Текст книги "Голод (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Каждый хватает по ребенку и бегом назад! – командовал внизу чей-то голос.

Это уже был не звероподобный. Тихо скрипнула дверь. Кто-то ахнул. Должно быть, узрел в последний момент своего земного бытия великовозрастного дитятю в алом плаще и с огнеметом в руках. Эдакая живая иллюстрация на тему: спички детям не игрушка! Затем послышалось шипение, которое тотчас потонуло в отчаянных воплях. Выглядывать я не стал. Факел свое дело знал, а попросту наблюдать работу огнемета я не люблю. Изобретение полезное, спору нет, но тот, кто его создавал, похоже, вообще не задумывался об эстетической стороне вопроса.

Культисты, едва увидев это коллективное аутодафе, дали деру. Возницы, вскочив на телеги, мчались первыми, нахлестывая лошадей. Вслед им летели пули и проклятия культистов. Громче всех вопил звероподобный, призывая мерзавцев немедля вернуться. Те даже не оглянулись. Я сориентировался по звуку. Звероподобный прятался в канаве по ту сторону дороги, но не высовывался. Канава, как я помнил, была достаточно глубокой, и там вполне себе можно было передвигаться даже на четвереньках.

Наши кричали: "ура!" и палили по бегущим. Иногда попадали. Я подстрелил троих. Жаль было переводить германские патроны на это отребье, но нам потом еще гнездо штурмовать, а беглецы к тому времени пополнят его гарнизон. Как я подозревал, и без того немаленький.

Отряд Факела высыпал на улицу и погнался за культистами, стреляя на ходу. Инквизитор крикнул, чтобы они остановились. Они остановились, но стрелять не перестали. Когда последний культист скрылся за деревьями, а звероподобный так и не попал в поле моего зрения, я прибрал винтовку в чехол и спустился вниз.

Стрельба смолкла. В приюте никого не было. Дверь стояла нараспашку. За ней стоял препротивнейший запах горелой плоти. Я поспешил закрыть нос рукавом и проскользнуть мимо дымящихся тел. Освященная горючка выгорала особенно жарко и быстро, но, если после нее что-то оставалось, оно могло тлеть еще долго. Здесь кое-что осталось. Прежде чем вернуть сюда приют, придется тут хорошенько прибраться.

Взрослых-то беженцев мертвецы нисколько не беспокоили. Не гоняются за живыми – и ладно! Значит, живые могут пройтись по мертвым. Сторож громко объявил, чтоб всё оружие сдавали ему, а иначе – по законам военного времени. Вон, мол, уже и инквизитор наготове.

Инквизитор в лице Факела стоял на углу приюта и хмуро разглядывал поле боя. Я подошел к нему. Его отряд решительно топал в сторону леса, тогда как остальные ополченцы собирали оружие и проверяли лежащих на земле культистов. Время от времени раздавался одинокий выстрел. Тоже суровые законы военного времени. Хорошо хоть, эти трупы уже не нам с Факелом везти в мертвецкую. Поп бы наверняка проклял.

– Куда ты их услал? – спросил я у Факела, кивком указав на удаляющийся отряд.

Выглядели они вполне уверенно. Один – невысокий мужчина в щегольском охотничьем костюме и шляпе с петушиным пером – шел впереди, выполняя роль разведчика, остальные в рассыпном строю следовали за ним. Все держали оружие наготове.

– Пусть проверят, не спрятался ли кто-то на опушке, – ответил мне инквизитор. – Тревожно мне что-то.

Маловероятно после такого разгрома, но в целом решение разумное. На месте звероподобного я хотя бы разведку выслал.

К нам подошел сторож. Этот, напротив, небрежно нес свою "Веттерли" на плече, и вообще выглядел как Наполеон после Аустерлица. Ему только треуголки не хватало.

– Всыпали мы им знатно, господа! – заявил сторож. – Век помнить будут. Кто убёг, хе-хе!

– А сколько, кстати, убегло? – спокойным тоном осведомился Факел.

– Мы завалили пятьдесят шесть бандитов, – ответил сторож.

В поле бабахнул очередной выстрел.

– Ну, так или иначе, – продолжил сторож. – Тех, которых вы пожгли, я тоже посчитал. Ежели их была сотня, как вы говорили, стало быть, где-то половина разбежалась.

Я надеялся на большее.

– Неплохо, – сказал Факел. – Совсем неплохо.

– И было бы еще лучше, если бы кое-кто не пальнул раньше времени, – проворчал я. – Кстати, не знаете кто бы это мог быть?

– Виноват, – тотчас ответил сторож. – Не приметил.

Не приметил он. Как же! Своих не сдаем и всё такое прочее, а как мы будем штурмовать гнездо с минимумом полусотней стрелков в гарнизоне – об этом пусть у меня с Факелом голова болит. Просто слов нет. Точнее, есть, но все как на подбор из числа неодобряемых цензурой.

– Ладно, – проворчал я. – Вы там потом сами промеж собой разберитесь. Наших-то много полегло?

Сторож меня тотчас заверил, что разберутся непременно, и виновного накажут, но право слово, отбились мы удачно, так чего понапрасну гневаться? С нашей-то стороны всего пятерых убили, да один раненый в голову. Его уже домой отнесли и доктора к нему вызвали. Я только головой покачал.

– Эй! – вдруг рявкнул сторож. – А ну положь ружье!

Босоногий парень, нисколько не похожий на одного из наших ополченцев, возник неподалеку словно бы из-под земли и с той же земли поднял винтовку. Насколько я успел рассмотреть, это была французская "Гра-Кропачек". Старая модель, еще восемьдесят пятого года того века, если не путаю, а всё еще в строю. Ну да простая и надежная, что еще солдату надо? Разве что предохранитель там – полное дерьмо. Зато дешевый. Возможно, потерявший ее культист был из дезертиров.

– Да я только чтобы сдать, – жалобно протянул парень.

Когда он повернул к нам свою разбитую физиономию с фингалом под каждым глазом, я признал в нем того беженца, что рассказывал нам про плотника.

– Вот и сдавай сюда прямо сейчас, – заявил сторож, направляясь к нему.

– А вознаграждение будет? – спросил парень.

Факел демонстративно поправил огнемет. Парень вздохнул и сдал винтовку бесплатно. Еще и подзатыльник впредь на будущее от сторожа огрёб.

– Сейчас соберем оружие и надо немедля атаковать гнездо, – сказал Факел. – Пока культисты не очухались.

– Лучше бы нам дождаться штурмовиков, – ответил я. – Эти орлы нам навоюют, а время еще терпит.

Да и вообще лезть в гнездо без подготовки – форменное самоубийство. У меня такой подготовки не было совсем. Факел, по его словам, тоже имел только теоретические познания. Лучше чем ничего, конечно, но рота обученных штурмовиков была бы сейчас очень кстати.

– Брось, – Факел махнул рукой. – Ну, погорячился кто-то. С кем не бывает? Теперь только яростнее сражаться будет, чтобы промах загладить.

– Со мной – не бывает, – проворчал я; не нравился мне его энтузиазм, в таком состоянии его остановить практически невозможно. – Да и с тобой, насколько я знаю, тоже. А это, – я кивнул в сторону Дубровника. – Ополченцы. У них бывает всё, что угодно.

– Бывает, – подозрительно легко согласился Факел. – Мы в самообороне еще и не такие глупости совершали.

Я хмыкнул. Нет, что самооборонцы могли чудить – нисколько в этом не сомневаюсь. Это ведь были те же ополченцы, только идейные. Но чтобы Факел…

– Я ведь, знаешь ли, тоже не родился инквизитором, – неспешно продолжал он. – До войны я был пекарем.

– Да ладно!

Он умеет удивить, но сейчас просто поразил с разбегу.

– Точно тебе говорю, – сказал Факел, и на его лице появилась мечтательная улыбка; раньше я у него такой ни разу не видел. – Меня в Бресте так и звали: пан Пекарь. Мои булочки весь город покупал. Веришь ли, каждое утро у моей пекарни очередь во всю улицу стояла.

Пожалуй, в это мне было поверить сложнее всего.

– А, кстати, вот сейчас и про штурмовиков узнаем, – уже своим обычным тоном добавил Факел.

Сидевший на вышке стрелок размахивал руками и указывал на дорогу. Из-за поворота вынырнула бричка старосты. Если бы у меня еще оставались запасы удивления, я бы непременно ими воспользовался. Бричкой правил тощий господинчик. И он не просто вернулся. Он гнал так, словно бы врата в ад уже открылись и все тамошние обитатели теперь гнались за ним.

– Спасайтесь! – еще издали закричал господинчик. – Спасайтесь!

Он размахивал какой-то бумагой. Издалека я принял ее за белый флаг. Ополченцы и беженцы оглядывались на него. Факел нахмурился и решительно направился к дороге. Я последовал за ним. Факел поднял руку, приказывая господинчику остановиться. Тот натянул поводья. Лошадка протестующе заржала, но замедлила бег. Факел вышел ей навстречу. Лошадка остановилась, не добежав до инквизитора всего несколько шагов. Господинчик соскочил с брички, и подбежал к нам.

– Демоны! – выкрикнул господинчик еще на бегу. – Идут сюда!

Никаких демонов пока что не было видно, но если он хотел посеять панику, у него получилось. Люди, прекратив сбор трофеев, сбегались со всех сторон.

– Где демоны? – строго спросил Факел.

Вместо ответа господинчик сунул ему в руки бумагу. Факел развернул ее и повернул к свету.

– Что там? – спросил я, подходя ближе.

Тот же вопрос был нарисован на лицах всех без исключения присутствующих.

– Демоны прорвали фронт на Свири, – сказал Факел. – И движутся на Дубровник.

Глава 7

Обычно нечисть наступает медленно. Так-то их основные ударные силы – а это бесы и одержимые, которые по большому счету те же бесы – вполне себе шустрые ребята, но их страсть к мародерству поистине безгранична. Говорят, даже когда демоны лично гонят их вперед, бесы успевают что-нибудь ухватить на бегу. Если же демон не стоит над душой, или что там у них вместо нее, то любое наступление заканчивается там, где есть где развернуться настоящему мародеру.

Грабить они могут что угодно и где угодно, с одинаковой жадностью хватая изысканные драгоценности в графской усадьбе и самодельную игрушку в самой бедной крестьянской избе. Сдается мне, для бесов важен сам процесс, а трофей – это не более чем памятный приз об удачном грабеже.

И всё же их самый любимый трофей – это еда.

До жрачки бесы сами не свои. Если эти поганцы доберутся до припасов, считайте – всё потеряно. Что не сожрут, то перепортят. Что не перепортят, упрут с собой. Костьми лягут, а всё равно потащат. Мы, помнится, как-то раз всей ротой преследовали бесов, которые склад разорили, так каждый из них пёр на себе огромный мешок, за которым самого беса и не было видно. Чтобы пристрелить мерзавца, его надо было вначале догнать, а бегают они быстро даже с грузом за плечами. Я бы даже сказал: особенно с грузом за плечами.

Так что, когда надо, нечисть может быть очень прыткой, а гнездо наверняка относилось к категории "когда очень надо".

В том, что адское воинство поторопится к открытию гнезда, я не сомневался ни мгновения. К сожалению, ополченцы всецело разделяли мою точку зрения и, понятное дело, не желали оказаться на пути у целой армии нечисти. Я, кстати, тоже не хотел. Просто я смотрел вперед дальше, чем на один шаг, а они никак не желали взглянуть даже на один.

– Вы поймите, – втолковывал я нашим ополченцам, пока мы все дружно и очень быстро шагали к городским воротам. – Если мы спалим их логово, у них уже не будет стимула спешить сюда.

– А ежели они захотят поквитаться за логово? – тотчас парировал сторож.

Ополченцы вокруг согласно кивали. Я пытался им объяснить, что месть демонов – всего лишь вероятность. Говоря по-простому, может будет, а может и нет. А вот если не спалить логово, они заявятся сюда однозначно. Стало быть, наши шансы не встретиться с демонами при уничтожении логова заметно возрастают. Сторож на это разумно заметил, что если мы немедля сбежим, то наши шансы будут еще выше. Ополченцы опять же с ним согласились.

Факел молча слушал и сурово хмурился. Я уже начал опасаться, как бы он попросту не реквизировал отряд ополченцев. Закон позволял инквизиции привлекать местные силы, когда своих не хватало. Другое дело, что проку от таких реквизированных обычно было как с козла молока.

Максимум на что они годились – постоять в оцеплении, чтобы никакая мелкая сошка не ускользнула, пока мы ловим крупную дичь. Если же дичь вырывалась на оперативный простор, то оцепление нередко ускользало в первых рядах и это даже хуже, чем если бы их просто не было. Когда ты один, то и полагаешься только на себя, а когда есть прикрытие, то даже если знаешь, что вся эта бравая шушера разбежится при первой же опасности, всё равно где-то глубоко в душе рассчитываешь на них.

– Давайте так, господа инквизиторы, – сказал в итоге сторож. – У нас заглавный – Василь Никанорыч. Скажет выделить вам отряд – будем выкликать охотников. Тут уж сколько соберете. Скажет нет – уж не взыщите.

– Договорились, – тотчас ответил я.

Факел покачал головой, но слово – не воробей, поэтому он только хмурился всю дорогу. Хотя ему и без меня было отчего хмуриться. Тощий господинчик умчался на бричке впереди всех, якобы для доклада старосте, а сам, зараза такая, поднял тревогу по всему городу. Тревога быстро переросла в панику.

Когда наш отряд прошел в ворота, к нам то и дело подбегали местные жители с вопросом: куда им бежать и где прятаться? Я им советовал не паниковать и спокойно подготовиться к эвакуации. С таким же успехом мог просто проорать: спасайся кто может! Люди разбегались с криками, что инквизитор велел собирать вещи! Отряд ополченцев тоже редел прямо на глазах.

К дому старосты мы и вовсе подошли втроем со сторожем. Поднимаясь по лестнице, Факел улучил момент и тихо спросил у меня:

– Думаешь, староста не посмеет отказать инквизиции?

– Думаю, посмеет, – негромко отозвался я. – И уверен, что так будет лучше для всех. Сам же слышал, какие настроения в народе. С таким настроем от них уж точно проку не будет.

Факел ненадолго задумался, затем остановился посреди лестницы.

– Если ты думаешь, что такие бойцы бесполезны для нашей миссии, зачем мы вообще идем к старосте? – спросил он.

На этот вопрос у меня был ответ.

– Затем, что господинчик слишком быстро удрал, и мы не успели спросить, что там с нашими штурмовиками.

– Ах, эти, – отозвался Факел. – Даст Бог, поспеют вовремя.

Могу поспорить, он уже забыл про них.

– Вовремя – это когда? – спросил я. – В той телеграмме вроде ничего про штурмовиков не было…

– Не видел, – уверенно сказал Факел.

Значит, точно не было.

– Ну и как, по-твоему, мы сможем согласовать с ними нашу атаку на гнездо, если даже не знаем, когда они прибывают?

Ну и, разумеется, мы не полезем туда, пока не прибудут штурмовики, но этот аргумент озвучивать моему товарищу бесполезно. Он и на озвученный-то вопрос изобразил недоуменную физиономию, мол, да я и не собирался ничего с ними согласовывать. Как он до сих пор без меня не умер – ума не приложу!

– Так вы идете, господа? – окликнул нас сверху сторож.

Наверняка он был бы рад услышать, что мы передумали. Я сказал, что идем. Сторож вздохнул и затопал по коридору.

В этот раз нас встречала тишина. Печатная машинка, как и раньше, стояла на столике, накрытая чехлом, а вот ее очаровательной хозяйки нигде не было видно. Я начал за нее беспокоиться. Ольга Львовна, конечно, отправилась пешком, но куда раньше господинчика и по короткому маршруту.

Дверь в кабинет старосты была распахнута настежь, и мы зашли. Василий Никанорович сидел за своим столом. Рядом стоял тощий господинчик, всем своим видом изображая: меня тут нет. Он мне даже показался тощее чем обычно. На лице старосты было написано, что доклад о том, что всё пропало, уже состоялся.

– Господи, неужели это правда?! – воскликнул староста, обращаясь почему-то ко мне.

– Если вы про прорыв фронта, то, боюсь, это так, – сказал я. – Профессор Леданков построил у вас на болотах гнездо демонов и они идут на новоселье.

Староста всплеснул руками и воскликнул:

– Ох, да чтоб его черти взяли!

– Уже взяли, – ответил я. – Но проблемы это не решило.

– И что же нам делать? – староста обхватил голову руками, и тотчас вскочил с кресла со словами: – Где-то у меня должен был быть план эвакуации.

Он метнулся к шкафу, на ходу вынимая из-за пазухи ключ.

– А плана обороны города у вас нет? – хмуро спросил Факел.

– От демонов? – переспросил староста, отпирая дверцу, и тотчас ответил: – Такого точно нет. Для этого у нас есть вы, господа.

Судя по тому, с какой лихорадочной поспешностью он перелистывал листы в коричневой папке, которую выдернул из шкафа, в нас староста не слишком-то верил. Факел покачал головой и молча направился к выходу. Тощий господинчик стрельнул взглядом ему вслед и снова уподобился полному отсутствию самого себя.

– Скажите-ка, – быстро обратился я к нему. – Что ответили на мой рапорт?

Господинчик первым делом стрельнул взглядом в сторону старосты. Тому было не до нас.

– Телеграмку вашу я отправил, – шепотом сообщил он. – Получение нам подтвердили, а ответа, извините, не было. Я хотел подождать, но тут пришла эта телеграмка, – он едва заметно кивнул в сторону рабочего стола. – Я должен был немедля сигнализировать.

– Ясно, – отозвался я, тоже непроизвольно понизив голос. – А Ольгу Львовну вы там, часом, не встречали?

Господинчик мотнул головой. Я кивнул и вышел вслед за Факелом. Староста вслух зачитывал пункты плана эвакуации, и с каждым последующим пунктом его голос звучал всё более и более озадаченно. План был написан самым суровым казенным канцеляритом. В нем и профессионалы, бывает, плавают, а уж шансы сбежать у этого Василия Никанорыча и вовсе стремились к абсолютному нулю. По крайней мере, если он собирался следовать плану.

Едва я вышел в коридор, как за окном грохнул выстрел. Сразу за ним – второй. Я одним прыжком оказался у окна. Стреляли где-то в городе, но за домами. Мне отсюда было не видно. Затем с того же направления донеслась забористая брань.

– Ну что там еще? – без всякого интереса в голосе осведомился Факел.

– Стреляли, – ответил я. – На культистов не похоже, но глянем по пути. Про штурмовиков, кстати, пока нет информации.

– Только время попусту потеряли, – тихо проворчал Факел. – Идем, Глаз, у нас есть работа.

Он направился к лестнице. Я еще раз выглянул за окно. По улице туда-сюда сновали люди. Из-за угла дома появилась нагруженная домашним скарбом подвода. Ее тянули две крепких на вид лошади, но даже им было тяжело. Рядом с подводой спокойно шагал один из наших недавних ополченцев с "Манлихером" в руках.

Факела я нагнал уже на крыльце.

– Я надеялся, что они понимают всю важность нашей миссии, – тихо проворчал он.

Инквизитор выглядел откровенно расстроенным.

– Они понимают, что это наша миссия, – ответил я, выделив голосом слово "наша". – Но не бери близко к сердцу. Сообщение ушло в штаб, и штурмовики уже на подходе.

По крайней мере, я очень хотел в это верить. Уж ради гнезда-то в штабе могли бы изыскать резервы, что, в свою очередь, означало, что гнездом займутся специально обученные люди, а нам с Факелом достанется моя любимая роль зрителей. С ней мы и без ополченцев справимся.

Вслух я озвучил только финальную часть плана: "мы справимся". Факел воспрял духом и уверенно согласился, что мы-то наверняка справимся. А вот местное ополчение упустило свой шанс продемонстрировать, каким отличным пополнением для инквизиции они могли бы стать. Сомневаюсь, что кто-то из местных горел желанием стать инквизитором, поэтому тут никто ничего не потерял.

– Эй! – окликнул я ополченца с "Манлихером". – Что за стрельба только что была?!

– Да, так… – он махнул свободной рукой. – Ворон отпугивали. Вон этих.

Из-за угла выглядывали двое беженцев. Один постарше, другой – совсем еще подросток. Возможно, отец с сыном. Хотя как парень зарос, он мог бы сойти и за дочь. Волосы уже по плечи висели. Скоро косички можно будет заплетать. Заметив наше внимание к ним, отец ладонью убрал голову сына за угол. Ополченец погрозил ему кулаком.

– Прямо под дверью караулят, сволочи, – ворчливо пояснил он нам. – Только выйдешь за порог, а они уже готовы дом разграбить.

– Так, может, не оставлять свой дом на разграбление? – спросил Факел.

– А с демонами как быть прикажете? – отозвался ополченец.

– Дать им отпор!

Ополченец покачал головой, потом сказал:

– Вам легко говорить, господин инквизитор, а у меня – семья.

Он мотнул головой назад. За подводой шагала дородная женщина в цветастом платье. Была она раза в два покрупнее нашего ополченца, и выглядела такой могучей, что если бы кого и вербовать в наш отряд, то лучше ее. Но она бы точно не согласилась. Женщина вела за руки двоих детей, а с ними, понятное дело, какая уж тут война. Женщина хмуро глянула на нас, и они побрели дальше. Мы – тоже.

Беженцы за углом начали медленно отступать по улице.

– Сунетесь в дом – убью! – крикнул им вслед ополченец.

Беженцы дружно замотали головами. Мол, даже и не думали. Хотя какое там не думали. У обоих на лице было буквально написано, что уже нацелились с визитом в освободившееся жилье.

– Да ладно вам, – сказал я ополченцу. – Всё равно потом бесы разграбят.

– А если вы всё-таки отобьетесь? – отозвался тот.

Ну да, своя логика в его словах была. Не скажу, что она мне нравилась, но я их понимал и даже не переживал, что потенциальное подкрепление разбегалось на глазах. А оно действительно разбегалось.

Аналогичную картину мы наблюдали по всему городу. Горожане спешно грузились у кого на что было, а вокруг сновали беженцы, предлагая небескорыстную помощь и присматриваясь к тому, что оставалось. Горожанам это не нравилось. Кое-где постреливали. По счастью, палили только в воздух, для острастки, сопровождая выстрелы бранью и угрозами, но, сдается мне, стоило какому-нибудь олуху позволить себе лишнее, и пошла бы потеха.

– Надеюсь, приютские в этот бардак не полезут, – тихо заметил я.

– Вряд ли, – отозвался Факел. – Сестра Анна – девица разумная, она не позволит своим подопечным влезть между двух огней.

Слово "девица" он произносил на старомодный манер, с ударением на "е". Я несколько шагов размышлял над тем, кто тут второй огонь, потом вспомнил, что беженцы и между собой не слишком ладили. Мимо, слегка пошатываясь, прошел босоногий парень. Выглядел он так, словно бы его недавно опять хорошо побили, что, впрочем, не мешало ему алчно заглядывать в окна домов. Горожане зло поглядывали в его сторону.

– Ну и куда они торопятся? – тихо спросил я сам себя. – Подождали бы, пока все разъедутся, и грабили бы. Эй, приятель!

Я махнул рукой босоногому. Тот испуганно оглянулся на меня, одновременно втягивая голову в плечи, и со всех ног рванул прочь. Только пятки сверкали.

– Думаешь, культист? – спросил Факел, пристально глядя вслед парню.

Он с разбегу сбил с ног какого-то мужчину, и тот разразился длиннющей бранной тирадой в адрес беглеца. Парень даже не оглянулся.

– Да нет, – ответил я. – Просто хотел спросить, куда все так торопятся. До фронта полсотни километров. Вряд ли нечисть быстро пробежит их по бездорожью.

– А это смотря какая, – невозмутимо ответил Факел, указывая рукой вперед и вверх.

Под облаками стремительно и беззвучно скользил косяк крылатых существ, и это точно были не птицы.

– Да чтоб мне лопнуть! – воскликнул я. – Горгульи!

Как же я мог про них забыть?! А ведь они единственные, кто точно успевал прибыть к запуску гнезда.

Позади нас тревожно зазвонил колокол. В небесах горгульи одна за другой ложились на крыло и устремлялись вниз. Люди заметались. Я вынул винтовку из чехла. Факел проворчал, что опять на ерунду время тратим, и запалил горелку на огнемете.

Навскидку я насчитал двадцать пять горгулий. Это были твари, так сказать, старого образца – с когтистыми задними лапами и широкими крыльями. Не такие маневренные, как новые "змеи". Это хорошо. Я быстро поймал в прицел одну из тварей и открыл счет.

Горгулья грохнулась на крышу дома и скатилась с нее на улицу. В длину, если не считать хвоста, она была всего метра полтора. Темно-серая шкура со множеством шрамов издалека казалась каменной. Собственно, она и по прочности не сильно уступала камню. Горгулью надо бить или в голову, или по крыльям. Пуля в крыло ее, конечно, не убьет, но на земле горгулья – боец посредственный. Немногим лучше живого мертвеца.

Как и следовало ожидать, первый успех воодушевил горожан. Началась пальба. Клин горгулий распался. Твари заметались в воздухе. Одна удачно словила пулю и с разгону влетела в крышу. Пропахав остроклювой мордой борозду в черепице, она доехала до самого края и там остановилась. Еще одной прострелили крылья. Она неуклюже спланировала на главную улицу, где сразу оказалась в кольце вооруженных горожан.

– В голову бейте! – крикнул я.

Голова у этой горгульи была баранья, с витыми рогами, но совершенно лысая. На нее обрушился град булыжников. Где нашли-то? У них же мостовые деревянные. Затем в ход пошли палки и приклады. Стрелять горожане опасались, чтобы не попасть по своим. В такой толчее было бы и не мудрено. Горгулья шипела по-змеиному, только гораздо громче, и отбивалась лапами. По лапам ей тоже попадало.

Сверху спикировала еще одна тварь. Эта, судя по формам, была женского пола и с головой, похожей на лисью. Башка у нее была тоже, разумеется, серая и лысая, словно бы вырезанная из камня, хотя и с таким тщанием, что каждая прядка "волос" была видна. Я прицелился в лисоголовую, однако она вовремя заметила опасность и метнулась в сторону. Получилось у нее не так грациозно, как это исполняли змеи, но ей помогла крыша. Горгулья скрылась за печной трубой.

– Чтоб тебя… – тихо прошипел я, отступая к стене.

Горгулья с бараньей головой продолжала шипеть, призывая на помощь. Лисоголовая высунулась, тотчас нашла меня взглядом и убралась обратно. Я двинулся вперед. Факел уже влез в драку. Растолкав горожан, он жахнул по бараньеголовой из огнемета. Горгулья забилась, оглашая воздух жалобным шипением.

– Гори, тварь! – радостно закричали горожане.

Я следил за крышей. Рассчитывал, что лисоголовая высунется, но она лишь злобно шипела из-за трубы. Затем я заметил, как ее силуэт метнулся прочь. Я перебежал на угол. Горгулья оторвалась от стены. Вниз осыпалась штукатурка. Лисоголовая нырнула следом, перепугав женщину с узелком в руках, и, взмыв над самой землей, помчалась прочь над улицей. Я вскинул винтовку к плечу. Лисоголовая нырнула за угол.

– Глаз, подожди! – раздался за спиной крик Факела.

Инквизитор топал ко мне. На мостовой за его спиной догорала горгулья. Ополченцы палили по ее собратьям – или сосестрам? – которые носились в воздухе. Горожане под их прикрытием тащили свои пожитки. Беженцы ловко подхватывали то, что они потеряли, и уносились прочь со скоростью, которая составила бы честь даже "змеям".

– Здесь и без нас справятся, – сказал Факел, подходя ближе.

Выглядело так, что да. Над проулком подстрелили еще одну горгулью. Та съехала вниз по стене. У этой стены ее и расстреляли. Я даже не успел разглядеть, какая там голова. Сторож из своей бабахалки выстрелил в нее практически в упор. Кровавые ошметки забрызгали всю стену и самого сторожа. Бранясь на чем свет стоит, он теперь стряхивал их с себя.

– Похоже на то, – согласился я с Факелом. – Но тогда какого лешего горгульи не улетают? Они же не тупые. Должны видеть, что здесь им ничего не светит.

– Должны, – сказал Факел, оглядываясь по сторонам.

Горгулья спикировала на семью горожан, груженую пожитками. Ополченцы открыли огонь. Тварь торопливо взмыла под облака. Левое крыло у нее плохо двигалось, и пристрелить ее не составило никакого труда. Горгулья рухнул на главную улицу, чуть не накрыв собой Василия Никаноровича. Староста как раз проезжал на своей бричке по главной улице, размахивая красной папкой и призывая горожан организованно и без паники уносить ноги.

– Тогда здесь что-то не так, – сказал я.

Факел пожал плечами. По большому счету, налет адских тварей на город – уже основание утверждать, будто здесь что-то не так. Но было и что-то еще. Горгульи определенно что-то высматривали. Будь их целью жители Дубровника – здесь было бы куда больше трупов. Два десятка этих тварей вполне способны задать жару даже военным.

По улице в нашу сторону бежала семья горожан. Женщина толкала перед собой груженую доверху тачку и тянула за собой мальчонку лет десяти. От них на несколько шагов отставал мужчина. Он сгибался под тяжестью огромного мешка – его и самого туда без особого труда можно было упаковать – и то и дело покрикивал:

– Шевелись! Шевелись!

Хотя шевелиться следовало бы, скорее, ему. Впрочем, возможно, он сам себя и подбадривал. Сверху упала темно-серая горгулья с вороньим клювом. Она сшибла с ног женщину и схватила мальчишку. Взмахнув крыльями, горгулья рванула вверх. Я вскинул винтовку.

– Не стреляйте! – закричал мужчина. – Там мой сын!

– Вижу, – отозвался я, пытаясь поймать голову горгульи в прицел.

Тварь прижимала мальчишку к груди. Тот вырывался и отчаянно размахивал руками. Мужчина бросил мешок и помчался ко мне, размахивая руками. Факел глянул на меня, и решительно шагнул ему навстречу. Как потом выяснилось, инквизитор перехватил мужчину на полпути, и без лишних сантиментов дал ему по голове. Не вырубил, но потом мужчина уходил, сильно пошатываясь.

Тогда мне было не до него. Горгулья дергалась туда-сюда. Я сделал поправку на ветер, расстояние и всё, что только вспомнил за одну секунду, потом взял прицел чуть выше. Горгулья на миг застыла в воздухе между двух крыш. Наверное, решала куда лучше метнуться. Я задержал дыхание и плавно спустил курок.

Пуля прилетела горгулье в лоб. Череп выдержал. Тварь громко зашипела, и выпустила мальчишку. Тот с воплем полетел вниз. Горгулья, не дожидаясь второй пули, метнулась прочь. Факел успел поймать мальчишку у самой земли. Затем вернул его матери и заодно узнал, что она думает о горе-спасателях вроде нас. Мнение было не лестным. Конечно, если бы горгулья унесла парнишку в гнездо, падение с высоты второго этажа показалось бы сущим пустяком, но объяснять всё это разгневанной матери времени не было.

– Факел, я знаю зачем они здесь! – крикнул я. – Им нужны дети. Для гнезда.

– Все приютские в церкви, – отозвался Факел.

Я рванул туда. За моей спиной Факел громко откомандовал:

– Уберите всех детей с улиц!

– Куда?! – крикнул кто-то.

Факел ответил резковато, но доходчиво. Приказ мигом разлетелся по городу, перемежаемый звуками выстрелов и всё тем же вопросом: а куда бежать-то? Я на ходу посоветовал одной семье с двумя детьми вернуться домой. Глава семьи озадаченно посмотрел на меня, на летающих тварей, в проулок – где, видимо, остался дом – и, почесав в затылке, повел семью дальше.

Из того, что я успел заметить, в домах пытались укрыться разве что беженцы, да и тех тотчас вышвыривали обратно. Впрочем, горгульи, похоже, искали конкретных детей. И было еще более похоже, что они их нашли. Штук пять уже кружили над новой церковью. Остальные подтягивались к ней. Те ополченцы, что еще не разбежались, палили по ним. Горгульи с привычной ловкостью уворачивались.

Затем огонь заметно усилился. Я даже на какое-то время подумал, что горожане передумали разбегаться и решились-таки дать бой. Потом оказалось, что это вернулись те охотники, которых Факел услал в лес на разведку.