Текст книги "На расстоянии взгляда (СИ)"
Автор книги: Ольга Адилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)
Губы Стаса были такими же, как и три года назад. Теплыми и слегка влажными. Только теперь у них не было привкуса клубничных сигарет и шампанского.
Это снова не был полноценный поцелуй, но и он тоже заставил меня на пару секунд потерять голову. Однако прежде, чем я успела ответить, превратив свой повторяющийся изо дня в день сон в реальность, сделала шаг назад и разорвала этот контакт.
Стас, тяжело дыша, несколько секунд ошарашенно смотрел на меня. И я, скорее всего, выглядела точно так же.
Сорвались с места мы практически одновременно, не произнося при этом ни единого слова. И двинулись мы вовсе не по направлению друг к другу. Я, успев первой добраться до выхода из гостиной, ринулась в одну из спален, которая после отъезда мамы была никем не занята, а Стас направился к входной двери, устремляя глаза в пол.
О том, что он покинул квартиру, я узнала лишь по громкому хлопку. От этого звука я вздрогнула и, прижавшись спиной к стене, поднесла руку к губам, слегка проводя по ним пальцами.
«Он снова поцеловал меня, – только и думала я в этот момент, уставившись на распахнутое настежь окно с колышущимися на ветру занавесками. – Он, действительно, это сделал».
Мотнув головой, прогоняя наваждение, в три больших шага пересекла комнату и посмотрела вниз на освещенную палящим летним солнцем улицу. Несколько минут я видела там только мамочек с детьми и пожилую пару, разгуливающую по двору, держась за руку. Мне даже показалось, что Стас решил никуда не уходить и сейчас вернется, чтобы поговорить со мной о случившемся. И от этого мне стало лишь страшнее. Я боялась тех слов, что он мог сказать мне. Но потом вдруг из подъезда появилась светловолосая фигура и, не поднимая головы, направилась к парковке, расположенной неподалеку.
До этого момента я даже не замечала, что там, во дворе дома, все это время стояла его белоснежная Ауди, дожидаясь своего хозяина. Теперь же свысока я могла видеть то, как Стас стремительно идет к ней, будто в бессилии кладет на нее руки и опускает вниз голову.
Его реакцию на произошедшее нельзя было назвать спокойной. Возможно, он и сам не понял, как это случилось. Должно быть, он тоже знал, что делать этого не следовало. Нам вообще не следовало встречаться, когда бы то ни было. А мне не стоило даже начинать работу над этим танцем. Я знала, что все закончится плохо, но не думала, что настолько.
И я не знала, что теперь делать со всем этим. Одно дело скрывать ото всех свои мысли и чувства к кому-то и другое дело пытаться закрыть глаза на действия и… на предательство.
Осознание последнего буквально резануло меня изнутри.
Я всегда боялась стать одной из тех, кто поступает так подло. Но все же мы со Стасом сделали это. Мы оба перешагнули черту и в одно мгновение превратились в предателей.
Глава 22
Дожидаться прихода сестры я не стала, а лишь немного придя в себя, собрала свои вещи и выбежала из ее дома, успев буквально завернуть за угол, в то время как во двор въехала машина с опознавательными знаками такси и из нее вынырнула Кира. Выглядела она отлично. Так, будто только что пришла со свидания, даже не зная о том, что дома ее кто-то ждет.
Я увидела ее совершенно случайно, обернувшись на пару секунд, решая для себя, что делать дальше. И в этот момент поняла, что поступила правильно, трусливо сбежав, как и Стас. Сегодня я бы не смогла сделать иначе.
Вернувшись к себе в общагу, Милану, как водится, не застала. Она наверняка снова ушла куда-то со своими бесконечными друзьями, которых знала всего лишь пару дней. И это было даже к лучшему. Ее галдеж над моим ухом совершенно точно свел бы меня с ума окончательно.
Сейчас же я могла просто залезть на свою кровать с ногами и невидящим взглядом уставиться в стену, прокручивая раз за разом в голове все то, что произошло и пока не собиралось отпускать.
Вот в танце я глажу Стаса по плечам, а он кладет руку мне на талию. Вот он поднимает меня в воздух и кружит вокруг себя, улыбаясь совершенно искренне. А вот он целует меня. Тоже вполне искренне, как мне показалось. И я абсолютно уверена, что первый шаг сделала не я, а он. Я всего лишь исполняла то, что было положено, хотя и задумывалась о том, что могла бы шагнуть чуть дальше, в то время как Стас в свою очередь этот шаг воплотил в реальность.
Только зачем?
Протяжно завыв, взяла в руки подушку и уткнулась в нее носом.
«Зачем он сделал это? Зачем? Зачем?» – терзала я себя, а сама только и пыталась, что заглушить непослушные мысли, что и я ему на самом деле нравлюсь, что он действительно хотел этого поцелуя так же, как и я, что он сидит сейчас где-то и думает обо мне.
А что думает – как всегда загадка. Стас вообще – один сплошной ребус для меня без каких-либо зацепок и подсказок.
Пришедшее сообщение заставило вздрогнуть. Почему-то я решила, что это окажется блондин и что он захочет мне все объяснить. По крайней мере, скажет, что просто был не в себе и представил на моем месте сестру. Это, конечно же, разобьет мне сердце на еще меньшие части, но я хотя бы не буду чувствовать себя такой тварью, которая увела жениха у сестры, соблазнив его, даже этого не заметив.
«А может быть, было что-то еще, кроме этого вальса?» – снова задумалась я, прокручивая в голове все наши встречи со Стасом и заставляя душу заныть еще сильнее, разрываясь пополам от жуткой неопределённости.
О сообщении я как-то быстро забыла, и вспомнила лишь тогда, когда прозвучал новый короткий сигнал. Несмелой рукой приподняв телефон, взглянула на экран, где было совсем не то имя, которое я ожидала и в какой-то степени хотела увидеть.
Это была Кира, и она спрашивала меня насчет репетиции, которая по ее словам должна была только начаться и на которую мы с ее женихом бессовестно опоздали. Ее уверенность в том, что она прибыла домой как никогда вовремя, удивила меня не меньше поцелуя Стаса. И это внесло очередное смутное сомнение в мою голову, тут же подпитавшись нехорошим розовым сиропом, намекающим на то, что блондин мог специально подстроить все так, чтобы мы остались с ним наедине на какое-то время.
От очередного приступа противоречия, вскочила с кровати и подошла к окну, где буквально сразу же наткнулась глазами на какую-то парочку со второго курса. Я не знала их имен, но часто видела стоящими у себя под окнами и самозабвенно целующимися. Порой даже слишком горячо и страстно. Так, будто им было плевать на окружающих, и они были готовы просто сожрать друг друга возле входа в общагу. Между ними все было намного проще, чем между мной и человеком, к которому меня бесконечно влекло. Теперь это казалось несправедливым.
Убедить Киру в том, что я нахожусь не с ее женихом, который к этому моменту тоже так и не появился дома, было непросто. Я присылала ей фотографии из своей комнаты, слала голосовые сообщения, а она все равно считала, что Стас ошивается где-то поблизости и просто не попадает в кадр. Я уже надумала вернуться и зачем-то доказать то, что ее подозрения неверны, но она вдруг успокоилась сама. Скорее всего, Стас уже успел выйти с ней на связь и все объяснить, заставив себе поверить. И уж не знаю, что он ей там рассказал, но нашу репетицию было решено перенести на следующий день, о чем она же мне и сообщила, подлив в огонь достаточное количество горючей жидкости.
Это ее письмо я перечитала несколько раз, думая лишь о том, хочу ли снова оказаться в одном помещении с этими двумя людьми. Удивленные глаза блондина после нашего с ним танца все еще стояли передо мной, будто наяву и я не могла себе представить, что завтра снова увижу их, делающих вид, что ничего не произошло.
У меня даже была мысль отказаться и все бросить, но что-то заставило меня все-таки согласиться, решив, что мне необходимо убедиться в том, что симпатия Стаса – ничто иное как моя воспаленная фантазия, а его поцелуй в самом деле всего лишь секундный порыв, о котором он уже забыл, как и три года назад. Если бы я знала это наверняка, то наверно смогла бы и сама забыть об этом и просто жить дальше, словно ничего между нами и не было.
Раньше я никогда не была человеком, который своими мыслями загонял себя в тупик. Я любила ясность во всем. Четкие границы и стены, которые после встречи с этим странным загадочным парнем почему-то стали все больше размываться. Это нервировало еще больше, превращая меня в один большой сгусток напряжения.
Спала этой ночью я тоже кошмарно. Настолько, что посреди ночи села возле окна за стол и стала пить свой ужасный растворимый кофе, заедая его огромным куском сыра. Когда Мила проснулась из-за звука упавшей уже в третий раз на пол ложки и увидела сидящую в темноте меня, даже не стала задавать никаких вопросов. Только громко цокнула, недовольно подняла прибор с пола и грохнула его обратно на стол, намекая на то, чтобы я страдала немного тише.
Мобильник, лежащий неподалеку, попался на глаза случайно. Подумав, что интернет и усталость глаз порой лучше всего воздействуют на меня и мою сонливость, залезла в соцсети, начиная беспорядочно листать ленту. Одно фото, второе, третье. Несколько неинтересных никому мыслей и подборка пацанских цитат от одного из моих бывших одноклассников.
Я уже хотела свернуть все приложения и откинуть смартфон в сторону, когда что-то меня дернуло зайти на страницу Стаса, который в соцсетях вел себя не особенно активно и предпочитал практически там не появляться.
Наверное, только поэтому, увидев рядом с иконкой его фотографии значок «онлайн», сильно удивилась. Скорее всего, это значило, что и его ночь тоже проходила совсем не под лозунгом сна.
Профиль парня был скуден на имеющуюся там информацию. Несколько старых записей на стене и три фотографии в разных ракурсах и с разными эмоциями: Стас улыбается, Стас следит за кем-то, не глядя в объектив, и Стас строит из себя крутого бизнесмена в костюме. Ни одного фото с друзьями или невестой.
У него вообще есть друзья?
Кроме того, что когда-то он состоял в небольшой компании, где был лидером, я ничего о нем не знала. Он всегда в основном делился со мной информацией из прошлого и почти никогда из настоящего. Стас не говорил мне о том, где именно живет, с кем общается или, например, чем занимается его отец. Я знала только, что детские воспоминания блондина связаны с отеческой властью над ним и множеством историй, связанных с его лучшим другом, имени которого я также не знала.
Нет друзей, нет любящих отца и матери. Есть только бизнес, который по его же словам рушился на его глазах и не самая подходящая под роль жены девушка, которой он в какой-то степени сегодня изменил с ее сестрой.
«Что же происходит в твоей жизни?» – думала я, неосознанно гладя большим пальцем электронную фотографию.
Иконка прилетевшего сообщения появилась перед глазами неожиданно.
«Извини, я не должен был этого делать», – было написано в ней, увенчанной именем Шуманова на фоне его же фотографии.
Нервно смахнув пальцем письмо и убрав его с экрана, вновь уставилась на того, кто его прислал. На этом фото блондин, привычно сунув руки в карманы, смотрел куда-то в сторону – отстраненный и холодный. Он выглядел так, будто в этот момент наблюдал за кем-то и был пойман за этим занятием. Несколько раз зачем-то ударив по дисплею пальцем, включила блокировку, прежде чем успела бы написать ему что-то вроде:
«Тогда какого черта ты это сделал? Зачем испортил все еще больше?»
К утру я бы пожалела об этом. Но, к счастью, опомниться успела раньше, а потому отложила телефон подальше от себя, даже не открыв это сообщение, а после и вовсе бухнулась на кровать и закрылась покрывалом с головой.
«Идиот. Придурок. Ненавижу», – думала я, вновь и вновь терзая себя.
Тут же некстати вспомнились те слова, что он говорил мне когда-то. Про будущих родственников и мою защиту. Он ведь буквально прямым текстом сказал мне о том, что считает меня кем-то вроде своей младшей сестренки. Теперь же его поступок выглядел на фоне его слов белым пятном, вновь нарушившим всю мою картину мира.
С этими мыслями, перемешанными в единую кашу, я и заснула. А когда проснулась в окно уже светило яркое солнце, освещающее новый день и почему-то так раздражающее меня. Мне хотелось выключить его и нагнать на этот город хотя бы несколько черных тучек, которые были очень редкими гостьями в этой местности. Мне хотелось грозы, ливней, града. Чего угодно, лишь бы не палящего солнца, которое было слишком радостным для меня сегодня. Хотя возможно, я слишком драматизировала собственные переживания.
Взглянув на часы, с удивлением поняла, что уже целый час дня. Время, в которое я не просыпалась еще ни разу в жизни, будучи жаворонком до мозга костей. Сообщение от Стаса так и осталось непрочитанным и теперь тяжелым грузом висело на моем заблокированном экране вместе с еще несколькими сообщениями от Миланы, в которых она благословляла меня на здоровый человеческий сон. Тот, к которому привыкла она.
Писем от Ярослава я не получала уже несколько дней и поэтому решила, что уже пора бы начать разговор первой.
На мое «доброе утро» он ответил не сразу. Сказал, что был на совещании, о наличии которых в будний день я уже успела забыть. Он даже извинился передо мной, что молчал так долго и не уделял внимания, а потом вдруг предложил приезжать к нему в любое время, если понадобится какая-то помощь. И это снова была та часть Яра, которая мне нравилась. Без насмешек и, как мне казалось, фальши. Обычный парень, который разговаривает с обычной девушкой, предлагая свое сильное плечо в случае чего. И в тот момент я решила, что воспользуюсь его предложением уже очень скоро, постаравшись все же привести свой план в действие и вытеснить одним парнем образ другого.
Да, использовать кого-то нечестно, но предавать близкого человека нечестно вдвойне.
– Мягче руки, – говорила я равнодушно Кире несколько часов спустя, глядя на то, как она в очередной раз коверкает всю мою задумку.
Стаса старалась не замечать. И его косых взглядов в мою сторону тоже.
– Они и так уже мягче некуда, – воскликнула она в ту же секунду, болтая в воздухе кистями, пуская ими подобие небольшой волны. – Придирайся лучше к Стасу. У него руки вон какие деревянные, – палец сестры указал на одну из ладоней парня, которая медленно покинула ее талию.
«А мне так не показалось», – подумала я, бросая быстрый сосредоточенный взгляд в сторону блондина и натыкаясь на такую же напряженную серьезность в его глазах.
Наверное, моя сегодняшняя отрешенность несколько удивляла его. С того момента, как я показалась на пороге этой квартиры, все время старалась держаться от Стаса как можно дальше и общаться исключительно с сестрой. Именно поэтому в этот день я позволила себе опоздать на репетицию на целых двадцать минут, дабы исключить возможность снова остаться с ним наедине. Как бы я ни старалась подавить в себе все чувства, они продолжали сопротивляться. И если бы мы со Стасом остались один на один и завели разговор о том злополучном поцелуе, они бы уж точно выиграли в этой битве, одержав победу над здравым смыслом. У меня должна была остаться хотя бы надежда на то, что во мне все еще была жива та небольшая часть, что не успела впитать в себя ядовитые флюиды Шуманова и капитулировать.
– Не думай об этом. Все равно в первую очередь все будут смотреть на тебя, а не на него, – ровным тоном ответила я сестре, сложив руки на груди и полностью отгородившись таким образом от собравшихся.
Небрежное движение Стаса зацепила краем глаза. На этот вечер это был тот максимум, который я могла себе позволить.
– Может быть, мне тогда совсем не участвовать в этом мероприятии? – хмыкнул он вдруг насмешливо, опираясь одной рукой на стол. – Я мог бы и в сторонке постоять, если нужно. Слышал, что из мужчин получаются отличные аксессуары.
Его голос был пропитан непонятным мне раздражением.
– Э-э-эй, – протянула в то же мгновение Кира. – Ты вообще-то мой жених.
– Твое право, – одновременно с ней твердо ответила я, встречаясь глазами с парнем и тут же уводя их в сторону.
– Вот как, – произнес он, буравя меня тяжелым взглядом. – Что ж, я учту.
Кира, проявившая вдруг какую-то почти что магическую тактичность, подалась вперед и, проведя рукой по плечу Стаса, заставила его обернуться к себе лицом, а затем и продолжить нашу репетицию, в течение которой я только еще больше смирилась с обреченностью всего происходящего, решив пустить все на самотек. Сестра продолжала строить из себя сексуальную кошечку, которой не было места в свадебном танце, обвивая ноги блондина с излишней страстью, а Стас в свою очередь становился все страннее в своем поведении, под конец даже сумев сорваться на какой-то мелочи, грубо выругавшись.
Это показалось мне особенно необычным, потому как в таком состоянии я не видела его никогда раньше. И тогда до меня дошло, что и его нервы находились в напряжении все это время. И ему тоже было трудно выдержать наше с ним нахождение в одной комнате, пусть и в присутствии третьего лица. И скорее всего это волновало его больше всего.
«Прочь из моей головы, прочь», – мысленно твердила я ему в этот момент, стиснув зубы и заставляя себя думать только о Ярославе, заменяя его образом недавние воспоминания, в которых я была счастлива целых две секунды.
Вот только Востриков не хотел задерживаться в моем подсознании надолго и то и дело ускользал оттуда, вытесняемый жгучей ревностью, которая продолжала теплиться внутри. Я не давала ей выхода, продолжая равнодушно наблюдать за тем, как Кира гладит Стаса по лицу или как она льнет к его плечу после того, как музыка заканчивается. На моем лице не отражалось ни единой эмоции, зато глубоко внутри сгорали дотла сотни нервных клеток.
А когда в очередной раз мне пришлось переставлять позиции Киры и Стаса и наши с ним руки соприкоснулись, решила, что это выше моих сил и больше я не смогу продолжать так работать. И Стас, по всей видимости, считал так же, одернув свою кисть и больше не позволяя себе допускать подобных прикосновений.
И в тот момент, когда я уже собиралась уходить, он только сдержанно кивнул мне на прощание и удалился в сторону спальни, говоря тем самым, что мы оба совершили большую ошибку и теперь уже точно поставили крест на наших дружественных отношениях, которые оставались для меня единственным светлым лучиком во всем этом безумии.
Я в самом деле думала тогда, что на этом наша история закончится. Что мы больше никогда не будем общаться. Что мы никогда не останемся наедине, не обсудим всего и ни за что на свете не пересечем этой новой невидимой черты. Однако в очередной раз я сделала слишком поспешные выводы, потому как уже спустя три дня все в моей жизни перевернулось с ног на голову, буквально вывернув все мои фантазии наизнанку. Правда, о которой я не подозревала и не замечала, укутавшись с головой в собственные переживания, оказалась слишком далека от любых моих представлений. Она, как и всегда, расставила все по своим местам, приведя нас туда, где нам и было суждено оказаться.
Глава 23.
В тот день я сидела за столом в общаге, спокойно попивая горячий чай с печеньками перед сном и как обычно лениво перепрыгивала с вкладки на вкладку во всевозможных приложениях.
«Это неинтересно, – думала я, глядя на то, как наша с Милой бывшая одноклассница скачет на танцполе в хорошо знакомом кафе, выдавая эти движения за свой энергичный танец. – Это я уже видела, – продолжала перелистывать дальше, натыкаясь на забавную подборку видео с котиками, а затем вдруг, слегка приглядевшись, остановилась на одной из случайно попавшихся на глаза фотографий.
На выплывшем среди нескольких других снимке заметила знакомые мне счастливые лица. Это были парень и девушка, которые сияли своими вполне искренними улыбками. Они были одеты так, будто пришли на какой-то светский вечер и показывали себя там во всей красе. На сестре было надето серебристое длинное платье, подчеркивающее ее утонченную фигуру, а на ее женихе темный официальный костюм, в котором он выглядел еще более деловым и успешным, чем обычно.
Вот только больше они не походили на восковые фигурки, застывшие во времени, как мне показалось в прошлый раз, когда я видела их вместе.
Мне на глаза попадалось множество снимков Киры и Стаса за длительное время, но этот был совершенно другим. Он казался мне куда более живым, чем все остальные. Ведь пара, запечатленная на нем, больше не сидела с каменными лицами, уставившись в объектив. Вместо этого и парень, и девушка смотрели друг на друга, слегка приобнявшись, и задорно смеялись. И это в тот момент, когда я несколько дней подряд буквально сходила с ума.
Эгоистичное чувство обиды и ревности привычно кольнуло сердце.
Сама не понимая зачем, кликнула на профиль, разместивший это фото, и увидела еще несколько кадров совершенно разных людей в официальных нарядах.
Я видела там девушек с профессиональным макияжем и замысловатыми прическами, парней, сверкающих своими крутыми часами и даже детей, одетых с иголочки и зачем-то приведенных на этот светский прием.
Понять, что именно праздновали все эти люди, я так и не смогла, хотя тщательно рассмотрела каждый из снимков. Да впрочем, это было не так уж и важно, потому как я снова и снова натыкалась на случайные фото Киры и Стаса, заставляющие меня сгорать от накрывающей ревности. И нет, я по-прежнему не понимала, откуда появлялось во мне это нелепое чувство, которое раньше и вовсе было мне чуждо. А в тот момент, когда на одном из видео, заснятых неизвестным мне оператором в прямом эфире, рассмотрела то, как нежно обнимающий свою невесту Стас целует ее, стоя на какой-то сцене рядом с мужчиной, которого я когда-то видела с ним в кафе, поняла, что делаю только хуже. И потому, убрав на несколько минут телефон в сторону и вновь наткнувшись взглядом на знакомую целующуюся парочку со второго курса за окном, опустила голову на руки и крепко сжала в пальцах волосы.
«Какая же ты слабачка, раз не можешь избавиться от этой зависимости», – думала, с силой давя на виски.
Ревность и боль, переросшие в яркую вспышку злости, заставили резко подскочить со своего места и сорваться туда, где, как мне казалось, находилось мое личное лекарство – Ярослав. И я считала, что мне необходима сейчас максимальная его доза, потому как то, что росло все это время в моей груди, уже больше не напоминало мне любовь. Это была болезнь. И она убивала меня постепенно каждый день.
На самом деле, мой поступок был крайне глупым. Я не должна была ехать к Ярославу с таким настроением, да и к тому же не удостоверившись в том, что он будет рад меня видеть. Я ведь даже не знала дома ли он и правильно ли я запомнила адрес, который он называл мне однажды.
Но в тот момент, движимая своим безумием, я этого не понимала. А когда до меня стало доходить, было уже слишком поздно. Колесо Фортуны начало свое движение.
– Ого, – удивленно смотрел на меня Востриков, оперевшись всем телом на входную дверь. – Я не ждал тебя.
Его голос и поза не показались мне странными в первый момент, поэтому я смогла ответить вполне обыденно: «Я вообще-то тоже», а затем максимально мило ему улыбнуться.
– Пустишь? – спросила, кивая в сторону его квартиры, на что парень лишь пожал плечами и отошел с моего пути, приглашая войти внутрь.
Необычный, но знакомый запах, ударивший в нос, в первые секунды тоже не навел меня на мысль о том, что я пришла крайне не вовремя, а потому, разувшись, сделала еще несколько шагов вглубь помещения.
– Зачем пришла? – поинтересовался насмешливо Ярослав, все еще стоя у меня за спиной и подпирая стену.
– К тебе, – ответила незамедлительно, зная, что это чистая правда. Я все еще наивно надеялась на то, что он сможет мне помочь, хотя на самом деле все, что могло мне действительно помочь – это попросту уехать отсюда как можно дальше и больше никогда не встречаться ни с сестрой, ни со Стасом.
Пока они были у меня на виду, болезнь прогрессировала.
Яр в ответ на мои слова поджал губы и, как-то многозначительно хмыкнув, оторвался от стены, глядя на меня в упор.
– Выпить или закурить? – спросил он вдруг, ломая все мои представления об этом вечере.
Я мотнула головой, отказываясь и в то же мгновение понимая, что за запах стоял вокруг – пока я не пришла, Ярослав раскуривал дома кальян.
– Ты один? – решила поинтересоваться я, наконец, начиная осознавать, что могла своим появлением испортить человеку все планы, какими бы они ни были.
– А с кем мне быть, малышка? – рассмеялся тут же невесело он, шагая в сторону одной из комнат. И его поступь была не вполне уверенной.
Я сразу поняла, что он пьян. Причем довольно серьезно.
– Видишь вон там комнату? – обернулся вдруг он резко, вздергивая указательный палец в сторону какой-то двери. – Она пуста. А вон там видишь? – его палец сменил траекторию. – Она тоже. Хочешь проверить? Можем пойти туда вместе, и моей любимой детской игрушке не будет там так одиноко.
Вглядевшись в лицо брюнета, заметила, как дернулись уголки его губ. Невесело так дернулись. Совсем как у меня, когда приходилось делать вид, что я счастлива за сестру.
Но на самом деле нет, я не была за нее счастлива. Втайне от всех я ненавидела ее за то, что происходило сейчас со мной. Но я все еще старалась на что-то надеяться и держать неизменную марку хорошей сестры.
Однако прежде, чем я успела сориентироваться и что-либо ответить, парень махнул на меня рукой и пошел дальше, на ходу расталкивая ногами какой-то мусор, среди которого я заметила битый фарфор и стекло. И все это при том, что Ярослав был босым.
«Что за...?» – подумала, увидев перед собой просторное помещение, разнесенное кем-то в хлам.
Кресла перевернуты, по полу рассыпаны осколки, в углу валяются изорванные подушки. Зато посередине стоит небольшой нетронутый островок с диваном и расположившимся возле него кальяном, а также журнальным столиком, уставленным дорогим качественным алкоголем.
– Ну как тебе мой дом? Хочешь остаться тут жить? – саркастично произнес брюнет, все еще не слыша от меня ни слова. Я была шокирована увиденным. – По глазам вижу, что не хочешь.
Он направил указательный палец в мою сторону, а затем, наклонившись, взял со столика стакан с янтарной жидкостью и опрокинул его в себя.
– Слушай, тебе не стоит пить, – произнесла я, наконец, вдруг позабыв обо всем, что меня тревожило до этого. – Думаю, будет лучше, если ты пойдешь спать.
– Будет лучше, если ты не будешь указывать, что мне делать! – рявкнул он в ответ, а затем швырнул стакан в одну из стен, после соприкосновения с которой тот вдребезги разбился. – Ты же из-за него пришла, да? – гораздо более тихо добавил брюнет, вновь переключая внимание на меня.
Его вопрос застал меня врасплох.
– Что? – выдохнула я, не имея возможности даже пошевелиться.
– Значит, угадал, – знакомо усмехнулся Яр. – Я всегда был намного умнее, чем думали люди. Они вообще любят недооценивать. Замечала?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– А казалась более сообразительной. И что он в тебе только нашел? – скривился парень, подходя ближе.
Его несвязные речи, переплетенные с тяжелым запахом и алкогольными парами, никак не хотели укладываться в моей голове в единую картинку.
«Зачем ты пришла сюда? – вертелось где-то в подсознании. – Уходи сейчас же. Он невменяем».
– Хотя, знаешь, ты миленькая, – продолжил он, оказавшись совсем близко и невесомо коснувшись пальцами моей щеки. – Такая хрупкая, что к тебе постоянно испытываешь какую-то жалость и хочешь предложить свою помощь.
– Прекрати, ты пугаешь меня, – прошептала я, чуть отстраняясь. – Я, правда, думаю, что тебе лучше не пить больше и пойти спать. Если хочешь, я могу прийти завтра и помочь тебе с уборкой, и ты расскажешь мне обо всем, что здесь произошло.
Мне хотелось отвлечь его чем-то, заставить прийти в себя и перестать вести себя так странно. Эта часть брюнета мне не понравилась с первых секунд, и я знала, что она была наиболее темной из всех.
– Нет, – медленно мотнул головой Яр в ответ. – Не хочу. Я больше не хочу видеть никого из вас. Не хочу вас знать.
В его голосе слышались нотки какого-то отвращения.
– Проваливай, – сквозь зубы прошипел он, глядя мне прямо в глаза. – Вали к своему Стасику и не возвращайся больше никогда.
– Что ты сказал? – дрогнувшим голосом переспросила я.
Он, правда, назвал это имя? Я не ослышалась?
– Я всегда был лучше него. Всегда. Запомни это, малышка, – быстро забормотал он, а затем резко схватил меня за шею и уперся своим лбом в мой лоб. – Я просто позволял ему выигрывать. Поняла меня?
Я молча смотрела на него, затаив на пару секунд дыхание.
– Ты меня поняла? – заорал он мне в лицо так и не получив ответа на свой вопрос, а затем резко оторвался от меня и вновь с ненавистью посмотрел мне в глаза.
Я лишь кивнула и попятилась в сторону выхода, наконец, осознавая, что действительно сглупила, придя сюда.
– Уже уходишь? – сверкнул он кареглазым взглядом. – Давай! – вскричал снова. – Проваливай! Валите все вы!
И тут случилось то, что стало отправной точкой всех последующих событий. Ярослав сделал неосторожный шаг, наступая на какой-то осколок, и издал громкий гортанный звук, на который я среагировала слишком быстро. Я тут же бросилась к нему, чтобы удержать от падения, что он своим пьяным мозгом интерпретировал как-то иначе и жестко, очень жестко отпихнул меня от себя. И сделал это так, что теперь уже я летела на пол, прямо на рассыпанные осколки и острый угол перевернутого кресла.
Мощный удар пришелся на правую часть лица, отдаваясь гулким звоном в ушах. Резкая боль пробила виски, и где-то на скуле образовалась небольшая, но глубокая рана, залившаяся в то же мгновение ярко-алой кровью.
Сдержанно ойкнув, но, не сумев сдержать подступивших тут же к глазам слез, поднесла ладонь к скуле. Она тут же заныла, как и слегка заплывший от удара правый глаз.
Когда снова обернулась к Ярославу, он уже сидел на полу, поджав к себе ноги, и держался за голову окровавленными руками. Нога его тоже окрасилась в алый.
Даже в этот момент мне хотелось верить, что сейчас он придет в себя, извинится передо мной за то, что сделал, в то время как я просто хотела прийти ему на помощь, и все между нами станет как прежде. Но я снова серьезно ошиблась. Он вовсе не собирался возвращаться в нормальное состояние. Возможно, он даже не заметил того, что натворил. Ярослав лишь глухо и раздраженно рыкнул, чтобы я проваливала на все четыре стороны и, не поднимая головы, указал мне на дверь.
И этот жест, который я позже прокручивала в своей голове целую ночь, бродя по темным улицам города и не желая возвращаться домой, сломал меня окончательно. Никакого лекарства у меня никогда не было. И с моей стороны было глупо надеяться на его существование.
