Текст книги "Операция "Золотой Будда". Книга третья"

Автор книги: Олег Уланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Скажите, в тот день, когда с ним случился сердечный приступ у входа в ваш госпиталь, почему он приехал на своей машине, а не на карете скорой помощи? – Олег легко воспроизводил заранее приготовленные вопросы, которые быстро переводила Мэри.

– Дело в том, что приступ случился с ним неожиданно. До этого он чувствовал себя нормально.

– Откуда вы это знаете? – не дожидаясь перевода, спросил на английском Умелов.

– За полчаса до этого он звонил мне от своего нотариуса и просил срочно подготовить выписку из своей медицинской карты для оформления каких-то нотариальных действий. Я согласился, и он пообещал немедленно прибыть за этой выпиской в госпиталь. Но у самого въезда на нашу парковку с ним произошел этот самый сердечный приступ. К сожалению, инфаркт был слишком обширным и глубоким. Мои коллеги были бессильны.

Олег дождался перевода Мэри и, уже празднуя в душе свою журналистскую победу, решил развить успех.

– Скажите, доктор, а на теле мистера Фаррела не было никаких следов от уколов или инъекций?

Услышав этот вопрос, Крауч удивленно уставился на Умелова:

– Вы считаете, что его могли отравить?

Олег утвердительно кивнул.

– Нет, – закачал головой Крауч, – это исключено. Есть акт вскрытия, который подтверждает, что у мистера Фаррела произошел обширный инфаркт, а не токсикологическое отравление. А главное, никто не проводил никаких специальных экспертиз. Симптомы и смерть от обширного инфаркта были очевидными.

– Но вы же сами говорили, что мистер Фаррел был абсолютно здоров? – не унимался Умелов.

– Да, действительно, мистер Фаррел при последнем обследовании был вполне здоров. Но я не исключаю, что за несколько месяцев, прошедших после этого обследования, что-то могло сильно подорвать его здоровье.

Олег, конечно, понимал, что провал диверсионной операции на Онекотане мог отразиться на здоровье Дэна Фаррела, но чтобы от этого получить инфаркт да еще на пороге госпиталя, куда он приехал за своей медицинской картой, это было маловероятно. Умелов по-прежнему думал, что, скорее всего, это было убийство, инсценированное под сердечный приступ.

– Скажите, мистер Крауч, вы случайно не знаете нотариуса, от которого звонил мистер Фаррел?

Доктор отрицательно покачал головой.

– К сожалению, в этом я не смогу вам помочь.

– Тогда у меня последний вопрос. После смерти мистера Фаррела кто-нибудь приезжал в госпиталь для того, чтобы выяснить причину его скоропостижной кончины?

Доктор Крауч на мгновение задумался и утвердительно кивнул головой:

– Да. Я точно не помню когда, но, возможно, это было через полгода после смерти мистера Фаррела. Ко мне в госпиталь приехал мужчина, который сказал, что он вместе с Дэном Фаррелом имел бизнес, по-моему, где-то на Филиппинах. Он так же, как и вы, расспрашивал меня об обстоятельствах смерти мистера Фаррела.

– Вы не сможете вспомнить, как его звали? – с надеждой посмотрел на доктора Умелов.

– Нет, – отрицательно покачал головой Крауч, но, видимо, что-то припомнив, продолжил: – Хотя надо посмотреть мои записи. Дело в том, что я уже лет двадцать веду некий журнал или, если хотите, личный дневник. У меня на чердаке должны быть ежедневники, относящиеся к восемьдесят пятому году. Возможно, там я записал имя этого посетителя. Пожалуйста, возьмите мою визитку. В ближайшие дни я постараюсь посмотреть свои архивы. Я не исключаю, что там есть то, что вас интересует.

Умелов был воодушевлен полученными подробностями и, главное, надеждой на то, что доктор Крауч сможет назвать ему имя человека, который имел с Дэном Фареллом общие дела на Филиппинах.

– Благодарю вас, доктор! – по-английски произнес Умелов.

– К вашим услугам. Надеюсь, моя информация поможет вам в вашем журналистском расследовании.

– Я позвоню вам, доктор. Но если вы что-то вспомните раньше, то вот моя карточка, – Мэри протянула визитку доктору.

Они встали из-за стола и пожали по очереди Краучу руку на прощание.

– Всего доброго! – улыбнулся посетителям доктор и направился прочь по больничному коридору.

Глава третья

ФБР

В трехкомнатном номере отеля Omni на пересечении Честнат-стрит и Четвертой улицы шло дневное совещание временного штаба сотрудников ФБР.

В просторном холле за столом сидели двое мужчин. Из спальни, располагавшейся за белой резной дверью, к ним вышел третий с заспанным лицом. Всю предыдущую ночь он провел в спецмашине наблюдения, осуществляя со своими агентами визуальный и технический контроль дома Корнов. Это был старший агент Пол Адамс, который руководил всей операцией по скрытому наблюдению за русским журналистом.

– Добрый день, коллеги.

– Как спалось, Пол? – повернулся к вошедшему один из сидевших мужчин.

– Спалось хорошо, – ответил Адамс и в свою очередь спросил: – Есть новости?

– Да. Только что отзвонились наши ребята из наружки. Объект вместе со своей спутницей сейчас выехал из Пенсильванского госпиталя. Судя по маршруту, которым едет их машина, они движутся к дому мисс Корн.

Адамс протер заспанные глаза.

– Удалось установить, с кем встречался объект в госпитале?

– Да, он встречался с доктором Краучем. Встреча длилась около двадцати минут. О чем шел разговор, пока не известно.

– Хорошо. Я пока пойду, умоюсь, а вы закажите, пожалуйста, кофе в номер.

Пока Адамс приводил себя в порядок, горничная принесла горячий кофе и поставила поднос с приборами на большой стол.

Застегнув пуговицы на рукавах рубашки и воротничке, Пол сел в центр стола рядом с чашкой дымящегося ароматного напитка.

– Коллеги, давайте подведем итоги нашей деятельности в Филадельфии. Итак, за несколько дней нашего наблюдения можно сделать вывод, что русский журналист целенаправленно занимается расследованием. Поскольку наши коллеги из ЦРУ не предоставили нам исчерпывающую информацию о том, что именно расследует этот русский, для нас сейчас самое важное – самим разобраться в этом вопросе. Очевидно, что его действия здесь, в Пенсильвании, имеют целенаправленный характер. Пока мы не можем с уверенностью определить, действует ли он самостоятельно или его деятельность – это хорошо спланированная операция российской разведки.

Агенты внимательно слушали монолог своего шефа, назначенного руководителем операции неделю назад.

– Коллеги, хочу также проинформировать вас о том, что, по нашей информации, этот русский хорошо знаком с системой организации скрытого наблюдения спецслужбами, поскольку он, как журналист имел доступ к подобным методикам. И, кроме того, по информации, которую мы получили от коллег из ЦРУ, мы уже знаем, что он остро чувствует опасность. В ходе наших мероприятий прошу вас учитывать эти факторы.

Мужчины за столом молча кивнули, давая понять, что информация ими усвоена.

– Есть ли у вас ко мне вопросы? – поинтересовался Адамс.

– Что конкретно сейчас мы должны предпринять в отношении этого журналиста?

– Пока ничего. Мы по-прежнему осуществляем только скрытое наблюдение за объектом и фиксируем все, с кем он встречается, с кем созванивается, какие темы в своих разговорах он затрагивает. Как только у нас будет достаточно материала, я сообщу вам о дальнейших наших шагах. Возможно, в его окружение нужно будет внедрить нашего агента. Но пока мы наверняка не узнаем его планов, это будет нецелесообразно.

Встав из-за стола, Адамс вернулся в спальню и через минуту вынес оттуда металлический серебристый кейс. Положив его на стол, он открыл кейс, нажал клавишу питания и, дождавшись, когда монитор гибрида спецкомпьютера и спутникового телефона начнет отображать информацию, ввел двенадцатизначный код доступа.

– Роберт, – обратился Пол к одному из мужчин, – садись за компьютер и подготовь отчет для управления о действиях объекта за последние сутки. Когда закончишь, покажешь мне. Потом его надо будет отправить в Нью-Йорк, в штаб-квартиру.

– О'кей, Пол.

Адамс взял пластиковую карточку от входной двери номера и прошел к выходу.

– Я вниз – позавтракать. Если позвонят из центра, скажите, что я буду минут через сорок.

С этими словами старший агент ФБР Пол Адамс вышел из номера.

* * *

Информации, которую Умелов узнал всего за один день, хватило бы на целый месяц расследований. Теперь он точно представлял, как погиб Дэн Фаррел. То, что к этому делу было причастно ЦРУ, для Умелова стало теперь очевидным, как дважды два четыре.

Олег пока не знал, как яд, вызвавший у Фаррела обширный инфаркт, мог попасть ему в кровь. Может быть, он выпил отравленный напиток, который ему незаметно подменили, например, в машине. А может, Фаррела чем-нибудь укололи на улице, когда он шел от нотариуса до автомобильной парковки. Сейчас гадать над способом попадания яда в его организм было бесполезно, да это было не так уж важно. Очевидным было одно: Фаррела «зачистило» ЦРУ, вероятно, опасаясь, что тот мог предать огласке какие-нибудь документы, относящиеся к операции по поиску золота Японии.

Если ему и дальше будет везти (а Умелову почему-то казалось, что так оно и будет) и доктор Крауч обнаружит в своих записях имя того филиппинского компаньона Дэна Фаррела, то у Олега появится новая ниточка в расследовании. Возможно, что этот человек все еще жив и знает, откуда Фаррел получил информацию о сокрытом золоте на Онекотане.

Размышляя об этом, Олег вдруг вспомнил лицо японского офицера на старой фотографии, которую он рассматривал в доме Джессики Паркер.

«Интересно… А ведь этот офицер тоже был как-то связан с Филиппинами», – подумал Умелов, глядя на Мэри, которая на кухне что-то резала на разделочной доске.

Олегу вдруг открылось слишком большое количество совпадений, которых он раньше не замечал. К этим совпадениям можно было отнести японские корни его невесты, о которых она сама предпочитала не распространяться, и тот факт, что на острове Онекотан именно Мэри случайно помогла разоблачить истинного агента ЦРУ. А ее своевременное появление переводчика с английского языка в различных обстоятельствах было просто удивительным. А теперь еще и то, что ее двоюродный дедушка был японским военным, который пропал без вести при перелете из Японии на Филиппины в 1944 году. В списке невероятных совпадений последний факт можно было назвать главным.

«Не исключено, что этот Такэо тоже имел какое-нибудь косвенное отношение к золоту Ямаситы, раз уж его в сорок четвертом году отправили на самолете в зону боевых действий на Филиппины. Может, он был чьим-нибудь ординарцем или порученцем?» – размышлял Олег.

– Ты там не скучаешь? – голос Мэри вывел его из раздумий.

– Нет.

– А почему молчишь?

– Я просто думаю.

– О чем?

– О совпадениях.

– А мне можешь рассказать о них?

Мэри смахнула ножом рубленую зелень в открытую кастрюлю из нержавейки.

– Я думаю, что если бы мы с тобой не встретились этим летом в экспедиции, то я бы ни за что не продвинулся в своем расследовании.

– Ты преувеличиваешь, – снисходительно улыбнулась Мэри.

– Нет, это действительно так! Пожалуйста, приведу тебе только один пример сегодняшнего дня. Если бы ты не оказалась свидетельницей того, что случилось с Дэном Фаррелом десять лет назад у входа в Пенсильванский госпиталь, то мы бы не поехали к твоей тете Джессике. А она бы в свою очередь не рассказала мне о дополнительных деталях того происшествия. А главное, я бы не узнал от нее имя лечащего врача Дэна Фаррела, который в свою очередь может дать нам имя филиппинского компаньона погибшего. Разве это неудивительно?

– Возможно, ты прав. Но дело, скорее всего в тебе. Помнишь, в Японии, когда ты мне показал отметину под твоим левым соском на груди? Ты сказал тогда, что кто-то свыше оставил тебе жизнь для того, чтобы ты сумел довести это расследование до конца. Значит, и я на твоем пути появилась не случайно, а по высшей воле.

Олег встал с дивана и, подойдя к Мэри, обнял ее.

– Да! Ты появилась в моей жизни не случайно. Но не только и не столько как помощник в моем расследовании, а как моя вторая половинка, которую я так долго искал.

– Ты это серьезно? – Мэри посмотрела в глаза Олегу.

– Да!

Умелов взял ее руку и хотел было вновь, как и сегодня утром, увлечь Мэри в свою комнату, но звук щелкнувшего замка во входной двери резко погасил его пыл.

* * *

За ужином Иван Андреевич Корн старался ни мимикой, ни жестами не выдать свою осведомленность о близких отношениях дочери и своего будущего зятя. Эта новость была для него не столько неожиданным, сколько неприятным моментом.

Тот, кто сам стал отцом, мог бы понять внутренние терзания Ивана Андреевича. Он очень надеялся, что воспитал свою дочь в истинных православных традициях. Хотя его покойная жена, которая была наполовину японкой, не очень разделяла его методов воспитания, особенно манеру общения с дочерью и тотальное внедрение русского языка при общении с ней в домашнем кругу.

«Может быть, я старомодный и не понимаю, что мир вокруг уже давно изменился?» – думал Иван Андреевич, глядя на счастливую дочь.

– Папка, ты что сегодня такой задумчивый? – вопрос дочери вывел отца из раздумий.

– Извини, Машенька. Я просто задумался о работе, – соврал Иван Андреевич.

– Как тебе овощное рагу? – не унималась Мэри.

– Спасибо, очень вкусно. А у вас сегодня все получилось? – поинтересовался Иван Андреевич, стараясь перевести разговор на другую тему.

– Да, сегодня у нас очень удачный день, – ответил за Мэри Умелов.

– Ну что же. Я рад за вас, – сдержанно отреагировал родитель.

Чтобы опять не возникла напряженная пауза, Иван Андреевич быстро спросил:

– А завтра вы чем займетесь?

– Я хочу отправить письмо одному американцу. Вот надеюсь на помощь Марии. Она обещала мне найти поблизости интернет-кафе, откуда я могу отправить это письмо по Интернету. Думаю, что завтра этим и займемся, – Олег с надеждой посмотрел на Мэри.

– Вот это новость! – неожиданно воскликнула Мэри. – Теперь я узнаю о твоих планах не напрямую, а через вопросы моего отца.

Мэри удивленно смотрела на Умелова.

– Я хотел тебя об этом попросить сразу же после ужина, – попробовал оправдаться Олег.

– Мне кажется, что ты…

– Пожалуйста, не ссорьтесь, – перебил свою дочь Иван Андреевич, чтобы не дать разгореться пустяковой ссоре. – Мне так приятно смотреть на вас, когда вы счастливы и улыбаетесь.

Мэри с укором посмотрела на Олега и демонстративно отвернулась.

– Ты поможешь мне? – спросил ее Умелов, решив воспользоваться косвенной поддержкой отца.

Мэри не успела ответить, потому что зазвонил телефон.

– Это, наверное, меня, – произнес Иван Андреевич.

Он быстро вытер губы салфеткой и поспешил к телефону.

– Да-да?

Из дальнейшего разговора и нервного поведения Мэри Умелов понял, что звонил кто-то из ее старых знакомых. Олег даже разобрал имя «Тэд», которое произносил Иван Андреевич, видимо, уговаривая того больше не звонить на этот номер.

После того как отец Мэри положил трубку, Умелов, не дожидаясь неловкой паузы, которая неминуемо могла сейчас возникнуть, как ни в чем не бывало опять обратился к Мэри с вопросом:

– Так ты поможешь? Мне действительно нужно отправить письмо человеку, который живет в Нью-Йорке.

Справившись с волнением, вызванным последним звонком, Мэри кивнула:

– Да, мы завтра отправим твое сообщение.

Иван Андреевич вернулся за обеденный стол и обратился к Олегу:

– Извините, что вмешиваюсь в ваше журналистское расследование, но мне кажется, что лучше воспользоваться другими каналами связи. Например, телефоном. Это все-таки быстрее и удобнее.

– Возможно, вы правы, – согласился Умелов, – хотя в письме я только хотел попросить этого человека о встрече. Но, учитывая информацию, которая есть у меня на этого человека, пожалуй, я воспользуюсь вашим советом и попробую ему позвонить.

Эта фраза встревожила и заинтриговала Ивана Андреевича.

– Извините, что опять лезу не в свое дело. А кто этот человек, если не секрет?

– Бенджамин Смолл, – спокойно ответил Олег.

– Это случайно не писатель из Нью-Йорка?

Умелов с надеждой посмотрел на будущего тестя.

– Да. Вы его знаете?

Тот кивнул в ответ:

– Да, мне приходилось с ним встречаться.

– Вы серьезно?

– Да.

– А вы можете мне помочь встретиться с ним?

– Я не могу обещать. Я с ним не виделся много лет.

– Иван Андреевич, пожалуйста, помогите мне. Это для меня очень важно, – взволнованно произнес Олег.

Иван Андреевич взглянул на свою дочь и, увидев в ее глазах ту же просьбу, согласился:

– Хорошо, я попробую.

* * *

Утро следующего дня началось так, как и было запланировано. Оставив Олега одного разбираться со своими бумагами, привезенными из Москвы, Мэри решила съездить в свой университет. Ей было необходимо выяснить обстановку и попытаться продлить дополнительный научный отпуск на случай, если после обручения они с Олегом соберутся в свадебное путешествие.

Иван Андреевич отправился на работу следом за дочерью на своей машине. Памятуя о вчерашней просьбе Умелова, ему необходимо было найти возможность связаться с Бенджамином Смоллом.

Оставив свой автомобиль на подземной стоянке университета, Мэри прошла в свой корпус, чтобы отыскать там необходимого ей сотрудника. Пробираясь по коридору через многочисленные стайки студентов и преподавателей, которые уже предвкушали приближение рождественских каникул, Мэри услышала знакомый голос:

– Мэри!

Обернувшись на окрик, она увидела своего бывшего парня Тэда, стоявшего у большого окна.

– Привет, я был уверен, что ты сегодня приедешь в университет.

– Здравствуй, – кивнула Мэри молодому человеку и проследовала дальше по коридору.

Тэд быстро направился вслед за Мэри. Догнав девушку, он взял ее за руку.

– Мэри, постой. Мне надо с тобой поговорить.

– Извини. Я очень спешу, – быстро ответила она, отдернув свою руку.

– Ну, пожалуйста, – умоляюще произнес Тэд.

Мэри остановилась и жестко посмотрела на него:

– По-моему, мы уже обо всем поговорили.

– Пожалуйста. Я должен тебе кое-что сказать.

– Хорошо, только давай уйдем отсюда. Мне не хочется, чтобы о наших взаимоотношениях знал весь университет.

С этими словами Мэри быстро пошла в конец коридора к переходу в научный корпус. В отличие от учебных корпусов там сейчас было не так многолюдно.

Пройдя мимо закрытых дверей биологической лаборатории, Мэри остановилась у окна, выходящего в университетский двор, и, резко развернувшись, спросила.

– И что же ты мне хотел сказать?

Тэд встал рядом и внимательно посмотрел ей в глаза:

– Скажи, ты действительно решила выйти замуж за этого русского?

– По-моему, мы закрыли с тобой эту тему еще в прошлый раз.

– Тогда объясни, почему?

– Что «почему»?

– Почему именно он, а не я. Ведь мы же знакомы с тобой семь лет, начиная с первого курса в университете. В конце концов ты меня любила и я твой первый мужчина.

Мэри нервно засмеялась, глядя на Тэда.

– Я что-то не так сказал?

– Да.

– Что? Ты меня все это время обманывала? У тебя до меня кто-то был?

– Дурак ты, Тэд! Разве в этом дело?

– А в чем? – не унимался молодой человек.

– Я очень надеюсь, что тебе когда-нибудь встретится женщина, для которой ты тоже станешь «первым мужчиной». Извини, я тороплюсь.

Мэри резко развернулась и пошла по коридору, оставив своего бывшего парня в растерянных чувствах.

Он долго смотрел ей вслед, так и не поняв истинного смысла ее последней фразы.

* * *

Сев за руль своего автомобиля, Мэри не сразу завела двигатель. Она откинулась на спинку сиденья. В памяти возникло растерянное лицо Тэда. Конечно, его было немного жаль, но такова жизнь. Ей встретился тот, кто стал ей ближе всех на свете. Это был ее любимый человек – Олег Умелов, который действительно стал для нее «первым мужчиной».

«Какой все-таки наивный Тэд», – думала Мэри, закрыв глаза.

Разве сам факт самой первой физической близости может означать первенство мужчины в сексуальной жизни женщины? Отнюдь. Теперь-то Мэри знала, что это не так. В конце концов это всего лишь физиологическая (причем довольно неприятная) сторона процесса. А вот настоящий «первый мужчина» появляется в жизни женщины только тогда, когда она вдруг понимает, что именно этот партнер раскрыл для нее такие грани и ощущения в интимной близости, о которых она и не подозревала. Когда она вдруг осознает, что она НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА.

Наверное, потом в жизни женщины могут быть и другие мужчины, которые усилят или подтвердят ее ощущения. Но тот, кто открыл для нее этот новый мир чувств, останется всегда «первым». Для Мэри таким мужчиной, безусловно, был Олег.

Она опустила спинку сиденья слегка назад и, закрыв глаза, предалась воспоминаниям…

Это было в начале лета на Онекотане, когда Олег в составе их научной экспедиции играл с ЦРУ в кошки-мышки. Тогда между ними уже возникли чувства, которые разгорались с каждым днем все сильнее и сильнее.

В тот вечер Умелов пришел к ее палатке, разбитой вблизи мыса Субботина. Мэри проводила там научную работу. Когда они закончили собирать научную аппаратуру, Олег почти вплотную подошел к ней. Он долго смотрел на нее своими серыми глазами с большими ресницами. От этого взгляда и неуловимых флюидов, исходящих от Умелова, у нее закружилась голова. Она закрыла глаза.

– Я люблю тебя и хочу, чтобы мы всегда были вместе: я и ты, – взволнованно произнес Олег.

Это были слова, которых Мэри так долго ждала от него. Она чувствовала, как мягко и сладко защемило ее сердце. Она, наконец, разомкнула ресницы и посмотрела в его глаза. Взгляд Олега был действительно взглядом человека, который любил.

– Ты мне сердце задел. Ты хоть понимаешь, что ты делаешь?

Он кивнул головой и притянул ее к себе. Склонившись над ней, он снова заглянул в ее глаза. Их взгляды встретились.

«Боже мой! Что я творю? Я же улетаю от его ресниц…» – стучало в ее висках.

Олег склонился еще ниже, и их губы слились в страстном поцелуе.

Он нежно провел левой ладонью по ее спине, опуская руку к ее округлым ягодицам. От этого движения тело Мэри содрогнулось, предвкушая сладкую истому, и мелкая дрожь пробежала от шеи до самого низа живота.

Олег, почувствовав это, еще сильнее прижал ее к себе. Мэри «поплыла», отдавшись на расправу его горячим губам и ласковым и в то же время сильным рукам. Когда ее живот через несколько слоев одежды ощутил бьющийся пульс его мужского начала, она вырвалась из его объятий и, схватив его за запястье, выдохнула:

– Все, больше не могу!

И увлекла его за собой в палатку…

Такой близости у нее не было никогда. Это было просто невообразимо! Тогда Мэри поняла, что такое настоящий оргазм, хотя в свои двадцать три года думала, что уже знает о себе все…

Олег был просто неистощим. Хотя в первый раз она не успела как следует подготовить «капитуляцию» и от этого даже немного расстроилась. Но он очень быстро восстановился, и вторая атака была более умелой и затяжной. Он снова и снова атаковал ее, вскрывая все новые и новые слои ее обороны. Она уже сбилась со счета от тех волн, которые накрывали ее всю, когда падал очередной взломанный рубеж…

От этих воспоминаний Мэри вытянулась в сладкой истоме, случайно нажав на педаль тормоза.

Когда приятная волна откатила от низа ее живота, она приподнялась в кресле и, вернув его в привычное положение, повернула ключ зажигания.

Вырулив со стоянки, Мэри поспешила домой, туда, где ее ждал «первый мужчина».