Текст книги "Звездная бирема «Аквила». Рубеж"

Автор книги: Олег Мелехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Ну как? Полегчало? – ласково спросила рыжая и голубым глазом подмигнула эдак игриво. – И заметь, я еще очень щадящую комбинацию, как ты выразилась, «тормозухи» подобрала. Чтобы у тебя мозги заживо не спеклись. Они нам еще пригодятся, беглая лигария.

Кассия может и хотела бы достойно ответить мучительнице, но когда тебе в глотку засаживают шланг-отсос для рвотных масс, особенно шустро не поболтаешь. И не помычишь даже.

– А теперь отдыхай, лигария, – улыбнулась галийка и на прощание не пожалела жидкости-дезинфектора, наполнив ею капсулу до отказа, так что у подопечной над поверхностью только нос оставался. Почти утопила, почти.

Знаем, знаем старую подлую шуточку медперсонала: заставить строптивого пациента вдоволь понырять в синем растворе, подергаться рыбкой, чтобы потом быстро и тщательно обсушить до озноба. И так раз пять-шесть за дежурство. А нечего честных тружеников беспокоить посреди смены! Кассии же как назло попалась особо злопамятная надзирательница, устроившая беспомощной пленнице с десяток таких «милых» заплывов.

И добилась-таки своего – через несколько часов гигиенических пыток лигарию окончательно покинули все мысли и желания. Она даже умереть уже не надеялась.

Наверное, именно так чувствовал себя Северин, когда очнулся от вирт-комы и осознал, что тянущая ледяная пустота там, где только что билось сердце – это все, что осталось от его корабля, его экипажа, его жизни. Ацилий знал это чувство, он уже испытывал его прежде, он помнил… Боялся, не хотел узнавать – но все равно узнал.

Ее не было. Не было нигде.

Когда сорвал голос, пытаясь дозваться, когда с рычанием, упав на колени, выдирал с корнем эту проклятую траву и давил ее, пачкая тогу жирным зеленым соком, еще не понимал. Понял, только лишь когда замер, вслушиваясь, и задохнулся, оглушенный тишиной.

Ее не было.

Ни снаружи, ни внутри, нигде. Когда отключали имплант, когда прервалась их противоестественная, мучительная связь, Кассия была рядом, на расстоянии дыхания, протяни руку – и вот она. Ее всегда было слишком много, этой Кассии. Слишком много, слишком громко, слишком буйно и живо. А теперь он сидел посреди пустого луга на пустой, мертвой планетке, затерянной в ледяной пустоте мира, который перестал быть живым, и не было сил встать, и чувство осталось только одно: из меня вынули все кости. Медуза, заживо истлевающая на раскаленном песке – и та живее меня. Потому что ее нет. Она пропала, сгинула, и нет смысла бороться дальше, если…

– Божественный!

Должно быть, они прибежали на его крики. Квинт Марций и юная Либертина, оба взъерошенные, возбужденные и встревоженные.

– Божественный, что… – голос Либертины сорвался. Она огляделась, встретилась глазами с префектом «Аквилы» и почти мгновенно преобразилась из милой испуганной девушки в центуриона боевой либурны. – Где госпожа Кассия?

И тогда Ацилий, не поднимаясь с колен, схватил Аквилина за край туники и проговорил медленно, словно каждое слово было вырванным ногтем:

– Квинт Марций… префект… я приказываю… пожалуйста, найди ее.

То, что с Фортунатой случилось что-то плохое, стало понятно еще до того, как Квинт Кассий нашел следы от станнер-мины.

– Господин префект, тут проплешина в траве, и диаметр подходящий, – доложил манипуларий, после того как для верности измерил улику рулеткой. – Гляди-ка, травинки полегли в одном направлении.

Квинт Марций внимательно осмотрелся, мысленно проклиная саму идею бесцельно топтаться по поверхности чужой луны. Подошвы солдатских калиг должны касаться грязи только в одном-единственном случае – во время десантирования, с соответствующей огневой поддержкой и боевым обеспечением. А всякие глупые увеселительные прогулки до добра не доводят.

– Её похитили, – прошептал Гай Ацилий. – Квинт Марций, я приказываю…

– Похищение – это акт агрессии, – деловито и как-то даже буднично констатировала Марция. – Что делать будем, префект?

Либертина отлично помнила инструкции. Все проще простого – незамедлительно связаться с кораблем, доложить наварху и получить приказ. Она даже знала, какой это будет приказ. И в любых других условиях Квинт Марций и лишнюю минуту не стал бы раздумывать над дальнейшими действиями, но только не сейчас. С ним был лидер, который он отдал прямой приказ – найти и вернуть госпожу Кассию.

– Связь с «Аквилой»!

Он еще надеялся на глас разума от Ливии Терции.

– Префект, нет связи. Никакой! Ни с кем!

– Твоюцентурию! Плохо.

Конечно, существовала крошечная вероятность, что все происходящее сейчас с ними лишь дурацкое стечение обстоятельств – какое-нибудь редкое излучение здешней звезды вывело из строя связь, Фабриция устроила внеплановый ремонт, а у связиста «Аквилы» – понос…

«Херня это, а не вероятность», – сказал себе префект.

И не нужно списывать черные из-за расширенных зрачков, безумные глаза патриция и кровавые дорожки из его ноздрей на агонию лигария, утратившего своего напарника. Их с Кассией отключили, и сейчас живорожденный Гай Ацилий потерял самое ценное – свою женщину. Скажем прямо, погибни «Аквила», Квинт Марций смотрелся бы еще хуже.

– Аптечку сюда! Быстро! Стимул-дозу!

Известно же, что с заветной упаковкой первой помощи республиканский солдат расстается только в душевой, а выходя из нее, крепит к телу раньше, чем голую задницу трусами прикроет. А уж сколько жизней спасли три скромных инфузора – не пересчитать.

– Эй! Божественный! – прокричал Аквилин, энергично встряхивая Ацилия за плечи. – Жива твоя Кассия! Жива, слышишь? Без сознания из-за станнер-мины, но жива. Сейчас тебе полегчает.

«Я – идиот, – клял себя Квинт Марций. – Нельзя было их одних оставлять».

– Что? – прошептал Ацилий и довольно бодро затряс головой.

Взгляд его постепенно становился осмысленным. Стимулятор, который, случалось, поднимал на ноги человека с фаршем из внутренних органов и мукой вместо костей, уже начал действовать.

– Сейчас тебе станет лучше, Божественный. Считай от десяти до одного. Десять!

– Десять…

На счет три Куриону можно было смело давать в руки штурмовую винтовку и отправлять на штурм всех галийских застенков вместе взятых. Вот только не было ни у кого ни штурмовой винтовки, ни простого «гладия». Это изрядно нервировало.

– Сейчас бы егерей каких-нибудь подловить, – предложил Квинт Кассий. – Или кого-то вроде здешних вигилов, чтобы с оружием.

– Возле посадочной платформы есть спасательный бот, – аккуратно вклинилась Либертина. – Пусть спасут от острого дефицита вооружений, а заодно и поинтересуемся, что у них тут за хрень происходит.

– И попробуем догнать похитителей, – обрадовался Гай Ацилий. – Это приказ.

«В ороны тебя раздери, живорожденный!» было написано на лице Марции Септимии большими буквами. Именно в такие моменты генмодификация давила горло как ошейник. Лояльность приказам лидера, будь она проклята!

– Тогда – вперед!

В колонну по двое строиться не стали, а так же обошлись без строевого шага и боевой песни, но на местных спасателей впечатление произвели неслабое. И уже прямо на месте доподлинно выяснили, что безупречно вежливые, с неизменной улыбкой на устах, галийцы вооружены и даже опасны. И не столько импульсными «кормаками», сколько одним, но очень мощным огнестрельным дробовиком.

После слов Северина наварх «Аквилы» молчала минуты две, но всем на мостике показалось – час, не меньше. Наконец Ливия выпрямилась в кресле и разжала пальцы, впившиеся в подлокотники.

– Вот как, значит, – процедила она. – Ты считаешь, что варвары похитили нашу госпожу Кассию.

– Уверен процентов на 70, – ответил Северин. – То, что галийки при случае похищают лигариев, общеизвестно. Особенно тех лигариев, за которых некому вступиться. Вроде наших, – и добавил, чтобы уж точно никаких сомнений не оставить. – Наших, беглых.

– Допустим, – не меняя тона, кивнула Ливия. – И они как-то, от кого-то узнали, что у нас лигарии есть и что Кассия – одна из них. Любопытно.

Наварх жестом предложила остальным присоединиться к разговору, чем немедленно воспользовался Плавтий, традиционно озвучив общие мысли:

– А зачем галийкам чужие лигарии?

– Как – зачем? – Марк Фурий пожал плечами. – Женщин они перенастраивают под галийские системы и используют, мужчин – продают. Данайцам, кажется. А что до вопроса, как узнали… Мы ведь через червоточину прошли, значит, без лигариев не обошлось.

– Ага, а по борту у нас крупная надпись: «Есть бесхозная лигария, зовут Кассией, личный номер такой-то»? – съязвила Юлия Прима, демонстрируя, что аналитический отдел уже не дремлет. – Я считаю, наварх, что у нас утечка. Прошу предоставить моему отделу полномочия и выделить отряд вигилов для…

– Юлия, начиная с этого момента я хочу слышать твой голос, только когда сама что-то у тебя спрошу, – прошипела наварх. Она намеренно не стала во всеуслышание устраивать разбор полетов касательно прекрасной работы аналитиков. Сейчас Аквилинам как никогда требовалась уверенность в командовании и друг в друге. Поиск виноватых, расследование, допросы и отчеты – все эти традиционные развлечения волей наварха отменялись. Моральный дух дороже.

– И отныне никаких разговоров о мифических «утечках». Всем принять к сведению: в нашей эскадре нет и не может быть предателей. Варварам о наших, как выразилась эта рыжая cunni [11]11
  Cunni (лат.) – вам действительно нужен перевод?


[Закрыть], «обстоятельствах», донес кто-то другой. И этот кто-то…

Наварх не успела договорить. Связист Фульвий, всё это время сосредоточенно колдовавший над частотами, кодами и сигнатурами, прервал ее удивленным возгласом:

– Наварх! Есть передача на частоте Республики!

Ливия осеклась и на мгновение прикусила губу, не позволяя себе надеяться. Это не могли быть пропавшие «туристы», это…

– Источник?

Фульвий замялся и досадливо тряхнул головой. Ливия нетерпеливо повторила:

– Источник? Планета?

– Э… нет, наварх. Передача идет через сеть ретрансляторов, это точно где-то в пространстве Бренны, но не со Второй луны. Это с корабля.

– Открой канал. Поглядим, кто это к нам скребется.

Фульвий завозился, очищая сигнал. И возник на экране тот, кого совсем не ждали, а если и ждали, то не так скоро: молодой республиканец в цивильном, красивый, как амикус, зачем-то вырядившийся в сенаторскую тогу. Только взгляд его портил всё впечатление. Нехороший был взгляд, жесткий и пронзительный, совсем не как у романтичных сотрудников службы рекреации.

– Ага, – буркнула наварх, скрывая неприятное удивление. – А вроде бы не поминали… И что это у нас тут?

– Ливия Терция, наварх биремы «Аквила» и, как я слышал, глава этой мятежной шайки, – молвил незваный собеседник. Генные инженеры на славу потрудились не только над его внешностью, голос тоже был произведением селекционного искусства. Мелодичный, глубокий, напоенный искренностью, профессиональной, как ласки гетер. Ливия дернула плечом и бросила грубо:

– И?

– Я – Клодий Пульхр, народный трибун Республики и сенатор. И я ожидаю уважения от тебя и твоих людей.

– А! Уважение! – наварх развалилась в кресле и глумливо скривила губы. – Ну, уважения ты будешь ожидать от нас долго. Ожидай, коли тебе угодно, трибун.

Аквилина вложила в одно это слово столько яда, что прозвучало оно как грязное ругательство.

– И чего тебе, трибун? Зачем отвлекать мятежников от мятежа?

Красавчик по ту сторону пространства ухмыльнулся, демонстрируя, что Ацилий недаром называл его не иначе, как «скотина-Клодий»:

– Для мятежницы, потерявшей своего вдохновителя, ты чересчур уж наглая. Не находишь, что в этом кроется противоречие, а, Аквилина? Генмодификация сбоит?

Ливия оскалилась в ответ:

– Для патриция ты слишком уж смазлив, даже для репликаторного. Уверен, что ты и в самом деле трибун, а не амикус с вирт-психозом? Иначе откуда бы взяться таким фантазиям? Вдохновителя потеряли, как же, как же… – женщина презрительно прищурилась и внезапно сменила тон с издевательского на угрожающий:

– А даже если и так. Даже если потеряли. Ты не задумывался, трибун, на что мы станем способны без Гая Ацилия? У меня орудийные погреба забиты под завязку и руки прямо-таки чешутся проложить курс к Лацию и устроить родной метрополии ядерную зиму… Как считаешь, может получиться?

Клодий, умело скрыв удивление, даже как-то восхищенно покачал головой и улыбнулся уже почти по-человечески:

– Ладно, наварх, я понял: когда создавали твою фамилию, перемудрили с новшествами. Хотя вообще-то отсутствие страха – это патология.

– А отсутствие совести тогда что? – Аквилина пожала плечами. – Мне подрезали страх, а тебе, похоже, кастрировали совесть. Ближе к делу, трибун. Если ты ждешь от меня покаяния, капитуляции и публичного самоубийства, то ждать придется долго. Бомбить Лаций я, может, и не полечу… Но галактика большая, а мы – маленькие. Улавливаешь, о чем я?

– Вполне. Скажу так: у меня на Гая Ацилия имеются свои планы.

– Неужто? – Ливия деланно удивилась. – И какие же?

– Это моя маленькая сладкая тайна, Аквилина, – Клодий быстро облизнул идеально очерченные губы и подмигнул похабно, словно данаец в душевой, полной манипулариев. – Но Ацилий-лигарий в эти планы не вписывается. Поэтому Куриона тебе галийки вернут, а вот его… придаток – извини, нет. Тут, на Бренне, живут практичные люди. Бесхозная лигария – неплохое вложение капитала.

Офицеры мостика, притихшие было, зашевелились и зашушукались. Перспектива остаться с Ацилием, лишенным Кассии… тут неизвестно, что хуже. Ацилий без Кассии или мятежники без Ацилия.

Ливия даже помолчала немного, прежде чем «ящериная» улыбка тронула ее губы:

– Какие у тебя планы занимательные, надо же. А давай так: мне возвращают моих людей, всех по списку, а потом я просто улетаю. И все. А Божественный Ацилий остается с тобой наедине. Только не забудь поведать ему, кто именно лишил его дестинаты. А потом молись своим ларам и манам… ведь есть же они у тебя?

Клодий приоткрыл рот и тряхнул головой, даже не заметив потуг Аквилины на язвительность. Слишком ошарашенный, чтобы сдерживаться, он воскликнул то ли с осуждением, то ли не в силах сдержать восхищение:

– Дестината? Курион решил жениться на плебейке-лигарии?! Это же…

Офицеры трех мятежных кораблей получили бесценную возможность воочию наблюдать, как меняется… э… вектор политической атаки. Сначала трибун побледнел, потом порозовел, изящные брови выгнулись, словно плазменная дуга отражателя, глаза блеснули, а губы сложились в мечтательную улыбку. И Клодий Пульхр преобразился. Когда он заговорил вновь, это был уже совершенно другой Клодий, будто подменили его.

– Жениться на лигарии… О, мой Гай, неужто ты и в самом деле дозрел до настоящего дела? Беглая лигария – дестината патриция. Это все меняет.

Ливии зрелище уже надоело. Когда судьба пропавших членов экипажа неизвестна, как-то не до пантомимы. И Аквилина решила развить успех и продолжить наступление:

– И что это ты заладил упорно: лигарий, лигария… Они уже не лигарии, ни Божественный, ни девушка. Мы уничтожили импланты почти сразу после того, как взяли нашего патриция на борт.

– Потому что не хотели подвергать сомнению статус своего лидера, – подхватил Клодий. – Аквилина, ты не задумывалась о политической карьере? Если манипулария может стать патрицианкой… В случае победы Ацилия, почему бы наварху звездного корабля не стать… кем-нибудь?

Ливия только фыркнула и нетерпеливо постучала по подлокотнику, намекая: дескать, закругляйся, трибун.

– Значит, расклад меняется, – Клодий словно бы размышлял вслух. – Если все это не блеф и не блажь моего любезного Гая.

– Галийки похищают лигариев, – не выдержала Ливия. – Но девушка им бесполезна. Почему бы тебе не уведомить об этом своих варварок?

Но трибун уже оправился от шока, и в его улыбке снова проскользнула издевка:

– Ты так уверена, что она бесполезна? За голову Кассии Фортунаты пуны назначили награду, которая покажется интересной даже матронам Бренны. Или то были парфы?..

– Короче, трибун. Мне недосуг болтать с тобой. Угрозы у тебя неубедительные, помочь ты не можешь. Значит, бесполезен ты. Посему – конец связи!

– Постой, Акви…

– Фульвий, впредь блокируй все вызовы этого гладкого cacator’а. Не до него. Вернется Ацилий, пусть сам с ним дискутирует, или чем там между собой занимаются сенаторы…

У Фульвия незамедлительно мелькнуло предположение, чем именно и в какой последовательности займется Божественный с нежданным трибуном по возвращении, но делиться своими мыслями на этот счет связист, конечно, не стал. Да и никто не стал, хотя похожие предположения посетили всех свидетелей разговора.

– Ecastor! – проворчала наварх, потирая лоб. – И надо же мне было ввязываться в политику…

Окружающие сочувственно промолчали, сделав вид, что не слышат этих сетований. Но Аквилина уже взяла себя в руки.

– Ну вот что. Как бы там ни было, а наших мы должны вытащить любой ценой. Всех без исключения. Выторговать или с боем прорваться, но забрать. Юлия!

– Да, наварх.

– Мне нужен план предстоящей операции. А лучше – в двух или трех вариантах. Цель: освобождение заложников. Средства и методы – любые. Исходи из того, что наши люди захвачены, но живы. Выполняй.

Глава аналитиков спокойно кивнула, словно только и ждала возможности взяться за выполнение в принципе невыполнимого приказа. С другой стороны, не так уж часто способностям Юлии Примы бросали такой вызов.

– Далее. Фабриция.

– Слушаю, Ливия Терция.

– Инженерная служба эскадры перепоручается тебе. Мне позарез нужно чудо. Знаю, наши щиты не выдержат атаки галийцев, но…

– Отчего же сразу – не выдержат? – в голосе главного инженера «Аквилы» сомнений не отыскалось бы и под максимальным увеличением, которое только может дать лучший лацийский микроскоп. – Какое-то время мы, может, и продержимся. Секунд восемь. А если повезет – то и все пятнадцать.

– А-га-а… – Ливия протянула это так, что все, слышавшие наварха (а благодаря громкой связи слышала ее вся эскадра) мгновенно подобрались.

– Пятнадцать секунд… – подал голос Северин. – Маловато для рат-перехода.

– Так это ведь смотря куда прыгать, – наварх «Аквилы», похоже, ухватила за хвост некую мысль. И если судить по тому, как блеснули ее глаза и как хищно зашипел Фиделис, мысль эта наварху нравилась.

– Торвенторий!

– Да, наварх? – из торвентория ответили с запозданием на доли секунды. Все-таки отсутствие префекта – этого связующего звена между навархом и орудиями – сказывалось.

– Сколько нужно времени, чтобы перенастроить торпеды «скорпионов»?

– Э… как именно перенастроить, наварх? Запрограммировать на самоуничтожение?

– О, нет… – Ливия улыбнулась так, что у наблюдавших за ней мурашки пробежали по всем, предназначенным и непредназначенным для пробегания, частям тел. – Мне нужно, чтобы в случае гибели «Аквилы» – взрыва реактора, например, или разрушения корпуса – наши малышки не самоуничтожились, а детонировали.

– Но протоколы безопасности… – вмешалась Фабриция и вдруг умолкла.

– Согласно межзвездной конвенции… – одновременно начал Плавтий и тоже замолчал.

А Марк Фурий ничего не сказал, только усмехнулся. Его усмешка, как в зеркале, отразилась на лице у Юлии Примы, а потом и в глазах безутешного Флавия Либертина мелькнуло понимание.

– Чем галийки дорожат больше всего? – медленно проговорила Ливия. – На чем держится весь их паршивый мирок?

– Экология, – пробормотал Плавтий. – Биотехнологии. Галийки экспортируют экосистемы.

– Вот именно. Под нами, – наварх ткнула пальцем в злополучную Вторую луну, – по сути – единственное уязвимое место этой системы. Их выставочный зал, лаборатории, капиталы и репутация – и все на одном спутнике. Ну, не все, но немалая часть. Да, в противостоянии с флотом Бренны мы не выстоим. Но мы на орбите их луны. Пятнадцать секунд – бездна времени. Вполне хватит, чтобы устроить галийцам такое представление, что все их предыдущие войны фейерверком покажутся.

– Правда, при этом устроители празднества неминуемо погибнут, – озвучил Северин очевидное.

– Разумеется. Поэтому на «Аквиле» останутся только добровольцы. Каковым я сейчас и предлагаю вызваться. Фульвий! Трансляцию на все корабли эскадры.

– Готово, наварх.

Ливия выпрямилась в кресле, на мгновение застыла, словно раздумывая, а потом тряхнула головой и усмехнулась.

– Квириты! Говорит командир эскадры, Ливия Терция Аквилина. Полагаю, все уже знают: я терпеть не могу речи. Болтовня – это по части патрициев, квириты, но в том и беда, что нашего патриция захватили галийцы. И добро бы только его одного. Варвары держат в заложниках полтора десятка наших товарищей. Можно, конечно, посидеть и подождать, пока галийки соизволят объяснить этот акт агрессии, но как по мне, и так всё ясно. Наши люди захвачены, наши требования игнорируют – что это, если не война? Мы не можем уйти и бросить их, а для сражения силы слишком неравны. Но это не значит, что нам нечем ответить на этот захват. Я намерена драться и показать этим рыжим cunni, чего стоят солдаты Республики. Скажу прямо: шансов на победу у нас нет, и в Эреб за собой я никого силой не потащу. Для операции мне хватит «Аквилы» и трех десятков добровольцев. Все остальные разместятся на «Либертас» и «Целере» и, если все пойдет совсем плохо, немедленно покинут систему Бренны. Без Божественного нам в Республике делать нечего, но галактика большая. Я уверена, что где-нибудь, когда-нибудь вы отыщите славную планетку и построите свою Республику, получше прежней. Командование эскадрой примет Марк Фурий Северин. Удачи и до встречи за Ахероном!

Ливия помолчала немного, словно ждала ответа. Словно кто-то мог ей возразить, оспорить ее решение. Например, боги.

– Даю 15 минут на сборы. Добровольцам подняться на обзорную палубу. Покидающим «Аквилу» – собраться в отсеке «гарпаго». Конец передачи.

Наварх откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, позволив себе десятисекундную передышку. Отдыхать дольше ей все равно никто не дал бы.

– Наварх! – центурион Петроний, в отсутствие префекта его заменявший, уже спелся с шефом вигилов – и когда успел? Оба вояки возникли перед Ливией внезапно, словно сквозь покрытие палубы просочились, и взирали теперь на нее с одинаковой тревогой.

– Слушаю, – молвила Ливия, приготовившись отразить град жалоб и просьб из серии: «Мы не бросим корабль» и «Никуда мы не пойдем».

– Наварх, ситуация требует, чтобы на борту оставалось достаточное количество бойцов для отражения внезапной атаки противника, – отчеканил Петроний. Вителлий поддержал центуриона энергичным кивком.

Аквилина заинтересованно выгнула бровь.

– Думаешь, галийцы рискнут взять нас на абордаж?

– Не исключаю такого развития событий, наварх, – Петроний развернул планшет. – Вот, ознакомься с план-схемой, которую…

Ливия остановила его поднятой ладонью и повернулась к Вителлию:

– Ты согласен с Авлом Петронием?

– Полностью, наварх. Противник наверняка попытается контратаковать. Конечно, в случае захвата корабля сработает система самоуничтожения, но любая случайность может сорвать твой… наш план.

– Я ведь хочу сберечь как можно больше моих людей, – голос наварха звучал непривычно мягко. – Даже если придется пожертвовать кораблем.

Мужчины тревожно переглянулись. Спокойный, какой-то… человечный тон наварха пугал сильнее ее обычного ледяного шипения. «Пожертвовать кораблем» означало пожертвовать собой. Никто не спросил: «Ради чего?» Но на языке у каждого человека в эскадре вертелось: «Куда же мы пойдем, если?..»

Неизвестность и бесприютность пугала сильнее быстрой смерти. Ливия понимала это ничуть не хуже, чем любой из Аквилинов, Либертинов и Целеринов, а то и получше. Поэтому когда ей, уже собравшейся спуститься в отсек «гарпаго», смущенно доложили, что нет необходимости никуда идти, потому что не нашлось ни одного человека, согласного покинуть «Аквилу», наварх только кривовато улыбнулась и кивнула.

– Ну, что ж… Дай громкую связь, Фульвий. Аквилины. Спасибо. Обещаю, прежде чем погибнуть, мы потреплем галийцев за мягкие задницы. А если и расстанемся, то ненадолго. Встретимся за Ахероном! А сейчас – боевая тревога.

«Аквила» встрепенулась, ощетинилась активированными орудиями, укрылась синим огненным плащом энергощитов, а в пространство Бренны на всех каналах и частотах полетел спокойный и холодный голос наварха. Ливия предпочла заявить о своих намерениях прямо и сразу всем, а не скулить жалобно, выпрашивая сеанс связи у несговорчивых матрон. И, учитывая ситуацию, это решение оказалось единственно верным. Потому что «паника» – это всего лишь одна сотая от верного определения того, что началось, едва голос Ливии достиг ушей каждого, имеющего средство связи.

И, к слову, в ультиматуме наварха «Аквилы» строгую галийскую цензуру прошли бы только топонимы и, может, еще местоимения.