Текст книги "Яркими красками по небу (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Яркими красками по небу
Резниченко (Гудайтис) Ольга Dexo
Стихи от читателей по роману «Яркими красками по небу»
–
Автор: Sensa
http://lady.webnice.ru/forum/profile.php?mode=viewprofile&u=198566
Хм, не хочешь говорить, в чем причина конфликта Фирсовых
Попробую зайти с другой стороны
Так, Пролог я написала,
И главы пора настала,
Все от шока отошли
И к смирению пришли...
Санта-Барбара от части...
Леся Фирсова, ну й страсти,
Боря крупно нагрешил -
Бог таким раз наградил...
Цирк уехал, Леська есть,
Борька, терь тебе капец...
Ведь Олеся мастерица,
И покой всем только снится...
Ведь как черт из табакерки
Выскочила Леська с песней,
Представление дала -
Вокруг пальца обвела...
Держи ухо ты востро,
Скрутит ведь в бараний рог,
Будешь Борька горевать,
Лихим словом вспоминать...
Не ведись, что молода,
Изучи ее сполна...
Ну, а коль все ж попадешься,
Не печалься, приготовься
К испытаниям судьбы
И с улыбкой их пройди...
06.01.2017 г.
–
Автор: Sensa
http://lady.webnice.ru/forum/profile.php?mode=viewprofile&u=198566
Горячие штучки (по мотивам 6 главы)
Трагикомедия в двух действиях
Источник: Dexo. Полное собрание сочинений в 26 томах. Яркими красками по небу. – Lady.: Собственическое творчество, 2017.
Действие происходит в ресторане, отмечается ДР «ОНГМ»
Первое действие
(У Леси нет для танца подходящего костюма, быстро пытается найти выход из ситуации)
– Ну, костюм я где возьму?
Ща Артём тебя убью!
Быстро дай свою рубашку,
Отмочу сейчас я пляску...
(Леся быстро все смекнула,
С лифчиком лишь тупонула.
Только поздно слезы лить,
Танец надо воплотить...)
(Леся вместе с другими девушками танцует на сцене)
-Я – сверхновая звезда!
Всех затмить могу сполна...
Те, кто рядышком танцует,
Так как я они не могут...
(В Леси нашей стимул был,
Боря – это же не пыль,
Камень яркий, драгоценный,
Плод запретный долгожданный...
Больно было жарко всем -
Полили водой, экстрим,
Но девченкам нипочем,
С ритма их не сбить ничем).
(Тут на сцену выскакивает Киселев, целует Лесю, она отвечает, вспоминая со злостью Бориса)
– Вечный сон и выходной
Мозг устроил мне родной,
Что ж тупить, так до конца...
В этом, Борь, твоя вина!
(Леська все ж не понимает...
Много дров тому ламает...
Месть – холодное эт блюдо,
Действия ж продумать надо...)
(Леся победила. На сцену выходит Кузнецов со статуэткой)
(Партитуру написать
Боря смог, что за напасть (?),
Принародно растерялся...
Шок в нем точно отражался...
Леська – смертник, не иначе...
Целовать...послать подальше...
Поздно только поняла,
Натворила что она...)
(Занавес)
Второе действие:
(на сцену выходит Олеся и поет с чувством, с толком, с расстановкой )
– Пропала Бориска, Бориска моя,
Ерема сказал, что с сиськастой она,
Рыдаю, не знаю, куда мне деваться,
Наверное надо... с Артемом расстаться...
(Присутствующие вытирают платочком глаза, кто-то громко и жалобно вздыхает, кто-то тихо плачет возле барной стойки на груди у мужчины, кто-то выкрикивает: «Так ей и надо, нечего играть с огнем»)
(Голоса в зале: «Кто видел Бориса?», народ пытается помочь найти Кузнецова, кто-то даже , но абонент временно недоступен...)
(Занавес)
11.01.2017 г.
Вступительное слово
Жанр: социально-философская современная проза, любовный роман с элементами боевика (среди героев – бандиты и сотрудники правоохранительных органов), драмы, с примесью эротики и триллера.
Год написания: 2016-2017 гг.
Автор: Резниченко (Гудайтис) Ольга Dexo Александровна
Слоган: или принципы, или любовь…
Аннотация: ...дерзкая, умная, красивая? Но всему приходит конец, когда просыпается совесть, и чувство вины слепо ведет в омут.
Рейтинг: 18+
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: люди с тонкой душевной организацией и ценители высокохудожественного слова – НЕ ЧИТАЙТЕ, не стоит оно того! ...дабы ни себе, ни мне потом нервы не трепали, и чтобы не было обиды.
ГГероиня – сомнительная, и вовсе не мёд! В романе – реальность как она есть, местами утрирована, и с добротными нотками безумия.
Прошу не отождествлять меня с ГГероиней, ибо не одобряю ее стиль жизни, хотя... и не осуждаю, как и тех прообразов, с кого писана она, ведь знаю и вижу... подноготную этого их выбора и вполне могу его понять.
* – все совпадения случайны; вне политики, призван прославить доблестных и честных служителей правопорядка, а в остальном – просто элементы сюжета.
Если некоторые названия, слова, или какие другие моменты произведения задели или оскорбили кого, то заранее прошу прощение, неумышленно и не со зла, ведь использовано лишь для реалистичности изображаемого.
** – Присутствует нецензурная брань («запикана»).
В произведении содержатся сцены, демонстрирующие курение табака и употребление алкогольных напитков. Помните, курение и чрезмерное употребление алкоголя – вредит Вашему здоровью и здоровью Ваших близких!
Употребление наркотиков разрушает как вашу собственную жизнь, так и жизнь ваших близких!
А также присутствуют сцены убийств, насилия и эротики.
ПосвящаюЕлене Миллер: выражаю огромную благодарность за поддержку и наставления!
Посвящаю всем поклонникам романов «За широкой улыбкой», «Спиною к будущему» и «Отпускаю прошлое» . Особенно тем прекрасным Леди, что из меня «выдушили» Борю в ГГерои =))
За широкой улыбкой:
Яркими красками по небу
Временные рамки: после возвращения Еремы, избрания его мэром и женитьбы на Балашовой.
(роман "За широкой улыбкой" – формально выступает как 1-я часть, однако главные герои здесь уже другие; правда, мир один на всех, и судьбы тех и нынешних ГГероев связаны меж собой)
Г е р о и:
Олеся Дмитриевна Фирсова – ГГня (23 года).
Борис Федорович Кузнецов– ГГ, бандит; ген. директор «ОНГМ» (44 года).
Артем Викторович Киселёв – ухажер Олеси; коллега Бори, начальник юр. отдела «ОНГМ» (35 лет).
–
Максим Дмитриевич Фирсов – брат, следователь (майор) (46 лет). Жена – Марина; есть дочь.
–
Александра Владимировна Кутюхина (Шура, Шурёна, Саня; Кутя) – подруга, одногруппница (22 года).
–
Тамара Федоровна Еремова (Балашова) (тетя Тома) – жена Еремы, бывшая коллега и друг Максима Фирсова (38 лет)
Григорий Викторович Ерёмов (Ерёма) – друг ГГ, бандит, мэр города. (48 лет)
Муз. вдохновители:
Многоточие – В жизни так бывает...
The Hurts – Illuminated
Apocalyptica ft. Adam Gontier – I Don't Care (главы 10 и 11)
Смысловые галлюцинации – З. Т. М. Л. (главы 12-17, 20; Эпилог)
Carla's Dreams – Kрасными красками (глава 19)
Часть ПЕРВАЯ. Лесёнок. Пролог
В каждой миленькой девице
И шальной императрице
Есть по двести грамм батяни
Или целый Валерон
Прима без фильтра
Часть ПЕРВАЯ. Лесёнок
Пролог
***
На дворе март – а мы, б***ь, укуреные, пьяные, валяемся на веранде дачи Коли Дробышева, одногруппника, (кто в ажурных пластмассовых креслах, кто на деревянных скамьях) победно добивая-допивая празднование начала практики.
Еще чуть-чуть – и мы, с*ка, дипломированные юристы.
– Че, Лесь... решила уже окончательно куда пойдешь? – немного отойдя от дурмана, отозвалась Шурёна. – Может, всё-таки к брату?
– Е****лась? – захохотала я надрывисто, лениво перекатилась набок и уставила свой презрительный взгляд на подругу: – Да скорее земли нажрусь, чем этому уроду сдамся. – Шумный вздох, и вновь разлечься на спине; взгляд в чистое, звездное небо. – Есть один вариант... Мутный немного, стрёмный... но есть. И если всё удастся – два зайца одним выстрелом е**ну: и Максу нагажу, и сама развлекусь. Только, как бы... после всего этого неотложку всем нам не пришлось вызывать.
– Ненавидишь ты его конкретно... – тупо подытожила та.
– Легко сказано... – не реагирую, рычу, задетая темой.
– Девки, – вдруг недовольно пробурчал Митяй. – Вас че, попустило? Че так дох*ра пи**ите?
– Ой, иди ты, – гаркнула на него Саня и швырнула чем-то. – А сам-то... куда пойдешь?
– Пс-с-с... – прыснул от смеха. – Говно вопрос. Конечно, к бате... А ты, Кутя?
– У мамки есть знакомый... в юстиции. Так, Лесь... че там за план-то? Куда пойдешь?
Скривилась недовольно я, что вновь та ко мне докопалась, но все же нашла силы и совесть ответить:
– Ну... тут выбор невелик. Фирсов ненавидит двух людей: Ерему и Кузнецова. Первый в завязке, да и теть Тому подводить неохота, не настолько же я еще... конченная... Так что остается – Борис... мать *го, Фед-р-вич... гендир "ОНГМа"...
– Ну, ты, бл**ь, и замахнулась! – истерически ржет Димка.
– Как?! – ошарашенная, провернулась на скамье, уставилась на меня Шурка. – Сразу на него полезешь, али сначала под стол... интриговать, завлекать внимание? – хохочет гадина.
– Зачем? – смеюсь. Короткий косой, колкий взгляд на Кутюхину. – У меня для этого Кисель есть... – взор пред собой, мечтательно: – Я через него к нему и подберусь. А там – дело времени... сам набросится. Невелика цаца... Вернее, велика, но справи... – икнула, – влю... влюсь, – давлюсь. – Да б***ь! СПРАВЛЮСЬ.
Глава 1. Безобразие
Глава 1. Безобразие
***
Конечно, мой Артем Викторович Киселев, начальник юр. отдела "ОНГМ" (и это уже (!), а лет-то ему – всего чуть больше тридцатка)... был в курсе моих планов устроиться к ним в "ОНГМ" на практику. Более того, сей "синьор" считал... что это – исключительно его идея, и что, в конце, за такой "неимоверный дар благодетеля", его ждет пылкая, страстная, долгожданная награда – я, во всех позах и без каких-либо запретов...
Но... хрен, дружок, ты угадал.
Достанусь я... вот только не тебе. И не ради удовольствия.
Месть Фирсову вынашивалась годами. И такой подходящий момент (а с учетом, что и герой не дурной внешности) – то никак не посмею упустить.
Эта с*ка наконец-то поймет... как мной помыкать и как мне указывать: как захочу, так и буду жить... и с кем захочу, с тем и буду "тр**аться".
Ты хотел войны? Что ж... пора развернуть боевые действия...
***
Украдкой закинуть мысль-червяка в голову секретарши "биг-босса", что их начальник юр. отдела что-то накосячил, во что-то влип, но отмалчивается, – и затем самой втиснуться в кабинет мелкой, но моей шишки.
Киселев аж покраснел, побелел от моего яркого, чувственного вида.
И сам не понял, как я оказалась у него на столе... жадно ухватив за галстук, потянула на себя...
Губы вмиг срослись в жарком поцелуе... развратные ласки языком... не двузначно намекая на близость, вторя ощущениям и (его) желаниям... Застонал позорно, сдаваясь...
Вмиг забрался под юбку и потянул на себя кружева.
Тотчас проникаю руками к его брюкам. Неловкие, но старательные движения... в попытке справиться с ремнем, ширинкой – казалось... мой "начальник" уже готов был от одной только мысли близости сего эпического (а мурыжила я его почти год) момента... сдаться, расплываясь в удовольствии, так и не сорвав запретный плод.
Б***ь! Кузнецов, где же ты?
Живо хватаю руки ублюдка и заставляю резво, до боли сжать мою грудь – поддается. Игриво рычу, стону... Выгнулась на столе...
С*ка, если ты сейчас не явишься... я сама тебя засажу за решетку, вместо Макса! Как минимум за такую непунктуальность и подставу...
Схватил за бедра и властно потянул на себя...
Ну, мразь...
И вдруг стук, треск, шорох... Черти что – но дверь распахнулась (едва не с ноги) и злой, недовольный происходящим, влетел в кабинет Федорович.
– О! Б***ь... – вырвалось из его груди. Обмер ошарашенный.
Мигом отстранился от меня Киселев. Взгляд на красные кружева в своих руках... – тотчас спрятал в карман, заправил брюки.
– А че это у нас... – вдруг продолжил Борис. Шаги ближе. Швырнул какую-то папку с бумагами на стол (как раз туда, откуда я только что встала, спешно застегиваю рубашку, но не до конца...), – секретуток привезли, а я не в курсе? – попытка сквозь гнев шутить.
– А... ну это...
Беглый, барский взгляд бросаю на Кузнецова, проходя мимо. К стеллажам – беру папки с полки. Не оборачиваюсь.
– На практику к нам... я в-вам... вчера говорил, – наконец-то рожает моей "...-ряженный".
В момент роняю (соскальзывают нарочно на пол) документы. Присаживаюсь, эротично выгибаясь... всячески демонстрируя в обтянутой юбке отсутствие белья... своим верным зрителям.
Гребу бумаги – а те только сильнее разлетаются.
Стоят. Молчат, ублюдки. Жадно наблюдают...
Ну-ну... кобельки мои, клюйте... Сопротивляйтесь, пока хватает у вас сил на это.
Но еще минута – и первым не выдерживает, с*ка, Кисель... мигом присел рядом и давай помогать, то и дело... что временами пялясь на грудь.
– Потом зайдешь, – едва слышно.
Ага, разбежалась... Смотри-ка, опять из трусов выскочила (были бы они на мне).
Встала, полуоборот к Борису.
Колкий, короткий взгляд в глаза – а он онемел, словно статуя. Казалось, даже не дышит.
– Я же, надеюсь, вы не против?
Не сразу сообразил, что к нему обратилась. Нервически глотнул слюну.
Сухим, осиплым голосом:
– Против... чего?
– Ну, что я у вас тут...?
– Что?
– Ну, практику пройду... – не выдерживаю и невольно смеюсь.
Даже я не ожидала такого поворота. Да, реакции. Да, желания... Но не ступора. Мужика-гуляки, второго Казановы в городе (после Еремы)... и такой детский сад его развел.
Шумный вздох, проморгавшись, оторвал наконец-то взгляд от моей груди.
– А... да, – разворот к Артему. – Потом ко мне зайдешь. И уберите здесь... Короче, – зажмурился в поражении, – сам знаешь.
Шаги на выход.
Быстрый, взволнованный взгляд на Киселева – и мигом вылетела за гендиректором вслед: от греха подальше. Не хватало еще, чтобы Викторович меня дожал.
Едва вышла за порог, как слышу:
– Этой с*ки чтоб не было здесь больше, – кинул грозное (не оборачиваясь) секретарше Киселева.
Обомлела я, ошарашенная.
Вскочила в не меньшем шоке и девушка.
Заикаясь:
– К-какой? Фирсовой?
Враз застыл на месте Борис, словно его кто вколотил в землю. Секунды, дабы переварить услышанное, разворот – взгляд на подчиненную, а затем на меня. Глаза выпученные, на лице презрительный оскал:
– Фирсова?
– Да, – гневное, дерзкое, с вызовом... сплевываю я. Выпрямилась, как перед расстрелом. Царкский взгляд.
Удивленно вскинул бровями.
– И *** лысого ты тут забыла?
Невольно улыбаюсь жесткой (хоть и невольной) иронии сказанного.
– Раздавить его... по крайней мере, морально.
– Кого его? – с вызовом.
– Макса Фирсова, брата моего.
***
– Ну, и какого х** ты не явилась с утра?! – первое, что послышалось из телефона, едва я приняла вызов от Макса. – Или, б***ь, я должен за тебя твою практику проходить?!
– Я же тебе еще на той неделе сказала... иди ты нах**, вместе со своими драгоценными мусорами... Я – в "ОНГМе". Привет от Кузнецова.
Глава 2. Кошки-мышки
Глава 2. Кошки-мышки
***
Жуткий выдался денек – благо, после обеда рванула домой. А так все утро Кисель по пятам, как охотничья псина: пытался выцепить да завершить начатое (и даже нагоняй добротный от босса не остудил). И ведь уже не отмажешься, без особого палева. Но спать с ним – уж никак не собиралась. Я, вообще... как-то не любитель такого дела. Нет, дело хорошее, приятное... Вот только последствия от него – мерзкие, да и достойного рыцаря как-то не нашлось: одни ошибки. То ли дело – Кузнецов. Там месть покроет всё. Когда Макс узнает, с кем связалась... да еще и сплю – как минимум, предынфарктное случится...
***
И вновь мурыжить Киселя, как только умела и могла. Максимум – немного позажиматься в коридоре. В кабинет же – ни ногой, ибо четко понимала, осознавала... чем всё это закончится. А уж, тем более, не дурак отныне: сто раз перепроверит, чтоб дверь была заперта на ключ.
Блат творил свои чудеса. Являлась в офис нечасто, и то – лишь до обеда: в общем, когда и Кузнецов был. Изучала документацию, перебирала их материалы по судам (хозяйственные дела). Всё необходимое искала для своего диплома: туго, жутко, с учетом моей «подрывной деятельности», но с учебой более-менее не завязала и еще справлялась.
Пару раз даже удавалось пробиться, прибиться к занятому «боссу» с нелепыми вопросами по поводу некоторых договоров, указывая на недочеты по визированию или «туманности» кое-каких пунктов. В частности, относительно сроков поставок и ответственности контрагента, но Начальник лишь загадочно улыбался – а затем разворачивался и уходил прочь.
Странно, такая шикарная победа в первый день – и такой фиаско опосля.
Казалось, он не просто меня избегал, а даже... боялся. Нет, не как врага, а как... хищника.
***
– И, каков план? – не выдержал, почти спустя неделю, Кузнецов и кинул нечто подобное, поймав, зажав меня у кофейного аппарата. Выждал, когда стакан наполнится до краев, живо схватил оного и, сделав соответствующий жест, победно съязвил в лицо: – Твое здоровье.
Козлина.
Отхлебнул кипяток, но даже не поморщился, облокотился на стену, замирая почти вплотную. Недоверчиво, хитро, коварно прищурился.
– А ваши, – решаюсь укусить в ответ, – Борис Федорович, секретарши уже вовсе разучились готовить кофе, али бастуют?
Рассмеялся пристыжено. Но не пропустил удар:
– Он у них не настолько сладкий...
Невольно вздернула бровью я:
– Бросьте, в нем же ни одной порции сахара. Чистый кайф – сплошная горечь.
Ухмыльнулся злокозненно, враз приблизился, отчего вмиг ощутила его тепло, сводящий с ума аромат (с примесью парфюма, сигарет). Облизался. Вкрадчиво, завораживающим шепотом, пронзающим до дрожи, пробивающим до самых пят, тихо прорычал:
– А любишь погрубее?
Тотчас перехватило дыхание, жар ударил в лицо.
Предательски сжались мышцы в теле.
– Смотря... – слегка охрипло, но еще гордо и смело, – насколько больно будет.
– Лесь, – послышалось за моей спиной.
Мигом выстреливает взглядом недовольно босс на нахала. Оборачиваюсь и я.
Киселев. Естественно – да и голос узнала сразу.
Шумный вздох – отрываюсь от стены, вырываюсь из плена дурманящего запаха и напряженной близости, и иду к своему супостату, "спасателю": с другой стороны... и хорошо. Не готовые мы еще с Боренькой, не готовы. Вмиг страсть в нелепую пятиминутку обратим, и на всём том план мой счастливо пох*рим.
Нет, Кузнецов, не-туш-ки... Ты мне нужен... конкретно, надолго и сполна.
***
В этот вечер остался допоздна. Борясик... остался допоздна. Более того, ушла даже уже и его секретарша – а свет в кабинете директора никто не спешил гасить.
Знак. Это был знак. Его – мне. Не иначе...
Как и Кузнецов – я отпинала стрелки на часах до последней рабочей минуты. И пока автомобиль Гена все еще красовался на стоянке, под нашими окнами, пока и я... не торопилась покинуть чертоги сего странного, и такого неоднозначного "ОНГМ".
Скрипнула дверь – и из здания последний, ленивый "житель" омута выплыл – Киселев.
Многого мне стоило его корректно так послать, чтобы он всё же пошел... но при этом ни обиды, ни подозрений в нем не зародилось: едва убедила, что наконец-то серьезно занялась учебой, и, более того, удачно стал вырисовываться отчет по практике, а потому... пусть дует восвояси, пока не убил всё мое... редкое, но такое безумное вдохновение.
Живо поправить на груди лацканы рубашки, юбку поровнять; подкрасить губы, ресницы – и рвануть на абордаж.
***
Несмелый стук в дверь (для приличия и на случай ошибки – если он, попросту, кого-то елозит там), дернуть на себя деревянное полотно.
Поддалось.
Беглый взгляд – и, убедившись, что Царь один в своих палатах, зайти, протиснуться внутрь.
Пару шагов – застыла, рисуя игривую застенчивость:
– Скучаете?
Ухмыльнулся.
Короткий глоток (вероятнее всего, алкоголя) – и отставил стакан на стол. Вальяжная поза, развалился в кресле, нога на ногу; высокомерный, барский, пытливый взгляд – вовсе не думал строить приличный, собранный вид.
Поддаюсь на настроение – ступаю ближе. Обмираю у самого стола.
– А вы... гостеприимный.
– Чего до сих пор в офисе? – игнорирует.
– А вы чего?
Усмехается.
Вдруг движение – и оперся локтями на стол, сцепил пальцы в замок, коварно (невольно) пряча за руками лицо.
Только глаза – хитрые, прищуренные, жадно силящиеся взором меня расковырять, разгадать загадку.
– А я не обязан отчитываться, – отзывается.
Улыбаюсь уязвленно.
Присаживаюсь на край стола, к нему спиной. Руки – по бокам, опираясь. Забросить ногу на ногу (следуя его нахальному примеру).
Закусила губу, подбирая слова. Но ничего умнее, или кусачее не нахожу:
– А я обязана? – полуоборот, едкий, тихий смех.
Клюет. Тотчас впивается взором мне в декольте – но ненадолго. Вдруг моргнул приговором. Живо отодвинулся вместе с креслом от стола.
И снова вальяжная поза. И снова пристальный, манящий, пронзающий, недоверчивый взгляд. Губы исказила едкая, ядовитая ухмылка:
– Что тебе надо, Фирсова?
Оборачиваюсь сильней, глаза в глаза.
– А тебе?
– А мы уже на ты?
– Тебе можно, а мне нет? – заливаюсь цинизмом. Молчит, лишь рачительнее сверлит взглядом. Пытаюсь обыграть: – Хорошо. А ВАМ... что ВАМ нужно?
Внял. Вкусил – понравилось. Улыбается игриво:
– Сотрудники... послушные.
– А я – непослушная?
Вновь пауза, играя с нервами, рождая между нами... пылкое, душу щиплющее, напряжение.
– Непослушная, – решает ответить. – Непунктуальная. Ленивая... Невоспитанная... – словно смакует всеми моими "недостатками". Неспешно, мерно, перебирая мысли, воспоминания... мечты. – Вот кто тебе... позволял на стол ко мне садиться?
– А Вы прогоните...
Хмыкнул в поражении, рассмеялся пристыжено. Улыбаюсь и я его реакции.
Вдруг встал, шаги ближе. Обогнул сбоку. Обмер лицом к лицу.
Сладкий, волнующий, до трепета пробирающий, взгляд, что неторопливо, изучая, скользит по всему моему телу.
И наконец-то глаза в глаза. Сдержанная улыбка:
– И с начальником пререкаешься.
– Так накажите меня...
Коротко, колко рассмеялся. Прошелся по кабинету, куда-то за спину мне, ближе к окну.
Не оборачиваюсь. Прислушиваюсь к звукам.
Учтиво отзывается:
– Для этого... у вас, юристов, – а сарказм так и разливается кровью по венам, – Киселев есть...
Вдруг движение – дрогнул стол. Оперся на него руками. Прямо позади меня, отчего тотчас ощущаю его дыхание в затылок.
– Или я не прав? – продолжает завораживающим, прознающим до трепета шепотом. Враз от его тепла, запаха, близости – перехватило дыхание. Участился пульс. Мышцы предательски сжались... не то от страха, не то от похоти.
– А если... – давлю из себя слова, а дрожь уже прорывается даже в голос, – он не справляется...
Жуткая, рвущая сознание пауза, тишина – и хмыкнул.
Резво отстранился. Шаги – и опять замирает передо мной.
Не сразу, но отваживаюсь поднять взгляд.
...с вызовом глаза в глаза.
Изучает, уничтожает, покоряет... Казалось, пробирается в самую душу.
Волнительные, режущие минуты – и наконец-то на его лицо проступили, кроме иронии, и прочие эмоции. Вот только вместо игривости и вожделения – вмиг там отпечаталась нечто неожиданное, даже, казалось, невероятное: дерзость, ноты злости, презрения, отвращения.
– А не справляется... – жестко, – УВОЛИТЬ НА**Й. Или его. ...или тебя, – грубо, уничтожительно, рубя яростью по живому. Вмиг ошарашенная, закляла я, не моргая. Очи в очи. Ведет дальше: – Чё те надо, Фирсова? – борзо, с вызовом. – Что за тупая игра?
Губы исказились в раздражении. Стиснул зубы.
– Это – не игра, – гордо выпрямилась я, не желая уступать новоявленному врагу. Сухо, горько, но еще достойно.
Колкий, полный борьбы взгляд. Прожевала эмоции.
Рассмеялся.
Заиграл скулами.
Ответил:
– Хорошо. Хорошо, что не на счет тупости споришь.
Шаги в сторону – освобождая меня от своего морального давления, высвобождая из своего плена.
Тотчас встаю со стола – не сопротивляется. Устремляюсь на выход, но в последний миг замираю рядом. Бок о бок. Не глядя в лицо:
– А я и не пыталась... ВАМ угодить.
Тихий смех. Цыкнул раздраженно.
Едва вновь продолжила свой ход, как вновь отзывается. Шорох – судя по всему, обернулся (отвечаю тем же):
– Так что за план?
Коварно (хоть и догорая в поражении) лыблюсь:
– Он вам ТОЖЕ не понравится.
– А ты попробуй... – ехидно прищурился, казалось, вновь давая слабину. Поблажку. И вдруг: – Я дам шанс.
Обомлела.
Но лишь на миг.
Гордо задрать нос:
– Себе оставьте... – короткая, уничтожительная пауза: – Вдруг понадобится.
***
Утром, пока все работники устремились на привычное, утреннее совещание, "пятиминутку", я же побрела в юр. отдел, на свое "рабочее" место.
Но не успела и переступить, перешагнуть порог, учтиво, усердно закрывая (почему-то) слегка перекошенную, неподатливую дверь, как вдруг вздрогнула в испуге.
Шумный выдох. Взгляд по сторонам, дабы убедиться, что это – какой-то прикол, или, возможно, этот гад все же ради кого-то другого сюда приперся: но нет, а потому устремить, обрушить взор, полный негодования, злости и обиды, на мерзкого Кузнецова:
– И? Что это?
– Доброе утро.
– Не похожи ВЫ... на что-либо ДОБРОЕ, – язвлю.
Ухмыляется паршивец, наслаждается моментом, результатами своей вчерашней победы:
– Контролирую... насколько ты прилежней стала относиться к своей работе.
– И как? Нравится? – откровенно грубо, ни на мгновение себя не сдерживая.
– Опять опаздываем.
– А то Вы всегда приходите вовремя.
– А я – директор, мне можно.
– А я – практикант, мне тоже можно.
Удивленно вздернул бровями, но все еще ухмылка:
– Леща бы тебе дать... отрезвляющего, поучающего – вот это можно, – залился тотчас желчью. Пронзающий, пробирающий до кости... взгляд, не моргая.
– ТАК ДАЙ! – резко, яростно, криком сплевываю, не выдерживая.
– Лесь? – послышался удивленный, испуганный голос за мой спиной.
Мигом оборачиваюсь: Киселев. Ну, да ж, б***ь. Кто ж еще?!
Шорох – резво встал Кузнецов, обогнул стол, мимо меня – и к Артему. Радостно (обняв за плечи товариСЧа) крикнул тому:
– Вот ты-то мне и нужен!
Уверенный напор – и подал, повел Викторовича в сторону его же кабинета.
Но еще миг – и замирает в последний момент Босс, Боренька, с*ка эта е**нная, на пороге. Ехидный, нахальный взгляд на меня, вполоборота:
– Одного только не пойму... Как, у такого принципиального законника, такая... сестра?
– Какая такая? – жестко, борзо, с наездом, скалясь уже от бешенства.
Замялся, перебирая слова... Прожевывая, не меньше меня, матерные слова. Тягучая, бесящая пауза – и поддается:
– Не-правиль-ная...
Разворот – и пошагал прочь... гордой походкой.
С*ка.
...с*ка еб**чая.
