Текст книги "Четвертый поцелуй (СИ)"
Автор книги: Ольга Алёшкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Глава 30
В дом я вернулась через полтора часа. Не потому что сестрица все это время буйствовала, нет, пинать дверь ей вскоре надоело, она попросту от меня закрылась, накинув крючок. Я слонялась по двору, беспокоясь, как бы она не уснула, периодически проверяя – заперто. Я бы продержалась намного дольше, но сестрицы хватило на полтора часа. Подойдя с проверкой в очередной раз, я смогла приоткрыть дверь и осторожно сунуть свой нос. В доме тишина. Накурено, что топор вешай. Я на цыпочках скользнула в спальню, сестрица, похоже, курила в кухне за печкой. Заметила меня или нет, судить не берусь, на моё вторжение она никак не среагировала.
За это время Жанна успела провести обыск, особо не удивив, что-то подобного я и ожидала. В моей сумке порылась основательно, без внимания не остались шкаф и трюмо. Даже под матрасы заглядывала. Надеюсь, я смогла убедить – пакета у меня нет. Спешить к ней с разговорами явно не стоило, пусть немного осмыслит.
Я заправила и передвинула кровати на их законное место, поправила тряпье в шкафу, выровняв стопки, и повесила на плечико, брошенное сестрицей платье. В шкаф его определять не стала, ну её, ещё потеряет. Особо не мудрствуя, зацепила вешалку за спинку стула, отлично, до пола подол не дотягивался пару сантиметров.
– Димка оставался в доме один? – услышала я. Жанна вошла в комнату, уселась на диван. Одета и причесана. Белый свитшот от «Фенди», тесные брючки, демонстрирующие щиколотку, и ни грамма косметики. – Пусть даже на непродолжительное время. Подумай, не отвечай сразу.
– Тут нечего и думать, однозначное нет. Если ты намекаешь на то, что он стащил у тебя упомянутый пакет, поспешу разочаровать. У него просто не было такой возможности. Димка всегда был на виду.
– Мог стащить, пока ты спала, – не сдавалась она.
– Не мог, я спала ночью чутко, просыпалась несколько раз.
– Ага, я заметила, как чутко ты спишь. Ладно, проехали, сейчас это никакой рояли не играет. Со Щуровым давно знакома?
– А это что меняет? – спокойно спросила я. Жанна закинула одну ногу на другую и требовательно на меня посмотрела. Я скривилась, но врать не решилась и выдохнула: – Немногим больше недели.
– И он уже в твоей постели? – вздернула сестрица бровь. – Мне, помнится, понадобилось две, чтобы его обработать.
– А я его не обрабатывала. Димка не моя жертва, он мой мужчина, у нас любовь, между прочим.
– Любовь, – хмыкнула сестрица и засмеялась: – А Щуров-то в курсе? Небось и в любви признавался? Чего молчишь?.. Потому что, похвастать нечем, вот и молчишь. Твоя наивность умиляет, ей богу. Ну, переспал он с тобой и что с того? Секс, милая, порой не повод для знакомства, а до любви там и вовсе целая пропасть.
– Для тебя может и не повод, – парировала я, – ты, подозреваю, даже не в курсе, что такое любовь. Хотя нет, погоди-ка, к хрустящим бумажкам ты испытываешь нечто подобное.
– А ты значит бедная и влюбленная? – встала Жанна с дивана. Продефилировала вокруг меня, сидящей на стуле, словно выискивала ещё имеющиеся изъяны, за которые требовалось зацепиться. Остановилась напротив лица. – Ты просто дура, если решила, что Щуров влюблен. Где он, твой влюбленный Димка, где? – развела она руки и, с видом знатока, заявила мне в лицо: – Кинул тебя, дурищу. И спал с тобой на твоей территории, заметь, к себе не пригласил. Готова поспорить, сегодня вы переспали первый раз.
Жанка ехидно оскалилась, я почувствовала досаду и раздражение. Больше всего злило, что в большинстве своих мерзких высказываний сестрица попала в точку. И про первый раз, и про то, как утром Димка слинял слишком поспешно. Наверняка она специально доводила меня, но в тот момент я думала про это меньше всего. В общем, у неё получилось. Я не сдержалась и закричала в ответ:
– Мы встречаемся здесь, потому что, мне не повезло: у меня сестра-кретинка! Она вдруг вообразила себя самой умной, хотя ей это не идёт, и теперь у всей семьи из-за неё проблемы…
– Ты кого кретинкой назвала, идиотка?!
Я обозвала Жанну потаскухой, она мне крикнула «уродина», что довольно странно, учитывая, что мы похожи, как две капли воды. Тут она поняла, что дала маху и к уродине добавила – выдра, намекая тем, что я не так эффектна, как она. Следом мы обменялись парой «любезностей», перейдя на визг и не печатные выражения, за большинство из которых приличным девушкам должно быть стыдно. Дальше и вовсе начался форменный дурдом. Жанка влепила мне затрещину, я не осталась в долгу и ответила ей тем же. Она схватила меня за ворот футболки и попыталась укусить за руку, мне ничего не оставалось, как вцепиться ей в волосы. Спустя минуту мы катались по полу, отчаянно лягаясь и колошматя друг дружку, как в детстве. Не то чтобы мы часто дрались, будучи детьми, но пару таких баталий имели место быть. Возможно, стычек было гораздо больше, но отчётливо помню эти две. Один раз мы не поделили раскраску с принцессами, разодрав её в итоге на мелкие клочки, второй внимание одноклассника. Юный кавалер-первоклассник таскал по очереди то одной, то другой из нас портфель и никак не мог определиться которая из сестер нравится больше, тогда мы, вернувшись единожды домой, решили сделать выбор за него и повздорили, доведя друг друга до слез и отчаяния.
И сегодня закончили слезами. Сидели на полу, ткнувшись в лбы друг дружки, выли, сквозь рёв, прося прощения наперебой и клянясь в вечной любви и дружбе. Жанка, теребя затылок, место лишения нескольких волос, признала, что она стерва, мне, вытирая ей и себе слёзы, пришлось признать, что и я хороша – задавала и вредина. В общем, та ещё сценка. Подобно деревенским мужикам, распившим горькую, ещё недавно кидавшимся друг на друга с ружьями, а после сидевшими за столом и мутно твердя «ты меня уважаешь?» и каждый утверждал, что он уважает гораздо крепче.
По итогу мы имели: разорванную футболку – одна штука, выдранный клок волос и сломанный ноготь – по одной штуке, зато клятвы в сестринской любви – две и, слава богам, обошлось без синяков и других видимых увечий.
Успокоившись, Жанна умылась и решила это дело перекурить, я сменила футболку и поставила чайник. В желудке противно урчало, со стола манили забытые сырники. Жанна покурила, села за стол и не преминула воспользоваться ситуацией.
– Ты точно не брала пакет? – спросила она. Я лишь на секунду задумалась, но приняла твердое решение не поддаваться эмоциями и спокойно, но уверенно подтвердила:
– Точно.
И мысленно себя укорила: «вруша», а ещё в любви и верности сестре клялась. И чем ты, спрашивается, от неё отличаешься? Хотя, та уже через полчаса благополучно забудет все клятвы, утешение такое себе, на троечку. Тогда я успокоила проснувшуюся совесть тем, что скрываю правду из лучших на то побуждений.
Мы уплетали сырники со сметаной, едва дождавшись горячего чая. Жанка слопала свою порцию, откинулась на стуле и капризно заныла:
– В душ хочу.
Ответить я не успела, потому что у меня зазвонил телефон. Помещик, отметила я, а следом подумала – отчего не Димка? Не уж то я поддалась на провокацию сестры, согласившись, что он меня кинул и теперь снова величаю его дурацким прозвищем. Для разговора я отправилась на всякий случай в комнату, а когда выслушала всё, что он мне сказал, вернулась и передала Жанне значительную часть нашей беседы.
– Дима звонил, собирать вещи велел. Сейчас за нами заедет его сотрудник и перевезет нас на новое место, тут оставаться небезопасно. У нас на сборы двадцать минут, впрочем, хватит, собирать особо нечего.
– Какое ещё новое место? – недовольно спросила сестра.
– Дом арендовал, здесь в поселке. В чем-то он прав; по селу шастает Серёга, да и муженек твой не ровен час на бабкин дом выйдет, так что, пошли собираться, – кивнула я ей головой и без перехода спросила: – Сумарокова, часом, не ты грохнула?
– Что?! – подскочила Жанка. – Какого ещё Сумарокова?
– Юрку, один из подчиненных твоего Вдовина, – пояснила я, хотя и так становилось понятно – не она. Судя по тому, как она подскочила, данная смерть для неё и вовсе сюрприз.
– Когда его того, грохнули? – спросила она. Я ответила, а Жанна что-то прикинула сама собой и закружила по кухне, приговаривая: – Господи, господи… Теперь мне точно трындец, Вдовин меня лично пристрелит.
– Нет, он обещал тебе башку открутить, – порадовала я.
Глава 31
За нами приехал Анатолий Степанович на своем «Рено». Не знаю, кого я ожидала в действительности, но точно не ветеринара. Употребленное Димкой «сотрудник» сбило с толку, казалось, ветеринара он назвал бы по имени, раз уж я с ним знакома. К его приезду Жанна успела подкраситься и нацепить привычно хладнокровное, с легким налетом скуки выражение лица. Не сговариваясь, мы прикрыли глаза темными очками, а я ещё и платок на голову нахлобучила, чтобы хоть немного отличаться от сестры и не так бросаться в глаза случайно встреченным селянам.
Вопросами ветеринар нам не докучал и вообще сегодня он был на редкость молчалив. Из чего я сделала выводы: ранее мужчина попадался мне лишь подшофе, оттого вел себя более раскрепощено, и укорила себя – нельзя думать о людях плохо. Может у него сегодня настроение такое, погрустить, а может, недоволен своим поручением, он всё-таки доктор, а не таксист.
К арендованному дому Анатолий Степанович подъехал вплотную, а во время поездки не сводил глаз с зеркала заднего вида, из чего я сделал вывод, инструктаж от Димки он получил. Из машины ветеринар вышел первый, отпер дверь в дом, осмотрелся по сторонам и только после махнул нам рукой, приглашая присоединиться к нему.
Новое место обитания снаружи выглядело добротно, внутри оказалось ещё и уютным. Две спальни, по-современному кухня-гостиная, маленькая прихожая и теплый туалет в доме с треугольной раковиной в углу. Анатолий Степанович уехал раньше, не дожидаясь нашей экскурсии по дому, занес в дом два огромных пакета, доверху набитых продуктами, передал мне ключи и отчалил. Жанна обследовала доставшиеся нам апартаменты и досадливо простонала, не обнаружив ванной комнаты. Я глянула на отблескивающих на стене солнечных зайцев – погода таки разгулялась – подумала, что могла сейчас загорать у речки и раздраженно заметила ей:
– В вашем шикарном доме наверняка две ванных комнаты. Или три. Стоит ли торчать тут?
– Лучше не начинай, – предупредила сестрица. – Будешь вредничать, опять поругаемся.
– А ты не ной, раз уж сама виновата, никто тебя тут не держит. Возвращайся к мужу, делов-то. Мне, между прочим, скоро на работу.
– Если бы так просто было вернуться, – горько вздохнула она и задумалась.
– А чего сбегала тогда? – Жанка не ответила сразу, мне пришлось повторить вопрос, она словно вырвала себя из водоворота мыслей, резко повела плечами и привычно, но без злобы, огрызнулась:
– Тебя забыла спросить.
Бог с тобой, золотая рыбка, подумала я и занялась разбором пакетов. Продуктов хватит на добрую неделю осады. А готова ли я торчать тут безвылазно неделю? Я пришла к выводу – не готова и ушла на двор, обследовать доставшееся хозяйство и убить время. Серьезный разговор с сестрой вновь отложился на неопределенное время.
Двор был крытый, посторонних любопытных глаз можно не опасаться, и такой же ухоженный, как и сам домик. Полочки, связки, устланный самодельными дорожками пол, каждая вещь в отведенном для неё месте. У задней двери, служащей выходом в прилегающий к дому огород, обнаружился сруб, как и все дворовые постройки, заведенный под общую крышу. Я толкнула в него дверь, проверить догадку, так и есть – баня. Нос пощекотал особый запах дыма и древесины, а ещё едва уловимый, показавшийся таким знакомым, но так и охарактеризовавшийся. Вода из летнего водопровода заведена в баню, я повернула кран и наполнила ведро. Перелила его в кадку, потом ещё одно и ещё. Поленница ровных, как на подбор, дров нашлась за срубом. Надеюсь, хозяев не возмутит, если я затоплю эту чудесную баню.
Когда я убедилась, что огонь горит, дым поступает куда следует, в трубу, и вернулась в дом, Жанна спала. Я позвонила Димке, тем более предлог для звонка нашелся.
– Дима, можно затопить баню? – запоздало поинтересовалась я. – Как думаешь, хозяева не против?
– Разумеется, можно, – ответил он и спросил: – Как вы, всё нормально?
– Да, всё хорошо, – заверила я и замолчала, не решаясь задать следующий вопрос. Он словно предугадал его или почувствовал и сказал:
– Я приеду при первой же возможности, но не обещаю, что такая возможность представится скоро.
Мы простились и я, наконец, поняла, чего мне так не хватает. Мне не хватало утра. Безмятежного, наполненного чем-то легким, воздушным, едва ощутимым, маленьким счастьем, в целом. Утра, которое следует за проведенной вместе ночью. Не случайной. Когда не нужно стыдливо прятать глаза, в глубине души жалея о содеянном, когда ты просто просыпаешься в объятиях и чувствуешь себя счастливой. Позволить себе поваляться немного дольше, чем обычно, в постели, насладиться первым в жизни совместным утром и верить, что за ним будут и последующие. Но первое – самое важное. Жанна лишила меня этого. А ещё она лишила меня возможности заглянуть в Димкины глаза, чтобы понять: какое оно, его утро. Одинаковое ли оно для нас?
И, несмотря на то, что я немного злилась на неё за это, я подкинула баню, нашла на чердаке прошлогодний березовый веник, и через час разбудила её – разве она знала.
– Жан, Жанна, у меня для тебя сюрприз. – Она казалось такой беззащитной в своей позе, с поджатыми к телу ногами и даже когда открыла глаза, вытянула их и потянулась, ещё оставалась такой некоторое время. Я присела на краешек дивана и шепнула ей: – Просыпайся, соня. Кажется, я смогу исполнить одно из твоих желаний. Это, конечно, не СПА и не ванна с джакузи, но в некотором смысле даже лучше.
Она ни слова не поняла, о чем я ей толкую, моргнула и с надеждой спросила:
– Ты нашла пакет?
– Да что ты пристала со своим пакетом, где я его тебе тут найду! Но я нашла кое-что получше. Собирайся, мы идем в баню. – Жанна только закатила глаза, но оживилась.
В баню она собиралась не с меньшим энтузиазмом, чем в упомянутое СПА. В её огромной косметичке покоилось невероятное количество пузырьков и тюбиков, большую часть которых она прихватила с собой. Полотенца мы беспардонно позаимствовали в хозяйском шкафу, стиральная машина в доме имелась, потом вернем их на место.
Мы лили воду на камни, сидя на разноцветных полотенцах, и ощущали на коже мурашки, курсирующие волнами по телу, по мере окутывания их паром. Баня прогрелась быстро, вероятно, потому что лето или сделана на совесть, не очень-то я в этом разбираюсь. Сестрица смахнула ладонью со лба выступившую испарину и протянула:
– О боги… как хорошо-то…
На голове у неё красовалась шерстяная зеленая шапочка, со звездой во лбу. Я улыбнулась, глядя на сестру, очень уж она напоминала одну из знаменитой, в мамином детстве, четверки. Точно, «Неуловимая мстительница», блин.
– Че ржёшь?! – воскликнула она и схватила запаренный веник из таза, а потом этим веником треснула мне по ляжке.
Я объяснила ей, чего веселюсь, Жанна дернула с головы шапку, рассмотрела звезду, нахлобучила её вновь и сказала – нет, я Анка-пулеметчица. Ну, Анка, так Анка, согласилась я, вспомнила пошлый анекдот и сразу поделилась им. На удивление Жанна не обиделась, смеялись мы уже вместе.
Веником я прошлась по Жанне основательно. С невесть откуда взявшимся самозабвением пропарила всё её худое тело, от пят до шеи. Сестрица охала, постанывала, но лежала смирно и терпеливо выдержала экзекуцию. Следующим этапом шёл чудесный, волшебно пахнущий скраб из белого тюбика, которым Жанна щедро натерла себя и принялась за меня. После всех процедур, я оставила сестру набирать в тазы воду, а сама замоталась в полотенце и побежала в дом за минералкой. Вернувшись, застала Жанну в печали – сиротливо склоненная голова к колену, грустный взгляд в угол.
Я посмотрела на эту тоску в очах и решила – пора. Пора сестрицу «брать» пока тепленькая, во всех смыслах: и буквальных и переносных.
– Водички хочешь? – для начала спросила я. – Держи.
Жанна взяла из моих рук бутылку, проигнорировала стакан и отпила прямо из горла. Скривилась, слегка высунув язык, и протянула:
– Фу, с газом.
Я проверила этикетку, будто не доверяла словам, и пожала плечами, мне и с газом подойдет. А кому-то стоит поменьше капризничать и поблагодарить Димку о заботе, но вспоминать о нём вслух сейчас явно не стоило. Поэтому, я присела рядом, плеснула со дна ковшика воды на камни, толкнула её легонько в плечо, колись, мол, и шепнула:
– Что у тебя за вражда с мужем?
– Отвяжись, – буркнула Жанна, абсолютно не враждебно и добавила: – Козел он.
Мы недолго помолчали: я не торопила, видя, что она близка к откровенности, а сестрица взвешивала, стоит ли, делиться. И прямо тут, в бане, обнаженная телом, разморенная окончательно, наконец, обнажила и душу. Мы лежали на полке «валетом» – так проще было разместиться – заговорила она просто, бесхитростно.
– Вовка меня давно подбивал, я не соглашалась. Настораживало что-то, хотя и подмывало свалить к чертям собачьим. Он мне про райскую жизнь вырисовывал, про домик в Испании, который мы непременно купим… короче, я вроде и слушала, но разговоров этих не поддерживала, – подвела Жанна и сделала паузу. Я заторопилась воспользоваться ей и осторожно поинтересовалась:
– А Вовка это?
– Вовка это скотина обыкновенная, одна штука, – закинула Жанна ноги вверх, уперла на бревенчатую стену и протянула: – Но красивая… как сам дьявол. В общем, повелась я, как лохушка последняя, на эту рожу смазливую, а у того ветер в башке свищет. Мой с Гришкой приезжал? – повернула она ко мне голову.
– Угу, – подтвердила я, ничего пока из сказанного не понимая. И перебивать не рискнула: а ну как, спугну, снова огрызаться начнет. Сестрица провела рукой по своим ногам, полюбовалась ими и продолжила:
– Гришка брат Вовкин, старший. Я сначала диву давалась, разные до чего. Один гоблин мерзкий, второй, словно ангел с небес спустившийся, а потом узнала от Вовки – матери у них разные. Как-то само собой у нас получилось, можно сказать, на супружеском ложе и трахнулась с ним в первый раз. Ты бы только видела какое у него тело мм… а руки? Знаешь, какие у него руки! Крепкие, мужские. Он как подхватит ими, как прижмет и в глаза смотрит, каждый вздох ловит… Только ни хера за этими взглядами и словами не стоит – пшик. И главное, мне ли удивляться, я, когда нужно, тоже не хилой лапочкой могу быть, а повелась. Короче, зашкварилась я по полной программе. Он у моего кем-то вроде тренера личного был, разумеется, Гришка его и сосватал. Тренировать ездил к нам на дом, иногда ждал своего клиента подолгу, Вдовин вечно задерживался. Мы осторожничали, но в какой-то момент я поняла – теряю бдительность и решила завязать с ним. Тогда Вовка взял и уволился, тем более, Вдовин не особо нуждался в его услугах, больше держал его для понта. В итоге, мы стали встречаться у Вовки на съемной квартире. Мне тогда казалось, он ради меня это сделал, уволился, в смысле, – усмехнулась Жанна. – Примерно в это же время и начались разговоры о диске. Собственно, от Вовки я и узнала о существовании этого досье, а тот походу от Гришки.
Глава 32
В голове назойливым роем кружила масса вопросов, мешая сосредоточиться на главном, а главное сейчас диск. Жанна, наконец, перешла к нему, но я поостереглась уточнять, боялась сбить её настрой на покаяние. Она замолчала сама, внезапно. Приняла вертикальное положение, села, пожаловалась, что ей жарко и надоело, и предложила закругляться с банными процедурами. Мы спешно помылись, укутались в полотенца и бросились в дом. Я думала о Жанкином муже: пока выходило, что и не «козел» он вовсе. Если откровенно, то «коза» получается сестрица. А если совсем откровенно, то и не упомянутое парнокопытное, а кое-кто похуже. Изменять мужу в собственном доме! Это просто свинство какое-то! Возмутительная безнравственность.
Разговоры о морали следовало отложить до «лучших времен», я терпеливо помалкивала. Мы расчесали волосы, Жанна нанесла на всё тело лосьон и протянула мне тюбик. Это даже немного раздражало. В её жизни черт знает что происходит: прячется от мужа, теперь, подозреваю, ещё и от бывшего любовника – почему-то я уверена, в данный момент у него статус бывший – а она не забывает натереть своё «прекрасное тело». А может она права? Женщина должна быть прекрасна в любой ситуации. Я рассмотрела каждый миллиметр её кожи, потом скосилась на своё тело и пришла к выводу, что особой разницы не замечаю. Разве что, загар у Жанны более равномерный, ещё с весеннего путешествия в Индонезию не сошедший.
«– К черту! – мысленно сказала я себе: – и лосьон, и все эти мысли о красоте. Ты в первую очередь человек, а потом уже женщина». И тут же покачала головой – ой, не права ты, не права!
– Ну, что там с твоим Аполлоном? – улыбнулась ей я и предложила: – Полчасика поваляемся, расскажешь дальше, идёт?
– Покурить хотела.
– Отдохни после бани, а я тебе потом кофе сварю, у нас теперь кофе есть.
Жанна кивнула и словно в подтверждение моих мыслей, выудила из своей сумки просто сногсшибательную кружевную сорочку. Та, на долю секунду задержавшись на бедрах, скользнула по её телу, заставив меня покоситься на свой хлопковый комплект: голубые шорты и белая майка с россыпью незабудок по ней. И в этом я собираюсь предстать перед Димкой, когда он придет?
«Ты ехала к маме, а не местных Помещиков соблазнять», – напомнила я себе, напялила футболку и вслед за сестрой улеглась на кровать. В доме, к слову сказать, имелась двуспальная кровать, застеленная оливковым покрывалом.
– Твой муж узнал про Вовку, поэтому вы поссорились? – спросила я.
– Чушь, – отрезала Жанна, – Игорь как не знал про него, так и не знает. И не вздумай кому-нибудь сболтнуть, особенно Димке.
Я уверила, что не собираюсь никому рассказывать, задумавшись, почему Димке особенно. Боится, что тот донесет Вдовину? Глупость, они далеко не приятели. Господи, как элементарно: она просто не хочет предстать пред ним в невыгодном свете, все же бывший…
– С муженьком мы последний год стабильно ссоримся, раз в неделю уж точно, – продолжила Жанна. – Всё подчинить меня пытается, в доме удержать… Не на ту напал, дорогой мой, – помахала она в воздухе фигой. – Сначала ему повариха не угодила, нашла другую. Так он заявил, что не ровен час отравят ещё, хочется ему, видите ли, мою стряпню вкушать. Дальше больше – наследника ему подавай. Заладил, дом, уют, детишек свора. Я что на идиотку похожа, такой хомут на себя весить, мне ещё тридцати нет?
– Он здоровый мужчина и желание иметь детей от законной супруги естественно, – попробовала я заступиться.
– Не смеши меня, – фыркнула Жанна. – Где Вдовин и где дети. Есть у него дочь от первого брака и что, где тот хваленый папочка? Раз в год на дне рождения. И то, минут на десять. Детишки ему нужны, ага, как же, меня ему дома запереть надо и контролировать, паучья его сущность. Он паук, понимаешь, самый настоящий паук. Ты его просто не знаешь. Одно досье чего стоит. Короче, он все чаще зудел и зудел, в конце концов, допек меня окончательно, мы посрались вусмерть. Игорь ночью в Москву улетел, а я утром к Вовке. Уходить от Вдовина не планировала, но про ссору Вовчику рассказала. Тот опять на меня налегать стал, обрабатывал по полной программе. Заботливый, внимательный такой и обзоры на домики в Испании подсовывает. А от меня только и требуется диск достать, да подождать, дальше он сам всё организует. В общем, я согласилась. Сперла из сейфа диск этот ненавистный, но и подстраховаться решила. Для начала полюбопытствовала та ли на нём информация, о которой мне талдычил любовничек. Убедилась, именно та, и решила выдавать ему дозированно, не баловать. Проверить для начала что и как. Скачала пару сюжетов на флешку, а диск припрятала.
– Ничего не понимаю, – всё-таки не выдержала я и повернулась к ней. До этого мы обе пялились в потолок. – Какие сюжеты, какая флешка?
– Мой Игорёша на удивление запаслив, всё бздит, что сильные мира бортанут его в определенный момент и найдут себе более выгодных партнеров. Держать на контроле всех хочет паук, я же говорила. Для этих целей он завел себе досье на каждого: видеосъёмки передачи откатов, липовые договора, подставные фирмы и ещё куча всего на этом диске. На одного и вовсе сюжет доказывающий, что тот педик, прикинь. Политики, бизнесмены, министры, все, кто когда-нибудь с ним имел дело, на каждого у него своя страховка. Только для Вдовина это страховка, на случай конфликта или отказа в очередном тендере, а Вовка решил на этом неплохо заработать.
– Шантажом что ли?
– А ты не фыркай, с этими козлами так и надо. Знаешь, какие они бабки отмывают?
– Догадываюсь, – вздохнула я. – Тебе что, мужниных денег мало?
– Мужниных денег, – передразнила Жанна, – много он мне давал, денег этих. Слушать будешь или умничать?
– Слушать, – покаянно заверила я.
– Диск я спрятала, а Вовке дала флешку с информацией на двух человечков. Мы переехали с ним на окраину, он снял квартиру. Место дыра полнейшая, зато документы не нужны. Там он стал претворять свои планы в жизнь. Шантаж, как оказалось, дело не быстрое и довольно хлопотливое. Я думала не стану успевать ему сюжеты подсовывать, да бабки считать, а он за это время этих двух только и успел обработать. Осторожничал. Теперь-то я понимаю, оно и к лучшему, мне и этого дерьма сейчас не разгрести. Две сделки он кое-как провернул, на одной чуть не засыпался, еле ноги унёс. Предложил мне стресс снять и немного проветриться, я и сама засиделась, долго уговаривать не пришлось. Обычный бар или ресторан не годился, мало ли кого встретим, поперлись мы с ним в казино. Лавочка подпольная, да и Вдовин по таким местам не шастает, не интересно ему, а этот придурок оказалось там завсегдатай, но это я уже под утро выяснила. Короче, повернутый Вовка на всю башку на этом деле. Он нам кабинет отдельный выбил, в покер играл и меня учил, вроде как. Я мартини потягивала, да понемногу в игру вникала. Поначалу выигрывали даже, этот дебил ставку давай увеличивать, ну и спустил порядком. Я его угомонить пытаюсь, а тот, как наркоман со стажем. Поначалу сюсюкал, уговаривал, сейчас попрет, мол. А какое там попрет, если деньги сквозь пальцы утекают! Я ему – здесь и моя доля, её отдай, а со своей делай, что хочешь. Тут он мне и показал всю свою сучность. Дерьмо на палочке! А ещё про любовь талдычил, сучёнок.
– Так ты сюда из казино прикатила, получается?
– Да, – подтвердила Жанна. – У этого идиота уже две с половиной копейки осталось, я на квартиру, сумку собрала, а оттуда сюда свалила. В полной жопе я, в общем, Женька. Ещё Юрку, говоришь, того, прихлопнули.
– Ты к этому никакого отношения не имеешь? – настойчиво спросила я и пристально на неё уставилась.
– Сдурела что ли?! Я ещё жить хочу. Долго, счастливо и на свободе.
– А Вовка этот твой мог?
– Хрен его знает. Теперь уже и не знаю, чего он мог, а чего не мог. Я сюда диск прятать приезжала, беспокойно мне его в городе держать было. Этого придурка с собой не брала, но не исключаю, что он меня выследил.
– А ты на ферму ездила, может мимо проезжала?
– Зачем мне на ферму, сдалась она мне. Причем здесь ферма?
– Последний раз Сумарокова живым в тех краях видели.
– А менты что говорят?
– Не спешат докладывать, знаешь, без понятия люди, – попеняла я, а Жанна по обыкновению буркнула:
– Не умничай.
– Куда мне, – согласилась я. – Я в семье младшенькая, стало быть, дурочка. Идем, кофе пить, головастая.
Жанка курила, истребляя кофе в неразумных количествах. Я выпила одну чашку и решила сварганить ужин, пора бы и о хлебе насущном подумать. Можно обманывать сестру и сколько угодно делать вид, что для нас стараюсь, но в глубине души я знала – поджидаю Димку, хотя и не спешила признаваться в этом.
