Текст книги "Во всем виновата Маринка (СИ)"

Автор книги: Ольга Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Вы Алексей, третий среди друзей, – последовала пауза. – Три друга: Гоша, Тимка и Алексей... Вы тогда заехали на час, я вас, вернувшись, уже не застала, – и помолчав, добавила: – Где же вы ещё меня видели?

Она ожидала напоминания про встречу в деревянном доме, но услышала совсем другое.

– Я был на похоронах.

Марина внимательно посмотрела и сказала:

– Да, я помню это, – и замолчала, думая, как сказать о другой встрече.

Всё было бы проще, если бы он не был другом покойного мужа. А Алексей против воли, неожиданно подумал:

– Во время похорон она вся была в горе. Казалось, ввек не оправится. Быстро всё-таки она нашла другого, вот и родить уже успела. Хотя, что я говорю... Осуждаю за ребенка! Я бы сам родил, если бы мог!

Желая отвлечься от этих мыслей, считая себя не вправе судить, он начал играть с ребёнком. Сашенька засмеялся. Смех резанул по сердцу, точно так смеялась его дочка, заливаясь весёлым колокольчиком и пуская пузыри.

– Боже мой, какое всё-таки сходство, – сказал мужчина. – Бывает же такое. Игра природы!

– Бывает, – эхом отозвалась Марина. – И этому есть очень простое объяснение...

Какая-то странная интонация послышалась Алексею в её голосе.

– Какое? – задал он глупый вопрос.

– Саша родился двадцать третьего августа... – с трудом начала женщина.

Алексей непонимающе глядел на неё. Он думал, что она оправдывается, хочет объяснить, почему родила так скоро после смерти мужа.

– Не надо говорить, если не хотите, – предложил он. – Это ваша жизнь... Вы сами её выбрали... Не говорите...

– Это не мне надо, а вам, – жестко ответила Марина и продолжила. – Спустя ровно сорок недель после двадцать второго ноября...это было год со смерти Георгия. Лил противный дождь. Вы были здесь, жили в том доме, – она показала на деревянный дом. – Ночью, когда вам стало совсем невмоготу, зашла женщина, она хотела вам помочь, поговорить, успокоить... Она сама была глубоко несчастна... А что получилось, вы сами знаете...

Слова ей давались с трудом. Марина замолчала. После нескольких минут тишины Алексей осмелился спросить:

– Вы были той женщиной?

И опять повисла тишина.

– Так это были вы?

И опять тишина. Слышно было, как два воробья о чем-то спорят в кустах густой жимолости.

– Если не хотите отвечать, то зачем начали говорить?

– Вы спрашивали о сходстве детей, почему так бывает. Я ответила...

Алексей задохнулся от неожиданной догадки:

– Что же получается...– он вдруг испугался продолжения мысли.

– Саша родился ровно девять месяцев спустя, – отчётливо произнесла Марина. – День в день. Можете проверить по календарю... просчитать...

– Саша... он... он...мой сын?

Женщина вздрогнула. Зачем она это говорит, лишает себя спокойствия? Чужой человек называет её Сашеньку сыном. Марина мечтала совсем о другом: Саша вырастет, и она ему расскажет о Георгии, как об отце, а тут...Мысли летели в непонятную даль...Словно чужой, она слышала свой голос:

– Он мой сын... нам ничего от вас не надо. Я пришла не поэтому. Просто, когда человеку плохо, ему надо помогать.

И опять тишина.

– А я вас искал.

– Зачем?

– Вы помогли мне вернуться к жизни.

– Странно как-то, даже глупо. А вы помогли мне... тоже вернуться к жизни...

Они не договорили, их внимание привлёк шум в доме. Выбежал Тимофей и попросил Марину и Алексея вернуться в дом. У него был очень встревоженный и даже испуганный вид.

– Да здесь всё в порядке, – сказала женщина. – Не переживай, Тим...Мы просто говорим.

– Не волнуйся, – подтвердил Алексей, целуя пухлую щечку мальчика.

– Марина... Там... Ирина... Дети... Толик...– не договорив, он повернулся и почти побежал в дом.

– Господи, неужели что с детьми? – испугалась Марина. – Сережка убьет меня...– она хотела взять малыша, но, посомневавшись буквально секунду, сказала: – Пусть он побудет с вами.

Марина побежала в дом, Сашенька остался на руках так неожиданно появившегося отца.

Толик.

В доме творилось что-то непонятное. Ирина лежала на диване, бледный трясущийся Тимофей обмахивал её газетой. Возле них плакал Толик, одной рукой вцепившись в Ирину, другой размазывая кулачком слёзы по щекам. Марина бросилась к нему, она ни разу не видела, чтобы мальчик плакал:

– Толик! Мальчик мой! Что с Валюшей, ей плохо? Она опять задыхается... Скорую надо вызвать... Ты не плачь!

– Нет, – отрицательно мотнул головой мальчик.

– Неужели с Сергеем что-то случилось?

Толик, продолжая плакать, протянул, прерываясь всхлипами:

– Не-е-т, та-а-м всё та-а-к.

– Что же произошло? Что ты плачешь?

– Мамка, – Толик показал рукой на лежащую в обмороке Ирину.

– Что мамка, какая мамка, – не понимала женщина.

– О-о-она меня бросила! Она ушла с Люськой и не верну-у-улась... Я все помню... Я уже не маленький....

– Как она тебя могла бросить, ты большой, тяжёлый, она тебя и не поднимет. С какой Люськой она ходила... Куда? Может, с Лизкой...

Что-то хотел сказать Тимофей. Но на диване зашевелилась Ирина, открыла глаза:

– Где он? – женщина обвела глазами комнату: – Иди ко мне, – протянула руки к мальчику.

– Ты уехала без меня, бросила, – недоверчиво сказал он. Потом, помолчав, добавил: – Куда Люську дела?

– Люську, – как эхо, повторил Тимофей, – Люську...

Ирина не обратила внимания на этот вопрос и продолжала говорить своё:

– Иди ко мне. Мы тебя так долго искали. А ты сам нас нашел. Иди, иди ко мне, мой мальчик.

Всё также плача, Толик медленно подошёл к Ирине. Она обняла его:

– Вот мы и вместе. Ты со своей мамой.

Мальчик недоверчиво затих в её руках. Ирина нежно целовала мальчика.

– Я никуда больше тебя не отпущу, я никуда не поеду. Ты будешь жить со мной. Поверь, я не знала, где ты, я искала тебя.

– А ты пить больше не будешь.

– Нет, конечно! Что ты! – голос женщины на минуту заикнулся. – Я не пью. И не буду.

– Что тут происходит? – спросила тихо у Тимофея не понимающая ничего Марина.

– Не знаю. Толик говорит, что она его мама, – Тимофей трясущимися руками показал на Ирину. – Но, честно сказать, я тоже плохо понимаю. Ведь его мама – твоя подруга? Валюша, так её зовут?

– Да, я так всегда считала. Я сейчас схожу за Валюшей. Нет, лучше позвоню, где телефон?

После, спустя несколько дней, Ирина и Тимофей более, менее связно смогли рассказать, что произошло, пока Марина говорила с Алексеем.

Позвонила Валюша, попросила позвать Марину, но так как её не было, то Тимофей, узнав, что Толик уже вернулся с рыбалки и тоже хочет прийти в гости.

– А зачем Марина? – удивился Тимофей, вспомнив понравившегося ему малыша. – Пусть сам идет. Я его встречу. Марина на улице, в беседке, с Сашенькой...

Про Алексея он не стал говорить.

Мужчина встретил мальчика на крыльце. Поздоровался за руку с серьёзным ребенком, и они пошли в дом. Увидев сидящую на диване Ирину, Толик резко выдернул свою руку у Тимофея, бросился с криком к женщине: "Ты зачем меня бросила?" – и стал бить её кулачками по груди. Женщина закрылась от его слабых ручонок:

– Ты что, малыш? Что случилось?

Потом она что-то поняла, смертельно побледнела, ей стало плохо. Простонав: "Позови Марину", – Ирина упала в обморок. Мальчик, испугавшись, сел рядом на пол и заплакал: "Мамка, мамка, не умирай! Не надо!" – потом бросился к Ирине, вцепился в неё. Тимофей, ничего не понимая, побежал за Мариной.

Валюша вначале испугалась звонка. Первой её мыслью было, что девчонки что-то натворили, потом вспомнила, что Толик, придя с рыбалки, заскучал и решил идти в гости, она позвонила, но трубку взяла не Марина, а тот приятный мужчина, что привозил продукты. Он убедил, что Толик должен быть обязательно, звал её и Сергея, но недавно вернувшийся муж отрицательно покачал головой, и Валюша решительно отказалась, а Толик ушёл. Валя видела, как мужчина вышел, поздоровался с ним за руку, обнял за плечи и увел в дом. И буквально минут через десять раздался звонок. Теперь уже по голосу подруги она поняла – надо идти, что-то случилось. Маринка ничего не могла толком объяснить, но Валюша поняла: что-то с Толиком. Она положила трубку, серьёзно и испуганно посмотрела на мужа:

– Пойдём, Сереж, там нужна наша помощь.

– Помощь?

– Да, что-то с Толиком. Маринка ничего толком не сказала.

– С Толиком? – Сергей тоже испугался.

И они немедленно пошли в дом к соседям. Дверь им открыл уже знакомый ранее Тимофей. Когда вошли, первое, что они увидели: какая-то женщина обнимала Толика. Валюше её лицо было очень знакомо, но первым узнал Сергей.

– Елена? Ты здесь?

Будто от удара вздрогнули Ирина и Тимофей. В недоумении подняла брови Марина. Валя и Сергей, увидев выражение лица женщины, возле которой стоял мальчик, замолчали в нерешительности. Здесь было что-то не так. Елена очень хорошо выглядела, прямо красавица, и выражение лица у неё было совсем другое, не испитое, хищническое, в поисках водки, а доброе, ласковое. Плохо понимала происходящее и Марина. Она помнила, что у Иры была сестра-близнец, которая погибла от руки любовника, но ничего не знала о ненайденном сыне Елены. Неловкую тишину разорвали девчонки. Они вбежали шумной стайкой. Близняшки, увидев серьезных отца и мать, застыли, а Юлька весело прокричала:

– Мы хотим кушать, пора за стол! Давайте начинать день рождения. Девочки хотят торт.

Валюша стала внимательно вглядываться в лицо девочки, потом позвала к себе, но, испуганная непонятной обстановкой, девочка подбежала к отцу и спряталась за него.

– У девочки, – начала неуверенно говорить Валя, – на спине есть три родинки. Одна повыше, две пониже.

Тимофей вздрогнул внутренне, он подумал, что пришедшая женщина – мать Юльки, что, может быть, Елена украла ребёнка, поэтому и не было никаких документов, нигде не числилась эта девочка. Нет, он свою дочурку никому не отдаст. Мужчина присел и взял ребёнка на руки.

– Так есть или нет? – тихо прозвучал опять голос женщины.

– Есть, – также тихо ответила Ирина.

– Значит, это она, Люся, – радостно сказала Валя. – Слава Богу, она жива. Сережа, наша Люсенька жива!

– Это ваша дочь? – тревожно спросил Тимофей, непроизвольно пряча девочку от них, он уже не мыслил жизни без Юльки. В голове неслись нелепые мысли: у этих людей и так есть три дочерей, и Толик! Зачем им еще Юлька? Пусть Юльку оставят им.

– Нет, – сказал Сергей. – Это не наша дочь. Это сестра Толика. Люся пропала вместе с Ел... – он замолчал, увидев настороженный взгляд мальчишки.

– Теть Марин, а когда торт есть будем, – прозвучал голос Анютки.

Этот вопрос разрядил обстановку. Ведь дети пришли на праздник.

– Знаете что, – сказала Марина, – я плохо понимаю происходящее, но у Юльки сегодня день рождения. У детей праздник! Давайте сядем за стол, поздравим именинницу, съедим, в конце концов, торт, потом дети пойдут смотреть мультики, а мы спокойно поговорим. Без детей! – и, помолчав, добавила: – Хватит на сегодня стрессов, тем более детям.

Все согласились.

– Вы садитесь пока, – распорядилась всё та же Марина, – Ира, приглашай всех к столу.

– А ты? – посмотрел на неё Тимофей.

– Я за Сашенькой схожу.

– А мы уже здесь, – раздался голос Алексея.

Он стоял в дверях со спящим на руках ребёнком.

– Отнеси малыша в нашу комнату, – забеспокоилась Ирина, – там на кровати много подушек, положи с краю, чтобы не упал.

– Да уж знаю, – улыбнулись одновременно Алексей и Марина.

Обстановка за столом была натянутая. Сергей и Валя все порывались уйти. Толик не отпускал руку Ирины и сидел рядом. Даже девчонки, смущённые присутствием родителей, вели себя чинно и благовоспитанно. Ели чуть-чуть. Марина, зная их аппетит, удивилась, на что Лизка, самая бойкая, пояснила:

– Мама велела на еду не набрасываться, есть понемножку. А то сказала, что люди подумают, что нас не кормят

– Папа говорит, что мы всегда из голодного края, – добавила Света. – Это потому, что у нас аппетит хороший.

Валя густо покраснела, Сергей улыбнулся и низко наклонился над тарелкой, Тимофей засмеялся, а Ирина очень серьёзно попросила Валю разрешить девочкам есть, сколько хочется. Валя смутилась окончательно. И тут ещё Анютка решила проявить воспитанность, она сказала, что будет есть суп, потому что все хорошие дети едят сначала суп, а потом сладости, а она сегодня хорошая. Тимофей непроизвольно опять заулыбался. А Юлька сказала:

– Я тоже хорошая и тоже буду есть суп.

– Да ты его всегда с плачем ешь, – сказал отец. – Ты плачешь, и мама тоже. А тут вдруг сама решила суп есть.

– А сегодня буду, – упрямо заявила девочка. – Девочки будут, и я буду.

– Можете без супа сегодня обойтись, – проговорил Сергей, – ешьте всё, что хотите, сколько хотите, только про еду больше не говорите, а то ещё чего-нибудь выдумаете.

Тройняшки тут же согласились и убедили свою новую подружку есть завтра суп. Но от картофельного пюре с котлетами не отказались. И салатов навернули по полной программе. Ирина просто с обожанием глядела на девочек, которые своими крепкими зубками молотили всё, а вместе с ними хваталась за еду и Юлька. Толик ел плохо, Ирина подкладывала ему лучшие кусочки, уговаривала съесть, но мальчик лишь слегка ковырял вилкой.

– Он у нас малоешка, – пояснила всё та же бойкая Лизка.

– Продукты экономит, – добавила Анютка.

– Мы больше его едим, – не осталась в стороне и Светка. – Хоть и младше.

Валюша опять покраснела:

– Вы не думайте ничего такого, я всех кормила одинаково, – начала оправдываться она.

– Конечно, конечно, – мягко прервала её Ира.

– Какой-то странный разговор, – подумала Марина, – чего-то я не понимаю.

Дети наелись, прихватив огромную вазу с конфетами и печеньем, убежали в детскую рассматривать подарок от дяди Леши (он принес огромную ходящую куклу, но забыл вручить) и смотреть мультики. Узнав, что там есть видик, ушёл и успокоившийся Толик, правда, при этом он спросил Ирину:

– Ты никуда не уйдёшь? Ты меня больше не бросишь?

– Нет, – очень серьёзно ответила женщина, – я живу в этом доме. И ты, если захочешь, будешь жить здесь.

Взрослые остались одни. Надо было во всём разобраться, но никто не решался начать говорить. Начала Марина:

– Давайте, как следует, познакомимся. Начнем сначала. Я одна знаю здесь всех. Это, – она показала на Сергея и Валю, – мои друзья Валя и Серёжа Гордеевы. Это, – она кивнула в сторону Тимофея и Иры, – Тимофей и Ирина. Её зовут Ирина, – повторила она ещё раз, – Ирина, а не Елена.

– Лена – моя сестра, – вступила в разговор Ира. – Мы – близнецы, – помолчав, добавила: – Она погибла три года назад. Её убили возле нашего дома...

– Мы искали Елену, она была нашей соседкой по коммунальной квартире, – сказал Сергей. – Только нашей доблестной милиции на все плевать, а тут еще пьющая женщина...

– А как к вам попала Люся? – спросила Валя.

– Елена пришла с ней ко мне, – коротко ответила Ирина. – В этот же день Лену убили. Мужчина, с которым она пришла, ударил её сильно. Она ударилась виском...

– Андрей? – спросил Сергей.

– Не знаю, как звали мужчину. Но девочку, которая была с Еленой в тот день, мы оставили у себя, – пояснил Тимофей.

– Так её имя Люся, Людмила, – задумчиво произнесла Ира, – а мы зовём её Юлей. Она себя назвала Люкой, Люлькой... Мы и решили, что девочка Юля...

– Юля – дочь Елены? – обеспокоенно спросил Тимофей. Он всё ещё опасался, что гости могут предъявить права на девочку. Вдруг она их дочь?

– Да, – ответил Сергей. – Люся – дочь Елены.

И тут Тимофей решился задать самый главный для него вопрос:

– А Толик – ваш сын? – голос мужчины под конец снизился до шепота.

– Да почти что наш, – начал Сергей. – Мы разницы не делали между детьми...

– После того, как пропала его мать, Елена, Толик остался у нас. Сначала мы надеялись, что вернётся Елена, потом хотели усыновить мальчишку, но нам не разрешили, мы малообеспеченная семья, жилье маленькое...да и официально не было доказательств смерти Елены... а в детдом Сергей наотрез отказался Толика отдавать, – закончила за мужа Валя. – Вот так и тянули время, чтобы мальчика у нас не забрали. Ни опекунства, ни пенсии, ничего не было... Мы не заявляли, боялись, отберут у нас мальчика.

– Мы сами выросли в детдоме, – угрюмо добавил Сергей. – Пусть без пенсии, без денег, но в семье... Это лучше.

Тимофей встал, пожал руку мужчине:

– Спасибо, я твой вечный должник, – произнёс он сдавленным голосом.

Сергей не совсем понял его слова.

– А кто отец у детей? – спросила Ирина.

– Сосед наш Вадим, он погиб в тот день, когда родилась Люся, Елена поэтому и запила, – объяснила Валя. – Им туго пришлось.

– А Толик тоже его сын? – тревожно метались глаза Тимофея.

– Нет, у Елены уже был мальчик, когда они с Вадимом сошлись. Правда, Толик звал его папой. Кто его настоящий отец, мы не знаем.

– А как у него отчество? – не успокаивался Тимофей.

– В свидетельстве о рождении записано Всеволодович.

– Всё сходится, Тима, – вступила в разговор Ирина, – Всеволодом звали мужа Лены, они поженились, когда мы еще студентками были, в августе, но Толик – сын Лены и твой. Он родился на следующий год, но не в мае, а раньше? – обратилась она уже к Вале.

– Да, восемнадцатого марта.

– Всё сошлось, Тима. Мы нашли мальчика, нашли твоего сына... Нет, – поправилась женщина, – нашего сына, нашего мальчика...

– И я сегодня нашёл сына, – это произнёс молчавший до сих пор Алексей.

Все посмотрели на Алексея. У мужчины был радостный, просветленный взгляд. Потом взоры находящихся в комнате обратились на Марину.

– Даже ничего и не спрашивайте, – пробормотала Марина, – ничего объяснять не буду... Но сами знаете, от Святого Духа дети не рождаются... только от мужчин. Лучше вы мне объясните, почему Тимка считает, что Толик его сын. Насколько я знаю, он скорее мог быть сыном Гошки... Жаль, что Толик не рыжий... Валюш, а может, у него были рыжие волосики когда-нибудь?

– Нет, ты погляди, – взмахнула руками Ирина. – Марин! Что ты говоришь? Сама рожать можешь и еще моих детей не прочь забрать себе.

– Ага, – согласилась женщина.

Марина и Ирина засмеялись, остальные ничего не поняли. Но смех женщин подействовал успокаивающе. Несмотря на это, дальнейший разговор был нелёгким. Тимофею пришлось вспомнить далёкие студенческие годы, эпизод с Еленой, Алексей всё подтвердил, он всегда был в курсе любовных похождений друзей. Про Георгия, с молчаливого согласия, друзья старались говорить меньше.

– Но если Елена была такой, – Марина задумалась, подыскивая нужное слово, но так и не нашла, – такой... такой... словом, Тим, ты уверен, что это твой мальчик?

– Мой, – ответил Тимофей.

– Елена перед смертью призналась, – промолвила Ирина. – Мы ведь пытались Толика найти.

– Даже если и не так, он всё равно наш, Ирина его теперь никому не отдаст – подвёл итог сомнениям Тимофей.

– Не отдам, – подтвердила женщина.

– Да и я тоже, – заключил мужчина. – Это наши дети. Юля и Толик.

Чтобы стало всё понятно Вале и Сергею, подробно рассказали о смерти Елены, они, в свою очередь, о её жизни. Говорили о дальнейшей судьбе Толика. Ирина сказала, что мальчик, конечно же, останется, у них. Валя расплакалась. Нахмурился Сергей. Ирина ласково обняла Валюшу:

– Я постараюсь быть хорошей матерью.

– Я не об этом, – всхлипнула Валюша, – Я привыкла к нему, как же я без него? Толик меня мамой Валей называл ещё при живой Елене.

– И сейчас пусть так называет, – сказала Марина, – ему сейчас труднее всех будет. Вы только его не торопите, он сам всё должен решить. Дай Бог нам всем терпения.

– Ему ещё надо как-то сказать, что я его отец, – это произнёс молчавший до сих пор Тимофей.

Вот так прошёл день рождения Юли, неожиданный, путаный, принесший много сюрпризов.

Марина же ничего не стала пояснять, она решительно заявила, что на сегодня проблем и так хватает.

– Самое главное я вам сказала: Алексей – биологический отец моего Сашеньки.

Больше от неё ничего не дождались. Молчал и Алексей. Он только без конца играл с Сашенькой и вечером ушел с Мариной. Никак не мог расстаться с ребенком.

Проверка дружбы.

Последние дни весны стояли тёплые, почти летние, да и до лета оставалось совсем немного.

Толик привыкал к новому дому, к новой жизни. Он остался сразу у Тимофея и Ирины, которую звал мамой с первого мгновения, как увидел. У мальчика теперь была своя отдельная комната, куда он и перебрался со своими скромными вещичками: совсем немного одежды, конструктор лего, красивая книжка, что подарила Марина, и игрушки-самоделки. Валя стеснялась бедности, но Ирина очень трепетно отнеслась ко всему этому. Вместе с мальчиком она все разложила по полкам. Тут же под ногами вертелась Юлька, Толика она, конечно, не помнила, но с удовольствием восприняла информацию, что у неё есть брат. Толик ни в какую не хотел называть её Юлей, с его губ постоянно слетало Люся. Но девочка не откликалась на это имя, и братишке пришлось переучиваться. Все шло хорошо, в целом.

Неприятности случились только из-за рыжего любимца мальчика. Кот наотрез отказался жить в новом доме. Он дал себя принести под дружный рёв сестрёнок, но, внимательно обнюхав углы предложенного ему жилища, подошёл к двери, сердито сказал: "Мяу" – и ушёл назад в деревянный дом к радости тройняшек и их родителей. Толик приносил его еще несколько раз, запирал, но кот с неизменным успехом сбегал назад. Мальчик расстроился, Ирина обещала купить нового кота, породистого, но ребёнок ходил расстроенный. Даже компьютер, за который его пустил Тимофей и показал, как работать, не успокоил мальчика. Помог неожиданно дед Миша. Толик, сидя с дедушкой (так он его звал) утречком на берегу речушки, рассказывал о новых родителях, о найденной сестре, о коте-предателе, дед Миша кряхтел и только диву давался, но в душе взволновался, он любил и уважал серьёзного мальчугана.

– Надо же, как вертит жизнь над мальчиком. Одна мать умерла, другая нашлась, – поделился новостями он вечером со своей бабкой, – да ещё кот не хочет с ним жить. Мальчишка расстроился, переживает.

– Коты, они к дому привыкают, не к людям. Поэтому и идет Рыжик назад. А мальчишки обычно больше собак любят, – философски заметила баба Клава.

– Верно говоришь, мать, – обрадовался дед Миша, – надо Толику новую животину завести. Собаку! Я знаю, где взять! Завтра мальчишку к куму свожу, там ещё щенки у его Белки (это была здоровая крупная дворняга рыже-белой масти) остались. Пусть мальчишка псенка себе выберет. Глядишь, забудет про кота. Завтра утречком поговорю с Ириной. Она умная. Поймет сразу!

На другой день молоко в дом Васильевых принёс сам дед. Пошептавшись о чём-то с Ириной, получив её одобрение, позвал Толика с собой в гости к куму.

– Иди, Толик, помощь твоя нужна, – сказала Ирина. – Я с дедом Мишей давно договаривалась, чтобы он нам собаку нашел. Дом надо кому-то охранять. Вот дедушка и зовет тебя к своему знакомому. Поможешь ему правильно щенка подобрать.

– А можно? – вспыхнули радостью глаза мальчика. – Папа Сережа в городской квартире не разрешал щенков приносить.

– А здесь деревня, – солидно промолвил дед Миша. – Здесь нужно.

– Конечно, нужно, – подтвердила Ирина.

– А .. а...а... он разрешит? – Толик никак не мог назвать Тимофея папой, и дядей не получалось.

– Папа уже разрешил, – помогла Ирина. – Мы с ним говорили давно о собаке.

Вернулся мальчик через час, на руках он нёс толстого чёрно-белого щенка неизвестной породы, назвал его Бельчиком, в честь мамы-собаки (так Толик сам сказал). Мальчик весь день провозился со щенком, кормил, устраивал ему дом. Про кота и не вспомнил. Обиженные таким поворотом событий тройняшки решили тоже востребовать с родителей собаку.

Юлька (на семейном совете решено было оставить имя девочки Юля) сдружилась девчонками. Ирина рада была этой дружбе, а когда девочка ушла пить вместе с подружками парное молоко "из коровы", её восторгу не было предела. Правда, Юлька выпила всего глоточек, а назад дочка вернулась с серым полосатым котёнком и заявила, что это её киска, зовут Ларисой, она будет жить в её комнате. Ведь Толику разрешили собаку, а у Юли будет кошечка. Тимофей хохотал от души, слушая непонятную взрослому уму логику, потом подхватил очку, подкинул вверх, девочка восторженно взвизгнула, и разрешил Юльке оставить котёнка. Впоследствии оказалось, что это был кот, он вырос ленивым, жирным, невозмутимым, как валенок. Давал таскать себя за уши, хвост, оживлялся только при виде рыбы, что иногда приносил Толик. А звать кота стали на мужской манер – Лорик.

В ближайший выходной Тимофей с Толиком решил строить будку для Бельчика. Подсказала эту идею Марина, видя, что никак не установятся отношения между отцом и сыном.

– Тим, ты какое-нибудь дело вдвоем с сыном затей, вот и сблизитесь.

– Правильно! Толик все про будку для Бельчика говорит, – поддержала Ирина. – Сколотите.

– Я же не умею.

– Ничего, – успокоила Марина, – важен сам процесс, а не результат.

Будку начали строить с самого утра. Это была целая эпопея. Доски, гвозди, молотки нашли. Но строить толком никто не умел. Привлекли всех. Алексея, который отныне бывал каждый день в деревне, ночуя то у друга, то в доме Марины. На помощь пришел и Сергей, которого в очередной раз уволили с работы, и он маялся без дела. Тщательно отмерили доски, распилили, начался процесс построения. Будку мужчины сколотили преогромную. Марина по этому поводу прокомментировала, что в неё лучше пускать квартирантов-дачников, вполне уместятся. Строители не реагировали, они были довольны своим творением, сидели и любовались делом своих рук. Ирина, которая была занята вместе с Марьей Ивановной приготовлением обеда, вышла во двор и ахнула при виде размеров будки. И опять мужчины промолчали. Большая – не маленькая. Когда же прибежали тройняшки с Юлькой и радостно закричали, что им нравится домик, который сделали для них, что им именно такой и хотелось, что они в нем будут играть. Тут же потащили туда кукол и сами там все уместились, заодно с ними и Бельчик туда заскочил, то мужчины приуныли и решили колотить новую будку, поменьше. Марина, тайком хохоча, смоталась за соседом. Под руководством деда Миши вторая будка вышла нормальной, и довольный Толик устраивал в нем своего Бельчика. А первую отдали для игр. Дед Миша там прорезал небольшое окошко, мужчины установили домик в кустах сирени.

Так шли дни в доме Васильевых.

В доме Гордеевых жизнь тоже начала налаживаться и успокаиваться, если это возможно было с тройняшками. Валя и Сергей привели в порядок землю возле дома, вскопали, сделали грядки, насажали овощей, зелени и, конечно же, цветов. Тимофей, видя, с какой любовью Валюша выхаживает хилые ростки, договорился и привёз и земли, и перегноя, а навоз отдала весь баба Клава, лишь бы убрать со двора столетнюю кучу. Местные бомжи, жаждая опохмелиться, быстро всё перетаскали. Марина, как всегда, втайне заплатила соседям за навоз, не обидела и местных маргиналов. Те получили на горючее, закуси дала Ирина. Довольные щедростью хозяев, местный люмпен-пролетариат просил в случае чего еще их звать на работу, всегда готовы помочь.

Привёз также Тимофей и всяческой цветочной рассады, порой уже цветущей, и двор и у Марины, и у деревянного дома зазеленел, запестрел. Марина не выдержала, подсунув ребенка Алексею, вооружилась лопатой и граблями и стала с Валей устраивать клумбы.

– Журчеек вернулся, – сказал Тимофей другу, который с удовольствием возился с сыном.

– Какой Журчеек? – не понял тот.

– Маринку так звал Гошка. Это она после его смерти была неживая. А сейчас посмотри. Так и светится. Женился бы ты на ней, Леш.

Друг не ответил. Марина припала к его сердцу. Он чувствовал, что любит эту женщину. И Сашенька у них есть. Но что скажет сама Марина, если он признается в своих чувствах? Алексей боялся поспешить и все испортить.

Добрая Валюша беспощадно гоняла своих разбойниц от клумб и грядок, девчонкам не нравились строгие дорожки, они предпочитали нестись напрямик, где перепрыгивая, где и нет. Тройняшки, нисколько не расстраиваясь, бежали играть на газон к тёте Ире. Там было детское царство: и игрушки, и качели, и карусель вкопали, и домик для них был – та самая будка, и надувной бассейн, когда стало тепло, поставили. Девчонки с удовольствием плескались в воде. Толик снисходительно смотрел на малышню, но порой снисходил до их забав – тоже залезал в воду. Зато Сашенька рвался туда с отчаянным криком. Марина порой пускала сынишку к детям.

Валя очень уставала в деревне, она была постоянно занята чем-нибудь. Удивительное дело, но при этом она стала поправляться, пополнела, появился румянец на щеках, лицо загорело, болезни отступили. Женщине очень нравилось в деревне, и лишь то, что Сергей сидел без работы, портило настроение.

– Тим, – попросила Марина, – возьми Сережу к себе на работу.

– Я уже звал его как-то, но он тогда не позвонил, – ответил друг.

– А ты по-другому сделай. Скажи, что есть ему работа. Пусть с тобой едет.

Тимофей задумался. Честные люди ему были нужны. Честные и верные. Сергей подходил под это определение.

Ирина, обновляя одежду Толику, заодно накупила нарядов и девчонкам. Уложив красивые платья, легкие костюмчики, летнюю обувь и еще кое-какие мелочи, пошла к новым друзьям и получила по полной программе от Сергея. Расстроенная и даже обиженная, она пришла домой и расплакалась.

– Ну почему он так? – повторяла женщина. – Я ведь от всей души. Ну, купила девочкам по платьицу, по курточке... Колготки такие красивые попались. Туфельки на каблучках, представляешь... Я и Юле взяла, и девочкам. Они обрадовались... Глазки загорелись.... А Сергей приказал все назад отдать... Девчонки сникли, Лизка даже заплакала...

И слезы с новой силой катились по лицу женщины. Марина, которая была с детьми на улице и уже все знала от тройняшек, прибежала и пыталась её успокоить, объясняла про принципы соседа. Ирина соглашалась и продолжала всхлипывать.

– Но это же подарок, – повторяла она. – Я же люблю его девочек. А Сергей даже шоколадки не дал взять... А девочки так любят шоколад... Они даже не тронули их...

– Заметно, – ухмыльнулась Марина. – Пропали уже твои шоколадки в животиках у девочек. Юлька уже им вынесла. Смолотили побыстрее, чтобы отец не видел. Может, и с фантиками.

Ирина слабо улыбнулась. Дело взялся улаживать Тимофей. Тем более, ему нужен был Сергей и для другого дела – ему нужен был надежный и верный водитель на фирму. Он решительно пошёл к новым соседям, прихватив пакеты с нарядами. Валюша засуетилась, усаживая гостя.

– Вот, возьми, – Тимофей протянул ей пакеты.

– Нет, нет, – торопливо заговорила она и посмотрела на мужа.

– Не надо, – угрюмо промолвил Сергей, – у нас сейчас нет лишних денег.

– А когда ты моего парня не отдал в детский дом, когда кормил на последние копейки, они у тебя были?

Сергей молчал. Тимофей продолжал:

– Ты сколько лет Толика кормил, посчитай, раз такой принципиальный, сколько я тебе должен? Что молчишь?