Текст книги "На стыке времён"
Автор книги: Олег Евсюнин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Что ж, земным программистам можно передать большой респект и уважуху за управление, “интуитивно понятное” даже неандертальцу. Буквально через несколько минут абориген вполне уверенно крутил программу, ненасытно поглощая предлагаемые ему знания. Пробыв некоторое время рядом, Антон оставил своего гостя наедине с глобусом, переместившись в диспетчерскую.
– И все-таки он мне не нравится, – заявил он, глянув на экран монитора. – Волосы коротковаты, да и борода – тоже. Будто он не брился всего месяц.
– Тошка, – засмеялась подтянувшаяся Маринка. – Ты уже готов подозревать любого, кто хоть как-то следит за своей внешностью? Может быть, он постригся совсем недавно.
– И чем бы это?
– Да хотя бы их сказочным ножом, – встрял Вадим. – Маринка права, перестань строить из себя следователя.
– Что ж другие тогда не стригутся?
– Он же “Хранитель Знаний”! Фигура по ихнему.
– Вождь тоже фигура, а не стрижется.
– Да ладно тебе! Смотри, давай.
На картинке абориген все также осторожно крутил глобус, изредка тыкая в него пальцем и, как казалось, с удивлением выслушивая информацию, которую говорил для него невидимый человек. Довольно долго ничего не менялось. Ребята заскучали. Но вот местный хранитель знаний случайно зацепил кнопку выхода в главное меню и растерянно остановился.
– Он не сможет открыть энциклопедию, ему надо помочь, я сбегаю, – засуетилась Марина.
– Сиди спокойно, именно ради этого все и затевалось, – шикнули на нее ребята.
Абориген в недоумении смотрел, как вместо огромного шара комната вдруг наполнилась несметным количеством полок. В ужасе, он осторожно протянул руку в сторону одного из стеллажей и открыл папку с записями совершивших переходы на эту планету. Оторопело прокрутил появившийся список, поменял сортировку и опять прокрутил список до конца.
– Смотрите, если не знать, что это он делает чисто случайно, можно подумать, что он действительно читает этот список, – Вадим рассмеялся.
– Тихо ты, – Антон заинтересованно наблюдал действиями аборигена. – На кой черт ему дался этот список?
– Вот и я про то же, – на экране абориген продолжал растерянно рассматривать появившиеся перед ним значки. – Смотрит так, будто что-то понимает.
Внезапно мужчина замахал руками на список, задев ссылку перехода в ждущий режим. Компьютер среагировал, убрав с пространства все лишнее, кроме часов. Теперь перед аборигеном крутились большие выпуклые цифры, указывающие синхронизированное земное время. Отпрянувший от неожиданности мужчина чуть не упал на пол. Вадим с Антоном весело расхохотались.
– Это уже не смешно, мальчики, – вдруг гневно заявила Маринка. – Это смахивает на обычное издевательство. Вы как хотите, а я пойду и помогу ему.
– Я смотрю, наша девушка воспылала нежной любовью к господину неандертальцу, – с намеком заметил Вадим.
– В отличие от тебя, он выживает на этой планете только благодаря собственным силам, – отрезала Марина.
– Да это точно, – вставил свое веское слово Антон. – Это как в цирке. Есть фокусники-иллюзионисты, а есть манипуляторы. Первые работают с аппаратурой, но раскрой их секрет – и любой сможет повторить. А вот вторые… Эти да… Даже зная, как он тебя обманывает, повторить такое ты вряд ли сможешь.
– И я про это.
Маринка выскочила из диспетчерской, вскоре показавшись на экране монитора в комнате с аборигеном. Там она вновь включила глобус и, получив весьма однозначный шлепок по заднице, побежала назад. Рядом с ребятами она оказалась слегка возбужденной и с откровенным румянцем на щеках.
– Смотрю, тебе понравилось общение со своим предком, – усмехнулся Вадим. – Как тебе его ухаживания? Помню, лично мне за такое даже пощечина обломилась.
– Потому что ты – похотливая скотина, а он чисто по-отечески…
– Видел я однажды, как этот старичок чисто по-отечески обхаживал одну миловидную девицу… – Вадим, поняв, что сболтнул лишнего, запнулся, но слово – не воробей.
– А вот с этого места поподробнее, – поймал его Антон.
– Да ничего, просто зонд случайно мимо пролетал… На секунду всего-то…
– Про что я и говорю, – чеканя каждое свое слово, сказала Марина. – Ты – похотливая скотина.
– И запись есть?
– Стерта давно, ладно вам ребята…
На экране абориген крутил глобус. Только движения его стали еще более угловатыми, он, видимо, боялся, что шар пропадет снова. Маринка ушла на кухню готовить ужин. Ребята со скукой продолжили наблюдение, как в красном уголке ничего не происходило. Так прошло какое-то время. Наконец, раздался довольный голос Марины, зовущий к ужину. Она сбегала за гостем, усадив его за стол вместе со всеми.
Мужчина отказался от вилки, которая была ему явно незнакома. В большинстве случаев ел руками, не стесняясь облизывая пальцы. Но от теплого душа не отказался.
Утром, когда гость ушел, Антон специально осмотрел полочки в кабинке. Нет, ни зубная паста, ни мыло, ни бритвенные принадлежности не были даже сдвинуты со своих мест.
“Наверное, я действительно через чур мнителен”, – заметил про себя парень и решил опустить, что пришлый спер экземпляр атласа планеты, а так же явно плохо ориентировался в лесу. Выйдя за периметр, тот снова заблудился, но напарник, дожидавшийся его всю ночь, легко нашел своего подопечного. И они вдвоем быстро исчезли в зарослях.
Антон вновь сел за отчет. Пропавший пришелец, лекарства и волки были оставлены на потом. Была животрепещущая тема с развитием как минимум на три доклада. Дело пошло. И единственное, что сейчас занимало старшего научного сотрудника и руководителя экспедиции, это действительно ли Вадим стер ту самую запись…
Глава 13
– Мне нужны мои часы, – первое, что сказал Григорий, перевалив стену уже ставшей родной деревни.
– А еще что? – усмехнулся в ответ Круз.
– Компас. Он был у меня в снаряжении.
– Это все?
– Я хотел бы попасть на вот этот остров, – Григорий разложил на земле вкладку атласа РТ-308/4 с изображением белого острова и ткнул пальцем в надпись “Terra Incognita”.
Круз, не выказывая никаких эмоций, покосился на разложенный перед ним лист с чертежом поверхности планеты и жестом попросил свернуть его обратно. На его лице продолжала блуждать все та же снисходительная улыбка.
– Нам надо к старцу Фурию. Ему и изложишь свои требования.
За почти неделю, прошедшую с того момента, как Григорий побывал на научной станции, шок потрясения несколько прошел, у него вновь появилась возможность рассуждать трезво и критически. Сухой факт того, что время каким-то образом сместилось, и теперь он находится на восемь лет ранее, уже не представлялся таким уж очевидным. Происходящее на планете тоже более походило на некую глобальную мистификацию, чем на реальность. В свое время старик Эйнштейн сотворил теорию о перемещении объектов по временной шкале вперед, но вернуться назад по этой оси еще никогда и никому не удавалось. Только вот зачем и кому понадобилось создавать эту театральную постановку с таким множеством актеров? Вряд ли для того, чтобы убедить какого-то компьютерщика, что он попал в прошлое.
Невелин перебирал все возможные варианты. Не сходилось. Местным аборигенам было абсолютно все равно, какой сейчас год на Земле. У них и собственного-то календаря не существовало. Ученые на станции? Так при постоянном контакте с институтами на Земле их просто невозможно купить подобным дешевым трюком. Тогда кто мог быть объектом? Все по-прежнему сходилось на том самом аномальном острове. Единственном белом пятне на картах РТ-308/4. Хотя опять же не был понятен замысел всей этой затеи.
– С чем пришли? – старик Фурий встретил их на пороге собственного дома.
Невелин и Круз переглянулись. Круз жестом предложил Григорию говорить.
– Мне надо попасть вот сюда, – Григорий вновь раскрыл вкладку 22 атласа с отражением белого острова. – А еще я нуждаюсь в компасе и часах, которые были в моем снаряжении.
– Это не трудно, – Фурия саркастически переглянулся с Крузом. Буквально через пять минут перед Григорием в навал лежали все его вещи, которые были найдены и принесены в деревню аборигенами. – Выбирай.
С радостью увидев среди барахла работающие часы, Невелин тут же переставил на них дату и натянул на руку. Компас также присутствовал, но почему-то закатился под термическую защиту шлема. Григорий проверил его работоспособность. Стрелка, освобожденная от зажима, неизменно показывала в сторону от горы. Магнитное поле на планете существовало, только вот указаний, где именно находятся полюса, на картах не было. Но даже при этом само наличие рабочеспособного компаса уже являлось существенным подспорьем.
– Удовлетворен? Ничего не пропало? – насмешливо спросил Круз.
– Все на месте.
– Теперь нам остается только проводить тебя обратно к твоим сверкающим братьям. Но это, извини, через несколько дней. Мне надо заняться кой-какими делами, да и отдохнуть с дальней дороги не помешает.
– Мне не надо на станцию, мне надо на остров.
– На какой остров? Здесь много островов.
– Я же показывал вам, – Григорий вновь открыл атлас с кучей двухкилометровых карт поверхности. И тут до него начал доходить абсурд создавшейся ситуации, он вдруг понял значение всех этих перемигиваний своих собеседников. – Вы знаете, что это такое? – указал он на карту.
– Конечно, нет, – на этот раз открыто и беззлобно расхохотались Круз и Фурия. – И все ждем, когда ты соблаговолишь объяснить.
– Черт! – Григорий почувствовал себя последним идиотом. Он быстро истолковал назначение компаса и часов и перешел к самому трудному, к объяснению, что такое карта.
– Это как будто вы смотрите на свою землю с очень большой высоты, – Невелин выпрямился во весь рост и взглянул себе под ноги, как это в свое время делал Антон. – Здесь вы видите свои леса, горы, моря, свои деревни. Они, конечно, обозначены различными условными значками, но разобраться совсем не трудно. Вот, допустим, ваша деревня, та самая, в которой мы сейчас находимся.
Григорий обвел пальцем небольшой, неправильной формы четырехугольник. Затем указал на коричневые и слабо-серые разводы на карте, объясняя, что это та самая гора, что примыкает к деревне. На развернутой вкладке атласа были отмечены так же и озеро, возле которого местные нашли самого Григория, и огромное, занимавшее половину листа, но не уместившееся на нем полностью, море.
Стараясь говорить как можно более лаконично и в тоже время достаточно понятно, Невелин перестарался. Он чувствовал себя в роли неопытного наставника, который много знает, но, силясь объяснить все как можно доходчивее, теряется перед видом своих учеников. Повторяясь и затыкаясь на каждом новом термине, Григорий вдруг с ужасом почувствовал, насколько спутано он говорит, и что так его никто и никогда не поймет.
Напротив, Круз и Фурия слушали очень внимательно, не перебивая, по наитию стараясь восполнить пропускаемые лектором важные подробности. По мере того, как спутанные объяснения человека со звезд укладывалось в их голове, приходило сознание громадной важности раскрытой перед ними книги. В отличие от широко использующихся ныне виртуальных документов, атлас планеты был отпечатан на обычной искусственной бумаге и был доступен для просмотра без планшетников или иных устройств. Включая в себя несколько сотен широко раскрывавшихся вкладок, он детально описывал практически весь ландшафт планеты. Теперь у охотников появилась возможность ходить там, где раньше для них была лишь запретная территория.
– Ты оставишь это, когда уйдешь к своим?
– Конечно, – Григорий повернул карту в сторону своих слушателей. – Только контрольный вопрос: где находится большая деревня и лагерь ученых?
Круз склонился над атласом. Повернув вкладку так, чтобы она совпадала с реальным положением в пространстве, он несколько раз взглянул в сторону тропы, ведшей к соседям, и заскользил пальцем по карте.
– Вот! – победно указал он на темный многогранник среди окрашенного зеленым леса.
Второе было сложнее. Лагерь ученых не уместился на этой вкладке, но Круз, сопоставив значки на ее краях, раскрыл нужную, и вновь с помпой указал найденный квадрат.
– Вы понимаете меня лучше, чем я вам объясняю, – у Григория отлегло от сердца. Теперь можно было переходить к белому острову. – Еще раз. Мне надо попасть вот сюда.
– Это невозможно. Этот остров не принимает гостей. Кроме того, в море обитает черная смерть.
– Черная смерть – это вот такое животное с длинным раздвоенным хвостом? – Григорий нарисовал на земле ту самую гадину, что сожрала его спасательный бот. Получилось похоже.
– Да, это она, – внимательно изучив рисунок, ответил Круз.
– Но ведь каким-то образом вы бывали рядом с островом. Иначе откуда вам знать, что остров не жалует прибывших туда? Как вам удается обмануть черную смерть?
– Обмануть ее невозможно. Но она иногда уходит из моря.
– Когда?
– Будет знак. После него ровно пятьдесят пять дней, когда можно ловить морскую рыбу и бить тюленей. Тогда Черная смерть не трогает рыбаков. Но плыть к острову Отцов – значит желать гибели самому себе.
– Почему остров Отцов? – удивился Григорий. – Что такого в нем?
Ответа от Круза не последовало. Он просто отвел глаза в сторону и смолк. Григорий вопросительно посмотрел на Фурия.
– Отцы запретили нам ходить туда, – заговорил старец. – Легенда гласит, что однажды, когда Отцы еще только выбирали место для селения, они обратили свой взгляд в ту сторону. Над морем не летали птицы, на острове не должно было быть опасных животных, и это было самое подходящее место для постройки деревни. Положив на дно лодки стрелу, они отправились в путь. Плыть пришлось долго. Целый день и целую ночь. Но на утро стрела, лежавшая в лодке, заплясала, как живая. Поняв, что это худой знак, Отцы вернулись назад, даже не увидев острова издали. Но другие Отцы не захотели поверить их словам, они вновь сели в лодку и вновь отправились на поиски. Они тоже плыли целый день и целую ночь, смогли добраться до суши, но при подходе к берегу их обуял такой невыразимый ужас, что они разом повернули и гребли так сильно, что на обратный путь им потребовался всего лишь только день. Когда они приплыли обратно, от усталости они не могли даже выйти из лодки, и только руки по-прежнему сжимали весла. И вот тогда Отцы запретили нам не только посещать этот остров, но даже думать о его существовании.
– И после этого за все время не нашлось ни одного человека, кто бы попробовал нарушить табу? – Григорий саркастически посмотрел на старца. – Мне в это трудно поверить. Народ, в жилах которого течет страсть к познанию, не родил ни единого сомневающегося в словах, сказанных неизвестно кем и когда?
– Были и такие. К сожалению, они только подтвердили мудрость сказанных когда-то слов. А последняя попытка попасть на остров была не так давно. Еще даже не успели уйти из жизни те, кто участвовал в том походе.
Старец вопросительно посмотрел в сторону Круза, тот согласно кивнул.
– Давно, почти целую жизнь назад, отец и два его сына сделали большую лодку из двух корпусов, снабдили ее парусом и отправились на поиски острова Отцов, – заговорил он. – Попутный ветер быстро гнал их по морю, и они радовались, что, вполне вероятно, с таким приспособлением смогут достичь острова еще до захода солнца. Но им не повезло. Ветер, разгоняя огромные волны, дул все сильнее и вот волны стали сначала в рост человека, а затем и еще выше. На этом море не бывает штормов. Никто из старожил не помнит такого. Ничего не говорится о бурях и в преданиях Отцов. И это был знак, но люди не захотели внять ему и упорно продвигались вперед. Тогда ветер сначала сломал мачту и будто сухой лист с дерева бросил парус в воду, а потом дело дошло и до самой лодки. Палки, скреплявшие корпуса, сломались, лодка разделилась на две части, перевернулась, утопив всю набранную в дорогу провизию. Людям с большим трудом удалось притянуть оба корпуса друг к другу, чтобы снова связать их вместе. Но сопротивляться разыгравшемуся шторму было невозможно. Бросаемые подобно мелкой щепке, лодка была всего лишь жалкой игрушкой в руках разыгравшейся стихии, а люди, вцепившись в то, что от нее осталось, просто ждали развязки. Наступила ночь, но буря не утихала. И силы держаться на плаву уже были на исходе, как вдруг они все разом схватили весла и из последних сил начали грести. Что-то толкало их на это. Какое-то внутреннее чувство, будто если они этого не сделают, то погибнут. Среди сполохов моря они увидели высокую скалу, на которую их гнали волны, и которую им удалось обогнуть по чистой случайности. Тогда их спас звериный инстинкт, подсказавший о надвигающейся опасности. За скалой была небольшая лагуна, где можно было укрыться и переждать непогоду. Отец с сыновьями так были рады своему счастливому спасению, что даже не сразу поняли, что находятся именно на том самом острове. Они просто вытащили лодку на берег и, укрывшись под ближайшим деревом, заснули. Проснулись они также все разом. Светило солнце, шторм стих, и море вновь блистало своей нежной синевой. Над ними стоял человек, в блестящем, как у тебя, костюме, только в целом и без порезов. На голове у человека был шлем, через который было трудно различить лицо. В руках он держал какой-то сверток, который швырнул людям. “Здесь пища, – послышался его глухой голос. – Вы съедите ее при мне и после этого покинете остров раз и навсегда. Если вы попытаетесь ослушаться, вы погибнете”. Отцу и сыновьям ничего не оставалось, как подчиниться. Еда оказалась очень вкусной и хорошо утолила голод. Под одними веслами, даже не напрягаясь через силу, им уже к вечеру удалось добраться до берега. Там они бросили лодку и вернулись в деревню. Насколько я знаю, это была последняя попытка достичь острова Отцов. Но ты прав, когда умрут те, кто ее сделал, появятся другие, желающие повторить этот безрассудный поступок.
– А может быть и раньше, – задумчиво сказал Григорий.
– Может быть.
– Я могу поговорить с участниками этой… экспедиции?
– Можешь. Только ты не узнаешь большего, чем услышал сейчас. Одним из тех сыновей был я.
– Ты? – Григорий осекся. Из рассказа он и сам должен был догадаться о чем-то подобном. – Тогда скажи мне, что за человек приходил к вам, как он выглядел?
– Это был Отец. Один из Отцов. Его тело скрывала блестящая одежда, а лицо было плохо видно, но этот человек был… ненастоящий, неживой. Остров – последнее убежище Отцов, которые сотворили нас, и ушли туда, в иной мир. И теперь они не хотят, чтобы мы их беспокоили.
– И ты в это веришь?
– Я это видел.
– Но если ваши Отцы все еще с вами, то причем здесь Большой Брат, появления которого вы ждете?
– Большой Брат – это Отец Отцов. И он придет. Так будет. В это мы верим.
– Но это же бессмысленно. Вы же вожди племени. Куда вы ведете свой народ?
– Большой Брат в первую очередь нужен именно нам. Чтобы сохранить свой народ и не уподобиться тем ненасытным животным, которые готовы жрать и жрать все подряд, не насыщаясь.
– И все равно это глупо. Так ты был…
– Младшим сыном.
– А старшим был… – Григорий перевел глаза на старца.
Тот спокойно выдержал взгляд и коротко ответил:
– Да.
– Поешь, Григорий, успеешь еще уработаться.
Разложенная на земле тряпица едва вместила снедь, принесенную Бертой к обеду. Григорий начал с питья. Приложившись к вместительной крынке с кисловатым морсом, он пил огромными жадными глотками, с удовольствием ощущая, как уходит в небытие жажда, разыгравшаяся от тяжелой физической работы на солнцепеке. И только уж потом, отхлебнув разом почти половину предложенного напитка, Григорий перешел к рыбе, мясу и салатам, двумя руками запихивая все себе в рот, стараясь натолкать в желудок побольше, пока голова еще не сообразила, что уже хватает.
Берта с ласковой улыбкой смотрела на эту неистовую мужланскую трапезу.
– Нравится?
– Очень, очень вкусно, – едва ворочая языком в переполненном рту, ответил Григорий.
– Ешь больше, тебе еще много работать.
Круз сдержал слово. Выделил Григорию четыре человека для постройки лодки и еще троих для охраны. Впрочем, никто не желал долгое время находиться в стороне от работы, поэтому охранники постоянно менялись местами с корабелами.
Все начиналось в лесу. Найти подходящие деревья, как оказалось, не составило никаких проблем. Охотники просто вывели Григория к двум высоким, прямым, со стволами диаметром около метра, к тому же росшим совсем неподалеку от озера. Вооруженные всего-то двумя ножами Отцов, специально выделенными на группу, аборигены довольно споро взялись за работу. Невероятно, но уже к вечеру первое из деревьев упало, а на следующий день свалили и второе. Еще четыре дня ушло на то, чтобы очистить стволы от коры и веток и придать кругляшам полноценную форму заготовок лодочных корпусов.
Далее пошла, как выразился один из охотников, “фигурная резка”. Заострив бревна с обоих концов и придав им подобие носового и кормового обводов, корабелы принялись вырезать сердцевину заготовок, формируя одновременно и внутреннее пространство лодок, и банки для сидения.
Ножи эксплуатировались нещадно. Они заменяли одновременно и долото, и стамеску, и топор. По ним били камнями, стараясь поглубже вогнать в древесину, их брали на излом, выдирая приличные куски из корпуса лодки, на них просто прыгали, если лезвие заклинивало. От такого отношения аборигенов к своим единственным орудиям труда у Григория замирало сердце. Сколько раз ему казалось, что вот сейчас раздастся хруст и нож просто переломится пополам, но нет, это оружие упрямо хранило свою марку “Perpetuum”, ни разу не дав ни малейшего повода усомниться в обратном. Охотникам же, похоже, страхи Григория и вовсе были неведомы. Они просто знали, что нож Отца невозможно сломать ни при каких обстоятельствах.
Через пару недель в лесу, среди обилия щепы и стружек, стояли два новеньких, пахнущих свежеструганной древесиной, корпуса катамарана. И только тогда на месте строительства впервые появился Круз. Четырех человек было явно недостаточно, чтобы перетащить лодки к озеру, поэтому вождь привел с собой людей из деревни. Осмотрев сделанное, каждый из вновь прибывших посчитал своим долгом высказать хотя бы пару замечаний, и Григорию вдруг показалось, что перетаскивание никогда не начнется. Но все закончилось также быстро, как началось. Пятиметровые корпуса оказались на удивление легкими, их спокойно поднимали на руки восемь человек и, не особо упираясь, несли на плечах. Всего-то пара часов – и лодки оказались на песчаном пляже рядом с кромкой воды. Помощники, сделав свое дело, удалились, на пляже остались только строители, Круз и Берта, пришедшая вместе с охотниками из деревни.
Женщина робко подала котомку с едой, Григорий взял, и на мгновение их руки соприкоснулись. Невелин почувствовал, как дрожат ее пальцы, увидел сведенные от волнения губы и замершее в напряжении лицо. Он улыбнулся. Женщина отвела глаза.
– К вечеру мы вернемся в деревню. Придешь?
Она хотела что-то сказать, долго не решалась и, наконец, выдавила из себя тихое:
– Приду.
Вечер был бурным. Но под утро Григория разбудили тихие всхлипывания.
– Что с тобой?
– Тебе не надо со мной встречаться. Я не смогу дать тебе ребенка, у меня это не получается, – прошептала Берта. – Ты только зря переводишь на меня силу.
– Но, но! Не получается с деревенскими, а я человек со звезды. Со мной получится.
– Я буду молиться, чтобы у меня получилось…
С тех пор Берта ежедневно прибегала на пляж к строителям. Иногда с охотниками или рыбаками, а иногда в одиночку. Подобных ее вояжей Григорий не поощрял. Мурвоки в лесу еще не перевелись. Деревенские же на все смотрели сквозь пальцы. Может быть, тоже считали, что вдруг Берте от человека со звезды перепадет обычное женское счастье.
– Ешь больше, тебе еще много работать, – она сидела напротив, с любовью наблюдая, как человек со звезды ест принесенную ею снедь. – Не торопись, почему ты так спешишь? Мне страшно, когда я вижу, что лодка почти готова. Ты уплывешь, и я тебя больше никогда не увижу.
– Мне надо только посмотреть на этот остров.
– Зачем он тебе? Это остров Отцов. Они ушли туда и не хотят никого пускать к себе. Живые к живым, а мертвые к мертвым. Не надо.
– Я должен в этом убедиться. Если там действительно все так, как об этом говорят, я вернусь, обязательно.
– Я буду ждать, – она мягко опустила свою голову к нему на колени.
Работа по доделке катамарана на пляже была не столь трудна физически по сравнению с вырубанием корпусов в лесу, но на открытом месте было просто жарко. Находившееся в зените солнце палило так, что даже к вечеру поднимавшиеся пары от раскаленного песка не давали спокойно дышать. Работали максимум по полчаса, далее прятались в ближайшие кусты, а в полдень на пляж выходили только самые отчаянные. Но постройка катамарана все равно приближалась к своему финалу.
С помощью толстых жердей связали между собой корпуса, настелили что-то наподобие палубы и приладили небольшую мачту с косым парусом из циновки. Оставалось только еще раз для прочности обвязать конструкцию по периметру, но даже несведущий в этих делах Григорий понимал, что и так на получившемся судне выйти в море можно хоть сейчас, только загрузи продукты.
Последнее время стал чаще наведываться Круз. Иногда под предлогом сопровождения женщин, приносивших еду, иногда – просто один. Григорий заметил, что вождь тоже не слишком рад окончанию работ. Он все чаще критически осматривал лодку, пробуя отдельные ее узлы на прочность. В конце концов, Круз заставил корабелов приподнять творение за один из корпусов, чтобы убедиться в надежности всех креплений. Затем он лично забрался на мачту и даже всем телом попробовал ее раскачать. Ничего. Все выдержало, оторвать отдельные части не удалось.
– Что ж, – закончив приемку, Круз удовлетворенно присел в тень рядом с Григорием, – такой шторм, в который тогда попали мы, этот катамаран не выдержит, а поменьше – вполне. Будем надеяться, что тебе и вовсе не придется бороться волнами. Осталось только дождаться знака.
– Ты все говоришь о знаке. Что это за знак? Мы его не пропустим?
– Ты слишком торопишься, слишком суетлив. Знак пропустить невозможно. Так что ты с почетом выполнишь свою миссию и вернешься к своим сверкающим.
– Ты все еще считаешь меня одним из ученых со станции? – усмехнулся Григорий. – Но зачем тогда мне требовалось так рисковать ради того, чтобы попасть к вам? Насколько я понимаю, ведь я мог и погибнуть.
– Ты же не погиб.
– Но зачем мне вся эта инсценировка?
– Вам что-то надо от нас. Что-то такое, что вы не можете получить с помощью своих летающих шаров, – Круз пристально посмотрел в глаза Григорию. – Вы думаете, мы не заметили их? Да, такие крошечные шарики трудно увидеть, но охотники привыкли замечать то, что малозаметно. Мы уже давно поняли, что за штучки появляются рядом с нами.
– Хочешь сказать, что за вами следят?
– Мы открытый народ, мы не закрываем свои жилища ни перед кем. Но подглядывать исподтишка – мерзко.
– И за это вы ненавидите ученых?
– Ненавидеть – слишком сильно сказано. Не любим. Кроме того, вот это, – Круз достал несколько таблеток. – С помощью этих лекарств сверкающие могут выводить из себя наших животных. От этого мурвоки безумеют настолько, что готовы нападать на любого, кто попадется им на пути. Сверкающие пытаются изменить нашу природу. А еще наши Отцы говорили, насколько это опасно. Поэтому, когда ты вернешься к своим, прикажи им это прекратить.
– Видимо, мне не суждено переубедить тебя в мысли, что хоть я с той же планеты, что и ученые, но не имею к ним никакого отношения, – Григорий аккуратно взял таблетку из рук Круза. – В большой деревне я видел целый чемодан медикаментов. И показывал мне его лично ты. Кто может поручиться за то, что мурвокам лекарства давали не вы? Кроме того, что это за лекарство?
– Хочешь посмотреть? Хорошо. Ты ведь очень хотел увидеть сокровища Отцов. На совете мы решили допустить тебя к ним.
Глава 14
Глубокий сумрак, царивший в помещении, первоначально ослепил Григория. Сделанное из массивных бревен здание было начисто лишено окон и освещалось только за счет открытого дверного проема, который давал лишь маленькое тусклое пятно при входе. В блеклом свете едва различались начало трехъярусных стеллажей, уходящих в темноту комнаты, да несколько поблескивающих бесформенных предметов на них. Но вскоре, привыкнув к темноте, глаза Григория начали отчетливее распознавать предметы на полках, да и само помещение будто раздвинуло свои границы. На самом деле свет внутри присутствовал. Конечно, очень слабый, еле пробивавшийся сюда через щели неплотно подогнанных бревен, но был. Да и дверной проем тоже служил неплохой альтернативой некоему большому открытому окну. Надо всего лишь подождать адаптации.
Через некоторое время Григорий смог смело продвинуться внутрь этого святого для местных хранилища древних артефактов, права войти куда так долго добивался. Он быстро подошел к отсвечивающим контейнерам на ближайшей полке. Это была всего лишь обычная одежда. Туго упакованная в тюки и явно ни разу не использовавшаяся, из-за вплетенной для упрочнения ткани металлической нити она поблескивала в немногочисленных, просачивавшихся в помещение, лучах, что и создало иллюзию неких огромных ящиков. Разочарование, досада. Но полок много.
Далее была все та же одежда, только уже бывшая в употреблении, но отстиранная и аккуратно уложенная в стопки. Григорий наугад вытащил один из комбинезонов. В районе воротника пальцы нащупали нечто похожее на ярлык. Вернувшись к свету можно было прочитать: “Сделано в России, группа компаний “Кратер”, куртка рабочая, артикул Љ…”. Ничего интересного. Группа компаний “Кратер” Григорию была неизвестна.
Положив комбинезон на место, Григорий продолжил осмотр стеллажа. За ворохом одежды его ждала более значимая находка. На полке лежало несколько десятков тех самых ножей Отцов. Они были разными по виду и даже по материалу изготовления, но то, что это именно “вечные” ножи, в этом Григорий не сомневался. Кроме полированного металла здесь было несколько матовых, два по фактуре и на ощупь напоминавших обычное дерево и один из полупрозрачного стекла. Фирма “Perpetuum” будто в насмешку над всеми законами природы создавала свои ножи из всего, что было у них под рукой. Вполне вероятно, могли бы быть даже и из навоза, но такое изделие просто вряд ли пользовалось бы спросом.
Далее на полке в навал валялись лучевые пистолеты с запасными энергетическими блоками. Все достаточно старое и давно утратившее заряд. Григорий обернулся, поискал глазами. На стеллаже рядом лежали останки его собственного скафандра и его пистолет. Взяв в руки свое оружие и оружие Отцов, он придирчиво сличил их. Они были в чем-то похожи, но все же достаточно разительно отличались друг от друга.
