Текст книги "Нежная королева (Хельви — королева Монсальвата)"

Автор книги: Ольга Елисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

Глава 8

Теперь, сидя в особняке, Хельви невольно улыбалась при воспоминании о разговоре с Тетсиндой. Ореховая гостиная была уютным местом. Ее украшали светлые деревянные панели во всю стену, высокие посудные шкафы с красиво расставленными золотыми блюдами и кувшинами, мягкие складные кресла, нарочно пододвинутые к камину, цветы в майоликовых вазах и натюрморты с грудами убитой дичи.

Некоторым диссонансом среди гор живописной петрушки, салата, уток и кроликов с красными глазами смотрелся парадный портрет короля Дагмара в полный рост. Пожалуй, он был несколько великоват для этой комнаты, где во всем чувствовался изящный вкус и непринужденность.

Любопытная от природы Хельви встала с кресла и приблизилась к холсту на противоположной стене. «За ним либо дверь, либо другое помещение». – решила она. Но ни стук по панели, ни усиленное верчение золотых завитушек на раме не дали ожидаемого результата. «Но там что-то есть. – упрямо повторила молодая женщина. – Наверное, будуар для тайных забав или что-нибудь в этом роде». Можно было махнуть рукой, однако элементарное чувство безопасности требовало от королевы понять, что именно ее так раздражало и приковывало в протрете. Она окинула фигуру грозного владыки Беота оценивающим взглядом и показала изображению язык. «В жизни он еще противнее! Месяц мечтаю влепить пощечину по этой сальной роже. Глазки красные, свиные, бегают по тебе, как… Да у него же глаза пустые!» – Хельви чуть не воскликнула это вслух.

Действительно, у портрета не было глаз, вернее зрачков, потому что дыра величиной во весь белок и радужную оболочку показалась бы заметной для тех, кто находился в комнате. Хельви привстала на цыпочки и потрогала пальцем аккуратно вырезанные точки на холсте. Сейчас по ту сторону портрета никого не было. Но кто поручится, что во время ее разговора с лордом Деми наблюдатель не появится? Проникнуть в скрытую нишу за портретом, вероятно, можно было не из гостиной, а из соседней комнаты. Так гораздо удобнее, чем прятаться едва ли не на глазах у тех, за кем следишь: когда надо вошел, когда надо вышел.

Хельви подергала дверь в смежное помещение, но она была заперта. В это время со двора послышался стук колес, отвлекший внимание молодой женщины. Она порхнула к открытому окну и успела заметить выходящих из кареты мужчин. Грузная фигура Дагмара была ей хорошо знакома. Король приоделся, нацепил жесткий парчевый берет с белоснежными страусовыми перьями, широкий серебристый вамс с пузырчатыми атласными рукавами, алмазную шпагу на восхитительной перевязи, тесненной золотом.

«Боже, кто у нас на выданье? – хмыкнула Хельви. – Он, кажется всерьез думает произвести на меня впечатление. Лысый дурак! Я же не его подданная, чтоб терпеть ухаживания коронованного борова».

Ее сейчас интересовал совсем другой человек. Лорд Деми шел сзади короля, заметно прихрамывая. Он был одет просто. Даже слишком просто. В темно-коричневый замшевый дублет, единственным украшением которого была черная шнуровка на плечах. Мягкий бархатный берет он нес в руке, не покрывая голову в присутствии короля. Хельви также заметила, что у него нет оружия, и это задело ее. «Неужели Дагмар не вернул ему шпагу?»

Между тем владыка Беота поднялся по мраморным ступенькам к двери и укоризненно повернулся к своему спутнику, который явно преодолевал лестницу с трудом.

– Ты меня сегодня с ума сведешь! – рявкнул он. – Что с тобой, Деми? Сначала оделся оборванцем, а теперь тащишься, как обозная кляча, груженая мертвецами!

Харвей промолчал.

– Быстрее! Королева не может ждать!

«Значит одеться таким образом – его собственное решение. – усмехнулась Хельви. – Думает оскорбить меня? Напрасный труд». Она вернулась от окна к креслу, но не села, а оперлась о подлокотник, застыв в величественной позе. Ждать пришлось долго, потому что лестница из холла на второй этаж была весьма крута, и Харвей, видимо, не раз услышал проклятья своего царственного спутника.

Зеркало в простенке между окнами показало Хельви, что ее гордо вскинутая голова и прямая спина как-то уж слишком напряжены, словно она позирует для портрета. Только королева выдохнула и хотела поменять позу, как дверь распахнулась.

– Его Величество король Беота Дагмар VIII и герцог Западной Сальвы лорд Харвей Деми. – на одном дыхании провозгласил невозмутимый дворецкий, пропуская гостей в комнату.

– А это мы. – жирное лицо беотийского владыки лоснилось от удовольствия, голос звучал по-приятельски непринужденно словно он во время последней встречи и не ругался с Хельви на чем свет стоит. – Рад представить вам, дорогая кузина, одного из лучших морских волков Беота лорда Деми.

Хельви поймала себя на мысли, что для нее сочетание слов «Беот» и «лорд Деми» совершенно противоестественно. Она знала, что Дагмар сказал так именно для того, чтоб задеть ее гранарскую гордость. Но на лице молодой женщины не отразилось ничего, кроме самой приветливой улыбки.

– Рада нашей новой встрече, драгоценный кузен. Много слышала о ваших победах, лорд Деми.

Оба поклонились. Хельви протянула руку для поцелуя, и, если Дагмар долго удерживал ладонь гостьи в своих лапах, то герцог едва заметно прикоснулся губами к кончикам пальцев невесты.

– Сядем? – король радушным жестом указал на кресла.

– Чудесная погода. – снова улыбнулась Хельви. – Надеюсь, жара скоро спадет.

Поговорили о погоде.

– Путешествие из Гранара не было для вас утомительным? – выдавил из себя лорд Деми.

– О, что вы. Великолепная морская прогулка. На воде не так жарко, как в городе.

Оба не слышали себя и отвечали почти машинально, буквально впившись глазами друг в друга.

«Он изменился. Какой худой. Его что там не кормили? Кожа тонкая, с синевой. Наверное, лихорадка».

«Она стала очень красивой. И уверенной. Вон как Дагмар вьется! Он знает толк. А я?.. Господи, как противно».

Хельви чуть улыбнулась ему. Едва заметно, но ободряюще. Как бы пытаясь перекинуть шаткий мостик: мы двое – в заговоре; он, король – лишний. Харвей не ответил. Он не знал, кто здесь его друг, кто враг. Дагмар точно враг, но и она едва ли может быть другом. Деми был сильно предубежден против этой женщины и их сегодняшней встречи. Только круглая дура могла отказаться от брака с королем Фомариона, ради неизвестно чего… Неужели горсть земли и четыре крепости – все, что ей нужно? И такая королева царствует десять лет, выиграла четыре войны, при чем две с Беотом? Что-то не увязывалось в голове герцога, и это его злило. Он не знал чужих карт, и не имел на руках своих, а действовать вслепую Деми не любил.

«Нет, у нее очень умное лицо. И это ее почти не портит. Странно, что я ее не помню. Я ведь уже был не маленьким…»

Хельви с тоской взглянула на Дагмара. «Этот боров так и будет сидеть рядом? Догадается уйти или нет?» Она из последних сил вымучила еще пару фраз о жаре и выразительно уставилась на беотийца.

– Что ж, дети мои, – по-отечески улыбнулся король. – Я вижу, вам и без меня найдется о чем поговорить. А я покидаю вас, прошу меня простить. Неотложные дела требуют моего присутствия в Совете.

«Знаю я, куда ты направляешься». – подумала Хельви, но, напустив на себя сокрушенный вид, долго сожалела о столь интересной беседе, прерванной августейшими обязанностями дорогого кузена.

Наконец, Дагмар откланялся и задом вышел в дверь, демонстративно закрыв обе створки, словно захлопнул птичку в клетке с кошкой. Хельви улыбнулась, ей импонировала грациозная агрессивность этого зверя, но взглянув на лорда Деми, который и вправду сейчас напоминал полупридушенного котами воробья, продолжавшего трепыхаться в их лапах, королева расхотела играть.

С минуту они сидели молча. Выражение приветливой оживленности стекло с лица Хельви сразу, как только Дагмар вышел. Она смотрела на Харвея серьезно и грустно. У обоих не было повода веселиться. Кажется, лорд почувствовал перемену и тоже слегка расслабился.

– Почему вы на меня так внимательно смотрите? – наконец, спросил он. – Я напоминаю вам отца?

«К сожалению», – чуть не сказала королева. Она вгляделась в его приятное, мягкое лицо, ища хотя бы черточку, связывавшую этого красивого, длинноносого беотийца с конопатым мальчиком из ее детства. Тщетно. Почему ее так раздражала эта перемена? Неужели Хельви ожидала увидеть перед собой долговязого семилетнего парнишку?

– Веснушки.

– Что вы сказали? – не понял Деми.

– У вас остались две веснушки на носу, – неожиданно улыбнулась Хельви, – вон там, у глаза.

Паника, отразившаяся на лице молодого герцога, не поддавалась описанию. Он схватился обеими руками за нос, как будто ожидал нащупать там рог единорога.

– Что с вами?

– Где? – в ужасе выдохнул он.

– В Беоте нельзя иметь веснушек? – издевательским тоном осведомилась королева. Она уже овладела собой, и все тепло из ее голоса ушло.

– Не то чтобы нельзя. – Деми убрал руки от лица и откинулся на спинку кресла. – Просто вульгарно. Я не матрос и не погонщик мулов.

– А-а. – протянула она. – Тогда вам пришлось туго, ваша светлость.

– Почему? – не понял он.

– Потому что, насколько я вас помню, своими веснушками вы могли поделиться со всем Гранаром.

– Я что в детстве был конопатым? – искренне удивился он.

– Как луг с одуванчиками. – подтвердила королева.

– Боже правый. – Деми явно был потрясен.

– Неужели вы не помните? – в свою очередь поразилась Хельви. – Ведь мы были не такими уж маленькими.

Харвей отрицательно покачал головой. Как объяснить ей, что он двадцать лет насильно останавливал себя всякий раз, когда случайно касался в памяти событий той далекой поры? А потом и правда забыл. Не все, к сожалению. Но многое. Да и стоит ли объяснять?

– У каждого есть что-то, чего мы не хотим вспоминать. – мягко сказала королева. – Ответьте мне только на один вопрос, лорд Деми. Собак вы тоже не помните?

– Каких собак?

Она вздохнула.

– Значит не помните.

Пауза длилась всего несколько секунд.

– У меня к вам просьба. – Хельви понизила голос.

Герцог пожал плечами.

– Дагмар называет такие вещи приказом. – его приятно очерченные губы скривила презрительная усмешка.

– Деми, я не о свадьбе. – буднично оборвала его королева. – Мне просто кажется, что беседовать здесь, – она выразительно посмотрела на портрет на стене, – все равно что кричать на площади.

Он проследил за ее взглядом.

– В мире есть место, где нас не будут подслушивать? – тоже понизив голос, осведомился лорд.

– В саду. – просто ответила Хельви. – Прогуляемся?

На его лице помимо воли возникло страдальческое выражение.

– О, я знаю. – она извиняющимся жестом коснулась его руки. – Простите меня за те неудобства, которые вам причиняет моя просьба. Но другого случая у нас может и не быть. Я помогу вам на лестнице и, клянусь, в саду мы дойдем до первой попавшейся скамейки. Вон она видна из окон. Это не далеко…

– Мадам, я не калека. – оборвал ее Харвей. Герцог был оскорблен тем, что она заметила его слабость. – В сад так в сад. Хоть к черту на рога! Моя жизнь из-за вас и так уже превратилась… – Деми осекся, понимая, что едва ли стоит винить королеву Гранара в своих бедах.

– … в стойло для полковых лошадей. – закончила за него Хельви. – Вставайте, сударь, вставайте. Моя жизнь уже десять лет как стойло. И ничего, все довольны. – потянув его за рукав, она едва не стряхнула Харвея с кресла. – Зато подумайте, как будет мило: Дагмар только дойдет до своего наблюдательного пункта, а комната окажется пуста.

Действительно, маленькое издевательство над владыкой Беота слегка утешило лорда Деми, когда он спускался по широкой крутой лестнице из мореного дуба. На последнем пролете Харвей все же чуть не оступился, но Хельви очень во время вцепилась ему в руку и удержала в вертикальном положении. Это еще больше разозлило герцога, вовсе не желавшего принимать ее помощи.

Кусая губы и пытаясь с максимальной вежливостью высвободить руку, которую невозмутимо сжимала молодая женщина, он кое-как доплелся аж до третьей скамейки в тени фонтана и большой, терпко благоухавшей липы.

– Как в раю. – насмешливо констатировала Хельви.

Кусты шиповника росли лишь в отдалении, вокруг них простиралось мертвое поле зеленого лужка, на котором не мог притаиться ни один враг.

– Вы довольны?

– Вполне.

– Тогда о деле.

Королева оправила на коленях свое фантастическое платье, в котором напоминала Харвею большую чернильную кляксу, и внимательно уставилась на собеседника.

– Его Величество передал вам суть договора?

– Да. – лорд с усилием кивнул.

– И что вы скажите?

«Что вы поздновато интересуетесь моим мнением». – с досадой подумал Харвей.

– У меня нет выбора. – вслух сказал он.

– У меня, к сожалению, тоже. – кивнула Хельви.

Деми удивленно поднял бровь и тут же поморщился. Рассекавший ее шрам был слишком свежим, чтобы не болеть.

– То есть? Не понял вас. Разве это не ваш выбор?

Женщина досадливо махнула рукой.

– Мой выбор сидит дома, бьет посуду, пьет, я полагаю, и ждет, когда вернусь, чтоб устроить мне еще один скандал из цепи бесконечных. – в ее голосе звучало раздражение. – В мире нет свободного выбора. Кости могут лечь так или так. Но не мы решаем, как они лягут. Вы не согласны?

– Пожалуй. – растерянно протянул Деми. – Но у вас был выход из ловушки Дагмара. Разве Фомарион не предпочтительнее…

Хельви с необыкновенным изяществом прижала палец к его губам.

– Так может считать только тот, кто не знает, что творится в Гранаре. Именно этого я не хотела говорить при вашем короле. А вы все равно скоро увидите сами.

Горечь в голосе собеседницы заставила Харвея посмотреть на нее почти с сочувствием.

– Мы воевали десять лет, с небольшими перерывами, – продолжала молодая женщина, – с самого моего вступления на престол, и уверяю вас, не по моей вине. Гранар – поднимающееся королевство. У нас много сильных соседей. Султаны Фаррада хотят вернуть себе юг, которым владели, пока Сальва была в упадке. Это самые плодородные и богатые земли. Без них Гранар не встанет с колен. На севере морские разбойники с островов. На западе – Беот, с которым всегда вражда из-за приграничных к вашему герцогству территорий. Внутри горцы вечно хотят независимости от всех и грабежа долин. Словом, не знаю, как мой отец все это держал в кулаке, и как я сама столько лет отбиваюсь? – она вздохнула. – Две войны с Беотом, одна с Фаррадом и одна с морскими варварами. Все на наших землях. Результат ясен?

Деми кивнул.

– Казна пуста. Армии почти нет. Вместо страны – пепелище. Вот цветущий результат десяти лет царствования Хельви Рэдрикон, которую народ, видимо, в насмешку, называет Доброй.

– Но вы победили. – не выдержал такого самоуничижения Харвей.

– Какой ценой? Государь всегда должен думать о цене. – покачала головой Хельви.

– Но ведь сальвов вырезают! – герцог готов был повысить голос. – Кажется, на милость победителей вам рассчитывать не приходилось?

– Вот, – кивнула королева, – и в вас заговорил сальв. Впрочем, вы правы. Но результат все равно плачевен. Гранар выстоял, теперь нам надо залечить раны. Фомарион – сильная держава. Я знаю Арвена и не скрою, он мне очень приятен и как владыка, и как человек. Его флот и армия могли бы обеспечить моей стране защиту, но… Арвен мечтает уничтожить Беот, и мои земли нужны ему как плацдарм для нападения на Дагмара. Чужое войско в моих крепостях, чужие корабли в гаванях. И это в разоренной, ослабленной стране. Чужих солдат легче позвать к себе, чем потом попросить уйти. – повторила Хельви слова, сказанные ею когда-то на Совете. – В случае новой войны с Беотом, мы опять пострадаем первыми.

– Кажется, я вас понимаю. – медленно произнес Харвей. У него в голове все не совпадавшие кусочки мозаики сложились воедино. Теперь ему многое стало ясно, в частности его собственная роль в действиях королевы Гранара. Он не мог обвинить ее за то, что она всеми силами пытается сохранить независимость своей страны, за которую сальвы заплатили такую дорогую цену.

– Вы для меня просто манна небесная. – откровенно призналась Хельви. – Козырной туз в рукаве, о существовании которого не подозревали, пока он не понадобился.

Харвей хмыкнул. Ее искренность была почти оскорбительна.

– Я не буду требовать от вас ничего, кроме соблюдения самых элементарных правил игры под названием «королевская семья». – продолжала женщина. – В Гранаре у вас будет полная свобода, какую, надеюсь, вы предоставите и мне. Ведь в сущности я связана по рукам и ногам реальным распределением власти… Скажите «да». – Хельви умоляюще посмотрела на собеседника.

– Разве от моего слова что-нибудь зависит? – Деми снова поднял бровь и чуть не застонал.

– Зависит. – резко выпрямилась собеседница. – Очень многое зависит. В наших будущих отношениях хотя бы. Я же понимаю, как оскорбительна для вас вся эта торговля, которую мне пришлось развернуть с Дагмаром за вашу голову. Так тяжело переговоры не давались мне еще ни разу. Обе стороны хотят одного и того же и делают вид, что абсолютно равнодушны к главному предмету спора, чтоб выгадать побольше уступок. – она провела ладонью по лбу. – Но я выиграла. Он уступил все, что мне было нужно, чтоб в Гранаре меня не обвинили, будто я выхожу замуж с ущербом для страны. – королева подняла на Деми твердый взгляд. – Если вы сейчас скажите «нет», ничего не изменится. Наш брак все равно состоится, потому что так надо Гранару. А я ему служу. Как мой отец. И как ваш отец. Но видит Бог, я очень не хочу, чтоб вы ненавидели меня!

– Успокойтесь. – Харвей взял ее руку. Он сам удивился, откуда у него такой мягкий, покровительственный тон по отношению к женщине, которая прочно держит его судьбу. – Не рвите себе душу. Дело сделано. И полагаю, вы последний человек, которого я решил бы ненавидеть.

Она посмотрела на него с благодарностью.

Глава 9

– Вы поступили так, как должны были поступить. – кивнул Деми. – Жаль, что при этом ломается ваша собственная жизнь. Что до моей… Я мог умереть в тюрьме, мог умереть на плахе. Теперь поеду в Гранар. Не все ли равно? Вернуться туда, где тебя знают как предателя, не слишком приятно. Вы понимаете?

– Да, я понимаю. – она не заметила, когда расслабилась и положила ладонь на его пальцы. – Но неужели кончить жизнь легче?

– Иногда. – протянул Харвей. – Не думайте об этом. Вам вот о чем стоит подумать: как вы себе представляете в качестве мужа – короля или принца-консорта – человека, которым явно смогут управлять ваши враги из Беота?

Хельви покусала губу.

– Ваша откровенность делает вам честь.

– Мне больше ничего не остается. – пожал плечами герцог. – Вы должны понимать, на что идете. Лучше объясниться сейчас.

– Я тоже так думаю. – серьезно отозвалась Хельви. – Мои слова могут показаться крайне бестактными, но я предлагаю вам серьезно поразмыслить и теперь же сказать мне, чем именно Дагмар и королева Этгива смогут вас шантажировать, когда вы окажитесь в Гранаре?

У Харвея медленно поехала вниз челюсть. «Это не бестактность! Это… – он не нашел подходящего слова. – Да чем угодно! У них все мои документы».

– Вам трудно. – кивнула Хельви. – Поэтому я начну первая. – Меня ведь тоже есть чем шантажировать в отношении вас. – пояснила она в ответ на его удивленный взгляд. – Видите ли, мы совершенно чужие люди, и все, сказанное между нами, сейчас воспринять будет гораздо легче, чем потом, когда наши добрые отношения станут влиять на власть в Гранара.

Харвей молчал, ожидая продолжения. Прелюдия не сулила ничего хорошего.

– Дагмар ведь не упустит возможности изобразить меня в черном цвете…

«Боже, как все женщины многословны!»

– В общем, перед тем как дать согласие на брак с вами, я просмотрела ваше следственное дело.

Если б стоявшая рядом со скамейкой липа рухнула на землю, это не произвело бы на Деми столь сильного, неприятного впечатления. Он отодвинулся от королевы, и взгляд его мягких карих глаз стал удивительно холодным.

– Зачем? – через силу спросил герцог. – Вы полагали, что я действительно государственный изменник? Кто предал раз, предаст и другой? – его губы сложились в горькую, презрительную складку. – И что же вы вычитали?

– Все, что мне было нужно. – столь же ледяным тоном отозвалась королева. – Заметьте, ваша светлость, я выбираю не любовника, а государя для моей страны. Есть разница? И то, что я никогда бы не сделала в отношении обычного человека, я должна была сделать в отношении вас. Сейчас я разозлю вас еще больше: если б к моменту моего приезда вы все еще содержались в крепости, я добилась бы у Дагмара права посетить допрос.

– Вы не похожи на чудовище, мадам. – прервал ее Деми. – Не думаю, что запах паленого мяса вас возбуждает.

– Нисколько. – покачала головой она. – Но мне важно было знать, как держится мужчина, которого я привезу в Гранар в качестве короля. И отца моих будущих детей.

– В таком случае допросные листы должны были вас порадовать. – лорд едва не сплюнул себе под ноги. Она добилась своего, окончательно вывела его из себя и напрочь порвала тонкие нити, едва заметно протянувшиеся между ними.

– Они меня обнадежили. – кивнула Хельви. – Хотя Дагмар и вырезал половину страниц. Но детали меня мало интересовали.

– Что же я такого сделал, чтобы заслужить одобрение? – враждебно осведомился Деми. – Корабельная брань разве позабавила?

– Вы ругались? – Хельви подняла золотистые брови. – Они не фиксировали. Впрочем, брань я слушала десять лет и, поверьте, были дни, когда люди вокруг меня иначе просто не разговаривали. К концу второй Беотской войны я забыла, как правильно звучит гранарская речь.

– Вас все еще заносит. – язвительно вставил Харвей. – Иногда мои матросы выражаются изящнее.

– Спасибо за комплимент. – королева подавила улыбку. – Если вы это заметили, значит мы с вами перешли на гранарский. Когда я говорю по-беотийски, то подбираю слова, и грубость скрадывается.

Она была права. Харвей не почувствовал, когда соскользнул на западно-сальвский диалект. Наверное, после ее заявления о следственном деле.

– Что же заставило вас посчитать меня пригодным для роли короля? – сухо спросил он.

– Ваше чувство ответственности. – молодая женщина смотрела прямо на него. – За тех людей, которые, видимо, вам подчинялись.

– Не понял.

– Ну за всех этих флотских офицеров, чиновников из Адмиралтейства, я не знаю, – развела руками Хельви, – имена которых вам называли. По вашему делу не взяли никого. Это вам известно?

Харвей кивнул.

– Только потому что вы молчали. – констатировала собеседница. – Их слова могли составить обрамление для ваших показаний, но что делать, если главный свидетель не признается?

– Но их могли тоже…

– Вот именно. – кивнула королева. – И я подумала, что ваше отношение к тем, кого и по рождению, и по службе вы в праве считать гораздо ниже себя, делает вам честь. Такого отношения от государя хотят все подданные, но не всегда получают.

– Ну спасибо. – Харвей с минуту молчал. – Вы меня просто выбили из седла, мадам. Теперь я уже и не знаю, чем меня можно припереть к стене? Все мое грязное белье там, в деле.

– А кроме грязи?

Деми снова надолго задумался.

– У меня есть сын, Ваше Величество. – судя по голосу, лорд был явно не уверен, стоит ли касаться этого вопроса в разговоре с королевой. – Ему шесть лет, и он остается здесь, в Беоте, поскольку именно ему я должен буду передать свои вассальные обязанности по отношению к короне. Он получит то, что осталось от Западной Сальвы после вашего договора с Дагмаром.

– Как серьезно! Усмехнулась Хельви. – А почему вы не хотите взять его с собой?

– Я не хочу? – опешил Деми. – Ну знаете…

– Не знаю.

– Во-первых, его не отпустит Дагмар, а, во-вторых, – вспылил лорд, – я не предполагал, что вы будите рады видеть в Гранаре моего сына.

– Попробуйте не думать за меня. – попросила Хельви. – Заметьте, я разговариваю с вами достаточно прямо, поэтому, если бы ребенок меня чем-то стеснял, я бы так вам и сказала. Думаю, что лишняя комната во дворце и лишняя кружка теплого молока на ночь не могут меня сильно озаботить. Поэтому сосредоточимся на Дагмаре. Кто его вообще будет спрашивать?

– То есть как? Да он просто не выпустит Персиваля из Беота. В мое поместье в Стаффорде уже отправили королевский конвой, чтобы привезти мальчика сюда.

– Когда они вернутся, постарайтесь натурально изобразить убитого горем отца при известии о том, что его единственного сына украли цыгане. – попросила Хельви. – Вам, конечно, не поверят, но ритуал будет соблюден.

– Какие цыгане?

– Кочевавшие мимо. – она с улыбкой смотрела на выражение лица Харвея, менявшееся от удивления, к непониманию, испугу и, наконец, надежде.

– Цыгане?

– Ну может быть у них и был легкий гранарский акцент. – кивнула Хельви. – Но откуда вашим стаффордским слугам знать, как говорят в Гранаре? Зато остальное было настоящим: табор, лошади, носатые тетки в платках, грязные, кучерявые дети.

– Че-ерт возьми! – простонал Деми. – Значит мальчик…

– Уже недели две вне пределов Беота. – подтвердила королева. – А не сообщили вам об этом, потому что и слуг в Стаффорде нет. Их хорошенько припугнули, и они разбежались, боясь ответственности. Мне не очень хотелось, чтоб Дагмар узнал о случившемся раньше, чем Персиваль окажется в безопасности.

Деми испытал род благодарности к этой женщине, хотя и понимал, что она в первую очередь старалась обезопасить себя. Однако ее сообразительность поразила лорда. Он склонил голову в знак восхищения и несколько раз беззвучно хлопнул в ладони.

– Примите мои поздравления, мадам. Вы еще не знали, чем кончатся переговоры, но уже попытались подстраховаться?

– Да, если хотите. Но сказать по правде, я знала, чем они окончатся. Так или иначе я увезла бы вас в Гранар. Даже если б пришлось использовать цыган для вашего похищения.

Оба рассмеялись. Все-таки она ему нравилась!

– Видите ли, лорд Деми, – тихо сказала королева, снова кладя свою ладонь на его руку, – порядочные люди предсказуемы. Того, кого можно было шантажировать жизнью отца, еще скорее припрут к стене, используя сына. Это настолько очевидно.

– Возможно, вы правы. – Харвей склонил голову. – Стыдно признаться, но это так.

– Привязанность делает нас уязвимыми. – грустно улыбнулась Хельви. – Но вы же не хотите жить без сердца.

От дома по дорожке к ним направлялся недовольный дворецкий.

– Кажется, нам пора. – королева встала. – Извините, придется снова хромать навстречу Дагмару. Его Величество, вероятно разъярен.

– Ничего. Я переживу. – Харвей оперся рукой о спинку скамейки и тяжело поднялся с места. Сейчас он понимал, почему королева Гранара предпочла разговаривать с ним в саду и был полностью согласен с ней.

* * *

Вечером, сидя дома у камина, Деми спросил Нану, пришедшую как всегда пожелать ему доброй ночи:

– Я был рыжим?

Старуха заулыбалась.

– Как лужок под солнцем. Порой я не знала, чего у тебя больше, веснушек или обыкновенной кожи. Когда ты был маленьким…

– Нана, – прервал кормилицу лорд, – она говорила о собаках.

– Каких собаках? Ах, о собаках. – старуха кивнула. – Дай-ка я расчешу тебе волосы. – она достала гребень. – У твоего отца была свора прекрасных бойцовых кобелей. Злющие такие! Просто жуть. Тебя они, конечно, еще не слушались. И вот приехал к нам король Рэдрик, благослови Бог его память, с женой, малюткой и целой толпой придворных. Они ведь друзьями были, твой отец и король. Ну взрослые пошли как полагается в дом, пили, угощались. А нянька с принцессой – Хельви тогда и пяти не было – на балюстраду, которая выходила в сад. Там хорошо так было, солнце сквозь листья. – старуха задумалась, как бы припоминая детали. – Всем принесли лимонад, няньки заболтались с нашими слугами. А эта Хельви, прости мне Господи, вот несносный ребенок! Минуты тихо не посидит! Залезла сначала на перила, а потом бухнулась вниз. Тут как на грех псари вели сору из парка. Собаки к ней. Она орать. И нет, чтоб кто из взрослых, так ты у старого Ринсвинда… Помнишь Ринсвинда? Он тебя учил на пони ездить.

Харвей покачал головой.

– Так вот, ты вывернулся и тоже прыг с балюстрады. Ее на руках поднял, как только удержал? Ума не приложу. Пихнул наверх обратно. А тут собаки. Слава Богу, псари успели. Но кобелей уже пришлось от тебя оттаскивать. Один в ногу все-таки вцепился. У тебя там шрам, длинный такой. Это они, псы проклятые. Одежду, конечно, порвали. Ты нос разбил. Но герой! – Нана ласково взъерошила его волосы. – Король Рэдрик тебя тогда при всех раз двадцать поцеловал. В этот день они с лордом Деми и уговорились о помолвке.

Харвей вздохнул. «Странно, что она помнит, а я нет. Господи, почему меня это интересует? Разве мне не все равно?» Он закрыл лицо руками.

– Ступай, Нана, я устал.

Старуха укоризненно покачала головой.

– Поспи хотя бы немного. Завтра тоже тяжелый день.

– Обещаю. – Деми через силу улыбнулся. – Не беспокойся обо мне.