Текст книги "Тимур и его «коммандос»"

Автор книги: Олег Верещагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Данила протянул руку и сомкнул пальцы на рукояти меча…

… И проснулся от собственного неслышного крика. Сел в постели, ошалело глядя на правую руку и бормоча:

– Я же его взял. Я же его взял, взял…

Дико посмотрел кругом. Внизу слышались невнятные голоса мамы и Клары. А Данила всё ещё не мог отделить явь от сна, почти ощущая в руке тяжесть длинного меча.

… Женщина и девчонка удивленно обернулись, когда он бесшумно вошел в дверь кухни и попросил:

– Налейте мне чаю.

ГЛАВА 7.

Дверь ванной Данила закрыл на задвижку – по дому, как стонущее привидение, слонялась Люська. Её подружка, сестричка Ваньки Ямщикова, вполне сравнима с Люськой по вредности, уехала на неделю к каким-то родственникам (кое-кто в клубе прозрачно намекал, что никуда она не уехала, а просто Ванька придушил малолетнее сокровище с задатками энергетического вампира), Люська осталась одна и сейчас караулила любимого братца, чтобы испортить ему настроение на весь день.

Булькая под душем, Данила услышал звонок в дверь, топот Люськи и её вредный голос – она выясняла, кто и зачем пришёл. Потом Люська сообщила, что "он заперся в ванной и не откликается – может быть, имела место попытка суицида" – какие слова выучила, поганка! Данила поспешно

83.

заорал:

– Люська! Впусти! – и, услышав шаги и голоса, крикнул: – Я сейчас, ребята!

– Тут и девчонки – гаркнул в ответ Олег. – Прикинься по полной программе!

Выйдя, Данила не обнаружил Люськи – спаслась от мщения в своей комнате. Но и без неё народу хватало – человек десять толпились в прихожей.

– Где Клара? – быстро спросил Данила, расчёсывая мокрые волосы. Но Клара уже появилась из-за спин остальных, чуть смущённо улыбаясь, и Данила, улыбнувшись ей в ответ, подумал, что плохо будет, если сейчас начнут выражать соболезнования… Вместо этого Сашко сказал:

– Е две новости. Очень добра и так – поганенька. Чего сначала?

– Поганеньку, – улыбнулся Данила, беря под руку Клару – она положила голову на плечо мальчишки. От её волос пахло горькой травой.

– От це и вона, Сашко, криво улыбаясь, развернул перед Данилой журнал – тот узнал Воронежское издание.

Цветной коллаж изображал марширующих вперемежку хортовцев и фашистских штурмовиков – парад принимал Гитлер. Над коллажем во весь разворот алые готические буквы возвещали:

ЭСЭСОВСКИЙ МАРШ

А ниже мельче: "Чему и как учат подростков "военно-патриотические клубы?""

– Прямой жирный шрифт, кегль двадцать пунктов, – определили Данила. Кто-то нервно хихикнул. – Ничего, прорвёмся… А хорошая новость?

– Она из нескольких частей состоит, – Ухмыльнулся Джек, разворачивая ещё один областной журнал. Хорошо знакомый всем Николай Павлович Астафьев серьёзно смотрел с фотографии, увенчанной строгими буквами заголовка:

ТИМУР И ЕГО «КОМАНДОС»

– Это не только про нас, – пояснил Джек, – а вообще про все такие клубы области. Хвалебная статья.

– Первая часть, – согласился Данила. – Сколько ещё?

Джек молча выставил два пальца. Олег, до сих пор молчавший повторил:

– Через два часа общий сбор. Там всё скажут.

– Мальчишки, – жалобно подала голос одна из девчонок – кажется её звали Ленка, – а нас вы опять бросите?

– Скажи спасибо, что мы вас только бросаем, а не кидаем, утешил Джек.

– Спасибо! – фыркнула Ленка.

– Без меж половых конфликтов! – решительно объявил Олег. – Тимур сказал, что построение будет во внутреннем дворе, могут приходить сочувствующие, желающие, а также враждебно настроенные.

– Для этих враждебно настроенных, – буркнул кто-то, – давно пора объявить открытый диспут, потом закрыть, заколотить, облить и бензином поджечь.

– Добрый мальчик, – подмигнул Даниле Олег. и взглядом спросил: "Ты

84.

как?"

Олег улыбнулся: "Ничего. Я же сказал прорвёмся!"

…Есть в невообразимых пространствах Интернета адрес, именующийся www.hort.ru. За этим адресом – сайтом С.П.К.Ю.Ф. "Хорт" – стоит мощная фигура урядника клуба Витьки Пелишенко, известного в хакерских кругах под никнэмом Политрук. Политические взгляды Витьки тут не при чём. В этом как раз году он окончил школу и собирался поступать в ВГУ, но связей с родным клубом не порвал. В одной из комнаток "Хорт" Политрук с ещё несколькими фанатами компов, из которых он ковал себе смену, занимался множеством мало приятных, но полезных для клуба дел. Там его можно было – за редкими исключениями – найти в любое время дня и ночи и даже обратиться с просьбой. Правда, живую русскую речь Политрук понимал уже плохо, искренне недоумевая, зачем люди болтают языками, если есть "емеля" и аж десять пальцев? Тяжести в общении добавляло то, что на 3/4 разговор Политрука состоял из "апгрейдов", "чатов", "вебов", "гамесов" и тому подобных "юзеров" – у нормального человека после одной-двух минут общения начинала плавно и неотвратимо сползать крыша.

Помимо всего прочего, Политрук заведовал той самой "емелей" – или, если по-человечески, электронной почтой e-mail с адресом [email protected]. Посредством этой почты клуб поддерживал связи со множеством единомышленников и противников не только в России и СНГ, но и по белу свету.

…Клуб на построении – это зрелище. Редкий мальчишка, увидев это, не прикусит завистливо губу и редкая девчонка не посмотрит с откровенным интересом на парнишек в форме, заполнивших чёткими шеренгами квадрат внутреннего двора.

Три сотни – "Святослав", "Суворов", "Жуков" – с сотенными флажками образуют три стороны квадрата. Сотники – впереди, с небольшими интервалами сотни поделены на полусотни – "Доростол", "Куликово поле", "Полтава", "Бородино", "Курск", "Приднестровье". Полусотни – на ряды, ряды – на десятки, десятки – на звенья… Знаменна группа и барабанщики – знаменная с обнаженными клинками, в белых перчатках и поясах, барабанщики – без клинков, но с белыми перевязями – замерли в центре. Четвертая сторона квадрата – кандидаты, пока ещё единым, монолитным строем: "младшая дружина". Обычно больше некого на построении нет, но сейчас во дворе полно любопытных – они притихли вдоль стен.

А вот и Тимур. И голос дежурного:

– Смирррр-а-а!

Рассыпчатая барабанная дробь – и барабаны выбивают первые такты марша клуба. Затихли.

– Вольно, – это Тимур.

Встав около знаменной группы, он внимательным взглядом обвел весь строй, поворачиваясь на каблуках.

– Ну что, "командос", – он улыбнулся, по строю искоркой пробежал смех, но тут же затих. – Дожили мы до цепочки приятных событий. Уж извините – не говорил, не хотел расстраивать, если вдруг сорвётся… Через два дня около города Георгиу-Деж при поддержке фирм и администрации

85.

области состоится в присутствии телевидения – в том числе и центрального – рыцарский турнир. Название так себе… – Тимур поднял руку, в зародыше придушив родившийся шум, и грозивший перерасти в бурю с воплями и прыжками. – Присутствовать будут в основном наши двоюродные братья – "Витязи", "Серебряное копьё", "Святогор", – Тимур перечислил клубы спонсируемые Астафьевым и его товарищами. – Но приезжают и ребята из Карелии – клуб "Калевала". И ночью скинули сообщение на "емелю"… Тимур выдержал паузу: – Краковский клуб "Пан Володыевский" в изысканно-вежливых оскорбительных словах шлёт нам, как они выразились, "шановному москальскому рыцарству", вызов на бой.

– Международная встреча!!! – аж взвизгнул кто-то. На этот раз дисциплина не устояла…

Когда Тимур установил тишину и порядок, то смог наконец продолжить объяснение ситуации:

– Это еще не все… Значит хочу предупредить, так сказать, команду поддержки – вам билеты никто не оплатит, так что если хотите ехать – договаривайтесь с родителями. Кандидаты едут тоже – как оруженосцы. И последнее. По возвращению уходим в поход. Заодно посмотрим, чему вы научились за прошедшее время… Под знамя – смирно!

…Дома Данила бухнулся на свою кровать, закинул руки под голову и какое-то время лежал, глядя в потолок и представляя себе то, что предстояло. Беды, неприятности – все отодвинулось на второй план, и мальчишка подумал: а ведь неплохая это штука – жизнь! Он резко поднялся, пошарил на полке и толкнул в проигрыватель лазерный диск "Арии"…

Старый добрый "метал" взревел из колонок, подгоняя кровь, и без того разгорячённую поселившимся в парне ожиданием События:

– Кто сказал, что страсть опасна,

Доброта смешна?!

Что в наш век отвага не нужна?!

Как и встарь, от ветра часто

Рушиться стена —

Крепче будь, и буря не страшна!

Встань!

Страх преодолей!

Встань

в полный рост!

Встань

на земле своей

И достань рукой до звёзд!

Данила толчком открыл окно и оперся руками в подоконник. Музыка била его в спину:

Кто сказал: "Один не воин,

Не величина!"?

Кто сказал: "Другие времена!"?

Мир жесток и не спокоен —

За волной волна —

Не робей, и не собьёт она!

Кто сказал: "Живи покорно.

86.

Не ищи руна,

Не летай и не ныряй до дна!"?

Сталь легка, судьба проворна —

Грош тому цена,

Кто устал и дремлет у окна!

Если бы схватка ожидала его сейчас – он бы победил любого противника. Под такую музыку не могло существовать непобедимых противников и нерешаемых проблем. Данила стиснул зубы:

Кто сказал: "Борьба напрасна,

Зло сильней Добра!"?

Кто сказал: "Спасайся – вот нора!"?

Путь тяжёл, но цель прекрасна,

Как огонь костра!

Человек – настал твой час, пора!

Встань!

Страх преодолей!

Встань

В полный рост!

Встань

на земле своей

И достань рукой

До звёзд!

Сквозь листву деревьев, которую раскачивал тёплый ветер, Данила видел Клару – девчонка катила по тротуару и махала ему рукой.

В мире существовало только счастье. Его было много, очень много – столько, что Данила на миг подумал: не задохнуться бы! И замахал в ответ.

ГЛАВА 8

Не в пример многим мероприятиям, "Рыцарский турнир" был организован хорошо – как бывает, если дело делают не "Для галочки", а с настоящим энтузиазмом. Распорядители подобрали здоровенную плоскую луговину, которая постепенно обрастала машинами и палатками – на плыв зрителей был большой. В нескольких местах палатки группировались под флагами – однотипные, так располагались ребята из других клубов во главе со своими руководителями.

"Хорт" добирался от ближайшего полустанка восемь километров пешком и не мог оценить красоты выбранного места. Все были довольны уже и тем, что их встретил расторопный молодой человек проводил на отведённое место, где все уже занялись разбивкой палаток в одном чаяньи – улечься спать. Скоро заслуженные многоместки уже стояли, где им положено, и над лагерем ""Хорта" импровизированном флагштоке поднялся голубой походный флаг.

После всех этих работ оказалось, что спать никому не охота, только младшие, хотя и активно протестовали, всё равно были загнаны по палаткам, где благополучно и быстро уснули. Остальные – кто отправился искать болельщиков, прибывавших своим ходом, кто рассаживался у костров, сложенных из натасканного добровольцами топлива. Сами собой у огня

87.

материализовались девчонки – в том числе и Клара, которую привезла Светлана Александровна, приехавшая на турнир вместе с Люськой. Данила был приятно удивлён – не обнаружив в электричке, которую они забили к возмущению других пассажиров, Клары, он впал было в унынье, тем более, что мама даже не намекнула на своё желание посетить "побоище", как она выразилась.

Болельщики продолжали прибывать – по еле заметной в обычное время просёлочной дороге то и дело подходили машины и долго блуждали среди палаток и костров, отыскивая местечко, где можно хотя бы спальники разложить.

Данила уже успел оценить ребят из других клубов. "Витязи" и "Святогор" как две капли воды напомнила самих хортовцев. "Серебряное Копьё" – в более сложных латах – дублировали героев американского эпоса "Сага о Копье" и были скорей не историческими, а фэнклубом, хотя и получали субсидии от кого-то из старых друзей Астафьева, ещё в детстве "заболевшего" Толкиеном. Понравились Даниле ребята и девчонки – там они были! – из "Калевалы": здоровенные, немногословные, почти сплошь светловолосые, они пренебрегали латами, используя только щиты и шлемы, зато национальная карельская одежда поражала красотой и богатством вышивки. Поляки кучковались где-то аж на другом конце луговины, километрах в трёх, с ними никто законтачить не успел, хотя поговаривали, что Тимур уже повстречался с их руководителем.

Постепенно все, кто мог, стянулись к одному, самому большому, костру. Кто сидел на земле, кто, обнявшись, стоял за границей освещённого круга – лишь потрескивал в огне сушняк, да бегали по задумчивым лицам бронзовые блики. Костёр объединяет людей, даже если они плохо знакомы. И вот уже около огня зазвучали разговоры.

– Представьте, что прошло пятнадцать лет, – вдруг сказал Сашко. – Я об этом часто думаю, чесслово! Вот прошло. Как там всё будет?

– Всё здорово изменится, – уверенно ответила Ленка Левко. Она сидела, упёршись локтями в колени скрещенных ног и поставив подбородок на ладони.

– Меня вы найдёте в Горенске, – подал голос Ванька Ямщиков, – виде мэра. Я тут весь цент перестрою. И пущу автобусы рейсовые… Прикиньте – ещё издалека будет видно башню мэрии! С часами.

– Гостиницу построй хорошую наконец, – посоветовал Стас Голявко. – А то я прилечу с Марса, а жить негде. Обидно будет покорителю марсианских пустынь дрыхнуть в родном городе на лавке.

– Ничего, у меня лавки будут, как хорошие кровати, – обнадёжил Ванька.

– А я загляну сюда – ну, в Горенс-Колодезный – вместе с Ванькой, – пообещал Олег. – Точнее, привезу его с Марса. На корабле, капитаном которого буду.

– Построй у себя космопорт, – посоветовал Джек, – пусть Стас сразу дома приземлится.

– Подумаем, – обещал Ванька. – А ты что будешь делать?

– Воевать, – серьёзно ответил Джек. – К тому времени буду уже капитаном ВДВ.

88.

– Сашко, а что ты сам будешь делать? – спросил Олег. Сашко смутился, потом ответил:

– А я обо всех вас напишу. Мне лучше всех – везде побываю! Данила, а ты??

– Буду соревноваться с Джеком – кто скорее получит майора, – неожиданно для самого себя ответил Данила и понял, что это правда. – Но в ваш городок я тоже буду наведываться, так что не надейтесь легко от меня избавиться!

– Мы с ним вместе будем приезжать, – пообещала Клара. – Я буду военным лётчиком. Вот только не знаю, как мы… – она хихикнула.

– А Танюшка хочет стать врачом, – сказал Артур, сидевший в обнимку с гитарой, – правда?

– Обалдуй, – заметила Татьяна. – Хочу и стану. А вот ты…

– А я буду музыкантом, – отрезал Артур. – Настоящим, хорошим музыкантом.

– Кода будете сидеть за столами и отмечать встречу, – вмешался Димка Орлин, – не забывайте обо мне. Я забабахаю на ваши столы вишни размером с арбуз. Это такая сложная вещь – селекция называется.

– А я буду учить детей, – вздохнула Машка Риттер. – Младших здесь, в городе. Ванька для младшеклассников отдельное здание построит…

– Если бюджет позволит, – заметил Ванька.

– Ничего, найдёшь на такое дело…

– Я тоже стану военным лётчиком, – пообещал Валька Баладин. А Тонька Служеникина вкрадчиво сказала:

– Как вы с таким трогательным единодушием соберётесь – отправляйтесь на побережье Черного моря, садитесь в подлодку…

– …которую вести буду я, – ответил Олег Строев.

– Отлично… И жмите в сторону Крыма. Там будет стоять моя глубоководная станция.

– Ребята, – удивился Данила, – это что же? а где дипломаты? Где будущая надежда русского бизнеса? Где голливудские звёзды с русскими фамилиями и профессиональные спортсмены?

– А нэту! – с грузинским акцентом ответил Сашко, разводя руками. – Ызвени, дарагой!

– Не повезло тебе, – сочувственно ответил Джек. – В Москве таких, наверное, больше?

– Да я от них сюда и сбежал, – признался Данила, вспомнив разговоры одноклассников о планах на будущее – там, в Москве.

– Вот что, – Олег хлопнул его по колену. – Давайте-ка дёрнем песню! Артур, ну-ка – чтоб на дело звала и робость не заставляла!

Артур с готовностью перехватил свой инструмент. Побрякал по струнам, вскинул голову…

– Каждый выбирает для себя

Женщину,

религию,

дорогу!

Дьяволу служить —

Или пророку —

89.

Каждый выбирает для себя!

Каждый выбирает по себе

Слово

для любви

и для молитвы,

Шпагу для дуэли,

Меч для битвы —

Каждый выбирает по себе!

Каждый выбирает по себе

Щит и латы,

посох

и заплаты!

Время окончательной расплаты

Каждый выбирает по себе!

Каждый выбирает для себя!

Выбираю тоже – как умею!

Ни к кому претензий не имею —

Каждый выбирает для себя!

ГЛАВА 9.

Данилу разбудил рёв рога.

Он открыл глаза в палаточной полутьме. слева и справа сопели ребята, но снаружи уже начиналась какая-то жизнь – позвякивал металл, слышались голоса. Рог проревел ещё ближе, встав воинственного, наполненного схватками сна Данилы. Мальчишка сел, зевнул, потряс головой. Кто-то сказал у стенки недовольно: "Выключите нафик, пацаны…" Данила поднялся на ноги и выбрался наружу.

Холодная роса обожгла босые ноги. В воздухе стоял плотный туман, сквозь который серели контуры палаток и движущиеся тени людей, казавшиеся призраками. Звуки мешались и путались, как в приёмнике, когда вращаешь ручку настройки.

Рог заревел уже третий раз – уже рядом. Из тумана вынырнул Тимур, с ним – незнакомый молодой мужчина и двое соратников – Колька Ангелов и Олег Гриценко – в полном вооружении, только без щитов, а шлемы на локте.

– Чё такое? – воззвал Данила к тем, кто поближе, видя, что и из других палаток выглядывают любопытные. Ему не ответили – похоже, никто и в самом деле ничего не понимал. Но всё разъяснилось тут же.

Из туманной мглы выплыли три человека – три подростка. Они были одеты одинаково: куполовидные шлемы, закрывали всю голову, кроме лица. с поднятыми на лоб наносьями, похожими на перевёрнутые елочки, какими их рисуют дети; алые накидки с белым орлом; наручья, соединённые с налокотниками и кольчужными перчатками; поножи, защищавшие ступню; длинные мечи в ножнах. Один нёс флаг – тоже красный, с белым орлом. У

другого был прямой рог. Третий просто шёл в середине. Лица у всей троицы

90.

прямо-таки излучали надменность.

Удостоверившись, что собрался весь народ, шедший в центре ещё раз огляделся и, устремив взгляд поверх голов, громко и отчётливо заговорил по-русски, с небольшим акцентом, придававшим речи особый шик:

– Как герольд отважного польского рыцарства я послан к вам с напоминанием рыцарству московскому, что был наш вызов и быть бою! А если хотите уклониться от такого, то герольды наши трижды прокричат вас трусами и отступниками слову, едва рассеется туман и соберётся народ на ратную потеху! Если хотите боя – пусть будет у вас два часа на сборы и молитвы, а остальное – в руках божьих! – все трое поляков перекрестились непривычно, "наоборот". – А чтоб придать вам мужества, – продолжал герольд, – которого вечно не хватало московитам – наш походный кнез прислал вам это!

Быстрым, отрепетированным движением поляк выхватил из ножен меч и метнул его с такой силой, что тот, вонзившись на треть длины в землю около ног Тимура, задрожал мелко и зло. Данила затаил дыхание, по достоинству оценив эпизод из "Крестоносцев" Сенкевича и одноимённого фильма.

Поляки скрылись в тумане под возмущенны ропот. Тимур, не пошевелившись, двинул бровью – Колька, нагнувшись, вырвал меч из земли.

– Поляки, – с усмешкой сказал Тимур, рассматривая меч, – шляхетство гоноровое… – он принял оружие, подержал его в руке и вскинул над головой: – Ну что, дружина, наши мечи покажем?!

– Покажем!!! – заорали кругом повылезавшие из палаток мальчишки.

– Барабаны, бить подъём! – крикнул Тимур. – Наш суд чести – первый сегодня!

…Если бы как-то похоже проходили уроки истории – все по этому предмету были бы отличниками.

Эта мысль была немного нервной. Но Данила был готов побиться об заклад, что хладнокровие на его месте не удалось бы сохранить никому.

Туман уполз. Солнце быстро поднималось над горизонтом. Народ оккупировал природные трибуны – склоны вокруг места боя, кто сидел или стоял, многие повлезали на машины или какие-то непонятные конструкции. Сдержанный гул прокатывался волнами над полем.

Герольды объявили через мегафон(уступка ХХ1 веку и многочисленности аудитории), что на поле в общем бою встречаются юношеский клуб любителей исторического фехтования "Пан Володыевский", Польша – и спортивно-патриотический юношеский клуб исторического фехтования "Хорт", Россия, согласно заранее обговоренному через интернет вызову. На поле вышли двенадцать судей, выстроившихся по шесть с каждой стороны, и герольды, отдавая дань традиции прокричали:

– Пусть начинают!

Никогда в жизни Данила так не волновался. Нет, это было даже не волнение, а какой-то странный пьянящий подъём. Поискав глазами своих среди публики – и не найдя конечно! – мальчишка обеими руками одел шлем, устроил на руке щит и потянул меч из ножен – конечно пластмассовый муляж, иначе судьи могли бы и не уследить и началось побоище. Слева от него стоял Сашко, справа – Олег с топором. Это оружие он предпочитал

91.

любому другому. Сейчас Олег поворачивал кисть в боевой рукавице и бормотал:

– Давайте, давайте… – слова глухо, искажённо доносились из-под маски, украшенной шипами.

Поляки стояли в полукилометре – как серебристо-алая полоса. Внезапно послышался слитный шорох, и Данила, чувствуя, как сердце заколотилось где-то в животе, понял, что это они достали мечи из ножен. Он, если честно, уже не помнил, что у поляков, как и у "Хорта" – пусть тяжёлые, но пластмассовые муляжи. Всё было по-настоящему… Серебристо-алая полоса качнулась и двинулась вперёд, разрастаясь в стену. Дружинники "Хорта" услышали единое, дружное пение десятков мальчишеских глоток – похожее на молитву, но одновременно грозное и воинственное…

– Кирие Элесон,

Кристе Элесон!.. – слаженно пели поляки, двигаясь щит к щиту, ровной стеной.

"Хорт" всё ещё стоял. Зрители бесновались – крики здорово организованной, но немногочисленной польской группы поддержки утонули в воплях остальных, большинство из которых выкрикивало: "Хорт! Хорт!" – но весь этот рёв доносился до дружинников, как неясный гул, перекрывавшийся пением:

– Кирие Элейсон,

Кристе Элейсон!..

Олег Гриценко вышел из общего строя и повернулся спиной к полякам. Отвёл в сторону правую руку с мечом. И с силой ударил мечом в щит, выкрикнув:

– Рось!

Ему ответил ещё несколько ударов и голосов. А через две или три секунды уже десятки мечей били по щитам – и в ответ песнопению движущегося польского отряда так же дружно рявкало:

– Рось! Рось! Рось!

Поляки прошли половину расстояния, когда, продолжая выкрикивать боевой клич, хортовцы тоже пошли вперёд. Данила кричал и бил мечом в щит, не спуская глаз с распадающейся на отдельные лица, фигуры, щиты стены польского строя – и ему казалось, что всё это уже было когда-то в его жизни… может быть – в другой, но его: утренний луг, роса, пение врагов и собственный боевой клич над землёй…

– Напишут! – выкрикнул напряжённый голос у поляков: – Бий! Погром!(1.)

– Вива-а-а-т!.. – загремело с той же стороны, но тут же смолкло. Оставалось метров пять-десять, их отряды преодолели единым духом. Стало не до кличей.

"Бдзаммм!" – загудел орлёный щит поляка от удара мечом. Ага, щиты у них металлические – береги пальцы, то ли дело наши, деревянные! Слева, справа – стук, лязг, крики… работая мечом, Данила теснил своего противника, тот в какой-то момент резко отшагнул, его сменил свежий, из второго ряда, но тут же упал – Олег, появившись сбоку, достал его топором

__________________________________________________________________

1. Вперёд! Бей! Победа! (польск.)

92.

по гребню шлема, украшенному перьями, а Данила ткнул мечом под щит

переводившего дух первого поляка – как из-под земли появившийся рядом судья коснулся его плеча полосатым жезлом, польский мальчишка послушно растянулся на земле… Потом впереди оказалась сплошная стена щитов, между ними быстро опускались копья, а в несколько сохранившихся промежутков вбегали, как в двери, отставшие поляки. Дружинники отхлынули, оставив между собой и сплотившимся врагом пространство, устланное "трупами" – жутковатое зрелище…

– Звыценьство, панове! – прокричал чей-то голос за щитами. – Венц ще един до погрому! Вшистки – напшуд! До москальства! (1.)

– Стену выстроили! – прохрипел кто-то рядом неузнаваемо. – Ну, сейчас они нам дадут…

И действительно – "Пан Володыевский", почувствовав, что проигрывает в распавшемся на отдельные схватки бое, применил тактику рыцарских "орденов": первый ряд сдвигает щиты, второй – опускает копья, и эта живая крепость движется вперёд, подкалывая наиболее храбрых и наименее расторопных врагов, а остальных просто оттесняя.

– Звыценьство! Звыценьство! – торжественно кричали поляки. Судьи безмолвными призраками скользили за отступающим "Хортом", неумолимо работая жезлами вслед польским копьям. В лагере дружинников тоже были копья, но они их не взяли, понадеявшись на единоборство – а поляки позаботились взять…

– Сигнал "отступление" подаётся страшным криком и выпученными глазами… – пробормотал Олег, сбрасывая шлем. Его потное лицо было бледным и решительным: – вот что, Данька… Сашко, Джек… а, он вон там валяется… Серёга, Ванька! Давайте-ка, пока они нас в лагерь не загнали, сделаем им букву "зю"

– то ты предлагаешь? – спросил Данила, пятясь вместе со всеми. Передний ряд, к которому тянулись покрашенные серебрянкой жала копий, уже оглядывался, в рассуждении "куды бечь".

– А вот что пацаны…

Неизвестно, успели что-нибудь понять поляк, или нет, когда дружинники первого ряда, беспомощно пятившиеся от копий, вдруг раздались в стороны – и появились четверо парней, тащивших, согнувшись, круглый щит. Они остановились прямо перед копейной щетиной… за ними выбежал ещё один – с топором, но без шлема и доспеха – с разбегу прыгнул на щит, и четвёрка, этот щит волокшая, выпрямилась, как живая катапульта.

Зрители ахнули. Приём был смертельно опасным для молнией взлетевшим над польским строем светловолосого мальчишки – он мог искалечиться или даже погибнуть, как в настоящем бою… Но поляки раздались в стороны испуганные и удивленные – парень приземлился в третий ряд и, улюлюкая, как индеец, несколькими взмахами топора С ТЫЛА проломал дыру в стене щитов!

– Рось! – завопили вновь дружинники, как вода в воронку, вливаясь в эту дыру и расширяя её, уже не давая полякам оторваться для нового построения…

1. Слава, анове! Нам ещё минута до победы! Все – вперёд! На русских (польск.)

93.

…Последних "рыцарей", как окрестили поляков на "трибунах", добили возле самого их лагеря, где они попытались организовать оборону. Олег Строев, позаимствовав и герольда мегафон, проорал, надсаживаясь:

– А кто с мечом к нам придет – от меча и загнётся! – и добавил: – Блин.

Зрители обрадованно захлопали. "Убитые" обеих сторон вставали с земли, поправляли снаряжение, подбирали оружие. К Олегу, разыскивавшему свой доспех, подошли сразу четверо поляков. Данила, Джек и ещё трое мальчишек их "Хорта" поспешили к ним тоже – но напрасно беспокоились Веснушчатый круглолицый мальчишка с царапиной во весь лоб, возбуждённо блестя глазами, сказал, хлопая Олега по голому плечу:

– Бардзо добже! Фантастично! Этому не будут верить, когда мы размовим… расскажем! Додже, цо… что была запись, видео!

Олег улыбался и морщился (как по секрету сказал друзьям – всё-таки треснулся копчиком о плечо одного из поляков, еле удержался на ногах!). Противники отошли, оживлённо толкуя друг с другом. Впрочем, если честно, наши мальчишки ловили и откровенно злые взгляды – но сказать никто ничего не сказал. Победа оказалась чистая.

А день продолжался. Начались индивидуальные схватки, стрельбы из луков, рукопашный бой без оружия, показательные выступления по метанию топоров, ножей, копий… Данила тут нигде особых заявок не делал, хотя дважды схватывался на мечах: парню из "Калевалы" он бой продул, зато у воина из "Святогора" выиграл, да потом ещё выиграл рукопашную схватку у другого святогорского дружинника – за это время его личные болельщики пробились в первые ряды, и визг Люськи, кажется, деморализовал противника. Во всяком случае, Данила так ей и сказал, и она страшно загордилась. Светлана Александровна выглядела слегка ошарашенной и призналась:

– Я не думала, что это выглядит… настолько реалистично. Мне было временами просто страшно – особенно когда схватка перемещается, а там остаются лежать… брр! – она передёрнула плечами и обняла Данилу, который смущённо покосился на Клару.

В стрельбе из луков непревзойдёнными оказались мальчишки из "Серебрянного Копья" индивидуальные схватки на мечах раз за выигрывали то "Хорт", то "Сятогор", то "Витязи" – спор в пользу "Витязей" решил их боец, одолевший сперва святогорского дружинника, а потом – к унынию "Хорта" – лучшего рубаку клуба Олега Строева. В метании ножей и топоров никому не уступала "Калевала". С копьём лучше всего обращались поляки. А вот рукопашный бой подмял под себя "Хорт" – однозначно.

Подкатил вечер. Отряды последний раз построились на поле, отсалютовали друг другу – и началась предразъездная толкотня. У Данилы оказались полтора десятка адресов, в том числе – два из Польши, и сам он свой адрес дал шести или семи парням и одной девчонке. Паковались телевизионщики. Сигналили, разъезжались, машины. Светлана Александровна без особой надежды предложила сыну ехать с ней, но он только замотал головой и исчез в толпе, а следом смылась Клара, покаянно сказав:

– Тёть Свет, я с ним, на электричке…

94.

…Вагоны спали вповалку. Во всём составе бодрствовали несколько бабок, отвоевавших себе плацдарм в первом вагоне, проводники (их беспокоило нашествие подростков в таких количествах) и сидевшие у приоткрытого окна Астафьев и Тимур. Бизнесмен ехал без охраны в весьма общественном транспорте, не испытывал от этого особых неудобств

– Я смотрел классные журналы, – неспешно говорил Астафьев, – за прошедший год.

Практически все ребята из клуба учатся очень хорошо.

– Вы об этом разговаривали с Зайцевым? – спросил Тимур. Астафьев слегка удивился:

– Заметил?

– Трудно не заметить, – Тимур покачал головой. – Он так активно болел!

– Да, – засмеялся Астафьев, – хотя сперва пытался сохранять хладнокровие… Разговаривали и об этом. А вообще – он снова старался убедить меня, что мы ущемляем индивидуальность подростков… – Астафьев иронично хмыкнул: – Прежде чем заявлять о ущемлении индивидуальности – нужно этой индивидуальностью обладать! А большинство из тинэйджеров – словцо-то какое поганое! – мнением которых козыряет Зайцев, индивидуальности не имеют – больше того, больше того стремятся этой частью стада остаться. Не КОМАНДЫ, что им так претит, а СТАДА, стадо от своего члена ничего не требует, значит – можно жить без хлопот… Что до наших парней – вряд ли можно ещё где-то встретить ярче выраженные и более сильные личности! – Астафьев с удовольствием вспомнил: – Но какие у них были лица, когда они победили! И какой ход – со щитом! Рискованный, отчаянный – но ах какой!