Текст книги "Туманный предел (СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

Соавторы: Ольга Болеславская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

На удивление, все нотные записи оказались целыми. И его собственные сочинения, и произведения других композиторов. Фон Кролок не поленился перебрать все папки, но ни один листок не потерялся. Он убрал на место последний сборник романсов и обвел взглядом восстановленную библиотеку. Медленно прошелся вдоль стеллажей с книгами, касаясь корешков кончиками пальцев. Почему даже сейчас, когда все вокруг до мельчайших деталей восстановлено так, как было в родном замке, его не отпускает тоскливое чувство невосполнимой потери? В памяти упорно крутились строчки:

Я пью за разоренный дом,

За злую жизнь мою,

За одиночество вдвоем,

И за тебя я пью, —

За ложь меня предавших губ,

За мертвый холод глаз,

За то, что мир жесток и груб,

За то, что Бог не спас…

Фон Кролок резко выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. Проклятье… Он ни минуты не сомневался в правильности принятого решения. Эта смертельно опасная игра не могла длиться вечно, и разрыв с Арденом – лучший исход из возможных.

И словно в насмешку, память услужливо развернула перед ним веер воспоминаний:

Арден лежит на склоне холма, небрежно закинув руки за голову. Сплетенная им мерцающая сеть из огоньков едва слышно звенит на ветру, ежеминутно меняя узор, а ночной ветер гонит волны по травяному морю, раскинувшемуся вокруг насколько хватает глаз…

Сумасшедшая скачка через лес, лай своры диких гончих впереди, нетерпение и азарт всадников подстегивают чутких лошадей лучше любых шпор. Конь Ардена бешено косит глазом, норовя вырваться вперед, но сегодня Йорген настроен во что бы то ни стало настигнуть добычу первым – ставка в споре слишком соблазнительна, чтобы уступить…

Алые следы когтей на нежной коже, пьянящий запах крови, сводящий с ума, запрокинутое лицо, искаженное болью и наслаждением. Арден стонет и прижимается к нему всем телом, доводя до исступления. Внутри волной поднимается безумное желание подчинить, завладеть, сделать частью себя…

Звуки клавесина серебряным эхом отражаются от стен, мелодия льется из-под пальцев и уносится к высоким сводам зала. Эту музыку он написал уже в Подземелье. Арден слушает, не шелохнувшись, как завороженный, изумрудные глаза мечтательно прикрыты…

Арден перехватывает его руки, неторопливо спускается поцелуями вниз по груди, животу, золотые волосы шелковисто касаются бедер, и остается только задыхаться от ослепительного, невозможного удовольствия, не в силах поверить ни своим глазам, ни ощущениям…

Дракон выписывает немыслимые повороты, кувыркается в воздухе, и стремительное приближение расцвеченной солнечными брызгами поверхности моря заставляет невольно вцепиться в сидящего впереди короля.

– Смею напомнить, что я, в отличие от тебя, умею летать.

Арден оборачивается, в глазах у него все коварство мира.

– А плавать? – и повинуясь беззвучной команде дракон цепляет крылом морскую гладь, окатывая всадников водопадом соленой воды…

Нет, это просто невыносимо! Фон Кролок развернулся, и стремительно вышел из библиотеки. Сбежал по парадной лестнице, пересек просторный холл, вышел из замка. Домен встретил его тишиной. Погруженный в невеселые размышления Йорген сам не заметил, как дошел до туманной черты, отделяющей его владения от остального мира. Здесь рос шиповник. Владыка Туманного Предела долго смотрел немигающим взглядом на колючие ветки, между которыми скользили клочья тумана. На конце одной из них покачивались два цветка, один прозрачно-светлый, другой гораздо темнее. Тонкий аромат витал в воздухе, пробиваясь сквозь царящий вокруг запах увядания. Йорген с едва слышным вздохом прикрыл глаза. Потом протянул руку и смял цветы. Шипы впились в ладонь. Он медленно разжал пальцы, глядя на окрасившиеся кровью лепестки, и, резко отвернувшись, пошел прочь.

***

Герберт не стал относить фрак гномам на доработку, подозревая, что монограмму они пропустили не по невнимательности, а из тонкого расчета. Вместо этого он вооружился пинцетом, бритвенным лезвием, и сам принялся спарывать крошечные стеклянные бусинки. Закончив воистину ювелирную работу, разгладил ткань и полюбовался результатом. Следов от проколов заметно не было, но теперь в вышитом узоре образовалось пустое место. Может, брошь сюда приколоть? У Игрейны наверняка найдется подходящая.

Насвистывая, Герберт дошел до Лабиринта, толкнул ворота, привычно свернул направо, потом еще раз и недоуменно остановился. Известная до каждой трещины в плитах дорога изменилась. Вместо замка впереди возникла стена, перегораживающая путь. Ладони вдруг зачесались. Герберт с ужасом посмотрел на проступающие сквозь кожу знаки Лабиринта. Он успел забыть об этих метках. Честно говоря, он думал, что они вообще исчезли вместе с его магической силой.

Стена впереди засветилась. Герберт отступил и уперся спиной в еще одну стену. Он был заперт в каменном колодце шириной в два шага. Он поднял голову, зуд тут же усилился, кожа рук начала гореть.

– Не надо, я понял! – Герберт обреченно шагнул к призывно мерцающей стене и прижался к ней ладонями.

Камни поплыли туманом. Герберт, делая мелкие шаги, прошел сквозь него и оказался на смутно знакомой холмистой равнине, заросшей ковылем и полынью. Здесь было тепло, но он дрожал, стискивая зубы, чтобы не стучали. Может ли Лабиринт читать мысли? А память? Герберт отчаянно пожалел, что так и не научился изгонять из головы все мысли.

«Сразу видно – тебе есть что скрывать», – насмешливый голос слышался сразу отовсюду.

– Что ты хочешь от меня? – Герберт завертелся, запрокинув голову. Разговаривать с невидимым собеседником, который находится сразу везде, было неприятно до ужаса.

«Правду и ничего, кроме правды».

Герберт обмер. Неужели Лабиринт каким-то образом узнал, как его обманули двадцать лет назад!

– К-какую правду?

«О, я не сомневаюсь, что тебе есть, что порассказать. Но сейчас меня интересует вполне конкретный вопрос. Кто этот юноша?»

На ближайшем холме стебли полыни раздвинулись, и между ними обнаружился человеческий череп. Герберт не сдержал облегченного вздоха.

– Не знаю. Я же не маг.

«Ах да, – воздух над черепом задрожал, и возникла призрачная фигура худощавого юноши с каштановыми растрепанными волосами.

– Эдди?! – Герберт невольно шагнул к призраку. – Он умер?

«Без сомнения. Кем он был?»

– Алхимиком, – Герберт растерянно заморгал. – Моим учеником. А что случилось?

«Твой ученик впустил в себя демона, – спокойный голос Лабиринта неприятно изменился, – что едва не привело к воссоединению Подземелья с Адом. Ты знал об этом?»

– Нет! – Герберт отпрыгнул от черепа. Призрак развеялся, но воздух ощутимо похолодал. – Я даже не подозревал… Зачем мне… Да и ему… О боги, это уже не он вернулся из Эринии, да?

«Да. А ты значительно облегчил его задачу, снабдив кровью троллей. И частицей меня!»

– Что?! – Герберт сел в траву. Ноги уже не держали. – Да, я дал ему камень, верно. Но о какой крови ты говоришь?

«Живая вода из пещер троллей – это кровь гор. Фактически, это их собственная кровь. А что касается вопроса, зачем это было нужно Эдварду, то я подозреваю, что дело в тебе».

– Неужели он хотел таким образом убить Корвина? – Гербер застонал, обхватив руками голову. – Ох, идиот… Но ты не можешь обвинять меня! Я же не виноват, что Эдвард в меня влюбился!

«О да, Алан обязательно учтет этот довод. И Ториус. И особенно Арден. Как ты думаешь, что предпочтет Джарет – выдать названного брата или разделить с ним наказание, согласно закона?»

– Ты хочешь именно этого, да? Чтобы Джарет был изгнан? – Герберт сам не понял, откуда в нем взялась смелость, но он встал. – Даже если будет так, ты всё равно не получишь Игрейну! Скорее она уйдет с ним и умрет, чем останется с тобой!

«Это предположение оскорбительно для меня, – холодный ветер хлестнул по Герберту, как пощечины. – Нет, я способен придумать гораздо более умный план. И ты мне поможешь. Да, Герберт, поможешь, как бы ты сейчас не хорохорился. Потому что ты не хочешь, чтобы тебя осудили, не так ли? Не хочешь, чтобы рухнуло всё, чего ты добился. И еще больше не хочешь, чтобы Игрейна и Джарет узнали правду о твоей роли в возникновении моста в Преисподнюю. Но я обещаю, что в результате твоих действий Джарет не пострадает».

– Почему я должен тебе верить? – Герберт прикусил губу. В глазах щипало от злых слез.

«Потому что у тебя нет другого выхода. Я мог бы тебя заставить или просто сделать, что мне нужно, твоими руками. Метки такое позволяют. Но я хочу заключить с тобой сделку. Я гарантирую, что об Эдварде и вашей связи никто не узнает. А ты за это выполнишь три моих задания. Вполне посильных, замечу. И повторюсь, ни Игрейна, ни Джарет при этом не пострадают».

– Я… – Герберт сглотнул. Запас храбрости стремительно иссякал. Да и что изменит его отказ? – Я согласен.

Череп треснул и рассыпался в прах.

«Прекрасно. И запомни еще одно. Твое молчание о нашем разговоре входит в условия сделки».

Герберт кивнул.

– И что я должен сделать?

«Не сейчас. Возможно, через год или через два. Я позову тебя. А теперь обернись».

Герберт опасливо глянул через плечо. Сзади возникла стена с простой деревянной калиткой. Он толкнул ее и оказался на окраине Гоблин-сити. Метки на ладонях исчезли. Герберт прерывисто вздохнул, вытер глаза и направился домой. Видеть сейчас Игрейну было выше его сил. Ну почему как только он начинает верить, что всё хорошо, обязательно случается какая-нибудь пакость?!

***

Легкая дрожь в воздухе застала фон Кролока за обдумыванием непростого вопроса – как переправить в новый замок вещи из старого? Хотя бы библиотеку. Размышления неплохо отвлекали от нежеланных воспоминаний, хотя притаившаяся тоска по-прежнему никуда не делась. Так что сигнал о незваном госте даже обрадовал, хотя и насторожил. На этот раз кто-то пытался проникнуть в Предел не у «ворот», а значительно левее, где туман разорвал полосу леса.

Фон Кролок минут десять плутал в зарослях, пока обнаружил точное место. В туманную стену билась пестрая птица, один из эльфийских почтовых вестников. Владыка Туманного Предела протянул руку и, осторожно поймав крылатого посланника, отцепил футляр с сообщением. Приглашение на бал во дворец короля эльфов против обыкновения не содержало в себе магии. Оно вообще не походило на официально рассылаемые карточки, коих у него за двадцать лет скопилась целая коллекция. На простом листке прихотливым почерком Ардена были выведены слова приглашения, а по краю вился узор из листьев шиповника. Йорген долго смотрел на два тщательно, до мельчайших подробностей прорисованных цветка – серебристый и черно-бордовый, чувствуя, как идет трещинами и безнадежно рушится старательно возводимая им стена отчуждения, как идут прахом все тщательно обдуманные и тысячу раз взвешенные решения.

**

Они оба любили друг друга, но ни один

Не желал признаться в этом другому.

Г. Гейне.

Комментарий к Встречи и обещания

Не шиповник, но подходит по атмосфере :)

https://pp.userapi.com/c849324/v849324100/afbc8/aDHfZlLu_Wc.jpg

========== Бал владык ==========

Собравшиеся вместе эльфийские владыки представляли собой зрелище, чрезмерное даже для глаз фейри, не говоря уже о гораздо менее совершенных глазах человека. Алиас Драккони пожалел, что не захватил очки с затемненными стеклами. Глаза беспокоили его и без ослепительного блеска эльфийского бала.

Некромант пообещал себе, что завтра же запрется в кабинете, под предлогом написания мемуаров, и не выйдет дня три, наслаждаясь тишиной и покоем, наконец-то наступившими в доме. Последние три недели утомили его больше, чем битва на болотах. Ирис решительно заявила, что останется, пока окончательно не убедится, что он уверенно идет по пути выздоровления. Проявивший закономерную подозрительность Корвин не пожелал покидать отца, а Триста отказалась возвращаться в Эринию без мужа.

Две женщины-фейри в одном доме – это не просто кошмар. Это армагеддон в миниатюре. Корвин держался стоически, принимая на себя основной удар стихии. Ринальдо прибегал на считанные минуты и снова исчезал в неизвестном направлении. Алиас подозревал, что он прячется у своих друзей-гоблинов. И отчаянно ему завидовал. Джарет заглянул пару раз, оценил обстановку, неубедительно посочувствовал, но какие-то меры, должно быть, принял. Поскольку на следующий день после его второго визита – неделю назад – Ирис спешно отбыла в Эринию, оставив Алиасу длинный свиток с предписаниями. Следом за ней собрались и Корвин с Тристой. Так что Алиас получил возможность отдохнуть перед балом, на который совершенно не желал идти, но положение обязывало.

Три огромных залы дворца ломились от гостей. Бал еще не начался, а слуги уже сбивались с ног, поднося на столы кувшины вина и блюда с закусками. Две влиятельнейших гильдии Подземелья – некроманты и целители – были приглашены в полном составе. Вопреки обыкновению, прибыл король гномов в сопровождении многочисленной свиты. Ториус прислал своих пятерых сыновей, что само по себе уже являлось темой для оживленных разговоров. Принцы троллей очень редко покидали свое королевство.

Приезда Селара не ожидали, поскольку дела Подземелья его касались мало. Однако он явился. Арден, глядя на разодетых в меха и кожу эльфов Эринии, снисходительно улыбался, зато у Алана, судя по мечтательному выражению лица, разыгралась ностальгия по древним временам.

Каждый из прибывших титулованных гостей в первую очередь направлялся с поздравлениями к владыке Туманного Предела. Алиас порадовался, что его сия чаша миновала в силу отсутствия официальных титулов. К тому же он не видел причин для поздравлений. Свалившееся на Йоргена счастье было сомнительного свойства. Однако, надо отдать должное, держался вампир с достоинством.

– Черный бархат и багровый шелк. Он бы еще клыки показал. Это почти вызов, – Дэнис, выполнив свой долг главы гильдии, вернулся к некромантам, сплотившимся вокруг Алиаса.

– Скорее, привычка, – пожал плечами Эдвин. – Йоргену нет смысла эпатировать, все и так помнят, кто он такой.

– Пожалуй. А что ты на меня так смотришь, Алиас?

– Да вот думаю, что лучше: кричать «Пожар!» или сразу вылить на тебя воду вон из той вазы?

– Варвар, – Дэнис с достоинством огладил свой переливающийся всеми оттенками кленовых листьев фрак. – А тебе, между прочим, терракотовый не к лицу.

– Зато внимания не привлекает.

– К тебе-то? – Брас хохотнул. – Тебя, господин Драккони, заметят даже в плаще-невидимке. А где же третий герой дня? Или мы не увидим сегодня великого Гербета фон Кролока?

– Едва ли Джарет позволит ему прийти, – ответил Дэнис. – Зачем лишний раз дразнить гусей?

Драккони неопределенно кивнул. Вокруг их группы и в самом деле наблюдался переизбыток целителей. Цеховая солидарность – не пустые слова, но двойное окружение раздражало не на шутку. И Алиас даже обрадовался, когда сквозь заслон некромантов к нему пробралась Эйрмид.

– Прими мои поздравления, – ее рукопожатие было крепким, даже слишком. – Хотя сочувствие здесь уместнее. Задержка на пути – это неправильно.

– Благодарю, – Алиас спокойно выдержал ее взгляд. – Но на пути в Ад я не прочь задержаться.

Она коротко улыбнулась и отпустила его руку.

– Главное, чтобы это не стало традицией. Ищите другие способы избежать второй дороги, господа некроманты.

Алиас, Эдвин и Дэнис понимающе усмехнулись. Остальные недоуменно посмотрели вслед целительнице.

– О чем это она? – спросил Брас.

– О боги, куда катится этом мир, если даже маги пренебрегают исторической наукой? – риторически вопросил Дэнис и ввинтился в толпу, направляясь в сторону танцевального зала.

– Она имела в виду путь в Преисподнюю, – пояснил Драккони. – Это иносказание.

– А-а, – протянул Брас, наблюдая, как распадается вокруг них хоровод целителей. Некроманты, расслабившись, тоже начали разбредаться. – Предпочитаю не забивать себе голову устаревшими данными. А ты хорошо выглядишь. Герберт усовершенствовал эликсир?

– О да, – Алиас содрогнулся. – Вкусовые качества значительно ухудшились. Но действует, это бесспорно.

– Определенно, раз ты перестал походить на живой труп, – Брас вздохнул. – Цену, небось, поднимет теперь?

– Ему запретили, – Алиас улыбнулся, вспомнив стенания Герберта по этому поводу. – Так что разорение вам не грозит, не переживай.

Брас прислушался к зазвучавшей в соседнем зале музыке.

– Бал уже начался, а Джарета всё нет. Это пахнет скандалом.

– Он придет, – уверенно ответил Алиас, хотя и сам начал нервничать. Джарет любил являться последним, но не с получасовым же опозданием. – А вот, полагаю, и он.

В центре зала возникла суматоха.

– Всё-таки будет скандал, – пробормотал Брас. – Нельзя же так на головы сваливаться. Но хороши… ох и хороши!

Заявленной темой бала была осень – во всех ее проявлениях. Так что превалирующими цветами нарядов были золото и багрянец. На общем фоне возникшие посреди зала Игрейна и Джарет выделялись так, что их встретили минутой потрясенного молчания.

– Небо октября, – мечтательно вздохнул Брас. – Дым костров и одиночество.

Алиас молча кивнул. Лучше не скажешь. Наряды короля и королевы гоблинов вобрали в себя все оттенки осенних облаков – от светло-серого до свинцово-синего. Их мантии пахли дождем и лесной прелью. Покрытые патиной медные короны казались древнее и весомее, чем начищенные до солнечного блеска венцы эльфийских королей.

Чуткие уши Алиаса уловили пролетевший по залу шепоток: «По-прежнему в силе… Лабиринт не сменил воплощение…» А потом Джарет с Игрейной шагнули в стороны, и между ними появился Герберт – как вспышка ясной синевы между тучами.

Брас тихо присвистнул.

– Теперь понятно, почему они задержались. Ты знал?

– С недавнего времени.

Алиас смотрел то на Джарета, по всей форме представляющего названного брата, то на остальных владык. Реакция была разной. Арден поднял брови и усмехнулся, глянув в сторону Алана. Альбрехт почему-то погрозил Герберту пальцем и тут же отсалютовал кубком. Алан поджал губы и что-то сказал Йоргену. Тот гордо улыбнулся. Селар, против ожидания, слушал спокойно, и вид у него был отрешенный.

– Его защитили? – прошептал Брас.

– Наилучшим образом, – Алиас потер грудь. Ему стало тяжело от навалившихся воспоминаний. – Ну, с меня хватит торжественной части. Арден обещал выделить зал для покера. Ты идешь?

– Ах да, – спохватился Брас. – Дэнис уже посвятил тебя в наш заговор?

– Первым делом. Как я понял, весь расчет строится на мне?

– На нас обоих. Надеюсь, Эдвину неизвестна твоя репутация шулера, дорогой учитель.

– И твоя тоже.

Они выбрались из зала, оставив за спиной многоголосый шум. В общем гомоне Алиас успел расслышать мелодичный голос Ардена:

– Поздравляю с прибавлением в семействе, Джарет!

В его тоне Алиасу почудился какой-то намек.

***

Герберт был несчастен. Он так долго ждал признания. И вот оно пришло, а радости нет.

– Боишься, сын мой? – к нему подошел владыка Туманного Предела. – Понимаю. Вершина – это страшно.

– Дело не в этом, – на миг Герберту захотелось рассказать ему всё. Но он тут же стряхнул наваждение. – Не смей на меня воздействовать!

– Что ж, – Йорген с сожалением поджал губы, – тогда учись справляться сам, мальчик.

Герберт дернул плечом и выпрямился. Да что он раскис, в самом-то деле! За два года может случиться что угодно. А это его ночь! И он ринулся в пеструю круговерть бала, выбросив из головы все мысли.

– Я смотрю, ты нарасхват, – в перерыве между танцами Гербета отловил Дэнис. – Как поживает мой заказ?

– Уже готов. Завтра отправлю.

– Прекрасно, – Дэнис протянул ему бокал. – У тебя все танцы расписаны, или для меня найдется место?

– Может и найдется, – Герберт удивленно посмотрел на густую алую жидкость. Кровь, надо же! Свиная, конечно, чего еще ждать от некроманта.

– Как насчет последнего танца?

Герберт справился с записями.

– Согласен.

Дэнис улыбнулся с непонятным торжеством и направился в сторону игрального зала. Герберт с подозрением посмотрел ему вслед. Надо побольше узнать про этого мага. И он отправился на поиски Игрейны, к которой привык обращаться в случае необходимости, как к живой энциклопедии. К королеве гоблинов стекались все сплетни и слухи Подземелья.

Игрейна обнаружилась на балконе в обществе Моинс. Обе королевы что-то обсуждали, так мило улыбаясь друг другу, что Герберт решил подождать в стороне. Неужели речь о ребенке? Как же много проблем с этим детьми! Зачем бессмертным вообще наследники?

– Прошу прощения, – Герберт отшатнулся, когда мимо вихрем лесных ароматов пронеслась Моинс.

– Что-то случилось? – осторожно спросил он у Игрейны.

Она фыркнула.

– Королева эльфов решила поиграть в Елену Троянскую.

– Но ведь войны не будет? – заволновался Герберт.

– Нет. Селар – разумный правитель. Мы договоримся, не забивай себе голову. Лучше скажи, что с тобой происходит? Опять влюбился? Надеюсь, не в Браса?

– Нет, конечно, – больше всего на свете Герберт хотел рассказать ей правду. Но еще сильнее боялся, что она эту правду узнает. – Что тебе известно о Дэнисе?

– Опять? – Игрейна всплеснула руками. – Да что же тебя так тянет к некромантам, Гереберт! Можно подумать, больше и посмотреть не на кого!

– А на кого мне смотреть? Не на гномов же. С людьми скучно. Эльфы… Нет уж, благодарю покорно. А некроманты меня понимают. И вообще, они сами ко мне липнут.

– Понятно, – Игрейна пошуршала в потайном кармане платья и сунула в рот конфету. – Но лучше бы тебе не связываться с Дэнисом. В некотором смысле он хуже Браса.

– В каком именно смысле?

– Он из потомственной семьи магов. Здешних, а не из Верхнего мира, как Алиас или Эдвин. Вроде бы ему около шестидесяти лет. Вдовец, жена умерла родами примерно десять лет назад. Там темная история, я не вникала. Больше Дэнис не женился и постоянных романов не заводил. По негласным сведениям, он вообще не склонен допускать кого-то до своего сердца.

– Исчерпывающие сведения.

– Он не оценит тебя, Герберт, – Игрейна заботливо одернула на нем жилет. – Он слишком высокого мнения о себе.

– Ты еще не всех некромантов Подземелья соблазнил? – рядом возник Джарет. – Хочешь, познакомлю с Эдвином Друдом? Он, правда, не совсем свободен, но…

– Я никого не соблазняю! – Герберт состроил оскорбленную гримасу. – Дэнис всего лишь пригласил меня на танец.

– На последний танец? – заинтересованно уточнил Джарет.

– Да, а что?

Джарет прищурился по-лисьи.

– Хм-м… Вообще-то мы с Игрейной уйдем раньше. Но ты, если хочешь, можешь остаться. Окончание бала у эльфов обычно бывает весьма… увлекательным.

– Для кого увлекательным?

– Для всех, – Джарет похлопал его по плечу и исчез, прихватив Игрейну.

Герберт нервно потрогал амулет. Чем может быть опасен танец? Хотя, от эльфов можно ожидать любой подлости.

***

– Игрейна или Герберт? – Алан сел за стол рядом с Альбрехтом и рассеянно надломил пирожное.

– Я бы поставил на вампира, – король гномов смахнул крошки с заплетенной в косы бороды. – Эти его опыты…

– Алхимия никаким образом не связана с демонологией, – возразил Арден, сидевший по другую сторону от Альбрехта. – А кто-нибудь знает, чем занимается последние годы Игрейна?

Альбрехт задумчиво подпер щеку кулаком.

– Нет. И это настораживает. Особенно если вспомнить, что скоге всегда отличались пакостным нравом.

– Вы слышали, как Лабиринт встал на защиту Игрейны, – напомнил Алан. – Я даже думал, что именно она сменит Джарета.

– Тогда он еще мог не знать, кто всему виной!

– Но теперь-то он знает, – резонно заметил Альбрехт. – Игрейна не сохранила бы корону, если бы Лабиринт выяснил, что это она вызвала демона.

При слове «корона» Алан встрепенулся и посмотрел на Ардена.

– А что думает по этому поводу Йорген?

– Я не спрашивал, – Арден глотнул вина.

Алан улыбнулся и поправил свою и без того идеально уложенную прическу, скрепленную венцом.

– Доказательств у нас нет, – подытожил он. – Но я склонен согласиться с Альбрехтом.

– Почему? – король гномов удивленно поднял лохматую бровь. Владыка Лесного края редко с ним соглашался.

– Потому что Герберт чего-то боится. И это несмотря на амулет.

– Хочешь сказать, что Лабиринт включил его в свою игру? – спросил Арден.

– Очень на это похоже, – Алан вздохнул. – Боюсь, что интересные времена в Подземелье еще только начинаются, господа.

***

– Кто-нибудь помнит, какая сейчас фаза луны? – Алиас изучил взятую карту, поколебался, но добавил к своим.

– Новолуние, – Дэнис искоса глянул на него, – как и положено во время осеннего бала.

– Всё время забываю правила, – Брас перетасовал карты в руке. – Да какая разница, всё равно я – пас.

Он бросил карты на стол, рубашками вверх. Дэнис вытянул губы, беззвучно насвистывая какой-то мотивчик.

– А я, пожалуй… Нет, тоже пас.

Эдвин Друд поднял глаза от карт.

– Я в игре. Алиас?

– Играю, – Драккони добавил к внушительно кучке монет, колец и медальонов берилловую подвеску. Зрители, собравшиеся вокруг них, затаили дыхание. Эдвин улыбнулся, уже не скрывая ликования, и открыл карты.

– Пятерка драконов!

Алиас бросил свои карты. Дэнис тут же смешал их и принялся тасовать.

– Еще партию?

– С меня хватит, – Брас встал из-за стола. – О, Герберт, и ты здесь? Хочешь сыграть?

– Воздержусь, – Герберт уже полчаса наблюдал за игрой, но так и не понял всех правил. На обычный покер это походило мало. Игроки то и дело ссылались на расположение звезд, время суток и даже погоду. – Алиас, ты не забыл, что через десять минут начинается концерт?

– Помню, – Драккони со вздохом поднялся. Он бы предпочел спокойно посидеть за картами до утра. Но Джарет намекнул на какой-то сюрприз, а намеки короля гоблинов игнорировать категорически не рекомендовалось.

– Я, пожалуй, тоже пойду на концерт, – Эдвин Друд сгреб со стола свой фантастический выигрыш. – Не буду искушать судьбу.

За его спиной Дэнис подмигнул Алиасу. На этот проигрыш они скидывались всей гильдией. Но зато теперь Эдвин сможет выкупить себя у Алана.

Против ожиданий концерт Алиасу понравился. Владыки представили своих лучших музыкантов, стремясь перещеголять друг друга. Оркестр Джарета завершал программу. Драккони с интересом рассматривал диковинный инструмент, который гоблины установили посреди сцены. Оркестранты расселись.

– Дамы и господа, – дирижер Унг выступил вперед. – Позвольте представить вам нашего юного солиста – Ринальдо Драккони.

Алиас забыл, как дышать. Он чувствовал, что на него смотрят – кто с сочувствием, кто с любопытством. Но ему было всё равно. Сидящий рядом Джарет положил руку ему на колено.

– Это его путь, Лис.

Алиас ничего не ответил. Он смотрел на тонкую фигурку сына, одетого во что-то пестрое, под стать его инструменту. А потом Ринальдо заиграл. И все зрители потрясенно замерли.

Ринальдо вызывали на бис трижды. На третий раз он расплакался и сбежал со сцены к отцу. Алиас прижал его к себе, и они просидели, обнявшись, в одном кресле до конца концерта.

– Ты не сердишься? – Ринальдо хлюпнул носом.

– Сержусь, – Алиас слегка дернул его за ухо. – Но горжусь больше.

– Правда? – Ринальдо просиял. – А на гастроли отпустишь?

– Об этом мы дома поговорим, – Алиас посмотрел на Джарета. Тот заговорщицки подмигнул.

Как только затихла последняя мелодия, Алиас с сыном исчезли.

***

Киат следил за ходом праздника с одного из балконов центрального зала. Отсюда было удобно наблюдать за происходящим, оставаясь практически невидимым. Большая часть бала была позади, однако напряжение не отпускало его ни на минуту. Что задумал Арден? Киат слишком хорошо знал своего короля, чтобы не придавать значения лихорадочному блеску в его глазах. За исключением официальных поздравлений они с Йоргеном не сказали друг другу ни слова. Но за время бала Киат много раз перехватывал устремленный на короля темный взгляд владыки Туманного Предела.

За спиной колыхнулась занавесь, отгораживающая балконную дверь, и рядом с ним встал Кайден. Скользнул взглядом по массивному защитному амулету в медной оправе, который Киат надевал лишь в исключительных случаях, и коротко кивнул. Его собственные руки украшали несколько крупных перстней, которых Киат раньше не видел, взгляд был собранным и жестким.

– Если они так и будут игнорировать друг друга до конца бала, считай, что нам крупно повезло.

Киат покачал головой.

– Не будут. Ты видел, как Йорген смотрит на короля? Как будто это Арден его бросил. Что-то должно произойти.

Кайден едва слышно выругался. Киат сжал его пальцы.

– Мы ничего не можем сделать. Остается только ждать. Он помолчал, потом искоса глянул на него. – Но если последний танец состоится, ты танцуешь его со мной.

– Согласен, – Кайден поцеловал его в затылок.

***

Казавшийся бесконечным бал подходил к концу. Гостей значительно поубавилось – в полном составе отбыли гномы и тролли.

– Дамы и господа, – зазвучал под сводами зала торжественный голос. – Наступает час последнего танца. Выбирайте себе партнера на одну ночь… или на сто лет.

Герберт завертел головой. Джарет с Игрейной о чем-то горячо спорили в дверях зала с Аланом. Селар спокойно подал руку жене. Вокруг Ардена само собой образовалось свободное пространство. Герберт чуть не подпрыгнул, когда через весь зал к королю эльфов направился повелитель Туманного Предела. Арден улыбнулся, одним движением сбросил мантию и пошел ему навстречу. Герберт закусил пальцы, чтобы не засмеяться. Джарет всё-таки выиграл пари! Он обернулся, но в дверях уже никого не было.

– О, ты не передумал? – перед ним появился Дэнис. – Я рад.

Последний танец начался как медленный вальс, но постепенно мелодия начала меняться, становясь всё более чувственной. Дэнис повел, всё теснее прижимаясь к Герберту.

– Тебе говорили, что у тебя колдовские глаза? – промурлыкал он. – И совершенно умопомрачительная улыбка.

Герберт узнал этот тон. Идет охота, и ему отведена роль добычи. Ну уж нет, в эту игру он согласен играть только на своих условиях!

– Руки убери! – прошипел он, почувствовав ладони Дэниса у себя под фраком.

Некромант непонимающе поднял бровь.

– Вот только не надо строить из себя стыдливую невинность, Герберт. Тебе не идет.

Музыка стонала, подчиняя тело, заставляя выгибаться лозой на ветру. Герберт стрельнул глазами по сторонам. Оказывается их пара была самой скромной во всем зале. Остальные уже зашли гораздо дальше. Так вот на что намекал Джарет!

– Не спеши, – Дэнис по-своему расценил его взгляды. – Смена партнеров еще не скоро.

– Я не собираюсь участвовать в оргии!

– Хочешь только со мной? – Дэнис победно заулыбался. – Тогда пойдем на балкон.

Герберт облегченно вздохнул. Балкон – это выход. Исчезнуть прямо из зала означает грубейшим образом нарушить этикет. Джарет за такое на сто лет без жалованья оставит. Другое дело – с балкона. Там никто не увидит, кроме Дэниса, а он жаловаться наверняка постыдиться. Только бы получилось с первого раза! . Джарет подробно объяснил, как пользоваться амулетом четырех стихий для перемещения, но у Гербета пока что плохо получалось рассчитать пространственные координаты.