Текст книги "Голод (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Факел! – снова позвал я.

– Иду! – недовольно отозвался он.

Держа огнемет наготове, Факел отступал ко мне. Над ним вилась синяя горгулья, прикидывая, как бы и его тяпнуть, и самой под мою пулю не угодить. А у меня и у самого над головой крылья хлопали. Еще шаг назад, и сверху меня прикрыли балки, нависавшие над входом в подземелье. Из-за них стремительно вынырнул хвост с зеленым жалом на конце. Жало ткнуло меня в бок, но удар пришелся на излете и плащ выдержал.

Факел жахнул из огнемета. Горгулья со злобным шипением взмыла вверх, унося свой хвост. Пламя окатило верхнюю балку, откуда стекло вниз. Чуть нас с Факелом не накрыло.

– Парамонов! – во все горло закричал я. – Не возвращайся!

Ответа от полицейского я не услышал. Если он и был, он полностью утонул в вое одержимых и криках их пока еще человекообразных союзников.

– Вон они! – закричал женский голос.

Тотчас бабахнул выстрел. Пуля щелкнула по стене слева, и рикошетом улетела в пещерку мутанта. Рефлекторно прикинув в уме местонахождение стрелка, я сразу заметил его. Высокий молодой человек в черном костюме стоял на ступеньках на выходе из коридора и целился в нас из трехлинейки. Я его застрелил. Факел залил пламенем вход в подземелье. Это должно было на какое-то время задержать нечисть. Ну, или нас, если бы мы надумали прорываться к выходу.

– Врата, как я понимаю, где-то на нашей стороне, – произнес я, оглядываясь по сторонам.

Это объясняло, почему нас еще не атаковали с тыла. До заявленного открытия оставалось еще часа три-четыре.

– Спасибо, чуть не забыл про них, – отозвался Факел. – Идем, уничтожим их, пока эти твари здесь не прорвались.

И пока те твари, что за вратами, к нам не выбрались. Едва мы сделали пару шагов, как из отнорка с логовом мутанта раздался низкий угрожающий рев. Факел тотчас наставил на отнорок раструб огнемета.

– Не трать горючку, – посоветовал я. – Он за решеткой.

– А кто там? – спросил Факел.

Я пожал плечами.

– Я только глаз видел. Но целиком он здесь не пролезет.

По крайней мере, если его пропорции хоть как-то сопоставимы с человеческими.

– Ладно, – Факел махнул рукой. – Тогда разберемся с ним после.

Вот что мне нравилось в его плане, он предусматривал для нас хоть какое-то "после". Это сразу настраивало на оптимистичный лад. И это было очень кстати, потому что всё остальное оптимизма не внушало.

Мы быстро шагали по темному коридору. Кое-где мрак разгоняли редкие факелы, а местами стояла такая тьма, что Факел подсвечивал нам путь огнеметом. Пламя выхватывало из темноты темные стены, по которым вились розовые прожилки. Они пульсировали и шевелили жгутиками. От их непрестанного движения мне начало казаться, будто бы мы оказались внутри какого-то гигантского существа. И оно, похоже, догадывалось, что мы собираемся устроить ему несварение желудка.

Из глубин существа поднимался тревожный рев. Он скорее ощущался, чем был слышен, но ощущался вполне отчетливо. Гнездо призывало на помощь.

Позади рычали и шипели твари. Время от времени самый отчаянный одержимый вырывался вперед. Он получал пулю и порцию освященной горючки, и оставался тлеть поперек коридора как неживое предупреждение следующему герою. Коридор постоянно забирал влево и вниз, и мы, наверное, сделали полный круг под гнездом, прежде чем добрались до широкого прохода.

Там культисты устроили нам засаду. Сама по себе идея здравая, но эти болваны сложили баррикаду из мебели поперек прохода, причем так, что ее было видно из коридора. В результате вместо сюрприза нам получился сюрприз им. Когда баррикада прогорела, мы перебрались через нее и поспешили дальше.

– Похоже, оторвались, – заметил я.

По крайней мере, нечисть больше не висела у нас на хвосте, а ведь в этом проходе даже горгульям было где развернуться.

– Не расслабляйся, Глаз, – тотчас ответил Факел. – Я чувствую, что здесь что-то не так.

– Мы в самом сердце логова адских тварей, – проворчал в ответ я. – Что тут может быть не так?

Факел усмехнулся. Проход постепенно становился светлее. Это действительно было странно, поскольку мы по-прежнему спускались вниз, и нигде не было видно ни окон, ни каких-либо источников света. Казалось, свет здесь просто был. Розовые прожилки обвивали стены, потолок и развешанные тут и там скелеты. Скелеты были не только человеческие. Мне попались на глаза две лошади, корова и с дюжину крыс. Рева я больше не слышал, зато уши уловили тихий писк, словно бы вокруг нас вились невидимые комары.

– Это они пищат? – тихо спросил я, указав стволом на прожилки.

– Наверное, – отозвался Факел. – Я ведь только по описанию знаю, что тут должно быть.

– И что там дальше по описанию?

– Мы должны найти большую круглую комнату, – сказал Факел. – В ней будут врата.

Под потолком прозвучало:

– Они перед тобой, человечек.

Это был голос того странного одержимого, который расправился с профессором Леданковым. Он, как оказалось, тоже был где-то перед нами.

Непосредственно перед нами располагалась угловатая арка. Ее обрамляли балки, облитые свежей смолой. В воздухе висел ее густой аромат. Балки, да и сама арка, были гораздо крупнее, чем вход в подземелье, но по форме – точно такие же. Здешний архитектор изысками не баловал. Сразу за аркой начиналась круглая комната с каменными стенами. На стенах висели люди и факелы, хотя последние, наверное, служили просто декорацией. Свет в комнате был такой же ровный и неяркий, как и в проходе. Таиться смысла не было, и мы с Факелом вошли.

Одержимый стоял по правую руку от входа на пятиугольном гранитном постаменте. Да, это был тот самый уродец – похожий на дерево с когтистыми лапами. Безрукавку он снял, демонстрируя мускулистый торс. Под серой кожей бугрились мускулы, резко контрастируя с тощими, похожими на плети, руками. На серой коже чернела татуировка – звезда с шестью лучами. Лучи были тонкие и извивались, словно щупальца.

У ног одержимого лежал седой мутант. При виде нас он поднял голову и злобно зарычал. На стене над одержимым был распят звероподобный охранник. Два факела поджаривали ему бока. Охранник извивался, как червяк на крючке, и едва слышно мычал через кляп.

– Хотите войти туда, человечки? – спросил одержимый.

Пол комнаты постепенно понижался к центру, где лежало здоровенное каменное кольцо. На камне были начертаны красные символы. То ли заклинание, то ли расписание. Бес их разберёт. Внутри кольца клубился розоватый туман.

– Нет, – сказал я. – Хотим тебя вернуть в ад.

– Наши планы сходятся, человечек, – ответил одержимый. – Но вначале мы закончим дело здесь.

– А вот тут наши планы расходятся, – сказал я.

Кем бы ни были одержимы одержимые, в своей, так сказать, основе они оставались людьми. Это прежде всего означало, что они исправно дохли от пуль.

– Тут есть только мой план, человечек, – возразил мне одержимый. – Вы здесь по моей воле.

– Что ж, – сказал я. – Это была твоя самая большая ошибка.

Пока мы столь мило беседовали, приглядываясь друг к другу, Факел подобрался к врагу поближе и без лишних слов жахнул из огнемета. Одержимый среагировал мгновенно. Он мощным пинком отправил мутанта в полет, а сам сиганул с постамента влево. Пламя окатило постамент и стену за ним, но лишь пятки звероподобному охраннику поджарило.

Мутант летел прямо на меня. Я успел всадить в него пулю. Он успел взвизгнуть. Затем он врезался в меня, и мы покатились по полу.

– Это была моя самая большая удача, человечек Марков, – провозгласил одержимый. – Кое-кто из моих братьев будет особенно рад такой жертве. Он будет мне благодарен.

Затем раздался треск рвущейся ткани. Я, помнится, даже успел на миг удивиться: он что, штаны на себе от гнева порвал?! Больше-то на нем ничего не было. Как потом выяснилось, одержимый в своем прыжке долетел до стены напротив, где и повис, вцепившись в висевшего там человека. Вот его он и разорвал, забрызгав кровью все вокруг.

В тот момент мы с мутантом были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на происходящее вокруг. Мутант очень старался поцарапать меня когтями. Они у него были не такие длинные, как у его хозяина, но крепкие и очень грязные. Неровен час, еще и заразу бы какую-нибудь занес.

Винтовку я от его когтей каким-то чудом уберег, а вот плащ он мне разодрал знатно. Потом его даже в починку не взяли, просто выдали мне новый. За старый, кстати, из жалования ничего не вычли. Списали плащик как утраченное в бою имущество, и закрыли вопрос. Сам же я изловчился сломать мутанту правую лапу. Ту, которая раньше рукой была. Ну и по морде пару раз съездил. Только потом вспомнил про ножи, которые я на лесопилке конфисковал, но мутанту и этого хватило.

Он дал деру. Я подхватил винтовку с пола, и влепил ему еще одну пулю. На этот раз – наповал.

Одержимый тем временем скакал по стенам, перепрыгивая с одного неудачника на другого, и мгновенно раздирал их в клочья. Факел гонялся за ним, поливая стены из огнемета и сжигая то, что еще оставалось от неудачников. Температура в комнате заметно подскочила. Когда мутант сдох, одержимый злобно зарычал.

Ну тут уж сам виноват. Надо было присматривать за питомцем, а не с Факелом развлекаться.

– Тебя ждет боль, человечек Марков! – крикнул одержимый, но прыгнул почему-то на инквизитора.

Факел встретил его выстрелом из огнемета. Волна пламени получилась довольно жиденькой. Должно быть, горючка уже была на исходе. Впрочем, одержимый всё равно извернулся в воздухе и освященное пламя его не коснулось. А вот его лапа со всей дури прилетела Факелу по голове. Инквизитор грохнулся на пол. Одержимый приземлился на ноги, и резко обернулся ко мне.

Наши взгляды встретились. Я почувствовал, что цепенею. Передернуть затвор еще сил хватило, а вот спустить курок – уже нет. Я изо всех сил давил на спусковой крючок, даже испарина на лбу выступила, но палец словно окаменел.

По морде одержимого скользнула кривая усмешка. Не отпуская меня взглядом, он спустился к каменному кольцу. Мой взгляд последовал за ним. Похоже, это было единственное, что у меня еще могло пошевелиться. Я почувствовал, что начинаю задыхаться. Впрочем, на тот момент это был бы не самый худший вариант.

Красные символы на каменном кольце сияли кровавым заревом точь-в-точь того оттенка, как и потеки крови на полу. Туман почти рассеялся. За ним виднелась огромная серая равнина без единого клочка зелени. По равнине брели три мерзкие на вид твари. Возможно, сказались недавние слова одержимого, но мне сразу показалось, что они усталые, голодные и еле переставляли ноги. Не знаю, у которой из них были ко мне счеты, но я бы не хотел встретиться нос к носу ни с одной из них.

А твари направлялись прямиком к кольцу.

– Они идут за тобой, человечек, – тихо произнес одержимый.

Я услышал. Да в общем-то, и без него догадался. Факел едва слышно застонал.

А затем грянул гром. Гнездо содрогнулось. С потолка осыпалась земля. Одержимый покачнулся, и взмахнул руками, ловя равновесие. Наши взгляды расцепились. Палец тотчас додавил спусковой крючок. Раздался выстрел. За миг до того, как пуля разнесла одержимому башку, он вновь усмехнулся. Затем его кровь и мозги забрызгали каменное кольцо. Символы засияли ярче. Туман исчез.

– Твою ж… – прошептал я. – Факел, они на крови работают!

– Что? – отозвался инквизитор.

Я уже съезжал по полу к каменному кольцу. Тело одержимого упало рядом с ним. Кровь хлестала на пол, сбегала ручейком по нему к кольцу и вливалась в ближайший символ. Это был крест с крышей на фоне опрокинутой восьмерки. Я схватил труп и поволок прочь, пытаясь зажать рану ладонью.

Факел сел, недоуменно глядя на меня.

– Вытираем кровь! – крикнул я ему. – Ворота на ней работают.

– Ах, ну да, – отозвался Факел. – За тем и нужны жертвы.

– Так не сиди ты! – рявкнул я.

Он поднялся на ноги и покачнулся. Я дотащил труп до выхода и забросил его в коридор. В коридоре было темно. Оттуда тьма наступала на меня, и в ней сиял красным огромный глаз. Рефлекторно отшатнувшись, я оступился и грохнулся на пол, съехав обратно к кольцу. Из коридора на меня надвигалось странное существо.

Я успел разглядеть, что походило оно на пенек с глазами на стебельках, но, по правде говоря, видал я одержимых и постраннее. Корежит их знатно. А вот чтобы тьма окутывала одержимого, словно облако, такого я еще не видел. Факел медленно поднял раструб огнемета. Глаза существа тотчас повернулись к инквизитору и расширились. В них отразилось освещенное пламя. Кем бы ни была эта тварь, горела она хорошо.

– Факел, стираем кровь! – воззвал я.

– Отойди-ка, – отозвался он.

Я отпрянул от кольца. Он повернул мощность на максимум и окатил ее из огнемета. Меня обдало жаром. Половина символов померкла. Вид на равнину начал затягивать туман.

– Работает! – крикнул я. – Давай еще.

– Я пуст, – отозвался Факел, скидывая со спины огнемет.

Чуть было не помянув нечистого – вот уж точно не ко времени было бы! – я метнулся обратно к кольцу. Факел съехал по скользкому от крови полу и рухнул рядом на колени. Три твари заметили, что тут дело неладно, и прибавили шаг. Мы принялись лихорадочно стирать кровь с камня. Факел – носовым платком, я попросту рукавом. Затем он сообразил стереть на платок пот со лба. Вроде пошло веселее.

– А если помочиться на него? – спросил я, кивком указав на крест с крышей.

Факел подумал, наморщив лоб и не переставая тереть соседний символ, потом сказал:

– Выглядит как осквернение.

– А скверна – их стихия, – проворчал я. – Тогда не будем рисковать.

– Не будем, – отозвался Факел, переползая к кресту с крышей, и снова смачивая платок своим потом. – Но так мы не успеваем.

Твари уже почти бежали.

– Сможешь повторить чудо с дождем? – спросил я.

Не то чтобы я вообще верил в чудеса, но в такие мгновения хватаешься за любую соломинку.

– Дождь на улице, – отозвался Факел.

И горгульи там же.

– Я мигом, – сказал я и, подхватив винтовку, рванул по проходу.

По прямой оказалось заметно короче, чем в обход. Никого не встретив, я добежал до выхода из подземелья. Деревянные стены над ним весело полыхали. Главные ворота отсутствовали. Выглядело так, будто тут что-то взорвалось. Дождь все еще шел и воронку перед входом заполнила вода. Я нашел какую-то мятую жестянку, зачерпнул из воронки и помчался обратно, стараясь не расплескать хотя бы всю. Расплескал примерно треть.

Факел за это время успел затереть символ с крестом. Туман стал немного гуще, а твари – заметно ближе. Мы с удвоенным рвением принялись за дело. Вода из плошки закончилась быстро. Сбегать за второй я уже не успевал.

– Господа, – раздался вдруг голос. – Я тут еще воды принес, если надо.

Мы с Факелом дружно вскинули голову. В проходе стоял ямщик с почты Дубровника. В руках он держал ведро с водой.

– Слава Богу! – дружно выдохнули мы.

Я выхватил у него ведро, и полил на кольцо. Факел, проползая за струей, тер платком и ладонями все символы на пути, и они гасли один за другим. Проход в кольце затягивался туманом. Я еще успел заметить, как близ кольца по ту сторону появилось еще одно существо. Внешне оно походило на недавнего одержимого, но оказалось не таким шустрым. Три твари легко поймали его и разорвали в клочья, с жадностью пожирая куски плоти. Вот тебе и вся благодарность!

Затем их скрыл туман. Мы дотерли символы, и он вновь исчез, но теперь за ним была не серая равнина, а просто выжженная земля.

Эпилог

– Ты откуда тут взялся-то, мил человек? – спросил Факел у ямщика, пока мы, грязные и усталые, сидели рядком на краю кольца и переводили дух. – Тебя нам не иначе Господь послал.

– Да не, господин хороший, – спокойно ответствовал ямщик. – Староста наш.

Когда колонна беженцев оторвалась от горгулий, староста приказал ямщику доставить нам остатки динамита. Мол, инквизиторам нужнее. А может, просто страшно стало находиться рядом с таким грузом. Там этих остатков целая телега была. Потом староста с этим приказом пытался примазаться к уничтожению гнезда, мол, способствовал, но инквизиторы его строго завернули. Гнездо записали на нас троих.

– А я что? – рассказывал ямщик. – Мне сказано, я и повез.

– А нас как нашел?

– Так дым увидел, – сказал ямщик. – Ну, думаю, где дым, там чего-то жгут, а стало быть, инквизиторы где-то рядом.

Я усмехнулся. Факел нахмурился. А ямщик спокойно поведал, как он приехал, а тут пожар. И горгульи вокруг вьются. Уже и на ямщика с его грузом нацелились.

– Думаю, чего мне зазря пропадать? – сказал он. – Запалил шнуры на динамите, а птички эти раз, и врассыпную.

Осознав, что ему выпал шанс на спасение, ямщик быстренько выпряг своих лошадок и увел их в лес. Динамит взорвался. Телегу разнесло в пыль, как и ворота, перед которыми она была брошена. Какое-то время ямщик прятался в зарослях, не зная, что ему дальше делать, а потом приметил, как я выскочил за водой. Ну и решил помочь.

– За это вам огромное человеческое спасибо, – сказал я.

– Ну так пожалуйста, – отозвался ямщик. – Только господа хорошие, мне тут рассиживаться некогда, у меня там лошадки…

И мы пошли спасать лошадок. Ничего с ними, кстати, не случилось. Когда мы выбрались на поверхность, гнездо уже прогорело и рухнуло. Горгульи двумя широкими клиньями улетали на восток. С запада, шурша винтами, приближался против ветра военный дирижабль. Это, наконец-то, прибыли штурмовики.

Их лейтенант еще и наворчал на нас, что зря только время потратили. Гнездо мы и без них спалили. Причем, по мнению лейтенанта, сделали всё правильно. Штурмовики только расколотили освященными молотами каменное кольцо, но и с этим, опять же, мы могли и сами управиться.

Единственная от них польза вышла: быстро разгребли завалы и нашли под ними полицейского и пару недобитых культистов. Культистов тут же и расстреляли, а Парамонова подкинули на дирижабле до ближайшего госпиталя. Тот потом жаловался, что штурмовики его чуть ли не на парашюте скинули, а сами умчались гонять демонов.

Всё равно, кстати, опоздали. Демоны, едва почуяв, что дело с гнездом не выгорело, а само оно, наоборот, выгорело дотла, развернулись и ушли. К сожалению, собранное ими воинство никуда от этого не делось, но это уже была мелкая шушера – бесы да мутанты, так что прославиться штурмовикам не удалось. В отличие от нас с Факелом. Точнее, большей частью прославился я, а Факел попал на страницы газет просто за компанию.

И дело было, увы, вовсе не в гнезде демонов. Пепелище сразу оцепили силы инквизиции и всё, что можно, засекретили. Только сейчас и могу рассказать, как дело было. А тогда штамп "Секретно" шлепнули на наш с Факелом отчет еще до того, как мы его написали. Вот прямо выдали уже проштампованные чистые листы. Потом при нас подшили их в папочку, мы расписались на ней, и сверху архивариус опять же шлепнул штамп: "Совершенно секретно".

– Надо еще добавить: перед прочтением сжечь, – пошутил я.

– Ты так не шути, Глаз, – ответил мне архивариус, прибирая папочку в сейф. – У нас всё строго. Написано: "сжечь", сожгут и глазом не моргнут. А кто за документ отвечать будет?

В общем, пожелал я ему посетителей с мозгами, услышал в ответ, что такие сюда не заглядывают – надеюсь, это он встречно пошутил – и мы отправились навстречу новым неприятностям.

Жители Дубровника дали подписку о неразглашении, после чего им позволили вернуться к своим домам. Многие вернулись, хотя фронт теперь проходил буквально под окнами. Демоны там целую армию собрали, так что выбивали ее еще долго. Линию фронта по Свири восстановили только к июлю, а про полный разгром врага под Дубровником газеты бодро рапортовали уже в первых числах августа. Причем как я слышал от армейских знакомых, они и тогда малость опережали события. Ну да человек ко всему привыкает, особенно если дать ему время пообвыкнуться.

А вот беженцев всех оттуда депортировали и даже лагерь с землей сровняли. Беженцы всё равно шли – тропы-то, как говорится, проторены – но полицейский Парамонов, едва оправившись от ран, установил настолько суровый контроль, что всем, у кого не чиста биография, лучше было сразу проходить мимо Дубровника. На всю округу прославился. В Петрозаводске какие-то ушлые деятели даже продавали беженцам справки "от Парамонова" о том, что они им проверены и, соответственно, абсолютно чисты. Эффект, впрочем, получался обратный. Никаких справок Парамонов, естественно, никому не давал, а кто их покупал, те, стало быть, чувствовали за собой какие-то грешки и их приглашали покаяться в инквизицию.

Приютские, слава Богу, тоже уцелели. И мало сказать: уцелели. Строго следуя моей инструкции держаться справа от тропинки, они набрели на ангела!

По их словам, прямо на него и вышли. Повезло им, ничего не скажешь. Однако приютские, ошалев от такого счастья, решили, будто бы я специально их к ангелу наладил. Так потом всем и говорили. Ангела у них, понятное дело, сразу изъяли, но заместо него передали приюту подходящий дом в Архангельске. Отремонтировали его за казенный счет и даже поставили на довольствие, благо тощий господинчик, которого, как оказалось, звали Андрей Александрович, от своей доли в пользу приюта отказался.

И нет бы им тихо сидеть и радоваться! Нет, приютские написали мне большущее благодарственное письмо, да еще, чтоб оно уж точно не прошло мимо глаз начальства, опубликовали его в "Архангельском вестнике". Ох, и влетело же мне за то, что ангела сразу не забрал!

– Благородство – это хорошо, – разорялся старший инквизитор. – Хотя и не практично по нынешним временам, но ты же военный, Глаз! Должен же понимать, что такие приказы не от хорошей жизни пишутся. У нас каждый ангел на счету, а ты нашел кому его доверить! А если бы они его потеряли или, не дай Бог, повредили?! Это ж дети! Хорошо хоть один взрослый нашелся, да и того, как я понимаю, в твоем плане не было. Так?

Я честно ответил, что всё не так. И про ангела я ничего не знал, и сестра Анна вела себя вполне по-взрослому.

– Да какая она взрослая! – проворчал в ответ старший. – Девчонка совсем.

А в остальное он и вовсе не поверил. Да и никто не поверил. Факел, зараза, два дня дулся. Мол, уж ему-то можно было рассказать про ангела. Потом оттаял. Оценив нашу готовность бесстрашно лезть к черту на рога, начальство подобрало нам соответствующее задание, а он такое любит.

Отбыли мы в тот же день. Дело, как сказал старший, было очень спешное и очень скверное.

– Знаешь, Глаз, – сказал Факел. – Когда ты в следующий раз найдешь ангела, ты мне всё-таки скажи. Я претендовать не буду, просто хочу его увидеть.

– Когда? – переспросил я, и тихо хмыкнул. – Ты хотел сказать: если?

– Когда, – уверенно повторил Факел. – Многие могут за всю жизнь ни разу не увидеть ангела, а мы с тобой знакомы от силы месяц, и уже дважды Господь посылал нам его. У Него определенно есть на нас свои планы. На тебя-то уж точно!

– Надеюсь, эти планы не включают скорую личную встречу, – негромко проворчал я.

– Пути Господни неисповедимы, – дипломатично ответил Факел. – Но, думаю, постоять в охране райского сада мы сможем и на пенсии, а сейчас, поверь, у Него наверняка есть для нас кое-что поинтереснее.

В это я, пожалуй, мог поверить. Хотя знай я тогда, насколько именно вскоре станет "интересно", я бы пересмотрел свои надежды в пользу сторожа райского сада.

За окном проплывали крыши домов. Затем их сменили волны Онежского озера. Курьерский дирижабль, зафрахтованный специально для нас, на всех парах мчался на восток.