Текст книги "Во всем виновата Маринка (СИ)"

Автор книги: Ольга Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Женщина остановилась на мгновение, повернулась в сторону поля. Георгий уходил. Он был пока недалеко. Марина хотела побежать туда, на поле, чтобы попрощаться с ним, поцеловать в последний раз, обнять, но её не пустили к Георгию. Алексей, обняв её одной рукой, на другой был Саша, крепко прижал к себе Марину. "Ты моя, ты с нами навсегда!" – сказал он. А она и не хотела уходить от них. Она давно выбрала жизнь. В ту дождливую ночь, когда зашла успокоить незнакомого мужчину в старом деревянном доме. Уже издали донесся голос Георгия:

– Спасибо, Лешка, ты всё правильно сделал. Прощайте, дорогие мои. Я теперь свободен. Я ухожу, никто меня больше не держит.

Марина долго смотрела вслед мужу. Он шёл и шел по бесконечному полю, на той стороне его ждали. Там стояла ласковая бабушка Марины, мать Гоши Инесса и ...Александр Иванович. Навстречу Гоше бежала маленькая девочка. Неизвестно откуда, но Марина поняла: это погибшая дочка Алексея – Машенька. Рука Алексея дрогнула, но не отпустила Сашеньку и Марину. Гошка подхватил девочку и прижал к себе. Они ушли вместе.

Когда женщина проснулась, первое, что она почувствовала, была рука Алексея, который и во сне обнимал её.

– Всё хорошо, – подумала Марина, – я счастлива.

Женщина обняла своего мужчину, поцеловала его, вложив всю свою нежность, всю любовь, что накопилась в ней за это время. Алексей открыл глаза.

– Марина! Мое солнышко, радость моя. Родничок мой звонкоголосый, неиссякаемый. Я люблю тебя.

Его руки и губы стали опять исследовать тело женщины.

– Бог мой! Как хорошо! – пронеслась мысль у Марины. – Только бы Сашенька не проснулся.

И моментально забылся сон, что столько времени терзал женщину, больше он не повторялся, муж снился очень редко, и никогда не говорил с ней.

Алексею впервые в эту ночь приснились умерший друг и маленькая дочка. Леша очень редко видел сны. Рыжий Гошка шел по изумрудному полю и нес на руках маленькую девочку – его Машеньку. Вдруг он увидел Алексея.

– Машенька, – сказал друг девочке, – вот твой папа.

– Нет, – сказала девочка. – Ты мой папа теперь. Я знаешь, как ждала тебя. Я плакала одна, без тебя.

Девочка обхватила своими ручонками Гошку за шею, положила на плечо головку.

– Ты, Леш, не сердись на неё, – виновато сказал Гоша. – Она скучала по тебе. Увидела вот меня, прибежала, стала папой звать. Я рад этому. А у тебя еще будет дочка.

Рыжий Гошка ушел по изумрудному полю, унося на руках весело смеющуюся Машеньку. Там вдали его ждали родители, тетя Инна и... дядя Саша.

– Внучку ждут, – подумал Алексей и почувствовал, как его целует Марина, нежно, стараясь не разбудить.

– Марина. Солнышко мое, радость моя, – сразу откликнулся мужчина. – Мой живой родничок, неиссякаемый. Я люблю тебя.

Он хотел ей рассказать свой сон, но не до этого было. Больше воспоминания о дочери не вызывали такой сильной боли, наверно, потому, что рядом была чуткая, все понимающая Марина. И еще, Алексей знал, как это глупо ни звучит, что вместе с его Машенькой теперь Гошка. И пусть девочка говорит ему "папа". Ей хорошо, Гошка о Машеньке заботится, а это главное.

Утром Сергей и Тимофей какое-то время ждали Алексея в машине. Тот запаздывал. Тимка начал дергаться, нервничать. Взял в руки недавно купленный сотовый телефон. Немногословный, как всегда, Сергей сказал:

– Не звони. Лешку, наверное, не надо сегодня ждать. Я, так думаю, у них с Маринкой всё наладилось.

– Думаешь или знаешь? – повернулся Тимофей.

– Ну, знаю, – ответил тот.

– Чего ты знаешь?

– Вместе они сегодня спали.

Тимофей помолчал минуту, потом облегченно вздохнул:

– Слава Богу! Чего тогда молчал сидел, поехали, без него обойдёмся.

Минут через пятнадцать их нагнал звонок мобильника Алексея:

– Почему меня не подождали? Я немного проспал.

– А ты сегодня ночью вообще спал?

– Ну... чуть-чуть совсем... Но я вполне бодр и работоспособен.

– Ты лучше скажи, как у вас с Маринкой дела?

– Мы с Мариной обязательно поженимся.

– И родим кучу детей, – это крикнула в трубку Марина.

– Желаю счастья, – почти прокричал Тимка и, выключив телефон, сказал Сергею. – Рассказывай, как воздействовал на Маринку.

Вечером друзья поздравляли с помолвкой Алексея и Марину. Интересовались свадьбой.

– Мы без свадьбы, – сказала Марина. – Какая еще свадьба, у нас Сашенька. И у нас обоих это не первый брак.

Поженились Алексей и Марина очень скоро, через неделю, без пышного торжества. У Тимки всюду были связи. Но вечером все близкие собрались, кричали "Горько", желали много счастья. Марина светилась от радости. Спокоен и счастлив был Алексей. Все также не спускал с рук сына. Но ни разу не назвал Марину её прошлым прозвищем – Журчеек. Он звал её Родничком, Ключиком.

– Ты вдохнула в меня жизнь, – объяснил мужчина. – Ты живой источник моей радости, моей жизни.

– Нет, – обнимала его жена. – Это ты заставил меня почувствовать живой, нужной. Лешка, знаешь, как я тебя люблю. Мне порой страшно делается. Вот ты с Тимкой уходишь на работу, а я весь день вспоминаю тебя, твои руки, слова, как ты меня обнимаешь. Я, наверно, полная дура.

– Ты моя любимая Маринка, мать моего сына. Мой живой Родничок, который никогда не иссякнет.

И потянулись обычные счастливые дни. Ничто не нарушало их хода. Девчонки озорничали, объедали малину и воровали зеленые сливы. Валюша грозилась отстегать их крапивой. Они прятались за надёжную грудь деда. Тот утверждал, что сам просил нарвать ему немного ягод.

– Захотелось чего-то мне ягодок, – удивленно говорил он. – Ту уж, Валя, не сердись на девочек. Это я их послал.

– Папа! Я понимаю, когда вам малинки захотелось, – укоризненно говорила Валя. – Но сливы зеленые зачем рвать?

– А что, девочки сливы рвали? – спохватывался старик.

– Да, – ехидно подсказала Маринка, – дедушка хочет зеленых сливок, так они сказали.

– Значит, хочу, дочка, хочу, – тут же согласился Александр Иванович. – Правильно говорят, что малый, что старый... Сливок зеленых так захотелось.

Валя засмеялась.

Старшая сестра.

Но как-то покой их деревенского лета был нарушен.

В субботу после обеда, когда взрослые прятались в тени беседки, в калитку несмело постучал кто-то. Пошла открыть Марина. Вернулась она в сопровождении женщины, старше их лет на десять.

– Алла! – удивлённо воскликнул Алексей, узнав в вошедшей сестру своей погибшей жены Анны.

– Алёша? – удивилась та не менее его. – Откуда ты здесь?

– Что случилось, что-нибудь...– Он хотел сказать с Машенькой, но сообразил, что вопрос нелепый, и продолжил, – почему не сообщила, что приедешь, я бы тебя встретил.

– Могилки в порядке, Лёша... – сразу поняла Алла, что хотел сказать Алексей, – не переживай, я слежу за ними, – женщина минуту помолчала. – Да, в общем-то, я не к тебе. Даже не думала, что встречу тебя здесь... Я разыскиваю... мне нужна Валентина Борисовна Гордеева.

Алла смотрела на женщин, как будто что-то решая в уме. И все же взгляд её остановился на невысокой Вале. Насторожился Сергей.

– Валюша? – удивлённо спросил Алексей. – Вот она.

Он указал рукой на Валю. Алла и так уже выделила её изо всех. Повисло напряженное молчание. Даже затихли звонкие голоса девчонок, что играли за беседкой.

– Валя, – слова с трудом давались Алле, чувствовалось, она сильно волнуется, – Валя, Валечка...я твоя старшая сестра Алла. Ты, может, помнишь меня? Я, как узнала, что ты жива, сразу начала искать. Почти два года искала тебя. И вот нашла.

По лицу женщины текли непрошеные слезы. Она не вытирала их, только смотрела на испуганную Валюшу, не отрывая взгляда, словно боялась, что та исчезнет. Марина подошла и обняла подругу за плечи, подбадривая её.

– У меня была сестра? – Валя беспомощно, в полной растерянности смотрела на мужа.

– Была, – после недолгого раздумья подтвердил Сергей. – Помнится, мать как-то говорила, что тётя Зина, твоя мать, увезла её, а тебя с отцом оставила. Я думал, она со зла эту чушь порет или по пьяни... А оказывается, нет... Ты совсем ничего не помнишь? Хотя ты была совсем крошка, когда тетя Зина уехала. В детдоме все ждали родителей, а ты говорила, что тебя старшая сестра придёт и заберёт.

– Говорила, – согласно кивнула головой Валюша, – но со временем я стала думать – это детские фантазии. Мы все в детдоме ждали родных...

Все с сочувствием смотрели на двух женщин.

– Родная сестра? – не верила Валюша. – У меня была сестра, в самом деле?

– Была, Валюша, была... Я твоя старшая сестра, Алла. Меня зовут Алла. Ну, вспомни хоть чуть-чуть.

– У меня, оказывается, есть сестра на самом деле, как хорошо! – слабо улыбнулась Валя и тут же заплакала. – Ну почему она так сделала?

– Кто? – не поняла Алла.

– Мать. Почему она нас разлучила, Аллу увезла, а меня бросила?

– Ты совсем меня не помнишь? – горестно спросила Алла.

– Я не знаю, – так же печально и несколько растерянно ответила Валюша и вдруг просияла улыбкой. – Сережа, у меня есть родная сестра! Вот! У тебя папа нашелся, брат был, у меня сестричка! Как хорошо.

Она подошла к Алле, робко протянула руки, Алла обняла её:

– Валечка, моя маленькая сестренка!

Слезы непрерывно текли по лицу женщины. Все облегчённо вздохнули. Маринка тоже смахнула слезинку. Ирина предложила:

– Пойдёмте к нам в дом, там и поговорим, да, наверно, Алла устала, хочет отдохнуть, покушать.... Марья Ивановна быстренько что-нибудь приготовит... Душ горячий есть...

– Нет, – вмешалась Марина, – Алла пойдёт к нам. Ведь она Алёшина родственница. У нас места много, дети не шумят...

– Вы что, – возмущённо сказала Валя, – Алла ко мне приехала. Это моя сестра. Алла! Пойдём к нам.

– Знаешь что, Валюша, – предложила Марина, – вы сейчас идите к вам, поговорите, а на ужин к нам. Мы с Ирой накроем стол. У нас! Ведь Алеше тоже есть о чем поговорить с Аллой. Они тоже знакомы.

– Да, – подтвердил Алексей. Алла – сестра моей первой жены – Анны.

– Да знаем мы, – сказал Тимофей, – в одном подъезде выросли...Алла! Ты меня узнала? Я – Тимка. Помнишь, у тебя такая роскошная коса была, я все дергал. Подбегу, дерну и бежать.

– Тимофей? Помню, помню! Три неразлучных друга...Вы этажом ниже жили...

– Тима, – мягко прервала Ирина, – дай Валюше поговорить с сестрой. Потом свое вспомните...

– Да, конечно, – согласилась Валя и, подойдя к Алле, сказала. – Скажи, откуда я помню такой момент: большая девочка в школе ведёт меня за руку к Деду-Морозу, говорит: "Дедушка, а можно Валя тебе стишок расскажет?" И я начинаю: "Мишка косолапый по лесу идёт, шишки собирает, весело поёт..."

– Это я с тобой учила стихотворение, – сквозь слёзы улыбнулась Алла. – Специально для новогоднего вечера.

– Значит, я тебя всё-таки помнила, я берегла это воспоминание и поэтому в детдоме говорила, что у меня есть сестра, а мне отвечали, что нет. И я поверила.

Сестры опять радостно обнялись.

– Вот откуда мама знает это стихотворение, – раздался тонкий голосок Лизки.

Она выглядывала из-за беседки. За ней прятались Светка с Анькой и, конечно, Юлька.

– Господи, – сказала Алла, оглянувшись на Лизу, – Да это же моя маленькая Валечка, моя младшая сестричка. Как похожи! Подойди сюда! Валя! Это твоя дочка?

Следом за Лизкой вышли Анька со Светкой.

– Боже мой, да их три! – воскликнула ошеломленная Алла. – И все одинаковые! Валя, это все твои девочки?

– Наши, – сказал Сергей. – Я муж Вали. Я из Черемуховки тоже. Сергей Гордеев. Может, помнишь?

– Сын тети Наташи, доярки... Она же...это...

– Да, пила она сильно... И ваш отец, дядя Боря, запил... тоже спился... Вот они и сошлись... Их лишили родительских прав, а нас в детдом. Я орал, дрался, когда меня пытались с Валей разлучить... Так и не дал... Нас поэтому и отправили сюда, чтобы были вместе...

– Сережа всегда меня защищал, – подтвердила Валя.

Сергей замолчал. Валя, Сергей, Алла и девочки ушли к себе. Юлька рвалась с ними, но её не пустили. Правда, девчонкам скоро надоело слушать взрослых, и они вернулись. Ничего вразумительного они взрослым не сказали, только похвастались, что у них есть теперь самая настоящая тетя, а ещё брат Дима и сестра Яна. Они скоро познакомятся.

– Ну и что, – обиделась Юлька, у которой был только один брат, – зато у нас с Толиком две настоящие мамы.

– Что ты говоришь? – ахнула Марина, видя, как смертельной бледностью заливается лицо Ирины и неловко улыбается Тимка.

– Мне Толик сказал, что нашу настоящую маму звали Лена, и мама Ира тоже настоящая, – испугалась Юлька, чувствуя, что сказала что-то не то. Девочка тут же спряталась за отца.

– Ты, Юлька, дура, – рассудительно сказал мальчик, – я тебя отлуплю, если ещё обидишь маму.

Он подошёл к Ире, обнял её за шею:

– Ты её не слушай, она ещё глупая, ничего не понимает, а наша мама – ты.

Юлька заревела и полезла на руки к Тимофею, который пребывал в затруднении и не знал, что сказать. Ирина вздохнула и произнесла:

– Ничего. Пусть настоящая мама Лена, но я вас всё равно люблю.

– Да, – подумала Марина, – проблем у Иры и Тимки ещё много будет.

Вечером все собрались за столом в доме Марины и Алексея. Слушали рассказ Аллы.

Страшный грех

Зинаида вышла за Бориса, не любя. Родители её выпивали и крепко. Дочь работать не хотела, но в такой семье жить было не на что, Зина нашла выход – замужество. Сосед Борька давно заглядывался на неё, парень был спокойный, положительный. Вот и прибрала его к рукам Зинаида. Он без памяти любил её, часами мог просто сидеть возле неё и любоваться. Но плохо они ладили. Всё не устраивало жену: и живут бедновато, и в город Борька не хочет, и нерешительный он. А после рождения второй дочери Валечки скандалы стали нескончаемы. Зина в деревне жить не хотела. Борька был тихий, непробивной. Один раз только настоял на своём, заставил родить Валю, не дал аборт сделать. Думал: от двух детей не сбежит жена, жить станут лучше. Да не тут-то было. Зинаида крепко вбила себе в голову, что достойна лучшей участи, и всё искала случая. И он подвернулся. На уборочную приехали солдаты. Среди офицеров был один неженатый капитан. Зина быстро познакомилась с ним. Напела о своей несчастной жизни, о том, что муж ей изменяет, бьет, она хочет развестись, а ей, бедняжке и податься некуда, родители – пьяницы. У Зины с капитаном начался романчик. Капитан оказался человеком с совестью, и когда Зинаида объявила ему о своей беременности, он предложил ей бросить мужа и выйти замуж за него. Перспектива стать женой офицера показалась заманчивой. Зина объявила мужу о разводе. Детей поделила сама. Сказала мужу:

– Аллочку я забираю, а Валя твоя, ты хотел, чтобы она родилась, ты и расти. Узнай, каково это сидеть с маленьким ребенком.

Новому мужу объяснила отсутствие младшей дочери тем, что ей не отдали ребёнка, но она обязательно её когда-нибудь возьмёт к себе. И все тянула время. А через два года, узнав, что муж сгорел во время пожара, похоронила заодно на словах и Валю, сказала, что в доме сгорела и младшая дочка. Дмитрий Сергеевич переживал, а Зинаида молчала. Не заговорила в ней материнская любовь и человеческая совесть. Не думала, куда определили вторую её дочку, где она. Она растила маленькую Анну. "Куда еще одну?" – сердито думала Зинаида. Жизнью довольна опять не была. Но серьезный и суровый Дмитрий, очень любивший дочь, пригрозил жене: "Уйдёшь от меня, найду и застрелю. А детей отдам своей матери: и Алку, и Аньку. Ты ничего не будешь иметь, если жива останешься". Сказано это было очень серьёзно, да и побаивалась второго мужа Зина. А вот Алла отчима любила, звала отцом, он к ней хорошо относился, очень переживал, что не увез тайком, не выкрал Валечку, жива бы была тогда малышка. Алла вышла рано замуж за племянника Дмитрия Сергеевича, тоже военного, и уехала с ним. В то лето, когда погибла вся семья, Алла ждала второго ребёнка и приехала к свекрови на Украину, куда несколько лет назад также был переведён Дмитрий Сергеевич, уже полковник.

Алла приехала погостить к матери и отчиму, показать им внучку. Должна была прилететь и Анна с дочкой. Встречать её поехали на своей машине Дмитрий Сергеевич и Зинаида. Алла неважно себя чувствовала, да и трястись в машине с большим сроком беременности совсем не хотелось. Она осталась дома с маленькой Яночкой. Назад Дмитрий Сергеевич, Зинаида, Анна с маленькой Машенькой не вернулись, их "Жигули" смял громадный "Урал", который вёл пьяный шофёр.

– Дмитрий Сергеевич, Аня и Машенька погибли сразу, – Алла всхлипнула. – Прости, Леша, что вспоминаю. У тебя своя боль, у меня тоже...Но я должна сегодня все рассказать Валюше.

Марина, сидевшая рядом с мужем, взяла его за руку. Он благодарно сжал её пальцы и ещё крепче прижал Сашеньку. Алла продолжала говорить.

– Мать прожила ещё несколько дней. Я успела к ней приехать. Узнала про страшную ложь матери. Она призналась, что ты, Валя, жива, что она ничего не знает про тебя. Все плакала, говорила, что за её страшный грех Бог наказал всех, забрал жизни дочери, мужа, внучки. Все это за то, что бросила маленькую дочь, объявила её умершей. Впадая в беспамятство, мать все звала Валю, отца. Приходила в себя несколько раз, просила найти тебя... Я пообещала, что сделаю это. Она умерла на третий день. Бог ей судья, – под конец сказала Алла, – может, он её и простит, а я не могу. Дмитрий Сергеевич тоже бы не простил её... Я знаю. Он порядочный был человек.

– Я ничего не знал, – промолвил Алексей. – Я ведь прилетел сразу, теща была еще жива...

– До того ли тебе, было, – отозвалась Алла, – я опасалась за твой рассудок, ты не отходил от Машеньки, все гладил её ручки, целовал... Но ты выстоял. Я смотрю, у тебя всё наладилось. Мальчик твой очень похож на Машеньку.

– А как вам удалось разыскать Валю? – спросила Ирина.

– Мать никаких сведений не сообщила перед смертью. Я не сразу поняла, о каком грехе она говорит. Думала о том, что бросила Валю. А когда разобралась, что она солгала, объявила маленькую дочь мёртвой, у меня уже в то время была своя дочь, да сына еще ждала, мне так стало плохо, страшно, противно... Я ушла от неё. Я отказалась её видеть, хоть она и умирала... Моя свекровь, мудрая женщина, убедила, что надо вернуться... Когда я вернулась, матери уже не было – умерла... Я мать за эту ложь не могу простить до сих пор. Она не любила Валю, я нянчилась, да отец жалел. Мать кричала: "Ты её хотел, ты ей и занимайся!" Ты, бывало, Валюша, заплачешь, а она оттолкнёт тебя: "Иди к отцу". Отца нет, ты ко мне прижмёшься, а я тебя успокаиваю, сказку рассказываю. Я, когда мы уехали, всё ждала, спрашивала, когда тебя привезут, а вместо этого сказали, что ты сгорела с отцом. Как я плакала! Мать виновата в том, что отец стал пьяницей, в том, что ты выросла в детдоме. Что она была за человек! Ведь отчим готов был тебя принять и любить...

– А мама, что она? – спросила Валя. – Что говорила, когда сгорел папа?

– Молчала. Когда Дмитрий Сергеевич пытался посочувствовать, кричала: "Оставь меня в покое!" Он считал – переживает. Знал бы отчим правду, сам тебя разыскал и привёз. Мать его побаивалась. И Анну-то из-за этого избаловала. Всё внушала ей, что надо богатого мужа искать. Анечка у нас, не обижайся, Лёша, эгоистка была, никого, кроме себя, не любила. В маму пошла. И замуж за тебя назло родителям вышла. Да что говорить, сам знаешь. Но не об этом сейчас разговор. Искать Валю я стала по своему свидетельству о рождении. Я ведь родилась в Черёмуховке. С детдомом было много путаницы. Проверяли горьковские детдома, а Валя попала очень далеко, в а-ский почему-то. Наверно, так и не нашли бы. Но какая-то женщина запрос прислала, пыталась найти родителей Гордеева Сергея и Гордеевой Валентины. По этому письму и вышли на тебя.

– Я ничего не писала, – проговорила Валюша.

– Это я, – призналась Марина. – Я послала запрос, когда Александр Иванович узнал, что Сережа его сын... Подумала, может, мать Вали еще жива...Знала бы правду, не стала бы её искать...

Повисло натянутое молчание. Женщины думали, каким надо быть нечеловеком, чтобы обречь ребёнка на страдания. Вскоре все разошлись. Аллу оставили ночевать у Алексея. Им тоже было о чём поговорить. Да и комнаты свободные были.

Через три дня Алла уехала. Дома её ждали муж и дети, трехлетний Дима и Яна, ровесница Толика. Алла ехала успокоенная, у её младшей сестрёнки всё хорошо в жизни. Кроме того, она взяла слово с Алексея, что он будет заботиться об её Валюше. Марина, шутя, прокомментировала родственные отношения:

– Сергей – брат Георгия, я была женой Гоши, значит, Серёжа – мой брат. Валюша – сестра Аллы, Алла – сестра Анны, а она была женой Алексея, следовательно, теперь Валя – сестра Алексею, – и помолчав, добавила, – а я жена Лёши. Валя, мы с тобой тоже сёстры. Я тоже буду заботиться о Валюше и Сереже.

Валя и Сергей засмеялись.

Во всем виновата Маринка.

Исполнился год Сашеньке. Днём веселились дети, вечером взрослые. Уже убрав со стола, не торопились расходиться, вели тихую беседу. Тимофей слегка выпил и выдал такую речь.

– Во всём виновата Маринка, – начал он. – Во всем, что с нами произошло. Она и только она.

– Не понял, объясни, – потребовал Алексей. – Ты поаккуратней с моей родной женушкой, со всякими обвинениями...

– Да не волнуйся, не обижу я твоей женушки... Сам подумай! Чего только с нами не было в последнее время, и всё сходится на Маринке. Сами смотрите. Она два года назад сбежала от нас и поселилась у черта на куличках, но не где-нибудь, я рядом с братом Георгия и нашим сыном.

– Это, что, плохо? – подняла брови Марина.

– Это очень хорошо! На дачу ты привезла Серёжку с Валей и детьми. Толик узнал Ирину. Мы нашли нашего сына. Дальше, ты родила сына. От Лёшки, не от кого-нибудь родила...

– Да я не знала, что это Леша...

– Неважно, главное, Лёшка узнал сына и остался с нами. Опять ты в центре событий. Главное действующее лицо...

– Точно говоришь, – вступил в игру Александр Иванович, – Меня Маринушка забрала сюда, и я нашёл сына.

– А меня Алла нашла, – поддержала Валюша.

– Здесь я точно ни при чём, – засмеялась Марина. – К Алле я отношения не имела никогда.

– Очень причём. Алла, как там его, – женщина подыскивала нужное слово, – родственница Алёши.

– Свояченица, – подсказала Ира.

– Кроме того, ты же письмо написала...

– Ну письмо, ладно, я согласна...

– А Юля тебе жизнью обязана, – задумчиво произнесла Ирина. – Ты спасла её.

– Да уж скорее Валя. Она её кормила маленькую... А ты лечила сколько... Даже колдунью приводила....

– А кто сожителя Елены палкой так хватил, что тот без сознания упал, – вспомнил Тимофей, не слушая про колдунью.

– Да ну вас, – засмеялась Марина. – А что оставалось делать? Ждать, когда он задушит ребенка. Ну я и дала ему палкой по башке. Ох, и трусила же я в тот момент.

– Незаметно было, – засмеялся Тимка и продолжил. – Скажи, чего ещё от тебя ждать, куда собираешься поехать, кого провезти?

– Клянусь, никого, – сделала честные глаза Марина, а потом, прищурившись, добавила. – Но если хотите, признавайтесь, может, есть у кого внебрачные дети или забытые родичи – найду. А, в общем-то, первопричина не во мне. Просто один раз Георгий подвёз незнакомую девушку...

Она глянула на мужа и замолчала. Марина старалась не говорить о Георгии с Алексеем. Она хотела научиться жить без воспоминаний. Леша чувствовал и поддерживал её в этом намерении. Поэтому Марина резко сменила тему разговора:

– Ребята, ну если я по вашим словам, почти что роковая женщина, давайте я вам погадаю. Чего смеетесь? Как наша знаменитая колдунья Алька, жена нашего соседа Димки Королева, сказала про меня? Не знаете? Я, так и быть, выдам тайну. Она назвала меня самой настоящей колдуньей. Сейчас я вам буду гадать. Я и это умею! Я вчера книжку читала, разбирала, как гадать по руке. Сходу сейчас определю, сколько у кого еще детей будет. Начну с себя, – Марина внимательно всмотрелась в линии на своей руке. – Я могу про себя и так сказать. Мне еще Алька троих предсказала. А если верить линиям на руке, – Марина опять внимательно смотрела на свою ладонь. – Все правильно. У меня трое получается, слышишь, муженек. Надо нам с тобой постараться, – весело объявила она. – А вот у Леши четверо.

Марина уже держала в своих ладонях руку мужа.

– Все правильно. У него Машенька была, – подумали окружающие, невольно заражаясь веселым настроением Марины.

– Валя, давай твою руку.

– Не давай, – посоветовал Тимофей. – Она тебе еще тройню предскажет.

Но Валюша уже протянула свою руку.

– Четверо, – сказала Марина. – Рядом с тройняшками я вижу еще маленького мальчика. Видите, я уже заправская гадалка. Довольна, Валюша?

– Слава Богу, что не тройню увидела, – засмеялся Сергей. – А то мы запросто можем! Опыт есть уже.

– Тимка, – скомандовала тем временем Марина, – что стоишь, давай твою руку.

– У меня уже есть двое детей. Все известно и так.

– Струсил. У тебя, может, на стороне еще есть дети. Я сразу все увижу и сейчас же все Ирке расскажу!

– Точно, – засмеялась Ирина. – Два друга много лет назад в девчачьем пединституте святыми не были. Там и десяток детей может бегать

– Может, где-нибудь рыженькие бегают, – подколол язвительно Тимофей.

– Найдем и заберем, – отозвался Алексей. – Гошкины дети – мои дети.

– Нет, мои, я его брат, – вмешался Сергей. – Рыжих всех беру я!

– Слышал, Тимоха, мы и твоих подберем и вырастим, – продолжила Марина. – Давай руку. Не даешь. Ну и подумаешь! Я по Иркиной узнаю. Она, как и я, от детей мужа не отрекается, – не слушая возражений, Марина схватила руку подруги: – Ирка! У тебя трое детей на линии жизни. Тимка, немедленно давай руку. Сейчас проверю твою верность жене... Где-то у тебя есть ребенок или будет....

В калитку стукнули.

– Вот, наверно, Тимкины внебрачные дети идут, – прокомментировала Марина, – так как во всем виновата я, то я и открою.

За калиткой стояла молодая измученная женщина с большим животом, она, как видимо, дохаживала последние дни. Все озадаченно глядели на неё, потом на Тимофея.

– Я тут не при чем, – тихо сказал мужчина. – Вы чего? Совсем с ума сошли с вашим гаданием. Девушка, вам кого?

– Марья Ивановна Сазонова здесь живет? – робко спросила женщина.

Прошли годы...

Прошло несколько лет. Тень Георгия безвозвратно ушла в прошлое. Марина без боли научилась говорить о нем. Научилась без щемящей тоски думать о нем. В этом своей жене помог Алексей.

Первый год, что они жили вместе, был труден для них. Надо было не только привыкнуть друг к другу, с этим как раз проблем было меньше всего. Наверно, Бог создавал их друг для друга. Марина с удивлением обнаруживала, что с Алексеем ей лучше, легче, порой проще, чем с первым мужем во всем: в разговорах и в мечтах, в радости и печали, в постели, в конце концов. Алеша угадывал её желания, мысли, исполнял их. "Ты меня избалуешь!" – смеялась Марина. "Мне хочется тебя баловать", – отвечал мужчина. Но порой у женщины набегало чувство вины перед Гошей за свое счастье. Да, Марина была очень счастлива. Без Георгия! И она заставляла себя его помнить. При этом боялась, что Алеша заметит, что она опять думает о первом муже. Алексей, в самом деле, чувствовал эти моменты безошибочно. Больше всего на свете он боялся потерять Марину. Она стала частью его души. Мир без неё не мог существовать. Её боль отражалась на нем с двойной силой. Вот и сегодня Алексей почувствовал: с женой что-то не так.

– Надо поговорить с Мариной, – решил он, – надо помочь освободиться от всех теней прошлого. Дурочка моя ласковая, боится своего счастья. Маринка, ты моя, и только моя. Ты и Гошкиной не была никогда. Просто мы не сразу поняли, что созданы друг для друга. Ты моя с того момента, когда я впервые увидел тебя... Ты плакала о Гошке, а прислонялась ко мне, я держал тебя в своих руках. Не случайно. Ты тоже чувствовала, что мы будем вместе...Гошка – это прошлое. Настоящее только наше.

И он был почти прав. Марина боялась, что её память об умершем Георгии причиняет боль Алеше.

Уложив Сашеньку, Алексей пришёл на уютную кухню, где у жены всегда были вечные дела. Марина сразу почувствовала: он хочет поговорить. Она поставила на место перемытые чашки, повернулась к мужу.

– Ты всё его любишь? – спросил Алексей.

Марина пристально посмотрела на мужа, села рядом с ним, обняла. Потом медленно заговорила.

– Георгий – часть моей жизни. Её не выкинешь. Я встретила его в трудный момент. Мне было очень одиноко. Начну сейчас издалека. Я – третий, ненужный, ребёнок в семье. В семье, которая пользовалась уважением в обществе. Первые дети, мои брат и сестра, были желанными детьми. Их любили, ласкали. А я появилась неожиданно: где-то маменька просчиталась. Поздно аборт было делать. Вот и родила. Меня растили, как положено. Семья-то уважаемая была. Я была чистеньким послушным ребёнком, с которым мать не разговаривала, потому что ей не хотелось. Отец был вечно занят. Любимым занятием моих родителей и старших брата и сестры было сообщать, что я не так делаю. До встречи с Георгием я ходила, оглядываясь: а вдруг что не так опять. Я была страшно закомплексованным человеком, мне казалось – я все неправильно делаю. Еще родители мне внушили, что в этой жизни нет счастья, что людям нельзя ни в чем верить, что никто никогда тебе не поможет, как бы тебе трудно не было. В классе меня считали первой красавицей, но никто из парней со мной не дружил, ни разу не позвал на свидание. И если бы не моя ласковая бабушка, я бы выросла озлобленным человеком. Бабушка любила меня и научила любить других. Георгий научил меня доверять ему, а главное, я поняла: во мне нет ничего плохого, вопреки утверждениям моих родителей, что меня можно любить просто так, за то, что я есть. Я ему очень благодарна. Вот на какой почве выросла моя любовь к Гоше. Ты совсем другое. Я просто люблю тебя, я люблю тебя за то, что ты есть, за то, что ты меня обнимаешь, жалеешь, целуешь, люблю, как ты ходишь, говоришь. Мне в тебе нравится все. Я, Лешенька, прилипла к тебе душой, и, в конце концов, я люблю тебя как мужчину. Мне очень хорошо с тобой. Как бы нам не нарожать целый десяток. Я противница абортов. (Алексей улыбнулся – вот она его Маринка) Ты – моя половина. Вот ты спросил меня, люблю ли я Гошу. Помнишь из книги "Доктор Живаго" главного героя Юрия. Кого он любит? Тоню, жену, или Лару. Ответа нет. Так и Лара. Кого любит? Мужа или Юрия? Непонятно. Я очень прошу, не задавай больше таких вопросов. Я с тобой, я люблю тебя. Просто мне иногда стыдно перед памятью Георгия, что я такая счастливая...

– А тебе чьи чувства ближе? Лары или Юрия? – задал странный вопрос Алексей.

– Мне? – Марина несколько озадаченно смотрела на мужа. – Наверно, всё-таки Лары. Я же женщина, как и она.

– А я – это Юрий Живаго. Меня с ним сравниваешь?

– В общем-то, да, – не поняла женщина.

Алексей улыбнулся широко и радостно.