Текст книги "Четвертый поцелуй (СИ)"
Автор книги: Ольга Алёшкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 33
Ужин скромно поджидал своей участи, однако, потчевать им сестрицу я не спешила. Жанна металась из угла в угол, не зная куда себя девать. То садилась у меня за спиной, закуривала, через минуту тушила наполовину сигарету, шлепала в комнату и возвращалась вновь. Она в очередной раз опустилась на стул, который приспособила себе у окна для курения, потерла ладони и подняла на меня глаза:
– Теперь ты понимаешь какой пакет я потеряла?
– Конечно, понимаю. Ты салат с маслом или сметаной будешь?
– Без разницы, – отмахнулась она и сощурилась: – Ты его точно не брала?
– Положим он у меня, – сложила я на груди руки. Сестрица вытянулась и даже приподнялась со стула, но я выставила вперед одну руку и осадила её пыл: – Я сказала, только положим. Давай, представим на минуту: я достаю диск из сумки, возвращаю тебе. И что ты с ним будешь делать, скажи на милость, вернёшься к этому Вовке? Уж не сама ли начнешь аферы проворачивать?
– Дура я что ли, к нему возвращаться. Тут подумать надо хорошенько, взвесить всё. В любом случае, иметь этот диск на руках – козырь. Без него мне вообще труба, понимаешь?
– Я-то понимаю, как и то, что мужа своего ты разозлила окончательно. А на пару с тобой и мне влетит. Ты знаешь, что я ему обещала сразу дать знать, если найду тебя?
– Вот только не говори, что это обещание для тебя что-то значит, – недоверчиво скривилась она.
– Обещания выполнять нужно, дорогая моя, хотя, ты прекрасно знаешь – не выдам тебя, но это ничего не меняет. А ты в курсе, что мать переживает, ты в курсе, что их в полицию таскали, подозревая в убийстве Сумарокова? – разошлась я. – Тебя вообще хоть что-нибудь, кроме своих желаний, интересует в жизни?
– Вместо того, чтобы нудеть и морали читать, лучше бы помогла! Я тебе откровенно во всем призналась!
– Спасибо большое, какая честь, – взмахнула я руками, вознося их. – И чем, мне интересно, я смогу тебе помочь? У меня влиятельных знакомых нет, мы люди простые, низкого полета птицы.
– Хотя бы советом, – печально выдохнула Жанна, а мне стало стыдно за себя.
Чего я в самом деле взъелась, ей сейчас и без нотаций дерьмово. Я отвернулась к столу, заправила салат. Чиркнула зажигалка – Жанна опять закурила, по кухне пополз едкий дымок. Диск ей не отдам, однозначно, наделает новых глупостей. По мне так его и вовсе возвращать не нужно. Отнести в прокуратуру и точка, пусть они разбираются с нечистоплотными на руку элементами.
– Ну, вот что, – повернулась я к ней. – Если тебе интересно моё мнение, то для начала следует узнать кто убил Юрку. Чтобы никаких сюрпризов, чтобы это убийство никоим образом не было связано с нашей семьей. И даже твоего мужа, как бы ты того не хотела, причисляем к семье, по крайней мере, пока вы не разведетесь.
Сказала, и испугалась своих слов. Я что, собралась покрывать убийцу окажись он одним из нас? Пожалуй, нет. Скорее я уговорю того написать чистосердечное признание, в надежде на смягчение приговора.
– Во-вторых диск, – продолжила я. – Его разумеется следует найти. А когда найдем, мы отнесем его в прокуратуру…
– Спятила? Ты в своем уме?! – закричала Жанна. Вскочила, забегала по кухне. Хваталась за голову, заламывала руки, ещё немного и волосы выдирать на себе начнет. Моё предложение повергло её в шок, словно, такого развития событий она даже не предполагала, а теперь, когда я озвучила, испугалась, что подобное может произойти. Наконец, она остановилась, свесила бессильно руки и посмотрела на меня. Взгляд пробирал до макушки. Мне на секунду показалась: она знает, что диск у меня. Я попыталась смахнуть его, этот цепкий взгляд, чуть склонила на бок голову и спокойно спросила:
– Что я такого сказала?
– В день, когда твоя нога переступит порог прокуратуры, не забудь заказать для меня гроб. Игорь прихлопнет меня как муху, можешь не сомневаться ни секунды.
Она развернулась и пошла в комнату.
– Не сгущай краски! – крикнула я ей, но Жанна не остановилась.
Ужин давно остыл, салат выделил сок, а мы всё сидели по разным углам – Жанна в комнате, я на кухне. Я решила дать ей немного времени побыть наедине, да и самой не мешало собрать мысли в кучу. Разве может Вдовин лишить жизни супругу, он же не бандит, в конце концов, а бизнесмен. Или может? И не проверишь – слишком дорога ставка. Я позвонила Дюше в надежде узнать хоть какие-то новости о нашем покойнике, одноклассник не порадовал, но пообещал завтра наведаться к участковому.
Потянулся тягучий, бесконечный вечер, наполненный ожиданием. Я подгоняла время, с минуты на минуту ожидая Димку и не решаясь ему набрать по нескольким причинам. Наконец не выдержала, подогрела ужин и пошла за сестрой. Жанна лежала поверх покрывала, глаза сомкнуты, но я уверена – не спит.
– Идём ужинать.
Ели молча. Механически жуя свои порции и не глядя друг на друга. Потом я налила нам чай и сказала:
– Всё будет хорошо, слышишь?
– Да, – отозвалась сестра, подняла на меня взгляд, силясь улыбнуться: – Слышу.
Димка пришел огородом. Когда на поселок уже опускались сумерки, а я с каждой отсчитанной минутой теряла уверенность, что придёт. Он разбавил царившую в доме гнетущую атмосферу. Вдохнул в неё жизнь, наполнил цветной акварелью. Мы оживились обе, словно видели в нём решение наших бед или защиту.
– Вы не представляете, девочки, как я к вам прорывался, – переступив порог, сказал он и хлопнул в ладоши: – У меня две новости. Стандартно: хорошая и плохая, начну с хорошей. Людмила Васильевна и Михаил Юрьевич в данный момент летят в Сочи, в санаторий. В порту их встретят, проводят и заселят. Комплексное питание, правда без лечения, курортные карты оформить не успели, зато море, солнце, витамины. – Мы ещё ничего не успели сказать, разве что переглянуться и одновремено хлопнуть ресницами, как он снова привлек к себе внимание: – Новость номер два, из тех, что похуже. Я с вещами, – показал он на спортивную сумку в своей руке, с такой обычно спортзал посещают. – Вам придется потесниться, терпеть меня некоторое время и подкармливать. Похоже, осаду придется держать вместе. Улизнул я довольно примитивным способом, второй такой номер, боюсь, не пройдет. Эй, вы чего? Отомрите. Может уже как-то отреагируете на меня, мне честно не по себе, когда вы одновременно так на меня смотрите.
– А чем эта новость плоха? – спросила я, пытаясь понять одинаково ли он на нас смотрит. Словами он никак нас не выделял, а взглядом?
– Для меня потерянной связью с внешним миром, это делает нас беспомощнее. А вам… решите сами, устраивает ли вас моё общество.
– Устраивает, Димочка, устраивает, – протянула Жанна. – Мы, женщины, существа слабые, с удовольствием укроемся за твоей шикарной спиной, если ты не против.
Красавица, ничего не скажешь – и ему комплимент отвесила и на себя непутевую намекнула. И заодно всех «под одну гребенку», все мы, мол, такие, порою наведаем что творим и всё во спасение своё.
– К вашим услугам, дамы, – отвесил Димка мушкетерский поклон.
Пока Димка ужинал, я сидела рядом и пила чай, Жанна от чая отказалась, забралась на подоконник и курила в окно, покачивая ногой. Загадочная улыбка блуждала на её лице, а я подумала: надо же, как она преобразилась, стоило мужчине оказаться рядом. И сказала себе – прекрати, прекрати эту грызню изнутри, расслабься. Она для него пройденный этап, у него была возможность возобновить отношения, он сам не захотел.
Димка рассказал на какие ухищрения ему пришлось пойти, чтобы добраться до нас. Домой он вернулся с залегшим на заднем сиденье ветеринаром. Стекла в машине тонированы и ложиться Анатолию Степановичу было вовсе не обязательно, но они подстраховывались. Дождавшись первых сумерек, ветеринар в кепке и очках Димки укатил за рулем «Ровера» на ферму, уводя за собой хвост. Там он бросит машину, а вернется уже на своей. Пока мальчика Вдовина разбирались что к чему, Дима спокойно ушел у них из-под носа.
– Сегодня я много двигался и суетился, внимание ко мне пристальное, – закончил он и посмотрел на Жанну: – А теперь хотелось бы знать, для чего я старался. Что у вас стряслось и почему ты прячешься от мужа?
– Милые бранятся, только тешатся, – кокетливо обронила она в ответ и изящно стряхнула пепел в чашку.
– Нет, Жанна, так не пойдет, – категорично осадил её Димка. – Милые могут тешиться и дома, не устраивая гонки с преследованиями и не пугая остальных членов семьи. Мы сейчас поднимемся с этих стульев, я и Женя, и уйдем отсюда…
– Ладно, не кипятись, – не дала ему договорить сестрица и выдала альтернативную версию происходящего. В этой версии напрочь отсутствовал Вовка, а все «успехи и достижения» принадлежали ей. Димка недоверчиво на неё посмотрел и с нажимом спросил:
– Ты хочешь сказать, что в одиночку шантажировала серьезных людей?
– Именно это я и говорю! – с вызовом вскинула она подбородок. – Не хочешь, не верь, от этого мой рассказ не поменяется.
– С кого ты успела получить деньги?
– Крутиков и Савицкий.
– Поздравляю, – повернулся ко мне Димка, – твоя сестра горец, раз она до сих пор жива.
– Прекратите меня пугать, – вмешалась я. – Давайте, лучше искать выход из ситуации.
– Я вижу только один, Жанна возвращается к мужу и кается, – категорично заявил Дима, а Жанна недовольно фыркнула. Он проигнорировал её ужимки и добавил: – Смущает меня только одно – неприкаянный труп. Он какой-то лишний в этой истории, если учитывать, что Жанна нам всё рассказала.
– К трупу я не имею никакого отношения!
Они ещё немного поспорили, а потом Димка напомнил – утро вечера мудренее и предложил расходиться спать. Он поднялся, шагнул к прихожей и кивнул мне, указывая на дверь:
– Жень, выйдем на минуточку.
Я поднялась, сходила в комнату за кофтой и вернулась. Он взял меня за руку, толкнул дверь и уже перешагнул порог, увлекая меня за собой, когда Жанна сказала:
– Можете не бегать по углам, на диване лягу.
– А это даже не обсуждается, – повернулся к ней Димка. – Этот дом арендую я, если ты забыла.
– Что за мещанские замашки? – спросила я, когда мы вышли.
– С твоей сестрицей только так, иначе она ножками не с подоконника болтать будет, а сама знаешь откуда.
Глава 34
Я считала Димка хочет поговорить, но права оказалась Жанна с её «беготней по углам». Стоило нам ступить во двор, как он прижал меня, прошептал «я соскучился» и полез целоваться. Мы льнули к друг другу, жадно впиваясь в губы, пока я не сообразила – если мы сейчас не умерим пыл, закончится всё тем, что мы опустимся прямо на дощатый дворовый пол, чего бы мне по понятным причинам не хотелось. Если нас тут застукает сестрица, я со стыда сгорю. Я мягко отстранилась, прижала ладонь к его губам, хватит, мол и улыбнулась. Хотя, сомневаюсь, что он разглядел в потемках эту улыбку. Димка некоторое время дурачился, пытаясь укусить мой палец, а потом перехватил всю ладонь и вновь повел меня. Признаться, ориентировался он в полумраке неплохо. Он толкнул дверь, ведущую в огород, и сел на верхнюю ступеньку, меня усадил впереди, спиной к себе, и ткнулся куда-то в шею.
– Посидим немного одни, хорошо? – шепнул он и, не дожидаясь ответа, тихо добавил: – Ты так обалденно пахнешь.
– Это Жанкин шампунь, – ответила я и подумала: зачем я ему это сказала? Тогда я, тоже шёпотом, произнесла: – Спасибо за маму. – Он только крепче обнял меня и сказал – смотри, звезды. Звезд и вправду уже проявилось достаточно, я немного сомневалась, уместно ли, но всё же произнесла: – Деньги я верну, у меня есть.
– Глупости. Не забывай, Людмила Васильевна мой сотрудник, это её премиальные.
– Ты всем своим сотрудникам платишь такие премии? – повернула я к нему лицо и приподняла одну бровь.
– Нет. Только самым старательным, – с серьезным видом заявил он.
– Хм… маму старательной не назовешь.
– Неправда. У меня все старательные.
– Угу, – отозвалась я. – Особенно Анатолий Степанович. Надеюсь, у него из-за этих передвижений проблем не возникнет.
– На саму ферму они не сунутся, значит он беспрепятственно покинет мою машину, выедет уже на своей. Он сотрудник, вполне мог задержаться на службе.
– Мне показалось, не очень-то он рад этим поручениям.
– Напротив, Анатолий Степанович с энтузиазмом взялся за дело. Я ему очень поверхностно описал ситуацию, тот махнул рукой, присовокупив что-то вроде «мне терять нечего» и с удовольствием подключился. Он одинокий человек, работу свою любит, но провинциальная жизнь слишком размерена, особенно для него, городского жителя по своей сути.
Когда люди бегут из провинции оно понятно, а вот мотивация людей, поступивших наоборот, гораздо интереснее. Димка уехал в село, сейчас, выяснилось и ветеринар, разумеется, мне это показалось любопытным, и я спросила:
– Почему он переехал сюда?
– Порой судьба выдает нам такой финт, огромной лапой выдирая нас из привычной жизни. Его очень сложная и неоднозначная. На прежней работе он персона нон-грата, хотя специалист толковый. Когда он откликнулся на объявление, сразу предупредил: я преступник, у меня статья. Тяжелая. И рассказал за что отсидел три года. Позже я выяснил, ему присудили четыре, но освободился раньше по амнистии. Он виноват в гибели своей семьи, жены и дочки. Авария. Толя так и называл себя – преступник, не пытался вызвать сострадание или жалость. Виноват и точка. Только в его глазах я видел весь пережитый им ужас. Я знал – этот человек никогда себя не простит и цепляется за жизнь из последних сил. И возможно уже завтра решит: ему больше незачем влачить свое существование, он слишком задержался в этом мире, в котором больше нет таких родных и таких любимых людей… У меня даже сомнений не возникло. Я помог ему с продажей квартиры и покупкой дома, и ещё не разу не пожалел, что нанял его.
Я поежилась в Димкиных объятьях, романтического настроения как небывало. Он обхватил меня сильнее и спросил:
– Замерзла?
– Нет, это не от холода.
– Я дурак. Нагнал тоски, испортил такую ночь.
– Всё нормально, – тихо шепнула я, украдкой утирая одинокую предательницу – слезинку.
– Давай считать звезды? – смеясь предложил он.
– Нет. Лучше давай поцелуи.
Жанна проснулась первой. Потянувшиеся кофейный, а за ним сигаретный запахи, подсказали об этом. Димка лежал рядом, размерено дыша, я перевернулась и снова провалилась в дрему, даже полюбопытствовать который час не нашлось никаких сил. Слишком беспокойную устроила я себе ночку. Когда я вновь открыла глаза, Димки уже рядом не было. Я потянулась рукой к телефону – четверть одиннадцатого. Пропущенных и сообщений нет. Я зашла на страницу Дюши в одну из сетей, проверить знак – пусто.
Ночью мне не спалось, вдруг осенившая идея навязчиво «клевала» мозг. Я выбралась из-под Димкиной руки, убедилась, что тот спит, подхватила телефон и скользнула в прихожую. В прихожей, на вешалке, для меня нашелся безразмерный плащ, я облачилась в него прямо поверх белья и улизнула в баню. Оттуда мне казалось звонить безопаснее. Заспанный Дюша долго не мог врубиться чего я от него хочу, а когда до него дошло простонал протяжно и пообещал быть через пятнадцать минут. Приперся через двадцать, преодолел забор и глухо выругался. Я ждала его в конце огорода, сиротливо жавшись к забору и вглядываясь в забрезживший вдалеке рассвет.
– У тебя должна быть мега уважительная причина, по которой ты дёрнула меня сюда, – сразу предупредил он.
– Конечно, уважительная, – подтвердила я, – человечество в опасности. А ты дрыхнешь.
– Я тебя придушу, если это твои шуточки, – проворчал он и вздохнул: – Имей ввиду, мне вставать рано, а ещё от Наташки влетит.
Объяснять, чего я от него хочу пришлось два раза. Дюша никак не мог взял в толк, что за диск, зачем мне с него копировать информацию и почему решать этот вопрос нужно непременно среди ночи. Странно, но больше его возмутило, что диск нужно вернуть нам место, то есть закопать.
– Считай, что это дельце по профилю, – хлопнула я его по плечу.
– Я выкапываю, а не закапываю, – воспротивился он.
– Лучше бы ты не того ни другого не делал, – заметила я и сразу спросила: – С участковым, кстати, разговаривал?
– Разговаривал. Менты копают среди окружения, этого… ну, покойника, только результатов нет. Там такие знакомства, что можно каждого подозревать, а это уже паранойей отдает, им мотивы нужны и эти… улики. На одного вроде вышли, тот покойнику денег большую сумму задолжал, но у него алиби. А участковый считает на ферме основательно порыть нужно. Зачем-то ведь он приезжал туда.
Зачем, зачем? Я-то как раз знаю зачем, Жанну он искал и рассчитывал найти её у Димки. Только этот след тоже никуда не ведет, раз уж считается, что ни Жанна, ни Дима к убийству Сумарокова непричастны. Дима был в городе, полиция, наверняка, проверяла, а сестрица клянется – не она. Остается один вариант – Вовка. Из раздумий меня вывел Дюша.
– Всё у тебя? – спросил он. – Мне Наташку ещё в обед в город везти, а с утра покопаться с машиной хотел, заказ горит.
– Ты всё понял?
– Да понял я, понял, – проворчал приятель и мы простились.
Я вернулась в дом, забралась в теплую постель рядом со Щуровым. Благодаря ночной прогулке я и проснулась самая последняя, немного злясь на Димку, что не разбудил. Второе утро коту под хвост.
От сестрицы я ожидала чего угодно, любой подлости, вот только не то, что увидела. Когда я, умывшись, возникла в кухне, она потчевала Димку блинами. Платье-халат, что она нацепила, выглядело небрежно и элегантно одновременно. На тот случай, если захочется в будничной обстановке оставаться во всеоружии. Пояс подчеркивал талию, а умеренная длина стройные ноги. Волосы причесаны и перекинуты на одно плечо, макияж утренний, без излишеств. Короче, Жанка уже была при полном параде и обращалась к Щурову исключительно «Димочка»: то сметанки предлагала, то кипяточку подлить. Я заподозрила её в коварстве и нахмурилась. А ещё мне показалось, что он, вроде как, и не против этих ухаживаний.
– Жанна, ты умеешь, блины печь? – отказалась я верить своим глазам.
– Тоже мне, велика премудрость, – фыркнула она. – Садись, пока теплые.
Я налила себе чай, уселась рядом с Димкой, Жанна распахнула окно, на подоконник забираться не стала – платье, уселась на стул рядом. Естественно, закурила. Блины оказались с творогом, вполне съедобные, а если не придираться, то заслуживали пятерки с минусом. И то минус, подозреваю, я ей влепила из вредности, вспомнив набившее оскомину «путь к сердцу мужчины…» Эта фраза навязчиво крутилась в голове.
– Как спалось? – спросил меня Димка, я и тут заподозрила подвох, учитывая мои ночные бдения, но вида не подала и ответила – хорошо. Димка кивнул, доел блин и потянулся за салфеткой: – Я уйду ненадолго, мне с одним человеком встретиться нужно, вы из дома ни шагу.
– Этого человека не Игорь Леванович случайно зовут? – сладко вопрошала сестрица.
– Ерунду не болтай, – не повернув головы, заметил он ей, встал и только тогда повернулся: – Спасибо за завтрак. Женя, идем, дверь за мной запрешь.
– На всякий случай, напоминаю, диска у меня нет, – пропела Жанна, Димка только сокрушенно покачал головой.
Мы вышли во двор, Димка чмокнул меня в щеку, дружеский такой жест на прощание. Он уже потянулся распахнуть дверь, но я остановила его, спросив:
– Можно узнать с кем ты встречаешься?
– Старинный приятель, имя тебе ни о чем не скажет. Попробую разузнать у него свежие сплетни из мира взрослых дядек, и каковы последствия бурной деятельности нашей авантюристки.
– С собой, конечно же, не возьмешь? – попробовала я.
– Конечно же, не возьму, – в тон мне ответил он и положил на мои плечи ладони: – За сестрой пригляди, сбежит снова, а там новые глупости не за горами.
– Куда она без диска.
– Не исключено, что Жанна лукавит и на самом деле он у неё. Я скоро.
Я закрыла за ним дверь на задвижку и немного послонялась по двору – мысли закрадывались далеко не радужные: мы в своем уме, раз торчим тут за закрытыми дверьми, вместо того, чтобы наслаждаться летом и жизнью в целом!? Какого хрена вообще происходит? В конце концов, Вдовин имеет право знать, что его жена жива и здорова. Меня так и подмывало набрать этот чертов номер. Словно кто-то неведомый нашептывал: позвони, позвони…
Глава 35
«Обычная бабская истерика», – сказала я себе. – «Сейчас ты немедленно возьмешь себя в руки, войдешь в дом и станешь спокойно ждать возвращения Димы».
В кухне я разбавила свой чай кипятком, сделала пару больших глотков – горячим питье не стало. Жанка уже сидела на подоконнике, расправив под собой подол платья. Эта осада окна изрядно раздражала.
– Тебе не надоело там торчать?
Она посмотрела на меня так, будто я сморозила несусветную чушь, смачно выдохнула дым, вытянув губы трубочкой, и спросила:
– Ты ему веришь?
– У меня гораздо больше причин не верить тебе, чем ему.
Жанна подтянула одну ногу на подоконник и отвернулась к окну. С минуту всматривалась в огород, затем выкинула в открытое окно окурок и спрыгнула. Подперла спиной подоконник и неожиданно заявила:
– Он на тебе не женится.
Я чуть не поперхнулась чаем.
– А кто, вообще, сказал, что я жажду предложения?
– Господи… – снисходительно протянула она. – Ты и сказала. И все твои пуританские взгляды на институт, мать его, брака.
Это просто невыносимо! Она меня вконец доконает однажды. Я подалась вперед и, выделяя, чеканя каждое слово, спросила:
– Откуда. Тебе. Меня. Знать?
– Ой, только не начинай эту всю байду: ты меня не знаешь, ты мной не интересуешься, – скривилась сестра. – Ты пьешь сухое вино, потому что не выносишь сладкого, частенько разбавляешь его водой, потому что тебе и вино кажется крепким. Твоим первым любовником был однокурсник, Колька, кажется, но ваш роман не заладился, тебе совсем не понравился ваш первый раз, а Коленька, напротив, жаждал ещё. Ты живешь с этой дурой Леськой, вообразившей себя звездой, хотя на деле та ещё колхозница, зато она неплохо заменяет тебе сестру, которой тебе не хватает. Но в этом ты никогда не признаешься, потому как, ты твердолобая, ещё с детства. Готова спорить, в твоем плейлисте до сих пор звучат заюзаные с детства треки «Кардиганс» и Дженнифер. Тебе импонирует в них жуткая смесь из романтики и бунтарства. И как бы ты не отрицала, но я-то знаю, поверь, каждого приблизившегося к тебе мужика, ты оцениваешь, как потенциального мужа.
– Да, пошла ты, – поморщилась я. Морщилась растерявшись, а ещё по большей части из-за некоторых совпадений. Взять хотя бы Лопес, Леська частенько застукивала меня дома, лихо отплясывающую в одиночку под горячие напевы латиноамериканки. С некоторыми пунктами я готова спорить, но лень, да и не главное это сейчас, а вот что касается последнего… тут захотелось высказаться. – В отличии от тебя, я планирую иметь нормальную семью и детей, а мужиков оцениваю не размерами их кошелька, – сообщила я, встала и предупредила: – Лучше помолчи, иначе мы опять поругаемся.
Я ушла в комнату, заправила кровать и улеглась поверх покрывала. Мысли мои крутились вокруг сестрицы, от неё перешли к Димке, и я задала себе вопрос: «Ты вправду приглядывалась к нему, как к возможному супругу?»
«Нет и нет!» Однако, вынуждена признать, на длительные отношения я в своих фантазиях замахивалась. Я немного повертелась, делая вид, что Жанкина фраза «он на тебе не женится» для меня ничего не значит, а потом и вовсе посоветовала себе переключиться.
Спокойно дожидаться возращения Димки показалось невозможным, а сидение в четырех стенах глупым. Душа жаждала действий. Я схватила телефон и набрала одноклассника. Дюша в этот момент садился в машину, вез Наташку на какой-то мудреный анализ. Приятель пообещал заехать за нами, как только закинет Тимоху к тёще.
– Жанна, собирайся мы едем в город! – крикнула я.
– Зачем это? – крикнула она в ответ и следом возникла в проходе.
– Поехали, прижмем твоего Вовку, не вечно же нам тут торчать, пора и самим шевелиться.
Два раза ей повторять не пришлось. Сестрица явно засиделась в застенках и тоже была готова с радостью свалить отсюда, пусть и по сомнительному делу.
В машине я немного нервничала, торопила время, словно находилась в шаге от разгадки вселенной, и тихо радовалась, что никто из присутствующих не завел пустых разговоров. Дюша недолюбливал Жанну ещё со школы, она над ним вечно посмеивалась, поэтому его любезности хватило лишь на приветствие, Наташка, судя по всему, и вовсе злилась, что он прихватил нас прицепом. «Не мог сказать, что мы уже уехали!» – сказала она, как только он закончил разговор по телефону. Готова поспорить, так и было.
Высадил он нас на окраине, по нашей же просьбе. Возвращаться Дюша планировал не сразу, после больницы в их расписании значилось посещение торгового центра, у него мы и условились встретиться. Вовку решили первым делом искать на съемной квартире, добрались на такси, и не ошиблись – молодой человек возлежал на разложенном диване, с тоской в очах пялясь в потолок. Перед тем, как войти в квартиру, мы условились, что диалог вести буду я. Ну, как условились, я попросила, а Жанна пообещала не вмешиваться без особой необходимости. Но стоило нам переступить порог (дверь, кстати, Жанна открыла своим ключом) как она напрочь забыла все обещания. Она вообще из той породы людей, которые с легкостью раздают их, эти самые обещания, а потом так же легко и непринужденно забирают.
Завидев нас, парень похлопал глазами, переводя взгляд с неё на меня, обалдело присвистнул, но с дивана не поднялся, а просто поменял позу. Лег бочком, оперся на локоть и откинул со лба черные волосы.
– Куколка, кого это ты привела? – радостно воскликнул он и растянул рот во всю ширь, обворожительно скалясь: – Ты мне не говорила, что у тебя есть сестричка, я даже злиться на тебя перестал!
– Не обольщайся, придурок! И захлопни уже пасть, твои чары больше не действуют, – осадила его сестрица. Парень ещё по инерции улыбался, а вот ликование в глазах сменило замешательство. Жанна не дала опомниться ему, как и взять инициативу мне, тут же накинувшись на него: – А ну, признавайся гад, куда диск дел!
К вышесказанному она присовокупила пару ругательств. До него, наконец, дошло – любовница негодует, и он посчитал нужным оскорбиться. Состроил по этому случаю соответствующее выражение лица и возмутился:
– Издеваешься? Да я по твоей милости, сейчас ни в один клуб пойти не могу! Сижу тут как изгой, даже домой путь заказан.
– А ты в закрытый иди, для старых кошёлок, – язвительно предложила Жанна решение, за которым отчетливо проглядывались обиды обманутой женщины. – Они тебе из клатчей со стразами много зеленых купюр в трусы напихают, заживешь. На твои убогие фантазии, как раз хватит. Верни диск, сучёнок, по-хорошему! – взвизгнув, закончила она.
Я было подумала, она его сейчас с дивана за его шикарную гриву подымет. Однако, парень вскочил сам, приняв вертикальное положение. Хорош. Сестрица ни капли не приукрасила. Нос правда немного длинноват, но никакой дисгармонии он не вносил, напротив, дополнял выразительные глаза и выпирающие скулы. Сложен атлетически, без лишней мускулатуру. Ухожен, шмотки на нем стильные, штанишки укороченные. Вовка встал босыми ногами прямо на диван и буквально схватился за голову, сминая густые пряди.
– Ты диск что ли потеряла?! – завопил он. – Мать твою, идиотка, какого черта! Ты хоть соображаешь, что с тобой Игорь сделает?
– О себе переживай, – посоветовала ему Жанна и вновь перешла на визг.
Дальше посыпались взаимные оскорбления, я их уже не слушала, больше орали фоном, решив воспользоваться ситуацией и осмотреться. В углу комнаты, рядом со шкафом, брошена сумка, открытой. Я сделала шаг вперед, и скосилась на неё, но кроме Вовкиного шмотья ничего примечательного не обнаружила. Я осмотрела туалет, ванную, переместилась в кухню и пришла к выводу – Вовка жутко не аккуратный тип. По всей квартире, даже в кухне, взгляд всюду натыкался на брошенные резинки для волос. В некоторых спутались темные волосы, что подтверждало, ими пользовалась не Жанна. Воздух в кухне тяжелый, спертый, мусор Вова не выносил давно. Верхушка «айсберга» норовила обрушиться из ведра. Рядом приткнута пустая бутылка из-под шампанского. Марка дорогая, обожаемая сестрицей. Бутылка успела обрасти пылью, распили её, выходит, не вчера. Банка из-под икры, служившая пепельницей, доверху наполнена окурками, несколько из них в помаде, Жанкины ещё. На плите коробка с надписью «Пицца» по английский, внутри давно засохшие недоеденные края. На столе стеклянная банка, на дне которой огромная, одиноко болтающаяся оливка, фаршированная креветкой. Судя по торчащему из неё хвостику, креветку туда впихнули целиком. Рядом недоеденная лапша быстрого приготовления, похоже, парень не богат наличностью. Выводы напрашивались сами собой.
Я увидела достаточно из того, что хотела и вернулась в комнату. Шумиха тут явно пошла на спад, горе-любовники выдохлись. Я опустилась в кресло и громко предложила:
– Давайте, спокойно поговорим. – Они разом замолчали. Вовка опустился на диван, замер в позе лотоса и с любопытством на меня уставился. Сестрица опомнилась, подскочила ко мне и уселась на подлокотник кресла. Закинула ногу на ногу и вытащила из сумочки сигареты. Закурила. Я поочередно на них посмотрела, остановила взор на Володе и обратилась к нему: – Владимир, и мы и вы прекрасно отдаете отчет неразрешимости ситуации, в которую вы попали. Ситуации неприятной, тупиковой. Мы хотим вам помочь выйти из неё с наименьшими потерями. Я вам верю, диска у вас нет, но боюсь Игорь Леванович подвергнет эту теорию сомнению…
– Жанна не такая дура, чтобы обо мне рассказывать, – усмехнулся он. Абсолютно не любезен, взял и перебил. Сестрица тряхнула пепел в ближайший горшок, служивший пристанищем для герани, подалась вперед, выпятив грудь, и зашипела:
– Знаешь, дорогой, что я, пожалуй, сделаю? Я обзаведусь с Гришкой секретом. Только про меня он будет знать, что у меня есть любовник, а я буду знать, мой любовник – его брат. А главное, что я буду знать, так это то, что Гриша не умеет держать язык за зубами, и болтает своему остолопу-братцу секреты хозяина. Два секрета против одного. Держу пари, я выиграю. И как ты думаешь, куда тебя сошлет твой братец? Мне даже намекать ничего не нужно будет.
– Сука, – буркнул Вовка себе под нос, – связался блин.
– Стоп! – крикнула я, потому как, они снова принялись оскорблять друг друга. Жанна осеклась первой и поджала губы, за ней заткнулся и Вовка. Он смотрел на меня с недоумением, силясь сообразить, какого лешего я тут командую. Время на раздумья я ему не дала, мало ли ещё какую глупость надумает, и поспешила озвучить свой интерес: – Мы хотим знать, что ты делал четвертого июня, начиная с обеда и заканчивая поздней ночью.
