Текст книги "На рубеже (СИ)"
Автор книги: Ольга Иминова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Синий цвет солнца. На рубеже
Ты думаешь, что знаешь всё про себя и своих близких, а твоя жизнь не содержит ничего необычного? Ты ошибаешься! Загадочное завтра уже пригласило в гости его величество случай, и все роли в этом спектакле заранее распределены. Но какая же роль предназначена тебе?
Ты узнаешь об этом. Но только тогда, когда придет твоё время.
Глава 1
Николь проснулась от возгласов Стеф, которыми та пыталась её разбудить:
– Вставай, соня! Весь день проспишь. Вста-вай.
С трудом разлепив глаза, Николь снова зажмурилась: так ярко светило солнце через неплотно прикрытые шторы.
Увидев её гримасу, Стеф подбежала к окну и распахнула портьеры. Тепло солнечных лучей заскользило по коже Николь, по всему телу побежали мурашки, и она невольно поёжилась. Глаза начали слезиться и чесаться, словно в них насыпали песка.
– Стеф, закрой шторы, – плаксиво попросила она, прикрыв глаза руками.
– Вставай.
– Я уже встаю. Только закрой.
Услышав звук задвигающихся штор. Николь убрала руки от глаз. Слезотечение не прекратилось, но стало легче.
Потягиваясь, она встала с постели и, медленно крутя головой в разные стороны, пошла в ванную. В голове шумело, чувствовалась слабость. Взглянув в висящее на стене зеркало, она невольно вскрикнула и резко отшатнулась, заметив, как сильно покраснели её глаза.
– Что случилось? – встревожилась Стеф.
– Я не знаю, – Николь оттянула веко на одном глазу, потом на другом.
Повернувшись к подруге, она ждала, как та отреагирует на изменение в её внешности. Стеф покрутила её в разные стороны.
– Как ты себя чувствуешь?
– Да вроде неплохо. Ничего не болит.
– Опять весь вечер сидела за компом?
Николь согласно кивнула и, повернувшись к зеркалу, приблизила лицо к своему отражению.
– Да, скорее всего, я перезанималась. И спать легла поздно. Вот и результат.
– Шопинг отменяется, – безоговорочным тоном произнесла Стеф.
– С чего это вдруг? – возмутилась Николь. – Ничего не отменяем. Завтракаем, одеваемся и идём.
– Что-то я сомневаюсь, – Стеф подозрительно смотрела на неё.
– Я же говорю: со мной всё нормально. Ну, не считая этого, – Николь показала рукой на глаза. – Надену солнцезащитные очки.
Стеф с сомнением покачала головой и вышла из комнаты.
Умывшись и заправив постель, Николь снова подошла к зеркалу.
– Да-а-а, – протянула она, оттягивая веко, – ну и видок.
– Ты будешь завтракать? – донёсся голос Стеф.
Николь набросила на себя халат и отправилась на кухню. Ей нравилось потихоньку подготавливать себя к новому дню, поэтому переодеваться не торопилась.
А Стеф уже была готова к походу: джинсовая юбка, футболка оливкового цвета с фиолетовым рисунком в виде геометрических фигур. И неизменный золотистый браслет с разноцветным камнем, который Стеф никогда не снимала.
«Как мне всё-таки повезло с подругой, – подумала Николь, усаживаясь за накрытый стол. – В который раз говорю: спасибо судьбе за то, что свела нас».
Но сначала всё было не так оптимистично. Николь вспомнилась их первая встреча. В середине первого семестра её мама настояла, чтобы она переехала из студенческого кампуса в съёмную квартиру – здесь же, в студгородке. В двухкомнатной квартире были отдельные ванные и общая гостиная с кухней. Мама посчитала, что Николь там будет комфортнее.
Соседняя комната уже была занята такой же студенткой.
– Стеф, – представилась та при знакомстве.
«Заучка», – сразу решила Николь, рассматривая девушку, держащую в руке портфель. Её одежда – серый сарафан и белая блузка с отложным воротничком – только усиливала это первое впечатление. Но больше всего бросались в глаза очки в роговой оправе с затемнёнными стёклами. У Николь тоже были небольшие проблемы со зрением, но она уже давно решила их при помощи линз. На вопрос, почему Стеф не перейдёт на линзы, та объяснила, что периодически ими пользуется, но в основном носит очки из-за раздражения глаз. А оправу она приобрела первую попавшуюся. Через некоторое время под нажимом Николь у Стеф появились новые очки в изящной металлической оправе.
По мере того, как девушки сближались, Николь поняла и оценила, какой подарок преподнесла ей судьба. Стеф была абсолютно бесконфликтной, но не слабохарактерной. Умела настоять на своём, привести кучу аргументов «за» и «против» и повернуть неуёмную энергию Николь в нужное русло.
Но и Николь была необходима Стеф, чтобы разбавить её «консервативные взгляды», особенно когда это касалось общения с парнями. Что происходило со Стеф в этот момент, Николь было непонятно. Она как будто входила в ступор. Становилась неразговорчивой, и если к ней обращались, то отвечала односложно и резко. Николь не раз заводила с ней беседу о том, что нужно быть мягче и приветливей, но всегда повторялось одно и то же. Складывалось впечатление, что её совсем не интересуют представители противоположного пола.
Правда, однажды Стеф обмолвилась, что у неё были романтические отношения с парнем. Однако им пришлось расстаться. Она хоть и говорила это с безразличием в голосе, Николь почему-то решила, что это просто маска, а на самом деле всё не так просто.
«Ничего, когда-нибудь встретит подходящего парня и оттает», – решила она и больше не возвращалась к этой теме. В общем и целом они прекрасно ладили друг с другом, несмотря на разные взгляды и суждения.
На этот раз идея пройтись по магазинам принадлежала Стеф. Николь была не прочь купить что-нибудь новое из одежды, тем более что приближалось её восемнадцатилетие.
«Нет, это просто невыносимо, – вздохнула Николь. – Ну почему нельзя было подумать “день рождения”? Это всё мамино влияние».
«Восемнадцатилетие, восемнадцатилетие»… Та постоянно акцентировала на этом внимание дочери. Да ещё этот разговор, который состоялся месяц тому назад.
В то утро она внезапно проснулась, почувствовав, что сейчас раздастся звонок, и она услышит голос мамы. Так было всегда. Николь почему-то чувствовала это заранее.
За окном уже сияло солнце, новый день вступил в свои права. Николь сладко потянулась и принялась считать: «Один, два, три, четыре…».
«Интересно, сколько времени придётся ждать сегодня? Последний раз было шестнадцать, – подумала она. – Ну, теперь не узнаю, потому что уже потеряла счёт. В следующий раз нужно засечь время».
И тут перед глазами появилась картинка: «8:16». Повернув голову, она немигающим взглядом уставилась на циферблат часов, стоящих на прикроватном столике. «8:13», «8:14», «8:15», «8:16». От раздавшегося звонка телефона она вздрогнула и, нажав кнопку приёма, быстро произнесла:
– Привет, мам. Что, не спится?
– Ты меня опередила, я первая хотела спросить, – с шутливым упрёком произнесла мама. – Ты опять знала?
– Знала, – ответила Николь и подумала: «Но в этот раз всё произошло как-то по– другому».
– Ты уже встала? Как дела? Что нового?
– Мам, ну что у меня может быть нового? Мы же вчера с тобой разговаривали. Всё так же: учёба, спорт, танцы, музыка и немного прикладной биологии. Только папе не говори. Его может не устроить слово «немного».
– Это точно. Не переживай, не скажу.
Перечисляя маме свои занятия, Николь далеко не исчерпала их список. Ей всё было интересно, и самое главное, что всё у неё получалось. Это приносило ей радость и удовлетворение от полученных результатов. Поэтому, поступив в университет, она не стала менять старые привычки и продолжала совмещать занятия с увлечениями.
График обучения в университете был плотный, и ей приходилось очень чётко контролировать своё время, чтобы всё успевать. Требования здесь были выше, чем в школе, и поставленную планку приходилось удерживать. Да и оценочный рейтинг никто не отменял.
Так что в промежутки между основными занятиями приходилось вклинивать и многое другое: тренировки в секции синхронного плавания, занятия живописью, музыкой и хореографией. А ещё был научный кружок и исследовательская деятельность на биологическом факультете.
В то же время Николь не хотелось выглядеть среди своих однокурсников заучкой, и поэтому вместе со всеми она ходила на дискотеки и вечеринки, ездила на пикники и многое другое. И в таком ритме она жила уже второй семестр.
– И как у тебя это получается? – удивлялась Стеф.
У неё было только одно увлечение, которое поглощало её полностью: палеонтология во всех её проявлениях. Для неё не составляло труда сидеть в библиотеке и запоем читать научные труды, свежие монографии и публицистику.
Она владела техникой скорочтения и знала несколько языков. Это помогало ей ориентироваться в событиях, происходящих в разных государствах, а потом составлять собственное мнение и отстаивать его в сообществе юных палеонтологов. Разностороннюю увлечённость Николь она не одобряла, считая, что та распыляется по пустякам.
Но выяснить, что же для неё главное, Николь к своим приближающимся восемнадцати годам так и не смогла и решила оставить пока всё, как есть.
Голос в трубке вернул её к реальности.
– Ники, – мама всегда её так называла, – ты ещё не решила, как будешь отмечать своё восемнадцатилетие?
– Мама, до моего дня рождения ещё целых два месяца. Конечно, я ещё не думала. А что, у тебя есть предложения?
– Мы с папой подумали: может тебе отпраздновать его дома, в кругу семьи?
Николь уже приготовилась возразить, но мама её опередила:
– Нет-нет. Праздник с друзьями в университете ни в коем случае не отменяется. Но его ведь можно перенести на другой день, попозже.
Николь ничего не ответила, но задумалась. С детства она только и слышала: «Вот когда тебе исполнится восемнадцать лет…», «скоро тебе исполнится восемнадцать лет». И что все так носятся с её восемнадцатилетием? Что в нём такого? Миллионы подростков проходят этот период – и ничего. А здесь прямо событие века: восемнадцатилетие. Скорей бы оно уже наступило.
– Ну что ты молчишь? Или ты против?
– Я думаю, – произнесла она, решив не обижать маму отказом.
Николь не была в восторге от её предложения. Она уже начала отвыкать от дома и ей больше хотелось проводить время с друзьями в университете. Неожиданно появилось подозрение, что та что-то задумала и семейный круг будет не таким узким.
– Вот и хорошо. Только не тяни с решением. Мне ведь тоже нужно подготовиться. Если захочешь, соберём твоих одноклассников, они ведь все ещё в городе. (Николь окончила школу на год раньше своих сверстников). Можешь и Стефани пригласить. В общем, подумай. Пока.
«Так и есть, мама что-то задумала, – решила Николь, когда в трубке раздались короткие гудки. – Может, пока не поздно, отказаться? Скорее всего, будет вечеринка, и не скромная. Ладно, я подумаю об этом завтра», – решила она и, повернувшись на бок, закрыла глаза.
Николь представляла себе этот день по другому: они всей семьей сидят на террасе в плетёных креслах, папа готовит барбекю и при этом веселит их смешными историями или поёт звучным голосом неаполитанские песни, песни своей родины. Мечтая об этом, она постепенно провалилась в сон.
Несколько дней она не вспоминала о разговоре с мамой, но как-то вечером, уже лёжа в постели, принялась размышлять над её предложением.
«А может быть уехать на пару-тройку дней домой, тем более что празднование выпадает на выходные и у меня будет достаточно времени, чтобы побыть дома и занятия не пропустить? Правда, есть одна проблема: нужно поговорить со Стеф и уговорить её поехать со мной. А это будет нелегко». Николь вспомнилось, как та обмолвилась, что не любит жить в чужих домах и общаться с незнакомыми людьми.
Разговор о поездке состоялся на следующий день во время завтрака.
– Стеф, как ты смотришь на то, чтобы съездить ненадолго к моим предкам? – Николь старалась придать своему голосу весёлость. – Мама предложила, чтобы я свой день рождения (на этих словах она сделала ударение) отметила дома, а потом уже и в универе.
Стеф перестала жевать и пристально посмотрела на неё. На её лице, как всегда, не проявилось никаких эмоций.
– Брось, мои родители не кусаются, – поспешила успокоить её Николь. – И было бы неплохо, чтобы среди всей этой суеты был кто-то, кто поддержал меня. Будет вечеринка с моими школьными друзьями, наверно и кто-то из соседей придёт.
– Я согласна, – произнесла Стеф, выслушав её монолог.
– Ого, – удивлённо произнесла Николь. Она была не готова к такой лёгкой капитуляции.
Всё складывалось отлично, о чём она тут же сообщила маме, что её очень обрадовало. С волнением в голосе она начала предлагать Николь различные варианты сценариев празднования. Николь тогда отмахнулась, сказав, что её устроит любой, лишь бы было весело. На этом разговоры о проведении дня рождения были закончены.
Глава 2
– Ты чего не ешь? – отвлекла её от воспоминаний Стеф.
– Что-то мне не хочется, – Николь встала из-за стола. – Пойду одеваться.
– Давай быстрей, – отпивая кофе, произнесла Стеф. – Я уже готова.
Чтобы не пугать прохожих цветом своих глаз, Николь надела солнцезащитные очки. Подхватив сумку, она направилась к выходу и наткнулась на внимательный, чуть прищуренный взгляд подруги, которая, смутившись, тут же его отвела.
«Наверняка опять хотела отговаривать меня от шопинга», – подумала Николь и поспешила её успокоить:
– Со мной всё в порядке. Я не собираюсь лежать в постели из-за каких-то изменений в глазах. Заодно попрактикуюсь в вождении автомобиля, а то права уже больше месяца лежат, а мы с тобой два раза всего и выезжали.
Машину, «маленького жука», как Николь его называла, ей подарили родители, когда она, немного освоившись в универе, записалась на водительские курсы и получила права. Но в студгородке всё было в шаговой доступности, и у Николь не было особой необходимости выезжать куда-то. А сейчас упустить такую возможность ей не хотелось.
Находившись по магазинам, они вернулись в студгородок и, оставив машину на стоянке, решили перекусить в студенческом кафе. Николь не то чтобы проголодалась, ей просто нужно было немного передохнуть. Это её удивило, ведь раньше такого никогда не было. Говорить об этом подруге она не стала, чтобы та опять не начала беспокоиться о её самочувствии.
В кафе Николь заказала свою любимую форель на гриле с овощами и холодный чай с лимоном, а Стеф – бекон с коричневым рисом и минеральную воду.
Положив в рот кусок белого рыбьего мяса и начав жевать, Николь почувствовала неприятный привкус и тут же его выплюнула. Рыба была несвежая.
Она не стала устраивать скандал. Подозвав официантку, тихонько объяснила ей ситуацию и попросила заменить блюдо на такое же, как у подруги. Официантка беспрекословно забрала тарелку и быстро удалилась. Стеф молча наблюдала за происходящим.
Когда принесли бекон, Николь с опаской его оглядела и, отрезав кусок, поднесла к носу. Пахло нормально. Она положила мясо в рот, но как только начала жевать, повторилось то же, что и с рыбой. Вкус был противный. Желудок скрутило, и она выплюнула мясо в тарелку.
«Запах у мяса был хороший, – сквозь тошноту пыталась думать Николь. – И Стеф съела почти половину своего бекона. Видимо, дело не в еде. Значит, что-то со мной». Она отодвинула тарелку и откинулась на спинку стула. В голове шумело, во рту появился привкус металла, а в глазах – ползущие куда-то красноватые нити.
– Ты в порядке? – обеспокоенный голос подруги звучал глухо и откуда-то издалека.
– Не знаю, – почти простонала Николь и тяжело выдохнула. – Что-то мне нехорошо. Меня мутит от еды. Наверное, я всё-таки заболела. Давай пойдем домой.
Стеф обвела взглядом помещение, ища официантку, чтобы попросить счёт. Наконец девушка появилась в зале, и она помахала ей рукой, подзывая к столику. Та тут же подошла, неся на подносе стакан с томатным соком.
При виде томатного сока во рту у Николь всё пересохло, чувство ссаднения стало невыносимым. Она попыталась провести языком по нёбу, чтобы смочить его слюной, но не смогла: слюна была тягучая, как патока. Она попыталась сглотнуть, но сделалось только хуже: как будто по нёбу провели наждачной бумагой. Николь поперхнулась и закашлялась. Скулы свело так, что заныли зубы.
Схватив стакан с подноса, она залпом выпила содержимое. Официантка с ужасом смотрела на неё.
– Не волнуйтесь, мы заплатим, – поспешно произнесла Стеф и протянула ей купюру.
Официантка, взяв деньги, отошла, все ещё находясь в недоумении от произошедшего.
– Ты что творишь? – тихо спросила Стеф.
– Я сама не знаю, что со мной, – в растерянности произнесла Николь. – У меня было такое ощущение, что если я сейчас не выпью этот сок, то умру.
– Ну и как? – Стеф внимательно смотрела на неё. – Стало легче?
– Нет, – Николь покачала головой, – у меня горло горит огнём. Это точно какой-то вирус.
Николь поднесла к губам стакан с водой и сделала глоток. В горле как будто снова провели наждачной бумагой, и в желудке появились спазмы. Она вскочила из-за стола, с грохотом опрокинула стул, и, выбежав из помещения, выплюнула воду на землю. Чувствуя в голове тяжесть, в желудке – взрывы, она оперлась о стену, подставляя ветру лицо и отяжелевшую голову.
Стеф вышла за ней, неся в руках пакеты, и встала рядом.
– И сколько времени у нас осталось до твоего дня рождения? – спросила она.
– Не переживай, ещё не скоро, – не открывая глаз, произнесла Николь. – До этого дня я оклемаюсь.
– Что-то я сомневаюсь. Надо позвонить Ренате.
– Не надо никому звонить. Я скоро поправлюсь. Просто прицепился какой-то вирус. Пойдём домой.
Стеф медленно пошла по дорожке. Николь послушно плелась вслед за ней, чувствуя себя разбитой и усталой, чего с ней раньше никогда не было. Она прислушивалась к себе, пытаясь понять, что с ней происходит.
И тут в её голове что-то щёлкнуло.
– Постой, – остановившись, обратилась она к Стеф. – Кому ты хотела звонить? Стеф непонимающе смотрела на неё.
– Ну, там, в кафе.
– Твоей маме, – всё ещё не понимая, к чему она клонит, произнесла Стеф.
– А как ты её назвала?
– Рената. Ведь так зовут твою маму.
– Да, – подтвердила Николь, – но ты никогда не спрашивала, как её зовут?
– Ты сама мне сказала, – невозмутимо произнесла Стеф, – иначе откуда бы я узнала? Давай уже пойдём домой и будем разбираться с твоим вирусом.
Дома Николь даже не стала разбирать покупки. Бросив их в углу комнаты, она почти рухнула на кровать, так сильно кружилась у неё голова. Она никогда ещё не чувствовала себя так паршиво: все мышцы рук и ног ныли, как после многочасовой тренировки, а во рту словно поминутно водили наждачкой. Она старалась сглатывать слюну как можно реже, потому что каждое глотательное движение приносило ей новые муки.
Головокружение усилилось. Она всё видела и слышала, что говорила ей Стеф, но голос подруги звучал приглушённо и как будто откуда-то издалека. Николь закрыла глаза в надежде, что головокружение прекратится. Но стало ещё хуже. Её тошнило, а в голове пульсировало и что-то постукивало.
Сколько это продолжалась, она не знала. Но вдруг ей стало легко и свободно. Она куда-то плыла сквозь пелену облаков. Тело её не слушалось, но было приятно и совсем не страшно. Вдруг сквозь дымку, окутывавшую её, появился образ Стеф с медленно шевелящимися губами. Вскоре послышался и голос, зовущий её по имени.
– Николь, ты слышишь меня? Скажи хоть что-нибудь.
– Я тебя слышу. Стеф, что со мной? – едва шевеля губами, произнесла Николь.
– Я не знаю, – ответила та, с беспокойством смотря на неё. – Я уже позвонила Ренате. А пока тебе нужно поспать.
Николь послушно закрыла глаза и вскоре уснула. Ей приснился странный сон. Она видела одинокий дом на поляне, окружённой со всех сторон деревьями. Из-за деревьев вышел волк и медленно двинулся к дому. Подойдя к двери, он осторожно обнюхал её и сел на крыльцо.
В этот момент из леса вышел другой волк и сел рядом с первым. Они смотрели друг на друга и как будто мысленно переговаривались. На этом сон оборвался, и она проснулась.
Открыв глаза, Николь уставилась в потолок. На нём плясали солнечные зайчики. Прислушавшись к себе, она отметила, что чувствует себя лучше: боль в горле утихла, саднило не так мучительно, но глотать было всё так же больно.
Взглянув на часы, она увидела, что проспала почти четыре часа. Встав с кровати и чувствуя тяжесть в голове, она побрела в ванную.
Включив бра и взглянув в зеркало, она отпрянула, перевернув стоящую на тумбочке корзинку с банными принадлежностями. В её глазах произошли новые изменения: белки стали ещё краснее, а зрачок вытянулся и стал похож на кошачий.
«Что же это мной?» – беспокойно стучало в её голове.
На шум появилась Стеф.
– Что, ещё что-то с глазами произошло?
– Да, они изменили цвет и…. А как ты?.. – Николь не успела закончить фразу.
– Ну что ещё могло тебя напугать рядом с зеркалом? – невозмутимо произнесла Стеф. – Рога у тебя не выросли, крылья тоже. Остаётся одно – глаза.
Включив верхний свет, она развернула Николь к себе. Та невольно зажмурилась, такой слепящей показалась ей лампа под потолком, и дополнительно прикрыла глаза руками.
– Стеф, что со мной? – слегка дрожащим голосом спросила Николь. Было видно, что она явно напугана.
– Я не знаю, – задумчиво произнесла Стеф, выключая свет. – Всё произошло так быстро.
– Быстро? Что ты хочешь этим сказать? – удивилась Николь. – Ты что, знала, что так будет?
– Я не это имела в виду, – смутилась та.
– Стеф, мне страшно. – Николь опустилась на корточки, обхватив себя руками. – А вдруг это неизлечимо? Может, мне обратиться к врачу?
– Не надо ни к кому обращаться. Сейчас должна позвонить твоя мама. Дай мне, пожалуйста, трубку.
– А откуда ты знаешь, что она позвонит? – в голосе Николь сквозила паника. – Ты что, ей всё рассказала?
– Мне пришлось, – Стеф отвела глаза. – Всё должно было быть не так. И этот разговор должна вести не я.
Николь ничего не понимала. Что должно было быть не так? О чём разговор? В этот момент раздался звонок телефона. Николь вздрогнула от неожиданности и посмотрела на подругу.
– Это не мама. Я чувствую, когда она…
– Иди, иди. Это Рената.
Телефон звенел, не переставая, и Николь медленно пошла в комнату, с трудом переставляя ноги. Стеф последовала за ней.
Николь посмотрела на определившийся номер. Мама.
Глядя на надрывающийся телефон, она ничего не предпринимала. Стеф взяла мобильник.
– Привет, Рената. Вам с Тони срочно нужно приехать. Начались изменения.
Николь оцепенела, не веря своим ушам. Стеф разговаривала с её мамой, называя её на «ты». Они что, знакомы? И разговор какой-то странный, как начальника и подчинённого. Только не мама в нём главная.
– Ладно, сейчас дам ей трубку, – Стеф взглянула на ничего не понимающую Николь, – только не переусердствуй. Она не совсем в адеквате.
Она передала Николь трубку и вышла из комнаты.
– Мам… – начала Николь и неожиданно разрыдалась.
– Ники, не плачь, родная. Мы с папой скоро приедем. А пока во всём слушайся Стефани. Она тебе поможет.
– В чём поможет? Мне страшно, – сквозь слёзы проговорила Николь. Паника не проходила, а только усиливалась.
– Ничего не бойся. Стефани не даст тебя в обиду. Мы скоро приедем.
Николь, не моргая, смотрела на телефон, издающий короткие гудки. Бросив его на кровать, она пошла на кухню, откуда доносился звук закипающего чайника.
– Чаю хочешь? – как ни в чём не бывало, спросила Стеф, расставляя на столе чашки и вазочки с вареньем и конфетами. Николь отрицательно покачала головой и села напротив, пристально глядя на подругу.
– Ив чём я должна тебя слушаться? И в чём ты мне поможешь? – она старалась говорить спокойно, но внутри всё кипело и жгло огнём.
– Скоро приедет твоя мама, и она всё тебе расскажет, – невозмутимо ответила Стеф. – А пока, чтобы ты успокоилась, я тебе одно скажу: ты не больна, у тебя нет никакого вируса, и тебе ничто не угрожает. Ты будешь жить долго и счастливо. А твоё состояние сейчас – как гормональная перестройка.
– Но… – начала Николь.
– Все вопросы к Ренате, – непреклонно отрезала подруга. – Извини, мне нужно кое– что сделать. А тебе лучше отдохнуть и набраться сил. Они тебе понадобятся.
Вымыв кружку, она вышла из комнаты. Посидев ещё немного, Николь вернулась к себе и, не раздеваясь, забралась под одеяло. Спать не хотелось, но чувство разбитости и усталость, заставляли её лежать в постели. Внутри неё всё тряслось, бросало то в жар, то в холод. Потом появилось какое-то возбуждение, чувство тревоги.
Она пыталась рассуждать, собрать все, что произошло воедино, но ничего не получалось. Чего – то всё время не хватало. Мысли путались, предположения возникали одно хуже другого. Но было понятно: мама и Стеф знают что-то, чего не знает она, и скоро всё должно проясниться.
Через какое-то время в комнату заглянула подруга.
– Не спишь? – с легкой улыбкой спросила она.
– Уснёшь тут, – пробурчала Николь, сев в постели.
– Если тебя это успокоит. – Стеф присела на краешек кровати, – со мной было ещё хуже. Но всё прошло и сейчас, как видишь, я в порядке. И у тебя тоже будет всё в порядке.
– У тебя? Так ты с самого начала знала, что так будет? – догадка превращалась в уверенность. Николь смотрела Стеф прямо в глаза, пытаясь определить: соврёт она ей или скажет правду.
– Что будет так, я не знала. У всех это происходит по-разному.
– У всех? – ужас сковал Николь. – Нас что, много?
– Вот видишь, ты уже говоришь «нас», – Стеф улыбнулась. – Это радует. А если серьёзно, ты у меня такая первая.
– Что значит у тебя? Первая? И сколько их было?
– Ну, скажем так: много, но только девочек. С мальчиками занимались другие. С ними же не будешь делить одну ванную и туалет.
От таких речей Николь сначала оторопела, а потом решила, что реально начинает сходить с ума от крутящихся в её голове мыслей и предположений.
Стеф терпеливо молчала, дожидаясь новых вопросов.
Через некоторое время ясность ума стала возвращаться к Николь, так же как и способность рассуждать объективно. И тут ей в голову пришла мысль настолько невероятная, что она даже не знала, как её озвучить.
– Стеф, ты, что… приглядывала за мной?
– Ну, что-то типа того, – вздохнув, произнесла та.
– И это всё организовала моя мама, – утвердительно покачала головой Николь.
Её возмущению не было предела. Из глаз катились слёзы, так ей было обидно и горько. Она начала выкрикивать обвинения Стеф: что та её всё время обманывала, тайно следила за тем, что она делала и передавала всё Ренате, составляя отчёт.
– Прекрати истерику, – спокойно произнесла Стеф. – Никто никаких отчётов не составлял. Рената о тебе беспокоилась, как любая мать и как все матери из нашего клана, у кого дети на рубеже. Ты могла наделать глупостей, которые навредили бы не только тебе, но всем нам.
– На каком рубеже? – непонимающе уставилась на неё Николь.
– Восемнадцатилетие, – поджав губы, произнесла Стеф.
– Мне кто-нибудь скажет, что в нём такого, в этом восемнадцатилетии? – голос Николь перешёл на крик. – Я с детства только об этом и слышу!
– Рената обо всём тебе расскажет. Мой тебе совет: постарайся уснуть. У тебя был нелёгкий день.
– И после всего этого я должна уснуть? – в голосе Николь сквозило возмущение.
– Да, должна, – уже стоя в дверях, произнесла Стеф и вышла из комнаты.
Николь молча уставилась в стену. Мысли в голове путались, не давая выстроить логические цепочки. Но тут она внезапно почувствовала, как слипаются глаза, и наваливается сонливость. Она прилегла, и через несколько минут уже слышалось её сопение.
В комнату заглянула Стеф и удовлетворённо улыбнулась. Она набрала номер на телефоне и произнесла:
– Она уснула. Тони уже вернулся? Завтра? Думаю, до завтра я смогу её контролировать. До встречи.
Отключив телефон, она подошла к Николь, пристально вглядываясь в её лицо. Николь, улыбаясь, что-то проговорила во сне, а потом, подложив руку под голову, со счастливым выражением на лице снова засопела.
– Отлично, – проговорила Стеф и с чувством выполненной задачи удалилась в свою комнату.
