Текст книги "Во всем виновата Маринка (СИ)"

Автор книги: Ольга Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Знаешь, я считаю, Лара любила только Живаго. Значит, ты любишь только меня.

Марина засмеялась.

– Вот я и тебе говорю: я очень тебя люблю. Я стараюсь реже вспоминать Гошу.

– Маринка моя! Да вспоминай, сколько хочешь. Это прошло. Ты – моя женщина. И ничья больше. А лучше забудь прошлое. Живи настоящим.

– Но мне иногда неудобно.

– Знаешь, мы сегодня вместе посмотрим ту кассету... С Гошей...Я буду рядом с тобой...

Они просмотрели эти записи. Алексей впервые, ему было нелегко, особенно когда он видел, как Георгий обнимает и целует Марину. В эти моменты мужчина непроизвольно прижимал к себе жену. Марина смотрела второй раз. Но рядом сидел Леша, не было страшной боли. Георгий вновь с экрана благословил их счастье. После просмотра Алексей подошел к видеомагнитофону, вытащил кассету и решительно бросил в горящий камин.

– Все! – сказал он. – Хватит цепляться за прошлое.

– Ты что? – испуганно закричала Марина.

Алексей напряженно смотрел на неё.

– Знаешь, какой запах сейчас поползет по дому, – продолжала сердиться женщина. – Мы же задохнемся! Это же пластмасса!

Алексей засмеялся и с помощью каминных щипцов извлек кассету, но она была испорчена навсегда. "Ну и пусть!" – сказала облегченно Марина. В этот вечер тень Георгия исчезла из их жизни... А копия этой кассеты была у Тимофея. Алексей знал это, когда уничтожал кассету. А Марина, после того как проветрили комнату, вдруг опять задумалась и сказала мужу:

– Знаешь, Леш, а ведь она была права.

– Кто? – не понял муж.

– Алька! Наша соседка. Я сейчас все объясню. Я хочу рассказать тебе, о тех днях, когда умирал Гоша. Это было страшно. Он мучился от болей. Я ничем не могла помочь. Про нашу соседку, Алину Королеву, говорили, что она настоящая колдунья. Я никогда в это не верила. А в те дни от отчаяния бросилась к ней. У неё гостила какая-то родственница, тоже необычная женщина. Она помогла маленькой Юльке, заговорила её от испуга. Так вот, они сначала не хотели идти. "Твоего мужа уже нет", – жестко ответила Алька на просьбу. А потом все-таки пришла. Сама! И тетушку свою привела. И помогла. Меня выгнала из комнаты Георгия, осталась с ним. О чем она говорила с Гошей, я не знаю, но боли она сняла ему. Вышла вся измученная, зеленая. Знаешь, Леш, я никому не рассказывала о нашем с ней разговоре, а тебе скажу. Я только сейчас все поняла. Алина мне говорит: "Хороший у тебя муж. Тебя очень любит. Думает даже сейчас, находясь на самом краю, о твоем счастье". А потом она взяла мою руку, посмотрела и сказала:

– Ты счастливая. Ты будешь очень счастливой. Тебя будет любить второй муж. И ты его. Я завидую тебе.

– Чему уж тут завидовать? – говорю я ей.

А она отвечает:

– Георгий случайно тебе встретился. Он, получается, для другого тебя сберег. Послушай меня. Не смей наступать на горло своему счастью. Ведь так можно его и уничтожить. Я-то это знаю. У тебя, Марина, будет еще счастье, будет трое очаровательных детей и любящий муж. Я не вовремя говорю тебе это, но иначе ты решишь уйти за мужем. А этого нельзя. Твои дети еще не родились. Они удержат тебя.

Она сжала мою руку, что-то прошептала и сказала:

– Все, теперь ты все выдержишь.

– Передала мне часть своей колдовской силы? – спросила я.

– Нет, наоборот, от тебя подпиталась. Ты как неиссякаемый родник. Струйка тоненькая, а не кончается. Беги, ручей, навстречу жизни. Скоро к тебе второй поток присоединится. Вместе получится сильная река.

А её тетушка сказала:

– Зря ты, Алечка, говоришь ей это. Не слышит она.

– Не слышит, но запоминает. Всплывут эти слова в её памяти еще не раз. Поймет она их, – Марина помолчала: – Я только сейчас поняла, откуда эти слова, о чем говорила Алина с Гошей.

– Я давно все понял, – сказал Алексей. – Это Гошка просил так Алину сказать. Гошка любил тебя и желал счастья. Видишь, не надо переживать, что его нет, а мы счастливы.

– А ведь верно, – согласилась женщина.

Пробежало еще несколько лет....

Опять лето, опять все на даче. Но уже нет старого деревянного дома. Вместо него построен новый, кирпичный, но не очень большой. Там живёт семья Гордеевых. Дом строил Сергей. А начало положил Александр Иванович. К сожалению, в живых его нет. Он пережил свою Инессу всего на три года. Умирая, старик завещал квартиру и деньги, которые на его счёт поместил ещё Георгий, Сергею, предварительно посоветовавшись с Мариной. Она одобрила намерение свёкра.

– Сережа – ваш сын. Вы правильно делаете, что оставляете ему деньги.

Валюша болеть перестала совсем. Более того, решилась и родила ещё мальчика, как и нагадала Марина. Очень переживала, как бы не родить очередную тройню. Ирина смеялась, если родит, то пусть отдаст двоих им с Тимой, они любят детей. Юлька другого братика просит, а то Толик очень строгий, следит за ней. Слава Богу, у Вали родился всего один мальчик. Сергей назвал сына Георгием. Марина очень надеялась, что он будет рыжим. Но, увы! Рыжие гены шли по линии Инессы. Оборвалась её ветвь, оборвалось наследственное заболевание. Старшие сестрёнки братика очень любят, но нянчиться не хотят. У них другие интересы. В данный момент они шпионят за Толиком, который о чём-то увлечённо беседует с высокой черноглазой девочкой. Это Яна. Она гостит у тёти Вали. Алла тоже должна подъехать с мужем и младшим сыном. Они теперь живут недалеко, мужа Аллы перевели в А-ский военный округ, и сёстры часто видятся.

Толик изменился. Теперь это не угрюмый серьёзный малыш, а высокий интеллигентный юноша, жизнерадостный, улыбчивый, очень похож на Тимофея, все также нежно говорит Ирине: "Моя мама". Но за Юльку до сих пор считает себя ответственным. Когда девчонки подросли и стали бегать на первые свидания, Ирине и Тимофею пришлось выслушать много замечаний на тему, что сестру балуют, все ей позволяют.

Юлька оказалась неожиданно богатой наследницей. Картины её настоящего отца Вадима всегда пользовались успехом. Но Серафима Леонидовна, мать Вадима, объявила их своей собственностью. Умирая, она всё завещала старшему сыну Владимиру, который жил за границей.

Ничего этого не знали в семье Васильевых. Раскрутила эту историю нечаянно Марина.

Желая и в городе жить рядом с Валей и Сергеем, Марина затеяла обмен коммуналки на квартиру в их районе. Это было возможно, потому что коммунальная квартира была в центре А-ска, и их большие квартиры были на окраине в новом микрорайоне. Сосед с пятого этажа, богатый предприниматель, просто бредил центром города, он давно подыскивал подходящую коммуналку, взамен обещал всем жителям по однокомнатной квартире. К нему и обратилась Марина. Предложение оказалось выгодным для соседа. Все четыре комнаты в коммуналке были большие плюс центр. Марина и Тимофей предложили соседу обменять его трехкомнатную квартиру на коммуналку с доплатой. Валя и Сергей вселяются в трехкомнатную квартиру соседа, а с доплатой они потом разберутся. Сосед обрадовался, он уже мечтал, что постепенно выкупит весь этот дом, и чтобы не передумали, взял на себя оформление всех бумаг. Вот тут-то и выяснилось, что комната Вадима до сих пор числится на нём. Сосед в короткий срок нашёл наследника.

Владимир, старший брат Вадима, приехал в Россию, но не за наследством, не за деньгами, что можно было получить за комнату. Он приехал познакомиться с единственной дочерью погибшего брата. Владимир знал, что у Вадима должен был родиться ребёнок, но вместо этого получил известие о смерти Вадима. А про ребёнка Серафима Леонидовна наврала, что Елена сразу после смерти мужа что-то сделала и скинула дитя. Владимир после такого известия не захотел с ней встречаться. Теперь он неожиданно получил непонятное сообщение насчёт обмена. Но больше всего смутила фраза о дочке Вадима. Письмо писала Валя по просьбе нового будущего владельца, а для неё родственные связи – это свято. Владимир, узнав о существовании Юльки, тут же приехал. Узнал всю правду. Человек он был богатый, характером не в маму. Встретился с племянницей. Сразу поверил, что девочка – дочь умершего брата. Всё, что принадлежало Вадиму, стало Юлькиным, в том числе и картины. Почему Владимир не сомневался, что Юлька его племянница? Подтвердил это, как ни странно, сам Вадим, которого уже не было.

Владимир, после того как познакомился с племянницей и её приемными родителями, пригласил их в художественную мастерскую брата, там хранились его картины. Войдя туда, первое, что увидели все, был большой портрет. Красивая обнаженная женщина, беременная, с большим животом, смотрела, улыбаясь, на вошедших. Владимир принял её за Ирину.

– Нет, – грустно улыбнулась Ирина, – это Лена, моя сестра, мать Юли. Она была женой Вадима.

Портрет носил название "Жена художника". Если и сомневался в чём Владимир, то теперь он поверил. Наследницей художника стала его дочь.

Ирина и Тимофей счастливы. У них трое детей. Марина правильно нагадала. В их семье появилась маленькая Настенька. Нет, чуда не случилось, Ирина не родила. История эта началась в жаркий летний день, когда Сашеньке исполнился годик, и Марина предсказывала друзьям будущее по руке.

– ...Слышал, Тимоха, – сказала Марина. – Давай руку. Не даешь. Ну и подумаешь! Я по Иркиной узнаю. Она, как и я, от детей мужа не отрекается, – не слушая возражений, Марина схватила руку подруги: – Ирка! У тебя трое детей на линии жизни. Тимка, немедленно давай руку. Сейчас проверю твою верность жене... Где-то у тебя есть еще ребеночек или будет...

В калитку стукнули.

– Вот, наверно, Тимкины внебрачные дети идут, – прокомментировала Марина, – так как во всем виновата я, то я и открою.

За калиткой стояла молодая измученная женщина с большим животом, она, как видимо, дохаживала последние дни. Все озадаченно глядели на неё, потом на Тимофея.

– Я тут не при чем, – тихо, но возмущенно сказал мужчина. – Совсем с ума сошли со своим гаданием. Девушка, вы к кому?

– Марья Ивановна Сазонова здесь живет? – робко спросила женщина.

Это была племянница Марьи Ивановны, домработницы семьи Васильевых – Анастасия. История её проста и часто повторяется в жизни. Марья Ивановна уехала в Россию, в родные места, мать Насти удачно вышла замуж. Так считали окружающие. Муж хорошо относился к своей жене и равнодушно к её дочери, ждал, когда та вырастет и уйдет из его дома. Мама неожиданно умерла. Не распознали воспаления легких вовремя. Настя осталась без матери. Жила с отчимом, который был равнодушен к чувствам и мыслям шестнадцатилетней падчерицы. Думал: "Еще два года потерплю, потом пусть живет отдельно. Работает, ищет жилье". Грянула первая любовь, девушка влюбилась и потеряла голову. Она забеременела. Будущий папаша тут же вспомнил, что он уже женат и исчез. Отчим, в доме которого прописана девушка, стал её выгонять, более того пригрозил, что, если появится с ребёнком, вышвырнет их двоих. В день, когда ей исполнилось восемнадцать лет, он сменил замки. Настя не смогла попасть домой. Она терпела, перебивалась, как могла. Её на время приютила одна из подруг. Потом молодая женщина попала в больницу, на сохранение. Лежа без сна, Настя мучительно размышляла, как ей жить дальше: жилья нет, мать умерла давно, отчиму она не нужна. Если только попробовать через суд разменять квартиру с отчимом, но владелец он, скорее всего её выпишут по его требованию. Девушка вспомнила, как мама говорила, что у неё была сестра, живет в далеком А-ске. "Маша добрая, у неё кроме меня тоже никого нет. Будет плохо, поезжай к ней. Поможет". А тут еще выяснилось, что роды для Анастасии опасны. У девушки тяжёлый порок сердца. Советовали сделать аборт, на что Настя не согласилась. Как можно убить своего ребеночка? Вместо этого заняла у той же самой подруги денег и поехала в А-ск, чтобы там найти сестру матери и рожать. В справочном бюро ей быстро нашли адрес Сазоновой Марьи Ивановны, но в городской квартире тети Маши не было. Она там не жила уже несколько лет, иногда только заезжала проверить, все ли в порядке. Словоохотливая соседка рассказала, где работает Марья Ивановна, как туда доехать, и измученная, уставшая женщина, которой надо было скоро рожать, решилась ехать на богатую дачу, где жила и работала тетя. Может, разрешит она пожить Насте в её городской квартире. Больше девушке негде остановиться ей. И денег совсем нет, и есть хотелось. Девушка всю дорогу перебивалась чаем, до соседка по плацкарту, заметив, что беременная женщина ничего практически не покупает и не ест, делилась с ней дорожными припасами. Но соседка сошла на сутки раньше, и у Насти ничего, кроме чая, уже долго во рту не было. Ребенок недовольно толкался, тоже, наверно, хотел есть.

Сдержанная Марья Ивановна помрачнела и смахнула слезу, услышав о смерти сестры. Она впервые за долгие годы попросила у Ирины, которая вместе с Мариной слушала историю мытарств Анастасии, внеочередной выходной.

– Надо Настю мне устроить, – сказала пожилая женщина.

Любопытная Марина, которая была здесь, шепнула расстроенной Ирине:

– По-моему, Насте на днях рожать. Живот уже совсем низко. Марье Ивановне нельзя её одну оставлять. Тут не выходной, тут отпуск нужен.

– Я тоже об этом думала, – задумчиво ответила Ирина. – А что, если я предложу Насте остаться у нас. Девчонка и так еле на ногах держится. Господи! – вдруг стукнуло в голову всем. – Она же голодная! – Ирина решительно сказала: – Немедленно за стол! Марья Ивановна! Кормите же девочку. Никуда сегодня вы не поедете. Насте надо отдохнуть.

– Меня тетя Маша уже покормила, – улыбнулась Настя. – Я спать хочу. А есть не хочу больше.

Ирина предложила Марье Ивановне оставить Настю пока у них. Более того, она хотела помочь, положить в специализированную клинику. Но не успела. Схватки начались этой же ночью. Анастасия, радовавшая, что её приютили, лежала и наслаждалась чистой постелью. Заболел живот, сильно захотелось в туалет. Девушка не придала этому значения, она решила терпеть боли по неопытности. Тем более, живот побаливал уже несколько дней. А вот в туалет надо было обязательно. В коридоре молодая женщина потеряла сознание, упала. На шум выбежала Ирина. Она не спала, грустно размышляя, что всё-таки обидно, что она не смогла родить, а у других все просто получается.

Привести в сознание Настю не удалось. Не стали вызывать скорую. Уложив женщину в машину, довезли до ближайшего роддома. Так получалось быстрее. Дежурный врач сразу всё понял. Настя уже фактически умерла. Отказывало сердце, давление упало, схватки прекратились. Спасая ребёнка, он сделал кесарево сечение. Сердце матери остановилось во время операции. А девочка родилась здоровая, крупная, громко и требовательно закричала. Ее забрала Марья Ивановна. Больше родственников не было.

Все эти годы Марья Ивановна была надёжным помощником в семье Васильевых. Она никогда ни на что не жаловалась. Её любили и уважали все. В надёжности этой женщины никто не сомневался. Тимофей и Ира решили, что пусть Марья Ивановна продолжает жить в доме, в своей комнате, пусть девочка будет с ней. Найдут другую помощницу по хозяйству. Марья Ивановна сказала, что работу не бросит, справится и с ребенком, и с домом. Но планы в первую же ночь, когда привезли маленькую Настю, разрушил тяжелый гипертонический криз. Пожилую женщину отправили в больницу. С новорожденной девочкой осталась Ирина. Она кормила её, пеленала, купала под руководством опытных подруг, вставала по ночам. Словом, делала все, что должна делать мать, родившая ребенка и любящая его. Случилось то, что должно было случиться. У Ирины никогда не было грудных детей. Юлька у неё появилась трех лет отроду, Толик еще старше. Да она иногда нянчила Сашеньку, но и тому было уже к годику дело. А тут абсолютно беспомощная крошка. Перед женщиной открылся совершенно новый мир. Она впервые поняла, почему все стремятся усыновлять грудных детей. Дело не в том, чтобы ребёнок не знал, что он приёмный. Просто, когда берёшь в руки крошечный пищащий комочек, он становится родным. И женщина поняла, что она не сможет расстаться с малышкой. Она приросла к её сердцу. Подобные чувства испытал и Тимофей. Он с удивлением обнаружил в себе запасы громадной нежности к чужому ребенку. Хотелось защитить девочку от непонятной опасности, прижать к себе и не расставаться. Девочка была светловолосая, как Ирина, круглоглазая, как Юлька.

Первой заметила это Марина.

– Знаете что, ребята, Настенька на вас похожа, – сказала она, – удочерили бы вы её. Ведь привязались к ней.

– А Марья Ивановна? Что она скажет? – задумчиво произнесла Ирина, которая в это время кормила малышку смесью из бутылочки.

– Я, так думаю, обрадуется, – констатировала Марина, – подумала и добавила: – Я тоже хочу девочку. Пойду Алеше скажу...

– Ты уж лучше не говори, – ехидно посоветовал Тимофей, – приступай к действию... Найти старый заброшенный дом?

– Не учи ученого, – отозвалась Марина, – будешь язвить, я сама Марью Ивановну попрошу, чтобы мне девочку отдали... У Сашеньки будет сестра.

– Маринка, – Ирина возмущена была от всей глубины души, – Это наша девочка! Ты сама родить можешь.

– Могу, – согласилась подруга. – Вот и иду к своему Лешеньке... А вы не теряйте времени, идите к Марье Ивановне... Обрадуйте женщину... Куда в её годы выхаживать ребенка!

Так и случилось, как напророчила Марина. Не только обрадовалась Марья Ивановна – небо благословила, а вместе с ним Ирину и Тимофея. Вот и растет Анастасия Тимофеевна в семье Васильевых. Марья Ивановна ведет дом. Бабушкой её зовут все. Так тройняшки решили. Им бабушка понадобилась. А кроме Марьи Ивановны никто не подходил на эту роль.

Марина и Алексей счастливы. Они долго не осмеливались дать дорогу своим чувствам, особенно Марина. Наверно, поэтому муж и жена очень бережно относятся друг к другу. Только один раз был у них трудный момент. Алексей настоял на том, что у Саши должны быть его фамилия и отчество. Марина застыла, как всегда в такие моменты. А Александр Иванович поддержал Алексея.

– Вот что, Маринушка, – сказал он, – я, как отец, приказываю тебе, чтобы документы сына привела в порядок. Саша должен быть Зырянским Александром Алексеевичем. И не спорь! – добавил он твердо.

Саше не исполнилось и двух лет, как у него появилась сестра Таня. Марина хотела назвать дочку Машенькой. Алексей, благодарно глянув на жену, сказал:

– Не надо, Машенька у меня уже есть, всю жизнь будет здесь, – он прижал руку к груди.

– А как же тогда? – несколько растерялась Марина. – Я в мыслях нашу дочку всегда называла Машенькой. Думала, ты обрадуешься.

– Мариной назовем, – ответил муж.

– Ну уж нет, – не согласилась женщина.

Вопрос этот решил Сашенька. Когда Марину с девочкой привезли домой, он стал называть её Таня. Его тройняшки научили.

Бегут года. Неутомимо течет песок времени, не остановишь. Все выше становятся дети, все больше белых волос у родителей, все также журчит переливающийся голос Марины. По-прежнему с любовью смотрит на неё Алексей.

Тимофей, иногда вспоминая гадание Марины, упрекает её, что она только про себя неправду сказала: не троих родила, и только двоих.

– Не переживай, – отзывается неугомонный Журчеек, – какие мои годы! Еще рожу. Вот только решу кого: мальчика или девочку – так сразу и рожу. Правда, Леш?

– Правда, – муж всегда с ней согласен.

– Тимка, – загорелись очередным озорством глаза женщины, – а хочешь, еще тебе нагадаю?

– У нас и так уже трое детей, – отмахивается Тимофей. – Хватит!

– Да я уже про внуков, – подмигивает Марина. – Посмотри туда.

На крыльце стоит высокий красивый студент Анатолий Васильев.

– Пап, можно я возьму машину сегодня? – спрашивает он.

– Все ясно, – тихо говорит Тимофей. – К Янке поедет.

– Чем ты недоволен? Хорошая девчонка.

– Хорошая... Молодые только они еще. Не наделали бы дел ...

– А я и предлагаю тебе на внуков погадать...

– Маринка, хватит...

– В том, что у тебя будут внуки, я не виновата нисколько буду... Предупреждала тебя...

Но это уже совсем другая история...

А Марина все-таки родила еще одну девочку. В сорок лет, когда уже и не ждала и не надеялась. Валюшкой назвала. Она очень любила свое позднее дитя, помня свое невеселое детство, свою ненужность родителям. А про Алексея и говорить нечего. Дети для него это все. А поздняя нечаянная радость Валюшка сразу взяла его сердце в плен.

24 августа 2009 года.

96