Текст книги "Моя бульварная жизнь"

Автор книги: Ольга Белан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Предисловие
Шанс назвать кошку кошкой

У меня на столе лежит мой неоконченный роман, а на коленке – недочитанный роман Ольги Белан. Странное ощущение, что они связаны между собой, эти две совершенно разные книги. А они таки связаны.

Я начинала с романов о журналистах, об этом удивительном мире поисков правды, о невозможности ее сказать, о горячих катящихся с плеч журналистских головах и… вскормленных властью нуворишей журналистики. И вот оно – новое время. Новые лица, новые вихры надо лбом. Два времени бьются у меня в руках – время моей молодости и молодости Ольги, время нескончаемых поисков правды – тогда и теперь.

С кем же я? Получается, что я на стороне мира Ольги. То, мое время – пужливое, осторожное, время, когда бились не просто с неправдой жизни, а с элементарной невозможностью просто назвать кошку кошкой.

И вот книга Белан. В ней не боятся правды как таковой, ее знают и чтут. Но, Боже, сколько людей, столько и точек зрения. И тогда чем отличается вчера от сегодня? А тем, что есть шанс побеждать красивым и умным, пусть и с поколоченными в драке башками. Они остаются настоящими. И журналистика сохраняет то достоинство профессии, о котором так мечтали газетчики моей молодости.

Хорошая книга. Спасибо Ольге.

Галина Щербакова

Ольга Белан
Журналистский роман. Моя бульварная жизнь. Заметки экс-редактора

Предисловие

В этих записках настоящие имена только у настоящих героев статей и заметок тех газет, в которых я в разное время работала. Все остальные совпадения совершенно случайные.

Я писала только о том, что я видела и чувствовала, как понимала и что переживала.

Два месяца слухи о моей отставке витали в воздухе. Ничто, как известно, не появляется из ничего, но невозможно было поверить, что Хозяин откажется от меня, предаст. Ведь целых 12 лет так искренне уверял всех, что высоко меня ценит и не мыслит без меня свой издательский бизнес! Смешная!

…Лишь после многих изнурительных дней депрессии и дурацких вопросов типа «за что?» я, наконец, взяла себя в руки и смогла думать о чем-то другом, кроме паскудной истории, которая приключилась со мной в издательском доме «Вич-инфо». 12 лет жизни – от звонка до звонка. Нигде я так долго больше и не работала. Вопрос – почему? Было интересно? Хорошо платили? Еще что-то?

Жилин и Костылин (Толстой не обидится)

Весна 1997 года. Сижу в душном кабинете на Вадковском в редакции «Экспресс газеты». Маюсь в творческих муках, придумывая очередной номер. Почему-то в тот год был очень жаркий май – окна распахнуты, летит тополиный пух, лезет в глаза и склеивает накрашенные ресницы. Еще нет компьютеров – Господи, неужели это правда? Еще нет мобильных телефонов – пещерный век! На столе – страницы с отпечатанным на машинке текстом. Телефон – обычный кнопочный с тяжелой трубкой наперевес. Вот он как раз и зазвонил.

Это был… Назову его Жилин. Фотокор Вовка Жилин, с которым давно и недолго мы работали в «Московском комсомольце». Я почти забыла, как он выглядит, но хорошо помню связанную с ним историю. Однажды в пятницу он зашел ко мне в кабинет и сказал, что фотоочерк для воскресного номера не готов. Точнее, кое-что есть, но надо бы поработать еще. Я онемела: с ума сошел? Да Гусев убьет за несданный в срок материал! «Неси, что есть». Жилин принес контрольки с двумя отмеченными фотками, но упрямо твердил: дайте еще пару дней, чтобы тема получилась как надо. Что делать? Я отпустила взыскательного маэстро дорабатывать материал, а сама позвонила внештатному знакомому фотографу (ныне очень известный фотографический мэтр со смешной фамилией – Тягны-Рядно). У него на мое счастье оказался только что отснятый фотоочерк про детишек, уезжающих в летние лагеря. Велела немедленно тащить! Жилин был спасен. Номер готов. Главный доволен.

И вот этот Жилин звонит спустя почти десять лет и говорит примерно следующее: «Дорогая, у меня для тебя есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться – давай встретимся». Я популярно объясняю, что у меня – номер, а за дверью бьет копытом зверь-редактор, что здесь я совсем недавно и меня все устраивает. Но Жилин не так прост. Он задает самый главный вопрос: сколько мне платят? Скрывать нечего – прилично. И слышу: «А я хочу предложить как минимум в три раза больше».

Ну что бы вы сделали на моем месте? Именно на моем – месте одинокой женщины, которая отвечает за все в этой жизни одна: за себя, за школьника-сына и пенсионерку-мать? Риторический вопрос!

Быстро сворачиваю все дела на работе, прыгаю в старенькие «жигули» восьмой модели – с двумя большими дверцами (я этими дверцами чуть однажды старушку не прибила, прости меня, Господи), – и мчусь на Красную Пресню. Встреча назначена в украинском ресторане напротив хаммеровского центра (кажется, он называется «Шинок»). Жилин предупредил, что будет не один – со своим партнером и другом. Так я впервые услышала фамилию… скажем, Костылина. (Простите мне плагиат, Лев Николаевич! Хотела назвать их Проктор энд Гембл, но это реальные люди, потомки обидятся, Чук и Гек, Малыш и Карлссон – слишком по-детски. Ваша парочка все-таки посерьезнее, покрепче будет).

Ставлю машину, выскакиваю, на ходу пудря нос. Ищу их глазами – узнать бы! Но тут из переулка красиво выплывают сначала «мерседес», потом «ауди» – и паркуются не как я – в жалком закутке, а прямо перед входом в ресторан. Швейцар в ливрее торопливо кидается к авто и услужливо, даже нежно открывает дверки.

А что я, случайный прохожий на этом празднике жизни? Я замираю под гипнозом этих признаков роскошной жизни. Мне не приходилось ездить на таких машинах, солидные лакеи в ливреях не распахивали передо мной двери. Да и в таких дорогих ресторанах я никогда не была! Что мы могли себе позволить в виде культурного отдыха? Распить бутылочку у ларька после сдачи номера в печать? Да и то, если придет Стас Садальский – он тогда работал в «Э-Г» и угощал нас, вечно безденежных…

Охмурение между тем продолжается: заказанный столик, французское вино, всякая немыслимая вкуснота. А под это дело – и предложение: «Вич-инфо» создает новую газету – эти двое ее придумали – нужен главный редактор. Я как нельзя лучше подхожу. «Давай! Свое дело! Новая газета! С говорящим названием „Успех“! Своя команда! Печататься будем в Финляндии!»

И – зарплата, зарплата, зарплата! Две! Тысячи! Долларов!

Мне понравилось слово «Успех». Просто околдовало! Как человек, всю жизнь придумывающий заголовки, я ценю меткое и точное определение. Заголовок – или название – должно быть, как выстрел: прицельным, коротким, емким. И потом: как вы лодку назовете, так она и поплывет!

Я уже согласна. Тем более, мне обещано: с тематикой газеты «Вич-инфо» новое издание не будет иметь ничего общего. Ни эротики, ни тем более порнографии. Издательский дом хочет сделать прорыв в новую читательскую нишу и я – я, я, я! – должна этому не просто способствовать, а возглавить процесс! «Да, да, да!» – могла ли ответить что-либо другое?

Жилин, и Костылин – эти два симпатичных молодых человека – какие милые, какие замечательные ребята! Они знакомы давно и много лет дружат – с тех самых пор, как учились вместе в институте. Потом судьба их ненадолго развела – как раз тогда Жилин поработал немного в «МК», а Костылин в «Московских новостях» – а после их обоих взяла к себе новая тогда прогрессивная газета «Куранты», и они мотались с фотоаппаратами по всей стране. Но романтика рано или поздно заканчивается, и приходит суровая пора зарабатывания денег – так они пришли в «В-И». Сначала снимали сами, потом начали придумывать темы. Были оценены, сумели создать отдел спецпроектов, стать руководителями – а теперь будут выпускать новое издание. Выделены деньги – очень немалые, этаж роскошного здания и куча всякой техники, в том числе компьютеры и мобильные телефоны.

Что творилось в «Экспресс-газете» после моего заявления об уходе! Нет, честное слово, я и не знала, что я такой ценный сотрудник! Меня уговаривали, упрашивали, пугали, состоялась даже встреча с самым главным начальником – генеральным директором, а это ого-го-го какой человек! Я тупо твердила одно: для меня это последний шанс создать что-то свое, я не могу его упустить.

И вот нас трое: Жилин, Костылин и я. Мы сидим в одном кабинете почти на головах друг у друга и мечтаем о будущем издании. Этажом ниже вовсю идет ремонт – готовятся кабинеты для новой редакции. Нужно искать людей – газета будет еженедельной и журналистов понадобится много. Мне дали красные корочки, в которых написана должность «Главный редактор газеты „Успех“».

Вообще-то Жилин и Костылин, как и полагается, – две полные противоположности. Потому, наверное, и сошлись. Вовка – спокойный, педантичный, дотошный, немного даже занудный. Чем-то похож на известного приватизатора – за что и получил потом прозвище Чубайс. Юрка – огонь, веселый, эмоциональный, с фонтаном идей и придумок в лохматой башке. Мне с ними хорошо и спокойно. В конце концов, это они отвечают за результат. Значит, есть с кем разделить ответственность. Но никаких любовных историй – оба слишком молоды и совершенно не в моем вкусе. Притом я уже влюблялась в фотографа. Два раза в одну реку не ступают.

Вот так мы сидим в одном кабинете и решаем, где будем набирать сотрудников. Я перебираю всех своих коллег и знакомых. В стране все утряслось-устаканилось, вышла масса новых газет-журналов, все более-менее пристроены и не каждый способен броситься в новый проект, как в омут. А мне нельзя ошибиться – нужны самые-самые, иначе на кой фиг меня сюда пригласили?

Знакомство с Хозяином

А теперь пришла пора рассказать о Самом Главном Человеке в доме, куда позвали меня работать. О Хозяине. Мы, воспитанные в Советском Союзе, еще плохо тогда понимали, что это такое. Слово «хозяин» не имело еще вселенского значения и по советской привычке ассоциировалось со словом «начальник». Но выяснилось, что это две большие разницы! Я потом много повидала всяких хозяев, в принципе они все одинаковые. Но этот – мой первенький.

Я не была свидетелем того, как все начиналось. Я не видела, как в конце 80-х среднестатистического сотрудника среднестатистической советской газеты озарила идея создать первое просветительно-сексуальное издание в стране, где само слово секс было под запретом. Случилось это 20 лет назад – и к нашему времени история создания «Вич-инфо» обросла легендами и вымыслами, из которых больше всего Хозяину нравится такая: в маленьком помещении на улице Поликарпова вместе с грузчиками он лично таскал перевязанные пачки первого номера. Саму газету я помню: тоненькую, серенькую, с неразрезанными страницами. И ощущения свои помню: читая ее, хотелось оглянуться – не застукает ли меня кто за этим занятием. «В-И» – это был прорыв в новую журналистику, так называемую «желтую», о которой до этой поры у нас никто как бы не слыхивал. (Я помню только один термин из курса зарубежной журналистики времен моего студенчества – «продажная».)

Газета «Вич-инфо» появилась в конце восьмидесятых. Еще был Советский Союз и коммунистическая партия. Еще работали отделы цензуры, райкомы, горкомы и всякие ЦК. Как разрешили тогда выпускать газету с голыми попами и словами «секс», «презерватив», «оргазм» и пр.? Объясняю. Именно тогда – в 1987-м на территории СССР был зафиксирован первый случай заболевания СПИДом. Хотя инфицированный был иностранцем, сразу же стало ясно – скоро эпидемия вползет и в нашу страну. Министр здравоохранения Чазов и ученые-эпидемиологи были напуганы этой новостью. И хорошо, что напуганы! – в стране начала создаваться стройная система профилактики и лечения этой чумы XX века. Вот в строчку «профилактика» и влезли учредители со своей идеей создать пропагандистскую газету, посвященную борьбе со страшной ВИЧ-инфекцией. Много позже мне рассказал об этом профессор Вадим Валентинович Петровский (сейчас он возглавляет Федеральный центр по профилактике и борьбе со СПИДом). Это он и его коллеги первыми обнаружили ВИЧ-инфицированного и забили тревогу. Они вошли в редакционный совет новой газеты, были ее консультантами на первых порах и даже соавторами. Но как только закончилась пора первоначального накопления капитала – а деньги творят с людьми чудеса! – все обязательства, касающиеся самой болезни СПИД, были забыты, ученые вычеркнуты из редакционного совета.

Через много лет историю этой газеты будут изучать в экономических вузах, может быть, даже всего мира. Да и вправду феномен – через год – миллионный тираж, еще три года – пятимиллионный! Деньги в прямом смысле лились рекой! Учредителям бы сразу выкупить помещение для редакции да прикупить типографию – в начале 90-х все это стоило копейки, им бы приобрести магазины и лотки для распространения своей газеты, им бы завести корпункты в регионах – и оттуда ее печатать и распространять… Но они – продукт совкового времени – вывезли свои денежки за бугор, спрятали в матрасы – ну и что, если эти матрасы называются американскими банками! Зимой, когда заканчивалась подписка – а это поступления на счета немыслимых сумм, и притом авансом! – учредители уезжали за границу пилить бабки. Я уж не знаю, в каких процентах они там все это пилили, но все пятеро жили в исключительном шоколаде.

И давали жить другим. Рабы тоже были в таком порядке, что считали себя если не небожителями, то уж патрициями по-любому. Особенно сладкой была жизнь у журналистов непосредственно газеты «Вич-инфо». Они получали немыслимые по тем временам гонорары и зарплаты, а выпускали одну газету в месяц. Поэтому ходили по коридору с высоко поднятой головой и никогда ни с кем не здоровались.

Наконец, наступил момент, когда Хозяин решил познакомиться со мной. День и час был объявлен его секретаршей заранее. На ватных ногах я поплелась на второй этаж – административные кабинеты и кабинеты учредителей сосредоточены именно тут. Таких офисов в то время еще не было. Роскошь и сдержанная простота – так бы я определила стиль второго этажа. А уж кабинет Хозяина! Тут поработал небесталанный дизайнер. Все выдержано в бело-серых спокойных тонах, обстановка добротная и богатая, но не подавляет своего низкорослого хозяина. Все продумано до мелочей – даже изящная графика в стиле «ню» на стене великолепна – то ли дань тематике газеты, то ли благодарность теме, которая сделала владельца сказочно богатым.

Описывать кабинет Хозяина гораздо интереснее, чем его самого. Ему бы в разведке работать – там неприметность – самое главное требование. В момент нашей первой встречи ему нет еще и сорока. В коротких пальчиках все время теребит бусы-четки, как католический священник. Но глаза замечательные – хитрые, горящие, пронизывающие насквозь. Он говорит, как рад, что я теперь здесь… что я такая талантливая-расталантливая… что давно мечтал со мной работать… Он даже стал казаться мне симпатичным! Да еще мой бывший шеф – главный редактор «Экспресс-газеты» незабвенный Александр Иванович, оказывается, добавил ложку меда в мое резюме – разозлившись на мой уход, позвонил сюда и ругался с Хозяином: вот, мол, сущность ваша, богатеньких – переманиваете лучших журналистов. Скажи он мне это, когда у него работала, – может, и не ушла бы…

Мне б сидеть и дальше таять, ан нет, язык устал безмолвствовать, и я вступаю в диалог: почему вы, главный редактор миллионного издания, и такой абсолютно не публичный человек? Другие редакторы наперегонки в телевизор лезут, на съездах-митингах выступают, а вас в лицо никто не знает. Он, хитро улыбнувшись, ответил мгновенно и затвержено: в газету люди пишут письма о самом интимном, о самом сокровенном – они не должны знать лица того, кому исповедуются. Да-да, священник на исповеди тоже с прихожанином скрыты друг от друга. (Не зря эти четки в руках, ох, не зря…) Да нет, он, конечно, не святой отец. Он простой Великий и Ужасный Гудвин. Никто его не видел, но все боятся.

Он и вправду о себе так думал…

Чем-то он похож на актера Виктора Павлова – все люди на кого-то похожи Мирон Осадчий в «Адъютанте его превосходительства» – его лучшая, гениальная роль. Предателя, правда… И взводный Левченко в «Место встречи…» Тоже не совсем положительный герой. Ну, в общем, хорошо, что я удержалась и не озвучила свое открытие.

Лечу к себе на этаж. Я на крыльях! Впервые мой талант не только похвалили и заметили – его достойно оценили! У меня будет свой кабинет, мобильный телефон, машина с персональным водителем! Несчастное существо, человек. Как легко его купить…

Узбеки

Первой пришла в редакцию Нелька. Это абсолютно эксклюзивная личность – сделать ее главной героиней сериала или просто кинофильма – зритель бы обрыдался! Она приехала покорять Москву из Ташкента… Нет, не покорять – спасаться. В начале 90-х, когда страна, как кривое зеркало Снежной королевы, – раскололась на много мелких кусочков, – в Россию хлынули беженцы, и первыми среди них – те, кто имел несчастье работать в СМИ. Русскоязычные газеты и журналы закрывались, а те, что оставались, имели своей темой исключительно прославление местной власти. Особенно много русских традиционно жило в Узбекистане – вспомним военную эвакуацию (Ташкент – город хлебный), а потом землетрясение, когда тысячи русских устремились восстанавливать разрушенные города. И в том, и в другом случае многие из них остались там жить, обзавелись семьями, осели, привыкли, приспособились…

Нелькин отец в советское время был крупным партийным чиновником – помощником могущественного первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Рашидова. Можно себе представить, в какой роскоши – по советским, конечно, меркам, – жила Нелька и ее семья, и остается только удивляться, что она не скурилась – не спилась, как многие ее ровесники. Когда наступили тяжелые времена, Нелька продала квартиру и все, что было возможно, схватила в охапку двух своих малолетних детей – и рванула в Москву.

Но смекалистость и практичность у Нельки сочетаются с удивительным легкомыслием. В Москве она очень быстро спустила деньги за проданную огромную отцовскую квартиру. Когда же собралась покупать в столице собственность, денег хватило только на угловую продуваемую двушку в хрущовке на окраине Люберец. Но надо отдать ей должное. Не заморачиваясь этим, срочно нашла работу в рекламном агентстве, а потом вместе со своим начальником перешла в ту самую «Экспресс-газету», из которой я ушла в «Вич-инфо». Ей первой я рассказала о предложении Жилина и Костылина, ее первую позвала с собой и ни разу об этом не пожалела.

Нелька сразу развила кипучую деятельность по созданию нашего будущего коллектива. Энергия хлестала через край, она сама могла заменить десятерых из тех, кого привела. При этом она постоянно отрывалась на скоротечные романы, однажды даже как-то незаметно выскочила замуж и скоро развелась. Но основным ее детищем была газета. Она мудро и ловко управляла большим коллективом, а я занималась творчеством и была очень довольна, что все склоки-конфликты Нелька принимает на себя.

Вот она-то и привела в редакцию остальных «узбеков»-русских – своих земляков и коллег. Много лет спустя один из сотрудников издательства со смехом вспоминал: «Все говорили, что у тебя в „Успехе“ работают одни узбеки. И я добавлял, что по нашим коридорам ходят люди в полосатых халатах и тюбетейках!» А на самом деле «узбеки», не избалованные московскими деньгами и соблазнами, работали как рабы на галерах, ничего не боялись и были готовы к любым неприятностям. И сегодня на какое-нибудь новое дело – новый проект я бы с удовольствием собрала всех своих «узбеков» и работала с ними.

Были другие замечательные приобретения. Длинноволосого художника я приметила еще в «Собеседнике» – он, как и я, скучал и томился в этой редакции, а был удивительно талантлив. Я позвонила ему на удачу, уверенная, что он хорошо и богато устроен. Но в тот момент удача была на моей стороне – Длинноволосый художник как раз пребывал в творческом поиске и с удовольствием начал с нуля наше трудное дело. С собой он, естественно, привел тех, с кем хотел бы работать – верстальщиков, дизайнеров, модераторов, бильд-редакторов. Так потихоньку редакция обрастала людьми, каждый приводил того, с кем сам бы хотел работать. Может, поэтому такой славный подобрался народ?

На шестом этаже

И вот наступил торжественный момент – мы всей редакцией, которая до сей минуты сидела буквально на коленях друг у друга, переезжаем на шестой этаж – он весь отдан в наше распоряжение. Наш главный Длинноволосый художник придумал рисунок линолеума и разработал дизайнерское освещение. По предложению прогрессивного Жилина несколько кабинетов в торце этажа объединили в один огромный светлый зал с небольшими стеклянными закутками для ведущих номер корреспондентов и редакторов – все, как в западных newsroom.

У меня и, естественно, у Жилина с Костылиным – отдельные кабинеты (у них – один на двоих, так они пожелали), обставленные новенькой мебелью. Мне в кабинет поставили длинный стол для проведения летучек – мебель роскошная, выбранная из дизайнерских итальянских каталогов. Нелька сидит в одной комнате с Певцом – так прозвали одного из корреспондентов «Вича», который неосмотрительно пустил в свой кабинет тогда еще бездомных сотрудников «Успеха», был успешно «завербован» ими, а вскоре назначен моим замом. Певец – это широкая русская душа, широкая русская талия и немалый рост – глыба-человечище! Но самой главной достопримечательностью этой глыбы был несомненный литературный талант – никто лучше его не мог править материалы и особенно придумывать заголовки. А заголовок в статье иногда важнее, чем сама статья! Я знаю редакции, где за заголовок назначена отдельная плата, знаю и таких редакторов, которые держат специальных людей на отдельных окладах исключительно для придумывания заголовков.

Однажды на обложку текущего номера мои ребята приволокли откуда-то фотографию Аллы Пугачевой в роскошном длинном платье изумрудного цвета. Примадонна – самая желанная гостья любой обложки в любом издании! – появилась в необычном бальном наряде то ли на приеме, то ли на чьем-то концерте. Но мои же дотошные корреспонденты нарыли и другой факт – это платье было подарено алмазным королем Ипатовым своей молодой жене, и в нем она блистала в Париже на балу – светская хроника зафиксировала это событие. У них, у богатых, не принято появляться в одном и том же наряде два раза – и, очевидно, этот наряд по скидочной цене был продан Алле Пугачевой. Все это написали в заметке, а на обложку поставили то самое фото Примадонны в платье б/у. И заголовок Певец придумал соответствующий «Алла Пугачева ходит в обносках!» Жилин, который просматривал тогда все обложки нашего нового издания, увидев заголовок, поморщился: «На обложку надо выносить позитивные лозунги!» Мой талантливый Певец тут же предложил другой «позитивный» вынос «Пугачева и в обносках хороша!»

Это было искрометное счастливое время! По коридору ходил Фурдуев и сочинял эпиграммы. Как он появился в нашей конторе – никто толком не помнил. Просто пришел и остался, хотя в журналистике ничего не смыслил и совершенно ничего не умел делать. Когда-то работал учителем русского языка и литературы в школе, но его оттуда поперли – он не вписывался ни в один педагогический коллектив. Зато в редакцию приносил здоровую атмосферу юмора, и даже я, сидя далеко от общей комнаты, слышала взрывы хохота после очередного разыгранного Фурдуевым скетча. Клоуны нужны в любом коллективе. Не случайно они есть в каждом классе школы! Фурдуев писал изумительные пародии на корреспондентов – и они не обижались, ведь пародию можно написать только на яркого человека, на яркий талант. А уж какие капустники он сочинял под тонким Нелькиным руководством – этому могли бы позавидовать даже Ширвиндт с Державиным. Над прибившимся к нашему огоньку литератором потешались все, кому не лень – благо, он относился к этому с добродушным юмором. Однажды, например, ему прислали эпитафию: «Умер в тоске и полнейшей безвестности – Фурдуев, учитель российской словесности».

Кстати, до появления «Успеха» в издательском доме «Вич-инфо» никто никогда не выпивал. То ли здесь это было официально запрещено, то ли люди делали это тайно, то ли сама пафосная обстановка офиса не допускала мысли о грубой пьянке, которыми славились все прежние редакции, где мне приходилось работать. Здесь царила такая правильная обстановка, что хотелось немедленно ее нарушить! И, конечно, нарушали. Тайком, под столами, после работы – я делала вид, что не вижу.

Особым выпивальщиком всех времен и народов был Антон. Харизматичный молодой парень приехал, как и большинство нашего коллектива, из Ташкента. О нем ходили легенды: какая-то девица повесилась от безответной любви к нему. Хоть Антон был плешив и всегда – то с похмелья, то подшофе, в нем, действительно, была редкая в наше время притягательная мужская сексуальность. Или сексуальная притягательность – как хотите, главное – мужская. При этом он был и талантлив. Поэтому я терпела его пьяные выходки и выгораживала, как могла, перед Жилиным и Костылиным. Иногда я и сама в компании Антона и еще двух-трех наших ходила в маленькую забегаловку напротив редакции, где Антон галантно угощал всех коньяком и курицей на гриле, а мне приносил мои любимые маринованные зеленые перчики. Антон – к слову о галантности – никогда про эти перчики не забывал. Мы пили коньяк, заедали его курицей и перчиками и мечтали о временах, когда «Успех» наберет невероятные тиражи, и мы станем богатыми и знаменитыми.

Но однажды Антон меня все же достал своей пьянкой. Утром за столом сидит вроде трезвый человек, а к вечеру всегда слегка не трезв. Я обратилась за помощью к своему заму – Певцу:

– Послушай, поговори хоть ты с Антоном, – оценивая внушительный и даже грозный внешний вид Певца, сказала я, – ну пригрози ему, напугай чем-нибудь, ну совсем парень обнаглел – прямо за компьютером выпивает!

– Он за компьютером не только выпивает, – проворчал Певец. – Он на них еще баб трахает.

– Каких баб? – насторожилась я.

– Приводит каких-то девок с улицы, – пожал плечами Певец.

– Зачем? – удивилась я, – когда все секретарши редакции в него как кошки влюблены.

– Ну, не знаю, – снова пожал плечами мой зам. – Мне охранники говорили, что в субботу он придет типа поработать, а потом девки вереницей тянутся.

– В общем, ты с ним поговори. Чтобы никаких пьянок на рабочем месте! – подытожила я. И пошла к себе, предаваясь глубоким размышлениям: почему женщин как магнитом тянет к пьяницам и развратникам, дебоширам и хулиганам? Я и сама, прости Господи, сколько раз попадала на эту удочку – мужчины-праздники притягивали меня куда больше, чем мужики-хозяйственники или хотя бы стойкие трезвенники. А с Праздником хорошо только праздновать. Жить с таким человеком – сущая мука…

Певец тут же вызвал Антона и устроил ему жуткую проработку. Он пугал его увольнением, рассказывал, что пьянки – не в традициях этого издательского дома, что, в конце концов, он подводит своего главного редактора, то есть меня, потому что каждый раз, когда заходит разговор об его увольнении, я беру его под свое честное слово. В общем, целый час Певец скрупулезно выполнял мое задание, прочищая мозги нерадивому сотруднику. Нерадивый все выслушал, низко склонив голову, произнес: «Все понял» и пошел на свое рабочее место в общую корреспондентскую комнату. Певец через минуту встал и направился тоже туда – надо было вернуть кому-то вычитанное интервью. И каково же было его изумление, когда, войдя в комнату, он увидел – Антона, наливающего себе в стакан коньяк. Певец так обалдел, что только и смог тихо произнести:

– Старичок, это ты меня так на х… посылаешь?

Антон замер, а потом бросился вдогонку за начальником, пытаясь объяснить, что ничего такого в виду не имел. С тех пор Антона в редакции со стаканом в руке больше никто не видел. Бросил пить он гораздо позже, но это уже совсем другая история.