Текст книги "Партизаны. Судный день."

Автор книги: Олег Солод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– General, I wish you a happy Birthday.

– Генерал поздравлять ваш гость бесдей. Вы слышать? – спросил Салливан.

– Слышать, – подтвердил Александр.

– Good luck, general Kipeloff, – продолжил Кларк. – I hope… What is it in Russian, Sullivan? [22]22
  Желаю удачи, генерал Кипелов. Я надеюсь… Салливан, как это будет по-русски? ( англ.)


[Закрыть]

– «Напитьсья стелка», general, – подсказал Салливан. – «Желать ты».

– Йа шелать ты напицца стелка, – произнес генерал Кларк, ужасно коверкая слова. – Ти понимать?

– Понимать… – вынужденно подал голос Кипелов, поскольку на этот раз обращались конкретно к нему.

– USA and Russia – friendship, – сформулировал принципы стратегического партнерства Кларк. – Yes? [23]23
  США и Россия – дружба. Да? ( англ.)


[Закрыть]

– В принципе, ее, – согласился Юрий Борисович, хотя в действительности ставил этот лозунг под сомнение.

– О…key, – одобрил его политическую сознательность американец. – And now… [24]24
  А теперь… ( англ.)


[Закрыть]

Из динамиков неожиданно донеслось нестройное пение двух голосов:

– Happy Birthday to you! Happy Birthday to you! Happy Birthday, general Kipeloff! Happy Birthday to you! [25]25
  С днем рождения! С днем рождения! С днем рождения, генерал Кипелов! ( англ.)


[Закрыть]

Затем пение стихло, и майор Салливан сказал:

– Други? Мы уходить. Связь есть дорогой. Мани-мани. Бай!

– Бай, Стив! – попрощался Александр. Отключившись, он повернулся к Кипелову и спросил: – Ну как, товарищ генерал?

Сказать, что все остальные ожидали ответа с неменьшим вниманием, – значит, ничего не сказать. Если бы в помещение вдруг влетела муха – это услышали бы все.

«Или расстрел – или орден, – подумал майор Терентьев. – Другого не дано».

Наконец генерал пришел в себя.

– Синицын… – сказал он.

– Да? – тревожно откликнулся Юрий.

– У тебя там еще настойка осталась?

– Конечно.

– Неси.

– С удовольствием! – обрадовался Юрий, поняв, что гроза прошла стороной. – Только зачем же сюда? Идемте в столовую. Там у нас как раз и обед готов. Как, Юрий Борисович?

– Пойдем, – кивнул генерал. – Не повредит.

Покинув «пункт связи», все молча проследовали к столовой. Кипелов явно не отошел еще от общения с представителями Пентагона, остальные просто не решались нарушить тишину.

Когда группа подошла к домику, Синицын забежал вперед и распахнул дверь.

– Прошу. Товарищ генерал, товарищи офицеры…

Как только гости переступили порог, под сводами столовой грянули бравурные звуки «Прощания славянки». Товарищ генерал и товарищи офицеры остановились в дверях и смотрели на открывшуюся им картину.

Центральное место в помещении занимал стол, ломившийся от яств, приготовленных из экологически чистых продуктов. Перед столом в вечерних туалетах все того же неизменного цвета хаки стояли Олеся, Алена и Марья. Экстравагантный стиль нарядов выдавал руку умелой деревенской мастерицы. Марья, возглавлявшая триаду моделей, держала в руках хлеб-соль.

– Это что же, мы и женщин призвали? – удивился генерал.

– Никак нет. Лица гражданского персонала, – пояснил Юрий.

– Но какие лица! – не удержался майор Терентьев.

Марья подошла к генералу и протянула ему хлеб-соль, находящийся в крайне опасной близости от ее полуоткрытой груди.

– Добро пожаловать, товарищ генерал.

– Благодарю.

Юрий Борисович, верный ценитель женской красоты, отломил кусочек от каравая. Причем не спереди, а сзади. Процедура доставила ему такое удовольствие, что Кипелов, обмакнув кусок хлеба в соль, не глядя, протянул его за спину. Лобанов, которому хлебный мякиш чуть не угодил в глаз, схватил его и передал дальше. Терентьев, повертев хлеб в руках, отправил его в рот. Хлеб был вкусным. Тем временем Юрий Борисович продолжал терзать буханку, щедро одаривая подчиненных.

– Прошу к столу, гости дорогие, – пригласила Марья, которую мучили некоторые опасения на счет того, за что схватится генерал, когда буханка закончится.

Юрий Борисович с усилием взял себя в руки.

– Идемте, товарищи офицеры. Не будем обижать хозяев.

Вообще, настроение генерала медленно, но верно повышалось. Он еще не отказался от первоначальных планов примерно наказать Синицына, но уже немного сомневался в справедливости подобного исхода. Как было сказано раньше, Юрий Борисович, несмотря на крутой характер, никогда не ставил дело в зависимость от личных симпатий и антипатий, а дело, следовало признать, лейтенант знал.

Когда все расселись за столом, взгляды присутствующих невольно обратились к генералу.

– Ярославич… разливай! – скомандовал тот.

Пока лейтенант выполнял приказ, Юрий Борисович миролюбиво сказал:

– Не будем делать вид, что мы незнакомы, но, уж извини, дружба – дружбой, а служба – службой.

– Я понимаю, – кивнул Юрий.

– Честно говоря, не ожидал, что ты тут все так устроишь. Ехал, признаться, с совсем другими мыслями, – признался Кипелов после того, как все выпили по первой.

Майор, услышав эту фразу, радостно подмигнул комбату.

– По второй? – предложил он.

Возражений не последовало.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы обстановка в столовой стала совершенно непринужденной.

Комбат, сидевший рядом с Аленой, спросил ее:

– Вы что же, местная будете?

– Местная. Из Семеновки я.

Подполковник бросил на девушку весьма откровенный взгляд.

– Честно говоря, и не предполагал, что в здешнем лесу водятся такие… русалки.

Доктор, которого взгляд комбата привел в крайнее раздражение, немедленно отреагировал:

– Русалки в пруду, а не в лесу водятся. Аленушка, давай я тебе укропчика положу, – нежно предложил он девушке.

Михаил торжественно внес в зал огромное блюдо.

– А теперь – горячее!

Дымящееся мясо быстро разошлось по тарелкам.

– Вкусно, – одобрил генерал. – Это что же такое? Индейка?

Юрий улыбнулся.

– Ни за что не догадаетесь. Страус.

Генерал поперхнулся от неожиданности.

– Что?

– Вы не волнуйтесь, это вполне съедобно, – успокоил его Юрий.

– Сам вижу, – генерал с усилием проглотил вставший поперек горла кусок. – Среди вас что же, и биолог есть?

– Да нет, это тут фермер один рядом живет. Он их и разводит. Вот, кстати, дочка его, – Юрий показал на Олесю.

Девушка, услышав свое имя, помахала им рукой с противоположного конца стола.

– Симпатичная, – оценил генерал. – Признайся, Юрий, штурмовал крепость? Жене не скажу.

– Да что вы, Юрий Борисович, – отмахнулся тот. – Она молоденькая совсем. И потом, у нас тут другой штурмовик имеется.

– Даже так? И как он? Отбомбился? – деловито осведомился Кипелов.

– Военная тайна, – усмехнулся Юрий.

Генерал плотоядно глянул в сторону Марьи.

– Лично я вообще-то бросил бы десант во-он на тот плацдарм.

– Опоздали, Юрий Борисович. Перебьют ваш десант. Там уже давно химические войска высадились.

В столовую вошел Александр.

– Товарищ генерал, разрешите обратиться к товарищу лейтенанту?

– Разрешаю, – позволил тот.

– Можно начинать? – спросил Юрия Александр.

– Давай.

– О чем это он? – полюбопытствовал Кипелов.

– Сюрприз.

– Сюрприз? – насторожился генерал. – Что еще за сюрприз?

– Сейчас сами увидите.

Александр распахнул дверь.

– Входите!

Кипелов наклонился к комбату.

– Если сейчас появится генеральный секретарь ООН, я уже не удивлюсь.

Однако появление вышло куда более скромным, хотя и весьма загадочным. Вошедшие Жора и Николай внесли в столовую телевизор и видеомагнитофон.

– Товарищ генерал, товарищи офицеры… – обратился к присутствующим Николай, пока Александр коммутировал установленную технику. – Сейчас мы посмотрим небольшой фильм о современной российской армии, который покажет нам, что, несмотря на все разговоры о ее бедственном положении, все обстоит далеко не так плохо. И прежде всего потому, что в ее составе находятся люди, чье беззаветное служение долгу… Впрочем, давайте лучше посмотрим. Разрешите начинать, товарищ генерал?

– Начинайте, – позволил вконец заинтригованный Кипелов.

Александр нажал на магнитофоне кнопку воспроизведения и отошел к столу. Телевизор мигнул. Посреди экрана появился титр: «Кривохукино-фильм». Вслед за ним перед зрителями замелькали впечатляющие кадры военных действий, добросовестно скачанные Александром через спутник. Хорошо поставленный голос Алексея декламировал:

– Что такое современная армия? Это мощное оружие нового поколения, способное в воздухе и на земле, под землей и на море нанести сокрушающий удар по любому агрессору…

На экране расцвел зловещий гриб атомного взрыва. Впечатлительная Марья вздрогнула и перекрестилась.

– Но любое оружие, – продолжал Алексей, – было бы бессильным, если бы не люди, в чьи умелые руки оно попадает… Мы с вами находимся в батальоне, где командир-подполковник Лобанов…

Комабат, увидев себя на экране, удивленно крякнул.

– Обычный, ничем не приметный батальон в российском захолустье… Обычный, никому не известный офицер…

Услышав эти обидные для себя слова, подполковник с беспокойством посмотрел на заместителя, но тот тактично сделал вид, что крайне увлечен едой.

– Это как же… – не выдержал комбат.

– Но если внимательно присмотреться… – вещал диктор, – то вы увидите великолепно вооруженную, превосходно вымуштрованную боевую часть… – экран заполнили многочисленные БТРы, размноженные из единственного образца, прибывшего утром на базу. – Где каждый боец – идеальная боевая машина…

В телевизоре появился младший Лобанов. Со зверски раскрашенным лицом он поливал все вокруг очередью из автомата.

– Петька… – поразился комбат. – Сынок мой… Это когда же? Кто ему автомат дал? Ребенок еще.

Александр наклонился к Юрию и шепнул:

– Вот такой парень. Сразу согласился. Лешка говорит – хоть сейчас в театральный.

Кино на этом не закончилось. Петьку сменили планы грандиозной атаки, в которой, наряду с сотнями прекрасно экипированных солдат, принимали участие «партизаны» и офицеры проверяющей группы, чьи крупные планы были искусно вплетены Александром в общий видеоряд.

– Недавно в части прошли боевые учения с участием временно призванных в ряды Вооруженных сил военнослужащих запаса, – прокомментировал эти кадры диктор. – Мозговым центром учений стал пункт спутниковой связи… – в качестве такового на экране фигурировали планы, украденные Александром из рекламного ролика НАСА. – Оборудованный по последнему слову техники руками резервистов – тех, кого отдельные недобросовестные писаки зачастую именуют людьми, пренебрегающими нормами воинской жизни. Они же отвечают на это делом, ежеминутно и ежечасно овладевая азами нелегкого ратного труда.

Последовала новая серия постановочных кадров: «партизаны» за чисткой оружия, «партизаны» на огневом рубеже и так далее… После чего кино подошло к главному.

– Да и может ли быть иначе, – патетически воскликнул диктор, – если любовь к военному делу им прививают такие полководцы, как генерал-майор Кипелов… – крупный и слегка подретушированный портрет генерала занял весь экран. – Спланированные им и прошедшие под его личным руководством учения…

Экранный генерал сказал: «Соберите весь имеющийся личный состав. Через сорок минут проверим, как вы владеете оружием».

– …Закончились полным разгромом противника. Присутствовавшие в качестве наблюдателей представители НАТО…

– Салливан прислал, – шепнул Александр Юрию. – Здорово, правда?

Многозвездные американские генералы выглядели на экране гораздо менее убедительно, чем Юрий Борисович.

– …отметили прекрасную выучку как штатных сил, так и привлеченных резервистов.

Подложенный голос генерала Кларка подтвердил:

– USA and Russia – friendship.

– Представители местных ветеранских организаций не смогли сдержать слез при виде того, какую достойную смену подготовили им современные Суворовы.

В кадре Алексей, вырядившийся ветераном Первой мировой войны, расцеловывал генерала.

– Итог учений в своей скупой на ненужные эмоции речи подвел генерал Кипелов.

Прозвучала произнесенная Юрием Борисовичем на стрельбах фраза: «Что хорошо – то хорошо».

– Это-то откуда? – спросил Александра удивленный Юрий.

– Я там микрофон в траве спрятал.

– Вот таковы они – обычные будни обычной российской части, – подвел итог экранный Алексей, – наш достойный ответ злопыхателям и маловерам.

Под звуки «Прощания славянки» на экране появился заключительный титр: «Конец фильма». Телевизор мигнул и погас. Создатели и зрители военно-патриотического шедевра молча ждали рецензии генерала.

– Ну, знаете… – Юрий Борисович встал. – Вот что я вам скажу. – Воцарилась мертвая тишина. – Эти люди… – генерал обвел «партизанов» глазами. – Эти люди достойны того…

– Кажись, переборщил, Саня… – шепнул Александру Николай.

– Достойны того… – продолжил генерал, – чтобы быть… И я могу это своей властью…

– Трибунал. Как минимум, – предположил майор Терентьев.

– Короче, так, – от волнения Юрий Борисович стал несколько косноязычен. – Вы все… – Он вновь оглядел героев дня.

– Я ни при чем. Я только еду готовил… – неожиданно смалодушничал Михаил под осуждающими взглядами сослуживцев.

– Все до одного… – не пожалел его генерал и, выдержав паузу, торжественно произнес: – Будете досрочно демобилизованы с воинских сборов после окончания месяца службы. Вот так! – Он повернулся к Юрию. – А теперь, Синицын, наливай.

Дружное «партизанское» «ура-а-а!» последовало не сразу. Потребовалось время, чтобы осознать ошеломляющую новость.

К ночи гулянье достигло апогея. Отныне никого не угнетали тяжелые мысли о безрадостном будущем. Напротив, будущее казалось всем радостным и безоблачным. Стол давно сдвинули к стене, и в центре зала кружились танцующие пары. Лишь одна из них выглядела привычной: Алексей и Олеся. Впрочем, пацифистские настроения настолько овладели присутствующими, что даже ревнивый доктор благосклонно наблюдал за дуэтом Алены и майора Терентьева. Не говоря уже о Николае, который, будучи уверенным в собственных силах, не обращал особого внимания на неоднократные попытки комбата приударить за Марьей.

Генерал Кипелов окончательно оставил первоначальные мстительные планы. В расстегнутом кителе он сидел рядом с Юрием.

– Лично я бы поддержал, – согласился Юрий Борисович, явно продолжая какой-то разговор. – Но в Москве зарубить могут.

– Почему? Ведь армии это тоже выгодно, – убеждал его Юрий. – Летают же у нас в космос за деньги. И потом, мы можем как сделать? Месяц поработаем на коммерческой основе – для туристов, а на следующий запустим таких же «партизанов», как мы. На подобных условиях, да еще с соответствующей рекламой – люди сами поедут. Никого по углам ловить не придется.

– Вот тут ты прав, – оживился генерал. – Так мы все нормы по призыву выполним без проблем.

– А я о чем!

– Хорошо, – согласился Юрий Борисович. – Значит, городок пока законсервируем…

– Разворуют, – встревожился Юрий.

– Охрану выставим.

– Охрана и разворует.

– Это правда, – Кипелов задумался. – Тогда сделаем так. Назначим Лобанова твоим замом в этом ООО. Пусть он и охраняет.

– Разве военным коммерческая деятельность не запрещена?

– Под это дело – демобилизуем. Он и так уже почти год переслужил. Хорошая идея?

– В принципе, ничего, – согласился Юрий, косясь на танцующего подполковника, который и знать не знал, что в эту минуту решается его судьба.

– Договорились, – Кипелов протянул Юрию руку, скрепляя рукопожатием принятое решение. – Остальное – в городе. Только…

– Что – только?

Поскольку отныне их деловые отношения с Синицыным выходили на новый уровень, Юрий Борисович решил сразу расставить все точки над «i».

– Я там в городе за твоей женой немного… – смущенно сказал он. – Понимаешь?

Юрий недоуменно посмотрел на генерала.

– Нет.

– Ты не подумай, ничего такого. И в мыслях не было. Просто немного постреляли вдвоем. Красивая она у тебя женщина. Не держи зла.

– Что-то я, Юрий Борисович, не пойму, о чем вы.

– Ну, и ладно. – Кипелов решил не разворачивать рискованную тему дальше. – Главное – я тебе сказал. А теперь пойду-ка я… – Юрий Борисович застегнул китель. – Сделаю пару разведывательных кругов. – Он азартно подмигнул Юрию. – Может, костры замечу?

– Костры? Какие костры? – спросил окончательно сбитый с толку загадочными фразами генерала Синицын.

– Горячие.

Юрий Борисович встал, подошел к Марье, которая к тому времени уже вернулась за стол, и подсел к ней:

– Сударыня, как говорил один киногерой: «Я старый солдат и не знаю слов любви…»

Пролог

В день отъезда «партизанов» на базе, как и следовало ожидать, царила колоссальная суматоха. Михаил с Сергеичем сносили к присланному комбатом грузовику всякие пожитки. Жора и Александр раскладывали их по кузову.

Чуть в стороне стояли деревенские с узелками в руках. Семеновна, Петровна и Никаноровна, не стыдясь, утирали слезы. Лишь Алена сохраняла самообладание, на что, впрочем, были свои причины.

Остальные, разбившись на группы, тихо беседовали друг с другом.

– Ты что, окончательно решил остаться? – спросил Юрий Виктора.

– Окончательно, – подтвердил тот. – За базой вместе с подполковником присмотрим. Потом, бабок бросать жалко. Они уже ко мне привыкли. Да и трудно в деревне без мужика. Терентий-то пропал куда-то. Ну, и… – он посмотрел в сторону Алены. – Сам понимаешь.

– А жена как же?

– Какая жена? – махнул рукой Виктор. – Ты же читал: «Любовь умерла».

– Может, одумается?

– Не-ет, тут как в анекдоте: «Умерла, так умерла». И потом, я ей уже через генерала документы выслал.

– А клиника?

– Никаких проблем. Они меня командировали народную медицину изучать. Я главврачу пару Алениных рецептов отправил, так он просто на уши встал. Лекарство новое патентовать хотят: аленол. Так что поживем пока здесь, а там видно будет. Может, вместе в город вернемся. Если захочется. А ты как? Не останешься на недельку-другую? Дело бы наладили, а там и в город. А?

– Да я бы не прочь, – признался Юрий. – Но у меня зам в городе таких дров наломал… Не знаю, как там Катя одна справляется. Хотя, если честно… – Юрий оглядел базу. – Жалко все это бросать. Как-никак, своими руками…

Наиболее многочисленную группу прощающихся составляли Алексей, Олеся и Бодун. Олеся держала актера под руку, отчего тот чувствовал себя несколько неуютно.

– Ты, Алексей, смотри, – фермер погрозил Алексею пальцем. – Если узнаю, что дочку мою обидел, тебя после того из учреждений культуры только в церковный хор возьмут. Тенором.

– Что вы, Семен Михайлович, такое говорите, – перепугался актер. – У нас чисто дружеские отношения.

Олеся, услышав эти слова, грохнула Алексея кулаком в грудь.

– Я тебе покажу – дружеские! И думать забудь. После того, что ты со мной сделал…

Актер с ужасом посмотрел на ее отца, брови которого стремительно сдвигались на переносице.

– Олеся, ты что! Я же ничего не сделал!

– Не сделал?! Ты из меня актрису сделал! – Олеся прижала руки к сердцу и воскликнула: – Возлюбленный, супруг мой, друг мой нежный!

Бодун сжал кулаки.

– Супруг?! Вот как?!

Алексей поспешно схватил его за руки.

– Семен Михайлович! Это по роли! По роли!

Фермер легко высвободил грозные кулаки.

– Пороли? Не-ет, тебя еще не пороли!

– Папка, ты что?! – возмутилась Олеся. – Это же монолог Джульетты!

– Какой еще мо… – внезапно до Бодуна дошло, что дочка цитировала ему пьесу. – Монолог? – подозрительно переспросил он.

– Конечно. «Смотри же, шли мне вести каждый час».

Фермер, окончательно сбитый с толку, пробормотал:

– Так… не получится. У нас почта если только с оказией.

Николай прощался с Марьей.

– Приезжать-то хоть будешь, Колюша? – спросила безутешная женщина, нутром чуя, что вряд ли когда-нибудь еще увидит городского поклонника.

Николай почувствовал себя неловко.

– О чем ты говоришь! Естественно, – с преувеличенной уверенностью, выдававшей его истинные планы с головой, произнес он.

Марья вздохнула.

– Обманешь ведь…

Химик отвел глаза, поскольку слова Марьи попали в самую точку.

– Вообще-то ты права. Не приеду я, – признался он. – А может, и приеду. Не решил еще. Извини.

– Чего уж… – снова вздохнула Марья. Эти слова ее не удивили, а потому особенно и не расстроили. – Я знала.

– Знала? – удивился Николай. – А почему же… – Неожиданно он сказал: – Ты знаешь, я ведь правда не решил. То есть мне казалось, что решил, но сейчас что-то вдруг… Даже сам удивляюсь.

– Я все равно ждать буду, – призналась Марья. – У нас вон Салтычиха своего после войны тридцать лет ждала, а тут мир. Может, и приедешь.

– Ну, что ты, Маша… – пробормотал несколько потрясенный Николай.

Марья улыбнулась.

– Машей назвал. Первый раз. Значит, точно дождусь.

Жора и Александр оглядели кузов.

– Вроде как все, – сказал Жора.

– Конец, мужики! – крикнул Александр. – Погрузились. Можно трогаться.

Он помог Сергеичу и Михаилу забраться наверх.

– Господа партизаны! По коням! – позвал Жора остальных.

Эти его слова вызвали бурю эмоций. Николай, поспешно поцеловав Марью, побежал к машине. Деревенские бабы дружно завыли в голос, обступили грузовик и принялись совать отъезжающим узелки с гостинцами.

– Ой, лишенько! – голосила Никаноровна. – Прощай, Сергеич, век тебе благодарная буду!

– Да что ты, Никаноровна? – смутился плотник. – Чего я там такого сделал-то?

– На кого ж вы нас оставляете, кормильцы наши-и! – вторила соседке Петровна.

– Вы чего, бабы? – не выдержал Алексей, подсаживая Олесю в кабину. – Какие мы кормильцы? Мы ж вас, наоборот, объедали.

– Да вы хоть все пожрите дочиста, только оставайтесь! – не унималась Петровна.

Алексей запрыгнул в кузов.

– Мы вам доктора оставляем, он вам все дочиста и пожрет. – Актер оглядел остальных. – Все? – Алексей стукнул по крыше кабины. – Поехали!

– Погоди, – спохватился Жора, – а командир где?

Юрий с задумчивым видом стоял поодаль.

– Командир, ты чего замечтался? Давай к нам, – Жора протянул ему руку.

– Он, небось, к Олеське в кабину хочет, – ехидно заметил Александр.

– Еще чего! – притворно рассердился Алексей. – Олеся теперь под моим контролем. Так что, Юрик, только к нам. – Актер посмотрел на Юрия и тут же оставил шутливый тон. – Эй, да ты никак еще не решил, ехать или оставаться?

Юрий взглянул на него, потом на доктора, который вместе с Аленой стоял в группе плачущих селянок. Постепенно выражение задумчивости сошло с его лица.

– Да нет, мужики. Решил.