Текст книги "Голод (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Еще пара дней, и всем было бы не до него, – возразил я.

– Ольгу Львовну могли не посвящать в сроки операции, – ответил на это Факел. – Горгульи ведь сами по себе. Свободны. Пока не придет демон и не прикажет, что им делать, – последнюю фразу он проворчал, а затем покачал головой, поражаясь легковерию барышни. – Ох, Ольга Львовна, Ольга Львовна. Свободная и никому не нужная – это всё-таки разные вещи. Понимать надо! Вот выбросит ее эта горгулья в ад, будет ей свобода, – он снова покачал головой, и хмуро добавил: – Да и мы тоже хороши! Упустили.

– Упустил ее я, – поправил я его, отодвигая ветку с пути.

А ведь я обещал тому дезертиру присмотреть за его родными, если встречу их. За веткой мне открылся просвет. Когда-то, должно быть, тут была просека, но она успела зарасти. Пришлось взять правее.

– Нет, Глаз, – сказал Факел, топая за мной. – Я тоже виноват. Не предупредил. Я ведь видел, что ты пытаешься ее живой взять. Подумалось, а вдруг! А это, как ты говоришь, не по уставу. Вот и получилось то, что получилось.

Он снова вздохнул. Какое-то время мы шли молча. Слева от нас тянулся высохший малинник, и в просвет над ним я наблюдал за небом. Там сплошным потоком шли на запад дождевые тучи, меж которых время от времени мелькали горгульи. В основном это были твари старого образца, но несколько новых змеев тоже попались на глаза, а вот военного дирижабля я так и не приметил. Это уже начинало беспокоить.

Где-то на полпути начал накрапывать дождик. Чтобы малость разрядить обстановку, я в шутку предложил Факелу помолиться о его усилении. Мол, его в небесной канцелярии точно послушают.

– А какой нам прок с дождя? – спросил Факел. – Всё ж промокнет. Гореть хуже будет.

– Зато и поджигатели вроде нас будут меньше заметны, – ответил я. – И горгульи в дождь не летают.

Точнее, летают, но редко и неохотно. Если только демон вдохновляющего пинка даст. Демоны у нас, кстати, ожидались.

– Угу, – задумчиво произнес Факел. – Проще будет подобраться к гнезду. Попробую.

И он действительно забормотал слова молитвы. Уж не знаю, как у него это получается, но дождь заметно усилился. Я поднял воротник, и спрятал винтовку в чехол. Тот был пошит на совесть, чтобы даже в сильнейший ливень ни единой капли на мою прелесть не попало, и при этом я мог достаточно быстро ее достать.

– Как видишь, Господь с нами, – повеселевшим тоном обратился ко мне Факел.

– Так, может, он и гнездо сам спалит? – отозвался я.

– Для этого у него есть мы!

Увы, да. Хотя жахнуть с неба молнией было бы проще. Но и за маскировку спасибо. Хороший дождь – первый враг часового. Видимость ухудшается, слышимость – если не шлепать по лужам как Факел – тоже, а унылая окружающая местность уже примелькалась и воспринимается как нечто постоянное, тогда как оно на самом деле заметно изменилось. У нас в полку во время ненастья посты обходили в два раза чаще. Особенно после того, как один балбес умудрился задремать под мерный шелест дождя. Балбеса, кстати, расстреляли. Можно было бы просто морду набить для первого раза, но закон на этот счет очень суров и к тому есть все основания.

Когда мы вышли к гнезду, дождь уже свою задачу выполнил. Вся охрана попряталась. Мы с Факелом остановились в отдалении, разглядывая гнездо через просвет между деревьями. Точнее, разглядывал в основном я, а он проверял огнемет и, небось, гадал, как долго я еще буду попусту тратить время.

С нашего предыдущего визита тут мало что изменилось. Разве что горгульи добавились, да и те попряталась под широкими козырьками под куполами. Ольги Львовны среди них я не приметил. Еще пара горгулий устроилась на верхушках деревьев. Одну сходу выдала яркая расцветка, другая слишком громко шипела, пытаясь перекричать дождь. О чем она, я так и не понял. Возможно, просто о жизни. Никто ей не ответил.

А еще те розовые прожилки, что обвивали всё гнездо, пульсировали заметно сильнее, чем в прошлый раз.

– Факел, – шепотом позвал я, и, когда он обернулся, спросил: – А вон те розовые штуки нас не смогут заметить?

Инквизитор посмотрел, задумчиво нахмурил лоб и сказал, что вряд ли.

– Наши их вроде изучали и решили, что это просто растения, – негромко сказал он. – Глаз у них точно нет.

– А носов или чего-то в этом роде?

Факел пожал плечами.

– Старший как-то рассказывал, что они когда горят, то издают тонкий писк, – добавил инквизитор. – Вроде комариного.

– Стало быть, тревогу поднять смогут, – сказал я. – Будем держаться от них подальше… Прячься!

Из ворот конюшни, опасливо озираясь по сторонам, вышел культист. Это был невысокий вихрастый парень лет двадцати, не больше. По одежде – типичный студент, только на голове у него красовался картуз с высоким околышем и красным цветком над правым ухом. В театре такой головной убор выдавали актеру с амплуа первого парня на деревне, а в реальной жизни первый раз вижу, чтобы кто-то нацепил на себя нечто подобное.

Когда мы только подошли, я приметил студента первым. Тогда он стоял в распахнутых воротах с трехлинейкой на плече, и хмуро смотрел в дождь. Теперь оружия у него в руках не было. Присмотревшись, я заметил трехлинейку сразу за воротами, прислоненную стволом к стене.

– Ага, – прошептал я, сидя под кустом. – На конюшне у них всего один охранник. И он куда-то уходит.

– Больше похоже, что сбегает, – громко прошептал из-за дерева Факел.

Выглядело так, будто бы он был прав. Низко пригибаясь и поминутно оглядываясь через плечо, студент засеменил прочь. Если бы просто отошел в кусты по нужде, то были ближе. Кстати, и удирать там было бы сподручнее. Тут он на открытом пространстве был, и далеко по нему он не ушел.

Под куполами гнезда прокатился протяжный свист. Студент втянул голову в плечи. Из-под куполов вынырнули две темно-серых горгульи. Они были даже не старого образца, а какого-то очень старого, с длинными птичьими ногами. Сверху ноги покрывал серый мех, который издалека походил на короткие штанишки, из которых торчали когтистые лапы как у ястреба. Я раньше про таких тварей только от наших ветеранов слышал. Они, кстати, очень советовали под эти ноги-лапы не попадаться. Мол, сильные и когтистые. Если вцепятся, мало не покажется.

Студенту точно не показалось. Одна из горгулий спикировала прямо на него. Студент заметил ее, когда уже было поздно. Он метнулся было в сторону, но горгулья тотчас сбила его с ног. Я услышал короткий вскрик, и подумал, что студент сходу свои ноги протянул, ан нет. Когда горгулья взмахнула крылами, отрывая его от земли, студент снова закричал.

Горгулья вцепилась когтями в его плечо. Из-под когтей брызнула кровь. Дождь торопливо размазывал ее по зеленоватому пиджаку студента.

– Пусти меня! – кричал студент, и размахивал свободной рукой, пытаясь кулаком попасть по лапе горгульи.

Вроде даже попал пару раз, но без какого-то видимого эффекта. Горгулья продолжала медленно подниматься.

Сбоку к ним ловко поднырнула вторая. Она сходу поймала двумя лапами студента за руку. Тот засучил ногами, будто заяц. Бывает, поднимешь его за уши, вот точно так же сучит. Только зайца поднимать надо очень осторожно, когти у него на задних лапах не хуже чем у горгулий, может и брюхо ими вспороть, а студент выглядел безобидным, как ягненок. И за каким бесом его такого в культ занесло?

Вдвоем у горгулий дело пошло веселее. Они быстро вознесли бедолагу выше деревьев и потащили к гнезду. Как им удавалось не цепляться крыльями – это выше моего понимания, но горгульи ни разу не задели друг за дружку даже самыми кончиками. Студент продолжал кричать, но ветер и дождь топили его вопли в бесконечном шелесте. Обе горгульи громко шипели в ответ, и в их шипении мне отчетливо слышалось слово "смерть".

Твари под куполами радостно подхватили. Отчетливее не стало, но стало заметно громче. Студент, вырываясь, чуть не заехал правой горгулье ногой по морде. Жаль, чуть-чуть не достал. В шипении тварей зазвучала насмешка и какая-то злая радость. Те горгульи, что сидели на деревьях, перелетели под купола. Их, кстати, оказалось не две, а три. Третья, темно-зеленая, сидела прямо напротив нас, идеально сливаясь с листвой.

Горгульи пронесли студента над куполами, и все твари устремились следом. Многие вытягивали шеи и нетерпеливо хлопали крыльями. Студента внесли в проем между куполами, и те скрыли от нас дальнейшие события. Наверное, и слава богу. Сквозь дождь прорвался отчаянный вопль.

– Одним охранником меньше, – тихо отметил я.

– Так чего же мы ждем?! – слава Богу, столь же тихо воскликнул Факел.

Ждем пока моему напарнику мозги подвезут! Он выскочил из-за дерева и со всех ног рванул ко входу в конюшню. Чертыхнувшись, я поспешил за ним. На наше счастье, часовые спрятались внутри гнезда. И от дождя, и от горгулий, и еще вопрос – от чего больше. Возможно, кто-то и услышал всплеск, когда Факел наступил в лужу, но если кто-то и собрался с духом высунуть нос наружу, то нас он уже не застал.

Я нагнал инквизитора у входа в конюшню. Мог бы и раньше, да что толку? Отступить обратно в лес мы уже не успевали. Вопли студента смолкли, и каждую секунду горгульи могли вернуться на свои посты. Факел с разбега нырнул внутрь. Не услышав шипения пламени и воплей горящих, я счел, что там все чисто. Замедлив бег, я развернулся у входа и огляделся. Никого!

За спиной громко фыркнула лошадь. Я чуть на месте не подскочил. Вот уж точно, если я с моим напарником не погибну, то наверняка поседею.

В самой конюшне царили полумрак и бардак. Бардака было больше. По правую руку выстроились стойла. В них стояли с дюжину лошадей и три телеги. На телегах грудой валялась упряжь. Слева был оставлен проход, основательно захламленный метлами, ведрами и прочим инструментом. Как они тут лошадей-то проводили? Про телеги я уж не говорю. Факел, пробираясь вперед, то и дело что-то задевал и громко ворчал. Лошадки, глядя на его страдания, сочувственно фыркали. Факел погладил одну, и оглянулся на меня.

– Куда теперь? – спросил он.

– Я думал, это ты у нас специалист по гнездам, – проворчал я.

– Но ты наш специалист по тактике боя.

Вывернулся. Я оглянулся на ворота. Дождь, кажется, начал стихать.

– Надо убраться с прохода, – сказал я. – Пока сюда нового часового не выставили.

– Тогда нам сюда, – тотчас отозвался Факел.

Он указал раструбом на дверь в стене. Я быстро перебрался к ней через завал. Дверь была деревянная. Я прислушался. С той стороны не доносилось ни звука. Я осторожно приоткрыл ее. По ту сторону тянулся длинный и темный коридор.

– Будем надеяться, что нас тут не ждут, – прошептал я.

– Вообще-то ждут, – тихо возразил Факел.

Я оглянулся на него с немым вопросом в глазах.

– Ты же сам говорил, что одержимый сказал, будто мы придем сами, – напомнил Факел.

– А, ну да, – я выдохнул. – Ну это, я думаю, он просто предположил.

– Может и так, – согласился Факел. – Хотя после засады в Дубровнике нетрудно догадаться, что мы в курсе их планов, а, значит, и про гнездо знаем. И если Ольга Львовна предупредила их, где видела нас, то нетрудно догадаться, что мы идем сюда.

И он сказал это только теперь!

– Ладно, – проворчал я. – По крайней мере, они не знают, что мы уже здесь. Пусть пока остаются в неведении, а мы произведем разведку.

– Да, надо найти, где у них установлены врата в ад, – тотчас отозвался Факел. – Обычно это в центре гнезда. Думаю, в той стороне.

Он указал рукой вдоль по коридору. Оттуда доносились приглушенные голоса. Я сделал Факелу знак укрыться. Он отступил за дверь и размял пальцы. Я отступил в стойло с телегой и присел за ней. Серая лошадка в соседнем стойле с интересом посмотрела на меня.

– Да я сам видел! – говорил кто-то в коридоре. – Схарчили Павлушу и не подавились.

Голос у него был хрипловатый, как у завзятого курильщика.

– Голодные, – равнодушно ответил другой голос. – Прямиком с фронта прилетели.

Второй голос, как и его тон, был совершенно бесцветный. Последовала пауза.

– И это всё, что ты можешь сказать? – спросил хрипловатый. – Он, между прочим, был с нами с самого начала!

– А теперь выбыл. Жрать двойной паек все горазды, а как до дела дошло, так забегали?

– До какого дела? Ты посмотри, что вокруг творится! Нас хозяин скоро всех скормит не тем, так этим.

– Этим, – прошипел новый голос, и сквозь шипение уверенно проглядывала насмешка. – Только этим.

Хрипловатый громко икнул, затем выматерился.

– Пошла прочь, проклятущая! – рявкнул он.

Ответом ему был затухающий шипящий смех.

Глава 9

По словам Факела, тот факт, что нечисть пожаловала к нам попросту пожрать, давно не был особой тайной ни для инквизиции, ни для правительства. Эта информация даже не считалась секретной, хотя, с другой стороны, и не афишировалась. То есть, цензуру бы тоже не прошла. О причинах такой полусекретности можно было только догадываться.

Сам Факел полагал, что это знание понизило бы в глазах народа значимость нашего противостояния с нечистью. Одно дело – Апокалипсис, конец света и финальная битва добра со злом, и совсем другое – вышвырнуть вон обнаглевших гостей, которые перепутали Землю с трактиром. На круг всё равно один хрен – так и так их бить надо, но вообще Факел прав. Воитель конца света звучит куда солиднее, чем вышибала.

Мне, помнится, еще тогда пришло в голову: а вдруг это вовсе и не конец света? Потому и Господь на финальную битву не явился, что вовсе даже не финальная она. Однако тут меня Факел разочаровал. Не я один такой догадливый оказался! Отцы церкви этим вопросом озадачились в первую очередь, и по всем приметам свету действительно конец. А Господь, увы, просто очень занят. Он нам ангелов в помощь послал, и, как говорится, выкручивайтесь как хотите.

Ангел бы нам с Факелом пригодился бы.

С парой культистов мы, впрочем, справились самостоятельно. Даже огнемет не понадобился. Одному Факел свернул шею. Второго я планировал взять живым и, наставив на него винтовку, шепотом приказал сдаться. Однако культист, едва завидев красный плащ, вихрем рванул обратно к двери и со всей дури влетел в нее лбом. Дверь скрипнула. Культист хрипло «кхекнул» и опрокинулся на спину. Когда я склонился над ним, он был уже мертв. Серая лошадка, глядя на нас, опасливо фыркнула, и отступила подальше в стойло.

– Да и бес с ним! – Факел махнул рукой. – Сами всё, что надо, разведаем.

Ничего другого нам и не оставалось. Спрятав трупы в углу конюшни, и прикрыв их лошадиными попонами, мы отправились разведывать. Я шел первым. Факел отставал на пару шагов, чтобы у меня, если что, была свобода маневра.

Передо мной лежал темный коридор со сводчатым потолком. В нем пахло смолой и сыростью. Сквозь крохотные окошки в потолке внутрь проникал свет и дождь. По стенам вились розовые прожилки. Здесь они были потоньше, чем снаружи, и не пульсировали, но я всё равно старался держаться от них подальше. То есть, поближе к центру коридора, а там на меня капало из окошек. Местами стекали струйки. По полу так и вовсе уже ручейки бежали. Причем бежали они исключительно к левой стене, и дальше вдоль нее.

– Как они хоть выглядят, эти врата? – шепотом спросил я, остановившись на развилке.

Хоть влево, хоть вправо уходил такой же темный пустой коридор. Тот, что влево, уходил еще и вниз. Ручеек, огибая угол, бежал туда. Правый коридор заканчивался деревянной лестницей. Она вела вверх. Розовые прожилки обвивали перила и едва заметно шевелили отростками. Оттуда, сверху, доносилось едва слышное шипение.

– Как колодец, – отозвался Факел. – Каменный круг на земле, только пошире, чтобы демон пролез. Ну и в самом колодце, понятно, не вода. Я, правда, его в работе еще не видел, но в разломанном круге земля черная, как будто выжженная.

– Земля, – повторил я. – Значит нам надо идти вниз.

Туда, куда бежал ручеек. Надо заметить, перспектива сражаться по колено в воде выглядела малопривлекательной, однако эти прожилки выглядели еще сомнительнее.

– Ага, – произнес Факел. – Обычно врата находили на самом нижнем этаже. Иногда даже под землей.

– Надеюсь, нам не придется их откапывать, – тихо проворчал я.

– Нет, – уверенно ответил Факел. – Нечисть сама иногда прокапывает подземные ходы. Вот их нам и надо высматривать. Врата будут в самом низу.

– Староста вроде упоминал какие-то старые шахты.

– Подойдет.

– Кому как, – проворчал я.

Хотя при атаке штурмовиков, может, подземелье будет как раз кстати. Здешние стены остановят разве что пулю, а если дойдет до бомб и снарядов – нам с Факелом не помешало бы укрытие. Еще лучше, конечно, было бы дождаться прибытия штурмовиков снаружи, но это не с моим напарником.

Кроме того, когда поднимется тревога, в узких коридорах горгульям будет не развернуться. По крайней мере, на тот момент я ожидал, что коридоры будут узкими.

Именно такими мне представлялись переходы в старых шахтах, а вход в шахту был уже прямо перед нами. Выглядел он в точности так, как я много раз видел на картинках. Угловатую арку обрамляли толстые деревянные балки. Только здесь они были не квадратные в сечении, а пятиугольные. Как те, что мы с Факелом сожгли вчера на лесопилке. Такие же балки подпирали низкий потолок.

Перед входом располагалась широкая круглая площадка. Вначале я подумал, что потолок там, в противовес шахтному, высокий, но взглянув вверх, увидел, что его просто нет. Стены уходили вверх на два этажа, и заканчивались круглой дырой, над которой нависал купол. Купол поддерживала сеть из пятиугольных балок, достаточно прочная, чтобы выдержать его вес, и достаточно широкая, чтобы внутрь могли беспрепятственно проникать горгульи.

Пока, впрочем, проникал только дождь. Капли падали на пол, сливаясь с ручейком, и вливались в дыру посреди площадки. Горгулий я хоть и не видел, но слышал, как они ползали по крыше, ворчливо шипя и хлопая крыльями.

– Глаз! – тихо позвал Факел.

Я оглянулся через плечо. Инквизитор раструбом огнемета указал вперед. Вначале я подумал, что он указывал на пол площадки. Там валялись черепа и кости. Человеческие. За время боев я на них насмотрелся, поэтому узнавал мгновенно и не задерживал на них взгляд. Мертвецы и мертвецы. Не живые и даже не пригодные для того, чтобы ими стать, они обычно не могли похвастаться вниманием к себе – как правило, было банально не до них.

Однако мой глазастый напарник углядел и кое-кого еще. В левой стене была сделана ниша, перекрытая толстой решеткой. За решеткой сидел босой человек в старом солдатском мундире с новенькими полицейскими погонами. Погоны у полиции были как наши, армейские, только армейские на четверть шире. Он не шевелился, да и вообще больше походил на мертвеца, чем на живого человека.

– Прикрой меня, – шепнул я Факелу, и осторожно перешел через площадку к решетке.

Человек за ней сидел, повесив нос. Его некогда несомненно пышные усы уныло обвисли. Ну да как ему физиономию разукрасили, не мудрено и загрустить. Небось не всякой боксерской груше так доставалось. Глаза человека были закрыты, но, когда я приблизился, он резко вскинул голову. Аж затылком о стену приложился, но даже не поморщился.

– Инквизиторы! – воскликнул он. – Наконец-то!

– Тихо ты! – шепнул я. – Кто таков?

– Рядовой Егор Парамонов, – быстрым шепотом представился тот. – Полицейский здешний… То есть, не тутошний, – он быстро обвел площадку взглядом, но явно подразумевая всё гнездо. – Из Дубровника я.

Ну хотя бы этого нашли.

– Имею доложить, – громким шепотом продолжал полицейский. – Нечисть основала в этом логове переход с того света для вызова подкреплений и намеревается его сегодня открыть.

– Да, мы уже знаем, – отозвался я, окидывая взглядом решетку.

Прутья были металлические и в два пальца толщиной. Даже если бы у нас было чем их перепилить, возиться пришлось бы долго. Снизу решетку удерживал амбарный замок.

– А где этот переход? – спросил Факел, подходя к нам.

– Думаю, там, – полицейский, с трудом приподняв правую руку, указал на вход в подземелье. – Сам я его не видел, но слышал, как они о нем говорили. И это единственное место, куда нас не допускали.

– Нас? – переспросил Факел.

– Они использовали пленных для работ по зданию, – сообщил полицейский. – Я составил план здания, но только в голове. Там нигде нет прохода, по которому мог бы пройти демон, а из подземелья к главному входу ведет широкий проход. Вот там прошел бы.

– И где другие пленные? – спросил я.

В нише за решеткой без труда разместилось бы человек десять. Полицейский печально вздохнул, и сообщил, что кости вокруг – это всё, что осталось.

– Мутант пожрал, – прошептал он. – Прямо тут при нас и обедал. И кое-кто из пленных беженцев со страху на сторону врага перебежал. Не знаю, что с ними сделали, но они какие-то странные стали, словно бы и не люди вовсе.

– Одержимые, – подсказал Факел. – Много их тут?

– Таких странных… – полицейский на секунду задумался, потом уверенно начал перечислять. – Главный их, с дюжину попроще, пятеро из наших и… еще машинистка старосты нашего. Ольга Львовна. Она меня сюда и заманила, шельма.

Мне вдруг подумалось, что и нас тоже. Всё-таки очень уж удачно она попалась нам на пути. Хотя, конечно, хотелось верить, что наша встреча на болоте вышла всё-таки случайной.

– Ладно, давай-ка вытащим тебя отсюда, – сказал я. – Где ключ – знаешь?

– Так точно, – он снова указал на вход в подземелье. – Где-то там, но недалеко. Кто ходил, мигом оборачивался. Только вы там поосторожнее. Там логово у мутанта. Сам он сегодня не приходил, но мало ли что.

– Да мы вообще сама осторожность, – немного ворчливо ответил я.

Факел усмехнулся. Наверно, подумал, что я пошутил. Нет, пошутил я, когда сказал полицейскому:

– Жди здесь.

– А что мне еще остается? – ответил он.

Разве что переползти в угол, откуда хорошо просматривался вход в подземелье, что полицейский и сделал. Полз он медленно. Мы с Факелом, впрочем, тоже не спешили.

Коридоры в подземелье не могли похвастаться даже окошками. На стенах горели факелы, но света от них было заметно меньше. Я хотел было прихватить один с собой, да у него вся рукоятка оказалась обвита розовыми прожилками. Беловатые жгутики с прожилок тянулись к свету и дрожали в такт пламени.

– Можно их аккуратно выжечь, – предложил Факел, поднимая раструб огнемета. – Рукоятка металлическая, на самом малом, даст Бог, не расплавится… Только держать будет неудобно.

Это еще мягко сказано! Я помотал головой, и направился дальше. Логово мутанта можно было отыскать и по одному только запаху.

Из первого же отнорка в нос шибануло так, что я прикрыл лицо рукавом. На стене горел факел. В его свете я разглядел крохотную пещерку с каменными стенами. Из дальней стены торчал крюк, на котором висел один-единственный ключ. Всё это весьма походило на ловушку.

На полу пещерки, кстати, валялись чьи-то останки. Я оглянулся на Факела. Инквизитор был слишком крупным, чтобы пролезть в узкий проход. Стало быть, добывать ключ придется мне. На секунду я пожалел, что я не лихой ковбой из североамериканских романов, который с легкостью снял бы этот ключ одним ударом кнута. Впрочем, кнута у меня с собой всё равно не было.

– Жахни разок, – попросил я.

Жахнуть у инквизитора два раза просить не приходилось. В пещерку ударила струя ослепительного пламени. Останки вспыхнули и уехали в угол. Пламя облизало каменные стены и, не найдя за что тут еще зацепиться, быстро угасло.

– Вроде никого, – констатировал Факел.

Я согласился, что похоже на то, и влез в отнорок. Передвигаться тут можно было разве что на четвереньках, а сподручнее всего и вовсе ползком. Пол был еще теплый на ощупь. В пещерке сверху капала вода. В потолке была труба, выходившая наружу. Скорее всего, для вентиляции. Без нее в пещерке даже нечисть задохнулась бы один момент. Это ж даже не вонища, это, как говорил профессор в госпитале, уже миазмы. Я тогда не понимал разницы, просто запомнил красивое словечко, чтобы щегольнуть при случае, а теперь прочувствовал. Тут самые настоящие миазмы и были.

Причем большей частью тянуло откуда-то снизу. Пятую часть пола закрывала металлическая решетка. В городах похожей решеткой обычно закрывали дождевые стоки, но под такой размерчик здесь должны были бы реки крови протекать. Хотя, возможно, они тут и протекали. Миазмы поднимались из-под решетки.

Я подполз к ней и заглянул вниз. За решеткой стояла беспросветная тьма. Из нее на меня с любопытством уставился красный глаз. Он был размером с мой кулак. Может, чуть больше. В этой тьме не за что было зацепиться, чтобы прикинуть размер в сравнении. Да и некогда было прикидывать.

– Факел! – крикнул я. – Заметили!

Сорвав с крюка ключ, я швырнул его назад. Ключ звякнул о камень. Красный глаз дернулся. Ключ проехал по полу и выехал в коридор. Факел наступил на него ногой.

– Поймал, – объявил он, наклоняясь за ключом.

Я быстро пополз обратно. Красный глаз проводил меня взглядом, воспарив к самой решетке. Пожалуй, он был всё-таки крупнее кулака. А еще где-то там должен был быть рот, поскольку из-за решетки раздался протяжный вой.

Факел затопал обратно по коридору. Когда я выполз из отнорка, он уже был у клетки с полицейским. Клацнул замок. Затем он же звякнул, небрежно откинутый в сторону. Громко и противно лязгнула решетка, но ее лязг тотчас утонул в злобном шипении горгулий. Вскочив на ноги, я рванул ко входу в подземелье. В сеть под куполом лезли горгульи. Ярко-розовый змей с красным гребнем вдоль спины уже пролез внутрь и шустро спускался по стене. С него мы и начали.

Едва я поймал змея в прицел, как он тотчас сорвался со стены. Однако на то, чтобы оттолкнуться от нее, он потратил пару мгновений, а мне больше и не надо. Пуля, правда, прилетела ему не между глаз, как я наметил, но всё же голову зацепила. Коротко вякнув, змей кувырнулся через голову, и рухнул вниз, а тут его уже поджидал Факел с огнеметом. Змей шипел громче, чем пожиравшее его пламя, и яростно хлестал вокруг себя шипастым хвостом, но последнее шипение осталось за огненной стихией.

Тем временем я наметил следующую жертву. Это была старая на вид горгулья в парике из седых волос. В башке под париком оказались мозги. Они фонтаном брызнули вверх, когда горгулья с яростным шипением ринулась вниз и встретилась с германской пулей. Этой даже добавка из огнемета не потребовалась. Хотя, надо признать, тут она сама удачно подставилась.

Зеленая горгулья с изумрудным узором на груди продемонстрировала наличие мозгов, шустро убравшись прочь. Думаю, я бы успел ее подстрелить, но именно в тот момент я краем глаза заметил Ольгу Львовну. Она еще больше потемнела с нашей последней встречи, но еще была вполне узнаваема. Ольга Львовна сунулась было между двумя балками, но едва я повернулся к ней, отдернулась обратно. Я всё же выстрелил, но пуля ушла в небо. Надеюсь, в небесной канцелярии не восприняли это на свой счет.

– Что же вы, Ольга Львовна?! – громко спросил я. – Говорили про свободу, а как хозяин окликнул, так сразу готовы голову за него сложить!

– Не за него! – прилетел шипящий ответ.

Не уверен, что это прошипела именно Ольга Львовна. Внутрь между балками проскользнул змей. По внешнему виду – женского пола, и с настолько темной синей кожей, что она поначалу показалась мне черной. Тварь заплясала в воздухе, не давая в нее прицелиться. Ее хвост извивался, словно уж на сковородке. На конце его дрожал костяной шип с зазубринами. Такой запросто мог прошить человека насквозь. Возможно, мне ответила эта тварь.

А, впрочем, ситуация к дискуссии всё равно не располагала. Пока я ловил синюю горгулью в прицел, еще парочка пролезла между брусьями. Синяя ведь и сама ускользала, и их крыльями прикрывала. Я выстрелил. Подстрелил купол. В нем что-то громко звякнуло.

– Промахнулся! – насмешливо зашипела синяя.

– Вот змея подколодная, – прошипел в ответ я.

У меня, кстати, получилось не хуже, чем у синей. Факел даже оглянулся на меня. Небось испугался, не обращаюсь ли? Нет, не обращаюсь. Только начинаю сердиться.

– Господа! – сипло воскликнул полицейский. – Если вы дадите мне оружие…

Он стоял рядом с инквизитором, опираясь на его плечо.

– Запасного нет, – коротко ответил Факел.

– Да ёшкин кот, – проворчал я, старательно выцеливая синюю. – Осталось ведь на конюшне.

Там и винтовка "студента", и пистолеты тех двоих, что притопали на смену. Не захотелось таскаться с лишним грузом, а сейчас оно бы пригодилось.

– Я знаю, где это! – тотчас откликнулся полицейский.

Я не ответил. Не до него было. В винтовке оставался последний патрон, потом надо перезаряжать, а как тут перезаряжать, когда над головой толпа адских тварей только и ждет паузы, чтобы броситься в атаку?!

Уши рефлекторно отметили удаляющиеся шаги. Это был такой шлепающе-шаркающий звук, по которому сразу было ясно, что шагатель еле переставлял ноги. Затем я услышал шаги приближающиеся. Это был бодрый топот множества бегущих ног. Если только наш спасенный не воспрял духом и не стал многоножкой… Я скосил глаза на звук.

На площадку выходило несколько коридоров. Из одного из них – соседнего с тем, что вел к конюшне – вывалилась толпа уродцев. Все как на подбор – жуткая пародия на человека. Двое уродцев впереди должны были, по всей видимости, обратиться в мутантов. Остальные были одержимыми рангом повыше. Причем махровыми такими одержимыми, никаких новобранцев. Всех изломало так, что мама не горюй! Я, не целясь, выстрелили в толпу. Тут промахнуться было просто невозможно. Один кандидат в мутанты рухнул под ноги товарищам. Те совсем не по-товарищески его затоптали.

– Пяш-шь! – радостно провозгласила синяя горгулья.

Я не сразу, но понял, что она имела в виду число "пять". Небось, считала мои выстрелы. Синяя с товарками устремилась вниз, а сквозь блоки, шипя и толкаясь, лезли остальные. Мне показалось, что среди них была и Ольга Львовна.

Факел поднял раструб огнемета, выкручивая рукоятку на максимум. Струя пламени взвилась над нами, образовав пылающую дугу. Горгульи метнулись к стенам. Пламя рухнуло вниз, накрыв одержимых. Уродцы заверещали. Те, кому меньше досталось, прыгали через пламя.

– Факел, отходим! – крикнул я, отступая ко входу в подземелье.

Руки привычно перезаряжали винтовку. Хвала создателям, патроны в ее магазин можно было засовывать сразу обоймой, а не только поштучно, как на некоторых старых винтовках. Второй кандидат в мутанты почти добрался до инквизитора. Он ловко ускользнул от новой струи пламени, которая окатила более медлительных одержимых, и прыгнул. Будь на месте Факела кто-то потщедушнее, мог бы и с ног сбить. Уродец врезался инквизитору в плечо и повис на нем.

– Пошел прочь! – взревел Факел.

Он сгреб уродца за загривок и швырнул верещащую нечисть в огонь. Сверху на Факела ринулась синяя горгулья. Я передернул затвор и вскинул винтовку. Горгулья резко отдернулась влево за мгновение до выстрела. Пуля шваркнула об стену. Уродец, завывая, выкатился из пламени, пытаясь сбить с себя пламя. Из коридоров выливалась новая волна атакующих. Я быстро оглянулся через плечо. В подземелье было темно и тихо.