Текст книги "Гарри Поттер и Вторая Великая Война (СИ)"

Автор книги: Ольга Чернышенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 28. Покрывало в креме: часть 2

Есть вечные ценности в жизни Хогвартса: приветственная речь Дамблдора, неприязненное отношение к школьникам со стороны Филча и эффектное появление Северуса Снейпа в кабинете зельеварения.

– Сегодня вы будете готовить зелье первой категории: Репатус Меморум. Кто мне скажет: какими свойствами оно обладает?

Профессор презрительно осмотрел учеников, опустивших глаза и изо всех сил изображавших неподдельный интерес к тексту учебника. Только Гермиона привычно подняла руку.

– Мистер Уизли?

– Э… Ну оно относится к зельям памяти, сэр, – неуверенно предположил юноша и мучительно покраснел.

– И это всё, что вы можете сказать? – Снейп выдержал паузу. – Потрясающе! Просто гениальный ответ для ученика шестого курса. Я даже не знаю: можно ли к нему что-то добавить…

Слизеринцы тихо смеялись, гриффиндорцы же яростно сжимали руки в кулаки, не решаясь, однако, сдвинуться с места. Гермиону преподаватель принципиально игнорировал.

– Минус пять очков Гриффиндору. Садитесь, Уизли, – снисходительно позволил учитель. – А какова ваша версия, Долгопупс?

Невилл вздрогнул, но под хохот однокурсников поднялся и очень тихо произнес:

– Это зелье предназначено для снятия пост эффектов от неудачно примененных заклятий памяти.

– Что вы сказали? – резко спросил Снейп.

Чуточку увереннее юноша повторил:

– Это зелье предназначено для снятия пост эффектов от неудачно примененных заклятий памяти.

В наступившей тишине профессор медленно подошел к нему, пристально глядя в глаза:

– Продолжайте.

– Репатус Меморум входит в список условно разрешенных снадобий. Из-за сложностей в приготовлении было много несчастных случаев, потому в министерстве этот состав значится с пометкой: «Опасно». Зелье используется, если на человека наложили заклятие памяти, и он не приходит в сознание больше трех часов, – на одном дыхании выпалил Невилл.

– Как оно действует?

– При использовании в большом количестве в течение суток пострадавший приходит в себя. Он помнит всё случившееся с ним до потери сознания за исключением последних трех часов. Так как человек не в состоянии описать нападавшего, министерство потеряло к этому зелью интерес.

– Как вы считаете: справедливо?

– Не совсем, потому что не проверено его действие на людей, потерявших память из-за заклятия боли.

– Действие Круциатуса необратимо, Долгопупс, – негромко заметил преподаватель.

Юноша поник, но через мгновение выпрямился, пожалуй, впервые на зельеварении демонстрируя силу характера. Его однокашники уже давно перестали смеяться и только с уважением наблюдали за учеником.

– Нет.

– Что?

– Я вам не верю, профессор, – уверенно заявил гриффиндорец.

Мастеру зельеварения уже давно не возражали на уроках. С ним никто не спорил, а если и пытался, то на этого отчаянного смотрели как на самоубийцу. Теперь в роли камикадзе решил попробовать себя Невилл.

– Вы хотите со мной поспорить, юноша? – голос преподавателя упал до шепота.

– Я лишь хочу доказать, что вы не правы, профессор.

Уважение однокурсников сменилось ужасом. Даже Малфой покрутил пальцем у виска, прошептав что-то вроде: «Ненормальный». Выражение лица Снейпа оставалось непроницаемым, он лишь слегка пожал плечами:

– Попробуйте.

– Министерство Магии не имело права сбрасывать со счетов это зелье. Ученые остановили разработки ещё двенадцать лет назад, а ведь достаточно было взглянуть на состав: один порошок когтя дракона чего стоит. Репатус Меморум возвращает человеку сознание после неудачного наложения заклятия памяти. Но ведь потеря памяти является ещё и следствием действия черной магии.

– Что конкретно вы имеете в виду?

– Непростительное Круциатус заставляет человека терять рассудок.

– Министерство проверяло это зелье на жертвах Круциатуса. Эффект нулевой.

– Но ведь можно усовершенствовать!

– Вы никак хотите сделать научное открытие? Огорчу: не стоит. С вашими способностями к науке сама мысль об этом абсурдна. Вы бездарно тратите мое и свое время уже шестой год. Не знаю, каким чудом вам удалось получить «Выше Ожидаемого» за СОВ, но данный результат лишь подтверждает теорию: от ошибок не застрахован никто. И экзаменационная комиссия в том числе.

– Но, сэр…

– Молчите, не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть на самом деле. Повторяю: ваша идея – абсурд. В зелье больше нечего добавлять. Сама мысль об изменении состава звучит нелепо!

– А вы сами пробовали его менять?

– Вы забываетесь, мистер Долгопупс.

– Нет, ответьте! Вы хотя бы пытались?

– Замолчите, юноша!

– А если нет, профессор?

– Минус десять очков Гриффиндору.

– Да как вы можете рассуждать о том, чего не знаете?!

– Ещё минус десять. Долгопупс, я предупреждаю.

– Вы даже не пытались его изменять!!! – парень в отчаянии стукнул кулаком по столу так, что котел со звоном упал на пол.

Ученики вздрогнули. Запинающийся, неуверенный в себе мальчишка канул в реку Забвения ещё при сражении в Отделе Тайн. Теперь Невилл демонстрировал свой характер, дерзко отвечая Северусу Снейпу. По-видимому, полное отсутствие уважения к учителям – это у гриффиндорцев профессиональное.

– Это и есть ваше доказательство, Долгопупс? Впечатляет. А теперь послушайте меня. Вам единственному за всю историю Хогвартса удалось расплавить котел на первом же уроке. На пятом году обучения вы регулярно делали ошибки, которые не позволяют себе первокурсники. Единственное нормальное зелье вы приготовили под диктовку мисс Грейнджер. В чем вы сейчас пытаетесь меня убедить? В способности сделать научное открытие? Вы безнадежны.

– Не вам об этом судить, сэр.

– Вон отсюда.

– Я смогу доказать…

– Вон отсюда. Убирайтесь! – наблюдая за застывшим учеником, Снейп добавил: – В таком состоянии вы не сможете даже огонь зажечь под своим котлом, а нам не нужны ещё несчастные случаи по вашей вине. Их уже было предостаточно.

Чуть помедлив, Невилл вышел из класса, сильно хлопнув дверью. Профессор же повернулся к остальным:

– Состав на доске, ингредиенты в шкафу. Начинайте.

Зелье Энергии помогало гриффиндорской троице в работе. Четко следуя рецепту, Гарри один за другим добавлял ингредиенты, однако мысленно находился далеко от класса. Традиционно критикуя действия студентов, Северус Снейп остановился напротив котла Гарри:

– Над чем вы так серьезно задумались, Поттер? – с усмешкой спросил преподаватель.

– Над стратегией завтрашней игры, – равнодушно ответил парень, помешивая зелье против часовой стрелки.

– Правда? Не поделитесь с нами?

– Нет, потому что здесь присутствуют когтевранцы, – так же механически возразил Гарри, откладывая ложку в сторону.

Ученики приостановили работу, удивленно слушая диалог.

– Чем же они вам мешают?

– Среди них есть те, кто завтра будет играть, – совершенно спокойно объяснял Поттер, нарезая коренья. – Потому им нашу тактику знать нельзя.

– А всё-таки?

– Сейчас я думаю: кого можно взять на замену, – Гарри не поднимал головы, сосредоточившись на приготовлении зелья.

– Минус пять очков Гриффиндору. Вы не должны на уроке думать о посторонних вещах.

– Вы правы, про… – юноша отмерил десять капель лимонного сока и договорил: – … фессор. Я не должен.

С минуту Северус Снейп наблюдал за парнем, затем повернулся к остальным:

– В чем дело? Продолжайте!

Школьники поспешно вернулись к работе.

К концу урока выяснилось, что правильно зелье удалось приготовить только Рону, Гермионе и Гарри.

– Поттер, Уизли, Грейнджер, задержитесь, – преподаватель дождался, пока остальные выйдут и обратился к троице: – Отнесите то, что у вас получилось, мадам Помфри.

– В лазарет? – удивленно переспросила Гермиона. – Кто-то пострадал, сэр?

– Да, Аргус Филч. На него напали ночью и постарались стереть память, – Снейп проницательно смотрел на своих учеников.

Школьники опустили глаза, разглядывая свои вымазанные ладошки.

– По-видимому, те, кто это сделал, сильно торопились. Потому и заклинание выполнено не совсем правильно, – преподаватель выдержал паузу. – Но к вам данное происшествие, безусловно, не имеет никакого отношения. Идите.

Троица поспешила скрыться за дверью.

– Знаете, мне почему-то показалось, что Снейп подозревает нас в нападении на Филча, – задумчиво проговорил Рон, поднимаясь по ступенькам.

– Счастливый! Тебе только показалось, – грустно усмехнулся Гарри. – Я, например, в этом убежден… А ты как, Гермиона?

– Я согласна с вами, вот только почему он тогда до сих пор не пожаловался Дамблдору?

– Откуда ты знаешь? – возразил Уизли. – Быть может, именно в эту минуту он стучится в дверь кабинета директора.

– Вряд ли… У него же нет доказательств.

– Хочется надеяться на это, Гарри, – девушка вздохнула. – Хочется надеяться.

Заглянув в лазарет, школьники увидели неподвижно лежавшего Филча и склонившегося над ним Альбуса Дамблдора:

– Северус отправил вас? Проходите и ставьте сюда зелье.

Директор указал на небольшой столик, наполовину занятый сладостями. Ученики выполнили то, что им было сказано, и отошли в сторону.

– Как идет подготовка к завтрашнему матчу?

– Отлично, сэр! – с энтузиазмом откликнулся Рон. – Мы даже успели днем потренироваться.

– Молодцы, – директор воровато оглянулся, взял одну из шоколадок, разломал на три части и протянул каждому по кусочку. – Вижу, вы времени не теряли.

– Да, – Гарри с удовольствием жевал сладкое. – А почему отменили урок? Что-то случилось?

– Ничего особенного, ложная тревога…

В комнате появилась мадам Помфри, и Дамблдор спрятал вымазанные шоколадом ладошки за спину.

– Что здесь за шум? – недовольно покосилась на детей целительница.

– Ничего особенного, Поппи, – старик озорно подмигнул ребятам и незаметно взял из вазочки несколько конфет. – Они принесли зелье для Аргуса.

– А почему вы разговариваете здесь в полный голос? Больным нужен покой!

– Да, конечно. Это моя вина, – глава Хогвартса ещё раз подмигнул ученикам и вновь потянулся за леденцами.

Позволяя школьному врачу посмотреть на свет зелье, Дамблдор подошел к троице и, повернувшись спиной к студентам, протянул им леденцы. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись, с радостью забирая сладости. Директор вновь приблизился к столику:

– Ну как, это то, что нужно?

– Да, вроде бы… И перестань забирать конфеты, Альбус!

– Я… ну… – директор чуть улыбнулся ученикам и виновато опустил глаза. – Я не хотел.

Гриффиндорцы изумленно смотрели, как величайший светлый маг современности с видом искреннего раскаяния водит пальчиком по столу. Они изо всех сил старались не рассмеяться, а Рон даже закрыл себе рот руками. Помфри подозрительно взглянула на него, а в это время Дамблдор, воспользовавшись случаем, опустил себе в карман ещё несколько ирисок.

Гарри, Рон и Гермиона не выдержали и расхохотались. Звонкий смех наполнил крыло, из-за чего троицу моментально выставили за дверь.

– Ой, до чего ж потрясающий человек! – восхищенно воскликнул Рон, вытирая рукавом выступившие слезы. – Грандиозно! Воровать сладости под носом у медсестры!

– Да, вот уж чего не ожидала… И как ему удается всегда оставаться таким?

– Я просто не перестаю верить в лучшее, мисс Грейнджер, – послышался довольный голос за спинами ребят.

Они оглянулись на своего спокойного, мудрого директора, который всего минут назад вел себя, как ребенок.

– Профессор, мы…

– У вас сейчас заклинания, верно? Не возражаете, если я вас провожу?

Ученики согласно кивнули, и все четверо продолжили путь.

– Так вот, Гермиона, я никогда не позволяю себе отчаиваться, как бы не испытывала жизнь. Потому что нельзя сдаваться, позволишь себе засомневаться – и все, ты проиграл.

– А как вам удается сохранять спокойствие? – Рон, спотыкаясь и не глядя на дорогу, шел рядом.

– А здесь действует второе правило, мистер Уизли. В любом споре, подчеркиваю, в любом состязании проигрывает всегда тот, кто первым начинает злиться. Потому я себе этого и не позволяю.

– Второе правило? – задумчиво переспросил Гарри. – А сколько их всего?

– Много, но основных три.

– И какое же третье? – с неподдельным интересом полюбопытствовала Гермиона.

– А третье ещё проще: нельзя терять веру в лучшее ни при каких обстоятельствах. В нашем огромном несправедливом мире обязательно найдется что-то вечное и очень хорошее. К примеру, я знаю, что несмотря ни на какие войны, зло и боль завтра утром обязательно взойдет солнышко, пусть даже скрытое облаками. Я верю, что наступит день, когда будет царствовать только добро, произойдет чудо. Нужно только подождать.

– И долго ждать-то? – скептически отозвался Гарри.

– Кто знает, – вздохнул директор. – Год, десять или сто лет – но добро все равно победит. Такой день настанет, нужно только верить. Ведь на смену плохому всегда приходит хорошее, как на смену ночи день. И я верю. Мистер Уизли, вы считаете, что пять минут назад я вел себя, как ребенок?

Рон покраснел:

– Сэр, я не… Я…

– Всё в порядке, – ободряюще улыбнулся Дамблдор. – Да, это так. И здесь подтверждается моя теория: если ребенок перестает верить в чудо, он превращается в старика. Сохраняя надежду на лучшее, вы остаетесь молодыми вечно. Не спешите взрослеть, ребята. И не разочаровывайтесь. Лучшее, оно обязательно настанет.

Директор довел своих подопечных до двери кабинета заклинаний, после чего насыпал им ирисок и удалился, насвистывая какую-то веселую мелодию.

После занятия у профессора Флитвика игроки выбежали на улицу, но их ждало разочарование: учителя отменили тренировку, поскольку им необходимо было создать для стадиона многоуровневую магическую защиту. Команда Когтеврана громко выражала недовольство – там серьезно рассчитывали на эту тренировку. Гриффиндорцы отреагировали несколько спокойнее: им удалось отработать основные приемы ещё днем.

Не желая терять времени, Гарри, Рон и Гермиона проскользнули в Запретный лес, решив вновь занялись аппарированием. В какой-то момент, когда подошла очередь Поттера, он исчез и не появился у нужной черты. Встревоженные Рон и Гермиона искали его, пока не услышали голос из оврага. Они подползли к краю и далеко на дне увидели своего друга. Гарри стоял на камнях под отвесной скалой, заклинанием восстанавливал стекла очков. Затем он исчез, чтобы спустя мгновение появиться за спинами друзей.

– Я здесь.

– Как ты мог?! – яростно набросились на него двое. – Мы так испугались!

– Но ничего же страшного не произошло. А я научился аппарировать.

– Это очень опасно, Гарри. Ты бы нас предупредил хотя бы…

– Хорошо, в следующий раз с этого и начнем. А сейчас нам пора возвращаться в Хогвартс.

Позже, уже лежа на кровати Гарри никак не мог заснуть. По времени зелье Энергии перестало действовать, но волнение перед предстоящим матчем дало о себе знать. Промучавшись, ворочаясь в течение двух часов, юноша, наконец, не выдержал и тихо выскользнул из спальни. Он заклинанием разжег камин, затем, подумав, призвал пергамент и чернила. Капитан решил набросать план нескольких схем игры.

Парень лежал на животе на ковре перед камином, когда у двери спальни показался Рон:

– Тебе тоже не спится? – прищурившись, спросил он.

– Нет. Вот, думаю над тактикой игры…

– Это мысль, сейчас я к тебе спущусь.

Не прошло и десяти минут, а вслед за Роном появились Дин и Симус. Постепенно начали спускаться представители других курсов, а в довершение всего на ступеньках, ведущих в спальню девушек, показались Джинни и Гермиона. Сидя на мягком ковре, гриффиндорцы обсуждали тактику игры. С полчаса понаблюдав за этим безобразием, Гермиона подошла к Гарри и тихо спросила у него разрешение взять карту и мантию, затем взяла за руку Невилла и решительно повела его за собой. Оказавшись в коридоре, они, съежившись от холода – босиком по ледяным камням идти не очень приятно, завернули за угол.

– Так, вроде из преподавателей никого, – девушка сосредоточенно разглядывала карту.

– Гермиона, объясни, пожалуйста, куда ты собралась? – дрожащим голосом спросил Невилл.

– На кухню за едой… А что? – продолжила она, заметив удивление парня. – Чем ещё мы в состоянии им помочь? В квиддиче я не разбираюсь, а они проголодаются. И чтобы голова лучше соображала, нужно будет поесть. Одна я всё не донесу, вот и позвала тебя. Ты же не против?

– Нет…

– Вот и чудесно. Идем!

Двое учеников пробрались через потайную дверь на кухню, выслушав причитания Добби и умоляя его говорить потише, они получили несколько пакетов с едой. Затем так же осторожно вернулись в гостиную.

Их приветствовали как героев. Все собравшиеся извлекли сладости и упаковки с соком на ковер, нарезали огромный шоколадный торт и, взяв по куску, подняли наколдованные стаканы за Гермиону, потом за капитана, за новую тактику игры и за победу над Когтевраном.

Вечеринка в пижамах была в самом разгаре, когда в коридоре послышались голоса.

– Быстро все легли! – моментально отреагировал Гарри и, переглянувшись с Роном, сорвал с дивана покрывало и набросил его на еду.

Джинни и Гермиона расправили края и легли сверху. Все ученики притворились спящими, уже шепотом Гарри произнес: «Нокс!», – и гостиная погрузилась во тьму.

Портрет открылся. С гулко стучащим сердцем Поттер слышал, как в комнату вошли двое.

– Вы только посмотрите! Они заснули прямо здесь, – тихо сказала профессор Синистра.

– Видимо, сильно устали… Завтра же игра, – отозвалась МакГонагалл, с гордостью разглядывая студентов. – Может, переместить их в спальни?

– Не стоит. А вдруг проснуться?

– Да, ты права… Пусть спят. Завтра будет тяжелый день, им нужно набраться сил.

Две волшебницы вышли из гостиной. Выждав несколько минут, Гарри вновь разжег камин. Радостно улыбаясь, поднялись довольные своей реакцией гриффиндорцы. Они подняли покрывало, насквозь пропитавшееся шоколадным кремом – оставалось только удивляться: как пятна не заметили учителя, и разделили между собой уцелевшие пирожные. Капитан команды взял в руки залитые соком листы пергамента, выбрал из них уцелевшие. Обсуждение продолжилось.

Глава 29. Гриффиндор – Когтевран

Первые лучики солнца осветили гриффиндорскую гостиную. Заснувшие в самом невероятном положении ученики ещё и не думали просыпаться, и лишь капитан потянулся, с трудом открыв глаза. Чувствуя жуткую головную боль, Гарри предпринял героическую попытку встать. Затем, пошатываясь, подошел к окну.

Природа решила порадовать игроков отличной погодой. Условия для матча-открытия квиддичного сезона оказались более чем благоприятными – тепло, но не жарко, плюс легкий ветерок, ворвавшийся в открытые Поттером створки и чуть взъерошивший ему волосы. Походив по комнате, юноша опустился на свободное место у кресла и задумчиво посмотрел на листы со схемами игры. Голова отказывать соображать – всё-таки в последние дни он практически не спал, – а глаза упрямо закрывались. Посопротивлявшись немного, Гарри вновь уснул.

– Над кварталом висела Черная Метка.

– Рон, ты ничего не замечаешь? Посмотри на её цвет на фотографии: она серая! Не думала, что вызывающее её заклинание может действовать как-то иначе.

– Подожди, Гермиона! Это не главное, – Уизли повернулся к появившемуся в дверях Большого Зала другу. – Сейчас с Гарри всё и решим.

Второе пробуждение Поттера оказалось не в пример лучше первого. Гостиная уже наполовину опустела, а, спускаясь позавтракать, юноша ощутил смутную тревогу, ни коим образом не связанную с предматчевым волнением. Предчувствие не обмануло его – одного взгляда на взволнованных учеников оказалось достаточно, чтобы понять: произошло очередное нападение Пожирателей смерти. Представители всех факультетов собрались в небольшие группы и громко обсуждали статью в газете, время от времени с опаской посматривая в сторону гриффиндорского стола. Преподавателей ещё видно не было, а вот малыши с ужасом наблюдали за старшими, сжимая в руках экземпляры «Ежедневного пророка».

Быстрым шагом Гарри пересёк зал, остановившись рядом со своей командой:

– Что случилось?

Гермиона взволнованно начала объяснять:

– Пожиратели смерти взорвали целый квартал с домами волшебников. Погибли больше ста человек, в том числе и мать Симуса!

– Как «с домами волшебников»?! – вырвалось у Поттера. – Пожиратели же нападают на магглов!

– Не знаю, они почему-то оставили серую метку, а не черную. И я не…

– Подожди, Гермиона! – вмешался Рон. – Это не важно сейчас. Гарри, у нас игра сегодня, миссис Финниган убита, что мы скажем Симусу?

– А что мы должны сказать? Правду, разумеется… Такое нельзя скрыть.

– Поттер, ты в своём уме?! – вперёд вышел Дин Томас. – Ему нельзя говорить! По крайней мере, до матча.

Гриффиндорцы замерли, и в этой части зала стало немного тише.

– Дин, я чего-то не понял: для тебя матч важнее человека? – прищурившись, Уизли недоверчиво посмотрел на своего одногруппника.

В тот момент Мальчик-Который-Выжил погрузился в размышления: услышав новости от Гермионы, он сначала подумал о тактике Вольдеморта, а уж потом ему напомнили о гибели миссис Финниган. И от этого становилось как-то не по себе… Но долго отвлекаться ему не позволили.

– Как раз наоборот, для меня важнее мой друг… Если это слово тебе о чем-нибудь говорит, Рон Уизли!

– Ты на что намекаешь?! – Рон был готов с кулаками лезть в драку.

– Неужели не понятно? Не удивительно…

– Так, успокоились оба! – Гарри перехватил занесенную для удара руку Рона. – Дин, объясниться не хочешь?

– Как, и тебе тоже?!

– Да, и мне тоже, – твердо ответил юноша, отпустив запястье друга и скрестив руки на груди. – Почему мы должны промолчать?

– А ты хочешь, чтобы он умер?!

– Каким образом?

– К примеру, сорвётся с метлы, не справится с управлением от расстройства – да мало ли!

– Ты, правда, думаешь: мы позволим ему играть?

– А кто станет вместо него, Гарри?! У нас есть выбор?

– Джеффри Хупер.

– Ой, да не смеши меня! – Дин махнул рукой. – Это несерьёзно.

– Это не обсуждается. Джеффри, пойдешь переодеваться с нами.

– Хорошо, Гарри, – нерешительно отозвался парень.

– Нет, не хорошо! Играть будет Симус, он ничего не узнает, поэтому выступит блестяще. Я не позволю испортить ему дебют.

– А тебя кроме дебюта ничего не интересует? Представь его состояние, когда он узнает правду, которую мы, его друзья, от него скрыли. Он почувствует себя в десять раз хуже! – юный колдун не понаслышке знал: каково узнавать правду слишком поздно, но старался сохранять спокойствие.

– Ой, можно подумать, тебя волнуют его чувства! Если сам герой, – значит, на других наплевать, да? Пусть факультет проиграет – не важно!

– Очень важно, Дин! Ты даже не представляешь, насколько…

– Где уж нам, простым смертным? – издевательски поклонился ученик. – Мы с Сам-Знаешь-Кем на дуэли не сражались.

– И слава Мерлину! Никому не пожелаю…

– Да что ты о себе возомнил, Поттер?! – не контролируя себя от ярости, Томас схватил Гарри за воротник рубашки.

Рон кинулся вперед, но капитан жестом его остановил. Затем, пристально глядя в глаза Дину, четко произнес:

– Руки убери.

– Нет, Поттер, сначала ты меня выслушаешь! Ты не скажешь Симусу правду, поскольку иначе он выйдет на поле и разобьётся. Виноват будешь ты, но меня это мало волнует. Симус – мой друг, и если ты можешь швыряться жизнями своих друзей, близких, крестного – кого там ещё… Тебе их не жаль – твоё дело, но я не буду!

На протяжении последней речи Томаса Гарри старался оставаться спокойным – удавалось с трудом. При упоминании Сириуса у него потемнело в глазах, но усилием воли молодой человек сохранил себе сознание. Окружающие видели, насколько тяжело ему было сдерживать ярость. Несколько раз глубоко вздохнув, юноша повторил:

– Руки убери.

– И не подумаю!

– Я сказал: убери руки… Ты ещё не закончил?

– Нет, конечно! Тебе наплевать на твоих друзей и на твою команду. Тебе наплевать на всё настолько, что безразлично: выиграем мы или проиграем. Лишь бы поиграть в правдолюбца. А ты не подумал: нужна ли ему сейчас такая правда?

– Чем быстрее узнает, тем лучше.

– С какой стати?!

– Объяснять долго.

– Снова не снизойдешь до нас, простых смертных, да?

– Какие интересные ребята, эти гриффиндорцы, – растягивая слова, но достаточно громко произнёс проходивший мимо Драко Малфой. – Во всём находят повод для драки – даже в смерти матери друга. Да… С одной стороны кто-то умирает, а с другой появляется отличная возможность наконец-то выяснить отношения. Странно, что похорон не дождались… Такое проявление доброты и понимания заслуживает аплодисментов: браво!

Слизеринец показательно громко похлопал и чуть поклонился. Но глаза у Малфоя оставались серьёзными, он словно просчитывал варианты. Дин, искоса взглянув на него и, как ни странно, немного успокоился. Минутное молчание нарушил Гарри Поттер:

– Мы обязаны рассказать Симусу, поскольку иначе он не поймет: почему его друзья так ему не доверяли. И вряд ли простит… Я ответил на твой вопрос, Дин? – гриффиндорец нерешительно кивнул. – Тогда отпусти меня.

Медленно разжав пальцы, Томас выпустил воротник. Он шагнул назад и уже гораздо спокойнее повторил:

– Его нельзя выпускать на поле.

– Я знаю, но…

– Но?

– Давай позволим ему самому решать.

– О, Гарри! Нет, – Дин всплеснул руками. – Нет же! Нельзя! Он же пойдёт…

– Что здесь происходит? – довольно громко спросил Симус Финниган.

При его появлении в дверях разговоры затихли. Гриффиндорцы пожимали плечами, посматривая на Поттера. Томас показал, что он умывает руки, предоставив капитану возможность самому разбираться с ситуацией. Гарри окинул взглядом безмолвствующих учеников, закрыл лицо руками на мгновение, затем потёр себе виски указательными пальцами и вновь повернулся к Симусу. С минуту два игрока через весь зал просто смотрели друг другу в глаза. Требовалось принять решение: игра или… Человеческий выбор, сложный и неоднозначный…

В конце концов, паренёк с прозвищем «Пламя Надежды» наклонился к ближайшему столу, взял газету. Не говоря ни слова, подошел к Симусу, вручил ему экземпляр и за руку вывел в коридор. Где-то в зале тяжело вздохнул Дин Томас.

Симус несколько раз перечитал статью на первой странице. Он делал это снова и снова, не желая верить в написанное. В ушах шумело, мальчик ничего не слышал, Гарри же просто стоял рядом, позволяя приятелю осознать прочитанное. Наконец, Симус опустил руки и посмотрел на капитана:

– Я… Я, – хриплым голосом начал он. – Мне нужно побыть одному.

– Как скажешь, – спокойно отозвался тот.

Финниган растерянно взъерошил волосы, зажмурившись. Затем, словно что-то вспомнив, замер:

– Да, ты не думай! Я буду играть… Я обязательно выйду!

– Не смей! – в коридоре показался Дин Томас. – Гарри, что я тебе говорил?! Глупая это затея.

– Гарри всё сделал правильно! – решительно заявил Рон. – Это решение капитана.

– И просто человека, – тихо добавила Гермиона. – Если ты не понимаешь – твои проблемы.

– Гермиона, не надо, – Поттер не хотел ещё одной ссоры.

– Ребята, я ещё здесь, – жалобно начал Симус. – Дин, спасибо за поддержку, но всё в порядке. Я играю. Дайте мне только пятнадцать минут.

– Хорошо. Приходи сразу в раздевалку.

– Конечно, Гарри. Спасибо за то, что сказал, – Финниган мельком взглянул на остальных, развернулся и, пошатываясь, пошел куда-то вниз по коридору.

– Видишь, в каком он состоянии?! – зло проговорил Томас. – Куда ему летать?

– Этот вопрос не обсуждается, – хмуро посмотрел на него Гарри. – Команда, возвращаемся завтракать!

– Но мы не хотим, – в один голос запротестовали Эндрю и Джек. – Не надо!

Поттер молча взял их под руки и повел обратно в Большой Зал. Загонщики пытались вырваться, но капитан был непреклонен. Усадив их за стол, он пододвинул к каждому по тарелке с кашей и твердо сказал:

– Ешьте.

– Мы не голодны!

– Не важно. Через «не хочу», но ешьте! Вам понадобятся силы для матча, и я не желаю видеть вас падающими от усталости.

Керк и Слоупер переглянулись, но спорить не решились. С явной неохотой они стали завтракать.

Чуть позже, отправив игроков в раздевалку, Гарри спросил у Гермионы:

– Ты не заметила, куда он пошел?

– В кабинет арифмантики, – девушка понимающе улыбнулась. – Вторая дверь по правой стороне.

– Спасибо.

Юноша проследовал к нужному классу. Тихо закрыв за собой дверь, он осмотрелся: Симус сидел на подоконнике, невидяще глядя перед собой. «Ежедневный пророк» лежал на полу у ножки учительского стола. Гарри молча подошел и сел рядом.

– Беспокоился за меня? – безжизненным голосом поинтересовался Финниган.

– Не без этого, – ровно отозвался Поттер.

– Не стоило. Я выдержу.

– Я знаю.

Они помолчали некоторое время, рассматривая колени.

– А ведь тебе она никогда не нравилась, Гарри, – горько усмехнулся Симус.

– Не никогда. Только на пятом курсе – и то, из-за газеты.

– Тогда «Пророку» нельзя было верить… Я помню. Постоянный обман.

– И провокации.

– Да… Там всё же написали правду, но для этого ей понадобилось умереть. Какая ирония…

– Не говори так, – тихо попросил Гарри.

– Отчего же? – Финниган взглянул на него. – Не буду.

Снова пауза. За дверью слышались голоса учеников, обсуждавших команды по пути к трибунам, но два человека не обращали на них внимания.

– Слушай, как ты справляешься? – сощурившись, Симус повернулся к Поттеру. – Столько смертей…

– Мне некогда о них думать.

– Даже летом?

– Летом хуже, – признал парень. – Но я стараюсь отвлекаться или спать. И поменьше думать.

– Покончить с собой не хотелось?

– Ну, если считать попыткой суицида мой добровольный летний поход к Вольдеморту, – то да, возможно.

– Что ты у него забыл? – угрюмо задал вопрос Симус, впервые проявляя слабый интерес к разговору.

– Он захотел со мной поговорить.

– Представляю его «разговорчики»… Раны долго залечивал?

– Несколько дней, – Гарри пожал плечами, затем неожиданно для самого себя признался. – Рука плохо действует до сих пор.

– Сломал?

– Вроде того.

– А как же за метлу держаться? Связующее заклинание используешь?

– А это идея! Спасибо.

– Пожалуйста. Ладно, пошли! – Финниган спрыгнул с подоконника и проследовал к двери. Взявшись за ручку, он на мгновение замер и оглянулся. – Знаешь, Гарри, зайди сейчас ко мне кто-то другой – я бы выставил. Сказал бы: «Да что ты понимаешь? С тобой такого не было!» А ведь тебе даже этого не скажешь…

– Да, точно… Мне не скажешь.

Симус грустно усмехнулся:

– Спасибо за понимание, капитан!

Уже выходя из замка, Гарри столкнулся с Колином Криви:

– Осторожнее!

– Ой, привет, Гарри! Ты знаешь, меня назначили комментатором! – радостно воскликнул мальчишка.

– Да, поздравляю… ЧТО?! – Поттер замер на мгновение, затем грозно навис над парнишкой. – Тебя?!

– Да, – съежился тот. – На этот матч.

– Понятно… Но послушай меня, Колин! Следи за тем, что будешь говорить. И даже не вздумай упоминать о матери Симуса. Скажешь хоть слово – и сильно пожалеешь. Понятно?

Криви поспешно кивнул:

– Ну что ты, Гарри! Я понимаю, – обиженно ответил он. – Зачем ты так? Я же не первокурсник, в конце концов…

– На всякий случай. Смотри у меня!