Текст книги "Апгрейд от Купидона (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 32. «Кекс с изюмом»
– Возвращайся через час с кофе и кексом. Именно с кексом. И именно с изюмом. Без всякого шоколада, – отдал Тони приказ вместе с пиджаком, который дрожащими руками мне пришлось вешать на вешалку и на окно, еще недавно занавешенное моим собственным платьем.
Тони просто снял пиджак – ни на секунду не задумываясь о движениях, которыми это делал. Нервозность и неловкость движений были вызваны недосыпом и узкостью широкого Мерседеса. Это уже мое дурное воображение дорисовало картину разгоряченного страстью влюбленного, который торопится сделать нехитрое дело, пока его не застукали.
Тони тоже не хотел, чтобы кто-то из русских деловых партнеров увидел его не просто дремлющим на откинутом пассажирском кресле, а свернувшимся калачиком на заднем сиденье с подушкой и пледом. Поэтому мы отыскали укромное местечко в одном тенистом дворике, и я кусала себя за язык, желающий предложить товарищу прилечь под дерево на засиженную голубями скамейку.
– Хорошо. Доброй… ночи, – да, у него ночь, и я еще не представляла себе, как стану будить его среди бела дня, если он будет думать, что у него темная ночь. – Вам что-нибудь взять? – спросила я уже по-русски водителя.
Сошлись на кофе и на этом разошлись. Мужик сел обратно в машину охранять младенческий сон мистера Макдевитта, который отключился сразу, как закончил разговаривать со мной. Спи, моя радость, усни… Только не проспи до того самого часа, как в небе погаснут огни, потому что будить тебя с ушатом студеной воды у меня ну никак не получится.
Торопиться было некуда, и я прогулялась до Невского проспекта, чтобы взять кофе в любимой британской пекарне. Не ирландская, но сойдет для питерской местности. Однако ж наряд у меня был точно не по погоде. Моя дурья башка совсем не думала гулять в пиджачке по городу, а что я буду делать в платье – пусть и с длинным рукавом – вечером, я не представляла. Будем надеяться, что у ресторана нет открытой террасы, где мистеру Макдевитту приспичит провести деловую беседу. Впрочем, рядом с ним меня кидает в жар, так что не взмерзну!
Я сделала заказ и получила номер – шестнадцатый! Вот ведь прямо-таки знак – и не отвертишься. Во всем у тебя, Ксюха, номер шестнадцатый. В мужиках – особенно. И особенно странно, что один особо настырный тип до сих пор не позвонил. Неужто Сёма и правда будет ждать звонка от меня? Ну, ну… Пусть ждет у моря погоды…
А у меня сейчас море праздно шатающегося народа качалось перед глазами, но я не хотела отводить взгляда от окна. День шел на убыль, но мой рабочий даже не подвалил к воображаемому экватору. Воображаю, какая притащусь домой… И мне просто позарез нужно, чтобы кто-то знающий уделил моему внешнему виду минуту своего бесценного внимания за определенную плату – и этот кто-то не кто иной, как работник салона красоты. И я быстро начала искать варианты рядом с гостиницей. Пока Тони пойдет в душ – а ведь пойдет, чтобы взбодриться – я сгоняю в салон. Да, так и будет… Расписание я теперь знаю наизусть и по минутам.
И его я разбудила минута в минуту, и мне показалось даже, что проснулся он раньше, просто проверял мою пунктуальность. Хочешь отыскать вшу – да фигушки, я все твои проверки пройду, не подкопаешься!
Он взял у меня из рук стопку салфеток, но я предложила все же закутаться в плед, ведь он же не собирается спать в нем сегодня еще раз.
– В нем – нет, – отчеканил Тони на мою полушутку, шутливой половины вопроса как бы вовсе и не заметив. – Но я все же надеюсь этой ночью поспать.
А я желаю поскорее пожелать вам «Доброй ночи и сладких снов!» И узнать о том, что на завтра в моих услугах вы не нуждаетесь.
Кстати, ел Тони довольно аккуратно. Так же аккуратно, как пил свой кофе водитель, с интересом подглядывая за клиентом. Похоже, таких любителей кексиков он еще не возил. Это вы его брата еще не видели! – смеялся мой внутренний голос, хотя мне было совсем не до смеха. К своему ужасу и сожалению, я все больше и больше видела в Тони Крэга и еле сдерживалась, чтобы не смахнуть с пледа одинокую крошку. Я никогда еще не чувствовала себя настолько одинокой, как сейчас, когда внутри все сжималось от мысли, что за океаном сейчас просыпается тот, кого бы я очень хотела увидеть сейчас перед собой. Просыпается, скорее всего, не один и обо мне уже и думать забыл.
Интересно, на фотографии он меня узнает? Я же к мастеру побегу совсем не для того, чтобы не опозорить Тони, а чтобы выглядеть на глянце на все сто… Так, на всякий случай. И на всякий случай я села вперед, чтобы создать между собой и двойником Крэга видимую преграду в виде подголовника, на который я, сама того не замечая, возложила подбородок.
– Что? – спросил вдруг Тони, и я точно очнулась от спячки.
Он смотрел на меня в упор, и я покраснела.
– Ничего, простите… Я задумалась…
– Ничего страшного…
Он скинул плед, схватил пиджак и вышел на улицу, чтобы одеться. Я тоже вышла к нему и решила, что если он еще раз поймает меня за разглядыванием своей персоны, так прямо и скажу, что он очень напоминает мне одного человека, которого я встретила в Венеции. Тони тут же скажет, что у него есть брат-близнец и он как раз жил какое-то время в Италии, так что вполне вероятно, что он напоминает мне его. Я кивну, сказав «да-да-да, конечно», и инцидент будет полностью исчерпан. Но что делать, если я и после признания продолжу пялиться на него?
Ксюха, соберись – с мыслями о работе. Ты тут в качестве переводчика и только. Улыбайся, улыбайся, улыбайся – только и всего. За вечную улыбку на лице тебе обычно больше всех чаевых отваливали. А сейчас косых взглядов, но не от мистера Макдевитта, а от русского контингента на переговорах. Да не могу я с похоронным лицом переводить. Меня вообще на ржач пробивает от внутреннего дискомфорта!
– Кейт, ты, надеюсь, вечером пить не собираешься? – выдал Тони в машине по пути в гостиницу.
Так неожиданно, что я чуть воздухом не поперхнулась. Дышать с ним одним и тем же было и без подобных вопросов очень сложно.
– Я не люблю пьяных женщин…
Боже, да у вас, милый, пунктик… Может, конечно, доведение девочки до самоубийства не прошло даром. Может, вы и не гад совсем? Просто маленький эгоист… А кто в пятнадцать – или сколько вам тогда было? – думает о другом? А ваши родители этакие последователи Дарвина: типа выживает сильнейший даже в семье. Но я все равно не понимаю, как можно так поступить с сыном и братом… И не понимаю, как Крэг смог сохранить с вами родственные отношения. Или не сохранил? Поэтому и сбежал от такой семейки в Европу? Зачем, зачем я задаюсь подобными вопросами?
– Я не пью, – отрезала я и не стала добавлять «на публике». – Я же на работе. Мое дело переводить.
– Я тоже на работе, так что проследите, чтобы ваши друзья не вздумали меня спаивать. Меня предупредили о русских штучках…
Я выдержала взгляд – да, языком Тони владеет намного хуже брата, и слово «stuff» к людям точно не относится. Я не штучка, даже в самом худшем значении данного слова. Я не глазки ему все это время строила, а действительно пялилась, как дура. Но ничего не могу с собой поделать. Я не профессионал. Я подменила профессионала, но не стала им. Хотя, будь на месте Тони кто-нибудь другой, я справилась бы на все сто! Наверное… А пока мне надо не упасть носом в бокал с шампанским.
Глава 33. «Личное одолжение»
У Тони с Крэгом одинаковые глаза, и цвет они меняют одинаково – и оба раза по одному и тому же поводу: из-за меня! Я стояла перед ним, точно на подиуме перед многочисленной толпой, испытывая невообразимое волнение, которое могло вылиться в мокрые подмышки раньше официального выхода в свет. Нещадное количество антиперспиранта не перекрывало количество обнажившихся нервов. Но не могла же я на деловую вечеринку оголить плечи – тогда грудь потребовала бы украшений, которых у меня не было, а тут повязал шелковый шарфик на тонкую шейку и полный порядок. Полного, впрочем, не было, но на то у меня и душа широкая, что здравый смысл по ней шатается как та самая субстанция в проруби – с меня действительно уже, кажется, семь ледяных потов сошло. Только бы горячей волной под конец не накрыло.
– Не сочти это за комплимент, но ты прекрасна. Это факт, – отрезал Тони, но, к общему нашему счастью, не поправил под шеей бабочку.
Престранный тип, но лучше не узнавать его близко. И божечки – он не подал мне руки. И я снова, точно швейцар, придержала дверь его номера. Да вы не просто женоненавистник, вы женоэксплуататор какой-то!
– Про алкоголь ты, надеюсь, помнишь? – точно желая принизить мою неземную красу, выдал Тони, устроившись в машине у самого окна, сохраняя между нами максимальную дистанцию. – В номере отличный бар. Сможешь потом выбрать себе, что хочешь. И взять домой, – добавил он, поймав мой немигающий взгляд.
– Я не пью не только на работе. Я вообще не пью, – соврала я, чтобы хоть как-то повысить статус русской женщины в глазах залетного американца.
– Мое предложение все равно остается в силе, потому что я к бару не прикасаюсь вообще.
Так и тянуло ответить – ваши проблемы! И не надо навешивать их на меня, как лапшу на уши! Я вам перевожу, чего же более? И дальше, как по классике, я не знала, что еще сказать и переняла его манеру общения – отвернулась к противоположному окну, успев перехватить взгляд водителя: он мне подмигнул. Ну, спасибочки! Интересно, это мне только такая поддержка выпала или всем девочкам, оказавшимся в этой машине с непонятными мальчиками?
И вот этот в какой-то мере понятный мне мальчик впервые подал мне руку и даже открыл дверь, не дожидаясь прихода водителя. Может, он задохнулся со мной в одной машине, потому что пролил на свою бабочку половину флакона туалетной воды? У меня от жгучего аромата щипало нос до еле сдерживаемого чиха. Его я глушила лучезарной улыбкой – ну чем не красная дорожка? Только тем, что под ногами обычный асфальт и ни одного фотографа, а я так старалась. Неужто зря?
Мы продолжали идти под руку, как пара, а не как залетный бизнесмен и его горе-переводчица, и такая перемена меня малость напрягла. Впрочем, Тони не зря беспокоился о платье. Наверное, так принято приходить на бизнес-вечера. Все девочки молоденькие с новомодным макияжем и в таких же брендовых тряпочках – на жен и даже подруг не особо тянут. Впрочем, знакомиться с ними мне никто не предлагал, а предлагали работать, потому что к нам подошли уже знакомые мне лица мужского пола. Тони явно не желал с ними общаться и незаметно, но явно сознательно протолкнул меня вперед, точно щит, но я успела уловить бегающий по колонному залу взгляд – он ищет, куда бы присесть. И к какому столу. Да у него время завтрака, обеда и ужина одновременно, а его пытаются раскрутить на бизнес-ток на голодный желудок.
Но я молчала, решив не лезть вперед паровоза с непрошенными объяснениями. Господа сами могли бы догадаться, что их заокеанский партнер к ночи будет чувствовать себя не шибко хорошо, а прямо скажем даже паршиво. Им важно другое – раскрутить его на еще большие деньги.
– Бла-бла-бла… – так, пожалуй, выглядел мой перевод, а хватка Тони на моем локте все усиливалась и усиливалась, и я терялась в догадках: он не рассчитал силу или ищет у меня помощи. – Простите, – решилась я на маленькую разведывательную вылазку. – Мне хотелось бы взять со столика воды.
Тони тут же метнул взгляд к самому дальнему, а я вспыхнула под недовольным взглядом своих работодателей. Непрофессионалка во мне ликовала. Если и лишат премии, то не меня.
– Мы сейчас вернемся, – сказал Тони фразу, которую поняли и без перевода, а вот мне самой через пару секунд переводчик ой бы как понадобился. – Предугадывать желания клиента входит в сферу твоей профессиональной деятельности?
Я шла вперед с высоко поднятой головой и с такой вытянутой шеей, что шарфик готов был прокрутиться на ней на все триста шестьдесят градусов.
– Просто я тоже не прочь перекусить. Вы же своим дневным сном лишили меня ланча.
– Так ты ничего не ела?
– Отчего же: два кекса, чтобы выбрать для вас лучший…
Я не хамила, не острила – я выходила из неприятной ситуации, но влипла в еще худшую.
– У нас сходятся вкусы, – ляпнул Тони серьезно, и я серьезно испугалась за свои ноги, которые могли подкоситься, а рука отвалиться от жесткой хватки на локте америрикано-финно-ирландской руки. – Интересно, что будет, если ужин выберу я?
– Если выбор вообще будет, – буркнула я, не имея никакого понятия ни про меню, ни про кухню, ни про официантов, которых я нигде не видела.
Вдоль стены стояли столы с закусками – неужто это все, что нам предложат? Ну, эти перманентно-силиконовые дуры, понятное дело, ничего не едят, но у мужиков не просто так пиджаки на пузе не застегиваются. Тони же был худой, как брат. Наверное, дело не в специальной диете, а в наследственности.
– Это будет как-то некрасиво, если вы принесете еду, – подняла я брови не удивленно, а во имя затеянной Тони игры.
– Я не собираюсь ничего тебе приносить, мы пойдем к столам вместе после того, как ты… выпьешь воды. Или это действительно был предлог?
Я скрутила с бутылки пробку и поймала себя на мысли, что хочу приложиться к горлышку всем назло. Но потом убедила совесть быть совестливой к Ленкиной сестренке, у которой и так жизнь не сахар, и налила полный стакан. Но потерпела полное фиаско, потому что стакан тут же исчез со стола. Хоть бы спасибо сказал! Но куда там! Налив второй бокал, я скосила подведенные глаза, и шестое чувство меня не подвело: глаза Тони горели озорным огоньком, и я расправила плечи. Уж очень он стал походить на брата, и я приготовилась к шутке с фонтаном. Нет, мистер Макдевитт, я с вами дружить не собираюсь.
– Кейт, ты танцуешь? – держал он стакан у самых губ.
– Здесь музыки нет, – улыбнулась я еще шире.
– А если будет? Понимаешь, Кейт, – он приблизился ко мне со стаканом воды, и я почувствовала нестерпимую жажду, которую не в силах была утолить минералка. – У меня не так много вариантов: либо есть, либо танцевать, либо отказывать в финансировании бесперспективных проектов. Я много не ем, отказывать людям не люблю, танцевать не особо умею, но выбор очевиден.
– Если вы не боитесь, что я отдавлю вам ноги.
– Не переживай, я отдавлю их тебе первым…
И улыбка – брата. Чёрт возьми! Все же вы чертовски похожи: и чувство юмора в тебе присутствует, но ты не мешаешь бизнес и личное, а вот сейчас, кажется, просишь у меня как раз-таки личное одолжение.
– Давайте начнем с еды?
– Отлично. Ты держишь тарелки, а я выбираю блюда. Я же сказал, что не доверяю женскому выбору.
– Я помню все, что вы сказали, мистер Макдевитт. Не переживайте.
– Я не переживаю. Это ты должна переживать. Ты же хочешь получить от меня положительный отзыв? Ты, как я понял, новенькая в фирме?
Я кивнула – лишняя личная информация ни к чему. Ни к чему хорошему обычно не приводит. Мне не нужен никакой отзыв, но расстраивать Ленку не лучшая поддержка деловых отношений. Кто знает, когда мне понадобится реальная помощь в трудоустройстве. Деньги Крэга очень скоро закончатся. Тони, конечно, может дать чаевые. С гидами именно так и происходит, но тут могут быть другие правила – я все же нанята не им, а принимающей стороной. Но деньги меня действительно не интересуют. Мне бы нервы целыми сохранить, общаясь с человеком, с которым я почти что спала.
Глава 34. “Удержать равновесие”
– Спасибо за танец!
Тони поднес мою руку к губам, не постеснявшись на виду у всех выказать джентельменскую благодарность, которую я не заслужила. Он танцевал отменно, и если считал себя плохим актером, то мне только и оставалось, что считать себя шарнирной куклой.
Плохому актеру, конечно, яйца мешают, но у Тони такой помехи не существовало, а меня ими природа не наградила от рождения. Мне мешала как раз-таки женская природа, которая подвела меня в танце и в этом платье, как давным-давно с Семеном – только под мышками была свежая защита, которая с достоинством выдержала выплеск женских гормонов. Свалим все на музыку, на живой квартет, играющий джаз, который продавал Родину иностранному инвестору, который в свою очередь не спешил ее покупать. Тони нуждался в партнере для танцев больше, чем в переводчике, потому что здесь к нему подступила молодежь во фраках, которая говорила на прекрасном английском – новое поколение бизнеса, в котором переводчице остается лишь неотразимая роль эскорта, с которой я справлялась профессионально, умея, стараниями Руслана, улыбаться на камеру.
И все же пару раз мне пришлось открыть рот по делу. Потом пошел обратный отсчет времени: даже с учётом того, что стрелки часов на каминной полке ползли все же вперед, хотя и со скоростью улитки.
С такой же точно скоростью я поглощала манговое суфле – крошечный плевок на крошечной тарелочки, но он как ни крути был пятым по счету. Два блюдечка мне вручил Тони, непонятно, от кого получив их изначально, но я не противилась незапланированному нарушению отсутствующей диеты. Я поголодала два предыдущих дня, решая дела сердечные, поэтому решая дела финансовые других людей, могла побаловать себя хотя бы едой. И вообще когда не дают говорить, лучше жевать. Особенно, когда пить не разрешают.
– Я думаю, для кофе уже поздно…
Я немигающе глядела на бокал шампанского, по стенкам которого уже не бежали пузырьки.
– Я не пью на работе, – напомнила я с улыбкой, чуть прикусывая губы, оставшиеся после десерта совсем без помады.
– Работа закончилась. Запивай сахар и поехали.
Летс-гоу! От выдохшегося шампусика башку не сносит – обычно активность повышается как раз-таки от сладкого, которого я наелась с избытком, поймав мимоходом косые взгляды некоторых дамочек. Сидите на диете, она у вас профессиональная. А у меня профессиональная задница от работы не очень профессиональной, и отрастить окорока за такой короткий срок я не смогу. Тем более сегодня, когда целый день была вынуждена сжимать от ужаса мышцы, которые волшебным образом связаны с теми, что держат задницу в тонусе и дают ей возможности цеплять всякие разные неприятности на два дополнительных полушария головного мозга.
Я осушила бокал почти что залпом – так хотелось пить, а не поразить заокеанского гостя, но он смотрел на меня с открытым ртом. Принесет второй – я вылью шампанское ему за шкирку, как брату, а потом пусть меня догонит…
Стоп, Ксюха… Ты окосела от одного бокала? Похоже, на то… И до машины не прогуляться по промозглой набережной – авто подадут к ступеням, как когда-то подавали кареты. И дождика нет. Но если б даже моросило, над нами бы заботливо держали зонт.
Сейчас же меня заботливо держали под локоть – не сильно, не больно, но и не нежно – к счастью, а то я бы могла и к плечику прижаться. Господи, дайте мне фен – я продую дурную голову через уши и возьму себя в руки, пока в руки не взяли меня… В не те руки, совершенно не те…
Я снова привалилась к окну, но его холод не охладил горящее ухо. Отражения в стекле оказалось достаточно, чтобы понять, что на меня не смотрят. Впрочем, десять минут не бог весть какое время… Чтобы протрезветь и забыть руку, но… Сам Тони забыть незапланированное джентльменство успел и дождался, когда дверь ему откроет водитель. А потом – и когда откроют дверь мне. Водителю даже пришлось подать мне руку, но, к счастью, ноги твердо стояли на мостовой и меня не сдуло ветром от проехавшей мимо машины.
– Минут десять, не дольше, – кивнула я водителю и направилась к входу в гостиницу.
Нынче повезло – за нами поухаживал какой-то постоялец, но лифт вызвал сам Тони, хотя в прошлый раз заставил меня пешком подниматься на пятый этаж. Сейчас, по всей видимости, он не доверял моим ногам или же сам притомился к ночи. Интересно, как долго он завтра проспит и вообще, когда мне провожать его в аэропорт? Со мной вообще никто не поговорил, когда мы уходили. Надо будет из дома позвонить Ленке и узнать, что да как с завтрашним днем. Хотя какое звонить, уже одиннадцать. Дома я буду не раньше полуночи. Придется спрашивать самого Тони, который всем своим видом показал, что не собирается заключать еще какие-то контракты.
– Мне неловко это говорить, – поджала я свободные от помады губы, когда лифт взмахнул вверх, – но меня не поставили в известность по поводу завтрашнего расписания. Я нужна вам завтра?
Тони машинально взглянул на часы – что за идиот! Проверяет, когда наступит это самое завтра? Еще сегодня, еще сегодня…
– Я через час буду говорить с начальством. У них будет целый день, чтобы решить, что мне делать завтра. Так что я сам не знаю завтрашнее расписание, – улыбнулся он одновременно с открытием лифтом дверей.
С дверью номера Тони впервые решил задержаться в коридоре, пропуская меня вперед.
– Я должен извиниться, – он закрыл дверь и остался стоять на пороге гостиной. – Я отдал твой костюм в химчистку. Позвони уточнить, что с ним случилось. Они обещали доставить его в номер к девяти часам. Русская пунктуальность равна английской, если это не касается поездов и чая.
Шутка? Неудачная. Шутить, Энтони, вы все же не умеете. Пришлось прошествовать к столу – все же платье заставляет женщину чувствовать себя королевой. Взять раскрытую гостиничную карту и достать из сумочки телефон, даже не подумав воспользоваться интеркомом.
– Только не говори… – начал Тони, когда я закончила разговор. Ему явно не понравился мой тон.
– Это не последний мой костюм. Я заберу его завтра. К тому же, я не хочу задерживать вас своим переодеванием. И я обещала водителю не опаздывать, – говорила я, чувствуя, как под пристальным взглядом Тони покрываюсь мурашками даже в платье с длинным рукавом.
– Если костюм принесут утром, то ты можешь просто дождаться его здесь.
И сказано это было абсолютно серьезным тоном. Мои лопатки поехали вниз и сошлись вместе на напряженном позвоночнике, заставив ворот платья подтолкнуть шарфик к самому подбородку, который дрожал в надежде протолкнуть кислый ком обратно в живот.
– Извините? – решила сказать я вежливое «пардон?», чтобы убедиться, что я неверно истолковала сказанное им.
Но убедилась я в обратном.
– Ты же сама спросила, – Тони заслонял собой дверь и не думал отходить от нее, – понадобишься ли мне завтра. Ты можешь понадобиться мне прямо сегодня. Возможно, именно поэтому у тебя открытое расписание?
– Я вас не совсем понимаю… – начала я тихо, сильнее сжимая пальцы на крае стола.
Тони тряхнул головой, с которой не упал ни один прилизанный гелем волосок.
– Все ты прекрасно поняла, Кейт. И я понял и готов заплатить сверх договора. Сколько?
– Я – переводчик, – почти шепотом выдохнула я, не совсем готовая отражать подобную атаку.
– Я не прошу переводить в рубли. Называй цену в евро. Хотя сейчас выгоднее иметь в наличии доллары. Во сколько ты себя оцениваешь?
Он распластал руку по стене, будто искал в ней поддержку. Хотя поддержка нужна была именно мне, и я боялась сделать от столика даже один шаг. Впрочем, куда мне идти? Дверь одна. Вторая ведет в спальню, куда меня настойчиво приглашали пройти. Третья – на балкон, с которого можно только сигануть башкой вниз. Парашюта у меня нет.
– Я – переводчик, – повторила я. – Но могу поискать для вас кого-нибудь с фиксированной таксой. Я, честное слово, не знаю, сколько берут за подобные услуги.
– Ты не поняла, Кейт, – Тони сделал шаг от двери. Ко мне, но я не могла отступить от столика. Я держалась за столешницу влажными пальцами, чтобы не упасть. – Мне не нужна профессиональная шлюха. Я хочу тебя. Только тебя. И готов заплатить, сколько ты скажешь. Ну, называй цену одной ночи. Я жду.
– Почему меня? – с трудом произнесла я привычные английские звуки с ужасным русским акцентом.
– Потому что я тебя почти два дня знаю. И ты успела мне понравиться. Ты же все для этого делала. Разве я не прав?
Я на секунду перестала дышать, и в эту же секунду успела прокрутить в голове тираду про Крэга, про то, что Тони напоминает одного знакомого и я не могу вспомнить кого… Сейчас я ее скажу, и он меня отпустит. Ну он же в любом случае меня отпустит. Меня ждет машина и вообще можно элементарно закричать, если что… Ему неприятности не нужны. Мне тоже – с ним…
