Текст книги "Идеальный мир для Химеролога 4 (СИ)"

Автор книги: Олег Сапфир

Соавторы: Марк Альтергот
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Это индикатор активности, – отозвался техник, не отрываясь от экрана. – Значит, система работает. И вообще, Коля, не ворчи.

– Да скучно просто. Тишина, как на кладбище. Даже подозрительно.

– Сплюнь, – отозвался Беркут. – Командир сегодня на выезде. Забрал с собой и макаку, и пса. Так что мы сегодня за главных.

– Хоть одна спокойная ночь, – сказал с заднего сиденья Глазок. – Я только датчики на периметре откалибровал. Чувствительность такая, что если комар пролетит – мы узнаем.

В этот момент ноутбук в его руках истошно запищал. На экране вспыхнула красная иконка.

– Вот тебе и комар, – хмыкнул Беркут, мгновенно подбираясь. – Что там?

– Проникновение, – Глазок быстро застучал пальцами по клавиатуре. – Сектор «А», главный вход. Вскрыли замок. Трое. Тепловые сигнатуры человеческие. Оружие… ну, что-то холодное точно есть.

– Грабители? – зевнул Костыль, потягиваясь так, что хрустнули суставы.

– Похоже на то. Шпана какая-то.

Семён Петрович усмехнулся. В его груди разлилось приятное тепло. Виктор уже провёл с ним несколько сеансов «реабилитации». Так что теперь он чувствовал себя… живым. Не развалиной, доживающей свой век, а хищником, почуявшим добычу.

– Ну что, гвардия, – сказал он, открывая дверь машины. – Пойдём, поздороваемся. Негоже гостей без внимания оставлять.

Они вышли из машины и неспешно, прогулочным шагом направились к клинике. Дверь была приоткрыта. Замок действительно был выломан – варварски, фомкой.

Беркут жестом показал: «Тихо».

Они бесшумно скользнули внутрь.

В приёмной, освещая себе путь фонариками телефонов, шарили трое парней в спортивных костюмах. Они уже успели перевернуть пару стульев и теперь пытались вскрыть кассу.

– Слышь, Димон, тут пусто! – шипел один. – Где бабки?

– Да ищи лучше! Должны быть! Тут народу тьма ходит!

– Может, комп заберём?

– А ты его потащишь? Тяжёлый же, зараза…

Беркут кашлянул. Громко и выразительно.

Троица подпрыгнула и резко развернулась. Лучи фонариков ударили ветеранам в глаза.

– Опа! – осклабился тот, что был за главного – тощий, с крысиным лицом и ножом в руке. – А это кто тут у нас? Дедушки заблудились?

Его подельники загоготали.

– Слышь, батяни, – продолжил главарь, поигрывая ножом. – Шли бы вы отсюда, пока песок не посыпался. Тут серьёзные дяди работают.

– Да! Валите домой, пенсия! – поддакнул второй. – Пейте свои таблетки и баиньки.

Семён Петрович переглянулся с Костылём.

– Слышал, Коля? Нам спать пора.

– Ага, – кивнул тот. – Режим нарушаем. Непорядок.

Беркут сделал шаг вперёд. Спокойно, расслабленно.

– Ребятки, у вас есть ровно три секунды, чтобы положить то, что взяли, и исчезнуть. Время пошло…

Главарь расхохотался.

– Ты смотри, какой борзый! Дед, ты бессмертный, что ли?

Он сделал выпад ножом, метя Беркуту в лицо. Просто припугнуть.

Зря.

Семён Петрович не стал уклоняться или блокировать. Он сделал то, чего от него никто не ожидал.

Он резко, с невероятной для его возраста скоростью, ушёл вниз, садясь на идеальный поперечный шпагат. Нож просвистел над его головой.

Главарь вытаращил глаза, глядя вниз.

– Чё-ё-ё…

Договорить он не успел. Беркут, находясь в шпагате, нанёс резкий удар кулаком снизу вверх. Прямо в пах.

Звук был таким выразительным, что все присутствующие невольно скривились.

Главарь издал тонкий комариный писк, выронил нож и медленно, как в замедленной съёмке, осел на пол, держась за причинное место.

Двое других застыли. Их мозги отказывались верить в увиденное.

Дед? Шпагат⁈ Удар по яйцам?!!

Тем временем Беркут в одно молниеносное движение сорвался с пола – он оттолкнулся руками, ноги сошлись под ним и тело взмыло вверх, закручиваясь в заднее сальто. Приземление в боевую стойку было безупречным.

– Ну? – спросил он. – Кто следующий?

– Да ну нахер! – взвизгнул второй грабитель и бросился к выходу.

Но там уже стоял Костыль. Он просто выставил вперёд свой протез. Бандит с разбегу врезался в железную ногу и отлетел, как мячик от стены.

Третий попытался достать из кармана кастет, но Глазок уже был рядом. Быстрый удар в солнечное сплетение – и парень сложился пополам, жадно глотая воздух.

Через минуту трое незадачливых налётчиков лежали рядком у стены, связанные армированной изолентой, которую Глазок всегда предусмотрительно носил с собой.

– Так, проведём инвентаризацию, – деловито сказал он, присаживаясь на корточки перед связанными. Он бесцеремонно похлопал по карманам главаря.

– Ай… больно же… – простонал тот.

– Терпи, казак, атаманом будешь. Хотя с детьми у тебя теперь проблемы будут, – хмыкнул техник, выуживая из кармана бандита телефон в розовом чехле со стразами.

Беркут и Костыль вопросительно подняли брови.

– Это… это девушки… – прохрипел налётчик.

– Ага, конечно. А это что? – Глазок достал смятый листок бумаги. Развернул его и прыснул. – Парни, вы это должны видеть. Это план ограбления.

Он повернул листок. Там корявым почерком, как курица лапой, было нарисовано здание (квадратик), человечки (палочки) и стрелка с надписью: «Заходим. Берём бабло. Уходим».

– Гениально, – оценил Костыль. – Пункт «Получаем люлей от пенсионеров» почему-то пропущен.

– Недоработка, – согласился Беркут. – Ладно, хватит цирка.

– И что с ними делать? – спросил Костыль. – Полицию вызывать?

– Долго, – поморщился Беркут. – Да и объяснять придётся, почему у них такие лица грустные.

Он огляделся.

– Вон, мусорный контейнер на улице стоит. Большой, на колёсиках.

– Понял, – улыбнулся Костыль.

Они подхватили связанных грабителей и вытащили их на улицу.

У самого контейнера третий грабитель, который до этого молчал, вдруг подал голос:

– Дяденьки, не надо в мусорку! У меня клаустрофобия!

Костыль остановился, держа парня за шкирку, как нашкодившего котенка.

– Чего у тебя?

– Боязнь замкнутых пространств! Я там задохнусь!

Ветераны переглянулись.

– Смотри-ка, образованный пошёл криминал, – уважительно кивнул Беркут. – Слова знает умные. Клаустрофобия… Ну, ничего. Мы тебе крышку подопрём. Будет проветривание. Сервис у нас – пять звёзд.

– И пахнет там… не очень, – жалобно добавил второй.

– А вы туда не нюхать едете, а путешествовать, – отрезал Глазок. – Грузи, Коля.

Они загрузили их в контейнер, как мешки с картошкой. Закрыли крышку. Беркут действительно, сдержав слово, подсунул под крышку обломок ветки.

А потом размахнулся и пнул контейнер. Тот, громыхая колёсами, покатился под горку, набирая скорость. Изнутри доносились приглушённые маты и вопли «Мама!». Контейнер пролетел метров пятьдесят, подпрыгнул на кочке, исполнил пируэт и с грохотом перевернулся в канаву.

– Страйк, – констатировал Глазок. – По баллистике твёрдая пятёрка.

Они вернулись в клинику. Глазок достал из кармана набор инструментов.

– Сейчас замок поправлю, – пробурчал он, осматривая покорёженную дверь. – Варвары. Руки бы оторвать. Тут делов-то на пять минут, механизм простой, а они ломом… Дилетанты.

Пока он возился с дверью, Беркут достал телефон.

– Надо бы начальству доложить.

Он набрал номер Виктора. Длинные гудки. Никто не брал трубку.

– Спит, наверное, – предположил Семён Петрович. – Или опять какую-нибудь тварь в лесу разбирает. Ладно, наберу администратору.

Валерия ответила почти сразу, но голос у неё был такой сонный и недовольный, что Беркут невольно представил её в пижаме с мишками и взъерошенными волосами.

– Алло… Кто это? – пробормотала она.

– Валерия, это Семён Петрович. Охрана. Докладываю: было проникновение.

– Что?.. – в трубке послышалось шуршание, зевок. – Серьёзно? Типа… влезли в клинику? Да ладно? Но как⁈

– Обыкновенно. Взломали дверь. Группа из трёх лиц.

– И что? Вы их… того? – в её голосе послышалась тревога.

– Нет, живы. Мы их нейтрализовали и… удалили с территории. Замок сейчас чиним, всё под контролем. Ничего не пропало.

Послышался тяжёлый вздох.

– Да уж… – протянула Валерия. – Один день без охранной системы «Рядовая-Псих» живём, и сразу же кто-то проник. Ладно, спасибо за работу, Семён Петрович. Вы молодцы.

– Служим… гхм… клинике, – ответил он и нажал отбой.

Дверь была починена. Глазок даже смазал петли, чтобы не скрипели. Ветераны вернулись в машину, достали термос с кофе и бутерброды.

Какое-то время сидели молча, пережёвывая колбасу.

– Послушай, Петрович, – наконец не выдержал Костыль. – А это вообще нормально было?

– Что именно? – невозмутимо спросил Беркут, откручивая крышку термоса.

– Ну… что ты на шпагат сел. И ещё и сальто долбанул.

Глазок согласно закивал, его кибер-глаз жужжал, фокусируясь на командире.

– Реально, командир. Ты ж у нас… ну, не гимнаст вроде.

Беркут сделал глоток горячего кофе, блаженно прикрыл глаза.

– Ну, молодость вернулась ко мне. Виктор же обещал. Вот, работает химия. Или магия. Хрен его знает.

– Да нет, мы даже не про это, – нахмурился Костыль. – Тут просто как бы сам понимаешь… Мы ж тоже служили, все дела. И боевые техники знаем, и приёмы, и самбо, и рукопашку армейскую… Но это же что-то другое.

Он изобразил руками какое-то непонятное движение.

– Где учат садиться на шпагат, чтобы ударить по яйцам? Это же неэффективно! Пока ты ноги раздвигаешь, тебя десять раз пристрелить можно! Это цирк какой-то, а не бой.

Беркут помолчал, глядя на ночную улицу. Потом отмахнулся.

– Да ладно. Один фильм смотрел. Старый боевик, там ещё мужик такой был, бельгиец, кажется. Он там всё время на шпагат садился. На стульях, на грузовиках… Красиво. Просто хотел проверить, смогу или нет.

Он усмехнулся.

– А неплохо сработало, кстати. Тот урод так удивился, что даже про нож забыл.

Костыль и Глазок переглянулись.

– Ну, это же глупо, – осторожно заметил Глазок. – Рисковать так… Ради киношного трюка.

Беркут повернулся к ним.

– Да ничего вы, блин, не понимаете!

Он сжал стаканчик так, что тот хрустнул.

– Я этот фильм смотрел лет тридцать назад! Ещё в молодости. И всё хотел попробовать. Думал: вот, потренируюсь, растянусь… Потом, всё потом и потом… Служба, ранения, семья, проблемы… А потом – бац! – и старость. Спина не гнётся, колени скрипят. Думал, всё, уже не попробую никогда. Сдохну, а на шпагат так и не сяду.

Он посмотрел на свои руки – крепкие, не дрожащие.

– А тут Виктор этот… дал шанс. Тело как новое. Сила есть. И я подумал: а почему нет? Какого чёрта я должен себе отказывать? Сейчас не собираюсь упускать момент. Хочу сальто – кручу сальто. Хочу шпагат – будет шпагат. Мы своё отбоялись и отстеснялись. Теперь живём!

Он залпом допил кофе и швырнул стаканчик в пакет для мусора.

– Так что привыкайте. Я ещё и на руках ходить научусь. И вертушку крутить, как этот… как его… ну, крутой рейнджер из Американской Конфедерации.

Костыль посмотрел на него, потом на свои ноги. Пошевелил пальцами на здоровой ноге.

– Знаешь, Петрович… – задумчиво протянул он. – А я ведь всегда хотел чечётку бить. Может, тоже смогу когда-нибудь?

В машине повисла тишина.

А потом они дружно, по-стариковски хрипло, рассмеялись.

Глава 9

Ветеринарная клиника «Добрый Доктор»

Андрей стоял перед Валерией, нервно теребя в руках пустую банку из-под «Костного клея». Рядом переминалась с ноги на ногу Катерина, виновато глядя в пол.

– Валерия, у нас проблема, – начал Андрей. – Мазь закончилась. Та, что для регенерации хитина. А у меня там жук-носорог с трещиной в панцире. Если сейчас не замазать, он… ну, высохнет.

Валерия оторвалась от монитора, где сводила дебет с кредитом, и вопросительно подняла бровь.

– И? В чём сложность? Виктор же целую партию наварил. Всё стоит на стеллажах в подвале. Спуститесь и возьмите.

Андрей и Катерина переглянулись.

– Нет, – твёрдо сказал Андрей. – Мы туда не пойдём.

– Это ещё почему? – удивилась Валерия.

– Лера, ты слышала, что там происходит? – шёпотом спросила Катерина, косясь на тёмный коридор, в конце которого была дверь, ведущая на лестницу вниз. – Там кто-то кричит. Постоянно. То воет, то рыдает, то умоляет о пощаде… Это стрёмно, блин! Я не нанималась работать в пыточной!

– Да ладно вам, – отмахнулась Валерия. – Может, это просто… ну, вентиляция гудит. Или трубы.

– Трубы не кричат «Хватит, пожалуйста, заткнись!», – резонно заметил Андрей. – Валерия, может, ты сама сходишь? Ты у нас администратор, тебе по штату положено знать, где что лежит.

– Ага, щас, – фыркнула она. – Мне одной тоже страшно. Мало ли что там Виктор держит. Пойдёмте вместе. Толпой не так жутко.

– Не-е-е, мы пас, – Андрей попятился. – Я лучше подожду, пока Виктор вернётся. Или скажу клиенту, что мазь настаивается.

Валерия вздохнула. Эти двое были отличными специалистами в теории, но на практике их пугал любой шорох.

– Ну окей, – она сложила руки на груди. – Я тоже не пойду. Сами будете объясняться перед Виктором, почему работа стоит. И, кстати, я вам напомню его слова. Он говорил, что мази и зелья – это костыли для неучей. Настоящий химеролог работает на чистой энергии и знании анатомии. Хотите доказать ему, что вы именно такие «неучи», которые без баночки шагу ступить не могут?

Андрей скривился, как от зубной боли. Перспектива объясняться с боссом, который мог одним взглядом заставить тебя чувствовать себя амёбой, пугала его даже больше, чем крики из подвала.

– Ладно, – решился он. – Пошлите все вместе. Но если меня там съедят, хотя бы похороните останки по-человечески.

Они подошли к двери в подвал. Валерия открыла её, и они начали спускаться, стараясь ступать как можно тише.

С каждым шагом звуки становились отчётливее.

– Да отвали ты! – донёсся истеричный мужской голос. – Да не смешной это анекдот! Не смешной! ОТ! ВА! ЛИ! Понял⁈

– Тише, ты испортишь эффект от концовки, – ответил ему другой голос, скрипучий и до боли знакомый.

Они спустились в главный зал подвала и замерли за штабелем коробок.

В центре помещения стояла укреплённая клетка. Внутри, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сидел мужчина. Выглядел он жалко: всклокоченные волосы, безумный взгляд, дёргающиеся глаза… Он бился затылком о прутья с методичностью метронома.

А напротив клетки, на старом деревянном стуле, как на сцене, восседал Кеша.

– Итак, – вещал попугай менторским тоном. – Сосредоточься. Ситуация: встретились два попугая. Что было дальше⁈

Кеша выдержал театральную паузу, глядя на пленника.

– Ну вот почему ты такой тупенький? Очевидно же, что так появился третий попугай! Понял шутку?

– Нет! – заорал мужик, срываясь на визг. – Отвали от меня! Я не понимаю! Что ты от меня хочешь⁈

Он начал рыдать. По-настоящему, навзрыд, размазывая слёзы по лицу.

– Ну смотри, объясняю для особо одарённых, – терпеливо, как учитель с первоклассником, продолжал Кеша. – Два попугая встретились. Потом появился третий. Знаешь, что это означает? Ну? Включи логику!

– Не знаю я ничего! – выл пленник. – Прилетел! Или в капусте, сука, нашли! В магазине купили! Что ещё ты от меня хочешь услышать⁈ Я не знаю-ю-ю-ю…

Кеша торжествующе поднял крыло.

– Нет! Всё проще. Один попугай – самка. Второй – самец! Биология, друг мой! Размножение!

И Кеша начал ржать. Это был не птичий клёкот, а какой-то демонический, скрипучий смех.

– А-ХА-ХА-ХА! Понял? Третий появился! Естественным путём! Ха-ха-ха!

Пленник завыл, закрывая уши руками.

Катерина, прятавшаяся за спиной Андрея, дёрнула его за рукав.

– Слушай… А у нас точно законная клиника? – прошептала она, глядя на этот сюрреализм. – Это же… Какая-нибудь конвенция такое запрещает, наверное.

– Да, вполне законная, – так же шёпотом ответила Валерия, хотя уверенности в её голосе поубавилось.

– А вот это? – Андрей кивнул на клетку. – Это что, терапия такая?

– А просто нечего тут лазить кому попало. И будет всё хорошо. У Виктора разговор на самом деле короткий с теми, кто на него наезжает.

– В смысле наезжает? – не понял Андрей.

– Ну вот, помнишь, как на тебя там кто-то наехал на улице? Гнались за тобой? Так и на него пытались. Только этот тип, – она кивнула на рыдающего мужика, – решил поиграть в похитителя. Ну, Виктор и решил, что ему нужно… пообщаться.

В этот момент пленник, видимо, дошёл до точки кипения.

Его тело окутала мощная багровая аура. Магическая сила, напитанная и многократно усиленная стрессом и отчаянием, вырвалась наружу в едином импульсе ярости.

– З-А-Т-К-Н-И-С-Ь!!!

Он вскочил, схватился руками за прутья клетки. Металл, который должен был удержать химерного медведя, заскрипел и поддался. Прутья разошлись.

Мужик, усиленный магией, вырвался наружу. Его глаза горели безумием. Он не пытался бежать. Похоже, ему было плевать на свободу. Он хотел только одного – заткнуть этот пернатый источник кошмаров.

Кеша не успел даже взлететь.

Человек схватил попугая рукой, сжал так, что хрустнули кости, и со всей дури, вложив в бросок всю свою ненависть и магическую мощь, швырнул его об бетонную стену.

ЧВАК!

Кеша с сочным шлепком шлёпнулся о бетон, сполз вниз и остался лежать на полу бесформенной кучкой зелёных перьев.

– Сдохни! – прохрипел мужик, тяжело дыша. – Сдохни, тварь!!!

Он уже собирался пнуть тело, чтобы убедиться в результате, но тут…

Из всех углов, из-за ящиков, из вентиляции, посыпались чёрные комочки.

Хомяки.

Несколько десятков маленьких бойцов в чёрных костюмах набросились на мужика со всех сторон. Один вцепился в лодыжку, перегрызая сухожилие. Второй, прыгнув со шкафа, ударил крошечными лапками в сонную артерию. Сразу несколько повисли на руках, блокируя магические пассы.

Они набросились на него, как рой пираний. Закрутили, сбили с ног, спеленали по рукам и ногам какой-то высокопрочной леской, которую притащили с собой.

Через десять секунд грозный Одарённый, только что выломавший стальную клетку, лежал на полу, связанный по рукам и ногам, и только мычал в кляп, который ему уже успели засунуть в рот.

Андрей и Катерина смотрели на это, открыв рты.

– Так он же такой сильный был! – прошептал Андрей. – Он же прутья руками выгнул!

– Ну, силён не силён… – философски заметила Валерия, глядя на поверженного врага. – Он был в клетке, а Виктор – нет. И хомяки Виктора – тоже нет. Тут свои правила.

В тишине раздался громкий всхлип Катерины.

– Ты чего? – удивился Андрея, глядя на неё.

– Птичку жалко… – она вытерла слезу. – Он, конечно, болтливый был, но… Может, похороним хотя бы? Коробку красивую найдём…

Валерия хотела было что-то сказать, но не успела.

Кучка перьев у стены зашевелилась. Послышался хруст, как будто кто-то ломал сухие ветки, потом чавканье.

Кеша медленно поднялся. Он встряхнулся, и перья встали на место. Голова, которая была свёрнута набок, с громким щелчком вернулась в нормальное положение.

Попугай потянулся, расправил крылья, хрустнул шеей вправо, потом влево.

– Ух, бодрит! – проскрипел он.

Он посмотрел на связанного мужика, который теперь таращил на него глаза, полные первобытного ужаса.

– Ну, ладно, – буднично произнёс Кеша, взлетая и усаживаясь обратно на свой стул. – На чём я остановился? Ах, да. Хотел тебе рассказать шутку… Как-то встречаются два попугая. Отгадай: что было дальше⁈

Пленник, несмотря на кляп, замычал, пытаясь кричать. Его глаза вращались, как у сумасшедшего.

– Ммм!!! Ммм!!! Ммм!!!

Он выплюнул кляп.

– А-а-а!!! Убейте меня!!! Я всё расскажу!!! Всё, что хотите!!! Кто послал, где деньги, пароли, явки!!! Только уберите его!!!

Валерия посмотрела на своих спутников.

– Ладно, – сказала она, беря их под локоть. – Идём отсюда. Насмотрелись уже. Мазь в другой стороне.

* * *

Я стоял посреди разгромленной поляны.

«Так, что дальше?» – я сверился с мысленным списком дел.

Нужно было возвращаться. Но не просто так. Этот сектор леса явно был аномальным, и я хотел понять почему. Слишком много мутаций на квадратный метр. Слишком активная фауна.

И Агнесса… Чёрт, точно. Она же видела, как меня выкинуло из машины. Скорее всего, сейчас она сидит в своём бронированном «кабриолете», мысленно выбирает венок на мою могилу и сочиняет некролог.

Надо бы с ней связаться. Но телефон здесь не ловил. Да и батарея села ещё час назад.

– Ладно, – сказал я сам себе. – Доберусь до дома, позвоню. А пока – экскурсия.

Я закинул рюкзак на плечо и неспешно пошёл по звериной тропе.

Идти было тяжело. Ноги гудели, тело ныло после встречи с гигантской тварью. Но мозг работал чётко, отмечая детали.

Вот след когтей на коре – кто-то метил территорию. Интересно. А вот здесь земля выжжена – стихийный выброс или следы магической схватки?

Я шёл, погружённый в анализ, пока мой взгляд не зацепился за что-то странное в кустах. Какое-то слабое, практически незаметное свечение.

Я раздвинул ветки папоротника.

Прямо из кучи чего-то, что подозрительно напоминало помёт гигантской химеры, рос цветок. Невероятной красоты, с полупрозрачными лепестками, внутри которых пульсировали прожилки энергии.

– Ого… – присвистнул я, присаживаясь на корточки. – А вот это уже очень интересно.

Я не ботаник, конечно, но кое-что понимаю. Это семечко прошло через пищеварительный тракт какой-то очень мощной мутировавшей твари. Желудочный сок, насыщенный магией и токсинами, не переварил его, а, наоборот, активировал. Оболочка размякла, напиталась силой, и когда семечко вышло… гхм… естественным путём, оно попало в идеальную, богатую органикой среду.

Результат – растение с уникальными алхимическими свойствами.

– Пригодится, – решил я.

Достал нож, аккуратно подкопал корень вместе с комом «удобрения» (не пропадать же добру) и, завернув в плотный пакет, убрал в рюкзак. Из этого цветка можно вытянуть экстракт, который усилит действие любой регенерирующей мази минимум раза в три.

Я выпрямился, отряхивая колени.

И тут кусты вокруг меня зашевелились.

На тропу вышли пятеро. Грязные, в разномастном камуфляже, с рюкзаками за плечами. Оружия огнестрельного не видно, зато на поясах висят внушительные тесаки и мачете. У одного за спиной болтался лук. И не простой.

Я прищурился. Плечи лука были сделаны из рёбер какой-то крупной твари, а тетива, судя по характерному блеску, сплетена из жил пещерного паука. Неплохая работа. Кустарная, но с душой.

Они обступили меня полукругом, внимательно разглядывая.

– Парень, ты чего тут делаешь? – хрипло спросил один из них, с недельной щетиной на лице.

Я спокойно застегнул рюкзак.

– Траву собираю.

Они переглянулись. Послышались смешки.

– Травник, что ли? – ухмыльнулся щетинистый.

– Ну да. А что, не видно? Цветочки, корешки… Гербарий собираю.

Они снова заржали. Но глаза их оставались цепкими. Они сканировали меня, мой рюкзак, мою одежду. Оценивали добычу.

– Гербарий, значит… – протянул обладатель костяного лука. – А рюкзачок-то у тебя тяжёлый. И одет ты не как грибник. Куртка хорошая, ботинки…

– Слышь, парень, – щетинистый сделал шаг вперёд. – А у тебя там в рюкзаке аптечки случайно нет? Или бинтов каких? А то у нас товарища тут… грызуны покусали. Перевязать надо бы.

Я посмотрел на его «товарищей». Все стояли крепко, никто не держался за бок и не хромал. Классика. Самый тупой и старый развод во всех мирах Многомерной Вселенной. «Дай закурить», версия для Диких Земель.

– Да нет, – пожал я плечами. – Не таскаю аптеки. Я же травник. Подорожник прикладываю, если что.

– Ну извини, – щетинистый сделал ещё шаг, сокращая дистанцию. – Но мы бы хотели проверить. Мало ли, вдруг ты забыл? Или жадничаешь?

Один из них, самый мелкий, шмыгнул за мою спину и зыркнул по сторонам.

– Да, он один, – бросил он своим. – Вроде никого в округе нет. Чисто.

Кольцо сжалось. Руки бродяг легли на рукояти ножей.

Обычный гоп-стоп. Банальный, скучный грабёж. Увидят, что у меня в рюкзаке, а потом… Потом либо прирежут, чтобы не болтал, либо просто разденут и оставят тут, на корм волкам.

Я посмотрел на них с искренним удивлением.

– Нет, ну вы серьёзно?

– А что? – осклабился лучник. – Жизнь такая, мужик. Делиться надо.

– Мужики, двадцать первый век на дворе, – устало сказал я. – Вы чего творите? Вот зачем вы этим всем страдаете? В городе работы валом. Или, если уж припёрлись в Дикие Земли, так охотьтесь на тварей. Вон их сколько вокруг бегает. Вам мало что ли?

Они переглянулись и заржали.

– Знаешь, умник, – сказал щетинистый, сплюнув под ноги. – Когда мы сюда приходим, твари почему-то разбегаются. Пугливые они нынче пошли. А жрать хочется. Поэтому вот… приходится подрабатывать с туристами вроде тебя.

– Разбегаются, говоришь? – я покачал головой. – То есть, дичи вам не хватает?

– Типа того. Дефицит.

– Ну, раз мало… – я улыбнулся. – Тогда могу помочь.

Я набрал в грудь побольше воздуха.

И издал низкий вибрирующий рык на частоте, от которой у обычного человека начинают ходить ходуном пломбы в зубах. Гортанный, рваный звук – брачный зов самца гигантского пещерного медведя в период гона. Очень агрессивного и очень одинокого самца.

Бродяги дёрнулись.

– Ты чё, больной⁈ – рявкнул лучник. – Заткнись!

Но было поздно.

Кусты затрещали…

Из чащи, ломая ветки, вывалились три туши.

Огромные, покрытые густой бурой шерстью, с горбами мышц на загривках. Они были размером с микроавтобус каждая. Из пастей торчали кривые клыки, а маленькие глазки горели безумным огнём.

Бродяги застыли с испуганными лицами.

– М-медведи… – прошептал кто-то. – Мутанты…

Твари увидели людей. Заревели и, не раздумывая, бросились в атаку.

– ВАЛИМ!!! – заорал щетинистый.

Вся бравая банда, побросав мысли о грабеже, рванула наутёк. Они ломились через кусты, спотыкались, падали, вставали и снова бежали, вопя от ужаса.

Твари с топотом устремились за ними.

Я стоял и смотрел им вслед.

– Идиоты, – покачал я головой.

Если бы они хоть немного разбирались в зоологии этого мира, они бы знали.

Это были не медведи-убийцы. Это были Большие Лесные Ленивцы. Травоядные.

Да, они выглядели жутко. Огромные, клыкастые, с горой мышц. Но их клыки нужны были только для того, чтобы сдирать кору с железных деревьев. А их агрессия…

Я просто сымитировал призыв соперника, который претендует на их территорию и самок. Они прибежали не убивать, а просто прогнать конкурента. Попугать, порычать, потолкаться. Максимум, что грозило этим горе-грабителям – это быть обслюнявленными и, возможно, получить синяк от дружеского тычка трёхсоткилограммовой лапой.

Но страх – великая сила. Уверен, они будут бежать до самого города, не оглядываясь. И потом всем рассказывать, как чудом спаслись от стаи медведей-убийц.

Я поправил лямку рюкзака.

Ну вот. И природу посмотрел, и людям бесплатный сеанс кардио-тренировки устроил. День прожит не зря.

Я сверился с направлением и пошёл в сторону города. Нужно было ещё заскочить к Агнессе. Успокоить её. А то, не приведи боги, она и правда меня уже похоронила. Поминки у аристократов, говорят, пышные, но участвовать в них в качестве виновника торжества мне пока не хотелось.

Я продолжал идти по лесу, насвистывая незатейливую мелодию. В кустах что-то шуршало, но это уже не вызывало тревоги. Местная фауна, видимо, поняла, что сегодня здесь ловить нечего, кроме сердечного приступа.

И тут мой взгляд зацепился за что-то чужеродное среди травы и корней.

– Опа, – сказал я, останавливаясь.

Прямо на тропинке валялся рюкзак. Потрёпанный, грязный, армейского образца. Я прошёл ещё пару метров – ещё один. И ещё.

– Зашибись.

Те самые бродяги, которые хотели меня гоп-стопнуть, драпали с такой скоростью, что побросали всё своё имущество. Инстинкт самосохранения победил жадность. Редкий случай, надо сказать. Обычно в таких ситуациях люди до последнего цепляются за своё барахло. Но вид трёх разъярённых гигантов, видимо, оказался слишком убедительным аргументом.

Я подошёл к ближайшему рюкзаку и пнул его носком ботинка. Тяжёлый. Внутри что-то звякнуло.

– Раз, два, три… – начал считать я, оглядываясь по сторонам. – Четыре, пять…

Всего я насчитал двенадцать штук.

Двенадцать рюкзаков. А передо мной стояло всего пятеро.

– Ах вы ж крысы, – усмехнулся я. – Значит, остальные семеро сидели в кустах в засаде? Ждали команды, чтобы окружить? Ну-ну.

Я обернулся к Психу и Рядовой, которая уже закончила таскать кости, и теперь шла за мной, сливаясь с тенями деревьев.

– Боец, у нас трофеи. Забирай и тащи на базу.

Рядовая подошла, оглядела разбросанные вещи и издала тяжкий вздох. В её взгляде читалось: «Я элитная боевая единица, а не грузовой мул». Но приказ есть приказ.

Она огляделась, вырвала с корнем небольшое сухое дерево, обломала ветки, сделав из него подобие огромного коромысла. А затем принялась нанизывать на него рюкзаки за лямки, как шашлык на шампур.

Когда «гирлянда» была готова, она закинула эту конструкцию себе на плечи. Бревно жалобно скрипнуло, но выдержало. Рядовая поправила свою ношу и, сгорбившись под весом чужого барахла, побежала в сторону города.

Вид у неё был колоритный. Обезьяна-спецназовец, идущая по лесу с пожитками целого взвода мародёров. Жаль, сфоткать некому.

Мы с Психом вернулись в клинику, когда город уже погрузился в темноту. Улицы были пустынными, только редкие фонари освещали куски мокрого асфальта.

Я толкнул дверь и вошёл внутрь.

Стоило мне сделать шаг, как передо мной возникла Валерия.

– Нам нужно серьёзно поговорить, – заявила она, скрестив руки на груди.

Я застыл, обдумывая услышанное.

– В смысле, о чём? – насторожился я. – Что не так?

– Мне кажется, у Рядовой с головой не всё в порядке.

– С чего ты взяла? – удивился я. – Она вроде ведёт себя прилично.

– Она ворует! – шёпотом, но очень эмоционально выпалила Валерия. – Она сегодня втихаря, через окно влезла в клинику! Вечером! Думала, никто её не заметит. Ага, как же! Я всё видела!

Валерия начала нервно расхаживать по приёмной.

– Она начала перекидывать через подоконник какие-то рюкзаки! Целую кучу! А когда она ушла в подвал, я не выдержала и посмотрела. Знаешь, что там? Там документы! Паспорта, какие-то карты, личные вещи…

Она остановилась и посмотрела на меня с ужасом.

– Вик, мне кажется, Рядовая выходит из-под контроля. Она грабит людей! А потом тащит всё это сюда, как в своё логово! Если полиция найдёт здесь чужие паспорта… нас всех посадят! А вдруг она… она убила этих людей⁈

Я облегчённо выдохнул. Ну вот, опять паника на ровном месте. А я уж думал, что-то серьёзное случилось.

– Успокойся. Без паники. Это по моему приказу.

Валерия застыла с открытым ртом. Её брови поползли вверх, стремясь соединиться с линией роста волос.

– По твоему… приказу? – медленно переспросила она.

– Ну да. Мы гуляли, нашли ничейные вещи. Не пропадать же добру. Я сказал ей принести их сюда. Там может быть что-то полезное.

Валерия смотрела на меня несколько секунд, пытаясь переварить информацию.

– А-а-а… – протянула она наконец. – Ну, раз она ворует по твоему приказу, значит, всё нормально. Ты прав. Действительно, не о чем волноваться.

Она нервно хихикнула и покачала головой.

– Грабим людей, тащим всё в дом… Просто замечательно. Идеальная работа. И куда я только ввязалась…

Она махнула рукой, развернулась и пошла к выходу, бормоча себе под нос что-то про «криминальный синдикат» и «соучастие в особо крупных размерах».