Текст книги "На стыке времён"
Автор книги: Олег Евсюнин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Первой у трупа своего бывшего вождя оказалась все та же белесая старуха.
– Большие Братья все-таки услышали мою молитву, – она в безумии скакала рядом. – Я дожила до этого часа. Будь ты проклят! Это тебе за моих сыновей.
Прошло совсем немного времени, вокруг собралась почти вся деревня. Круз поднял руку, призывая к тишине.
– Вам нужен новый вождь, и он должен решить, какое наказание должен понести я, – громко и решительно сказал он.
Наступившая тишина потрясала. Казалось, даже деревья и трава перестали издавать свой обычный шорох. Время шло, и вот, откуда-то с дальних рядов послышались первые робкие голоса. Они говорили какое-то имя, это имя подхватывалось стоявшими рядом, и вот уже общее громогласное скандирование неслось по всей массе.
– Изериль, Изериль.
– Что делать? – тихо спросил Круза один из стоявших рядом охотников. – Изериль женщина, она не может быть вождем. Такого не бывало со времен Отцов.
– Она человек, а Отцы говорили: “Все когда-то случается в первый раз”. Пусть будет Изериль, – Круз подал старухе наконечник стрелы. – Это из тела твоего сына.
Женщина осторожно взяла бесценную реликвию. Ее глаза наполнились слезами, но она быстро взяла себя в руки.
– Скоро праздник мены. Мы будем у вас через семь дней.
– Я буду ждать, – Круз в бессилии сел на траву рядом с человеком, которого он только что убил. Его мутило. Да, все когда-нибудь случается в первый раз.
Глава 10
Когда Григорий проснулся, солнце было в самом разгаре. Его привычку проспать все утро и встать только к обеду так не смогли победить ни более длинные сутки, а, стало быть, и более длительная ночь, ни он сам, день ото дня обещавший себе подняться вместе со всеми, и постоянно не выполнявший свои же собственные обещания. И единственное, что он мог сказать в свое оправдание, был возраст. Григорий уже давно приблизился именно к тому возрасту, когда говорят, что ночью не занимался ничем, а на утро вид такой, будто всю ночь шалопайничал. Хотя, надо отдать должное, ему все же приходилось каждый вечер кое-чем заниматься. И это пока еще ему удавалось, что и было предметом его особой гордости.
Но на этот раз он проснулся несколько раньше, чем обычно, что ощущалось по сильнейшему желанию повернуться на другой бок и поспать еще немного. Григорий, не понимая, что разбудило его так рано, лежал с открытыми глазами до тех пор, пока, наконец, до его сознания не дошел трезвон, доносившийся с улицы. Нет, гомон всегда сопровождал деревню днем и ничуть не мешал Григорию, но то, что творилось на улице сейчас, трудно подходило под это определение. Снаружи неслась невообразимая какофония всевозможных звуков. Начиная от привычного щебета малышни и молодых девчонок, кончая басовитым звероподобным рычанием, слишком издалека напоминающим толи пение, толи стоны какого-то недобитого существа. Очень нескладно, очень громко и вызывающе.
Спать далее стало невозможно. Кроме того, желание узнать, по какому такому поводу творится вся эта неразбериха, в конце концов взяла верх, и Григорий, решительно откинув одеяло, встал, наскоро позавтракал оставленным возле кровати салатом и, привычно поплескав на себя водой из кадки, вышел во двор.
Все пространство между домами было заполнено гуляющими людьми. Обычно полупустые улочки, когда все разошлись по делам, теперь были заполнены на все сто, а то и двести процентов, а среди знакомых попадались лица, которые Григорий уж точно не встречал здесь раньше.
Одежда гуляющих. Вернее, ее отсутствие. Или все-таки присутствие с отсутствием одновременно. На многих вместо обычного пончо висели зеленые гирлянды из трав. Этакие большущие венки, прикрывающие тело почти полностью, но при движении развивающиеся и оголявшие именно те места, которые одежда и призвана в первую очередь скрывать. И не только у женщин. Мужчины также были не прочь щегольнуть подобными нарядами.
Некоторые приладили себе за спину гигантские листья, символизировавшие крылья. А прически… Чего тут только не было. От ядерного взрыва, поддерживаемого на голове пучком сухих веток, до завязанных в узел бород.
“Какой-то праздник, – Григорий, стараясь как можно менее привлекать к себе внимание, пошел вдоль деревни. – Нужно найти старика Фурию или, на худой конец, Ценну”, – понимая, что это еще одна из неведомых сторон жизни местных аборигенов, и боясь нелепым поведением что-либо испортить, Невелин решил для начала найти человека, который не стал бы хулить его за каждое неправедно вырвавшееся слово.
– Эй, человек со звезды, иди к нам! – закричала какая-то девица и ее тут же подхватили другие. Пройти незамеченным или, по крайней мере, не окликнутым было невозможно.
– Иди к нам!
– К нам!
Растерянно улыбаясь всем, Григорий знаком показал, что ему очень надо, но он обязательно вернется, как только это выполнит.
А кругом просто бесились. Потому что трудно подобрать этому действу более подходящее название. С уханьем долбили палками по чурбакам, завывали раскрученные трещотки, где-то в толпе гудела труба.
К Григорию подбежала Неяда. Запыхавшаяся, с копной волос, изображавших водопад, и удерживавших форму с помощью хитроумного каркаса, и, конечно же, в венках, только значительно более прозрачных, чем у подружек. Лоб обтягивало подобие красной ленточки, ну а за спиной крылья, сразу четыре штуки.
– Потанцуешь со мной?
– А что происходит?
– Это – праздник мены. Вот теперь-то ты отдохнешь от своей Неяды.
– Я немного не в теме… Мне бы Фурия.
– Это туда, – девушка показала в сторону женской половины. – Они все там. Только они что-то решают.
– А ну-ка, иди сюда, ты уже и так надоела нашему гостю, – парень из толпы совершенно бесцеремонно схватил Неяду и поволок в центр одного из хороводов. Девушка засмеялась и охотно последовала за ним.
На входе своего дома в обнимку сидели Зур и Зетта. Белесый, еще не оправившийся как следует от раны, охотник нежно прижимал к себе свою половинку, а она, в свою очередь, что-то тихо нашептывала ему на ухо. Увидев Григория, они вместе радостно заулыбались.
– А чего не идем веселиться? – бравурно подошел к ним Невелин.
– Это я его не пускаю, – опередив мужа, заявила Зетта. – А то пойдет по рукам, а мне что потом достанется?
– Ох, Зур, попал ты, попал.
– Ничего, вот подправлюсь еще капельку, всех девчонок заломаю.
– Счастья вам, – и Григорий быстро пошел прочь. – “Вот и сморозил глупость”, – подумал он, заметив, что даже сидеть охотнику пока еще тяжело, и что тот не обнимает жену, а просто держится за нее, чтобы не упасть от слабости.
– И тебе счастья.
“Вот так, – Григорий понял, что уже извинен за бестактность. – Надо просто уметь прощать и тогда все будет хорошо”.
Руководство местной деревней в полном составе Невелин обнаружил возле забора, ограждающего вход на женскую половину. Круз, старик Фурий, Ценна и еще одна невысокая, очень старая и даже страшная на вид женщина. Все они вежливо улыбнулись гостю, но по серьезному выражению их лиц Григорий понял, что сейчас его присутствие здесь крайне нежелательно. Пришлось отойти в сторону. Интересно, но и другие жители деревни, случайно подбежавшие к ним, делали то же самое. Праздник обходил стороной эту странную группу.
Оставалось только ждать. Наконец к Григорию подошел Фурий и, протянув раскрытую ладонь, показал белый камушек.
– Ты знаешь, что это?
– Похоже на таблетку, – едва кинув взгляд, ответил Григорий. Фурий молчал. Невелин пояснил. – Это такие лекарства, которые лечат от болезней.
– С помощью этого можно вылечиться от всего?
– Нет. Для того чтобы вылечиться от всего, надо иметь целый набор разных таблеток. Многие из лекарств похожи друг на друга по виду, но все они лечат по-разному и от разного. Некоторые, помогающие при одной болезни, могут только навредить при другой. Чтобы разобраться во всем этом, нужен хороший врач.
– Как Ценна?
– Боюсь тебя огорчить, но Ценна вряд ли не сможет разобраться в этом. Здесь нужны очень специальные знания.
– И ты их знаешь?
– Нет. Я не врач.
– Жаль… – Фурий помолчал, что-то прикидывая в голове. – А бывают таблетки, которые могут вызвать бесстрашную злобу, допустим, у мурвоков?
– Я слышал, что есть психотропные вещества, которые могут вызывать у человека подобное состояние, – Григорий опешил. Вопрос поставил его в тупик. Да и зачем Фурию это? – Но как они будут действовать на животных, я не знаю.
Последовала тягостная пауза. Старец пытался осмыслить информацию, полученную от гостя. Он хмурился, что-то прикидывал в уме. Невелин ждал. Наконец Фурий мотнул своей седой бородкой в сторону.
– Но ты о чем-то тоже хотел спросить.
– Что происходит в деревне?
– Праздник мены. Пришли сваты из соседней деревни и завтра все незамужние женщины, которых они отобрали и пометили красными ободками, уйдут жить к ним. Взамен они оставляют нам своих женщин.
– Я видел ободок на Неяде.
– Она и ее мать Нора отобраны. Они уйдут.
– Но Нора жена Круза.
– Нора мать Неяды. У Круза не может быть жен, потому что он – вождь.
– Но он отец Неяды. А Нора – мать. Вы разлучаете родных людей и считаете это праздником?
– Я не знаю, как это тебе объяснить, но это действительно праздник. Посмотри вокруг и убедись. Разве ты же веришь своим глазам?
Григорий еще раз внимательно осмотрелся. Да, это действительно был праздник. Без фальши. Хоть Невелин и знал местных жителей совсем недавно, но был уверен, что так поддельно веселиться эти люди не способны.
Праздник продолжался. Как будто кто-то на неуправляемом автомобиле выжал до отказа педаль газа и дальше будь, что будет. Возле одного из домов Григорий заметил молодого паренька, разложившего перед собой кучу веток разного размера и бьющего по ним небольшими палочками. Получалось что-то напоминающее мелодию. Рядом с импровизированным ксилофоном столпились несколько человек, восторженно подпевавшие незамысловатый мотив. Далее две девушки под рев беснующейся толпы исполняли совершенно откровенный танец. А еще дальше… Но это уже была совсем откровенная похабщина и порнография.
Над деревней пронеслась тень. Григорий взглянул вверх. В воздухе кружило два огромных птеродактиля. Пытаясь найти лазейку в покрывавшей селение решетке, птицы делали заход за заходом, все ниже и ниже опускаясь прямо к заостренным кольям.
Вокруг послышались радостные выкрики. В руках у мужчин появились луки, в птиц устремилось множество стрел. Никто даже и не подумал испугаться. Веселье только усилилось. Получив в крылья штук пять зарядов, один из птеродактилей разъяренно бросился на прикрывавшую деревню решетку. Разодрав брюхо об один из вертикальных колов, он всей тушей напоролся на другой. Под всеобщий свист и улюлюканье насаженная на дерево птица забилась в судорогах. Люди пачкали себя и других ее кровью, подзывая второго птеродактиля последовать примеру своего дружка. Но, видимо, летающий ящер все-таки имел возможность что-то соображать, и умел учиться на чужих ошибках. Взмыв в небо, он быстро исчез.
Григория удивила реакция окружавших его людей. Те были явно разочарованы, они требовали продолжения банкета. Несколько человек забрались на решетку и начали ножами отрезать крылья от еще не умершей птицы. Потом дело дошло и до туши. Вновь все смешалось. Подбадривающие вопли толпы, стон агонизировавшей птицы и смех. Григорий покинул место варварского действа, его мутило, он едва добрался до своего дома и плашмя повалился на тюфяк. Больше в этот день на улицу он так и не вышел.
– Переживаешь о Неяде? – Круз насмешливо уставился на Григория, когда на следующий день тот появился за столом ни свет ни заря.
– Почему так решил?
– Сегодня первый день, когда ты проснулся вовремя.
– А ты переживаешь о Норе?
Вождь покосился на женщину, сидевшую рядом с ним за столом, потом вновь обратился к своему гостю.
– Вот теперь Нора. Только жених из меня никудышный. Я же странник. Сейчас здесь, а завтра… убегу куда-нибудь и поминай, как звали.
– А как же люди? Ты же вождь.
– Споры, которые требуют присутствия вождя, случаются редко. Все и так прекрасно знают, что и когда надо делать. А излишнее навязывание своей воли зачастую только вредит. Так что главный вполне может и поотсутствовать. Допустим, для того, чтобы проводить человека со звезд к сверкающим. Или ты против?
– Ты хочешь провести меня к научной станции? Когда?
– Дней через семь. Пока надо присмотреться, что у нас получилось после мены. Ну как, подождешь?
Григорий оторопел. Вот так запросто решалась главная его проблема. Круз рассмеялся. Поджав губы, скромно улыбнулась и преемница Норы. Хотя и немолодая, она была очень не дурна собой. Крузу не откажешь в хорошем вкусе.
И вновь Григорий проснулся рано, когда еще не рассвело. Хотя, можно сказать, что он и вовсе не спал в эту ночь. Он вообще плохо спал в последнее время. Может быть, потому что конечная цель его полета на РТ-308/4 стала настолько ощутимо близкой, а, может быть, и из-за нехватки вечерней спутницы, к которой его организм привык, и сознание уже не хотело воспринимать ее отсутствие. Впрочем, местные это расценили как тоску по утраченным Норе и Неяде и не приставали с излишними расспросами.
Сборы в дорогу оказались недолгими. Круз и Григорий съели по огромной тарелке мяса, причем даже половину порции Невелин одолел с трудом, но вождь заставил, и пришлось поглощать все, что было предложено. Потом Круз нежно поцеловал свою вторую половинку, они о чем-то пошептались и все.
С набитым до отказа брюхом Григорий еле перевалил через забор деревни и, постоянно рыгая, медленно побрел за своим проводником. Впрочем, темп движения был не так уж велик, вскоре обильный завтрак кое-как улегся в желудке, и идти стало легче.
Первый день они провели в лесу. Невелин впервые за время своего пребывания отходил от деревни на столь значительное расстояние и, зная о возможных опасностях, старался не отставать от провожатого. Круз спокойно с копьем на плече шел привычной дорогой, и казалось, что его мало интересует все, что происходит вокруг. Григорий же постоянно оглядывался, малейший шорох заставлял его напряженно сжимать оружие и все ближе прижиматься к своему единственному защитнику в этих дебрях. Впрочем, Круз прекрасно понимал состояние новичка и не торопился. К вечеру они вышли к тому самому дереву. В его широкой кроне и заночевали.
– Сегодня придется идти быстрее, – прошептал Круз, когда они проснулись, вернее, проснулся Григорий. – В долине живут зверозубы, встреча с которыми крайне нежелательна.
– Мы сможем их одолеть?
– Если не повезет, ты их увидишь, тогда и решишь, – усмехнулся проводник.
На этот раз завтрак был крайне скудным. Кусочек мяса да пара глотков воды из баклажки. Григорий даже не утолил голод.
– В траве могут быть мимозы, могут здесь появиться птицы и мурвоки, – тихо напутствовал Круз, когда они слезли на землю и приготовились к движению. – На все остальное можешь не обращать внимания, пошли.
Трава по колено, по пояс и по грудь, под ногами неровная, испещренная рытвинами земля. Пару-тройку раз проводник сильной рукой заставил Григория отклоняться от выбранного пути и тот с ужасом различал среди травы незамеченные им ранее желтые цветы. Двигаясь достаточно ходко, в течение часа люди подошли к первой, возвышающейся над равниной, скале.
Оставив Григория в небольшой расщелине, Круз слазил на самую вершину и довольно долго обозревал окрестности.
– Норма, – вполголоса сказал он, когда вернулся. – Следующая скала там, – он показал рукой направление. – Но она дальше, чем эта. Так что придется прибавить хода. Не слишком устал?
– Нет, – так же тихо ответил Григорий. Его заводило поведение Круза. Было видно, как вождь, достаточно резкий и порывистый в деревне, здесь превратился в этакого тихого воришку, украдкой пробирающегося по территории, которая ему не принадлежит.
– Пошли, не отставай и старайся двигаться след в след.
Григорий видел, как из-под ног провожатого несколько раз выбегали и уносились прочь какие-то небольшие зверьки в пепельно-серой шкурке. Именно шкурке, а не чешуе, чем были обычно покрыты обитатели этой планеты.
– Кто это?
– Тихо, пригнись, – Круз повалил Невелина в траву. – Не шевелись.
Краешком глаза Григорий увидел в небе темные точки.
– Птицы? – одними губами произнес он.
– Да, – кивнул Круз.
Они прятались в траве не больше пяти минут. Точки растворились в безбрежной лазури неба. Путешественники вновь продолжили свой путь.
Добрались до следующей скалы. Привал для Григория. Круз привычно слазил на вершину, вернувшись минут через десять.
– Теперь туда, – он кратко указал направление. – На этот раз недалеко.
И опять полузасохшая трава, покрытая всевозможными кочками почва и солнце почти в зените. Жарко и душно. Движение мерное, чтобы не сбить дыхание и не растрачивать силы попусту. Невдалеке показалась скала, место очередного отдыха. В руках копье, за спиной котомка с припасами, впереди так же экипированный проводник, но у него за спиной еще и колчан с небольшим охотничьим луком и стрелами.
“А мне лук не положен, – почему-то подумалось Григорию. – Хотя, что я бы с ним делал? Только стрелы зря переводить”.
Круз внезапно остановился и замер. Он резко оглянулся и прошептал.
– Бегом к скале. Обходим ее слева, там есть грот. Быстро, не отставай, – он, не разбирая дороги, помчался к подножию холма.
– Что случилось? – догнать проводника стоило больших усилий, хотя тот бежал явно не в полную силу.
– Не разговаривай, беги.
Они обошли скалу, у ее подошвы, рядом с землей, чернелся узкий лаз. Круз быстро запихнул туда Григория.
– Ползи дальше, там просторнее, – и полез следом.
Проползя около полуметра, Невелин ощутил, как свод вокруг него расширился. Он оказался в небольшой округлой пещерке.
– Ну как, удобно? – Круз улыбнулся. – Здесь и переждем.
– Чего?
– А вот этого, – проводник поднял указательный палец, призывая к вниманию.
Григорий прислушался. Снаружи доносился чудовищный топот. Что-то очень массивное находилось рядом с их убежищем. Казалось, даже монолит скалы содрогается под шагами этого монстра.
– Что это?
– Черт, даже не знаю, как я его прошляпил. Лежал он в траве, что ли? – Круз посмотрел на своего подопечного. – Да зверозуб это. Можешь познакомиться, а заодно попробовать одолеть его вот этим, – он со смехом указал на копье, зажатое в руке Григория. – Не бойся, сюда ему не добраться.
– И что будем делать?
– Ждать, пока уйдет.
– Долго?
– Как повезет. Однажды я трое суток куковал приблизительно вот в таких же условиях. Но там была вода. Так что воду экономим, – Круз весело рассмеялся в вытянувшееся лицо напарника. – Не нервничай, скорее всего, еще до вечера его здесь не будет. Сейчас найдет себе более подходящий объект для охоты и свалит. Так что ты хотел узнать о местной живности?
– Зверьки. Такие сероватые.
– Мы их называем мышами.
– Ничего себе мышки – размером с кошку.
– Хочешь, зови кошкой. Они все равно несъедобные. Мало того, что мясо горькое, да еще потом так живот мутить будет, свет не мил, – Круз прислушался. – Что там?
Снаружи послышался тягостный рев и царапанье по голому камню скалы. Пара тяжелых шагов. В пещерке стало темно. Вход заслонила изогнутая чешуйчатая лапа. Вновь скрежет когтей и отдающиеся по земле шаги. Потом в проеме грота появились пасть и два немигающих холодных глаза.
– Любопытный какой, рассматривает, – спокойно заметил Круз. – А ну-ка, попробуем, – свистнула тетива и в глаз ящера впилась одна из стрел. Еще свист – и еще одна стрела оказалась в том же глазу.
Рев был ужасен. Морда исчезла, раненый хищник взбешенно затоптался на месте так, что Григорий почувствовал, как ходит под ним камень. Вновь яростный крик, и вот снаружи раздались тяжелые мерные удары, будто кто-то тараном решил разрушить их маленькую крепость.
– Хвостом долбит, – удовлетворенно заметил Круз. – Теперь до вечера не успокоится. Вот уж вправду говорят: силы не меряно, а ума с горошину. Есть будешь? – вождь уже разложил на камнях мясо и небольшие пучки зелени. – Налетай.
– И что теперь? – Григорий наскоро перекусил.
– Теперь – спать, – Круз сладко зевнул. – Завтра, если хочешь до вечера успеть в деревню, будет ранний подъем.
– А зверозуб?
– Я же сказал: ему сюда не добраться. Спи.
Григорий с удивлением обнаружил, что его спутник и на самом деле заснул. Создалось впечатление, что шум и грохот на проводника действовали лучше, чем колыбельная на ребенка. Сам же он спать не хотел, да и не мог. Невелин с замиранием сердца все прислушивался и прислушивался к топоту, рыку и мерным ударам, то затихающим, то учащавшимся вновь.
Но ведь и на самом деле ничего не происходило. Неприступная скала оставалась неприступной и для этого мерзкого монстра, удары и топот со временем стали тише и глуше, превращаясь в еле заметное шуршание…
Глава 11
– Подъем! – услышал Григорий над самым ухом. Открыл глаза. Зажимая ему рот ладонью, его тормошил Круз. – Тихо. Выходим.
– А зверозуб?
– Ушел давно. Теперь и нам пора.
Они выползли из пещеры. Светало. Над долиной только-только разлился слабый, сумеречный свет. Солнца еще не было. Кое-где, совсем низко по траве убегала предрассветная дымка. Мягкая прохлада забралась под одежду, будто приглашая вернуться обратно в грот и доспать.
– Туда, – вновь одними губами сказал Круз, коротким кивком указав направление.
Больше в долине никаких неожиданностей не было. Пара мимоз, пропущенных Григорием, на пять штук им замеченных. Солнце еще не успело подняться к зениту, а путники уже добрались до края леса.
Впрочем, здесь Круз не стал делать большого привала. Так, наскоро проглотили по куску мяса с зеленью, запили все это изрядной толикой воды и отправились дальше.
После полудня на одной из полянок повстречали молодого мурвока. Круз, уперев копье в землю, спокойно дождался, пока зверь не исчезнет. Все произошло настолько быстро, что Григорий даже не успел испугаться.
По ощущениям, весь дневной переход занял часов двадцать. Невелин буквально валился с ног и уже был готов просить о пощаде, когда перед ними появилось бревенчатое ограждение деревни. Из последних сил Григорий перевалил это последнее препятствие, и лишь самолюбие заставило его не упасть на землю сразу за стеной. Уж слишком много народа встречало вновь прибывших.
Среди них была и та самая старуха, которую Невелин видел в своей деревне на празднике мены. Женщина с мрачным видом подошла к Крузу, что-то тихо сказала, и они вместе быстро ушли. Григория же повели в дом, где на столе его ждал роскошный ужин. Вот только есть не хотелось, до чертиков хотелось спать. Но, отдавая дань уважения местным, он скрепя сердцем все-таки приступил к трапезе.
На пороге возник побелевший Круз. С ходу выложил перед Григорием грязно– зеленый чемодан с большим красным крестом на одной из сторон.
– Ты можешь этим пользоваться?
– Похоже на аптечку первой помощи, – до уставшего Невелина даже сразу не дошло, насколько удивительно видеть в этом каменном веке современные медицинские препараты. – Откуда это у тебя?
– Неважно. Ты можешь этим пользоваться?
Григорий открыл чемодан. Внутри по множеству ячеек разложены упаковки. Отдельно прикреплена брошюра, видимо, опись содержимого или инструкция по применению. Некоторыми препаратами уже явно пользовались, так как отсеки были неполными. От обилия современных медицинских средств зарябило в глазах.
– Зачем тебе это?
– Зверозуб. Напал на несколько человек, возвращавшихся с праздника мены. Семеро погибли, одну удалось принести в деревню. Она умирает.
– Нора?!
– Нора погибла, Неяда.
– Не может быть, – ужасная весть раскаленной молнией прошила Григория насквозь. – Где она?
Схватив чемодан под мышку, Григорий бросился вслед за своим проводником. Совсем рядом. Буквально через три дома.
Неяда, затянутая во что-то наподобие бинтов, лежала на тюфяке. Одна из ее рук, видимо сломанная, была туго примотана к двум желобоподобным чурбакам. Остальное скрывало одеяло, натянутое по грудь. Девушка была в сознании.
– А-а, человек со звезд, – тихо произнесла она, увидев Григория. – Я же говорила, что мы еще увидимся, – и на ее лице появилось подобие улыбки.
– Не разговаривай, побереги силы.
Григорий начал лихорадочно читать инструкцию, вложенную в аптечку. Противовоспалительные, жаропонижающие, посттравматические… Перед глазами плыло, пытаясь сделать все как можно быстрее, Невелин поймал себя на мысли, что видит в описаниях лишь последние строчки: “После оказания первой помощи немедленно обратиться к врачу”. Обратиться к врачу. К врачу.
– Ее надо срочно переправить на научную станцию. Там есть переход, в больнице ее вылечат, – с содроганием в голосе обратился он к стоявшему рядом Крузу.
– Уже не надо, – последовал отрешенный ответ.
– Как?!
Григорий перевел взгляд на лежавшую Неяду. Она спокойно лежала на своем ложе. На неподвижных устах застыла счастливая улыбка. Она умерла.
– Она ждала только тебя. Она очень хотела еще раз увидеть человека со звезды. Ее желание исполнилось.
– Черт, черт! Ее должны были отправить к ученым! Ее еще можно было спасти!
– До твоих ученых четыре дня пути. Она бы не вынесла перехода. Удивительно, что ее хотя бы сюда живую принесли, – отвернулся посеревший Круз, наверное, не хотел, чтобы кто-то увидел, как увлажнились его глаза. – Пойдем, ее похоронят без нас. А нам надо готовиться, утром выступаем.
– Как ты можешь? – Григория тоже душили слезы.
– А что, есть такое место, где люди не умирают? – тягостно спросил Круз.
– Нет, такого места не существует. Но, допустим, у нас каждая подобная смерть – трагедия. Люди не должны умирать в таком юном возрасте.
– Значит, вся жизнь – трагедия. Но нельзя делать из-за этого трагедией всю жизнь. Я понимаю, когда погибают охотники и странники. Это их удел, и они знают, на что идут. Но мне больно, когда уходят из жизни девчонки, которые могли бы дать нам так много хорошего, или когда вдруг останавливается сердце у только что родившихся младенцев. Но, к сожалению, это есть.
– А у нас этого практически нет.
– Значит, у вас лучше. К сожалению, мы – здесь, и это – наш дом.
Больше они не разговаривали. Просто молча вернулись в дом. Молча улеглись на кровати, и молча не спали практически всю ночь. Утром, не проронив ни слова, они вместе встали, позавтракали и отправились прочь.
Так продолжалось все оставшееся время перехода. Круза будто подменили. И ранее не многословный, теперь он замкнулся в себе еще более.
“Время лечит, – подумалось вдруг Григорию. – Вот уже восемь лет, как нет ни Оксаны, ни Олины. Время лечит. А я и через восемь лет все ищу правду в этом запутанном деле. И я должен сказать, что меня вылечило время?! Круз… Сколько времени потребуется, чтобы вылечиться ему? Ведь он шел встретиться со своей дочерью и женой. Вот и встретился. Последний раз взглянул на одну из них и даже не увидел другую”.
Его проводник все так же тяжело вышагивал впереди. Размеренно, неторопливо, не останавливаясь. Будто сверху на него навалили огромный груз, но он даже не замечает этого. Не замечает ничего. Просто идет, окруженный своей болью. Казалось, чувствуя это, даже природа сменила гнев на милость, оградив их от дальнейших неприятностей. За четыре дня похода, оставив по пути за собой еще одну очень небольшую деревеньку, путники только раз повстречали молодого мурвока, который мигом растворился в зарослях, да еще однажды пришлось кругом обойти небольшую лесную полянку, в небе над которой дежурили птеродактили.
Круз так и не проронил ни слова, лишь жестами указывая, когда, что и как надо делать. Григорий так привык к этому, что вновь услышав голос своего проводника, даже не понял, что от него требуется.
– Ты останешься у своих, или будешь возвращаться?
– Каких – своих?
– Мы пришли. Я буду ждать тебя до заката следующего дня. Потом – уйду. Решение за тобой.
Круз показал направление. Вдали, среди разросшихся деревьев Григорий разглядел несколько корпусов. Покрашенные в зеленоватый цвет, они практически сливались с общим фоном леса, но все же были довольно хорошо различимы с холма, где остановились путники. Но даже с такого расстояния было понятно, что это отнюдь не дома аборигенов, свитые из лозы, а добротные щитовые дома инородной для этой планеты постройки. Перед Григорием была последняя точка его экспедиции. Научная станция. Он добрался.
– К следующему утру я вернусь, – твердо пообещал он и быстро пошел вперед.
И все же он довольно плохо ориентировался в лесу. После того, как спустился в низину и деревья полностью скрыли видимость, даже зная направление, Григорию удалось сбиться с пути. Поплутав среди разросшегося вокруг кустарника и деревьев, он наконец уперся в покрашенный все той же грязно-зеленой краской металлический забор. Немного пройдя вдоль ограждения, он остановился перед калиткой.
“И что теперь?” – но в этот момент калитка открылась.
– Добро пожаловать, – его встречал молодой, чисто выбритый человек лет двадцати пяти. – Что вас привело к нам?
– Я хранитель знаний и хотел бы получить их от тебя, – эту корявую фразу, чтобы не разглашать свое происхождение на этой планете, Григорий в подражание местному говору репетировал в течение почти всего путешествия. Намереваясь сойти за аборигена. Вид он имел подходящий. Самое трудное было “тыкать” незнакомому человеку.
– Входи, коли так, – равнодушно пожал плечами молодой человек, пропуская гостя внутрь периметра.
Здесь было ухожено. Григорию сразу бросились в глаза выстланные пластиком дорожки, аккуратно постриженная трава и заботливо обложенные камнем клумбы с разросшимися цветами. Слева от входа располагался открытый ангар с двумя автолетами, справа – нечто похожее на хозяйственный блок. Молодой человек предложил идти прямо, к двухэтажному зданию, видимо, основному корпусу станции. Внутри их встретил еще один сотрудник, ненамного более старший, чем первый.
– Что вам угодно?
– Я хранитель знаний и хотел бы получить их от тебя, – вновь повторил свою дежурную фразу Григорий.
– Что именно ты хотел бы услышать?
– О твоей планете.
– Это очень большие знания. Тебе не хватит и жизни, – от Григория не скрылось, как хитро перемигнулись ученые, но он не подал вида.
– Дай, сколько сможешь.
– Хорошо. Я дам их тебе. Но не просто так. Ты должен согласиться на обследование.
Черт! Вот этого Григорий не учел. Обследование. По его результатам на Земле с легкостью выяснят, кто он и откуда. Хотя, что они смогут выяснить при экспресс-анализе? А пока придет полная версия, он уже будет далеко. Пауза в разговоре затянулась. Запнувшись, Григорий лихорадочно начал подыскивать этому объяснение.
– Что это такое?
– Мы посмотрим вас, возьмем по капле вашей крови и внешних покровов. Это не больно. Вы практически ничего не почувствуете.
