Текст книги "Идеальный мир для Химеролога 4 (СИ)"

Автор книги: Олег Сапфир

Соавторы: Марк Альтергот
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Вечером я мотался по городу в поисках ингредиентов. Места, где отовариваются приличные химерологи, мне пока были не по карману, да и светиться там лишний раз не хотелось. Поэтому пришлось импровизировать.

Я набрёл на какой-то полулегальный рыночек на окраине, зажатый между гаражами и теплотрассой. «Народная медицина», как гласила кривая вывеска. По факту же – сборище бабок-травниц и мутных типов, торгующих сушёными частями тел всего, что имело неосторожность сдохнуть в окрестных лесах.

– Бери, милок, корень мандрагоры! Свежий, только вчера выкопала! – нахваливала свой товар какая-то старушка, похожая на Бабу-Ягу на пенсии.

Я придирчиво осмотрел сморщенный корешок.

– Это не мандрагора, бабуля, а обычный хрен, – констатировал я.

– Тогда возьми зверобой! От сглаза помогает! – зашамкала старушка.

– Сглаз – это скучно, – я наклонился к её прилавку, разглядывая пучки сухой травы. – А вот этот корешок почём?

Я пригляделся. Ну, точно – редкий токсин, вызывающий временный паралич голосовых связок.

Бабка выпучила глаза, но цену назвала.

В итоге я набрал целый пакет всякой всячины: пучок могильного мха (отличный стабилизатор для магических связок), банку с сушёными лапками жуков-могильщиков и даже пару флаконов с ядом болотной гадюки, который продавали как «средство от радикулита». Надеюсь, покупатели не принимают его внутрь. Хотя, радикулит после этого точно беспокоить не будет. Как и всё остальное.

Вернувшись в клинику, я первым делом направился в кабинет, чтобы выгрузить добычу.

– Юстиция, я тебе тут салатные листики принёс, свежие, с рынка… – начал я, ставя пакет на стол.

И застыл.

Террариум, где обычно обитала моя черепаха-юрист, был пуст.

Я нахмурился. Огляделся.

Под столом? Нет.

За шкафом? Тоже пусто.

Не могла же она сбежать? С её-то скоростью она бы до порога добиралась неделю. Значит, кто-то помог. Или…

Нехорошее предчувствие кольнуло где-то под рёбрами. У меня тут проходной двор, а не режимный объект. Украли? Но кому нужна обычная, пусть и очень умная черепаха?

Я вышел в приёмную. Валерия как раз заканчивала сводить кассу.

– Лера, у нас проблема. Черепаха пропала.

Она подняла на меня спокойный взгляд.

– Юстиция, что ли?

– Да. Её нет в кабинете.

– А, так она не пропала, – Валерия вернулась к подсчётам. – Она на работе.

Я моргнул.

– В смысле, на работе? На какой ещё работе? Она черепаха! Её работа – жевать салат и помнить наизусть Имперский кодекс!

Валерия вздохнула, отложила калькулятор и поманила меня пальцем.

– Пошли, покажу. Только тихо, у неё там важные переговоры.

Мы прошли по коридору к дальней комнате, которая раньше служила кладовкой для швабр. Из-за двери доносился приглушённый гул и странное клацанье.

Валерия приоткрыла дверь и пропустила меня вперёд. Я заглянул внутрь.

Посреди комнаты стоял низкий стол. Во главе его, на специальной возвышенности из книг, восседала Юстиция. Вид у неё был максимально сосредоточенный.

А вокруг неё за клавиатурой сидели пять моих хомяков. Не обычных, а тех, кого я недавно прокачал – увеличенных в размерах, с улучшенной моторикой и интеллектом. На носу у каждого красовались игрушечные очки, а лапки с пулемётной скоростью барабанили по клавишам.

На большом мониторе, стоявшем перед ними, была открыта видео-конференция. Звук шёл через колонки.

– … ну и в общем, типа, он на меня первый напал! – взволнованно вещал какой-то мужик с подбитым глазом. – Я просто стоял, никого не трогал, а он полез! Получается, я ему дал сдачи, чисто рефлекторно, а он теперь грозится в полицию заявить, побои снять! А у меня же ситуация непростая, условка висит, да и с работы могут турнуть к чертям собачьим! Вы же понимаете, господин юрист, мне нельзя в участок! Дайте совет, что делать? Я вот думаю, может, мне типа сразу там какое-то примирительное писать или денег ему предложить?

Я перевёл взгляд на Юстицию.

Черепаха медленно вытянула шею, открыла рот и начала издавать едва слышное шипение.

– Ш-ш-ш… пф-ф-ф…

Хомяки синхронно кивнули, будто поняли каждое слово, и с удвоенной скоростью застучали по клавишам.

На экране появился текст, который тут же озвучил приятный бархатистый механический голос синтезатора речи:

– Ваша ситуация предельно ясна, не переживайте. Никаких денег и примирительных писем. Это будет расценено как признание вины.

Мужик на экране замер, внимая голосу невидимого «адвоката».

– Этот человек не имеет никаких юридических оснований для угроз, – продолжал вещать компьютер, пока хомяки яростно долбили по кнопкам, транслируя мысль черепахи. – Если он подаст заявление, вам необходимо немедленно подать встречное. Ссылайтесь на Указ Императора Павла от 1789 года «О праве мещанина на защиту чести и достоинства подручными средствами», а также на статью 112 действующего Уложения о наказаниях – «Превышение пределов необходимой обороны при явной провокации». Этот прецедент до сих пор имеет юридическую силу. Требуйте полной проверки обстоятельств конфликта.

Юстиция замолчала. Хомяки застыли, ожидая продолжения.

– Ох, спасибо… – выдохнул мужик. – А если… ну, если на работе узнают? Уволят же!

Черепаха медленно моргнула. Повернула голову к главному хомяку-стенографисту и снова зашептала:

– Пш-ш-ш… пх-х-х… кх-х-х…

Хомяки снова ударили по клавишам.

– … в таком случае это станет вашей золотой жилой. Согласно Трудовому Уложению, увольнение на основании недоказанного обвинения карается штрафом в размере годового оклада в пользу сотрудника. Плюс моральная компенсация. В принципе, я мог бы представлять ваши интересы в суде и раздеть вашего работодателя до нитки, если он рискнёт пойти на такой шаг.

Мужик на экране расплылся в улыбке, несмотря на фингал.

– Спасибо! Огромное спасибо, господин адвокат! Вы меня спасли! Куда переводить оплату?

– Реквизиты у вас на почте, – отчеканил компьютер.

Звонок завершился.

Я стоял, прислонившись к косяку, и пытался осознать увиденное.

– Лера, – шёпотом спросил я. – В каком, к чёрту, суде? Кого она может защищать? Ты прикинь: открываются двери зала заседаний, и вползает черепаха? Судья же инфаркт схватит.

Валерия хихикнула и потянула меня за рукав в коридор.

– Ну, Вик, не переживай. Я всё продумала. В анкете на сайте указано, что наш ведущий юрист – почтенный старец, мэтр юриспруденции, который из-за преклонного возраста и слабого здоровья работает исключительно дистанционно, в режиме консультаций. А в суде, если что, его интересы представляют помощники. Ну, то есть мы наймём кого-нибудь из студентов юрфака за копейки, чтобы бумажки носили.

– И много у нас таких… клиентов?

– Пятый за сегодня, – с гордостью сообщила она. – И все платят по полному тарифу. Юстиция – гений. Она помнит такие законы, о которых современные юристы даже не слышали. Она разваливает дела, даже не выходя из комнаты!

– Но мы же ветеринарная клиника! – всё ещё пытался сопротивляться я, хотя в глубине души уже восхищался этой схемой. – Какие, к чёрту, юридические услуги?

Валерия посмотрела на меня и улыбнулась.

– Вик, оглянись. У нас тут не клиника, а цирк с конями. В буквальном смысле. У нас работает опальная графиня, которую выгнали из рода. У нас в лаборатории сидит мастер ядов, который в федеральном розыске и боится собственной тени. У нас охрана – это отряд пенсионеров-смертников и генетически модифицированная обезьяна. А ты сам – химеролог без лицензии, который разговаривает с попугаем.

Она развела руками.

– Юридические услуги – это самое нормальное, что здесь происходит. Да и деньги лишними не будут. Ты видел счета за электричество после установки твоего нового оборудования? А за корм для твоей армии? Расходы космические. А Юстицию ты всё равно не используешь двадцать четыре на семь. Она скучает, грызёт мебель. А так – и при деле, и прибыль приносит. И хомяки, смотри, как печатать научились! Мелкая моторика развивается.

Я посмотрел в приоткрытую дверь, где хомяки деловито протирали экран монитора и готовились к следующему звонку. Один из них поправил съехавшие очки.

– Ну… в принципе, да, – сдался я. – Логика в этом есть. Ладно, пусть работают. Главная радость – это что хомяки тоже при деле и не разносят клинику от скуки.

– Вот и славно! – просияла Валерия. – Пойду, принесу им орешков. Заслужили.

Я покачал головой и пошёл к себе. Ветеринарная клиника, юридическая контора, база наёмников… Интересно, что мы откроем на следующей неделе? Похоронное бюро? Хотя, с моими талантами, это было бы слишком просто.

* * *

Шесть утра. Время, когда нормальные люди видят десятый сон, а ненормальные химерологи, вроде меня, уже сидят в кабинете и ждут прихода великих родов.

Дверь открылась ровно в назначенное время. Пунктуальность – вежливость королей и, как выяснилось, рода Новиковых.

Агнесса вошла первой. Выглядела она так, будто не спала трое суток, но макияж и стальная воля держали лицо. За руку она вела Мишу. Мальчишка тёр заспанные глаза и зевал, рискуя вывихнуть челюсть.

– Мы здесь, – коротко бросила она. – Как и договаривались.

– Вижу, – я провёл их в операционную. – Миша, паркуйся.

Агнесса села в кресло, сцепила пальцы в замок и впилась в нас взглядом.

Я подошёл к мальчику.

– Ну что, герой, готов ко второму раунду? – спросил я, укладывая его поудобнее.

– А будет больно? – тихо спросил он.

– Будет щекотно. Изнутри.

Я положил руки ему на солнечное сплетение. Глубокий вдох. Настройка…

Моё зрение переключилось в магический спектр. Я видел его структуру – хрупкую, как хрустальная ваза, которая держится на честном слове. Дар Приручателя внутри него пульсировал, пытаясь вырваться, но зажатые каналы не пускали силу, и она била по внутренним органам.

– Сейчас мы немного поправим течение энергии, – пробормотал я, запуская пальцы в его ауру, как в мягкую глину. – Вот этот узел развяжем… А этот поток перенаправим…

Миша дёрнулся.

– Ой! Горячо!

– Терпи. Это твоя энергия побежала туда, где её давно не было…

Я был полностью поглощён процессом, когда дверь в операционную распахнулась.

В комнату боком, пытаясь протащить объёмную коробку, ввалился Кенгу. Он пятился задом, что-то бурча себе под нос, и, не заметив нас, с размаху врезался в угол стола.

– Ой! – отчётливо произнёс кенгуру.

В комнате повисла тишина. Агнесса медленно перевела взгляд с брата на сумчатого курьера. Её глаза расширились.

– Он… он только что сказал «Ой»?

Кенгу замер. Он медленно повернул голову, посмотрел на Агнессу и быстро помотал головой из стороны в сторону.

– Нет. Я ничего не говорил. Вам показалось.

И пулей вылетел из операционной, захлопнув за собой дверь.

Агнесса перевела ошарашенный взгляд на меня.

– Виктор, это кенгуру только что говорило и отрицало, что оно говорило!

– Да ну, ты что, это просто сквозняк, – невозмутимо ответил я, продолжая расплетать энергетические узлы в теле Миши. – У нас старая вентиляция, иногда такие звуки издаёт… Заслушаешься.

Она хотела что-то возразить, но я жестом велел ей замолчать.

– Не отвлекай. Я работаю с тонкой материей.

Прошло часа три напряжённой работы. Я как раз заканчивал стабилизировать работу надпочечников, когда дверь снова открылась.

На этот раз без стука влетел Роман. Вид у него был безумный: халат нараспашку, волосы дыбом, очки перекошены. В руке он сжимал флягу с мутной жижей.

– Виктор! – заорал он с порога, игнорируя наличие посторонних. – Я сделал это! Наконец-то!

Он подбежал к столу и поставил флягу передо мной.

– Я создал абсолютный яд! Он пробивает любую защиту! Разлагает ткани за секунды! Это шедевр! На, хлебни!

Агнесса вжалась в кресло.

– Ты… ты предлагаешь ему выпить яд? – прошептала она.

Роман, только сейчас заметив её, на секунду смутился, но научный азарт перевесил.

– Да пей же! – он сунул флягу мне под нос. – Мне нужно проверить летальную дозу на Одарённом с повышенной регенерацией!

Я вздохнул, отнял одну руку от Миши, взял флягу и сделал хороший глоток. Жидкость обожгла горло, но мой организм, напичканный десятком защитных атрибутов, тут же нейтрализовал угрозу, разложив токсин.

– Не, – крякнул я, возвращая флягу. – Слабенькая. Кислит. И послевкусие, как от старых носков. Делай ещё. Концентрацию повысь.

Роман выхватил флягу.

– Да что за чертовщина! – взвыл он. – Меня разыскивает половина города! За мою голову назначена награда, как за дракона! Я уничтожил корпоративный центр одной пробиркой! А тут… я не могу даже одного человека отравить⁈ Что же за хренотень⁈

Он схватился за голову и, бормоча, выбежал из кабинета.

– Это… – прошептала Агнесса. – Это же был Роман Ушаков? Тот самый «Кислотный Мясник»? Он в федеральном розыске за особо опасные эксперименты с ядами!

Я вернул вторую руку на грудь Мише.

– Да не, показалось тебе, наверное.

– Виктор! Я видела его ориентировки! Это он!

– Агнесса, у тебя стресс, – мягко сказал я. – Тебе мерещатся преступники. Это был наш лаборант, стажёр Петя. Просто похож, вот и всё.

– Петя⁈ Он же только что орал, что уничтожил корпоративный центр!

– Ну, приснилось парню. Амбициозный очень.

Она открыла рот, чтобы высказать всё, что думает о моём «Пете», но тут дверь снова открылась.

В операционную ворвалась Катерина. В слезах, тушь размазана по щекам, в руках она держала опоссума, который висел безжизненной тряпочкой.

– Я убила пациента! – зарыдала она. – Я убийца! Перепутала дозировку! И теперь он не дышит! Виктор, что мне делать⁈ Меня посадят!

Я закатил глаза. Да что ж у меня сегодня проходной двор, а не процедурная?

– Катя, – спокойно произнёс я. – Подойди сюда.

Она подползла к столу, протягивая мне «трупик». Опоссум не подавал признаков жизни. Язык вывалился, глаза стеклянные.

– Дай ему щелбан, – сказал я.

Катерина всхлипнула.

– Чего?

– Дай. Ему. Щелбан. По носу.

Она неуверенно подняла руку и щёлкнула зверька по носу.

Опоссум тут же открыл глаза, втянул язык и злобно зашипел, недовольный тем, что его гениальная актёрская игра была так грубо прервана.

– Видишь? – сказал я. – Это защитный механизм. Тантатоз. Мнимая смерть. Иди работай и учи матчасть.

Катерина, шмыгая носом, прижала к себе недовольного зверя и поплелась к выходу.

Агнесса медленно привстала.

– Виктор… Это же… Катерина Белозёрская? Младшая дочь графа? Та, что сбежала из дома со скандалом? Я её знаю, мы пересекались на балах.

– Да не, – я махнул рукой. – Обозналась. Это наша уборщица, Клава. Просто очень похожа. Типаж такой.

– Уборщица Клава в платье за пятьсот рублей⁈

– Хорошо платим, – пожал я плечами. – Что с тобой сегодня такое творится? Как тебе много всего кажется. Может, тебе тоже курс лечения прописать? От галлюцинаций?

Агнесса откинулась в кресле и закрыла лицо руками.

– Я схожу с ума… Я точно схожу с ума в этой клинике…

В этот момент в кабинет заглянула Валерия, чтобы узнать как у нас всё проходит и когда я освобожусь. Когда она ушла, забыв прикрыть за собой дверь, из коридора донёсся грохот и яростный рык. Такой, что аж стены задрожали.

Агнесса вскочила.

– Багратион! – она узнала своего тигра. – Что с ним⁈

– Да забей, – я даже не оторвался от Миши, который, кстати, под действием моей магии впал в лёгкий транс и с интересом наблюдал за разноцветными искрами вокруг себя. – Сиди здесь, а то потом скажешь, чтобы я тебе повторял, что там у твоего брата. Записывай давай динамику, я диктую. Пульс сто двадцать, энергетический контур стабилен…

Снаружи что-то с грохотом упало. Послышался звук, похожий на то, как огромная кошка точит когти о металлическую дверь.

– Виктор! – Агнесса металась по кабинету. – Там Багратион сейчас кого-то порвёт! Или его порвут! Непонятно, что с ним!

– Да не, играется, наверное, – отмахнулся я.

– Ну ладно, – она попыталась взять себя в руки, но голос её дрожал. – Наверное, ты не понимаешь, но он стал в последнее время сильнее. Намного сильнее! И может, у него какой-то сдвиг по психике случился. Такое же бывает у химер после резкого скачка силы! Он же разнесёт здесь всё!

– Ну, если случился, то его успокоят.

Агнесса рассмеялась.

– Ага, конечно! Тигра успокоят. Кто? Хомяки твои, что ли?

Скрипнула решётка на стене. Из вентиляции выпрыгнул один из моих хомяков-спецназовцев.

Он был в полном боевом облачении: крошечный чёрный костюм, чёрная бандана. Он подошёл к столу, где лежали инструменты, и с максимально серьёзным видом взял маленький скальпель. Встал в позу самурая, готовящегося к последнему бою.

Он посмотрел на дверь, откуда доносился рык тигра, потом на скальпель, потом на меня.

Агнесса смотрела на него, и её смех застрял в горле.

– Не-не-не, отмена! – быстро сказал я хомяку. – Это она не бросает вызов. Это она просто предполагает. Положи железку.

Хомяк разочарованно пискнул, положил скальпель обратно, отряхнул лапки и, бросив на Агнессу укоризненный взгляд, удалился.

Агнесса медленно опустилась в кресло.

– Виктор… – её голос был тихим и слабым. – А что вообще здесь хомяки делают? Почему они… такие?

– Да хрен знает, они, блин, везде, – я пожал плечами, заканчивая работу с энергетическими каналами Миши. – Слушай, ты же аристо, влиятельная женщина. Давай закон какой-то придумай. Можешь обратиться лично к императору или к кому там нужно… Сочините какой-нибудь закон, чтобы хомяков запретили отдавать ветеринарам. Это неправильно, я тебе серьёзно говорю. Или пусть выделяют специальный фонд для их содержания. А то у меня бюджет скоро треснет от их прокорма и экипировки.

Я посмотрел на неё. Агнесса сидела неподвижно, глядя в одну точку. Её взгляд был расфокусирован.

Я щёлкнул пальцами.

– Ну, что висим? Я жду государственной поддержки.

Она медленно повернула голову в сторону приоткрытой двери в коридор.

– Да там это… – прошептала она.

– Что? – я тоже посмотрел туда.

Мимо двери проплыл Багратион. Точнее, проехал.

Он лежал на спине, раскинув лапы, с абсолютно ошалевшим выражением на морде. А за заднюю лапу его тащил Псих. Мой пёс, весело виляя хвостом, буксировал трёхсоткилограммовую тушу тигра, как любимую плюшевую игрушку.

Багратион даже не сопротивлялся. Он просто смотрел в потолок с видом существа, которое познало дзен и смирилось с неизбежностью бытия.

– Псих, что ли? – уточнил я.

– Ну, наверное… – выдавила Агнесса.

Я посмотрел на удаляющуюся процессию, вздохнул и вернулся к Мише.

– Да не, показалось тебе. Где ты видела, чтоб обычная собака тигра тягала? Это оптическая иллюзия. Преломление света в коридоре.

– И правда нигде… – эхом отозвалась она.

Я громко свистнул.

– Псих! Отпусти гостя! Багратион, место!

В коридоре раздался глухой стук – видимо, Псих отпустил лапу, и она упала на пол. Через секунду в кабинет, прижимая уши и озираясь, зашёл тигр.

Он весь дрожал, дёргал шкурой. Подошёл к Агнессе, присел возле её ног и начал активно ластиться, пряча морду в складках её одежды, как испуганный котёнок, ищущий защиты у мамочки.

– Что с ним?

– Не знаю. Может, Псих ему анекдот рассказал. Страшный.

– Виктор, он дрожит.

– Ну, может, замёрз. Сквозняки у нас.

Я повернулся к Мише.

– Ладно, хватит болтать. Финальная стадия.

Я снова положил руки на мальчика. Теперь начиналось самое сложное – закрепление результата.

Энергия полилась мощным потоком. Я видел, как его аура начинает светиться, меняя цвет с бледно-серого на насыщенный золотистый.

Мишу начало трясти. Его глаза закатились, тело выгнулось дугой. Мальчик что-то бормотал на неизвестном языке, его пальцы скрючились…

– Всё, держись! – скомандовал я, вливая последний импульс.

Миша глубоко вздохнул и обмяк на столе.

– Готово.

Я отошёл, вытирая пот. Руки дрожали от перенапряжения.

Мальчик открыл глаза. Они были ясными и чистыми.

– Я… я есть хочу, – сказал он. – Сильно.

– Это хороший знак.

Мы попрощались. Агнесса, всё ещё пребывая в лёгком шоке от увиденного (и от хомяков, и от тигра, и от лечения), поблагодарила меня, оставила на столе конверт с деньгами и, забрав брата и уже пришедшего в норму Багратиона, поспешила удалиться.

Когда дверь за ними закрылась, я выдохнул. Сил не было даже на то, чтобы дойти до кофемашины.

Я рухнул в кресло и закрыл глаза.

И тут зазвонил телефон.

– Да кого там ещё…

На экране светилось имя: «Семён Петрович».

Я нажал на приём.

– Слушаю.

– Командир, – голос старого вояки звучал встревоженно. – Тут это… с теми тремя парнями, которые таблетки выпили… Что-то с ними творится. Неладное.

– Что именно? Умерли?

– Нет. Хуже. Они… они меняются. Командир, тебе бы лучше самому глянуть. Прямо сейчас.

Я застонал. Ну конечно. Никакого отдыха.

– Еду, – буркнул я и, собрав остатки сил в кулак, поднялся с кресла.

Через полчаса я был в особняке. Три тела на койках бились в конвульсиях. Их кожа стала серой и твёрдой на ощупь. Под ней бугрились мышцы, а кости издавали странный скрип.

– Они воют, командир, – шёпотом сказал Семён Петрович. – И глаза у них… светятся.

Я подошёл, осмотрел их, проверил пульс, заглянул в зрачки.

– Всё в норме, – констатировал я.

– В норме⁈ – опешил Беркут. – Да у Пыжа рога расти начали!

Я посмотрел на лоб Пыжа. Действительно, небольшие бугорки.

– Это кальциевые отложения. Рассосутся. Или нет. Будет потом головой стены пробивать. Удобно. Всё идёт по плану. Организм перестраивается. Ещё день или два их так покрутит, а потом встанут как новенькие. Только кормите их побольше. Кальцием. Мелом, скорлупой… да хоть штукатурку им скармливайте. Им сейчас строительный материал нужен.

– Понял, – кивнул ошарашенный Беркут. – Мел, так мел.

Я вышел из особняка.

Ещё день или два. И у меня будут ещё три суперсолдата. А там и до остального отряда доберёмся.

Идеальный мир строился. Медленно, с криками, воплями и растущими рогами, но строился.