Текст книги "На расстоянии взгляда (СИ)"
Автор книги: Ольга Адилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)
Глава 35.
С того вечера, когда я сбежала из дома сестры, больше я там не появлялась. Не знаю, что такого смог тогда внушить ей Стас, но с тех пор она перестала требовать от меня что-либо. Она в буквальном смысле забыла обо мне на какое-то время, лишь изредка присылая какие-то сообщения от подрядчиков, которые мне, как подружке невесты, требовалось знать. Думаю, с этой должности она не сместила меня только потому, что в таком случае место по одну из сторон от прекрасной свадебной арки, осталось бы пустым. А этого Кира никак не могла допустить.
Дни до неизбежно приближающейся свадьбы сестры превратились для меня в один большой мыльный пузырь, в котором я сидела, не желая ничего замечать. Я только и твердила себе, что придет день и Стас поймет, что совершает ошибку и отменит свадьбу. Я была убеждена в этом как никогда раньше. Я видела это в его глазах. Я просто не могла этому не верить. Он чувствовал ко мне не меньше, чем я к нему и он охотно это показывал, когда мы с ним оставались наедине.
В какие-то моменты я видела, насколько печальным становился его взгляд. Он смотрел на меня и как бы снова и снова извинялся за все, что с нами происходит. Тогда я еще больше начинала верить, что он откажется от своих планов и останется со мной. Я просыпалась с этой идеей утром и с ней же засыпала вечерами.
О причинах этого брака я больше Стаса не спрашивала. Мне просто больше не приходило это в голову, ведь я была настолько ослеплена своей надеждой на лучшее будущее, пусть и отвоеванное таким отвратительным образом, что просто не хотела ничего знать. Да, я не хотела больше знать никаких причин. Я просто хотела однажды проснуться и понять, что мой сон стал явью, а фантазии воплотились в реальность.
Я забыла обо всем, что говорила себе раньше. Заглушила внутренний голос и с головой ушла туда, откуда выбираться совсем не хотелось.
С того вечера, когда Стас отвез меня домой, уверяя, что он все решит сам, мы с ним виделись практически ежедневно. Он приходил ко мне ночью, для Киры ссылаясь на то, что переночует дома или же забирал меня к себе, где мы могли вдоволь нацеловаться, все еще не решаясь перейти главную черту. И честно сказать, теперь не я боялась ее нарушить, а Стас, который с каждым днем отчего-то становился только мрачнее, в то время как я, находясь с ним, ощущала себя все счастливее.
Днем он почти все время проводил на работе, а я, пользуясь своим положением, приходила за любимым кофе и наблюдала за ним с соседнего столика, не подходя ближе. Это даже превратилось для меня в своеобразную игру, о которой никто кроме нас со Стасом не знал.
Я старалась не думать о том, в кого я превратилась, но то и дело, обнимая Стаса, ловила себя на мысли, что мое положение рядом с ним вовсе не так прочно, как мне бы того хотелось. Я, человек никогда раньше не строивший воздушных замков, слишком резко решила окунуться в этот сладкий мир воплощённых в реальность фантазий.
– Не думай, – сказал в один из таких моментов Шуманов, беря в ладони мое лицо.
– О чем? – спросила я.
– Просто не думай. Пожалуйста. Не сейчас.
А потом он целовал меня. И делал это так, что мне действительно не хотелось ни о чем думать.
А за три дня до крушения моих собственных воздушных замков случилось то, о чем я была согласна вспоминать всю оставшуюся жизнь как об одном из лучших моментов моей молодости.
Тогда я еще не знала, что Стас не собирался ради меня бросать то, что он задумал, а потому я была искренне рада, увидев перед собой прекрасно украшенный стол с несколькими свечками, горящими в центре в окружении аппетитных горячих закусок.
– Надеюсь, я не показался тебе слишком банальным со всем этим, – негромко произнес Стас, крепко держа меня за руку.
Мы находились у него дома – в не самой богато обставленной среднестатистической однушке, которую когда-то давно отдал ему его отец. Блондин признавался, что помнил эту квартиру еще с раннего детства, когда у отца не было столько денег, а мать была рядом и веселила его выдуманными историями. Стас терпеть не мог эту квартиру за слишком теплые в отличие от его привычной жизни воспоминания, но почему-то не решался сменить это место на что-то иное. В этой квартире хранилось то немногое из его не сложившейся детской истории, что он, несмотря ни на что, хотел сохранить в себе. Он хотел сохранить в себе мальчика, у которого еще был шанс вырасти хорошим человеком.
– Нет, конечно, мне все нравится, – ответила я, восхищенно глядя на богато украшенный стол.
– Я старался, – приподнял уголки губ Стас. Он пытался улыбнуться, но я видела, что его что-то гложет.
– Спасибо, – произнесла я, улыбаясь еще шире и стараясь заставить улыбнуться и его тоже. Я заставляла себя не думать ни о чем, кроме того, что происходило в данную минуту. Наверное, так мне было проще существовать в этом новом для меня мире.
– Присаживайся, – Стас, отпустив мою ладонь, отодвинул для меня один из стульев. Сам он сел напротив, опустив локти на стол и пристально вглядевшись в мои глаза через пламя высокой свечи, стоящей между нами.
– Ты странный сегодня, – заметила я.
– Просто я устал, – сказал он, тяжело вздыхая.
И этот вздох мне очень не понравился. Я знала, о какой усталости он говорил на самом деле.
– Я тоже, – отозвалась я, опуская вниз голову.
Стас тут же протянул через небольшой столик руку и коснулся моей щеки, заставляя вновь поднять голову и посмотреть на него. Пользуясь возможностью, я, словно кошка, потерлась о его ладонь и мягко улыбнулась.
Мне стоило бы начать кричать и требовать того, чтобы он перестал быть со мной как с какой-нибудь грязной любовницей, которую он ото всех скрывал, но я не могла. Просто не хотела тратить на это время.
– Давай есть, – произнес Стас, убирая свою руку.
– Давай, но только если ты перестанешь быть таким хмурым.
Блондин натянул неуверенную улыбку и кивнул.
Я ухмыльнулась, и мы принялись за свой ужин.
Еда была действительно вкусной, и мы даже успели обсудить то, что мне стоит податься в ресторанные критики, если уж не в повара. По словам Стаса, я настолько расхвалила еду, привезенную им из какого-то ресторана, что ему даже захотелось позвонить туда и заказать себе добавки. Мое красноречие ему нравилось.
– Вообще-то в школе некоторые учителя меня за это недолюбливали. Я могла долго и терпеливо молчать, но потом взрывалась и как начинала им все высказывать, что у всех рты открывались, – хохотала я, рассказывая очередную историю. Стас в этот момент все так же мило, но сдержанно улыбался. – И ведь никто же не мог сказать, что я не права. Обычно все только мямлили что-то в ответ, не сумев подобрать аргументы, которые я все время в себе копила.
Стас усмехнулся и отпил немного вина, которое, кажется, успело ударить мне в голову.
– Что? – спросила его я. – Почему ты так смотришь?
– Ты красивая, – ответил он, ставя обратно свой бокал. – Особенно, когда смеешься.
От неожиданности комплимента я подавилась смехом.
– Э, спасибо, – ответила я, глупо улыбаясь.
– Нет, правда, – перебил он. – Ты, может быть, не замечаешь этого, но на тебя многие обращают внимание, когда ты проходишь мимо. А еще твой взгляд…
– Что с ним? – неужели так сильно напилась, что глаза застекленели, и он это заметил?
– Не знаю, он притягивает. Все время хочется узнать, о чем ты думаешь, когда смотришь на меня, какие тайны в себе хранишь.
От этих слов я немного смутилась.
– Да ладно тебе, – хмыкнула я, скрываясь за своим бокалом.
– Я серьезно.
Я только кивнула, а затем, чтобы скрыться от смущающих меня глаз, встала и подошла к небольшому стеллажу, на котором стояло несколько кубков за победы в соревнованиях по борьбе, которой когда-то раньше занимались Стас и Ярослав. Мне все еще было немного странно думать о них, как о двух лучших друзьях, которыми они были когда-то.
– Прости, что из-за меня столько проблем. Я хотел бы встретить тебя до того…
– Так ты встретил, – перебила его я, оборачиваясь и замечая, что Стас уже стоит позади меня. Незаметно подкрадываться сзади – было его любимым занятием.
– Да, но был дураком и упустил этот шанс, – ответил он, касаясь моих волос и перекидывая их через плечо, открывая шею. – Прости.
Взгляд его оставался все таким же печальным что и раньше, и тогда я поняла, что мы просто ходим кругами, повторяя одни и те же слова, думая об одном и том же уже в тысячный раз, не приходя ни к чему новому.
Наверно поэтому, решив выбросить все ненужное из наших мыслей, я запрокинула голову и, притянув парня за шею ближе к себе, поцеловала его. Совсем не так нежно, как следовало бы.
Я люблю его. Люблю неправильной, болезненной любовью.
И пусть эта история может однажды закончиться не так, как я бы того хотела, и я буду чувствовать себя настолько отвратительно, что проплачу несколько дней подряд, я не дам нам обоим упустить этот волшебный вечер. Только не сегодня. Только не в этот момент и только не со словами «ты же знаешь, что я тебя не достоин», которые уже несколько раз сорвались с его губ в моем воображении.
Стас ответил на мой настойчивый поцелуй не сразу. Возможно, в этот самый момент он боролся с чем-то внутри себя. С тем, что я смогла перебороть еще в прошлой жизни, находясь с ним на достаточном расстоянии. Зато когда он смог отпустить это и позволить моему языку продолжить свое темное дело, все понеслось с удвоенной скоростью, сметая все вокруг нас на своем пути.
Тормозов больше не было. Я запрещала им появляться в этот вечер. И тормозам Стаса я смогла внушить то же самое. Поэтому-то уже через какое-то мгновение я оказалась прижата спиной к стене, в то время как горячие руки блондина поднимали все выше мой топ.
– Нам надо… – пытался говорить Стас, но я затыкала его новым поцелуем.
– Нет, не надо, – прошептала я, когда он вновь оторвался от моих губ, но как оказалось не для того, чтобы прекратить это сумасшествие, а чтобы поцеловать меня в напряженную шею. – Я хочу, хочу… – в отчаянии стала шептать я, не слыша собственного голоса.
– Чего? – со стоном спросил парень.
– Тебя, – выдохнула я. – Чтобы ты был только моим.
Стас издал гортанный звук, попытавшись оторваться от меня, но я не дала ему этого сделать, прислонившись к его уху и произнеся то, о чем не решалась сказать очень долго:
– Я люблю тебя.
Три простых слова, которые сложившись в нужную комбинацию, умели менять тысячи судеб.
– Я люблю тебя, – эхом повторил он. И это стало тем спусковым механизмом, что больше не позволил нам останавливаться.
Одежда оказалась балластом сброшена к нашим ногам, в то время как руки продолжали свое исследование, а губы пробовали на вкус каждый миллиметр кожи любимого человека. Я не могла заставить себя оторваться от него, и он не мог сделать этого тоже. Мы с головой погрязли друг в друге и той страсти, что нас объединяла.
Когда моей спины вместо холодной твердой стены коснулось мягкое покрывало, я поняла, что мы все же перебрались на кровать. А когда Стас оказался сверху, удерживаясь на локтях и глядя мне в глаза, осознала, что назад дороги нет, и никогда не будет.
Меня окружало теплое чувство эйфории от еще большей близости с этим парнем. Я не чувствовала себя предательницей, поддавшейся чарам чужого жениха и оказавшейся с ним в одной постели за несколько дней до свадьбы. Я чувствовала себя счастливой и влюбленной. Я чувствовала себя по-настоящему живой. И мне было по-настоящему плевать на то, что я должна была думать об этом поступке уже завтрашним утром.
Мгновение – только это научил ценить меня Стас, появившись в моей жизни.
Эта ночь стала откровением для нас обоих. Превратилась в яркую вспышку и громкое утверждение того, что все между нами до этих пор было правильным.
Мы не шептали без устали имен друг друга, как это бывало во всех без исключения прочитанных мною романах, но сдавленные стоны удовольствия и обжигающие поцелуи говорили гораздо красноречивее, чем все произнесенные вслух слова этого мира.
«Я люблю тебя», – вот что было главным в этот момент. И я уверена, что именно эта фраза слышалась в каждом из наших тяжелых вздохов до тех пор, пока обессиленные мы не уснули в объятиях друг друга.
Глава 36.
– Я люблю тебя, мой мальчик, – слышал я отдающийся эхом женский голос где-то поблизости. – Люблю тебя.
Губы сами собой растянулись в улыбке, но глаза все еще оставались закрытыми.
Я знал этот голос. Помнил его. Помнил эти слова и эту женщину.
У нее были длинные белокурые вьющиеся волосы и золотисто-карие глаза. Отец как-то, находясь в пьяном угаре, рассказывал, что когда они познакомились, она была похожа на луч яркого солнца. Возможно, именно поэтому она и смогла произвести на него такое сильное впечатление. В этом мужчине было слишком много льда и ненависти к миру. Только такая солнечная женщина могла однажды заставить его сердце оттаять.
– Я люблю тебя, мам, – отвечаю я, не задумываясь ни на секунду, открывая, наконец, глаза.
Я действительно скучал по ней все это время.
– Вставай, сынок, а то мы опоздаем.
Не совсем понимая, о чем она говорит, поднимаюсь с постели и иду за ней, совершенно не замечая того, что мой рост стал намного ниже обычного. Таким, словно мне снова было шесть лет.
Яркая вспышка белого света ослепляет меня, и кадр резко сменяется.
Мы стоим возле окрашенного во все цвета радуги небольшого здания, и я держу маму за руку. Ее глаза печальны, но не настолько, чтобы я мог о чем-то догадаться. Она говорит, чтобы я вел себя хорошо сегодня, и что она скоро за мной вернется. Я не хочу ей верить, но почему-то верю.
– Люблю тебя, – произносит она в который раз, и я смутно начинаю понимать, что к чему.
Она больше за мной никогда не вернется. Я ей не нужен.
Новая вспышка уносит меня в другое видение.
Я снова взрослый. На мне модные джинсы, на которые я заработал сам, а в зубах сигарета – уже тысячная за этот день.
Я чувствую себя королем мира, ведь рядом со мной идет потрясающая девушка, которую я смог завоевать. Я лучший в этом деле. Это все знают.
– Я люблю тебя, – шепчет она мне на ухо. Ее блондинистые волосы щекочут мне щеку. И только в этот момент я осознаю, кого она мне все время напоминала. Эта девушка очень похожа на мою мать. Слишком похожа, чтобы я мог верить ее словам. Но я верю ей. Снова. Как и той, что оставила меня одного сидеть до закрытия детского сада и дожидаться приезда непутевого папаши, который с горя решил в тот же вечер напиться.
– Я люблю тебя, – механически отвечают мои губы белокурой девушке перед тем, как позволить ей себя поцеловать.
Еще одна вспышка переносит меня домой, где я, держа в руке бутылку виски, пишу своему старому приятелю-татуировщику.
Я должен выколоть на своем теле обещание держаться от этих трех слов подальше. Я должен перестать идти на поводу у женщин. Принципы всегда для меня будут важнее.
Никаких вспышек больше нет, зато мягкий теплый свет переносит меня гораздо ближе к тому, что есть в моей жизни теперь.
– Я люблю тебя, – говорит та, что заставила меня усомниться во всем, что я до некоторых пор считал правильным. Заставила усомниться в самом себе и верности своих решений.
– Я люблю тебя, – отвечаю я ей с давно несвойственной моему голосу теплотой, уже зная, что это не приведет нас ни к чему хорошему.
– Ты врешь мне, – произносит Юля, чуть отстраняясь. Ее брови нахмуриваются. – Я знаю, что врешь.
– Нет же, нет! – кричу я, а она сползает с моих колен и отходит в сторону, подальше от меня.
– Ты просто использовал меня все это время, – по ее щеке скатывается одинокая злая слезинка. – Ты позволял ей издеваться надо мной. Ты даже не смог отказаться ради меня от этой не нужной никому свадьбы.
– Я хотел! Правда, хотел! – пытаюсь оправдаться.
Мне действительно хотелось покончить со всем этим, когда я понял, насколько сильно погряз, но мне так и не удалось заставить себя сделать это, пожертвовав всем.
– Не верю, – в нежном голосе девушки вдруг появился металл. – Твое сердце уже давно тебе не принадлежит. Ты сам это сделал. Ты сам запретил себе чувствовать.
Ее глаза не были грустными. Они были полны презрения ко мне.
– Прощай, – сказала она, разворачиваясь в сторону двери и спешно удаляясь.
Новая ослепляющая вспышка заставила меня проснуться, не до конца осознавая, где я вообще нахожусь. Границы между сном и реальностью почти полностью стерлись.
Сощурившись от яркого света, взглянул через открытое окно на противоположный дом, в окнах которого отражался яркий солнечный блик, так резко заставивший меня проснуться.
Проведя ладонью по лицу, пытаясь немного взбодриться, широко зевнул, а когда повернул голову в сторону своей гостьи не смог не улыбнуться. Шатенка, спящая на соседней подушке, была прекрасна. Наверно лучшая из всех девушек, что мне когда-либо доводилось видеть спящими.
Не сдержавшись, кончиком пальца аккуратно убрал в сторону упавшую на ее лицо тонкую прядь.
Мы все-таки сделали это. Мы провели эту ночь вместе, как бы я ни пытался оттянуть это событие на более спокойное время для нас обоих. Раньше я не был джентльменом, предпочитая брать желаемое в удобный для меня момент, но именно с Юлей решил, что стоит дать ей немного времени на размышление. Меньше всего я хотел, чтобы она жалела о том, что случилось между нами. Я уж точно не жалел. И, черт возьми, я давно не чувствовал себя с женщиной настолько хорошо, как с ней. Возможно, что даже никогда. Определенно никогда раньше ничего подобного со мной не было, хотя случалось со мной многое.
Все женщины, с которыми я был, пытались показать себя с лучшей стороны, ублажая меня. Только в их страсти было слишком много самолюбования и слишком мало меня. Они любили чувствовать себя теми, кто может возыметь надо мной власть. А эта девушка только лишь отдавала, напрочь забывая о себе. И с ней я тоже забывал о своем эгоизме, не стараясь казаться опытным самцом, лучшим всех остальных. Я просто был с ней самим собой, пользуясь тем, что она может мне это позволить.
То, что происходило со мной, когда я смотрел на нее, было удивительным. Наверно, я мог бы часами просто слушать ее болтовню и смотреть на то, как она смеется…
«Стоп», – остановил я сам себя на полмысли, не желая заходить в своей сентиментальности слишком далеко.
Ядовитым туманом ко мне стал возвращаться сон, мучивший меня под утро.
«Она не такая», – сказал я себе, вспоминая слова Юли из сновидения.
Рука непроизвольно сжалась в кулак от воспоминаний о матери и той девушке, что на самом деле была удивительно на нее похожа. Счастливая улыбка от приятного пробуждения рядом с той, кому я, нарушив обещание, снова сказал те самые три слова, сменилась гримасой раздражения.
«Прекрати сейчас же. Этого не будет», – приказал я себе, рывком поднимаясь с постели. Мне стоило немного успокоиться.
«Это уже началось. Ты оставишь ради нее свои принципы, откажешься от договора с отцом, а она тебя кинет, как и они, – возразил тут же неприятный голос сомнения. – Женщины все такие. Ты же знаешь».
Негромко выругавшись, схватил со столика старую пачку сигарет и зажигалку, которые использовал теперь намного реже, чем раньше. Недолго думая, вышел на балкон и затянулся первой порцией едкого дыма. Я не должен был принимать всерьез этот сон и эти идиотские мысли о прошлом.
Юля – не такая. И никогда такой не станет.
«А ты не тот, кто ей нужен. Когда-нибудь она это поймет и уйдет от тебя», – не преминуло заметить сомнение.
Сделав еще одну затяжку, зажмурился и выдохнул дым куда-то вверх, стараясь успокоиться. Все последние дни я только и делал, что успокаивал себя. Я постоянно ходил по лезвию ножа, ведя эту двойную игру.
«За двумя зайцами погонишься…»
– Заткнись, – неожиданно громко произнес я, ударяя себя по лбу.
Благо, что на улице и в соседних окнах никого не было видно. Никто не мог узнать о моем сумасшествии.
Кофе. Мне срочно нужен был крепкий кофе и оказаться отсюда подальше, чтобы не суметь наделать глупостей с самого утра.
* * *
Проснувшись не в своей привычной неудобной общажной кровати, я сладко потянулась. Это утро обещало стать для меня лучшим из множества предыдущих. Возможно, даже лучше того, что мы со Стасом провели у меня.
Счастье во мне пело прекрасными птицами, играло разноцветными бликами. Хотелось открыть глаза и если не повторить вчерашнее действо, то хотя бы крепко поцеловать виновника сия торжества моей души.
Распахнув глаза и улыбнувшись, огляделась. Стаса нигде не было.
«Возможно, он в ванной», – подумала я, садясь в кровати и стараясь привести свою внешность в порядок. Хотелось выглядеть для него как можно лучше этим утром.
Прислушавшись к звукам квартиры, поняла, что вода нигде не шумит и ни единого звука не выдает присутствия Стаса. Он оставил меня здесь одну и куда-то ушел, ничего при этом не сказав.
Стало как-то обидно. Я, конечно, не девушка из мелодрамы, но при пробуждении мне действительно хотелось видеть рядом парня, с которым я провела прекрасную ночь. Он не мог не понимать этого.
Потянувшись к телефону, уже знала, что там будет от него письмо. И оно, правда, было. Короткое. Всего несколько слов, заставивших мое настроение упасть еще ниже, а сердце похолодеть на несколько градусов.
«Ушел на работу. Скоро вернусь», – вот и все, что там было написано.
Почувствовав себя идиоткой, отбросила мобильник в сторону и уставилась в одну точку, сразу же представив, что на самом деле вместо работы Стас идет к Кире и с напускной усталостью рассказывает ей о том, как тяжела его ноша бизнесмена, проводящего ночь с какими-то бумажками.
– Ненавижу, – со злостью прошептала я, поднимаясь с кровати и направляясь на кухню, чтобы сварить себе самый крепкий на свете кофе.
* * *
Возвращался домой я уже более расслабленным и остынувшим. Я выпил две чашки эспрессо и выкурил три сигареты, прежде чем окончательно пришел в себя и смог разрешить себе вернуться обратно домой, прихватив с собой Юлин любимый латте с карамелью и парочку сэндвичей на завтрак.
Я шел обратно преисполненный надежд на то, что сейчас смогу обнять ее и забыть обо всем, что думал до этого, но застал вместо этого лишь пустой коридор квартиры. Она ко мне даже не вышла, хотя я знал, что уйти она никуда не могла и скорее всего, должна была уже проснуться.
Кое-как разувшись, я прошел в комнату и увидел Юлю, сидящую с альбомом для фотографий в руках. Я не открывал его много лет, забыв о его существовании, а она смогла так просто его найти.
– Привет, – произнес я, глядя на нее и чувствуя, как быстро колотится сердце. То ли от того, как здорово она выглядела без макияжа, то ли от того, что в ее руках сейчас лежало гораздо больше, чем мои рассказы о прошлом. Целая стопка моих воспоминаний была в ее власти. – Я принес тебе кофе.
– Кофе? – подняла она на меня свои прекрасные глаза. Взгляд ее был совсем не таким ласковым, каким я его помнил со вчерашнего вечера. – Ты разве был не с Кирой?
– Нет, – тут же возразил я. – С чего ты взяла?
Черт, она что реально подумала, что я был с ней?
Вот я идиот. Не нужно было никуда уходить.
Юля пожала плечами.
– Не знаю, может потому, что она твоя невеста, а тебя снова не было дома всю ночь.
Не удержавшись, я закатил глаза.
Снова эта песня о свадьбе. Юля совершенно не понимала, о чем говорит.
– Давай не будем снова начинать этот разговор.
– Давай, – ответила она, возвращаясь к созерцанию моих детских фото. На одном из них я держался за руку с Ярославом. Нам было по четыре. – Хотя я пока не понимаю, зачем было ехать куда-то за кофе, если его можно сделать здесь. У тебя даже есть эта дурацкая карамельная добавка!
Глядя на то, как она сердится, я удивился. Такой я ее видел только в тот раз, когда она ушла от меня в кофейне.
Началось. Она уже принялась воплощать последнюю часть моего сна в реальность.
– Мне просто нужно было немного развеяться, – нахмурившись, ответил я.
– Из-за меня? – спросила она ледяным голосом, все так же глядя на фото, нервно их перелистывая.
– Нет, из-за меня.
Замолчав, она поджала губы и провела пальцем по одному из снимков. На нем был мой портрет. Его сделала мама незадолго до того, как бросила нас с отцом. На фото я широко улыбался. У меня не было одного зуба, отчего выглядел я ужасно забавным, но счастливым. Мама в тот день свозила меня в зоопарк, куда я очень долго просился. Она решила дать мне все, чего я хотел, прежде чем оставить. Я только сейчас это понял.
– То, что было ночью… – заговорила вдруг снова Юля. – Стало лучшим моим воспоминанием.
Она подняла глаза на меня.
– А наутро ты все испортил.
«Как всегда», – мысленно добавил за нее я.
* * *
Я смотрела на Стаса, этого разочарованного во всем светловолосого мальчика, который привык скрывать ото всех то, что в себе хранил, а он просто молчал. Глядел мне в глаза и ничего не говорил в свое оправдание.
Хотя с чего я вообще решила, что он должен был передо мной в чем-то оправдываться? Кем я на самом деле для него являлась?
– Останься, – только и произнес он безжизненным голосом, когда я отвела взгляд.
– Я никуда не ухожу, – ответила я, поднимаясь.
– Я же вижу, что уходишь. Не стоит.
Не по-утреннему устало выдохнув, я ответила:
– Я всего лишь хотела отнести еду туда, где ей положено быть.
А затем, взяв из его рук пакет и подставку для кофейных чашек, двинулась в сторону кухни.
– Я не хотел, чтобы все так вышло, – произнес он, следуя по пятам. – Просто приснился плохой сон, и я решил, что мне стоит побыть одному немного.
– Ясно, – безэмоционально ответила я, ставя все, что он принес, на стол.
– Это твое «ясно» пугает меня.
Резко обернувшись, поняла, что нахожусь к Стасу предельно близко. От этого все внутри меня начинало предательски к нему тянуться. Этот парень был чертовски хорош.
– А чего ты хотел, Стас? Мы провели такую ночь вместе, я сказала, что люблю тебя, а наутро ты просто исчез. Как, по-твоему, я должна себя чувствовать?
– Все намного сложнее, чем ты думаешь.
– Сложнее чем то, что ты женишься на моей сестре, хотя признаешься в любви мне?
Стас со стоном зажмурился и поднял голову кверху.
– Да, да, Юль, сложнее. Любовь – еще не все, что существует на этом свете, – он снова посмотрел на меня. – Ты – самое прекрасное, что когда-либо случалось со мной в жизни. Ты красивая, интересная, умная. И ты доводишь меня до безумия одним своим взглядом. Но еще у меня есть то, к чему я очень долго шел и не хотел бы терять.
Туман слепой надежды начал медленно таять у меня на глазах.
Казалось бы, парень всего лишь ушел с утра за чашкой кофе, а сколько всего смогло проясниться благодаря этому решению.
– Пари? – стала догадываться я. – Ты что, заключил с кем-то пари на эту свадьбу?
– Договор, – ровным тоном ответил Стас. – Я заключил с отцом договор. Если я женюсь, он убирает свои лапы от моих дел. Без его финансов я еще как-нибудь продержусь, но пока он может рулить в моем бизнесе, вставляя палки в колеса, он стремительно идет ко дну.
Картинка, которую до этого момента я видела нечетко, стала проявляться.
– Так вот о чем ты все время говорил, – поджала я губы. – Что-то еще?
Стас выдохнул.
– Деньги, – ответил он глухо. – За каждые полгода проживания вместе внушительная сумма денег.
Его ответ ударил меня, будто пощечина.
– Вот оно что. Я или деньги? Выходит так? – чувствуя, как начинаю задыхаться, спросила я.
Не знаю, что такого он увидел в моем взгляде, но его лицо нервно дернулось.
– Нет, – прошептал он, качая головой. – Нет, не деньги. И ты… это совсем другое. Мы сможем что-нибудь придумать.
– Мы? – поразилась я. – Мы сможем придумать?
– Я что-нибудь придумаю, – исправился он, склоняясь ко мне и касаясь лбом моего виска. – Обещаю.
Я закрыла глаза, а он, поцеловав меня в лоб, втянул в себя воздух, как и я, когда однажды пыталась оставить в памяти его запах, собираясь от него сбежать.
– Просто дай мне немного времени, чтобы покончить со всем этим.
– Не уверена, что тебе его будет достаточно, – ответила я холодно, опуская голову на его плечо и чувствуя ужасную усталость.
Его голос снова делал это со мной. В очередной раз я оказалась слаба для того, чтобы в тот же момент бросить все и уйти.
«Я или деньги отца… в любом случае у меня есть еще целых пятьдесят процентов надежды».
