Текст книги "Тимур и его «коммандос»"

Автор книги: Олег Верещагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Понимаю, – задумчиво ответил Данила. – Я по правде не задумывался над этим, но я понимаю. Очень много "нельзя" и слишком мало "можно", так?

– Тебя это смущает? – поднял брови Тимур. – Данила, человек вообще начинается с этого великого слова "нельзя". Когда он говорит "хочу" и "дай" – это не человек. Это животное. Оно живет такими понятиями – ХОЧУ и ДАЙ. А вот когда он говорит себе "нельзя" – вот тогда он человек. Чем больше человеку разрешено – тем меньше в нём человека.

– Многие говорят, что это тоталитарная идеология, – выдал Данила. Тимур весело засмеялся:

– Ого! А ты не только спортом занимаешься! Молодец! А ну-ка – тут месяца два назад был один парнишка, он у нас не прижился. Вот он Голландией всё восхищался – там, мол, доверие к людям, наркотики в аптеках продают – хочешь – бери, хочешь – не бери… Как ты

49.

считаешь – это правильно?

– Это капитуляция, – твёрдо сказал Данила. Тимур кивнул:

– Ещё одно умное слово, но правильное. Капитуляция, совершенно верно – капитуляция перед "хочу" и "дай", вот, что это такое, а не доверие. Доверие – это когда с человека, много разрешив, много и спрашивают. БОЛЬШЕ, чем разрешили. Ну так как? ТЫ готов многое получать – и ещё больше отдавать? Хочешь, чтобы ТЕБЕ многое разрешали – и ещё больше требовали?

– Думаю, я смогу, – ответил Данила. – Мне часто не нравиться то, что вокруг происходит, но одному трудно вмешиваться. Да и страшно.

– И тем не менее – за Мишку ты вступился, не раздумывая?

– Я не хотел с ними драться, – признался Данила, – так получилось.

– А ты вообще любишь драться? – поинтересовался Тимур.

– Ну… да вообще-то, – кивнул Данила.

– Этому мы тебя научим. Сейчас ты умеешь плоховато, – пообещал Тимур. Данила не возразил. Он только спросил:

– Так я вам подхожу?

– Решать будет Круг – совет Клуба, – пояснил Тимур. – Но едва ли там что-то будут иметь против тебя. Наоборот – скорее всего ты будешь принят без кандидатского стажа.

– Почему? – удивился Данила.

– А потому что ты уже успел немало сделать, – пояснил Тимур, – и это вполне может быть зачтено в стаж… Но я хочу тебя ещё кое о чём предупредить, – Тимур вздохнул, как будто вспомнил что-то очень досадное и неприятное: – Ты ведь будешь учиться в нашей школе?

– Конечно, – непонимающе ответил Данила. – Она же у вас одна.

– Часть педагогического коллектива относится к нашему клубу с ОЧЕНЬ большим неодобрением, Данила. Настолько большим, что это влечет как бы… ну, скажем, репрессии по линии учёбы.

– Я хорошо учусь, – с гордостью ответил Данила, – меня нелегко завалить, – мальчишка подумал и спросил: – А если не секрет – чем вызвана эта… ну, скажем, оппозиция?

– Неожиданно для самого себя он скопировал интонацию Тимура настолько точно, что похолодел внутренне и залился краской снаружи; показалось, что даже зад покраснел. Во всяком случае, сидеть стало горячо. Но Тимур захохотал, а потом, отмахнувшись рукой, сказал:

– Эта оппозиция… ну, скажем… вызвана тем же, чем оппозиция бога к дьяволу и дьявола к богу. Борьбой за души – за ВАШИ души, Данила.

– А кто здесь кто? – поинтересовался Данила. – Серьёзно: кто бог, а кто дьявол?

– Ты хочешь знать – не продашь ли душу? – по-прежнему весело спросил Тимур, а Даниле на миг показалось – сейчас он достанет из-под стола контракт и предложит подписать его кровью. – Мы души не скупаем. Мы их сами ОТДАЁМ – России, навсегда, и это надёжнее того контракта, о котором ты подумал.

– Если России – то я, пожалуй, согласен, – ответил Данила. – А можно ещё кое-то спросил?

– Конечно, – кивнул Тимур.

– У вас есть настоящие рыцарские доспехи?

– Разве ты не видел? – удивился Тимур. Данила кивнул:

– Нет, видел, но я имею в виду НАСТОЯЩИЕ.

– Снова здорова! – вдруг застонал Тимур. – Да когда же эту чушь изымут из школьных учебников?! Ты о тех, которые весили пятьдесят килограммов, стоят во всех музеях и в

50.

которых рыцарь не мог самостоятельно подняться с земли? – в голосе Тимура прозвучала непонятная издёвка.

– Э… да-а… – уже неуверенно ответил Данила. Тимур удовлетворённо кивнул:

– Так. Ты про Жанну д'Арк читал?

– Читал…

– Тогда ответь мне: как простая крестьянская девушка, никогда в жизни до того не носившая лат, могла в них взбираться по лестнице, прыгать в ров, вообще существовать – если они были такие тяжёлые и неудобные? Ведь всё это она делала, в летописи сказано и картины есть!

– Не знаю, – признался Данила. Тимур кивнул:

– Конечно, не знаешь. И никто не знает, просто твердят так… На деле-то самые тяжёлые рыцарские латы весили не больше 30 килограммов и по внешнему виду мало чем отличались от доспехов русского витязя. Поставь рядом дружинника Александра Невского и крестоносца из вражеского войска – только по гербам и символам отличишь… ну, по шлему ещё, а по доспеху или оружию – никогда. Дальше: первые латы рыцарь – будущий рыцарь – получал в пять-семь лет! В пять-семь! И к четырнадцати-пятнадцати годам он в них мог бегать, прыгать, вскакивать в седло без стремян и даже плавать!

– Подождите, подождите, – запротестовал ошарашенный Данила, – а то же самое Ледовое побоище, его что, не было, что ли?! Рыцари тонули…

– Тонули, – кивнул Тимур. – Но почему тонули? Представь, что ты несколько часов кряду сражаешься с врагом. Потом поймёшь, что это такое – от тебя пар будет валить, как от лошади. И ты вот такой разгорячённый попадаешь в апрельскую воду. Мгновенный паралич сердца.

Данила потёр лоб.

– Я об этом не думал, – признался он. – А как же эти доспехи? Я был в Эрмитаже, в Оружейной Палате…

– Да никак, – объяснил Тимур хладнокровно. – Их никто никогда не носил. Стояли просто как украшения. Ты читал, что они не полезли даже 14-летним школьникам, когда проводили эксперимент?

– Смотрел фильм, – согласился Данила. – Но это потому, что люди раньше были…

– Такие же, как сейчас, даже выше, – спокойно закончил Тимур. Данила возмутился:

– Да нет, ниже!

– Ты послушай, – поднял ладонь Тимур. – В Швеции раскопали захоронения в местечках Вендель и Вальсгарде. В Англии – Саттон-Ху, у нас много где. И везде – везде! – средний рост людей равен 180–185 сантиметрам. "Коротышка" был 175 – это в Венделе. А находили скелеты людей ростом выше двух метров, и нередко! Так что доспехи эти музейные никто никогда не носил, украшения это были, и все. Сражались-то в более легких и удобных – вот как раз как у нас в клубе. Правда, – Тимур кивнул, – были семидесятикилограммовые доспехи, одетого в них рыцаря на коня сажали специальной балкой. Но появились такие ТОЛЬКО в ХV веке и использовались ТОЛЬКО на турнирах. Их несколько экземпляров сохранилось тоже. А вообще люди тех времён были крепче нас. Когда мусульмане захватили в плен одного из руководителей первого крестового похода и заковали его в кандалы, он сумел не только бежать от врага, но и переплыть в оковах реку Евфрат. И спасся. Вот так-то, Данила, так-то…

ГЛАВА 12

Данила вернулся домой поздно вечером – Светлана Александровна была уже и, что не было на неё похоже, возилась на кухне.

51.

– Думаю, теперь тебе не будет скучно, – Светлана Александровна как раз доставала из микроволновки (недавно купленной) тарелки с жареной рыбой.

– Я тебя всё равно не брошу, – пообещал Данила, усаживаясь на табуретку.

– Да я уже не скучаю, – Светлана Александровна присела к столу, внимательно посмотрела на Данилу. – Откуда у тебя пистолет, мой скрытный сын?

Данила окаменел. В мозгу вереницей пронеслись какие-то бессвязные картинки и отдельные слова, даже междометия. Жареной рыбы ему уже не хотелось. Хотелось оказаться подальше отсюда и сунуть голову под подушку. Но молчать было нельзя – Светлана Александровна совершенно явно ждала ответа. Данила проглотил трудный комок и открыл рот.

– Не врать, – предупредила мама. – Можно сказать, от этого зависит твоя дальнейшая судьба.

– Данила рассказал всё, хотя и конспективно – но ничего не утаивая. Потом достал из кармана пистолет и положил на стол.

– Ма, не надо его забирать, – попросил он, совершенно ни на что не надеясь. И расширил глаза изумлённо, услышав в ответ:

– Не буду. Лучше беспокоиться насчёт оружия у ТЕБЯ в руке, чем… – она поморщилась.

– Чем ещё у кого-то – при том, что у меня его не окажется? – спросил Данила, не веря своему счастью и даже сомневаясь: его ли это мама?!

– В общих чертах верно, – согласилась Светлана Александровна. – А пистолет солидный. Это ТТ?

– Тульский Токарев, – гордо сообщил Данила, словно представив своего лучшего друга. И добавил: – Ма, я завтра хотел пригласить одну девчонку к нам, а потом – в видеобар, есть тут такой.

Неожиданно для самого себя добавил – сказал и почти испугался, но мама кивнула:

– Конечно, пригласи… Эй, ты хочешь подбить меня сделать в честь гостьи торт или что-то в этом роде?! – с искренним ужасом спохватилась она.

– Нет, что ты! – засмеялся Данила. – Просто завтра понедельник, ты, по-моему, хотела остаться дома, а тут мы припрёмся. Может, нам сразу…

– Ни в коём случае, – решительно заявила Светлана Александровна. – Когда ещё выпадет случай познакомиться с будущей невесткой?

– Ма-а!.. – Данила наконец подавился рыбой. Мама засмеялась, осторожно коснулась пальцами рукоятки пистолета. Покачала головой:

– Кто бы мог подумать!

Не объяснила – что и как. Всё и так было ясно.

– …Перед сном Данила пытался дозвониться Кларе, но трубку взяла какая-то мелочь, долго лепетала по-украински, а потом сообщила, что "Лары неть". Данила подумал и позвонил Олегу. Его мать ответила, что Олег в клубе. Данила позвонил и туда – трубку, несмотря на поздний час, взял Сашко.

– Здоровеньки булы, – сказал Данила. Сашко хихикнул и поинтересовался:

– Тоби чого, москаль? – подумал и добавил: – Клятий.

– Ты не знаешь, где может быть Клара? – поинтересовался в свою очередь Данила, решив, что Олегу незачем знать.

– Знаю, – охотно ответил Сашко, – записывай телефон.

– Данила записал его маркером на крышке своего компьютера и осведомился:

– А что за телефон?

– Дремучий ты, – удивился Сашко. – То ж девчоночий клуб при Доме Молодёжи. Это на Пушкина.

52.

– Ага, спасибо, – поблагодарил Данила.

– Не на чем… Поздравляю.

– С принятием в "Хорт", – добавил Сашко и положил трубку.

…Тут тоже ответил сразу.

– Клуб "Хозяйка" слушает, – откликнулся весёлый девичий голос.

– Можно попросить Клару Фоменко? – неуверенно сказал Данила.

– Сейчас, – без удивления или ехидства отозвались там, и через полминуты Клара воинственно рявкнула:

– Колы вже ты, Лёшка…

– Клара, это я! – громче, чем нужно, завопил Данила.

– Ой, привет, – смутилась и обрадовалась девчонка, а Данила отметил – узнала сразу! – Извини, тут Лёшка звонил несколько раз… Ты чего?

– Клара, я что хотел сказать… – Данила вздохнул: – Пойдёшь завтра со мной в видеобар?

– Вечером? – деловито осведомилась девчонка.

– Ну да.

– Конечно, пойду, – она не спросила даже, что там будут крутить, да и сам Данила этого не знал. Он не положил трубку – тихо сказал:

– Я тебя люблю, слышишь?

– Да.

– Ты там не одна – ты просто скажи, а ты…

– Да… Ты заходи за мной, я буду ждать…

… – Да-ни-ла! Да-ни-ла!! Да-ни-ла!!!

Словно "кричалки" в Крылатском, звучали за окном весёлые мальчишеские голоса. Данила вскочил с постели, ещё толком не проснувшись, подбежал к окну, рывком распахнул его – скрипнули штапики – и вывесился наружу до пояса.

Олег, Сашко, Джек – все торе были здесь, с велосипедами. На багажнике велосипеда Сашко восседал Мишка. Мальчишки были одеты в потрепанные джинсы (Джек в армейские брюки-песчанку) и яркие, но тоже не новые тишотки.

– Вы чего орёте? – сердито спросил Данила. – Семь часов…

Внизу захохотали. Олег откликнулся:

– Правильно, а через полчаса мы начинаем работать! Давай вылезай!

– Одень, что пострашней, – добавил Джек.

– Эй, я сейчас!

Данила отскочил от окна, как ошпаренный. Метнулся к кровати, в два взмаха застелил её. Прыгнул в ванную, обогнув маму, которая пришла узнать, что за рёв под окнами. Светлана Александровна так и не успела сориентироваться в обстановке – её ненаглядный первенец, на бегу влезая в жуткого вида майку (и где только выкопал, она и не заметила, а то б выбросила давно!), с грохотом промчался по дому, рявкнув из-за двери:

– Ма, я пошёл есть не хочу когда вернусь не знаю!

Светлана Александровна в окно увидела, как Данила на ходы прыгнул на велосипед, и мальчишки покатили по улице… Явно не к экзаменам готовиться… Женщина посмотрела на часы. Семь?! Ну уж нет! Сегодня у неё выходной!

Решительным шагом она направилась в спальню.

… – Что собираемся делать? – осведомился Данила, когда они, нажав на тормоза, катили по спуску к речушке.

– Разбирать завал недалеко от клуба, – с гримасой ответил Сашко, – робыть до ничи.

– Между прочим, тут военные жить будут, – напомнил Джек, – такие же, как наши отцы.

– Между прочим, развалить можно было и поаккуратней, – возразил Сашко.

53.

– Ну да, – кивнул Джек, – ты у нас лихой подрывник….

– Ого, так он ещё и подрывник?! – удивился Данила. Олег сообщил:

– Болтун он.

– Да нет, это я заметил, – кивнул Данила, – но, может, по совместительству…

– Эй, новенький! – грозно сказал Сашко. – Ты не забывай, что ты ниже меня по рангу, и я могу…

– А догнать меня ты сможешь?! – Данила отпустил тормоза.

Джек и Олег со свистом и улюлюканьем покатились следом.

– Эй, я с грузом! – возмущенно заорал Сашко. – О-от козлы!

… Данила и знать не знал, что на разборе завалов на месте спасённых зданий могут пригодиться люди. Оказывается, могут, да ещё как! Работы было много, – но работающих тоже, получался такой воскресник в понедельник. Однако, разбирать завалы было тяжело, загружать грузовики – тоже, а день, как назло, начинал набирать обороты жары. Погода вообще последнее время сдвинулась – весна с зеленью и температурой за двадцать приходила в апреле, а в начале мая начинались холода, чтобы смениться жарой или дождями… Сперва Данила начал злиться – повезло, отыскал занятия на каникулы! – потом слегка обалдел от работы и вошёл в ритм. Между тем работающие кругом ухитрялись шутить, смеяться и подкалывать друг друга. Когда все-таки начали уставать – солнце вылезло к зениту – на здоровенную бетонную глыбу ловко взобрался худощавый парень, ему кинули поцарапанную гитару на патронной ленте, парень поймал её одним движением, просунул шею под ленту, перехватил инструмент для игры…

– В ущелье, где днём отдыхает луна,

И черные камни – как будто стена,

Вдали от дорог

Бежит ручеёк,

Торопится по валунам!

И разве такая большая беда —

Всё время спешить неизвестно куда?!

Достаточно знать,

Что нужно бежать —

На это она и вода!…

Под песни и в самом деле работалось веселей. А у парня оказался неистощимый репертуар. Он допел одну песню, спел наутилусовскую "Америку", "Марш космических негодяев" Высоцкого, "Сказку" ДДТ, "Эй не спеши нас хоронить" ЧайФ, две толи афганских толи чеченских… Потом по дороге показались несколько велосипедов – на них прикатили девчонки, и Тимур, посмотрев на часы, замахал руками:

– Пе-ре-кур!

В термосах и сумках привезли бутерброды и разную воду. Данила стащил через голову майку, расстелил её на обломках кирпича… и увидел спешащую к нему Клару.

– Привет, – она, словно это было привычным делом, поцеловала мальчишку в щеку, протянула стаканчик апельсиновой "фанты", накрыв двумя бутербродами. – Наработался? Пойдём в видеобар, или спать заляжешь?

– Пойдём, – решительно заявил Данила, подумав, что пойдёт с ней куда угодно, даже если ему отрубят ноги. – А себе взяла?

– Я поела, жуй, жуй, – она устроилась на кирпичах, обмахнулась ковбойским стенсоном из джинсовой ткани. – Пойдём прямо отсюда?

– Давай сначала ко мне зайдем, – Данила проглотил кусок бутерброда и добавил: – Я по крайней мере переоденусь, ага?

54.

… Видеобар "Голубая лагуна" (безо всякого подтекста, который мог бы прийти на ум недавнему столичному жителю Даниле) располагался в здании давно закрытого кинотеатра. Данила так и не узнал заранее, что там крутят в каком из залов. Дома он больше всего опасался, что Люська что-нибудь отмочит. Но сестричку очевидно до глубины души поразила красивая, уверенная в себе Клара, поэтому Люська ни разу не брызнула ядовитостью и вредностью – только зачарованно смотрела на гостью. Светлана Александровна вспомнила мать Клары, с которой, как оказалось, вместе училась, а Клара рассыпала вокруг очарование, словно горох.

И вот сейчас они под руку подходили к зданию "Голубой лагуны".

– Смотри, Сашко, – удивилась Клара, внезапно останавливаясь. Данила оглянулся.

Сашко выскочил на площадь перед бывшим кинотеатром из бокового проулка – на велосипеде, стоя над седлом. Вот он бросил велик, бегом помчался навстречу, остановился в нескольких шагах.

– Данила! – выкрикнул он. Потом – тише, сбивчиво: – Данила, твоя мать… она в редакцию ехала… – он сглотнул.

– Что случилось? – Даниле показалось, что он внезапно оглох, только слова Сашко звучали гулко, словно то кричал в приставленную к уху Данилы трубку.

– В неё из развалин стреляли, – Сашко ткнул куда-то рукой. – Из "Винтореза" стреляли.

– Она жива, – спросил Данила. Он стоял на краю пропасти, оттуда тянуло льдом и, чтобы не упасть, мальчишка вцепился в руку Клары. – Жива?!

– Не знаю, – выдохнул Сашко. – Того, кто стрелял, менты сцапали сразу, и еще в гражданке какие-то. Она… не знаю.

– Давно? – Данила покачнулся. – Мы же только ушли…

– Минуту назад…

Сашко что-то говорил, говорил, перескакивая с русского на суржик и обратно, а Данила думал – минуту. Минуту. Может быть, она умерла, она могла умереть за эту минуту. Она могла умереть сразу. Её могли убить сразу. Она – кто ОНА?

Мама.

Данила посмотрел мимо Сашко. Но тот подошёл ближе, дёрнул Данилу за плечо, сказал:

– У меня отца в командировке, в Таджикистане, ранили. Два года назад. Он умирал. Так меня один парень научил – если плохо… очень плохо… сделай так и кусай изо всех сил, – Сашко прикусил сгиб большого пальца и повторил: – Ижо вшех шил.

Данила отпустил ладонь Клары и, медленно поднеся пальцы ко рту, закусил большой палец – изо всех сил.

Хрустнуло. Солёная кровь брызнула в рот. Данила закусил сильнее… Чья-то ладонь – с наливающимися синяками – силой отвела его руку от губ. С пальца закапало, его жгло толчками.

Стало легче. Клара – это её рука, это ей он сделал синяки… Нет – правда легче…

– Прости, – хрипло сказал Данила, – я не хотел тебе… больно. Сашко, дай свои колёса, мне ехать надо.

– Поедем вместе, – предложил Сашко.

… Светлана Александровна Серёгина была легко ранена пулей из специальной снайперской винтовки. Никто не ожидал, что у киллера окажется "Винторез" с тяжёлыми бронебойными пулями – установленное оперативниками Воронежского УФСБ бронестекло не выдержало, и пуля, хотя и не попала в голову женщине, разорвала ей мягкие ткани правого плеча. Сам киллер был задержан тут же, на месте, засадой оперативников ФСБ, которыми и была подготовлена операция, где Светлана Александровна согласилась играть роль, которую

55.

не успел сыграть её отец – роль живца.

Вскоре в Ростове-на-Дону была обезврежена преступная банда Капитана. Попались практически все, рухнула система отлаженной перекачки заработанных на криминале денег в южные горы, бандитам. Но самому Капитану с несколькими его близкими соратниками удалось скрыться – их след вёл на юг. Ему предстояло объясняться в провале работы…

Данилу Серегина торжественно приняли в С.П.Ю.К.И.Ф. "Хорт".

КОНЕЦ

ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ 2.

БОЛОТНАЯ НЕЧИСТЬ.

Совесть —

Это нравственная категория,

Позволяющая безошибочно

Отличать дурное

От доброго.

Ю. Ким

«Баллада о совести».

56.

ГЛАВА 1

Кончился непредсказуемый, дождливый июнь, и в июле пришло настоящее лето. Если кому и мешала установившаяся прочная жара, так только не мальчишкам. Они воспринимали такую погоду, как должное.

Был уже вечер, но Данила собирался в клуб. Именно по вечерам там было интереснее всего – это он успел усвоить. Стоя в трусах перед зеркалом, он с удовольствием рассматривал свою спину. Раньше, как оказалось, она была слабовата, а сейчас при малейшем движении очерчивались твёрдые треугольники мускулов. Их пересекал шрам.

Данила, заведя руку за спину, коснулся шрама пальцами и потянулся к летней форме, сложенной аккуратно на стуле: рубашка с короткими рукавами, шорты, ремень, берет. Алую полосу на погонах уже украшали не одиночные ромбы дружинника, а парные. Стройником Данила стал несколько дней назад, вызвав лёгкую зависть такой головокружительной карьерой меньше чем за месяц…

… Вскоре после принятия Данилы в "Хорт" Астафьев, заезжая в очередной раз в Горенск-Колодезный, привёз несколько комплектов доспехов. Данила уже знал, что они не бутафорские и очень дороги, поэтому даже как-то не поверил, когда один из комплектов вручили ему. У него был уже свой пентбольный автомат и туристское снаряжение, он успел пострелять из "калашникова" на полигоне и из мелкашки и газобалонников – в тире клуба, но именно это оружие вызывало в нем чувство, близкое к робости: куполовидный шлем с выпуклой полумаской, кольчужным назатыльником-бармицей и коваными нащёчниками, украшенный султаном из конского волоса; почти негнущаяся, кожаная куртка с нашитыми на груди, спине и плечах стальными пластинами; проклёпанные сталью наручья, доходившие до локтей и соединявшиеся у запястий с тонкими кольчужными трёхпалыми рукавицами; высокие стальные поножи; широкий кожаный пояс с бронзовой пряжкой; рубашка, штаны и сапоги с завязками на верхнем краю; круглый щит из дерева, обтянутого кожей и обитого по краю и центру бронзой, с нарисованным гербом клуба; чёрный, тяжёлый плащ с плечевой застёжкой; копьё с длинным наконечником, похожим на гранёную иглу; топоры – метательный, с небольшим треугольным лезвием и второй, "бородатый", как его назвали – для рукопашной; длинный нож в ножнах мехом наружу; большой лук, колчан со стрелами

(правильно – тул, и с этим инструментом Данила ещё не совсем научился управляться); наконец – меч с сумрачно-серым лезвием, широким и недлинным, по центру которого шла глубокая выборка – рукоять меча закрывало переплетение двух восьмёрок.

В средние века это вооружение обошлось бы в 25–30 голов скота. Тут не врали. И оно не казалось особенно тяжёлым – Данила понял это, когда впервые, не в силах сдержать откровенное нетерпение, надел всё и прошёлся по спортзалу под грохот мечами в щиты.

Две недели назад клуб практически в полном составе отправился в недельный поход по лесам вдоль реки. Поход был не просто – поход, а исторический. Часть хортовцев изображала дружину викингов, забравшуюся в эти места, остальные – славян-россичей, стремящихся перебить непрошеных гостей.

Тяжелёхонько оказалось, если честно. Но тяжесть похода с лихвой искупили царившая в нём атмосфера, великолепные приречные пейзажи, а главное – непередаваемая романтика вернувшегося прошлого. Данила научился спать, завернувшись в плащ; видеть над головой, засыпая и просыпаясь, звёзды; петь песни, которых раньше даже не слышал – в том числе, на древнескандинавском языке, странном и протяжном, похожем на все европейские языки сразу…

…Он хорошо помнил эту ночь. Прошёл дождь. Они спали на берегу, устав от перехода душным, предгрозовым днём. Данила никак не мог уснуть, хотя все остальные давно сопели, только иногда слышался шорох из кустов – там коротали ночь дозорные. Данила лежал,

57.

бездумно поглядывая на воду реки, где серебрилось отражение ущербной луны… и вдруг отражение разбилось, и прямо из-под воды бесшумно и быстро стали возникать люди. Они поднимались и брели к берегу, волоком переставляя ноги по дну, без плеска, без шороха, отводя перед собой камыши тусклыми лезвиями мечей, топоров и копий (оружие с собой взяли тренировочное – точные пластмассовые копии боевого; в поход шли и новички, так что рисковать не стоило).

И тогда Данила заорал. Заорал, что было сил, забыв, что на дворе ХХ1 век, что перед ним и вокруг него – товарищи по клубу. Он видел славянских воинов, он знал, что дозорные проморгали атаку, он понимал, что сейчас будет гибель! И так, истошно вопя, подхватил меч, щит – и бросился навстречу босиком, в одних штанах…

А навстречу ему, косо поднимая меч и прикрываясь щитом, прыгнул кто-то, ночь рявкнула: "Рось! Рось! Рось!" – но за спиной Данилы заорали в ответ: "Один! Вайан!(1) – и он понял, что успел, и засмеялся, принимая удар меча на щит…

Они отбились. Вот после того похода погоны Данилы и украсили – под откровенно завистливые взгляды многих! – ромбы стройника.

…Данила как раз пристраивал перед зеркалом внизу берет, когда в дверь вошла Светлана Александровна. Всё ещё неловко двигая рукой, поставила на подзеркальник сумочку, ласково улыбнулась сыну:

– Уходишь?

– Мгум… Рука болит, ма?

– Нет, ничего… Люся спит?

– Да, я её накормил, – Данила промедлил, прислонился на миг головой к плечу мамы – для этого ему пришлось нагнуться – и спросил неловко: – Ты не обижаешься?

– За что? – мягко откликнулась Светлана Александровна.

– Ну… раньше я у тебя на работе бывал часто, а сейчас…

Светлана Александровна с неожиданно озорной улыбкой сдвинула берет сыну на глаза:

– Беги.

…На улице было жарко. Постепенно из канав, подворотен и теней под деревьями выползали сумерки. В безветрии застыли кроны деревьев, под которыми на лавочках сплошь и рядом сидели с видом полных хозяев бабульки, изредка – дедульки. Несмотря на поздний час, вовсю гоняла ребятня, занятая своими жизненно важными проблемами, играми и тайнами.

Данила не особенно спешил – шагал, как шагается, мысли были спокойные и весёлые. Что впереди два месяца каникул и как минимум один поход – Тимур сказал. Что Клара сейчас, наверное, уже дома, хотя они тоже в своём клубе тоже засиживаются, пока сторож не начнёт укоризненно кашлять и шаркать ногами в коридоре. Что погода хорошая, а в летней форме удобно и сидит хорошо. Что неприятности позади, а впереди – два месяца… и так далее по замкнутому кругу.

Вообще-то обязательными были занятия в клубе по вторникам вечером, в субботу и воскресенье – с утра… ну и разные мероприятия. Тогда необходимо было не опаздывать и являться в форме. Но и в остальные дни в "Хорте" с

__________________________________________________________________________________________________________

1. Боевой клич германских племён. Один – главный бог (Вотан, Воден), "вайан" – "победа"

58.

раннего утра и до позднего вечера (а в каникулы – и заполночь!) торчали с разными делами или "просто так" множество ребят. Там было интересно, клуб ни от кого не закрывался и не делал тайн. Большинство членов и тогда, в обычные дни, приходили в форме, хотя это было и не обязательно, даже у знамени никто не стоял.

Бывали, правда, и тут исключения, и не всегда приятные. Три недели назад, когда Данила ещё не совсем освоился, клуб собрали в полном составе и под барабанный бой исключили одного из ребят – за то, что он в школе "ставил на счётчик" младших, обыграв их в расшибалочку – воскресшую древнюю игру, только вместо денег использовали яркие цветные фишки. Он, этот парень, ещё крепился, когда его поставили перед строем. Но, когда Тимур, ни слова не говоря, под рокот барабанов начал срывать с него погоны, нашивки, пуговицы с формы, снял ремень – вдруг заплакал. Стоял молча и плакал, только дёргался при каждом рывке всем телом. Скверное было зрелище, что там…

К счастью, как пояснили Даниле, за всю историю клуба такое случалось лишь в третий раз.

… – Данила Серёгин, если не ошибаюсь?

Отвлёкшись от своих мыслей, Данила повернул голову – и вежливо наклонил её:

– Здравствуйте, Роман Романович.

– Приятно видеть, что ты меня знаешь, хотя ещё и не учишься у нас, – улыбнулся Зайцев.

Историк выглядел сейчас совершенно не официально – в тренировочных штанах, майке, старой армейской панаме, с тяпкой на плече – явно шёл с огорода. – Поздновато для прогулок в одиночестве, мне кажется?

Это был вежливый вариант вопроса: "Куда ты идёшь?" Данила не делал из этого тайны, да и форма говорила сама за себя.

– Я не гуляю, я иду в клуб. "Хорт", вы знаете.

– А, в клуб… – лицо Романа Игнатьевича отчётливо выразило неудовольствие. – Что меня поражает, Данила, – вздохнул он, – так это какое количество неглупых ребят вроде тебя увлекается такой псевдоромантической чепухой. На самом деле неглупых и интеллигентных.

– Откуда вы знаете, что я неглупый и интеллигентный? – невольно улыбнулся Данила

– Я читал твоё личное дело и разговаривал с твоей мамой, когда она приносила бумаги и заявление… По-моему, такие клубы больше подходят для весьма ограниченных, туповатых подростков, в силу своей ограниченности не имеющих возможности найти себя в нормальной жизни и с детства ориентирующихся на армию. Ведь что такое, в сущности, армия? – Роман Романович плавно повёл свободной рукой – красивый такой жест… – Место, где за человека постоянно думают другие – тоже в достаточной степени тупые. Место, где само человеческое достоинство постоянно попирается сотнями нелепых требований, а бесценная человеческая личность нивелируется до составной части массы…

– Мне кажется, – осторожно сказал Данила, – есть разница между массой и организованной структурой.

– Ну хорошо, не массы, а муравейника, – насмешливо согласился Роман Романович. – Я-то сам никогда не играл в эти игрушки. И, по-моему, сейчас

59.

хватает более интересных дел. Международные контакты, борьба за экологию…

– Скучно, Роман Романович, – пожал плечами Данила. – То есть, – поправился он, – для кого-то, может быть, интересно. Но мне это скучно. Мне не хочется колесить по белу свету, я много раз был за границей – надоедает быстро. И мне, если честно, нет дела до того, сколько на Земле сохранилось китов и сохранились ли они вообще. Меня больше беспокоит, сколько на Земле сохранилось русских. Вот вы знаете, что каждый год идёт депопуляция на 700 тысяч человек? ЭТО меня беспокоит.

– Значит, ты хочешь пойти в армию?

– Не знаю, – ответил Данила, пожав плечами. – Я ещё не решил, кем мне быть. Просто сейчас я делаю то, что мне нравится, узнаю то, что мне интересно и дружу с теми, кто мне… симпатичен.

– И носишь форму.

– И ношу форму, – согласился Данила, и горжусь ею.

– Данила, повод для гордости дают личные качества человека. В красивую упаковку может быть завёрнута пустышка, – поучительно заметил Роман Романович.

– Красивая упаковка – это может быть и костюм от Кардена, не обязательно форма. Кроме того, процент гадов в армии в любом случае меньше, чем на гражданке, они там не выживают. Там труднее притворяться.

– Данила, – покачал головой историк, – а тебе не кажется, что это максимализм? Право на существование имеют разные точки зрения.

– Вот уж нет! – решительно возразил Данила. – если я сел за стол, то, какие бы вкусные вещи передо мной не поставили, я не смогу есть, если сосед напротив руками лопает объедки и чавкает. Так и ни одна страна не может нормально существовать, пока признает право на "разные точки зрения". Есть такие "точки", существования которых так же неприемлемо, как неприлично поедание объедков за столом руками.