Текст книги "Гарри Поттер и Вторая Великая Война (СИ)"

Автор книги: Ольга Чернышенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 33. Плата за ошибки

Гермиона ворвалась в гостиную и принялась лихорадочно перебирать учебники. «Ну где же?… Где?.. – повторяла она, сбрасывая свитки пергамента на пол, даже не потрудившись убрать осколки разлетевшейся вдребезги чернильницы. – Где тот кристаллик? Он же был здесь!..»

– Что ты ищешь?

– Медальон «Пламя Надежды». Час назад я положила его сюда… Ты не видел, Рон?

– Нет, – отозвался тот, присоединяясь к поискам.

В дверях спален показались испуганные ученики. После исчезновения Гарри и Невилла старосты развели их по комнатам, а сами побежали к директору. Предупредив преподавателей и получив приказ вернуться в гостиную, они не стали спорить, чтобы попросту не тратить время.

– Вам чем-то помочь? – Симус шагнул вперед, видя неподдельную тревогу остальных.

– Нет, – машинально отозвалась Гермиона и тут же выпрямилась. – Хотя подожди… – У кого-нибудь из вас есть «Пламя Надежды»?

– Да, конечно… – сразу несколько первокурсников потянулись к цепочкам у себя на шее, а Джесси Смит первой оказалась внизу и протянула ладошку с медальоном. – Возьми!

– Спасибо.

Ребята гриффиндорского факультета столпились вокруг маленького кристаллика и стали взволнованно следить за попеременно тускнеющим и резко вспыхивающим огоньком.

* * *

Еще в момент появления в резиденции Темного Лорда Невилл попытался выхватить палочку и как-то защитить себя, но ему не дали такого шанса. Он слышал предостережение Гарри, но остановиться уже не смог… И не ждал ничего хорошего от пункта назначения портала. Потом были ужас от встречи и ожидание смерти, несомненной, но вряд ли быстрой. Появление Мальчика-Который-Выжил придало сил и вызвало безумную радость оттого, что у него, оказывается, есть верный друг, и страх – теперь уже за этого друга. Приближающиеся голоса дарили надежду, требовалось продержаться совсем немного, потянуть время, но Вольдеморт тоже слышал шаги. Прозвучало третье непростительное проклятие.

До совместного спасения оставалось несколько секунд, но именно их как раз таки не хватило… Невилл Долгопупс успел заслонить собой Гарри Поттера.

В зал ворвались авроры. Вольдеморт покинул замок, растворившись в серебристом пламени, и отблески от этой вспышки отразились в широко открытых глазах рухнувшего на плиты Невилла. Таким же застывшим выглядел Седрик Диггори на кладбище полтора года назад. Появившиеся в дверях люди Ордена Феникса застали жуткую картину: мертвый ученик и стискивающий его руку темноволосый парнишка, вздрагивающий и повторяющий только одно слово: «Нельзя… Нельзя… Нельзя!..»

* * *

Каменные стены Азкабана сменились привычной за пять лет учебы обстановкой кабинета директора. Открыв глаза, Гарри обнаружил Орден Феникса в полном составе и кружки от недавнего чаепития на столе. Не говоря ни слова, он встал, подошел к двери и с усилием потянул ручку на себя…

– Выпустите меня.

– Нам нужно поговорить, Гарри.

– Это плохая идея. Откройте!

– Нам нужно…

– Это очень плохая идея, директор, – нетерпеливо перебил его парнишка, безуспешно снова дергая ручку и прислоняясь лбом к тяжелой деревянной двери. – Чего вы хотите?

Он, наконец, повернулся к колдунам.

– Ты не расскажешь нам о случившимся в Азкабане?

– В Азкабане, – Гарри помедлил, обвел взглядом присутствующих и… усмехнулся. – Хорошо, я расскажу.

Нервно подрагивающие пальцы, резкие движения, чуть срывающийся голос… Поттер был на грани большой истерики, но усилием воли пытался держать себя в руках – пусть даже только до конца рассказа.

– С чего бы начать?… М-м-м, ну вот: аппарировал я, значит, в Азкабан…

– Туда нельзя аппарировать! – резкий комментарий аврора.

– Мне помогли, – легкий кивок в сторону Грюма. – А там стены каменные, факелов много, ну и Вольдеморт в центре зала говорит, как приятно ему со мной снова встретиться. Я тоже хотел поприветствовать своего старого знакомого, вот только волшебной палочки в кармане не нашлось – отобрали. Профессор Снейп, как вы думаете, Темный Лорд ждал меня?

– Безусловно, – мрачно отозвался зельевар.

– Я так и понял. Отсюда такая реакция… Ну в общем, стоим, общаемся, он традиционно лезет ко мне в мозги, я закрываюсь, потом была лекция о значении информации… Не важно. Ах да, там еще был Невилл. Вы, наверное, видели его – такой среднего роста мальчик с шестого курса, немного неуклюжий, но очень смелый и притом настоящий, верный друг. Хотя… Какое вам может быть дело до каких-то мальчиков с шестого курса?..

– Гарри, прекрати!

– Профессор Люпин? – парень равнодушно посмотрел на своего бывшего преподавателя. – Простите, я вас сразу не заметил… Как жизнь, как здоровье? В порядке? Ну, вот и хорошо. Немногим не повезло так, как вам, хотя участь некоторых оказалась ещё хуже… Впрочем, как посмотреть: Авада Кедавра – это быстро, он даже не мучался. В первый раз я его оттолкнул с линии луча, во второй не успел, пусть даже тянул время… Видите ли, мы с Невиллом ждали некоторых людей. Этим людям я адрес новой резиденции Темного Лорда назвал ещё в первую неделю сентября, два месяца назад! И мне даже торжественно пообещали принять меры… Наверное, приняли.

– Поттер, замолчи!

– Профессор Грюм, мне задали вопрос, а потому извольте выслушать ответ до конца. Спасибо.

– Да как ты смеешь, щенок?!

– Не надо на меня орать, профессор, – впервые за вечер чуть повысил голос Поттер, блокируя «Ступефай». – И швыряться заклинаниями тоже не стоит. Вы не лучше Вольдеморта. А ведь даже ему хватало терпения дождаться, когда собеседники закончат говорить… Потом он их убивал… Господин директор, я могу продолжать?

– Если считаешь нужным, Гарри…

– Считаю. Полагаю, Ордену следует знать о том, что Вольдеморт в курсе пророчества. Мне пришлось сообщить ему полную версию, и… он даже не удивился.

– Темный Лорд прочел его у вас в сознании ещё во время матча по квиддичу.

– В самом деле? – Гарри растерянно повернулся к Снейпу, взъерошив волосы. – Это многое объясняет. В любом случае до моего появления Вольдеморт успел, как следует просмотреть воспоминания Невилла. У меня всё. Можно идти?

– Подожди, мой мальчик, – директор устало вздохнул. – Еще есть вопросы…

– Последний шанс уйти без скандала потерян, – тихо пробормотал Гарри и добавил уже громче. – Задавайте.

– Как Невилл оказался в Азкабане?

– О-о-о, какой шикарный вопрос, госпожа министр! Видите ли, после известных июльских событий на собрании Ордена Феникса в августе было решено запретить мне получать почту. Совы с распоряжениями Министерства Магии долетали до всех, кроме меня. Не то, что бы меня это огорчало… Но как-то неприятно все-таки. А Вольдеморт решил снова встретится со мной и принял поистине простенькое, элементарное решение – использовал сову моего друга Невилла. Видимо, птиц Рона и Гермионы по близости не нашлось… Письмо оказалось порталом, Невилл не успел передать его мне… Скажите, о чем вы думали, когда голосовали за этот запрет?

– О твоей безопасности…

– Своим решением вы убили моего друга.

– Но ты уцелел.

– Так до каких пор?! – Гарри яростным движение руки снес на пол какую-то хрустальную конструкцию. – До каких пор это будет продолжаться?!

– Поттер!

– Что «Поттер»? Какого… Какого, скажите, вы так со мной поступили? Вы мне родители, чтобы решать: кому писать можно, а кому нет? Из-за вашего бездействия погиб Седрик, вы угробили моего крестного, а теперь ещё и Невилла!.. Кто дальше в списке? Кто дальше?! Скажите! Чтобы я хотя бы траурный венок заказал…

– Гарри, мы не хотели…

– Миссис Уизли, я вас умоляю! Деятельность вашей организации в последние годы – это танец на граблях. Вы ничему не учитесь и совершаете те же ошибки снова и снова. Вам даже Шляпа пела: «За промахи взрослых расплатятся дети»! И что? Кто-то её послушал?

– У вас какие-то конкретные претензии, мистер Поттер? – работник Министерства внимательно разглядывал подростка.

– Да, мистер Бруствер. Давайте посмотрим на ситуацию с такой стороны: прошлый год, Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился. При себе у него только волшебная палочка, а рядом – горстка уцелевших Пожирателей смерти. И есть другая сторона: могущественный волшебник Альбус Дамблдор и его многочисленные сторонники, силы Света. Изначально неравноценно, не правда ли?.. И вот проходит год, Вольдеморт собирает армию, набирает людей, а чем занимается Орден? Отсиживается в подполье. Да, большое влияние оказывал «Ежедневный пророк», но скажите, разве рядовые волшебники не поверили бы тогда Альбусу Дамблдору, величайшему магу современности, вздумай он обратиться к колдунам? Всего-то стоило дать интервью нескольким газетам, провести пару митингов – и только! Для начала бы хватило… Ах, по-вашему, магическое сообщество склонно соглашаться с Министерством? Да ради Мерлина! Директору Хогвартса они доверяют своих детей – самое дорогое, что у них есть, и ему они бы поверили. Вольдеморт набрал силу, погибли Седрик, Сириус и Невилл – такова цена бездействия в первые месяцы войны.

– Гарри, все люди совершают ошибки.

– Но не все берут за правило повторять их каждый год.

– Не смей обвинять директора, Поттер! – выкрикнул Аластор Грюм. – Что ты о себе возомнил? Ты всего лишь ребенок, и твой долг – слушаться старших, а не лезть дела, в которых все равно ничего не смыслишь.

– Вы закончили, сэр?

– Ты не имеешь права так со мной разговаривать!

– Вот как? Ах, простите, я не очень хорошо себя чувствую сегодня. Погода влияет, гроза… А тут еще гибель человека, одного из четырех на свете, кому я действительно мог бы доверять…

Резкий хлопок.

– Аластор, довольно! – директор встал. – Не трогай его.

Гарри осторожно коснулся горящей щеки и опустил руку.

– Так у вас всё? – никто не ответил. – Пожалуй, сегодня я сказал здесь слишком много, и душу выворачивать перед вами мне не стоило… Вот только я это не со зла или из-за ненависти, а от безысходности. Видите ли, я на полном серьезе не могу найти ответ на один очень простой вопрос…

– Почему всё случается именно с тобой?

– Нет, господин директор, на другой: что я скажу бабушке Невилла, когда она приедет сюда и спросит, как там её внук?

На глаза Минервы МакГонагалл навернулись слезы. Коротким взмахом Дамблдор открыл дверь.

– Так вот, что ты выдумал на этот раз, Поттер! – Грозный Глаз Грюм шагнул вперед. – Бить на эмоции, чтобы только не отвечать за свои поступки и слова?!

Кто-то вскрикнул. Гарри страшно побледнел, до боли сжав пальцы в кулаки. Через силу выдохнув, он вновь открыл глаза и произнес лишь одну фразу:

– При всем уважении к вам, профессор, а не пошли бы вы все знаете, куда?

И вышел, громко хлопнув дверью.

* * *

Он спускался очень быстро, задыхаясь и перепрыгивая ступеньки…

– Гарри, постой!

Резкий разворот.

– Мы по карте увидели, что ты здесь… Как ты?

Поттер остановился, увидев взволнованные лица друзей.

– Рон… Гермиона… Нет, не подходите! Со мной все хорошо, но я очень хочу побыть один… Пожалуйста! – Гарри взмахом руки остановил возражения. – Если я вам хоть немножечко дорог, не идите за мной.

– Если ты просишь… – оба кивают, а Гермиона добавляет. – Но только скажи: что-то произошло, да?

– Невилла убили, – следует тихий ответ. – Он погиб, спасая меня.

И снова ступеньки, коридор, приоткрытая дверь… Гарри выбежал из замка, крепко прижимая ладонь к груди, чтобы хоть как-то унять боль в сердце. Он скользил по траве, а потом и вовсе упал, оказавшись в нескольких шагах от любимого дерева на берегу озера. С неба сорвались тяжелые капли дождя.

Ему было не просто плохо – невыносимо. Рубашка промокла насквозь, но двигаться с места не хотелось… Только лежать, зарываясь в опавшие желтые листья, с одним желанием – забыться. Вся выдержка ушла на то, чтобы не закатить истерику в кабинете директора, а теперь… не осталось уже ничего.

Луна освещала серебристое озеро, капли росы на траве и снова выжившего мальчика, так и уснувшего на жесткой холодной земле.

* * *

Когда Гарри проснулся, уже вовсю светило солнце. С трудом встав с земли, он потянулся, стряхнул с себя листья и, пошатываясь, побрел к замку…

– Я…

В гостиной никого не оказалось, как, впрочем, и в спальне, куда Поттер тоже решил зайти. Оглядевшись, он рухнул на кровать. Думать ни о чем не хотелось, кого-либо видеть – тоже.

– К тебе можно? – в комнату заглянул Люпин.

– Пришли отчитать меня за плохое поведение?

– Нет, извиниться.

Подозрительный взгляд.

– Правда?

– Я слушал тебя вчера и многое понял, хотя мне бы следовало сделать это раньше… В любом случае, извини. За невнимание, недоверие и то, что не услышал тебя раньше.

Минутная пауза.

– Хорошо.

– Простишь? – Люпин шагнул в спальню, с надеждой глядя на ученика.

– Постараюсь, – Гарри чуть улыбнулся. – А вы…

В этот момент в дверях показалась Тонкс.

– Римус, ты здесь?

– Да, Нимфадора, – отозвался тот, поворачиваясь и беря девушку за руку.

– О! И Гарри тут, – Тонкс посмотрела парнишке в глаза и неожиданно покраснела.

– Так… – Гарри переводил взгляд с одного на другого. – Значит, это правда?

– Ну, мы…

– Рону я проспорил. Дату выбрали уже?

– Понимаешь, сейчас война и…

– Понимаю, профессор Люпин, а всё-таки?

– В первую неделю июля.

– Римус, правда?! – радостно воскликнула Тонкс и звонко поцеловала своего любимого в щеку.

Очевидно, дату свадьбы они ещё не обсуждали.

– Да, – Люпин смутился. – Самое время… Гарри, у тебя сейчас трансфигурация, все ждут…

– Уроки сегодня? Тогда идите, я переоденусь и тоже приду.

В кабинете действительно собрались уже все шестикурсники, а профессор МакГонагалл объясняла им какие-то новые сложные чары. На своем столе Гарри обнаружил собственную волшебную палочку и спрятал её в карман, затем стал бездумно смотреть в окно. Чуть правее в том же стекле отражалось покрасневшее от слез лицо Луны Лавгуд. Счастливая – у неё хотя бы получалось плакать…

– Поттер, вы слышите меня?

– А? Да, профессор.

– Тогда повторите задание, – молчание. – В чем дело? Вас и в моих уроках что-то не устраивает?

– Нет… Просто я считаю, проводить занятия, не дожидаясь похорон, – это верх цинизма.

– Выйдите из класса.

– Хорошо, мэм. Извините.

Под солидарный шепот однокурсников Поттер вышел в коридор и направился прямиком в Выручай-комнату, принявшую на этот раз вид заброшенного чердака с единственным окном.

* * *

– Вы никак следите за мной, профессор? – тихо произнес Гарри, всматриваясь в темную фигуру у стены.

– Кому-то стоит этим заниматься, – последовал равнодушный ответ. – Дамблдор собирает всех в Большом зале.

– А если я не хочу туда идти? Сэр, вы уверены, что мне необходимо там сейчас находиться?

– Придется, – Снейп чуть пожал плечами. – Вы и так достаточно сделали и наговорили вчера вечером и сегодня днем.

Гарри встретился с ним взглядом и вздохнул.

– Понятно…

– Это первое, но есть кое-что ещё.

– О чем вы? Только не говорите, что тоже хотите извиниться, – полусерьезно предположил подросток и, увидев выражение лица зельевара, пораженно спросил. – В самом деле?

– К вашему сведению, Поттер, извиняются – когда наступят на ногу, а когда не успевают закрыть ученика от Авады Кедавры, просят прощения. Я не смог вовремя прийти к вам на помощь, а потому Невиллу Долгопупсу пришлось жертвовать собой, – пауза. – Мне жаль, что так произошло.

Оба помолчали немного.

– Вы бы закрыли меня, профессор?

– Да, Поттер, – ровно отозвался тот. – Я ваш преподаватель, а долг преподавателя нести ответственность за образование, воспитание и жизни своих учеников… Идемте.

Снейп резко развернулся и скрылся за дверью, ведущей в коридор. Гарри последовал за ним.

* * *

– … Я полагаю, каждому из вас необходимо знать: о чем это письмо, – вещал директор, пока Поттер и Снейп занимали свои места. – «Я многого боялся и не всегда говорил то, о чем думал. Мне не хватало смелости даже держать ножик в руках на уроках зельеварения, постоянно взрывались котлы… Но на шестом курсе у меня появилась цель: исцелить родителей или хотя бы попытаться. Профессор Снейп говорил, что я безнадежен, но это только заставляло меня работать лучше, стараться ещё сильнее. Я прочитал все книги о зелье Репатус Меморум и растении мимбулус мимблетония, а потом искал, варил, взрывал котлы – но не сдавался… Один из полученных образцов я и отправляю в вашу клинику Святого Мунго. Не знаю, сработает ли, но мне очень хотелось доказать, что я не безнадежен. А ещё, чтобы меня узнала мама…» Это письмо, – Дамблдор положил свиток пергамента на стол. – Мне передал сегодня главный целитель клиники. Они проверили зелье Невилла, и оно помогло. Фрэнк и Алиса Долгопупсы здоровы, исцелились сегодня утром. Жаль только об этом никогда не узнает их сын…

Гарри не помнил, как вновь оказался у входа в Хогвартс. Перед глазами стояли потрясенные лица однокурсников, странно блеснувшие глаза профессора Снейпа – хотя, возможно, это была всего лишь игра света… Две тени возникли на дороге, два человека молча смотрели на него: худощавая женщина с поседевшими волосами и высокий круглолицый мужчина. Они уже знали.

– Мистер и миссис Долгопупс, – паренек переводил взгляд с одного на другого, потом зажмурился и тихо сказал. – Простите.

– Ты похож на Лили, – грустно заметила женщина.

А потом, уже в следующую минуту она обнимала его, крепко прижимая к себе. «Гарри, мальчик…» – Алиса всхлипывала, а Гарри плакал, по щекам катились соленые слезы. Он только и мог повторять: «Простите меня, простите… Я не смог его защитить… Он не должен был… Это письмо… Я старался. Старался! И не успел, а Невилл так хотел с вами встретиться… Он добрый, он хороший…»

– Мы не виним тебя, – это Фрэнк положил Гарри руку на плечо. – На его месте мы поступили бы так же.

– Не надо так говорить! Я не лучше его, чтобы со мной так носились.

– Причем тут лучше или нет, мой мальчик? Моей лучшей подругой была твоя мама… – Алиса ещё сильнее прижала его к себе. – Она бы тобой гордилась…

– Я не хочу жить взаймы! Я этого не заслужил…

– Не соглашусь с тобой, Поттер, – это бабушка Невилла услышала его последние слова. – Ты наша надежда, а надежду надо беречь.

– Надежда… – Гарри чуть отстранился и вытер глаза рукавом. – Что я могу для вас сделать?

– Отомстить, – негромко, но твердо ответил отец Невилла. – Отомсти тому, кто погубил нашего сына. За нас всех.

– Я обещаю.

Жуткий кашель разорвал тишину, горло словно засыпали песком и никак не получалось вдохнуть.

– Гарри, что с тобой? – обеспокоено склонились над ним родственники Невилла.

– Он болен, – профессор Снейп быстро подошел к студенту, взял его за подбородок и внимательно посмотрел глаза. – Вы в своем уме, Поттер, – спать осенью на земле?! Да ещё и под дождем! Живо в лазарет к мадам Помфри!

– Но…

– Без «но»! Чтобы поставить вас на ноги, ей и так понадобится не один день…

Глава 34. Провокация

 
«Некому стало
Делать дырки в бумаге окон.
Но как холодно в доме»
 

Японские стихи с грустным названием «Вспоминая умершего ребенка» не оставляли его ни на минуту. Особенно сейчас, в холодном классе, когда он сидел один, кутаясь в мантию, и не мог оторвать взгляд от места Невилла. Часы пробили десять раз, и в класс почти ворвалась группа гриффиндорцев во главе с Гарри.

– Какого вам здесь надо?

– Как какого? Профессор МакГонагалл сказала, что занятия должны продолжаться.

– Что?! Война войной, а уроки по расписанию? Вон отсюда все! Я отменяю свои уроки до похорон. Что вы стоите? Оглохли, что ли? Вон, все вон!

Стайка учеников беззвучно растаяла за дверью. Гарри не двинулся с места.

– Вам что, Поттер, нужен особый пинок?! Убирайтесь.

– Нет. Мне показалось, что вам лучше не быть одному… сейчас.

– Да? Вам не показалось. Но уроки я проводить не могу. Неужели она не понимает…

Да, я его тиранил, если вы об этом. И что? Вы знаете, что родились с Невилом в один день? Вы-то еще как-то шевелились. А бедняга Лонгботтом вечно витал в облаках. Рифмы ему удавались. А зелья – нет. Но защитить его … Мерлин мой! Я должен был стоять на его месте! И не был…

* * *

Так всё и было, а потом он отправил его обратно в Больничное крыло. И вновь потянулись нескончаемой вереницей дни и ночи, о Вольдеморте не появлялось никаких известий, впрочем, ничего особенно хорошего тоже не происходило. Гарри выздоравливал с трудом: воспаление легких помноженное на нервное потрясение дали о себе знать – как результат, высокая температура, не сбиваемая уже порядка двух недель. Он ненавидел светлые стены и белый потолок, а ещё больше запрет вставать с постели больше, чем на десять минут.

К середине ноября потеплело, за окнами лазарета все чаще раздавались звонкие голоса игроков в квиддич: когтевранцы победили слизеринцев, и теперь в Хогвартсе с нетерпением ожидали матча гриффиндорцев со своими принципиальными соперниками – представителями зеленого факультета. Как-то в один из таких дней Гарри все-таки удалось убедить мадам Помфри в своем прекрасном состоянии, и она чрезвычайно неохотно его отпустила. Слегка пошатываясь, он вышел из Больничного крыла и направился к выходу из замка. Поттеру очень давно хотелось оказаться на свежем воздухе.

Приблизившись к холлу замка, он услышал негромкие голоса, замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Показываться на глаза Дамблдору, Грюму, МакГонагалл и Амалии Боунс как-то уж совершенно не хотелось.

– … Так мы договорились, Альбус? Ты отпустишь мальчика в Министерство магии или все еще не видишь в этом смысла?..

– Амалия, я прекрасно понимаю, что пятьсот лет аврорату заслуженно считают главным событием года, но вместе с тем мы не можем упускать из виду тот факт, что Вольдеморт это также осознает и готовится…

– Если позволишь вмешаться, Альбус, я хотел бы напомнить: у нас есть достаточное количество людей, чтобы обеспечить достойную охрану. Я лично подтяну свои старые связи… Прикроем мы твоего Поттера, хотя не стал бы я с ним так носиться… Он у тебя в кабинете ясно дал понять, что в нашей помощи не нуждается…

– Аластор! Ты опять начинаешь? В чем дело? Столько времени прошло, а ты все никак не успокоишься!.. Мальчик расстроился из-за смерти друга, его слова не следует воспринимать всерьез.

– Воспринимать всерьез? Ты как-то слишком быстро меняешь свое мнение, Минерва! Кто так настойчиво требовал дисциплинарных санкций: на месяц отстранить Поттера от учебы и отправить на площадь Гриммо? Кто говорил об оскорблениях, которые нельзя прощать? Ему повезло, что этот его защитничек Снейп заступился, встал в дверях лазарета и начал орать: «Поттер серьезно болен, его нельзя двигать с места! Если хотите его убить, дождитесь пока я уйду!..»

– Ну-ну, Аластор, не горячись… У мальчика действительно была серьезная болезнь, но сейчас ведь речь идет не об этом. Амалия, думаю, я разрешу студентам присутствовать на дне рождения аврората, ближе к весне мы обсудим детали. У тебя остались еще вопросы?

– Да… Почему ты с этим миришься, Альбус? Терпишь его выходки? Ведь насколько я понимаю, нечто подобное уже было летом: Поттер высказывал претензии, причем не в самой корректной форме… По мне так он всего лишь зарвавшийся подросток. Может, пора поставить его на место?

– У меня нет ответов на многое из того, что он спрашивает. Его замечания по большей части справедливы.

– Хм, справедливость – это одно, а хамство, как мне кажется, лежит в несколько иной плоскости, не находишь?

– У Гарри Поттера не самая легкая судьба и довольно сложная миссия…

– Вот только о трудном детстве не надо!

– Подожди, Аластор, я не закончил. Так вот, для достижения этой миссии ему понадобится много сил и эмоций. Если он сейчас закроется, перестанет испытывать какие-либо чувства, то сможет запросто решить не сражаться с Вольдемортом, не вмешиваться в судьбу магического сообщества, и тогда последствия будут катастрофическими. Понимаете, по большому счету его сейчас в нашем магическом мире ничто не держит: его родственники умерли, друзей он теряет. Есть кое-какая духовная привязанность, едва заметная ниточка, но она быстро истончается. На порывах, на желаниях он еще способен что-то сделать, но если их прекратить, мальчик станет равнодушным. А это самое страшное, потому как равнодушному уже не нужно ничего. Вот почему я не исключал его из Хогвартса за многочисленные нарушения школьных правил, вот почему я не произнес ни единого слова упрека, когда Гарри громил мой кабинет. Пусть кричит, пусть ломает, пусть действует импульсивно, но только не опускает руки и не остается в стороне. Ярость, злость, обида, – эти эмоции куда лучше, чем их отсутствие. Потому что они показывают, что мы с вами этому человеку небезразличны, что его волнуют наши поступки и наша судьба. С безразличными людьми не разговаривают и ничего им не доказывают. Поэтому, Амалия, ты считаешь поведение Гарри Поттера хамством? Пускай. Главное, что это не равнодушие. Все остальное, по крайней мере, можно исправить…

Гарри отступил чуть назад – давно следовало пройти к выходу другим коридором, но услышанное собственное имя заставило повнимательнее вслушаться в разговор. Многое из сказанного Дамблдором нужно было серьезно обдумать.

Еще один шаг – и тихий голос за спиной:

– А вот это правильно, Поттер.

Гарри резко развернулся:

– Профессор Снейп?

– Совершенно верно. Вижу, мадам Помфри вас, наконец, отпустила.

– Я… я…

– Вы случайно проходили мимо и остановились немного отдохнуть.

– А? – ошарашенный взгляд. – Ну да, я…

– Я так и понял. Кстати, ваши друзья ушли в Хогсмид примерно полтора часа назад. Думаю, вы сможете их найти, не так ли?

– Да, сэр.

– Прекрасно. В таком случае, не смею вас задерживать, – жест в сторону проема в стене. – Только не бегите, Поттер. Поберегите себя.

Черные внимательные глаза, абсолютно спокойное лицо. Изумрудно-зеленые глаза, еще две минуты назад потухшие, а теперь раскрытые от удивления. Недоверчивые искорки в них, изумленные и… счастливые.

Потрясенный ответ:

– Профессор… спасибо!

И быстрые удаляющиеся шаги, мысли о приближающейся встрече с солнцем, свежим ветром, друзьями и услышанное слово: «защитничек».

* * *

– Знаешь, Гермиона, я думаю, прятать от него эту статью – не выход. Ты же знаешь, как он болезненно реагирует, если замечает, что от него что-то скрывают…

– Понимаю, Рон, но ведь он только вышел из лазарета, и тут такое…

– И все-таки, думаешь в Хогвартсе можно утаить новости, а уж тем более такого плана? Наивно.

– Да, но сегодня… Ладно, он возвращается, меняем тему.

Гарри поставил поднос с бокалами сливочного пива и удобно устроился на стуле.

– Ребята, вы не в курсе, – непринужденным тоном начал он. – Там о какой-то статье болтают у прилавка? По-моему, она как-то связана со мной… У вас случайно экземпляра «Пророка» не найдется?

Гермиона и Рон переглянулись, девушка нерешительно потянулась к своей сумочке, а юноша встревожено положил приятелю руку на плечо:

– Ты же не будешь сильно переживать из-за какой-то заметки? Уверен, есть причины для волнений и поважнее…

– Все будет нормально, Рон. Так, что тут у нас…

На второй полосе воскресного выпуска «Ежедневного пророка» красовалась короткая статья:

ГАРРИ ПОТТЕРУ НЕ НРАВЯТСЯ ДЕВУШКИ?

Гарри Поттер – культовый герой волшебного мира, человек, чья судьба служит объектом пристального внимания магической общественности. Не так давно он вновь встретился с Тем-Кого-Нельзя-Называть и смог уйти живым и невредимым, потеряв при этом одного из друзей. В мирное время перед нами простой мальчишка-подросток, ничем не отличающийся от большинства сверстников, но так ли это?

«Ежедневный пророк» писал о некой Гермионе Грейнджер, якобы разбившей сердце болгарскому ловцу Виктору Краму и… Гарри Поттеру. Сегодня же у нас появились сомнения в этой информации. По нашим сведениям, Мальчик-Который-Выжил вообще не встречается с девушками, а проводит время исключительно на квиддичном поле – весьма странный факт о юноше, не так ли? За последний год не было ни одного свидания, ни одного увлечения или хотя бы знакомства. Почему? Вряд ли здесь дело только в постоянной угрозе со стороны Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть.

Пролить свет на эту загадочную ситуацию, полагаем, в некоторой мере может воспоминание сотрудника аврората, пожелавшего остаться неизвестным: «Когда мы ворвались в резиденцию Сами-Знаете-Кого, то застали только Гарри Поттера. Он не плакал, а лишь сидел на полу и крепко обнимал другого мальчика, своего погибшего однокурсника. И не желал отходить от него…»

Нам остается только добавить, что какими бы ни были предпочтения Мальчика-Который-Выжил, он остается нашей надеждой. И мы не станем осуждать его, а примем таким, какой он есть.

Ангела Стенфорд,

специальный корреспондент «Ежедневного пророка»

Гарри закончил читать, затем так же равнодушно открыл последнюю страницу и начал внимательно ее рассматривать.

– Ты что-то ищешь? – еле слышный голос Гермионы.

– Выходные данные… Ах вот, понятно: «По всем вопросам и предложениям обращайтесь в редакцию… Министерство магии, второй этаж…» Значит, все-таки Амалия Боунс…

– О чем ты?

– Да так… Хотел понять, откуда ветер дует, и кто за этим стоит. Что ж, против министра магии за заметку в газете я выступать не стану.

– Это грязная клевета!

– Правильно, Рон. И я рад, что вы это понимаете.

Гарри откинулся на спинку сиденья и спокойно обвел взглядом присутствующих: в пабе «Три метлы» воцарилась тишина, многие не сводили глаз с гриффиндорской троицы. Сохраняя внешнее равнодушие, Поттер лихорадочно просчитывал варианты: в том, что статья – провокация, сомневаться не приходилось. Кто-то хотел задеть его как можно сильнее, а значит, рассчитывал на вполне определенную реакцию. Предположим, за публикацией стоит Амалия Боунс. Тогда здесь замешаны личные счеты, попытка заставить заплатить за нанесенное в кабинете у Дамблдора оскорбление, причем не политическими средствами, а личными. Амалия из того же ведомства, что и Амбридж, наверняка читала ее отчеты и считает Гарри Джеймса Поттера вспыльчивым, неуравновешенным подростком. В таком случае от него ожидается бурная реакция, патетические лозунги, истерика и крики. А еще здесь по близости должен быть наблюдатель, чтобы передать реакцию заказчику.

Разгадав эту несложную комбинацию, парень усмехнулся: «Не дождетесь, госпожа министр! Не дождетесь».

Он небрежно бросил газету на стол, потом повернулся к столику в противоположном углу:

– Малфой!

Драко аккуратно поставил бокал на стол и обернулся:

– Да, Поттер?

– Как думаешь, почему я не встречаюсь сейчас с девушками?

– Хм… Возможно, потому, что не хочешь в один из дней увидеть ее с остекленевшими от Авады Кедавры глазами, предварительно изнасилованной группой Пожирателей смерти?

– В точку! Я знал, что ты сможешь это четко сформулировать, – Гарри вновь повернулся к своим друзьям. – А кроме того, не хочется ошибиться в таком важном деле…

Разговоры за столиками возобновились. Уже уходя из паба, троица услышала довольно громкие слова Чжоу Чанг: