Текст книги "Ведьма для деликатных поручений (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

«Кого это там придавили?» – проснулось во мне врожденное ехидство.

«Может, посмотрим?» – предложило любопытство.

«А ну, цыц!» – рявкнул разум, и на этом все закончилось.

В том смысле, что от изумления – «это во мне такое происходит?!» – я потеряла дар и речи, и мышления, кажется, немного тоже.

Серое полотно, которое было очень похоже на воду, окружало меня со всех сторон. Волосы поднялись от лица и покачивались вокруг. Дышалось… тяжело, воздух был плотным, перенасыщенным чем-то.

«Магией», – шепнул снова мой невидимый проводник.

Возможно…

Ему виднее.

Сделав шаг, я поняла, что сопротивление воздуха столь сильно, что мне приходится прикладывать неимоверные усилия.

А нога обратно на пол ставиться не хочет.

«Или лететь, или плыть. По-другому никак», – сообщили насмешливо мне.

Злость вспыхнула во мне так ярко, что я сама испугалась случившемуся. Нет, серой мышкой-то я особо не была, просто обычно мои чувства всегда были под замком в пару сотен слов и самоуговоров, чуть ли не до самогипноза, а тут!

Окружающая меня марь метнулась в разные стороны, расстелилась по сторонам и пропала.

Отдаленные разноцветные молнии, вспыхивающие то и дело в серых кучевых облаках, по краям той комнаты, где я стояла, перестали раздражать глаза.

Я смогла осмотреться, и увиденное неожиданно мне понравилось.

Я была в комнате, пол из шероховатых плиток приятно холодил босые ноги, а чуть впереди начинался пушистый ковер.

По краям были тяжелые стены, каменные. Ни дощечек, ни обоев, просто обработанный крупный камень, рождающий ощущение продирающей до костей древности. Древностью пахло отовсюду. От гобеленов на стенах, передающих батальные сцены. От доспехов, стоящих в неглубоких нишах. От двух скрещенных алебард на стене. От мутного стекла, стоящего в окнах.

Я шла босиком по ковру вперед и не могла надышаться этим воздухом. Провожатый мой то ли пропал, то ли счёл, что больше разговаривать со мной не хочет. Я была ему благодарна, что именно его голос привёл меня сюда, но больше мне не было страшно.

Чем ближе я подходила к трону, на ступеньках у которого сидели люди, тем лучше мне были слышны их голоса:

– А я вам говорю, что так нельзя! Ее дар еще даже не проявился, а вы ее сразу к нам потащили!

– Ой, Дарик, помолчи лучше. Мы о дочери мечтали тьму веков, а тут самая настоящая! Живая!

– Еще умное что скажешь? Еще бы ей не быть живой, вторую жизнь получив-то!

– Кайзер, Кайзер, ну, вот что ты дуешься. Ну, не прочла она пока еще ту книжицу о нашем роде, еще прочтет. В первый раз что ли?

– Именно что в первый! Мы никогда никого не принимали, кто не знает историю рода!

– Вот поэтому ее и приняли, что она не успела начитаться всякого исторического бреда. Еще успеет. А так познакомимся с девушкой, послушаем искренний голос ее души.

– Не дождетесь, – засмеялся женский голос.

И я подошла к трону.

Они были около него. Не люди, не нелюди: призраки, о которых говорил дядя Хиль, призраки королевского рода, ждущие меня… с целью устроить экзамен?!

За моей спиной кто-то давился смехом.

Призраки заинтересованно разглядывали меня.

Их было много, больше десятка точно, и, наверное, надо было рассматривать их всех, потому что передо мной были теми, благодаря кому королевский род ширился и процветал. Но я прикипела взглядом к мужчине в самом углу от трона.

Невысокий, на Земле такой рост называют «метр с кепкой, и тот в прыжке». Он был очень маленький, очень… тонкокостный, и с явно выраженной голубой кровью. Он выглядел настолько высокомерно, что мне и в голову бы не пришло, что этот человек чужак здесь. Но… не это заставило меня дрожать, на лице этого человека были полосы. Словно краска, расчертившая лицо застывшей ритуальной маской, она скрывала всё и вызывала в моем теле непроизвольную дрожь.

– Что смотришь? – грубо спросил мужчина.

– Краска. У вас на лице краска, – ответила я, наконец, вспомнив, что вообще-то люди здесь бывшие короли и королевы и, наверное, надо бы быть повежливее. Но… что-то внутри меня было против того, чтобы кланяться им. Они были мертвые – и у них не было надо мной власти.

Мужчина вопросительно изогнул бровь, его лицо на мгновение исказила гримаса изумления, а потом он хмыкнул:

– Сколько цветов видишь, юная леди?

– Семь, – присмотрелась я повнимательнее. – И они… расположены как-то очень… неравномерно.

– Вот как… – призрак поднялся со своего места, и подчиняясь его! жесту остальные призраки освободили место на середине лестнице. – Иди сюда, садись. Поговорим.

– Вы?

– Я Кайзер. Если бы ты открыла один из двух томов, что оставил тебе Хиль, то на первой же странице ты увидела бы мой цветной портрет, каким дошел он до потомков. Я Кайзер Таир Альтанский. Я создал королевство Таир, и оно получило название от моего второго имени.

– Ого! – изумилась я. – А чего вы еще здесь?

– А потому что на том свете очень скучно, – сообщил насмешливо мне король-основатель, – а когда находишься близко к миру живых, скучать не приходится. Потомки что только не натворят. Вот, ставки делали… В этот раз отличилось новое поколение, надо же… притащили девушку, и в семью ее приняли.

– Кайзер! – возмутилась женщина со ступеньки ниже. – Ты думаешь, что говоришь? Чтобы девушка вошла в семью, ее должна принять наша магия, наша сила, наша душа, наша кровь и наша семья. Пять! Пять пунктов!

– Ну, начнем с того, что семья наша ее уже приняла. Король признал малышку своей дочерью, да и родовой медальон почти готов. В принципе, мы могли бы увидеться и после этого, юная леди, – обратился уже он ко мне, – но наше любопытство, как у всех бессмертных, нетерпеливое и требует удовлетворения в самые короткие сроки. Продолжим дальше, наша душа – это мы. Призраки. И я ее принимаю, мне нравится эта малышка.

– Кайзер!!! – многоголосый хор голосов заставил меня болезненно поморщиться.

Громко. Какие они громкие эти люди!

– К тому же, – добавил король-основатель, – не закончится эта ночь, а еще двое из вас признают ее нашей наследницей, так что… мое решение – это просто формальность. Это два из пяти. Продолжим, наша магия ее уже приняла, она дала ей право на выбор, и девушка выбрала быть собой. Так что, подождем, и посмотрим, юная леди, что же за дар прятался в вашей душе и продолжает там скрываться. Что осталось?

– Хиль мог и ошибаться!

– Ещё есть Дайре, который её принял, третий не заставит ждать себя. Младший принц не сможет устоять перед ее обаянием, так что она будет принята в семью по всем правилам. Так, что. Три из пяти есть. Осталось?

– Сила и кровь, – подсказала я с интересом.

– Ну, сила – это формальность, – сообщил мне доверительно Кайзер. – Если быть точнее, она уже пробудилась в твоей крови. Сила – это магия, в свою очередь магия – это кровь нашего мира. Если бы ты не стала магом, ты не попала бы сюда, в нашу призрачную обитель. А раз ты здесь, то сила Альтана тебя уже приняла. Осталась кровь… Ну, у тебя есть три года, чтобы ее получить, чтобы окончательно стать кровным родичем нашей семье. Но не стоит спешить. Трех из пяти пунктов было бы достаточно, а у тебя уже есть четыре. Так что по духу, по магии, по силе – ты наша.

– Меня это скорее пугает, чем радует, – вздохнула я тяжело, когда нашлась с нужными словами.

Кайзер хмыкнул.

– Да, ладно, юная леди, принцесса из тебя получится на загляденье. Только одно. Дам тебе совет. Тебе будут предлагать несколько учебных заведений для благородных дам. То среди них, которое будет самым лучшим – не бери, там дурные дела творятся, в любом другом месте мы сможем тебя защитить, а в то место даже нам хода нет.

– Точно, точно, – подхватил кто-то скучающе.

Подняв голову, я с изумлением увидела… эльфа, сидящего на верхней ступеньке, у самого трона. И, между прочим! Этого типа там не было, когда я только появилась.

– Привет, юная принцесса, – сообщил он мне. – Меня зовут Юэналь. И когда ты откроешь ту самую энциклопедию рода, которую тебе, к слову, придется выучить наизусть, ты узнаешь, что я самый настоящий эльф и был принят в семью по правилам пяти основ, вот как ты сейчас. Я один из тех, кто вошёл в семью уже после того, как было наложено проклятье ведьмы.

– В общем-то, Юэналь хвастаться не любит, – добавил Кайзер, – но именно благодаря ему у некоторых наших королей появился шанс на жизнь. Потому что изначальное проклятье ведьмы звучало как одна жизнь в семье. И уже давно наш род должен был вымереть, а он вот посодействовал… и главное, как элегантно-то! Всё на любви построил.

– Поэтому и удалось вмешаться в проклятье ведьмы, что она оставила гармонизирующее звено. Но надо же… попасться на одну из немногих ведьм на Альтане.

– Одну из немногих? – переспросила я. В груди что-то болезненно кольнуло.

Юэналь поморщился:

– Вывели всех. Когда была Тройственная война, орки, эльфы и люди друг против друга. Обычные маги-то были … слабыми. Их и убивать легко было, и отбить их заклинания, и щитами поглотить. Эльфы пересекли границы человеческой империи и дошли до Друидской рощи, дома ведьм. Трехтысячное войско отборных лучников, воинов и магов встретили три юные ведьмы. Домой не вернулся ни один эльф. После этого война остановилась. Ведьмы оказались силой, от которой содрогнулись и бежали все народы. Даже люди. Ну, и… – Юэналь замолчал, отвел взгляд в сторону.

Закончил Кайзер:

– Их вырезали. Нашли слабые места, когда они не могут колдовать, нашли, при каких условиях они никогда не будут применять силу, и двинули в бой маленьких детей. И убили всех. Наверное, ведьм десять осталось на весь Альтан. Они прятались сами и прятали свою силу. Может и больше, конечно, раз уж ведьмы овладели оборотничеством. Но, смысл в том, что на одну из немногих ведьм мой потомок и напал…

Я зябко обхватила себя за плечи.

– Тут есть… тут была такая сила?! И ее просто вырезали? Просто потому, что были слишком сильны? Какая… несправедливость… – тихо сказала я.

Теперь уже Юэналь взглянул на меня с интересом.

– Несправедливость?

– Они же не сразу ввязались в войну? Они просто защищали свой дом. И оказались слишком сильны для тех, кто пришел поглумиться. Поэтому и несправедливость. Видимо, там, в той роще было что-то очень важное, из-за чего ведьмы показали всю свою силу.

– Да… – кивнул эльф. – Там было что-то. Но мы никогда об этом не узнаем. Каждая новая смерть ведьмы приводила к тому, что Друидская роща уходила под землю, всё ниже и ниже. Сейчас в том месте болото, куда никому нет хода. Удивительно, что ты поняла трагедию случившегося всего с нескольких слов. Кайзер, я проспорил… – на колени королю-основателю упали несколько золотых монет.

А Юэналь поклонившись мне, сказал:

– Я принимаю тебя, юная принцесса, – и пропал…

– Стесняется, – хмыкнул Кайзер, по-отечески потрепав меня по волосам.

А я снова потеряла связь с реальностью.

Стесняется?! Меня стесняется эльф-маг, который смог смягчить проклятье ведьмы?!

Господи, дай мне сил, я ничего уже здесь не понимаю!!!

Надо было что-то спросить, что-то узнать, прежде чем я окончательно сошла с ума, и зацепившись взглядом за пустой трон, я спросила:

– А чей трон?

– Ты видишь трон?

– Трон?!

– Она видит трон!!!

– Она его видит!

– Он не обманул!

– Ха-ха!

– Ведьма!

– Дочь королевского рода – сама возможная ведьма!

Гул голосов оглушил меня, голова заболела так сильно, что из глаз брызнули слезы.

Больно, больно, больно!

Да что же это такое!

– А ну, цыц! Брысь отсюда!

Тишина опустилась на усталые уши блаженным покровом.

Я еще не подняла голову, но уже знала, что в помещении мы остались только вдвоем.

Кайзер гладил меня по волосам, и боль отступала там, где он проводил тонкой ладонью.

– Вот так, принимали в род просто девочку, а приняли ведьмочку.

– Ведьмочку? Я? Ведьма?

– Да. Тот, кто привёл тебя в этот мир, сказал, что у тебя больше всего шансов стать ведьмой. И если ты сделаешь выбор, то однажды сможешь снять и проклятье с нашего рода. Только твои силы еще не проснулись, и когда проснутся, никто не скажет. Мы маги, а только ведьмы знают, что нужно для того, чтобы проснулась сила новообращенной.

– Значит…

– Тебе придется всему учиться самой. А мы поспрашиваем, может быть, и найдем для тебя где-нибудь ведьму. Сейчас об этом рано говорить. Но зато тебя приняли бы все, кто здесь был. Но, нет. Подождем еще одного.

– Подождем? – вскинула я голову, пытаясь сквозь пелену влаги в глазах рассмотреть Кайзера.

– Знаешь, на Альтане не случайно соблюдают заветы рода. Род – это сила, род – это магия мертвых, которая может прийти на помощь живым. Ну, а в более простом понимании… мы, призраки, хранители этой силы, выбираем себе подопечных среди живых. И защищаем их.

– Выбираете? – дрогнул мой голос. – Значит… вот почему остальные так сердились!

– Да. Потому что я, Кайзер, король-основатель, стал твоим защитником. А потом твоим защитником согласился быть Юэналь. Остался еще один, и я даже знаю…

Порыв ветра скользнул по залу. Звякнули доспехи, и прямо из одного из гобеленов шагнул… рыцарь.

Самый настоящий!

Сняв шлем, высокий мужчина с тонкими, псевдоэльфийскими чертами лицами, полукровка?, шагнул ко мне, жадно вглядываясь, изучая мои черты:

– Принцесса? Мне сказали, что в наш род принимается принцесса?!

– Дитрих, – Кайзер с улыбкой встал навстречу новому гостю. – Вот уж не думал, что ты наведаешься в обитель. Кажется, ты показывал своему бывшему подопечному новый мир.

– Ну, да. Он там хорошо устроился, можно было спокойно оставить его одного, к тому же, время, сам знаешь… оно уходило, и я решил, что лучше у меня будет шанс прийти к нему еще трижды на помощь, чем я оставлю его навсегда без своего присмотра-присутствия, – рыцарь тряхнул волосами. Дивный платиновый цвет рассыпался по плечам. Ярко-ярко-голубые глаза скользнули сквозь меня, а потом… мужской взгляд вернулся и прикипел уже ко мне. – Ну-ка, ну-ка, вот так принцесса! Где вы взяли ведьму?!

– Не мы. Он, – Кайзер кивнул головой на трон.

– Так вы мне так и не ответили! – спохватилась я, – что это за трон, почему он пустой, и кто должен на нем сидеть?!

Кайзер хмыкнул, одобрительно мне подмигнул. Это он что, сейчас специально?!

– Как интересно, – восхитился от души Дитрих. – Юная леди, не сочтите за грубость, вы… видите нас цветными?

– Да, – согласилась я.

– Не серыми?

– Абсолютно цветными.

– Она увидела цвета моей ритуальной маски, – добавил Кайзер.

С губ рыцаря сорвался насмешливый хмык.

– Да ладно, цвета три, как обычно?

– Все семь.

Вокруг меня происходило что-то странное. Дитрих и Кайзер мерились взглядами. Причем по мере того, как мрачнел Дитрих, на лице короля-основателя расплывалась все более и более широкая улыбка.

– Ты же знаешь, что нас не поймут, – вздохнул, наконец, рыцарь.

– А мы не обязаны кому-то докладываться.

– Это будет заметно всем!

– У нас еще есть Юэналь, – намекнул Кайзер.

– Быть того не может!

– Может, может, ну так что?

По спине прошелся сквозняк. Я круто повернулась, но в другом конце зала никого не было. Что же, мне опять что-то показалось?... Вполне возможно. Всё-таки, я могла и ошибиться, мало ли что приглючиться на усталую голову, перегруженную таким объёмом информации. Причём, выбивающейся за рамки моего уже устоявшегося мировоззрения, которое… мне теперь тоже придётся пересматривать.

Нет, я говорила?! Я ещё раз повторю, я домой хочу! Меня этот мир пугает! Путает и…

Дитрих подошёл ко мне и неожиданно встал на одно колено.

– Добро пожаловать в нашу семью, юная принцесса, – шепнул он, поднося мою руку к губам и касаясь ее коротким поцелуем. Ледяное касание было практически неощутимым, но под губами рыцаря вспыхнуло на моей коже и запульсировало цветом что-то…

Что именно, я рассмотреть не успела.

Мир дрогнул, в одно мгновение сжался до цветной точки и пропал.

Я открыла глаза на своей кровати. В комнате было темно. Но… я ощущала, что где-то случится беда. Вот-вот, и надо бежать! Быстрее! Скорее, немедленно!

И, кажется, я знала куда.

Не давая себя испугаться, не давая разуму запретить мне ощущать этот зов беды, я поднялась с кровати. И распахнув окно в своей спальне, спрыгнула вниз, даже не задумавшись о том, что там вообще-то второй этаж!

Где-то над головой хлопнули створки. Кажется, кто-то ругался.

Над плечом ударило тугой волной воздуха. По мне кто-то бил магией?!

В темном небе раскатился глухой раскат, словно рокот недовольного дракона. Полыхнула ветвистая молния, и дождь окутал меня своей ледяной пеленой, а потом скрыл ото всех…

Глава 7. Кровный брат

Дождь был ужасным, ледяные струи колотили по голове и плечам, я мгновенно промокла насквозь. Но не остановилась.

Мои шаги потонули в дожде, темный костюм, в который я была облачена, помог мне слиться с окружающим миром. Меня никто не видел и не слышал. Рядом я ощущала чье-то присутствие, но не близко, а скорее немного отдаленно. Кто-то за мной подсматривал? Не знаю. Я не могла этого понять. Для меня и без того было вокруг много нового, непонятного, странного, страшного. Мне приходилось себя заставлять двигаться вперед, то и дело обходя разноцветные загогулины парящие в воздухе или темные провалы-пасти, поджидающие меня.

Дождь стих. Не сильно, но достаточно для того, чтобы сквозь его пелену я начала видеть окружающий реальный мир. Склонившиеся к земле кусты крупной сирени и душистой акации. Мокрые лавочки. Скользкие дорожки, покрытые капканами-лужами. Скрутившиеся в трубочки листья фруктовых деревьев.

Страшно не было.

Не было ощущения, что за спиной стоит кто-то с топором, но было ощущение, что я опаздываю. Что надо еще быстрее! Еще. Еще! И я побежала.

Мокрая трава цеплялась за ноги, дождь затекал за шиворот, ветви больно дёргали за волосы. Скорее.

Нетерпение сжигало изнутри, не давая покоя, не давая остановиться ни на миг. Еще быстрее!

Еще!

Вокруг меня сгустился воздух. Чуть слышно потрескивали молнии в поднявшихся волосах. Земля … качнулась и скинула меня. Краткий миг падения-зависания, когда мое сердце остановилось от ужаса, что вот сейчас все, я упаду… и я не успею! Я не успею!

Земля качнулась мне навстречу, ветви деревьев подхватили, удержали, нежными объятиями погладили по плечам и спрятали от дождя.

«Наша! Наша! Наша!»

«Что тебе?»

«Проси»

«Приказывай»

«Требуй».

«Опаздываю, – взмолилась я, – пожалуйста, мне очень надо туда! Быстрее!»

И мир шагнул мне навстречу, уже второй раз.

За моей спиной не появилось крыльев, но воздух стал легче, намного легче, чем должен был быть. Сила гравитации, которая прижимала меня к земле, пропала, и я взлетела.

«Ну, так, лети», – засмеялся звонкий женский голос. – «Тебе об этом не надо просить, дитя. В этом ты в своём праве».

Воздушные потоки послушными котятами легли под руки, обняли за ноги, подхватили за пояс и рванули меня вперед! Прочь от сада, сквозь высокую стену, которая послушно разошлась при нашем появлении, буквально раскололась на две части. Еще дальше, дальше, дальше!

Вдоль брусчатки, по которой еще несколько часов назад меня привезли в этот особняк. Мимо темного леса, стоящего непроходимой стеной и… Нет! Мне надо туда. Туда, где узловатые ветви сплелись на моей дороге. Туда, где толстые корни выползли на землю, получив приказание никого не впускать.

Но как же так?!

«Проси».

«Приказывай».

«Требуй».

Три слова закружилось вокруг меня, завертелось, но… приказывать?! Требовать?! Кто я такая, чтобы диктовать кому-то свою волю?!

«Ведьма!» – откликнулся жарким эхом мир.

«Ведьма», – добавил лес.

«Ведьмочка», – засмеялся ветер, распахиваясь за моей спиной острыми лезвиями.

Но, я бы не была собой, если бы стала слушаться голосов разбушевавшейся шизофрении. Моя холодная натура очнулась и вылезла, снисходительно сообщив, что бояться нечего.

«Бывает, бывает. Ты только крепись, Ника. Психушек здесь не водится, а если лишнего не говорить, то может и вообще еще все обойдется. Ну, подумаешь, лес говорящий, воздух ехидничает. И вообще, что ты тут торчишь, когда мы опаздываем?! Вперед, марш!»

И я пошла. Коснулась корней, погладила стволы деревьев и попросила меня пропустить, потому что мне надо туда, вперед, ближе к центру леса, к старой заброшенной избушке, около которой убивают кого-то мне очень-очень важного!

Лес остался глух к просьбе.

На мгновение появилось только ощущение взгляда. Чьи-то зеленые глаза без зрачка осмотрели меня снисходительно и не признали опасной. Не признали достойной того, чтобы приказывать.

В груди вскипела злость.

Холодная рассудительность жалобно пискнула и испарилась.

«Кажется, ведьмы в этом мире очень яркие, живут не на рассудке, а сплошь на эмоциях. А еще очень жаркие…» – констатировала я, разглядывая собственную руку, покрытую огнём.

Ветви леса прянули от меня в разные стороны, корни торопливо поджались, давая мне дорогу. Но перед лицом висел, насмешливо покачиваясь, тонкий щит. И со всей злости, которая во мне накопилась, на эту ситуацию, на этот мир, на историю, в которую я вляпалась, на себя саму, наконец!, я врезала в центр щита.

Заныли сбитые костяшки пальцев.

Что-то завыло, отчаянно, горько. Вокруг полыхнула темно-серая пелена, прянули от меня в разные стороны стихии.

Чье-то извинение звучало над ухом, но я не слышала, досадливо отмахнулась, проходя в лес.

И ни одна стихия за мной не последовала. А я… уже не шла! Уже бежала. И кололо что-то в боку, хрипело в горле дыхание, и чем меньше оставалось расстояние до поляны, тем отчетливее я понимала, к кому и почему я бегу.

И успела! Успела в последний момент, когда неведомый убийца уже заносил над склоненным Дайре топор.

– Дай!!!

Отчаянным рывком, не прыгнув – взлетев к другу, родичу, брату?! – я отшвырнула убийцу и закрыла рыжего мужчину собой.

Боль.

Обожгла позвоночник, раскатилась иголками по телу.

«Слишком много боли», – констатировал рассудок. И…

Всё.

Тьма обняла меня, тьма протянула свои руки, и я скользнула в ее теплые объятия, прижалась к груди и закрыла глаза. Здесь можно отдохнуть, здесь ничего не страшно…

…Долго разлеживаться мне не дали. Я слышала голос у себя над головой, встревоженный, перепуганный голос. Я чувствовала, как что-то горячее бежит по моему телу, ощущала как это горячее бежит во мне.

Кровь.

Чужая кровь!

Распахнув глаза, я увидела встревоженное лицо Дайре.

– Лежи, – велел он сухо. – И даже не думай вставать. Вот дали же стихии такую непутевую и шебутную сестрёнку!

– Дай…

– Что «Дай», что «Дай»?! Ты бы знала, как я перепугался, когда ты, выскочив из ниоткуда, бросилась прямо под топор!

– Не бросилась – тебя бы убили, – возразила я, ощущая как слабость, забравшаяся в мое тело, начинает отступать. Чужая горячая кровь отгоняла от меня эту противную хмарь, миллиметр за миллиметром, клеточка за клеточкой выигрывая себе пространство для манёвра.

– Ну, да… – после некоторой заминки всё же признался Дайре. – Это да.

– Как ты так глупо подставился? – спросила я тихо.

– А вот это мне ещё предстоит выяснить, как и почему тоже. Только у убийцы не спросишь, тип этот сбежал.

– Почему он нас не добил?

– Не получилось бы, даже если бы он очень захотел. Ты умудрилась создать такой щит, который, кажется, и на боевом слоне пробить не удастся. Вот, смотри, – мужчина придержал мою голову, чтобы мне было удобнее, а потом и вообще помог подняться.

На себя смотреть он мне не дал, но краем глаза насколько мне было видно, я была вся в крови. Чужой… и с тем учетом, что под куполом нас было только двое – кровь на мне была кровью Дайре.

Спросить, было ли это насущной необходимостью, я не успела.

Я увидела щит.

Нет. Нет, нет, нет!

Я его поставить не могла ни в коем разе и ни в коем случае!

Такие вещи не ставятся только потому, что так захотела левая пятка по велению зачесавшегося носа!!!

Щит был абсолютным. С тонкими стенками, чуть покачивающимися от ветра и по которым то и дело шли мыльные разводы в тех местах, где косой дождь, все-таки проходящий сквозь переплетение темных ветвей, был особенно сильным.

Диаметр той полусферы, что я начудила, был больше трех метров. Вполне достаточно, чтобы здесь можно было с комфортом разместиться.

Под купол не затекала вода. Не задувал дождь. Здесь была ровная температура, примерно двадцать два, двадцать четыре градуса. Не жарко, прямо скажем, но и не так мало, чтобы можно было заболеть, простыть или что там ещё в перечне возможных неприятностей при ночевке на природе.

Так! Опять меня мыслью куда-то унесло не то налево, не то направо.

– Дайре!

– Называй Даем, – отмахнулся мужчина, усаживаясь рядом. – Не снимай купол.

– Я не знаю, как его снять, – призналась я с тяжелым вздохом.

– Тоже хорошо. Раз сама не знаешь, значит, не заставит тот, из-за кого всё это и началось.

– Он… маг? – начала я понемногу разбираться в местной действительности.

Дай кивнул.

– Ментальный, что довольно редко в наше время.

– Почему?

Мужчина немного помолчал, явно подыскивая более простые слова, чтобы я поняла.

– Каждая магия на Альтане имеет свои ограничения и свои требования. Ментальная магия одна из самых сложных. Обучение её искусству занимает порядка десяти-пятнадцати лет, из всех магий она самая сложная и самая слабая, хотя и самая изощрённая. И при всём при этом ограничения, которые она налагает, одни из самых серьёзных.

– Не понимаю, – призналась я со вздохом.

Для меня действительно это всё звучало совершенно непонятно. Какие ещё ограничения?! При чём тут они?! Я понимаю ограничения на дороге, это нужно для того, чтобы не возникало аварий, не было угрозы для человеческой жизни. Но в магии откуда и зачем?!

– Вот представь. У тебя математика была?

– Конечно.

– Правила сложения, умножения… проходила?

– Деления тоже, – кивнула я, стараясь задавить в зародыше абсолютно дурацкую улыбку, которая сама собой разъезжалась у меня по лицу.

– Ага, значит и более сложные примеры решали?

– Дошли даже до логарифмов, – призналась я по секрету, – и стереометрия у меня была. Хотя с ней в итоге мы не подружились. Одним словом, ты ближе к делу, и не надо переходить на приземлённые примеры, можешь на отвлеченной материи объяснять.

– Хорошо. Магия – это процесс творения чего-либо, когда силу для этого ты берёшь или из внутренних источников – из своей ауры, или из внешних источников – это магия, которая распространена в воздухе.

– Так, – кивнула я. Понять было сложно, но вот принять на веру? Почему бы и нет.

– Хорошо. Магия не бывает универсальной. У каждого свои стихии, с которыми он может взаимодействовать. Самый частый случай – это ровно одна стихия. Самый редкий случай – это четыре стихии из возможных.

– А их всего четыре? – дотошно уточнила я.

– Отнюдь. Их шестнадцать. На Альтане живут три расы, и у каждой расы свои особые стихии, плюс есть универсальные. Начнём с универсальных: это огонь, вода, земля и воздух. Это те стихии, которые могут проявиться у представителя любой расы. Дальше, у орков, которые среди всех наиболее приземлённые, скажем так, – Дайре застыл, к чему-то прислушиваясь, потом покачал головой, видимо услышал не то, на что он надеялся, и посмотрел на меня.

К этому моменту меня начало потряхивать от потери крови… а кстати, я так и не спросила, что же здесь произошло-то!

Сняв с себя пиджак, мужчина накинул его на меня, а потом ещё и обнял. Стало тепло и уютно. Устроившись поудобнее, насколько это было возможно, я продолжила слушать тихий голос уже не друга – брата. Разум с сердцем и интуицией, наконец-то, нашли общий язык и выдали своё решение, а я уже и не спорила.

Воспоминания из прошлой жизни, воспоминания об Андрее стирались, исчезали, замещаясь теплом Дайре. И это было правильно. Шестое чувство шептало, что этому не надо сопротивляться, что так – надо, так правильно и…

– Итак, ты остановился на орках, – напомнила я умиротворённо.

– Хорошо, – кивнул мужчина и повторил. – Орки. Они самые приземлённые ребята, поэтому у них магия тоже такая же, работает через проводника. Это стихия металла, рун, артефактов и зелий. Стихию рун по-другому ещё называют магией шаманизма.

– Хм. Ладно. Люди?

– Стихия предвидения – видеть будущее. Стихия разума – она же ментальная магия. Стихия смерти – некроманты, стихия жизни – целители. Но чаще всего среди людей появляются всё же элементалисты, то есть те, кто занимается магией четырёх стихий.

– А эльфы?

– Эльфы … у них стихия света, поэтому они ярые противники человеческих некромантов. У них стихия тьмы – поэтому именно эльфы считаются лучшими медиумами, то есть магами, которые работают с призраками и привидениями. Магия природы, оно же друидство. Ну, и… магия иллюзий в полной мере.

– Ладно, – кивнула я, подумав о том, что чтобы всё это запомнить мне понадобится… о-о-очень понадобится шпаргалка! – И это возвращает нас к следующему вопросу. Что за ограничения?

– Что-то вроде… аллергии. Магия несовместима или с некоторыми действиями, или с носителями других видов магии, или с некоторыми продуктами, или с воплощениями стихии. Например, огненные маги не могут находиться очень долго у воды. Если по каким-то причинам они оказываются закрытыми в водном пространстве – они лишаются своей магии.

– Навсегда?

– Да. Считается, что маг, попавший под управление чужой стихии, лишается покровительства своей. Соответственно, находясь на территории чужой стихии, маг не может колдовать.

– Значит, ты маг воздуха, – констатировала я, с лёгкостью решив простую задачку.

Плечо Дайре под моей головой дрогнуло, он сам напрягся.

– Почему?

– Потому что сейчас мы на территории земли. Если я правильно помню одну совершенно дурацкую, но от того не менее затягивающую игрушку, пары-антагонисты это огонь и вода, воздух и земля. Вопрос в том, как насчёт стихий из других расовых чёрт? Они влияют как-то?

– Нет, – отозвался Дайре, справившись со своим удивлением. – Пары действуют только внутри четырех стихий.

– А в человеческих? Стихии разума противопоставляется стихия предвидения?

– Верно.

– Ага. Ладно. Это надо вначале обдумать, потом буду задавать вопросы. У меня остались пока ещё два готовых.

– Давай по порядку, попробую ответить. Только минуточку, – спохватился мужчина. – Это, конечно, формальность, но формальность, которая может сыграть свою роль после того, как ты получишь свой родовой медальон.

Губы рыжего прижались к моему виску:

– С гордостью и честью принимаю тебя, принцесса Таирсская, в нашу семью, и нарекаю своей сестрой по крови, по духу и по силе, – и чуть отстранив меня, улыбнулся. – Давай свои вопросы, сестрёнка.

Один вопрос отпал сам собой.

Чтобы ни случилось со мной в этом мире, теперь у меня был брат, который назвал меня кровной сестрой, открыв для меня сначала свой дом, а потом и свою душу.

– Спасибо, – шепнула я.

Дайре ухмыльнулся, подмигнул, став, наконец, похожим сам на себя.

И я улыбнулась ему в ответ.

Улыбка переросли в усмешки гиен, а потом мы расхохотались.