Текст книги "Аккомпанемент для балалайки с Вечностью"
Автор книги: Олег Музалев
Жанр:
Эзотерика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– В этом Мир мы, как сгусток осознания входим через организм и уходим через него.
– Неплохо было бы найти другой способ путешествия, а?– задает он риторический вопрос притихшей балалайке.
* * *
Когда нет нашего тяжеловесного «Я» мы способны путешествовать по Мирам, но… без мозгов как пьяные или опьяненные сумасшествием впечатлений. Когда мозги включаются, мы оказываемся там, где всегда были. А бываем мы с ними только в одном месте – в рутине одного мира. В том доме, где нам немного наскучило.
Свой Мир-дом мы узнаем по «насиженным» в нем ощущениям. И помним себя благодаря ним.
– Где я чувствую, там я и живу,– прямолинейно заявляет простой парень Бла-бала.
* * *
Это сладкое слово – медитация…. А, что там делать?!
Прежде всего, убрать громоздкие структуры рациональности, охладев ко многим жизненным играм. И позволить бессознательному импровизировать и потихоньку сходить с ума.
Но, не сойти с него совсем.
У границы в Ничто остается лишь ощущение, что жизнь прекрасна!
* * *
Принцип неделания для режимного восприятия:
В бодрствовании спи, в сновидении – бодрствуй.
Спи для посторонних отвлечений, бодрствуй для себя.
Поправка для далеко зашедших: нужно еще различать, когда спишь и когда бодрствуешь и когда уже всё равно.
* * *
– Мир – это сновидение глобального существа. Мы видим чужой сон! Он отчасти прекрасен и 3- Dнаворочен. Но сколько можно играть в одну игру, где в итоге любой герой – землянин становится жертвой, – рассуждает Бродяга семи дорог.
– Нужно срочно искать exit!где-то внутри себя,– добавляет он.
* * *
-Что нужно делать, когда находишься в чужой игре?
Остаться в ней? – Не позволяет лимит времени; мы тут смертны.
Выйти из неё? – Но, где гарантия, что не попадешь в другую игру? Не имея ничего своего, всегда попадаешь в чужой сценарий.
Пройти их все? И на основе приобретенного опыта создать свою игру-бродилку, свой Мир. Но, представится ли когда-нибудь такая возможность человеку, находящемуся внутри продвинутых игр далеко ушедших Создателей Миров? Не обусловлены ли мы навечно ранее созданными Мирами, в которые попадаем при рождении?
И потому выход наблюдается пока один и довольно относительный; его непросто обнаружить. Нужно искать, то нейтральное свободное пространство между сновидениями-играми, и оттуда по своему желанию входить в чужие Миры. А по возможности и при достатке времени отвоеванного бессмертия выстраивать свою собственную реальность.
Но, своей реальности, видимо, всегда будет недостаточно и, потому чужие игры-сновидения придется использовать, как использует пчелка ароматные цветы, перелетая с одного на другой в поисках самого ценного – нектара жизни.
– Оттого нужно с благодарностью принимать Миры от других Космических Создателей, но не задерживаться в них, – заключает Бла– Программист собственной реальности.
* * *
Странник забытых снов скользит по Мирам, вдыхая ароматы их энергий. На этом многообразии вибраций он несет свет своего осознания. И пока в его досягаемости есть благодатные энергии других реальностей, он насыщает ими свою жизнь.
В своей молчаливой страсти упоенный красотой жизни Бла-Гость постоянно признается в любви его многочисленным Мирам-Сновидениям.
* * *
– Принцип, видимо, везде один, – размышляет Бла-Гость.
Когда мы ходим в гости к друзьям, то получаем эмоциональные впечатления. Когда же посещаем другие Миры, мы заряжаемся их энергиями, обновляющими всё наше естество. С такой подзарядкой можно продолжать жить дальше.
– Нужно тотально навязываться в гости, – неожиданно осеняет нашего Бла-Путешественника.
* * *
Любопытный Бла-бала как-то после похода в окрестный лес задал наивно детский вопрос своей близкой подруге Смерти:
– А, что такое Мир? И почему хворост, который я сегодня принес, в этом Мире такой тяжелый?
Смерть как обычно за ответом в карман не полезла, и как вариант, который можно принимать всерьез или нет, резонно отчеканила в ответ:
– Мир есть иллюзия. И гравитация в том числе. Когда во время ходьбы ты поднимаешь ногу, то в твой «головной компьютер» поступает информация о ноге и её положении в пространстве. Программа виртуальной осознанности считывает эту информацию и пропорционально «утяжеляет» твою ногу или что-то другое – ту же охапку хвороста. Гравитация – в работе! А до этого её нигде не было. Ау..., гравитация. Она возникла из логистики программы-осознания.
Мир – это запрограммированный отклик на запрос наблюдателя, цифровой сценарий бога. И когда эти отклики для большинства единиц осознанности одинаковы, то их называют законами.
– А, если, каким-то образом, отсечь часть информации о мире, которая, например, содержит в себе условия для нормальной работы программы-гравитации то, вероятно, можно взлететь!– делает невероятный вывод Бла-Сомнамбула немного позже, уже ночью, сидя на дымовой трубе своего дома, и всё ещё не решаясь подтвердить свои умозаключения затяжным прыжком с крыши.
* * *
– Если мир – программа, тогда мы реагируем не на реальный физический мир, а на сигналы о мире. И если их точно воспроизвести в воображении, то они заменят сам мир, которого, возможно, и нет вовсе.
– Например, кто-то где-то спрятал клад. Другой человек может найти этот клад, если будет иметь код доступа к нему в виде прообраза физического места, где он был зарыт. То есть, знаешь место, – пошел и нашел. Но, если этот код доступа во всех деталях воспроизвести в воображении, то, вероятно, можно оказаться рядом с кладом. Но пока, этому другому кажется единственной возможностью – кандылять туда в этой псевдо физической реальности в своей псевдо оболочке и получить код доступа привычным способом поиска клада – передвижением по пересеченной местности. И, возможно, пока он туда идет, клада в действительности ещё нет. Он возникнет в программе специально для него, когда все детали кода доступа для наблюдателя совпадут с начальными, то есть при его закапывания.
– А, если сделать павильонную копию ландшафта места захоронения клада, то он, может быть, там и появится, при условии, что экспериментатор-наблюдатель абсолютно убедил себя, что перенесся в нужное ему место. Программе то все равно, – лишь бы сигнальные признаки совпадали. Есть же в ней какие-то пределы уровней эквивалентности. Да и нужны эти признаки соответствия больше для наблюдателя, для его веры в реальность игры жизни. Ведь это он в своем сознании разворачивает действие программы.
Так, иногда, ведет беседу наш Бла-Хакер, раскручивая своё неугомонное -бала-бала, с ошарашенной от его пространных речей балалайкой.
* * *
Бла-Гость может проживать множество жизней. В различных Мирах события складываются по-разному. Воин смиренен в этом калейдоскопе жизни. Он настолько смиренен и одновременно свободен от своей самости, что способен чувствовать и вникать во множество судеб живых существ.
Его жизнь – это жизнь его освоенных Миров.
* * *
В каждом человеке присутствует внимание воинов, когда-то в прошлом растворившихся в трансцендентальном бытии. Они ушли далеко вперед и теперь смотрят на мир отчасти и нашими глазами. Они объяли многое и растворились во многих живых существах.
– Нам остается лишь трепетно выявлять в себе их беспристрастное видение жизни, чтобы ощутить их благость.
Бла-бала понимает это, когда поет о своем,– о самом сокровенном:
Есть в сердце жизни правила игры,
Нашепчет их листва, волна прибоя.
Теряет глупость удрученная бразды,
Когда ты искренен перед самим собою.
Бла-Воин также знает, что в человеке живут и другие инородные наблюдатели. Некоторые из них тормозят наше развитие. Но что делать? Вселенная соткана из множества лоскутков направленного внимания. И в этой голографической картинке нужно найти точку силы собственной осознанности – свою песню Вечности.
* * *
Однажды в стремительном полете танго со Смертью Бла-бала спросил у неё:
– Смерть, ты бываешь, иногда, такой обворожительной и даже сексуальной, но я знаю, что это не так. Ты в совершенстве целомудренна. А скажи все же, с чего начинается секс? Какова его возмущающая природа?
Смерть с недоумением широко раскрыла невинные глаза и ответила:
– Любое действие есть продолжение намерения. Намерение может быть осознанным и не очень, тогда его чаще называют желанием. Но в любом случае оно представляет возмущение неких процессов. и они должны завершиться.
–Человек довольно неуравновешенное дитя. Где-то на средней планке его неуравновешенности поставлен взводной механизм секса. Как только достигается определенный уровень нервозности от житейских передряг или пикирующей одержимости плюс впрыск гормонов инстинкта, человеку требуется спустить пар. Освободиться от вируса «корявого» усилия, которое его тяготит, от бунта несбалансированных энергий в организме. Он, конечно, может сделать это в русле своих приобретенных привычек, но механизм секса в любом случае включается и является «горячей» альтернативой для внутренней балансировки. При этом достигается эволюционная цель – продолжение рода и, параллельно, некоторая временная успокоенность. А как побочный эффект, происходит выплеск несбалансированной энергии. Но того хуже – приобретается дурная привычка спускать пар только таким энергозатратным способом. И тогда планка взвода секса резко снижается.
– Вместо того, чтобы гармонизировать свою неустроенность сознательно, человек начинает постоянно пользоваться этим костыльком эволюции, тем самым укрепляя торжество инстинкта и своё биологическое начало. Как сказал один мудрец: «чем больше расчесываешь, тем больше чешется». Базовая основа секса – сброс нервозности, возникшей от дисгармонии потоков неуправляемой энергии. А эгрегор секса, сам понимаешь, довольно осязаем и могуч; тревожить этот муравейник лишний раз не стоит. Его не только люди таким сделали. Как– никак за всю человеческую популяцию в ответе.
– Если подытожить, то секс является, во-первых, индикатором некой земной незавершенности или продолжением Сансары. Во-вторых, защитой от неконтролируемого желания и его грязных энергий. Где нет контроля, там всегда не чисто. Ну, и фиксатором на биологическом плане. При постоянном сбросе энергии до абстрактного не достучаться. У святых чешется меньше. Ха, ха!
– Но, если прикрыть клапан секса преждевременно, то «котел» разнесет, особенно у тех, кого чесотка замучила. «Дурную кровь» иногда спускать полезно, но лучше не накапливать.
Поэтому свободную энергию нужно придерживать, но одновременно искать другие способы её гармонизации. Хорошее давление в котле – хорошее поисковое движение. А секс на софе у телевизора и безэнергетичный храп в конце – это завершение всех поисков. Вот и всё.
– С кем же я танцую: с дамой или бесполым уникумом?– подумал озадаченный Бла-бала, осознанно и пробужденно почесывая самую верхнюю чакру.
* * *
Секс, в итоге, сводится к привычке быть оседлым в озабоченности доминантным раздражителем.
Либо мы становимся «домашними животными», либо путешественниками в Вечности.
…Земная проверка на выбор.
* * *
Восточная весть гласит:
Больше медитируй.
Не можешь медитировать,– больше спи.
Не можешь сладко спать, тогда больше ешь, работай и занимайся сексом.
На разных уровнях постижения жизни – свои способы балансировки и промежуточного умиротворения.
* * *
Жизнь своей издержкой являет смерть, так как осознание жизни всегда схематично, а значит, конечно.
Человеческие схемы осознания предпочитают забвение кардинальным изменениям.
Ну, а смерть просто обязана поддерживать жизнь, поглощая её стереотипы и будучи при деле.
* * *
Мы живем в неведомой для нас среде и воспринимаем её как единственный доступный нам мир. Каким образом можно распахнуть двери других Миров пока для нас непостижимо. Но этот волшебный ключик путешественника, неплохо было бы иметь каждому, чтобы скользить в неизведанных пространствах личной свободы.
* * *
После разговора о сексе Бла-бала-Неуспокоенный продолжил беседу со своей толи подругой, толи искусно замаскированным Сократом о гармонизации различных энергий.
– С чего же начать успокаивать эти необузданные энергии, а, Смерть?
– С рассмотрения конкретных ситуаций, в которых приходишь в замешательство. Образно говоря, тех случаев, когда «концы не связаны». Когда приходится изворачиваться, лгать, краснеть, или просто неловко себя чувствовать. Именно здесь включается Сансара. То есть, твои делишки на Земле в самом разгаре, есть над чем призадуматься. Неосознанные причины будущих поступков пробиваются как грибы после дождя.
– А вот меланхолия и депрессия – уже следствие запущенности этих проблем. Когда возмущение перешло в угнетение. Нет решений – нет выхода. Всё начинает надоедать в повторении внутренней неустроенности. Меланхолия есть попытка бегства от Сансары в дальний темный угол. Но без взаимодействий и урегулирования проблем невозможно дальнейшее выживание; при возобновленных контактах старые болячки-проблемы и связанные с ними комплексы вновь проявят себя, требуя разрешения.
– Необходима чистота помыслов и целостность мыслей, взглядов, поступков, такая, чтобы даже во сне ты знал, что ты сейчас делаешь и чем мотивирован; какие силы приводят тебя в движение. Знал легко как навык. Тогда начнут отпадать лишние заботы, ненужные контакты, – вся эта человеческая суета. А потом придет понимание, что истинную целостность можно достичь только под флагом абстрактного. Той открытой Вселенской системы, которая не позволит тебе скатиться до заскорузлых догм. С их подачи статичная целостность неких взглядов всегда норовит окуклиться в ограниченность религиозного фанатика или узкого специалиста с кафедры какой-нибудь -изма-философии.
– Все болтающиеся концы жизненных обстоятельств следует воедино связать в одну линию внутреннего поведения и при этом остаться свободным от самого себя, точнее ещё более освободиться. Не правда ли, интересная задачка?
И, как всегда, Бла-бала радостно озадаченный от очередного монолога Смерти, пошел на свою любимую завалинку искать болтающиеся концы его жизни.
* * *
Убегая от осознанности самого себя в любую внешнюю деятельность, мы порождаем различные сомнительные субличности, неразумно подрывая свою целостность. Но, за исполняемой ролью от себя не спрячешься.
В любой игре, прежде всего, следует быть самим собой.
* * *
Бездомная собака, гонимая от угла к подворотне живет инстинктами-ощущениями, запахами и страхами. Человек, гонимый от действия к действию заполнен почти тем же. Вы видели медитирующею собаку, которой надоело слоняться по дворам? А Бла-медитатору давно надоело слоняться по подворотням его рефлекторных мыслей.
* * *
Странник забытых снов не боится известности в мире людей, но обходит её. Она ничего не добавит на его пути. Поэтому он безразличен к ней.
Известными могут быть лишь те, кто стяжает внимание толпы и тем самым подписывают себе приговор: жить и умереть на подиуме рукоплещущего социума. Или же рядом с ним, когда о них забывают.
Единожды ощутив потоки массированного людского внимания, можно навсегда остаться рабами земных энергий. Путь Воина-одиночки в Вечности не для них.
– Кому-то, наверное, приятно быть знаменитым,– размышляет Бла-бала.
– И умереть знаменитым, вероятно, тоже приятно.
– А быть мертвым и знаменитым, по любому уже – всё равно.
– Лучше быть живым и устремленным без всякой известности, – делает заключение он.
* * *
Расхлябанных идеалистов жизнь бьёт по голове. С ними случаются всякие напасти, принуждающие их быть объективными.
Расчетливые материалисты часто попадают в жесткие условия выживания, где в погоне за своей голубой предметной мечтой они дают преждевременный сбой, – часы не могут тикать вечно. Или же они натыкаются на ещё более холодных и расчетливых субъектов, чем они сами. И оттого, в глубине души начинают тосковать по добрым тёплым отношениям. Но, обычно уже тогда, когда в душе у них многое потеряно.
А рядом с гуманистами всегда появляются разного рода маньяки и извращенцы. Или этих человеколюбов в определенные исторические периоды бесцеремонно уничтожают, издевательски пытаясь сорвать с них розовые очки.
Жизнь заставляет воспринимать её такой, какая она есть – без прикрас. Ошибочные представления о происходящем притягивают соответствующие ситуации и определенное окружение.
– А, если быть максимально адекватным и объективным? – спрашивает свою подругу-балалайку Бла-бала.
– Тогда Мир, построенный на причинно-следственных связях, вероятно, приостановится. Эта роскошная программа-матрица больше не найдет подходящих обучающих алгоритмов,– подыграла ему веселая подружка своей незамысловатой мелодией.
– Вот тогда мы с ней и разберемся! – хлопает в ладоши обнадеженный Бла-бала, как заигравшийся ребенок в песочнице.
* * *
Бла-бала очень часто заводит свои «умодробительные» нерифмованные песенки, когда ему что-то или кто-то не нравится. Но будем снисходительны к его маленьким слабостям. Это – его способ самоуспокоения:
На круги свои возвращаясь
В мир бесстрастия,
Замираешь на пороге
Своего сновидения.
Здесь всё меняется,
И меняясь вместе с ним,
Уже не замечаешь,
Что в лесу
Трепещешь листвой.
В реке
С течением слился.
В небе
Облаком колышешься.
И человеку,
Зеркалом скрытых отражений,
Показываешь его образ.
Природа внемлет тебе,
А человек отворачивается.
…Его образ несовершенен.
* * *
Синтаксис агрессивен. Это – болото. Мы все – в синтаксисе! На любую ситуацию или человека у нас срабатывает клише, стандартное отношение. Мы не замечаем, как шаблонно реагируем, а потом тонем в своих установках, программах, реакциях…. Солнышко блестит – ух, ты, как замечательно! Травка зеленеет – лучше не бывает. Сосед напился – ну, и дурак; жена злая, – потому что стерва. Стандартный набор отношений; есть, чем поделиться с окружающими. У которых, в свою очередь, такие же представления и оценки. Порочный круг реагирования. А до изменений восприятия вообще не добраться: творчество трансформаций – под замком приобретенных эталонов видения мира. Дом – это только стены и крыша. Дерево – палка с листочками. Небо – прозрачное и голубое и т.д.
Мы не контролируем «загрузку и выгрузку» синтаксиса в своём сознании, поэтому не в силах замолчать, остановить поток стандартных реакций. Контент среды инсталлирует осознание. Мы реагенты, заложники действительности. Оттого сны водят нас за нос. Они сотканы из наших неосознанных возмущений, повседневных мелочей жизни. Мы во власти этих загруженных в нас с детства программ. В снах это заметно. Их неуправляемая генерация и есть наши автоматизмы – барьеры восприятия.
– Да…, нужно присматривать за каждым пунктиком своих взаимодействий, осознанно реагируя на сценки спектакля жизни,– размышляет Бла – постановщик своей жизни.
– Подруге Смерти, -той, разумеется проще. У моей прекрасной «Бардо» нет никакой личной жизни! Она всегда в творческом порыве её разоблачения, её конца и только чуть-чуть предполагаемого начала, в срывании «одежд» отождествления. Знает, что творит сестра Тореза или санитар Шива – друг свободы, чтобы не утонуть в синтаксисе,– сворачивает свою мысль и все наблюдаемые им реакции Бла– Невозмутимый.
* * *
Даже в так называемом здоровом образе жизни человек сильно фиксируется как в полезной и жизненно-важной, но всё же схеме поведения. Как следствие, через определенный период его неотвратимо «прорвет» в глубокое нездоровье.
И как спрашивается, с этим справиться праведнику и трезвеннику!?
* * *
Наше тело – иллюзия. Мы взрастили дурную форму, которую постоянно приходится кормить, содержать, накачивать воздухом. Наше невежество удручает, – мы одеваем, почесываем и поглаживаем иллюзии!
Человечество – рассадник миражей. И куда только смотрят плодящие родители…?!
* * *
Бла-многомерный не всегда точно знает, что он – это он, по неким устоявшимся признакам. У него нет постоянного пристанища даже внутри себя. Его внутренний диссонанс срывает с места его биологическое начало. Аритмия свободы не позволяет томлению тела взять верх над полетом духа. Звездные расселины вечности зовут его к себе, как и на бой с самостью. И только его любимый черный кот, постоянно пропадающий то ли в окрестностях, то ли в иных реальностях ещё притягивает его к отдаленному дому на отшибе с крышей набекрень в сонных лучах полумесяца.
Бла-Заботливый наливает в миску любимому коту теплого молока и трепетно вдыхает запах родного дома в его земной реальности. А потом спохватывается.
Ба..?! Да это же Смерть трется у его ноги, мурлыкая песни вечности.
Брысь, черная обольстительница! И тут не дает расслабиться многоликая, почувствовать хоть что-нибудь родное и близкое. Эта звездная катапульта– путешественница давно решила для себя задачку: как безраздельно оставаться самой собою и не растерять себя в бесконечности.
То, она – беспристрастная рубака с косой, а сейчас гляди, и не узнать: хвост трубой и мурлыкает себе на весь дом, как будто в нем родилась и больше знать ничего не желает.
* * *
В этом мире очень мало легкого, почти воздушного качества Саттвы! Где ты, Саттва, где?!
Повсеместно всеми правит хитрый, не находящий себе места, беспокойный Раджас, загоняя туповатого порочного Тамаса на заклание животной агрессивности, изнывающего томления и болезней от переедания.
* * *
Приумножаемый авторитет в обществе – это процесс биороботизации своей духовной сущности. Её стандартизация до узнаваемых большинством людей черт «выдающейся» личности.
«Неоткалиброванные» и незаметные для социума странники вечности могут показаться странными для среднестатистических членов общества.
Бла-бала бывает очень часто странен даже для самого себя.
Он отстраненно – изумленно изучает этот странный феномен – свою физическую проявленность – «я есъм». И в этом, тоже находит неугасающий интерес к жизни.
* * *
Когда все члены общества «цивилизованно» усреднены текущими представлениями о жизни, то в таком обществе непроизвольно ограничивается внутренняя свобода, там «нечем дышать». И тогда разыгрываются массовые зрелища – различные забавы для высекания поверхностных эмоций. Бесконечные поп– увеселения, концерты, маскарады, разного вида тусовки-массовки являются средствами борьбы в современном обществе с рутиной собственного «я». Но это лишь одна сторона подложных развлечений.
А другая – наркотики, агрессивность, насилие. Одно не бывает без другого, как бог – без дьявола, доброе – без злого. Поверхностное бытие всегда имеет две, разнесенные поодаль противоположности. И чем ненадежнее одна из них, – таковой же будет природа другой. Грубые и безвкусные зрелища всегда основывались на скрытых пороках.
Чем сильнее человек разделен иллюзорными противоположностями, тем дальше он отодвигается от сути вещей.
* * *
Жизнь общества – это та же самая религия с текущими ценностями и усредненными категориями добра и зла. Насколько враждебно люди настроены друг против друга, поддерживающие противоположные ценности, настолько же они плодят своих несговорчивых оппонентов. Возможность их существования уже заложена в их дипольных представлениях о жизни.
Их периодически появляющийся «враг» на горизонте – своевременно нераспознанный ими друг по несчастью.
* * *
Как– то Бла-любознательный задал очередной вопрос своей форум-Смерти вселенской сети:
– Люди стареют и умирают. Умирают, потому что есть разногласия с Создателем и его законами. А старость для чего? Для долгой пытки непонятливых дряхлостью, что ли?
– Почти угадал. Оное – не пытка, конечно, а скорее йога по принуждению. Когда невольно приходиться экономить силы, быть разборчивым в пище, ограничивать себя от энергозатратных пороков и т.д.
Старость – насильственная йога. Период вынужденной аскезы.
Впрочем, йога различна. Были в истории, например, такие типы, которые умирали в глубокой старости от пьянства. Но это как в Кунг-фу – стиль пьяного мастера. Шутка, разумеется!
А те, кто не хочет насильственной йогой заниматься, живут недолго. В общем, старость – это под стать команды: хватит жить в долгу у божественной молодости, на зарядку становись!
Есть и другая её функция. Смерть после глубокой и дряхлой старости не позволяет осуществить посмертный переход. У старого человека недостаточно энергии и силы осознания для такого рывка. Тут старость выступает, как процесс изъятия потенциала, так необходимого для путешествия осознания. И, нужно учитывать, что эту вторую функцию старости могут использовать некие силы, желающие устранить ещё незрелых, но, увы, уже состарившихся путешественников по жизни.
* * *
Воин погибает, когда длительно сконцентрирован на себе. И бесконечно долго живет, если отказывается от своего «я». Когда Бла-Воин сливается с Душой многих Миров, он живет столько, сколько существуют они.
– У обычного человека, в отличие от воина, нет дополнительных опорных точек осознания в иных Мирах, чтобы умирая в одном из них, продолжать жить в других.
Осознание воина может пребывать в нескольких Мирах одновременно, где он не расщеплен, а глобально целостен.
* * *
Отгоняя назойливые, приковывающие к этому миру мысли, Бла-бала замечает:
– Путь Воина – это равноправная игра пустоты и саморефлексии. В открывающейся пустоте он находит новые завуалированные Миры. А дозированной саморефлексией Воин утверждает в них самого себя. Удерживание этого равновесия и есть путешествие осознания.
–А в нашем мире поглощающая саморефлексия чудовищно превалирует, – протяжно добавляет ко всему сказанному пытливый балалаечник.
* * *
Устойчивые конфигурации саморазрушаются! Они истощаются одним способом взаимодействий. Любой типаж приходит в негодность в своём однообразии. Это отражается и в микро– и макро Мирах. Даже наш мозг «переподсоединяется» как нейронная биосхема, когда меняется способ контакта с реальностью, определяемый мировоззрением.
– Наверное, поэтому у меня иногда что-то тихо шевелится в голове, – рассуждает Бла-Трансформер. -Видимо, переподключаюсь помаленьку. Меняться нужно быстрее.
– И не только меняться, но и менять методы изменений,– добавляет его подруга Смерть, вечно меняющая свой облик.
– Когда есть наблюдатель, использующий одни и те же способы изменений, то он, к примеру, ни чем не отличается от обывателя, погрязшего в своих привычках. Разница лишь в том, что первый застрял в привычках второго уровня: в устойчивых схемах изменения привычек.
–Абстрактное – это постоянная потеря самого себя в изменениях, но не распад. Парадокс: кто-то сам за собой следит и одновременно кардинально трансформируется, постоянно забывая – кто он, и отметая себя прежнего – наблюдателя эпизода жизни.
Затяжной прыжок в неизвестное и отсутствие такового. Теорией этого не объяснить, только практикой и практикой.
– Изменения изменений – производные высших порядков от начального «я». Чем выше порядок, тем выше качество изменений. И, если произошел ступор, – субъект выбывает со своего уровня застывшего эго. Приходится оформлять « game over» для играющих в жизнь посредством нерасторопной личности. Таким образом, демонтируются грубые структуры сознания, чтобы их косность не поразила тонкое – абстрактное.
Бог постоянно отряхивается от всяких «паразитов и прилипал». Прогрессивно чешется Архи Создатель наш,– закончила свою заумную речь, похожая на гребень в бороде бога, неуловимая в привычках Смерть.
* * *
Однажды Смерть творчески слилась в своем экспериментальном полете с искрометным назиданием для зазевавшегося Бла -Бала и упала на него отвалившимся куском кирпича с печной трубы. А чуть позже прокомментировала свой творческий выпад.
– Главная техника для Воина – полнота и непрерывность самоосознания; импровизация этого процесса без инерции мыслей и чувств. Приближение его к некоторому абстрактному свободному полету без тяжелых схем и оценки.
– А критерий его правильности – это реализация непрерывного объемного внимания в окружающем пространстве, и как следствие, – предвосхищение всех возможных сюрпризов от него. Мой сегодняшний легкий удар – это толчок по твоей очередной доминантной обособленной мысли, отгородившейся от всего, пусть даже на тот короткий миг полетного времени кирпича. А могло прилететь, что-нибудь и поувесистее. Я,– например, собственной персоной, и не понарошку, а как внезапно упавший занавес жизни.
– С такими «прогрессивными» уроками мои верхние чакры очень скоро превратятся в огромные и зудящие сканеры пространства, – глубокомысленно рассудил ошарашенный и оглоушенный Бла-Бала.
* * *
Бродяга семи дорог вытесняет себя с иллюзорных путей жизни, делая себя на них в меру неугодным. Так он стирает мотивацию ложных направлений.
– С теми, с кем мне не по пути, не должно быть в полной мере приятно, при всей их расположенности ко мне, – размышляет он. – Иначе, зачем ещё куда-то стремиться, если здесь уже всё – хорошо?
– Принятая как праздничный пирог благосклонность окружающих будет предательством для моего пути.
Бла– Летучий Голландец не мотивирует себя благими надеждами, вниманием или приятным расположением к нему на чужом празднике жизни, чтобы не сбиться со своего пути.
Он поднимает якоря из теплых вод разукрашенных, но чуждых ему гаваней и уходит прочь.
* * *
Наше эго настолько непотопляемо и корыстно предусмотрительно, что безупречнее и лучше всего считать так: практически любой наш выбор является в разной степени потаканием нашему эго, затягивающему в лунку своих мелочных реакций и предпочтений. Чаще всего эти реакции находятся вне поля их осознания, в отличие от явных привычек и манер поведения. Эго проявляется утонченно и менее очевидно в обхождении человека с самим собой, незаметно проявляясь в его модальностях тела, в психосоматическом и эмоциональном реагировании, в привычном синтаксисе описания действительности. Из этого тихого омута у человека практически нет шансов выбраться. Старость и есть водоворот наших мелких незатейливых привычек и почесываний любимых мест нашего жизненного опыта.
С позиции стороннего наблюдателя они более проявлены и очевидны. Человек есть то, что он собой представляет и то, что в нем уже не способно измениться.
Эго непотопляемо. На презентации нашего «я» оно почти целиком представляет нашу личность. Человек задыхается под железными масками лицемерия своего эго. Ремесленник, актер, политик, бизнесмен, рабочий, как не назови – это любая человеческая роль эго. Маски пристают сначала по личному выбору, а затем, по затянутой опрометчивости до известного неизбежного исхода.
Даже на надгробиях сплошь и рядом просматриваются выдающиеся маски непотопляемого эго.
* * *
Сначала мы были камнями и реагировали на окружающий Мир как простые зонды-датчики. Но по замыслу свыше мы не должны были оставаться просто камнями – незатейливыми датчиками температур. И, вот, благодаря сотне контроллеров-нейронов мы стали реагировать на свет и тьму, перемещать свое неуклюжее тельце как червячки и комарики.
