Текст книги "Просто работа (СИ)"

Автор книги: Олег Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Одним словом – я пустыню не очень люблю. Скорее всего, потому что именно здесь моя обычная удача повернулась задницей. Два возврата – и оба почти на самой границе биома. Крайне неудобно. Еще – жарко днем и ночью холодина, воды мало и до любой деревни пыхтеть по барханам, проваливаясь по щиколотку в сыпучий песок.

Но сегодня я даже порадовалась выпавшему раскладу. Потому что возвращаться буду через лес. А еще – вдали виден караван. Бедуины бредут по своим делам, направляясь мне наперерез. И это – огромный плюс. Не придется ноги сбивать. Не придется по жаре в одиночестве тащиться. Никого из возможных охотников на меня не видать. Пока сплошные плюсы.

Когда я могла уже рассмотреть ближайшего верблюда в деталях, в мою сторону неспешно отправился закутанный в платок мужчина. Притороченную к седлу винтовку охранник даже не доставал. Смысл ему угрожать одинокой женщине, стоящей у сбоку от тропы.

– Азара-и-раххулат! – поприветствовали меня на местном наречии.

– Да святится имя Его, – ответила, как положено, на каллитуре. В биомах используется множество языков, я даже не смогу перечислить их все. При этом каллитур знают все. Это смесь из каких-то древних наречий, вобравшая в себя ключевые понятия со всей Конфы. Счастье для ходоков, что мы этот язык в момент перехода воспринимаем как свой родной. Нет проблем объясниться с любым прохожим. «Пассажирам» чуть сложнее. Они в основном получают большую часть терминологии и грамматических конструкций. Но когда разговаривают, ухо режет. «Моя твоя понимай» – примерно так. Поэтому разные шпионы и прочие хитрокрученые перцы в начале местной карьеры стараются подтянуть произношение. Кто в библиотеке пропадает. Кто нанимает магов, способных мозги подкрутить за три-четыре дня. Стоит дорого, но работает эффективно.

– Можем ли мы чем-нибудь помочь, уважаемая?

Бедуины считают проводников дальними родственниками. Не слышала, чтобы у нас с ними проблемы были. В Городе – там да, там особо хитрожопые ребята заседают. Постоянно пытаются что-нибудь с нас поиметь. Но до них еще добраться надо. И не факт, что я туда сунусь.

– Я бы хотела обменять пару вещей на то, что может мне понадобиться в дороге.

Кивнув, всадник двинул коня боком, давая мне возможность подойти к медленно ползущему каравану. Все правильно. Это надо с баши разговаривать. Старший будет решать – что, где и как.

Торговаться стали на привале. Куда мне любезно предложили доехать на одном из верблюдов.

Крохотный оазис, который без проводника никогда не найдешь. Две пальмы, дающие скудную тень. И мутная лужица вместо озера. Но из нее никто воду не берет. Для этого где-то рядом припрятан колодец, похожий на закопанную в песок гигантскую тыкву. Горловина и бока из обожженной глины, похожей на керамику. Нижняя часть – фильтрующий слой.

Старый бедуин дождался, пока помощники постелют видавший виды ковер, поверх уложили несколько подушек и вышитую скатерть. На нее уже – угощения. Я попробовала изюм, вяленую хурму и что-то непонятное. Большую часть местных овощей и фруктов даже лучшие специалисты в земных растениях опознать не могут. Лишь после того, как мы прикончили первый пузатый чайник, полный черного пахучего напитка, настал черед неспешной беседы.

– Уважаемая хочет мне что-то предложить?

– Совершенно верно, почтенный.

Только так. Я среди местных племен не наработала серьезную репутацию, поэтому меня уважают. Как человека, способного пройти пустыню насквозь. Те, кто не может и сгинул в дороге, остаются безымянными. На кости подобных бедолаг можно случайно наткнуться, когда топаешь среди местных барханов.

Почтенный – это уже статус. Это уже прожитая жизнь, дети, внуки. Это последнее слово за большим столом, куда собираются соплеменники для решения важных вопросов. Первыми будут высказываться молодые, кто вечно торопится. И лишь похожие на испеченную на солнце картошку аксакалы буду думать, взвешивать высказанное мнение и поставят точку в так и не начавшейся дискуссии. Мудрые люди, что еще скажешь.

– И чем вы хотите порадовать мое сердце?

Достаю из кармана два яйца, будто выточенных из хрусталя. В каждом – темно-синяя искра, застывшая в движении. Кажется, будто она только-только попыталась распушить крохотные лапки-лучики и тут ее заморозили, превратив в камень.

У каждого хорошего ходока всегда есть что-то серьезное для возможной торговли. Глупцы называют это неприкосновенным запасом. Они ошибаются, как обычно. Неприкосновенный – это уже из разряда несуществующих артефактов, горки абсолютно чистых изумрудов или чего-нибудь столь же ценного. То, что у тебя купят молча и не торгуясь. Но кроме запаса на самый паршивый день, у ходока наверняка в загашнике лежит пять-шесть безделушек, которые приятно греют сердце и которые можно выменять на что-нибудь полезное. Главное – знать, кому конкретно этот товар может понадобиться. И сколько за него могут дать, заставив внутреннюю жабу молчать. Для начинающих бродяг – даже вечный светляк с возможностью подзарядки – великая ценность. Для меня – расходный материал.

Но с этими «арочками» все куда серьезнее. Да, я их сумела выиграть в карты у пьяного идиота. Он считал, что может жульничать в карты и передергивать, даже когда глаза в кучу собрать не в состоянии. А я внаглую подменила колоду и раздела его до исподнего. Оставила один-единственный медяк на память и свалила от греха подальше. Зато теперь могу предложить баши самую ценную в пустыне вещь. Зародыш будущего оазиса.

Если артефакт закопать в песок, то через месяц на том месте пробьется ключ с чистой водой, появится вокруг редкая зелень. Если перед садовыми работами уложить одно из «яиц» в глиняный кувшин – получишь колодец. Именно таким образом в местных краях появилась большая часть спрятанных от чужаков стоянок. А за воду здесь часто платят золотом. Потому что деньги – это ерунда. Вода – это все.

– Уважаемая явно хочет разорить старика. Боюсь, мне будет нечем отдариться в ответ. Это слишком много для бедного Кайсаха.

– Мне не нужны богатства похороненных в песках городов. Меня вполне устроит, если вы поможете пройти кратчайшей дорогой до Ледяного Города, – протягиваю первый артефакт. Следом двигаю второй: – И поделитесь оружием и защитой, которые помогут спасти жизнь в будущем, если вдруг на меня нападут со спины.

Старик задумался. Не верю, что у прижимистого купца не найдется чего-нибудь полезного. Мне ведь не Луну с неба, у меня запросы куда проще. Поэтому аккуратно пью новую порцию чая, разглядывая медленно встающее марево над барханами. Скорее всего, здесь караван до вечера останется. Вряд ли пойдет дальше по жаре. Поэтому и хочу выторговать проход через портал к соседям. Пешкодралом по пустыне я и за неделю к границам не выйду. Не мое это место. Чужое для одиночки.

– Я вас услышал, уважаемая. Готов предложить вам несколько вещей, которые вряд ли смогут хоть как-то компенсировать вашу щедрость. Но я попробую…

Хлопнув в ладоши, баши дождался, когда из-под навеса к нам прибежит щуплый мальчишка в белой чалме. Судя по возрасту – внук. Слуги на голове носят подобие тюбетейки. Только знатные и уважаемые люди имеют право намотать на голову рукотворную пирамиду.

Через пять минут хозяин стал раскладывать напротив моих артефактов своё добро.

– Это «Одежды праведника». Защитят от пули, огня и холода. Клинковое оружие блокируют слабо. Требует двойной подзарядки, но зря ману не тратит.

Вытянутая янтарная капля со сложным серебристым рисунком внутри. Мощная вещь. И знакомый «вертолет» снизу. Практически вечная «арочка». В Городе у меня за нее бы содрали монет двести. Золотом. И собеседник еще скромничает, предлагая такое для торга.

– Можно держать рядом с другими артефактами?

– Я дам мешочек. Подвесите на шею, никаких проблем не будет.

Следом на скатерти появились пистолеты.

– Два «Гнева Его». Шестизарядные. И полсотня патронов к каждому.

Знакомая штука. Напоминает Кольт-1911 из моего мира. Разве что ствол чуть массивнее. И магазин не на девять зарядов, а только на шесть. Еще богатая инкрустация по бокам ствола и желтая от старости кость накладных щечек на рукояти. Безотказные машинки, я в свое время не купила по единственной причине – взяла револьвер в том же калибре. Шла на болото, а там пистолеты от воды и грязи клинит изредка. Барабанные механизмы куда надежнее для бултыхания в тине.

– Пули доработать можно? Мне повезло проверить крупный калибр с «ночной прохладой». Понравилось.

– Запретная магия. Если у вас найдут, может быть, и посмотрят сквозь пальцы, разве что конфискуют. Нам же – обе руки отрубят и на кол.

– Жаль. Вражескую защиту отлично дырявит.

– Могу предложить четыре доработанных патрона под «плакальщика». Там вся пуля – артефакт. При попадании в человека, причиняет ему сильную боль. Никакие амулеты не спасут. Действует безотказно. К сожалению, за каждый вынужден буду попросить по динару. В счет оплаты мастеру.

Не задумываясь, выгребаю из кошелька четыре тяжелых рубля, кладу рядом с «яйцами».

– Насколько сильно моему противнику не понравится?

– Полчаса не сможет разогнуться, если в живот прилетит.

– И такое официально можно использовать?

– Городская стража постоянно с собой носит. В их мастерских и покупаем потихоньку. Используют для того, чтобы слишком наглых гостей успокаивать.

Теперь понятно. Наверняка – ходоков или «пассажиров» потчуют. А что, идея здравая. Нелетальное оружие, способное любого крутого перца на жопу усадить с выпученными глазами. Пока будет пытаться продышаться – ободрать все опасное с тушки и в кандалы. Главное – никаких покойников. За трупы ходоки спрашивают. Злопамятные стервы, это каждый местный знает. Поэтому – раздеть, ценности в казну, провинившегося депортировать. Сплошной профит.

Ну а я поступлю проще. Подойду к бедолаге и в голове еще одну дырку организую. Из двухствольного пистолетика. Думаю, у меня на это храбрости хватит.

– Беру. Это очень щедро, почтенный.

– Рад, что вам понравилось. Портал в нужное место мои внучки смогут для вас открыть через час. Вы ведь не откажетесь со мной позавтракать? Плов почти готов.

Кто же от местного плова откажется? Я бы ради такого и до обеда подождала. Правда, тогда будет жарковато, но все равно.

– Почту за честь, атта. Хотя мне стыдно, что я пришла к вам в гости за стол с пустыми руками.

– Вы подарили нам воду. Это – намного дороже, чем любые сласти с Городского базара…

* * *

Ледяной Город – место самобытное. Я бы сказала, выбивается из всех остальных столиц.

Здесь кругом белизна. В любое время года. Снег, холод и метели за высокими стенами.

Аборигены обычно уходят добывать скальных червей за пару дней в ту или иную сторону. Пробираясь через пятиметровые торосы. Мимо глыб льда, закутавшись в теплую меховую одежду и нагрузив на сани прорву необходимого имущества. Волокут поклажу на себе, впрягаясь в лямки. Не используют никакие средства механизации. Добыча крайне не любит вибрацию. Даже собачья упряжка вызывает или немедленную атаку, или распугивает всю живность в округе. На людей твари реагируют намного спокойнее. Разумные умеют правильно двигаться, скользя по льду на мягких сапогах. Ну и разного рода машины здесь не в ходу. Это в степи на вонючих тачанках могут кататься. Здесь – только ножками.

Спрашивается, зачем столько мучений? Потому что с вытянутой на шесть-семь метров мохнатой злобной кишки можно добыть прорву полезного. Шкура идет на одежду. Сносу не будет. Зубы пользуются популярностью среди гостей Города. Мясо – считается деликатесом. Хотя я пробовала и мне что-то не очень понравилось. Слишком вкус специфический. Ну и все потроха хитрым образом маринуют и затем вытяжку продают алхимикам. Самые мощные «лечилки» получаются именно из этого экстракта. Одна команда охотников, забив единственного червя, может потом полгода курить бамбук и плевать с ближайшей колокольни на соседей. Но это – если совсем криворукие. Серьезные добытчики стараются выследить сразу стаю – трех или даже четырех монстров. Единственное – для этого место будущей эпичной битвы выбирают со всем тщанием и готовят пути отхода. Потому что в случае ошибки от всего отряда даже саней не останется. Сожрут. И пытаться отсидеться на глыбах не получится. Или пробурят изнутри и за пятую точку прихватят. Или просто засядут рядом, неторопливо кружа под толщей льда. Как задубеешь, и еда закончится – сам слезешь.

Что именно черви жрут – не знаю. Из объяснений в голове отложилось только то, что в местном снегу растет подобие магически измененного мха. Или еще какой заразы. Этим и питаются, вырастая до столь серьезных размеров. Другой крупной живности нет. Мыши, совы полярные, еще что-то крохотное вроде мелькает неподалеку от Города. И все. Снег, дубак, налетающая неожиданно метель почти каждую неделю.

Но благодаря бесперебойной поставке нужных соседям ингредиентов, местные очень неплохо устроились. В домах тепло, улицы чистят от наледи, на площадях каждый день заезжие менестрели дают представления. Ну и наших полным-полно, в ресторанчиках не протолкнуться. Единственное – на охоту не ходят. Навыков нужных нет. И монстров привычных тоже нет.

С последним могу поспорить. Это надо вдоль границы побродить. Там мешанина из вздыбленного льда и черви почти не встречаются. Из Города туда пыхтеть – тяжело. Пешком ведь, не на лошади или еще какой машинерии. Схарчат, не успеешь добраться. А на своих двоих с опаской, правильно переставляя ноги скользящим шагом – только местные способны бродить день за днем. Земляне взвоют через несколько часов. И пара «якорей» только за стенами, внутри защищенного периметра. Не попрыгаешь.

Но вот если правильно выйти в нужную точку и через границу продавиться, попадешь в очень интересное место. Лабиринт, как его аборигены называют. Бесконечные отполированные ветром ледяные стены. Ходы, по которым можно плутать годами. Холод и тишина.

Здесь можно нарваться и на трехметрового медведя. И на стаю мороженных гиен с белоснежной шкурой. И на игольчатых пауков. Крайне паршивые твари, кстати говоря. Умудряются из паутины мастерить подобие тонких замерзших копий и швыряются ими не раздумывая. А так как каждый такой снаряд залит магией под завязку, то прошибает большую часть дешевых амулетов. Паучок на полтора метра в холке. Плюс «иголочка» до метра длинной. Мечта поэта.

Почему сюда ходоки почти не забредают? Потому что скорее всего гробанешься и никто даже не найдет, где тебя прихлопнули. Местные же про свои тайные охотничьи угодья предпочитают не болтать зря. Все, что самые удачливые команды здесь добывают, уходит на черный рынок. И ценник там за каждую вещь – редко кто из королей может себе позволить покупку. Эксклюзив.

Я сидела в маленькой кафешке на западной окраине и грелась горячим какао. Только тут умеют его готовить правильно: в меру терпкий, сладкий, обжигающий. Делаешь глоточек и впадаешь в управляемую нирвану. Еще глоточек – и хочется радоваться жизни. Когда мне совсем паршиво, я стараюсь зайти именно сюда. Хотя бы на час. Погреться рядом с пылающим очагом. Послушать, как старый сказитель перебирает струны банджо. Посмотреть сквозь покрытые изморосью окна на круглую площадь. На весь Город их пять штук, где в центре есть каток для детворы. Поэтому можно просто любоваться бесконечной возней малышни, сбившейся в веселую кучу-малу.

– Добрый день, Шебутная Мария.

Кто бы сомневался. Пока добиралась, успела пару косых взглядов поймать. Да, явно моя последняя прогулка успела обрасти слухами, сплетнями и всем сопутствующим дерьмом.

– И тебе добрый, Наталья.

За глаза эту женщину называют Снулой Воблой. Худая до изнеможения, вечно в круглых очках и коротко постриженными седыми волосами. Вязанная кофта, длинная юбка, недовольная мина на бледном лице. Одна из немногих ходоков, кто большую часть свободного времени проводит на Конфе. Домой заглядывает только для того, чтобы организм взбодрить и снова сюда, крутить бесконечные махинации. Ростовщичество, поддержание прямых контактов между любыми криминальными группировками, торговля информацией и любыми артефактами, которые только удалось добыть. Человек с железными нервами и хваткой стального капкана. Если ты ей задолжала – можно считать, что выплачивать будешь с безумными процентами.

У Воблы есть единственный плюс, за который ее терпят другие «понаехавшие». Человек-функция люто ненавидит официальные власти и их представителей. Не знаю, чем те провинились, но если ты попал в жернова фальшивого правосудия, можно прикрыться ее авторитетом и заручиться поддержкой. Проштрафившихся шпионов и разного рода блатных от правительства с удовольствием уничтожает лично. Приводя одновременно в ужас и экстаз местных палачей.

– Мэрлин просит о встрече на нейтральной территории. Здесь, в Городе. Лучше – сегодня.

– Причина?

– Серьезные люди готовы выкатить в твой адрес претензии. Надо бы разобраться.

– Неужели Мэрлин забыла главное правило? В чужую бабскую драку не лезть. И я всегда отвечаю ударом на удар и не нападаю первой.

– Мы в курсе. И у «Отвязных сук» к тебе вопросов нет. Дуры сами нарвались, решив пустить кровь на болотах. Проблема в другом… Араб притащил сюда наследного принца из Эмиратов. Мальчик хотел попробовать клубнички. А вместо этого из капсулы достали остывающего покойника. Родня очень расстроилась.

Само собой. Если умираешь здесь – на Земле тебя ждет деревянный макинтош. Без вариантов.

– И что теперь?

– Теперь за твою голову готовы выложить двести миллионов. Не торгуясь, сразу. За такие деньги сюда вломится толпа кретинов, начав громить все вокруг. Бардак будет знатный. Нам это не нравится. Поэтому я настоятельно рекомендую принять приглашение и встретиться.

Двести миллионов. За меня, хорошую и пушистую. Да. Внушает. Конечно, старожилы могут и не купиться. Поучаствуешь в охоте на бывшую подругу – репутацию спустишь в унитаз. Не любят у нас, когда себе подобных продаешь в рабство на Земле или тут отстреливаешь из-за дурацких хотелок очередного мажора. Ублюдки – они всегда найдутся. И все им вечно должны по гроб жизни. Вот только старых кляч не так много. Молодые же появляются каждый день. И сразу на месте заполучить огромный стартовый капитал? Хо, да с такими деньгами можно откупиться от любых недоброжелателей и послать Конфу куда подальше. Или поступить проще – отгрохать собственную лавку, набрать «верблюдов» и таскать богатеньких туристов, организуя им туры. При этом самой раз в месяц отдыхать неделю в Городе, с охраной и теплым стульчаком. Ни тебе монстров на расстоянии вытянутой руки. Ни тебе проблем со здоровьем. Еще мальчика можно завести для развлечений. Мальчики из местных очень любят богатых тетушек, кто готов бывшему фермеру обеспечить счастливую беззаботную жизнь. Знай только трахай по расписанию и не заглядывайся на других блядей в свободное от работы время.

– Какао хочешь? – делаю очередной глоточек.

– Я не ем сахар.

– Да? Наверное, ты из-за этого вечно хмуришься… Хорошо. Пойдем, пообщаемся. Чего зря кота за яйца тянуть.

Согласна, я одиночка. Проблема в том, что мне разрешают действовать самостоятельно, пока не ломаю чужой отлаженный бизнес. Люди тут миллионы и миллиарды проворачивают. Если из-за меня аборигены взбесятся и начнут «пассажиров» прессовать, то будущие проблемы покажутся цветочками. Тогда на меня вообще все ходоки ополчатся. И сожрут, даже если буду из роторного пулемета отстреливаться. Не одна я на всю голову больная. Есть и покруче, и позубастее. Поэтому пойду, послушаю, что мудрые люди скажут. Мэрлин – это местный столп, на котором умные люди из тени вращают большую часть ходоков. И меня в том числе. Поэтому стоит «вы все бляди» запрятать поглубже и рот открывать пореже. Есть у меня подозрение – если сразу по башке палкой не начали стучать, то наверняка готовы предложить взаимовыгодное решение. Такое решение, когда даже богатого папу из Эмиратов в бетон закатают. Вместе со всем семейством. Если договоримся, само собой.

Глава 6

Мэрлин не зря носит это прозвище. Я даже не знаю, как ее зовут на самом деле. Среди ходоков только упомяни «девочка из джаза» – все сразу поймут, о ком идет речь.

Стрижется она под актрису. Платиновая блондинка. Любит платья с глубоким вырезом и туфли на высоких каблуках. Даже мушку одно время лепила на щеку, но потом ей надоело.

Одним словом – почти полная копия. За единственным исключением. В нашей Мэрлин два метра роста. Может даже чуть-чуть побольше. Пока была жива Старая Кляча, иногда называла нынешнего некоронованного босса склочного женского коллектива баскетболисткой. Но это там, за ленточкой. Здесь подсознание выбрало вполне конкретный образ, и он Мэрлин понравился. И когда заняла опустевшее место главного специалиста по урегулированию спорных вопросов, так и осталась «дамой из джаза».

Должность у каланчи в юбке паршивая. Она занимается тем, что старается держать в узде разношерстную толпу и по мере возможностей сглаживает углы между разными группировками. Старые связи, которые ей в наследство достались, и новые наработки позволяют делать это максимально эффективно. Не эффектно, что вы. Никаких фейерверков, блистания на балах и прочей мишуры. Все строго функционально. Ряд выработанных правил, несколько отлично подготовленных профессионалов-ликвидаторов и серьезные люди, кто лично должен. Кто-то «лечилку» получил вне очереди. Кто-то конкурента во время ознакомительного тура заказал и бедолагу зверью скормили. Одним словом – если вам пиу-пиу, кровь-кишки-развиздораздило, то с этим к китайцам. Мадам Вонг любит публику эпатировать.

Мэрлин работает куда аккуратнее и без лишней шумихи. У нее все получается «само собой». Кто-то ненароком поскользнется и шею свернет. К кому-то в чай гадости подсыплют. Кто-то в гости к родственнику заедет на Новый год и там угарным газом задохнется. Одним словом – дама, серьезная во всех отношениях.

Спрашиваются – почему же ее терпят? Потому что она тоже – ходок. И старается местные реалии не разнести в дребезги напополам. У нее отлаженный бизнес. Не удивлюсь, если серьезный процент рынка «эллочек» на Земле контролируется именно через ее посредников. Ну и с разного рода дурацкими проблемами идут в первую очередь к ней. Потому что – или разрулит, или совет полезный даст.

Поэтому, когда меня пригласили поболтать о накопившихся грехах, я допила какао и двинула следом за Натальей. Походя улыбнувшись топтавшемуся на крыльце мордовороту. Чтобы не расслаблялся.

Нехороший звоночек прозвенел, когда добрались до места. «Звезда» – пафосный ресторан. Совсем не в стиле любительницы джаза. Здесь обычно короли годовщины захвата престола отмечают и прочие разные важные события. Поэтому я перестала довольно скалиться и в богато украшенную комнату зашла с ощущением, что кормить будут дерьмом. И его, дерьма, будет много.

Второе «фу» – это человек, сидевший справа от серьезного дядьки в строгом костюме. Кто бы сомневался. Дженни, милашка. Излечившаяся, без перевязи и синяков на довольной роже. Вот она скалилась во все шестьдесят четыре зуба, как акула. Зря, я ведь не просто злопамятная. Я еще местами неадекватная.

За широким пустым столом кроме этой парочки слева на кресле устроилась Мэрлин. В этот раз – не в платье, а костюме-двойке, с золотой цепочкой на груди. Знакомая штука. Каждое звено зачаровано, собрано все со строжайшим соблюдением местных заморочек. В итоге – наверное с полусотню разных артефактов наш неофициальный босс напялил. Защитных, отражающих, снимающих любые ментальные воздействия и прочее-прочее. Ценник за такую штуку я даже приблизительно назвать не могу. Сделано под заказ и оплачено по высшему разряду.

Молча устраиваюсь на единственный пустой стул с торца, кладу руки перед собой, сцепив пальцы. Выгибаю вопросительно бровь, изображая школьницу в гостях у директора.

– Шебутная, на тебе девять трупов с последнего визита. Пять «пассажиров» и четверо ходоков. Есть такое?

– На какие три буквы можешь пойти с подобной предъявой, знаешь? Или подсказать? Чистая самооборона. И пролистай «черный список», там все «пассажиры» заявлены.

– Их вычеркнули. После настоятельной просьбы господина Аннаргаймера.

Мать-перемать. Это не просто шейхи, богатые ребята и прочая шушера. Это уже большая политика. На рыло я данного персонажа не помнила, раньше не встречались. Но слышала. О нем нельзя не слышать, если ты на Конфу шляешься. Аннаргаймер – человек из Системы. Фактически – еще один теневой босс, эдакий третейский судья. Все государства, кто крутит мутные дела на местных просторах, с ним на короткой ноге. Если Мэрлин проблемы решает с ходоками, то мужик с остекленевшим взглядом углы режет среди президентов, диктаторов и клановых ублюдков с миллиардными состояниями. Всех тех, кто держит за глотку несчастных женщин дома, на Земле.

– Пусть даже так. Самооборона.

– Возможно, – Мэрлин сложила руки на груди и неодобрительно покосилась на мою безмятежную рожу. Знает, стерва, что если я закусываю удила и меня переклинивает, то ситуация может пойти по крайне паршивому сценарию. Когда меня пытаются обижать, я становлюсь абсолютно паскудным человеком. А еще – мне терять нечего. Совсем-совсем нечего. Поэтому умные люди стараются со мной дела вести честно. – Но это работает здесь, на Конфе. С другой стороны, за твою голову скоро объявят ценник и начнется охота. Которая рано или поздно выплеснется сюда.

– И что?

– Предлагаю выслушать нашего гостя. Не зря он в такую даль добирался и с тобой встречи искал.

В гляделки с дядькой играть смысла нет, цену себе набивать тоже бесполезно. У него собственные критерии оценки окружающих. Поэтому просто киваю и стараюсь сосредоточиться. Интересно, что именно хочет от меня мужик, для которого рутина каждое утро выписать чеки на миллиарды.

– Добрый вечер, госпожа Хазарова. Мои клиенты считают, что вы вольно или невольно причинили им ущерб. Их интересам, их инвестициям, их договоренностям. Поэтому будет справедливо, если вы подумаете о компенсации… Не надо морщиться, я предлагаю взаимовыгодную сделку… Семья погибшего мальчика снимет все претензии. Мы об этом позаботимся. Мало того, вы получите те самые двести миллионов, которые собраны в премиальный фонд. И официальный иммунитет перед любыми властями. Будет желание – сможете выбрать себе тихое место на побережье или вообще личный остров купите. И вам больше не понадобится рисковать жизнью, работая проводником.

– Насколько я осведомлена о вашей репутации, это очень серьезное предложение… Что вы хотите взамен?

– Мы хотим, чтобы вы возглавили поисковую группу и нашли для нас Проклятый Грааль.

Краем глаза заметила, как у Мэрлин дернулось веко. Похоже, это неожиданная новость и для нее.

– Очень интересно, господин Аннаргаймер. Странно только, почему вы взялись за городские легенды. Еще бы про Малышку Сью вспомнили и ее Летучего Голландца.

На Конфе ходит множество сказаний, легенд и слухов. Про разных необычных монстров. Про специфические «арочки». Про эликсиры, способные возродить мертвых. Та же Сью – единственный пират, устраивающий набеги на Города. Летающий корабль, который не боится пушечного залпа в упор. И таких преданий – прорва. И почти все они из разряда страшилок на ночь.

– Миссис Сью вернулась домой. Наняла для последнего похода почти две сотни «верблюдов» и приволокла гору зелий. Ее состояние в настоящий момент оценивается в несколько миллиардов долларов. Кстати, корабль она уничтожила. Это было одним из обязательных условий Городов. За что, разумеется, бывшему пирату предоставили компенсацию.

Охренеть… Я повернулась к Мэрлин, та еле заметно кивнула. Вот так дела творятся в нашей тихой обители. А бабы и не знают.

– Значит, вы утверждаете, что и Грааль существует?

– Совершенно верно. У нас есть неопровержимые доказательства этого.

– Чаша, из которой можно выпить волшебной воды? После чего ходок считается местным и ему можно жить на Конфе сколько угодно, а не возвращаться домой через неделю?

– Именно так.

– И при помощи этой штуки можно найти или создать самый крутой артефакт, какой только придет в голову? И заставить служить себе монстров, выполнять приказы? Не болеть, не стареть, не нуждаться в деньгах и вообще творить любую дичь?

Пожевав узкими губами, дядька с расчесанными на пробор жидкими волосами переформулировал сказанное мной:

– Мы не уверены, что Грааль способен выполнить все вами озвученное. Но мы точно знаем – такой артефакт существует. И его можно найти. Наш посредник связался с хранителем и получил необходимые подтверждения. К сожалению, запрошенная цена нас не устроила. Поэтому мы решили организовать собственную поисковую экспедицию.

– Так. И зачем вам я? Да еще за двести миллионов кэшем?

Теперь мне в лицо скалились уже оба – Аннаргаймер и Дженни.

– Вы – самая удачливая из всех ходоков. Старожил. Знаете практически все местные биомы и за прошедшее время обзавелись кучей друзей. Вы идеальный кандидат в качестве проводника. Поэтому мы выбрали именно вас… Моя коллега возглавит силовой блок отряда. И будет еще личный представитель властей, куратор, так сказать. Всего – девять специалистов и вы – десятая. Группу закончат формировать через две недели. В начале следующего месяца вы сможете с ними познакомиться в гостинице «Толстяк Али». Это в Пустынном Городе.

– Знаю такую. Чрезвычайно пафосное и слишком дорогое место. Хозяин – жулик, вечно старается содрать лишнее за навязанные услуги, – ответила я и выстрелила.

* * *

«Гнев» штука отличная. Плоский, практически не заметный под одеждой. Но по ушам долбит в закрытом помещении сильно. Хотя, я вроде даже притерпелась. Может, просто знала, что будет, поэтому даже не вздрогнула.

Пуля снесла Дженни со стула, отбросив в угол комнаты. Там сволочь и застыла, выгнувшись от нестерпимой боли. Рот открыла, но орать не могла. Так ей было паршиво. Вот, значит, как работает «плакальщик». Страшная вещь, не хочу на себе испытывать. И ведь прав был бедуин – никакой артефакт не спасает.

Подошла, вытащила из чужой наплечной кобуры кургузый револьвер и высадила все содержимое в голову Дженни. Два первых выстрела заставили защиту полыхнуть яркими вспышками, остальные разнесли голову в клочья.

– Мэрлин. Тебе придется подправить статистику. Не девять трупов. Десять… Не получилось доделать работу в прошлый раз. Эта паскуда меня на куски пыталась порезать. Я даже не знаю, сколько они золота слили на покупку артефактов и оружия, которыми меня у «якоря» давили.

– Почти пять сотен потратили, – просипела дылда в ответ. Не делая резких движений. Умная, знает, когда меня лучше не злить лишний раз.

Повернувшись к помрачневшему посреднику, наклонилась поближе и мягко, вежливо озвучила условия: