Текст книги "Экипаж (СИ)"
Автор книги: Олег Борисов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Без понятия. Я ведь говорил, что идея плохая с приглашением в гости. Эх, останется бабушка без сервиза.
– Подожди, а как мы показывать будем, что ты без улова? У нас же рубка под ногами! – наконец дошло до капитана и картина заиграла всеми красками. Тем временем с эсминца спустили паровой катер с досмотровой командой и он запыхтел в сторону сейнера. – Ну, это бардак… Бардак, да… Эй, старпом!
– Ы? – долетело снизу.
– Короче, свободным от вахты получить оружие, будем ушастых мочить. А Ша прикажи ввести новые цели. Время до залпа – две минуты. И носовые придется перезаряжать очень быстро.
– У нас в для кормовых одна торпеда осталась.
– Главное не промазать. Эсминцу и одной хватит… Значит, носовым координаты…
Катерок успел преодолеть две трети расстояния, когда у него под брюхом мелькнула черная тень. Вооруженные эльфы закрутили головами, а потом у них за спиной вздыбился фонтан воды, переламывая эсминец пополам. Мгновением позже еще четыре взрыва громыхнули впереди сейнера – по еле ползущим железным левиафанам отстрелялись без проблем.
– Люлька для первого готова!
– Воды нет, люк открыть!
– Торпеда встала!
– Разъем штатно!
– Координаты введены!
– Люлька для второго готова!
Когда ты торчишь на поверхности, а против тебя вот-вот развернут жерла линкоров и крейсера, то все команды выполняются с превышением любых нормативов. Ша даже не поторапливал. Только следил, чтобы сдуру чего не перепутали или упустили. Враги еще только-только пытались высмотреть, где же именно притаилась вражеская подлодка, а кэпу уже пришел доклад:
– Четыре носовых торпедных готовы!
– Залп!
И опять прямой наводкой, по подставленным бортам. Буквально в упор.
В линкоры влупили по три торпеды, крейсеру досталось две. Учитывая, что корабли и так держались на воде благодаря молитвам экипажей, гостинцев хватило с головой.
Первый в строю монстр завалился на левый многострадальный бок и кувыркнулся кверху килем. Попускал минуту пузыри и спрятался в гигантской воронке.
Второй плавно накренился направо, демонстрируя прорехи в брюхе, окутался паром, содрогнулся от внутренних взрывов и пошел навстречу с морскими гадами.
Крейсеру прилетело ближе к уже истерзанному носу. Поэтому он встал на попа, показав всему свету бешено вращающиеся винты. Поболтался секунду, подобно поплавку, затем стремительно нырнул, явно нацелившись на рекорд по утоплению.
Убедившись, что с этими уродами покончено, шкипер презрительно прищурился на орущих эльфов из досмотровой команды с ружьями в руках, достал платочек и помахал:
– Прощайте, братцы. Вы свое тоже отвоевали.
Посчитав, что это приказ, наружу высунулась вся свободная орочья шобла, увешанная абордажным оружием. Улыбнулась ошалевшим от горячей встречи врагам и дала слаженный залп. Один. Второй. Третий не понадобился – у паровика взорвался котел, разметав убитых и раненных ушастых по бурой воде. Рядом тут же замелькали острые плавники. Подождав, кэп скомандовал:
– Боевой тревоге – отбой. Идем дальше… Да, всем участвовавшим – благодарность.
Мрачно сосавший трубку кобольд через полчаса очнулся и поинтересовался:
– А вы всегда так на рыбалку ходите? Я бы взял в долю. Бах-бах – и никаких вымогателей до горизонта. Внушает…
* * *
К границе архипелага приползли на самом малом – если набирать скорость, сейнер норовил оторвать рубку к чертовой матери. Так и плелись. Но все же доковыляли. Самое забавное, что в эдакий гибрид сплелось не только железо, но и команды подлодки и сейнера. Кобольды собачились с Бдыком, доказывая, как правильно надо настраивать движки. Кок орал, что его стряпню настоящие подводные волки жуют и не морщатся, лишь слабые на желудок коротышки не могут кушать перченое. Оба капитана на пару дегустировали что-то из припрятанных запасов и ругали вышестоящие инстанции.
– Представляешь, ты с вахты, трюмы забиты, до шторма в порт забежал – а с тебя требуют пятьдесят отчетов и за каждую бочку горючки сверх лимита – штраф!.. Ну, что с того, что пару домой пристроил. У меня грузовик жрет как не в себя. Но – штраф? С отличным уловом и полными трюмами?!
– А я три месяца назад купца-перевертыша отловил. Днем они барахло между островами возили, а ночью пытались мины рядом с базой ставить. Выследил, ночью дождался, пока начнут шипастые гостинцы на палубе снаряжать – и торпеду ему всадил. Шандарахнуло так, что даже щепок не осталось!.. Возвращаюсь – требуют доказательства пораженной цели. Где я им доказательства достану, если там даже акул побило по всей округе? Окна в штабе перекособочило взрывной волной, половину белья с веревок посрывало и перепутало по дворам – но доказательства тащи…
Ближе к конечной точке мимо проскакала миноноска, с которой помахали фуражкой и проорали в мегафон:
– Эй, покойнички! Вас уже трижды похоронили, а вы тут, хороняки… Что передать адмиралу?
– Чтобы сухой док для нас зарезервировал. На сабантуй в честь возвращения не претендуем.
– Хе, сабантуй. Не волнуйтесь, драть вас будут качественно. Уже пообещали…
Кобольд недоуменно покосился на кэпа и уточнил:
– Драть только тебя или и мне достанется?
– Ты что, адмирал до гражданских не опускается. Для этого у него в штабе есть специальный отдел. По извращенным связям с общественностью. Так что вазелин – только мне, расслабься.
* * *
По другую сторону соленых вод коменданту эльфийской базы доложили:
– Вчера с дирижабля заметили – в этом квадрате обнаружены мусор на воде и плотик с единственным выжившим. Кочегар с линкора “Триумф”. Откачали, допросили… Остатки эскадры, следовавшие в Элегиум, были уничтожены неизвестной подводной лодкой.
Переварив полученные новости, комендант вылакал литровую бутыль коньяка и застрелился. Он знал, как поступили с назначенными в столице козлами отпущения. Так что теперь пусть неприятности разгребают заместители. А с него хватит.
Без вазелина
На флоте существует добрая традиция: драть подчиненных за промахи и упущения руководства. Ну не себя же идиотом выставлять на всеобщее посмешище. И делают это обычно громко, доводя до всех и каждого глубину морального падения виновных.
– Какого хера, капитан?! Вы нарушили полученный приказ, вы израсходовали ценный материальный ресурс, вы притащили бородатых ушлепков на военную базу и заставили делать им ремонт! Какого…?!
– В рамках поставленной боевой задачи, господин адмирал.
Кэпу все фиолетово. Вообще все. Он потопил “Берту”. И практически весь эльфийский флот в придачу. Теперь можно в отставку, на пенсию, даже с волчьим билетом на берег. Или в тюрьму. В тюрьме он будет сидеть на почетном месте и ничего не станет делать. Потому что там почти у каждого кровники за годы “пограничного конфликта”, а капитан заплатил по счетам так, что икаться другой стороне будет еще сто лет с хвостиком.
Вот и включил кэп “деревянного”, изображает полного обалдуя.
– Ваша задача была – выполнить патрулирование у Паучьей гряды, перехватить чужую эскадру!
– Так точно! Эскадра перехвачена. Задача выполнена.
– У Паучьей гряды?!
– Не знаю, господин адмирал. Был туман. Сильные подводные течения. Куда снесло, там эльфов и топили.
– Течения, выдра ты заскорузлая?! У нас через два месяца большой бал, на него приглашены все адмиралы соседей! Как я им в глаза буду смотреть, сука?!
Кэп довольно щерится:
– Как? Пристально смотреть. С намеком. Чтобы не забывали, с кем дело имеют…
Нашего босса дерут в штабе на каждом этаже и в каждом кабинете. За все израсходованные торпеды. За потраченное топливо. За смету на ремонт сейнера. За все хорошее и все плохое. За то, что складские до сих пор не могут выцарапать остатки куриного племени с подлодки. Несушки наловчились прятаться под решетчатым настилом рядом с накопителями и нарыли ходов похлеще крыс. Теперь “ко-ко-ко” слышно из любой щели, а фиг достанешь.
Кэпа грызут за то, что он порушил кучу чужих планов. За то, что список награжденных по итогам похода уходит за горизонт, а в списке нет ни одной тыловой сволочи, только свои.
– Как вы могли, господин капитан?!
– Где ваша подпись на форме “наличие флагов для приветствия прибывающей делегации”? Где сама форма, капитан?
– Как я спишу перерасход новых экспериментальных торпед? И, вообще, кто их вам дал?!
Ор продолжается уже неделю, набирая обороты. Но больше всего штабных бесит улыбка кэпа. И его непробиваемость. Обе стороны понимают, что кэпу пофиг на любые возможные кары небесные и морские. Потому что он исполнил дембельский аккорд и теперь хоть на каторгу. Ему пофиг. Он улыбается, чем вызывает приступы бешенства у вышестоящего начальства, колики зависти у капитанов других подлодок и бурные аплодисменты у матросов.
Самое паршивое для военно-морской базы, это предстоящий сабантуй. На который по старым знакомствам пригласили прорву разных важных чинов с разнокалиберными ушами. И как именно теперь оправдываться перед большей частью делегации за устроенный геноцид – неизвестно. Серьезные, уважаемые люди прибудут с подарками шашлыки кушать и про судьбы мира тарахтеть, а у них флот потопили. Выходит, что это уже и не адмиралы, а так, мелочь пузатая. Некрасиво получилось.
– Значит, так, капитан. Вот тебе приказ об увольнении в запас. Лодку на прикол – пойдет на запчасти по причине износа. Команда переводится на контракт с понижением зарплаты. Кто захочет – останется. Кто не захочет – скатертью дорога. И вот тебе мешок медалей, которые просил. Награждения официального не будет. Нас гости не поймут, сочтут плевком в спину.
Кэпа выставили за дверь. Он посмотрел на бумажку в одной лапе, на мешок в другой и поинтересовался у пустого коридора:
– Типа, так своим в морду плевать – это нормально?.. Ладно, я добрый, вот только память у меня длинная. Сочтемся.
Взвалив брякнувший мешок за спину, кэп закосолапил на выход из штаба. От его шагов по углам разбегались местные бумажные крысы, стараясь не попадаться по дороге. Говорят – у уволенных карма плохая. Могут посчитать сочувствующим – и тоже за борт. Чтобы не создавал ненужные шевеления в давно отлаженном и смазанном военном механизме.
* * *
Вечером отмечали завершение боевого похода на сейнере. С лодки всех выгнали – нечего под ногами путаться. В ресторан не пустили – клуб подплава сгрудился на крыльце и орал, чтобы читеров и близко не было. Тут офицеры заслуженные, спитые в один устойчивый конгломерат. И слушать байки каких-то выскочек, которых на базе месяцами не бывает – оно им надо?
Хорошо еще, что кобольды не умотали после ремонта. Они как раз восстановленное днище докрашивали, когда увидели делегацию с туго набитыми мешками, курами в корзинах и горлышками бутылок в ящиках с соломой.
– Это вы к нам? Насовсем или просто рыбалку отметить?
– Рыбалку, – вздохнул старпом. Он уже смирился с тем, что лодку ему не дадут, а в чужой экипаж никто приглашать не станет под страхом лютой смерти.
– Поднимайтесь… Хотя мы бы и насовсем взяли. У нас свободных кораблей – половина порта стоит. Никто не хочет в шторм или жару в море болтаться. Все хотят только рыбу кушать…
На палубе играл патефон, в перерывах между пластинками капитан зачитывал наградной лист и вручал медали и ордена за проявленное мужество и героизм. Чиф и Дига расчувствовались и добыли еще один сундучок, который умудрились каким-то образом утаить от руководства. Под крышкой пряталась фляга с коньяком. Флягу выставили на стол, в осиротевшее нутро сундука положили награды. Водолазов-торпедистов исключительно для профилактики пару раз пихнули пудовыми кулаками в бок, после чего продолжили праздник.
Неожиданно рядом со сходнями заскреблись. Штырь выглянул за фальшборт и насчитал пятерых мордоворотов из охраны.
– Вы чего, служивые? С нами вроде никто с базы старается даже взглядом не встречаться. Говорят, мы заразные.
– Ну, это с погонами. У кого должность, выслуга и пенсия от адмирала зависит. А нам-то чего бояться?
– Тогда зачем пришли?
– У нас тут это… Сала кусочек. Хотим поделиться. Только запивать сало нечем.
Был продемонстрирован упакованный в оберточную бумагу пахучий шмат размером чуть меньше держащего его орка.
– И что же вы стоите, как сиротинушки? Поднимайтесь!
Второй могучей кучкой подгребли из арсенала. Главный кладовщик организовал подчиненных и теперь на импровизированные столы выкладывали соленые огурчики, маринованные помидорчики и острый перец вместе с пучками свежей зелени.
– Я вам так благодарен, парни! Каждое утро шел на службу и думал – все, найду глубокую воронку и гору щебня. Очень уж дурные железки в последний раз яйцеголовые слепили. Чуть чихнул рядом – и шабаш.
– Не, все нормально, – помогал раскладывать угощение по тарелкам Тратта. – Зато дури в новых торпедах было – как следует. С трех выстрелов любой линкор на дно! Раньше приходилось весь боезапас на одну лоханку тратить. А теперь – ух!..
– Точно-точно, – поддакивал ему Ша, успев уже засунуть в рот хрустящие пупырышки россыпью. – Мы ка-а-а-ак вдарим, аж потроха от разрыва в трубочку! Обратно плелись, постоянно вычерпывались. Швы, трубопроводы – все потекло. Зато погуляли хорошо…
К вечеру веселье выплеснуло с палубы на пирс и скоро половина базы отмечала успешный поход в ремонтных мастерских. Кто-то с молчаливого одобрения выскреб запасы сигнальных ракет и ближе к полуночи устроили салют. В небе громыхали огненные вспышки, орки орали гимн подводников “Одним большим буль-буль”, с ближайшего рынка пригнали баржу, забитую бочками с вином. Не поленились – сплавали, разбудили, объяснили и даже деньги с трудом всучили, потому что капитану хотели горячительное отдать в подарок. Одним словом – хорошо сидели.
И только на крыльце полупустого ресторана стояли мрачные офицеры, курили и зло скалились на фейерверк:
– А нас не позвали, сволочи.
– Так вроде сами их выгнали? Нет?
– Заткнись уже. И без того тошно…
В небе гремел салют.
* * *
Рано утром шкипер выгребал мимо центральной проходной. Мостовая штормила, но орк выдерживал общее направление и даже не путался в створе ворот.
Неожиданно сбоку возникла знакомая рожа:
– Господин капитан! Как вы посмели устроить загул на базе?! Как вы…
– Адмирал… Иди в… Короче, иди. К тем самым эльфам, с кем целуешься каждые выходные… А я теперь – в запасе с волчьим билетом. Мне теперь на тебя похер… И на твоих дружков с эполетами – тоже… Я “Берту” на дно пустил. Долг перед Родиной отдал. Свободен…
Обогнув остолбеневшего адмирала, кэп двинулся дальше. Домой. Ведь дом – это такое место, где моряка всегда ждут. В любое время дня и ночи. В любое время года и по любой погоде.
Марлезонский балет
На причале гремел оркестр. С борта пришвартовавшегося крейсера сбросили сходни и вниз начала спускаться представительная делегация. Ежемесячные ответные посиделки стартовали как обычно. Правда, в этот раз вместо линкора пришел его младший собрат. И рожи у многочисленных ушастых какие-то скисшие. Но в остальном – медали звенят, солнце играет на эполетах, фуражки спасают от жарящего солнца. И местные адмиралы, изображающие радушных хозяев.
– Как добрались? В шторм не попали?
– Нет, все хорошо…
– А где вице-адмирал Анри? В прошлый раз обещал обязательно проведать.
Где-где. К стенке его прислонили за все хорошее. Но ведь не станешь о таком говорить в слух.
– Он приболел. Свинцовая лихорадка…
Внимательные взгляды, поздравления с новыми наградами:
– За что получили? Медаль свежая, я такой в каталогах не припомню.
– За отличную службу и боевой поход. Вот эта – за потопленную подводную лодку. Вот эта – за сбитый гномий дирижабль. Вот тут – за отличное бомбометание.
– Подлодку?
– Да-да. Мы ведь тоже не лаптем щи хлебаем, хе-хе. Сколько за прошлый месяц ваших прихлопнули? Четыре днем, во время первого сражения. Потом еще две у побережья. И две рядом с Элегиумом. Это только из подтвержденных, в ночной потасовке даже не считали утопленников.
Орочьи адмиралы задумчиво переглядываются. Боеготовых лодок на базе сейчас ровно три штуки. Одна болталась у Паучьей гряды, одна вернулась после прогулки к Элегиуму и еще на одной выходили порыбачить. Кого там эльфы перетопили со всем усердием – непонятно. Но не обижать же гостей. Тем более – вон они, медали. И морды вроде довольные.
– А эскадра? В которой флагманом “Толстуха” была?
– Эскадра с дружеским визитом у соседей. Вернется когда-нибудь.
– Отличная новость.
[за спинами расслабившегося оркестра в кучке адъютантов]
– Ну и козел ваш этот капитан. Мы думали, вообще визит отменят. Взял и перетопил всех к чертям морским без предупреждения.
– Так его уволили уже за все хорошее и плохое.
– А толку-то? Хотя, вакансий новых куча. Есть куда расти в чинах. Просто – хоть бы предупредил. Все планы вверх тормашками!
Толпа прибывших рассаживается по каретам и раздолбанным лимузинам, чтобы отправиться в усадьбу к накрытым столам. Про приграничный инцидент больше не разговаривают. В самом деле – у соседей горе, люстрации и похороны каждый день. Неудобно получилось.
* * *
Через два дня представительную делегацию грузят обратно на крейсер. Вместе с телами на палубу поднимают ящики с напитками, свежие фрукты и разнокалиберные подарки.
С трудом стоящие на пирсе адмиралы машут вслед платочками и бухтят между собой:
– Как-то странно получается. Будто это не мы их эскадру потопили, а они нам одолжение сделали. И медали с орденами – у них. И хамили нам же. Правда, с утра вроде извинялись, но осадочек-то остался.
Поправив залитую соусом фуражку, командир подплава озвучивает предложение:
– А давайте мы пока лодку разбирать не станем. В ремдоках стоит? Вот пусть и подшаманят. На всякий пожарный.
– И кого в капитаны выберем?
– Найдем, если приспичит. Главное, чтобы железо было в наличии. А то в самом деле – как медали, так им. Как обтекать и разное выслушивать – так нам. Задолбали…
Костюмчик
– Главное в нашем деле что?
Отец внимательно разглядывал бывшего капитана и пытался вдолбить в огромную голову прописные истины.
– Деньги вперед взять. Когда клиент еще окочурится, а деньги нужны.
– Это само собой. А еще?
– Еще?
Кэпу было скучно. Когда он с удочками в одной лапе и видавшим виды чемоданчиком в другой возник на пороге родного дома, то несколько иначе представлял себе заслуженную пенсию. Нет, родня и слова не сказала, накрыла, налила и выпила всей улицей. Потом неделю просыхала и радовалась мирной жизни. Но вот после того, как последнюю чашку и плошку домыли после посиделок, наступили занудливые будни. Потому что жизнь брала свое, по городу и окрестностями мертвецы плодились с положенной им регулярностью. А лучшую похоронную контору держал отец. Младший брат, которого прочили на смену, передал ученические бразды кэпу и на радостях ушел в запой. И теперь бывший потрошитель морей выслушивал каждое утро:
– Главное, чтобы костюмчик сидел. Чтобы глянул на покойника – и лепота. Стрелочки на брюках – аж порезаться можно. Клыки отполированы. Морду подправить благолепно. За это еще и накинут по итогам. И – костюмчик, он ведь на допуски влияет. Лишние пару-другую ладоней не добавил при оформлении – все, бедолагу придется утрамбовывать. Перестараешься и широко сделаешь – надо веночком по бокам прокладывать и древесину потратишь почем зря. Поэтому – бери мерный метр в зубы и пошли тренироваться.
Тренироваться кэпу не хотелось. Но – с отцом не поспоришь. Это на палубе ты царь и бог. А дома – взял под козырек, метр сгреб и пошел манекена мучать. Над допусками медитировать.
– И чтобы оборочки с кистями по краю, – диктовала дородная мадама, готовя подарок мужу на годовщину свадьбы. Конечно, ее любимый пока еще вполне способен лапами двигать, но вы же знаете за эти цены? Не успеешь обернуться, как приличный гроб подорожает втрое! Так что – лучше заранее. На антресолях полно места, там и полежит до нужного момента.
– Разумеется. Еще рекомендую вот эту подкладку. Подойдет к любому официальному костюму по цвету и моль не жрет. Поэтому даже отдельно изделие упаковывать не понадобится. Крышкой прикрыли – и все. Потом от пыли протереть и можно соседям демонстрировать.
– Очень интересно. А по цене сколько это будет?
Закончив с основными вопросами, приступили к деталям. Но тут клиентка заметила грустную морду и оживилась:
– Ой, а я про вас знаю! Вы ведь тот милый мальчик, который ушастым дыню в одно место вставил! Поздравляю… Кстати, а как у вас в походе хоронят? Тоже гроб с кистями или нет?
Кэп вывалился в окружающий мир из серого ничто и ляпнул:
– Не, у нас в мешковину, какую-нибудь поломанную железяку к лапам и в пучину. Бульк – и все, нет орка. Потом еще в штабе из списков вычеркнут – и нормально. Вечная память.
– А гроб?.. – в распахнутых глазах мадамы плеснуло ужасом.
– Это если все разом, на дно. Когда лодку топят… Тогда – один общий железный гроб. Его даже не поднимают. С глубины вообще ничего не поднять. Это – с концами.
Пока клиентка переваривала историю про жизненные реалии, кэп погладил полированную крышку и вздохнул:
– Я бы сюда перископ добавил. Маленький.
– Зачем? – теперь на сына с ужасом уставился отец.
– Когда внизу лежишь в темноте, очень хочется выглянуть наружу. Как оно там? Взошло ли солнышко? Летают ли птички? Или шторм накатил и можно обратно спрятаться, где тихо и спокойно… Маленький такой, раздвижной.
– Вы считаете, что моему Сигизмунду понадобится эта штука, чтобы выглядывать из могилы наружу?!
– Почему нет? – капитан удивился. – Чем это плохо? Не скажу за вас, себе я точно поставлю. И даже не важно, получится ли воспользоваться, но просто – чтобы был. На всякий случай. Чтобы потом не выкапываться и не бегать по кладбищу наскипидаренным. Приспичило – и вот он, под руками. Перископ. И на душе сразу так – хорошо… Можно даже не опускать. Пришла родня. Заглянула внутрь, про житье-бытье рассказал. И все довольны.
Дородная мадама надолго задумалась, не обращая внимание на хозяина конторы. Тот как раз сыну исподтишка демонстрировал увесистые кулаки. Наконец, решительно хлопнув по столу, озвучила:
– Так. Я хочу такую штуку. И чтобы ее обратно спрятать было нельзя. А то я знаю Сигизмунда, постарается обязательно избавиться от лишнего внимания. А его надо будет проконтролировать. Мало ли, вдруг ему там подтекает или еще какие неприятности? А он у меня скромный, лишний раз никого беспокоить не захочет. Поэтому – ставьте. О цене договоримся.
На следующее утро нанятый художник малевал уже вереницу похоронных подлодок и яркую надпись под картинкой:
– Лучшие гробы с перископами для бывших военнослужащих и сочувствующих! Эксклюзив! Обратная связь гарантируется!
