Текст книги "Лекарство против СПИДа"

Автор книги: Олег Суворов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Интересно… – непередаваемым тоном произнесла Анастасия, и теперь оба – и она, и экстрасенс – посмотрели на смутившуюся Ирину, ожидая ее решения. А та пробормотала что-то невразумительное, злясь на себя и на свою неспособность справиться с этим проклятым смущением. Именно это досадное смущение заставило ее подняться, извиниться и выйти из номера. Сама-то она прекрасно понимала причину своей стеснительности, но как бы удивилась та же Анастасия, если бы узнала, что за всю жизнь у нее был только один мужчина, который уже достиг пенсионного возраста!

– Ну и напрасно, – позже заявила ей подруга, – мужик он действительно опытный, так что…

– Но ведь он же фактически предлагал нам групповой секс!

– Ну и что? Согласись, это было бы весьма любопытно.

«А действительно, – подумала тогда Ирина, – ну и что?» Впрочем, момент был упущен, поскольку на следующий день Александр Павлович уехал.

В течение получаса Ирина пыталась дозвониться до своей подруги, но у той было занято. «Явимся без звонка, – устав нажимать кнопки, подумала она, – тем более что здесь не так уж и далеко ехать, а Галке давно пора прогуляться».

Когда она вошла в соседнюю комнату, то застала свою племянницу на диване и склонившей голову на подушку. Русые волосы Галины слегка разметались, открыв нежное белое ушко. Глаза лениво следили за солнечным лучом, пробивавшимся сквозь легкую тюлевую занавеску, а тонкие пальцы задумчиво водили по мягкому велюровому покрывалу.

Узнав о предстоящей поездке, она не удивилась, ни о чем не спросила, а послушно принялась собираться. Когда они уже вышли из дома и шагали по пустынному переулку, то вдруг наткнулись на маленького худого щенка, который с трудом ковылял им навстречу на трех лапах, поджав перебитую четвертую. Подходя ближе, они увидели, что в его блестящих, умных глазах застыли живые человеческие слезы. Галина остановилась, щенок робко завилял хвостом. Стоило ей двинуться с места, и он с трудом заковылял следом. Галина снова остановилась, остановился и щенок, с трогательной преданностью глядя на нее.

– Пойдем, пойдем, – поторопила ее Ирина, и племянница послушно сделала несколько шагов, но вскоре не выдержала и обернулась. Щенок сидел на асфальте и смотрел им вслед, уныло свесив смешные уши.

– Я хочу взять его себе! – вдруг решительно заявила Галина, бросилась назад и подхватила щенка на руки, – Смотри, какой он милый.

Прежде, чем Ирина успела что-либо возразить, щенок, словно все поняв, признательно лизнул Галину в щеку. Пришлось вернуться домой, напоить щенка молоком и лишь затем снова отправиться В путь.

– Не сердись, – сказала Галина, когда они уже подходили к метро, – но он был такой несчастный, когда сидел там, на асфальте, я просто не могла его оставить.

– Что ты с ним будешь делать?

– Как что? – воспитывать. Я давно хотела иметь собаку, но родители были против.

– Он же наверняка беспородный…

– Да какое это имеет значение…

Ирина подумала о том, что забота об этом щенке поможет Галине хоть немного забыть о случившемся, и согласилась.

Анастасия была дома, хотя и несколько растерялась при виде нежданных гостей.

– Привет, привет, – сказала Ирина, целуясь с подругой и представляя ей свою племянницу, – а где же дети?

– У матери, – Анастасия была не в халате, а в джинсах и свитере, словно бы куда-то собиралась уходить. – А что ж ты не позвонила?

– У тебя постоянно занято, а нам нужно срочно с тобой посоветоваться.

Пока Галина осматривалась, обе подруги прошли на кухню и Ирина вкратце рассказала ей о случившемся.

– Ну, насчет СПИДа пусть раньше времени не беспокоится, – сразу становясь врачом и принимая деловой тон, заметила Анастасия, – анализы имеет смысл делать только через три месяца, определить беременность сможем завтра в моей поликлинике, ну а насчет всего остального давай посмотрим.

Узнав о предстоящем осмотре, Галина нисколько не удивилась и послушно прошла вместе с Анастасией в другую комнату. Ожидая результатов, Ирина нервно курила и прохаживалась по комнате, когда вдруг раздался звонок в дверь…

Не желая отвлекать Анастасию, Ирина пошла открывать сама и… На пороге с букетом цветов стоял Денис. Общее изумление продолжалось достаточно долго.

«Он нас выследил! Но как?»

«Какого черта она здесь делает? А где?? же Анастасия?»

В этот момент в прихожую вышли Галина и Анастасия. Увидев обеих, Денис побледнел и выронил букет.

Глава 8

– Ну и что все это значит? Каким образом ты умудрилась стать шлюхой? – как он ни старался, в голосе его невольно проскользнули нотки трагического надрыва. Лариса уловила их и недовольно поморщилась.

– Оставь этот мелодраматический тон. Ну стала и стала…

Первые мгновения тяжелого оцепенения уже прошли, и теперь они сидели друг напротив друга. Она рассеянно курила, а он внимательно всматривался в ее все еще красивое, хотя и несколько поблекшее лицо, пытаясь сквозь наигранный цинизм уловить знакомое, привычное выражение. Лариса изменилась намного меньше его и была все так же стройна и эффектна. Светлые колготки, светло-серая юбка, белый свитер – и эти чудесные черные волосы, все так же небрежно распущенные по плечам. Только глаза смотрели слишком оценивающе, да еще это усталое выражение лица – возможно, следствие густого слоя косметики.

– Ну, насмотрелся? – утомившись от его пристального взгляда, спросила она. – Расскажи лучше, как живешь…

– Нет, это ты расскажи, как становятся девушкой по вызову. Давно ты этим занимаешься? Шампанское будешь?

Она кивнула.

– Буду. А занимаюсь я «этим» не так давно… с девяносто второго года. Тебе хочется знать все подробности?

– Да, конечно, – он наполнил бокал и протянул ей. – Рассказывай. Неужели нельзя было заняться чем-то другим?

– А что я умела? Ты знаешь, что мой папа готовил меня для партийной работы. Помнишь еще, где я училась?

– Да, помню.

В свое время Лариса училась в Высшей комсомольской школе, куда её устроил отец – заместитель заведующего одним из отделов ЦК КПСС. Тогда это льстило Юрию – еврей и в любовницах дочь высокопоставленного партийного чиновника!

– Ну так вот, после окончания я пошла работать в райком комсомола, сначала инструктором, потом доросла аж до второго секретаря. Еще немного и папа, пристроил бы меня в МГК…

– Прости, но я уже забыл, что это такое. – Московский городской комитет партии, – спокойно пояснила Лариса. – Но был уже девяносто первый год…

– Понимаю.

– Чего ж тут не понять… После августовского путча все было кончено. Точнее говоря, кончено для тех, слишком упертых коммунистов, как мой отец, которые просто не могли поверить, что когда-нибудь их власти придет конец. А те партийные боссы, которые были не слишком зациклены на идеологии и хоть немного соображали, уже давно позаботились о тылах.

– Извини, – поморщился Юрик, – но опять не врубаюсь. Тылы – это что, возможность бежать из страны?

– Нет, – криво усмехнулась она, – для того, чтобы по-прежнему править этой страной, но уже не под красными, а под бело-сине-красными флагами. Короче говоря, когда со всех сторон кричали о крахе коммунизма и суде над КПСС, мой папа слишком поверил в это и посчитал, что жизнь кончена. Однажды, после ужина, он вдруг вышел на балкон, перелез через перила и полетел вниз. Тогда было несколько таких самоубийств, и, возможно, ты об этом слышал. Когда мать выбежала на улицу и увидела то, что от него осталось после падения с пятнадцатого этажа, ее разбил паралич. После этого она прожила недолго – несколько месяцев.

– И ты осталась одна и пошла…

– Нет, я осталась не одна, – делая вид, что не замечает его едкого тона, продолжала Лариса. – В то время у меня был богатый любовник. Красивый парень, моложе меня на пять лет. До этого мы с ним вместе работали в райкоме, а потом его дядя, какая-то шишка из КГБ, организовал для него коммерческую фирму.

Она сделала паузу и прикурила новую сигарету. Не зная, о чем спросить, Юрий задал банальный вопрос:

– И ты его любила?

– Да, очень. Но у него уже была молоденькая жена и ребенок. Какое-то время все шло нормально, он даже помог мне с похоронами матери, помогал и в дальнейшем… Ты думаешь так просто стать шлюхой, боров плешивый! – внезапно взорвалась она и с ненавистью взглянула нал растерявшегося Юрия. – А ты знаешь, как тяжело переступать через свою гордость и ложиться в постель с тем, кого бы раньше и близко к себе не подпустила!

– Подожди, подожди, – пробормотал он, – уж начала, так рассказывай все по порядку. Это он и заставил тебя заняться этим?

– Не заставил, но… – сбавив тон, сказала она. – Все было сложнее, чем ты думаешь. Я надоела ему своей ревностью, и он решил от меня избавиться.

– И что?

– А то! Я просто с ума сходила, металась как проклятая, не зная, за что Схватиться. И тут вдруг звонит его друг и говорит, что его приятель сказал, будто бы я хочу с ним познакомиться. Да я этого друга в глаза никогда не видела и даже не знала о его существовании! Наверное, от отчаяния я и пошла на это. Мне почему-то казалось, что он, то есть мой любовник, обязательно должен ревновать, что все еще не так плохо… Короче, я заявила этому другу, что сейчас приеду к нему. Сначала он изрядно растерялся, потом обрадовался. Уже было одиннадцать вечера, и само собой разумелось, что я останусь на всю ночь. Короче, я взяла тачку и поехала, Друг, кстати, оказался довольно милым и к тому же приготовил кучу выпивки. Сначала мы с ним слегка выпили, а потом я позвонила от него этому, моему. И эта сволочь не захотел сказать мне ничего, кроме как пожелать приятно провести время! В ту ночь я ужасно напилась, потом у меня была истерика, и этот друг меня успокаивал… потом было, ну, сам понимаешь что… А на следующее утро этот приятель вдруг подарил мне сто долларов и заявил, что хотел бы встретиться со мной еще раз.

– Так все и началось?

– Да, – сухо ответила Лариса, – сначала я встречалась только со знакомыми знакомых, потом, когда вошла во вкус и захотелось зарабатывать больше и чаще, позвонила в одну фирму и устроилась туда. Кстати, – она вдруг встала и взглянула на часы. – Мне раздеваться? Только давай побыстрее, а то у нас осталось всего двадцать минут. Потом сюда явится эта морда, и я должна буду уехать – у меня сегодня еще один визит.

Она вопросительно посмотрела на Юрия и уже взялась было за край свитера. Их взгляды встретились, и оба ощутили такую неловкость, что поспешно отвели глаза.

– Оставь, не надо… – неуверенно пробормотал он. Эта неуверенность была звана тем, что ему хотелось эту женщину, она возбуждала его, но сейчас это было абсолютно невозможно…

– Ну ладно, – таким же неуверенным тоном сказала она, опуская руки, – тогда в другой раз. Да, кстати, можно и завтра. Ты мой телефон еще не забыл?

– Перед тем, как позвонить в вашу… фирму, я тебе звонил, никого не было дома.

– Ясно. Кстати, сколько ты отдал этому жлобу?

– Двести.

– А где же твой приятель, если вы заказывали на двоих?

– Спит в соседней комнате. У нас сегодня был тяжелый день – похоронили общего друга, а у Дениса – ты его, наверно, помнишь – еще и молодая жена пропала, даже брачную ночь провести не успел.

– Да? Расскажи, как все случилось. Тем более что нам все равно придется ждать, пока за мной не явится эта свинья.

Юрий кивнул и коротко пересказал ей то, что узнал от Дениса. Лариса слушала с нескрываемым интересом, а когда он закончил, заметила:

– В этом районном отделении работает один мой знакомый следователь. Если хочешь, я завтра позвоню ему, и он сам займется этим делом.

– Знакомый следователь? – с непередаваемой интонацией переспросил Юрий. – У тебя теперь, наверное, повсюду знакомые…

– В общем, да, но это совсем не то, что ты подумал. Это не клиент, а бывший протеже моего покойного отца. Мы встретились с ним случайно, во время одной облавы, когда нашу лавочку накрыл ОМОН и всех отвезли в отделение. Он узнал меня первым, отпустил да еще оставил свой телефон. Ну так что?

– Пожалуй, позвони.

– Тогда договорились. Завтра ты звонишь мне, а я уже скажу, на какое время он тебе назначит. Ты не хочешь меня поцеловать?

Юрий вздрогнул, заглянул в ее вдруг ставшие такими знакомыми хитрые зеленые глаза и, почему-то отчаянно волнуясь, неуверенно приблизился к Ларисе. Она тоже как-то неуверенно обняла его за шею, и они, как неумелые школьники, сначала столкнулись носами, затем нащупали губы друг друга, и лишь потом слились в поцелуе.

– Мои чары тебя еще волнуют? – с тихим лукавством спросила она, когда они чуть отодвинулись друг от друга, продолжая при этом обниматься.

– Да….развратница, да!

В этот момент раздался звонок в дверь. Они с сожалением разжали объятия, Юрий помог ей надеть шубу и еще раз, с какой-то новообретенной нежностью, поцеловал.

– До завтра.

– До завтра.

Лариса ушла, а он вернулся в большую комнату, лег на диван и вдруг с удивлением обнаружил, что глаза его застилают слезы.

На следующий день Юрий с трудом дождался двенадцати часов дня – раньше такие дамы просто не просыпаются! – и нетерпеливо набрал телефон Ларисы.

– Привет, – слегка охрипшим голосом, нежно сказала она, – ты чего так долго не звонишь, я тебя жду с самого утра.

– Не хотел тебя будить.

– А-а, понятно… – и она невесело рассмеялась, – хорошо знаком с образом жизни «ночных бабочек». В газетах пишут, что мы просыпаемся не раньше полудня, а потом до вечера приводим себя в порядок. Но у меня, к сожалению, бессонница…

– А ты уже звонила туда, куда собиралась?

– Да, звонила. Его фамилия Зайцев, зовут Игорь Филиппович, Он будет ждать тебя сегодня во второй половине дня. Лучше идти туда прямо сейчас, а то, как он мне сказал, их всегда могут поднять на вызов. Адрес отделения знаешь?

– Да, Денис объяснил.

– Тогда вроде все. Не скупись, но и слишком много не предлагай, они люди жадные, – Лариса помолчала, а затем добавила: – Ну, а потом ты ко мне заедешь?

– Ты этого хочешь?

– А ты?

– Да.

– Ну тогда заезжай и не задавай дурацких вопросов. Пока.

– Пока.

Следователь Юрию не понравился, и не только потому, что был каким-то плюгавеньким, на целую голову ниже его и к тому же показался слишком «шустрым». В Америке ему приходилось иметь дело с полицейскими, теперь он мог сравнивать и вскоре понял, что же не устраивало его в поведении Зайцева. Американский полицейский ощущает себя представителем закона, который един для всех и составляет самую суть государства. Поэтому служение государству – это следование его законам. В России же главным всегда было и остается служение государству, отождествляемому отнюдь не с законом, а с теми, как правило, чертовски малоприятными персонажами, которые в данный момент находятся у власти. И главная беда состоит именно в этом – суть государства составляют не законы, а воля высших должностных лиц. Отсюда неуважение законов и, соответственно, тех рядовых граждан, ради которых эти законы вроде бы принимались; а также смесь презрения и подхалимства в отношении правителей. Это приводит к тому, что так называемые правоохранительные органы на самом-то деле рассматривают охрану права как далеко не самую важную и не самую главную свою обязанность.

И тот красноречивый эпизод, с которогo начался его разговор с Зайцевым, только убедил Юрия в правильности его выводов. Когда он сказал, что надо бы поговорить наедине, следователь понимающе кивнул и повел его по коридору в самый отдаленный кабинет. Однако тот оказался запертым изнутри.

– Ну кто там еще? – дернув дверь, недовольно пробурчал Зайцев и сильно постучал.

В ответ послышалось сдавленное сопение, звук предмета, упавшего со стола, а затем молодой и запыхавшийся мужской голос поинтересовался: «Какого дьявола надо?»

– Опять Серега с какой-то блядью закрылся, – с доверительно-насмешливой интонацией пояснил он Юрию, а потом постучал еще раз и потребовал:

– Младший лейтенант Овчинников, немедленно освободите помещение!

– Сейчас, Игорек, я уже заканчиваю допрос подозреваемой.

Через пару минут дверь отворилась, и Юрий увидел молодого парня в джинсовой куртке, с весьма наглой ухмыляющейся физиономией. Кроме него, в комнате находилась юная, не старше девятнадцати лет, особа самого красноречивого вида. Нимало не стесняясь и в упор смотря на вошедших мужчин красивыми густо накрашенными глазами, в которых совершенно отсутствовало всякое выражение, она пошевелила задом, подтягивая черные ажурные колготки, сквозь которые просвечивали белые трусики, и лишь потом опустила и одернула юбку.

– Здорово, мать, все блядуешь? – приветствовал ее Зайцев.

– Ни х…, – хрипло ответила она, – мы сидели, разговаривали…

– Понятно. – Зайцев прошел к столу, осмотрелся и сказал: – А почему гондон на полу валяется?

– Обвиняемая забыла, – в тон ему ответил Овчинников и сурово прикрикнул на девицу: – А ну, гражданка, поднимите свое имущество.

– Да пошел ты.„

– Что ты сказала? – на этот раз тон его уже был по-настоящему угрожающим. Юрия отнюдь не забавляла вся эта сцена. Он нетерпеливо кашлянул, и Зайцев, заставив своего напарника поднять использованный презерватив, быстро выставил его и девицу в коридор, чтобы они уже там продолжили выяснять отношения.

– С двенадцати лет е…ся, – заметил он, запирая дверь и проходя к столу, – а в тринадцать уже родила. Дочь на следующий год в школу пойдет.

– Меня это не слишком интересует, – спокойно заметил Юрий, – курить здесь можно?

– Да, конечно.

Зайцев принялся набивать трубку, а Юрий закурил и молча, выжидательно посмотрел на него.

– Итак, что вас интересует? – официально поинтересовался следователь, быстро и цепко взглянув на Юрия. Тот медленно, старательно упирая на свой американский акцент, рассказал о деле, связанном с убийством Сергея и пропажей Галины.

– Да, я его помню, два дня назад он приходил подавать заявление, – кивнул Зайцев. – Но об этом деле я пока ничего определенного сказать не могу. Ведется следствие…

– Надеюсь, не младшим лейтенантом Овчинниковым? – криво усмехнулся Юрий.

– Младший лейтенант Овчинников, между прочим, год назад был тяжело ранен при задержании вооруженной преступной группировки, – сухо сказал Зайцев. – А следствие ведется мной. Что вы еще хотели узнать?

– Я бы хотел, чтобы и убийцы, и жена моего друга были найдены прежде, чем я вернусь в Америку, – заявил Юрий, – и… – тут он сделал небольшую паузу и посмотрел прямо в глаза следователю, – готов возместить все затраты, связанные с расследованием. Разумеется, в валюте той страны, гражданином которой я являюсь.

Они прекрасно поняли друг друга, и Зайцев не стал лукавить, но и не заторопился. Лишь раскурив трубку и выпустив первую струю дыма, он спросил:

– Сколько?

– Пять.

– Десять.

Юрий открыл было рот, чтобы запротестовать, но Зайцев оказался проворнее.

– Подожди, не перебивай, – заговорил он, переходя на той дружеской деловитости, словно они не один раз бывали партнерами. Ты говорил о нахождении жены и убийц, а я тебе хочу предложить нечто другое. Подумай сам: что будет, если я их найду и даже сумею доказать вину? Ты знаешь, сколько дел у нас в России разваливается, так и не доходя до суда? А знаешь, какие мягкие приговоры выносятся? Судья ведь тоже человек, и его можно запугать. А адвокаты, которые за бешеные бабки берутся доказывать, что это не преступник насиловал, а его насиловали? А тут еще на ваш западный манер стали отпускать под залог…

– Короче, что ты предлагаешь?

И тут повисла долгая, напряженная пауза, сопровождаемая многозначительным обменом взглядами.

– Самая подходящая формулировка «убит, оказывая вооруженное сопротивление при задержании».

– А где гарантии, что вы убьете именно того, кто участвовал в деле?

– Я покажу тебе материалы расследования, и ты сам сможешь убедиться. Более того, если не побоишься, то я даже смогу взять тебя на операцию, чтобы ты сам все увидел.

«Да, – подумал Юрий, гладя в жесткие глаза следователя, – кажется, я его недооценил. Может быть, он действительно профессионал высокого класса, которым хочет казаться. Черт с ними, с деньгами, но за Серегу надо отомстить. Да и жену Дениске найти…»

– Хорошо, – сказал он вслух, – тогда пять я плачу после того, как вы находите жену, и пять после второго дела.

– О’кей, – усмехнувшись, кивнул Зайцев. – Вы остановились у потерпевшего?

– Да.

– А уедете?

– Через неделю.

– Ну, тогда в ближайшие два-три дня я вам позвоню.

Они вместе покинули кабинет, обменялись рукопожатием и разошлись. Юрий вышел из отделения и задумчиво побрел по улице. А ведь несколько минут назад он фактически заказал убийство! По американским законам его и самого могли бы за это судить, а по российским? Что за дикая страна, в который возможны такие вещи! Все-таки хорошо, что он покинул ее пятнадцать лет назад и теперь может чувствовать себя здесь уверенно, имея в кармане американский паспорт!

Очнувшись от задумчивости, он зашел в телефонную будку – телефон оказался без трубки, зашел в другую – телефон проглотил жетон прежде, чем он успел набрать весь номер, и только из третьего телефона ему удалось дозвониться до Ларисы.

– Ну, все в порядке, я сейчас приеду.

– Хорошо, жду.

Взяв такси, он по дороге вспоминал их последнюю ночь перед его отъездом. Тогда она была так необыкновенно нежна, страстна, послушна и прекрасна! Что ждет его сейчас?

Однако его настроение несколько испортилось, когда он выходил из лифта: на лестничной площадке нос к носу столкнулся с каким-то высоким красивым парнем без шапки, но в распахнутой дубленке. Пока Юрий выходил из лифта, а тот входил, оба обменялись подозрительно-настороженными взглядами, но не произнесли ни слова.

Достаточно оказалось позвонить в дверь и увидеть хмурое лицо Ларисы, чтобы убедиться в том, что этот парень вышел от нее.

– Кто это?

– А, ты его встретил… – вяло сказала она, рассеянно расчесывая волосы, – тот самый, про которого я тебе вчера рассказывала.

– Но ты же говорила, что он тебя бросил, – стоя в прихожей, Юрий медленно раздевался и при этом искоса наблюдал за ней. Она была чертовски хороша в кремовом платье с темно-вишневной розой на плече. Светлые чулки, бежевые туфельки, искусный макияж – да, она явно старалась ему понравиться, и нравится безумно, нравится настолько, что хочется начать раздевать ее прямо сейчас!

– И это было чистой правдой, – все еще стоя у зеркала вполоборота к нему, ответила Лариса, – мы с ним не виделись два года, и вдруг он явился сразу после твоего звонка и заявил, что любит меня по-прежнему.

– А ты?

– А я послала его куда подальше!

– Хочется верить…

– И больше ничего не хочется?

О Боже, после такого тона и той улыбки, с которой был задан этот вопрос, у Юрия буквально перехватило дыхание. Это была та, прежняя Лариса, той самой незабываемой ночи! Он стал нежно целовать ее волосы, плечи, шею, затем поднял на руки и перенес на постель. Она молча улыбалась, поглаживала его волосы и, полуприкрыв веки, наблюдала за тем, как он ее раздевал. А это изысканно-развратное белье, которое даже не хочется снимать, этот изумительный аромат, эти будоражащие вздохи… И, надо отдать ей должное, – она вела себя именно как возлюбленная, а не как профессионалка, что заставило Юрия окончательно потерять голову.

Все было просто восхитительно, но… сам не зная зачем и почему, Юрий вдруг вспомнил и рассказал ей о требований, того чиновника, от которого зависело? разрешение на ее отъезд в Америку.

– То есть он хотел со мной переспать, и тогда бы я смогла уехать с тобой? – напряженно спросила Лариса, привстав на постели и расширившимися глазами, глядя на Юрия.

– Да, видимо, да…

– И ты мне тогда об этом не сказал и говоришь только сейчас, пятнадцать лет спустя?

– Черт возьми! – неприятно пораженный ее тоном, неуверенно произнес он. – Ты хочешь сказать…

– Да, разумеется, идиот!

И в конце этой фразы он получил яростно-звонкую пощечину.