно туда она и направилась.

Увидев Николь, сидящую на скамейке с закрытыми глазами, Стеф спряталась за ближайшими кустами и принялась мысленно передавать ей сообщение.

Николь всеми силами пыталась осмыслить происходящее, но мысли путались, перескакивая с одного события на другое.

«То, что я не совсем обычная, понятно. То, что моя мама совсем необычная – это факт. И ещё Стеф. Кто она такая? Совсем непонятно».

При мыслях о подруге у неё перед глазами появилась картинка: Стеф обращается прямо к ней, медленно произнося слова:

– Николь, если ты меня слышишь, позвони маме. Она очень за тебя волнуется.

И так несколько раз.

Трясущимися руками Николь достала телефон и набрала Стеф.

– Ты получила моё послание? – раздался в трубке голос подруги.

Николь крепко сжала телефон и, стараясь скрыть дрожь в хриплом от волнения голосе, спросила:

– Стеф, что происходит? Ты где?

– Ты получила моё послание, – утвердительно повторила та. – Возвращайся, пожалуйста, домой. Там и поговорим. Рената очень переживает. Она тебя не видит и не чувствует.

– Что значит «не видит и не чувствует»?

– А то и значит, что ты исчезла из её видений. И это её пугает. Ты, кстати, как себя чувствуешь?

И тут Николь взорвалась и начала кричать:

– Ты ещё спрашиваешь? Да я убита, растоптана и раздавлена. Меня вся эта сверхъестественная чушь просто достала. Я никого не хочу ни видеть, ни слышать. И вообще, пусть всё катится к черту! Никуда я не поеду!

Стеф видела, как она отбросила телефон в сторону и. закрыв лицо руками, опустила голову. Через некоторое время Николь подняла голову и, всматриваясь вдаль, начала покусывать губы. Она всегда так делала, когда о чём-то раздумывала, пытаясь найти решение.

Стеф знала об этой её особенности. Решив, что эмоции улеглись, она облегчённо вздохнула и принялась мысленно передавать новое послание.

У Николь в голове начало пульсировать и постукивать. Она стала тереть виски пальцами, пытаясь унять неприятные ощущения. Но пульсация не проходила.

– Да что же это такое? – плаксиво произнесла она и обхватила голову руками. – Ещё этого мне не хватало. Стеф про это ничего не говорила.

Как только она произнесла эту фразу, боль и пульсация пропали, а перед глазами снова появилась Стеф.

– Ну что, легче? – услышала она голос подруги. – Я прошу, возвращайся домой. Мы ждём тебя.

– Как ты… – вырвалось у Николь, но она тут же прикрыла рот рукой, осознав, что разговаривает с пустотой.

Не понимая, что происходит, она заплакала. Слёзы лились сами по себе, помимо её воли, выплёскивая всё то, что ей пришлось пережить за эти два дня. Через некоторое время они прекратились и неожиданно пришло решение. «Нужно принимать всё как есть. Ничего уже не изменить». От этого ей стало даже как-то легче. Горечь обиды на родственников ушла, как и на Стеф, и на весь белый свет, который, в общем-то, был совершенно ни при чём.

«А, пусть всё идет, как идёт, – в который раз за сегодняшний день решила Николь и почувствовала ещё большее облегчение от своего решения. – Это даже интересно узнать, чем закончится вся эта история. В конце концов, Стеф права: я не одна. А что будет дальше – время покажет».

В этот момент перед глазами появилась картинка: солнце, садящееся в воду, качающиеся ветви прибрежных деревьев. Она готова была поклясться, что почувствовала тёплое дуновение ветра и солоноватый запах, исходящий от воды.

«Так не бывает, – удивлению Николь не было предела. – Или бывает? Неужели я увидела какую-то картинку из своего будущего? Всё было так реально. Интересно, а про других я могу что-то увидеть? А если задать какое-то время? Надо будет спросить об этом у мамы, – решила Николь и охнула: – Мама! Она там, наверное, с ума сходит. Надо позвонить.

Рената взяла трубку мгновенно, как будто держала её при себе.

– Ники, ты где? С тобой всё в порядке?

– Мам, не волнуйся, у меня всё хорошо. Я еду домой.

Рената пыталась ещё что сказать, но Николь уже отключила телефон. Вздохнув, она поднялась со скамейки и в задумчивости направилась к выходу из парка.

– Молодец, сама справилась, – Стеф, довольно улыбаясь, углубилась в кусты. Николь было совсем не обязательно знать, что она за ней следила. Убедившись, что та садится в машину, Стеф тоже отправилась в обратный путь.