Текст книги "Курьер номер Шесть (СИ)"

Автор книги: Олег Голиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

А тот факт, что Курьер смог вспомнить об этом, лишний раз указывал на то, что он и впрямь мог быть из Калифорнии.

– Еще пятьдесят, ты получишь, когда вернешься, с докладом о выполненном поручении.

– А эта девушка, Кристина Уилсон, так? она кто вообще такая?

Попытка Курьера прочитать ответ на лице офицера или во взгляде, не увенчалась успехом, чуть менее, чем никаким. Как и вчера, в процессе переговоров, на его лице не дрогнул ни единый мускул, разве что во взгляде мелькнуло какое-то выражение, которого, парень не успел уловить.

Да этот офицер настоящий пример для подражания, если он в принципе человек.

– Тебя волновать это не должно – ответил мужчина.

– Возможно, как раз мне и следовало бы волноваться, учитывая, что я поведу её через пустошь, без дополнительного сопровождения и... – на этом слове, парень приподнял пробитую руку и выразительно помахал ею. За ночь кровь остановилась, но выглядела повязка всё еще жутко. Грязная, с жирными, бурыми пятнами.

– В Мохаве, Босс – единственный человек, для которого она имела чуть большее значение, чем... – мужчина на секунду оборвал себя, словно сдерживаясь, – мясо для ебли – наконец, с последними словами, в них прозвучали хоть какие-то эмоции. И этими эмоциями был неприкрытый гнев.

Видимо, эти ребята и впрямь в прошлом слишком сильно насолили офицеру, раз одно упоминание вызывает у такого человека, такие эмоции.

– Хорошо – ответил Курьер, и протянул руку для пожатия – я берусь за эту работу.

Лейтенант, проигнорировав протянутую руку, уперся ладонями в колени и поднялся.

– Идем со мной. Как я уже говорил, это примерно два дня пути, не больше. Издали ты увидишь огромные сваренные из стальных листов статуи. Туда тебе и надо попасть.

– Понял – ответил парень. Подчинившись, он поднялся и направился в сторону поста, следом за Хейесом.

Осознавая, что ему предстояло, пусть и шапочное знакомство с противоположным полом, Курьер попытался наскоро стряхнуть с себя пыль и провел ладонью по лицу. На ощупь опухоль едва ли спала, губы побитые, растрескавшиеся, подбородок зарос щетиной. И это, не говоря о том, что он ни разу даже не помылся, с тех пор, как очнулся. Просто красавчик. Таким макаром, от него скоро, не то что люди – мутанты шарахаться начнут. Если на этом аванпосту представится возможность привести себя в порядок, определенно стоило ею воспользоваться...

Глава 19 Сквозь мираж

Вновь в пути. Судя по солнцу неотвратимо приближающемуся к своему зениту, прошло уже часа четыре, с тех пор, как два путника – хрупкая на вид женщина одетая в сидящую на ней мешком солдатскую форму и мужчина в запыленных джинсах и рубахе, с рюкзаком за плечом, покинули военный пост в городе Примм.

Перед тем, как отправляться в путь, Курьер, все таки счел за лучшее переодеться в свои же тряпки, что валялись в городе, среди мусора неподалеку от казино. Кроме кожаной брони Чета – кто-то уже присвоил это добро. А вот рассекать в одежке подрывников, могло оказаться слишком чревато. Исходя из банальной логики – слава о подрывниках могла начать распространяться по пустоши одновременно с тем, как Примм начали стремительно покидать люди опасающиеся возвращения бандитов. А раз слава начнет распространятся, значит любой путник хоть сколько то уважающий себя и дорожащий своим имуществом, сначала будет стрелять в людей хоть сколько-нибудь похожих на беглых заключенных, а уже потом говорить и выяснять. И скорее всего, роковой выстрел прозвучит раньше, чем он успеет сказать хоть слово.

Утренняя прохлада сменялась стремительно нарастающей жарой.

По обеим сторонам от автострады расстилалась безжизненная пустошь. Куда взгляд ни кинь, только барханы песка и камень, изредка разбавляемые останками довоенной цивилизации – гниющими остовами автомобилей или останками какого-то строения от которого остались лишь очертания. И ни листика, ни травинки. Не смотря на обрывки облаков, что иногда закрывали солнце, жаркий ветер обжигал лица прогоняя мимо странников завихрения пыли, что абстрактными мазками на мрачном холсте сталкивались и разбегались разделяясь на более мелкие части. А вдали, в плывущем и искажающимся воздухе, проглядывали смутные, смазанные маревом очертания гор.

Под ногами уже привычно что-то хрустело; бренными останками старого мира, втаптываемыми в пески постъядерной реальности похрустывали обломки крошащегося асфальта, черепицы и пластика в покореженных и обугленных микро-кусках. Иногда, поскрипывало что-то отдаленно похожее на стеклянное крошево. И ни единого стороннего звука.

Курьер не любил таких открытых пространств. Казалось, здесь нет жизни. Но так ли это? Минувшие с момента пробуждения дни, доходчиво показали парню, что далеко не всё в пустоши по факту обстоит именно так, как кажется.

Не верь глазам своим, прислушивайся к чувствам, и тогда, может быть, проживешь чуть дольше.

С меланхоличным шелестом мимо странников пронеслось перекати-поле, и укатилось куда-то дальше по воле лихого ветра. Пришло из ниоткуда и ушло в никуда.

Смахнув выступившую над бровью каплю пота, Курьер в очередной раз обернулся, чтобы убедится, что плетущаяся за ним девушка в полном порядке, если так можно было сказать о девушке, которая увидела и испытала столько ублюдочных пороков человеческой души, сколько не каждому мужику выпадает. Отпечаток пережитого читался в каждой ссадине и царапине на руке, теле и лице. Но еще больше, оно отражалось в погасшем взгляде, что равнодушно смотрел перед собой. Глаза выдают глубинные эмоции, которые мы, возможно, не хотели бы афишировать. У нее были изумительные глаза. Почти как у Санни.

Бредя вперед, парень прикрыл глаза, вспоминая Гудспрингс и задаваясь резонным вопросом: почему он столько внимания уделяет глазам, когда, будем честны, посмотреть есть на что, помимо них.

– Таким хорошеньким девушкам, нужно сидеть дома...

– Плакать, штопать и готовить – женский голос прозвучал меланхолично, и как-то отстраненно, словно она озвучила слова из какой-то не особенно интересной книги.

Вскинув бровью, Курьер обернулся. Он что, это вслух сказал? И она ответила. Надо же. Возможно, не все так плохо, на самом деле. До сих пор, парень даже не пытался с ней заговорить, наперед догадываясь что ничего путного из этой затеи не получится, а тут вон оно как обернулось.

– Не держи зла, но пустошь действительно не для таких как ты. Здесь происходит... много чего...– и ухмыльнулся про себя. Да уж, открыл Америку. Слова осыпались в пыль под ветром, и вновь между странниками повисла тишина.

Нескончаемая лента дороги уходила далеко вперед, где плавно изгибалась выше и терялась в пустошной дымке. А где-то там, далеко, на самой вершине, кажется, начали проступать первые очертания тех самых статуй, до которых, им предстояло добраться.

В наспех набросанной от руки карте, лейтенант отметил несколько точек, где можно устроить привал. Ближайшая из этих точек «автозаправочная станция дядюшки Сэма». Если Курьер не страдал топографическим кретинизмом, то кажется, до неё оставалось часа четыре пути. Не так уж и далеко.

Шаг за шагом, час за часом, жара продолжала разгораться лишь сильнее, наваливаясь горячим камнем и давя на мозги смертельной усталостью.

– Смотри!... – в какой-то момент, то ли раздался голос спутницы позади, то ли ветер создал такую иллюзию, завывая в ухо.

Обернувшись, Курьер увидел, что девушка остановилась у обочины, пристально вглядываясь куда-то вдаль. Парень проследил за её взглядом, но не увидел ничего. Порыв ветра взвихрил песок вокруг девушки и взъерошил непослушные пряди волос, она на мгновение подняла руку, чтобы отвести волосы назад, а затем пошла вперед, быстро ускоряясь, пока не перешла на бег. Спотыкаясь, падая, тут же поднимаясь, она отдалилась от него шагов на пятьдесят или больше, прежде чем остановилась, вновь глядя на пустошь расстилающуюся перед собой.

– Я же видела, видела!... – донес порыв ветра до него её слова.

– Что бы ты там ни увидела!... – окликнул Курьер её – это был просто мираж! Игры разума, мать их... – последние слова, он произнес уже значительно тише, себе под нос. Несколько раз он и сам видел такую обманку.

Пустошь рисовала перед ним те картины, которые он хотел увидеть больше всего, среди всего этого пустынного однообразия под палящими лучами солнца. В душном воздухе, Курьер видел совсем недалеко искривленные стволы мертвых деревьев, с накинутой на ветви тканью, что трепыхалась на ветру, обещая спасительную тень, но они рассыпались и таяли в полуденном мареве при малейшей попытке вглядеться, шагнуть ближе и дотянуться до них.

Песок хрустел на зубах, губы трескались и казалось, крошились, слой за слоем оседая осточертевшими песчинками. Казалось, будто он растворялся в этих ветрах, становясь частью гиблого пейзажа. А ведь этот пейзаж, вся эта пустошь и песок – ни что иное, как многие тысячи и миллионы людей растворившихся вот так же – ушедших в никуда.

Показавшуюся на повороте автозаправку, в том месте, где хребты гор подступали ближе к шоссе, Курьер едва было не принял за очередной мираж. Он шагал всё ближе и ближе, но мираж не рассеивался. Парень продолжал идти, пока не убедился, что это не иллюзия, они действительно дошли до первого отмеченного укрытия.

Спутница, следовала за ним, еле слышными легкими шажками, едва переставляя ноги.

– Не вздумай грохнуться в обморок, – едва слышно пробубнил Курьер, когда девушка приблизилась достаточно близко – смотри, здесь мы переждем жару и подкрепимся, но одной рукой я не дотащу тебя.

– И не надо – упрямо, но едва ворочая языком, заявила Кристина – Я пойду сама.

Автозаправка впечатляла. Это была не та жалкая норка, где укрывался Ринго в Гудспрингсе, здесь виднелось несколько занесенных песком колонок. А в одном здании угадывались помещения сервисного обслуживания, зона отдыха и магазинчик. Вход был только один, как раз со стороны магазинчика, который по виду занималась основную часть здания, туда они и направились. Похоже, какое-то время назад, это здание пытались привести в порядок, а может как раз этой цели и добились. Разваливающееся строение довоенной эпохи облицовывали ржавые металлические листы, единственное окно было забрано решеткой и закрывалось самодельной ставней изнутри, правда, сейчас оно было открыто. А вот дверь закрытой. Выглядела она вполне крепкой и надежной.

И тут, глухая тревога шевельнулась внутри. Здание выглядело прямо таки лакомым кусочком для сброда с пустошей. Оставалось лишь надеяться, что это все дело рук бойцов из НКР, чьи патрули, как говаривал Хейес, сюда часто наведываются.

На всякий случай, Курьер приготовил к стрельбе девятимиллиметровый и первый, с максимально возможной осторожностью вошел в здание.

Блаженная тень приняла путников в свои объятия, когда они переступили порог. Внутри, их встретили песчаные наносы, осыпь слева у окна вздулась большим бугром, почти до самых решеток. Металлические стеллажи были сдвинуты к стенам, видимо в качестве дополнительных укреплений, а в центре помещения располагался большой очаг от костра.

– Отлично... здесь и перекантуемся какое-то время – объявил Курьер скидывая рюкзак и усаживаясь прямо на пол, предварительно заперев дверь.

Поднятые песчинки, кружась в воздухе и переливались на свету, чьи лучи проникали в здание через многочисленные дыры на гнилом потолке.

До чего же приятно было, после столь изнуряющего перехода дать отдых утомленным ногам и хоть на какое-то время укрыться от проклятущей жары и осточертевшей пыли. Кажется, он начинал понимать смысл фразы «Походишь патрулем по Мохаве – поневоле затоскуешь по ядерной зиме»... кстати о патруле, чуть позже, надо будет осмотреться в окрестностях, чтобы окончательно убедиться, что здесь действительно безопасно. Хватит с него, пожалуй, внезапных сюрпризов.

Девушка уселась напротив, а парень, переложив рюкзак к себе на колени, расстегнул и вытащил армейскую флягу с водой, которую опрометчиво подкинул девушке.

– Держи, только всё не выпивай, это нам на двоих. Надо растянуть на сегодня и завтра, а там, глядишь и до аванпоста доберемся.

Девушка взяла флягу обеими руками, как ребенок и... залпом выпила чуть больше половины, не считая нескольких драгоценных капель воды, которые стекли к горлу и исчезали ниже, где-то у груди.

– Ну ты!... – начал было Курьер, приняв флягу обратно и возмущенно взмахнув рукой, однако прикрыв глаза, смог сдержать порыв эмоций и сделал несколько экономичных глотков, стараясь не проронить ни единой лишней капли.

Девчонка и так натерпелась, пусть хоть немного порадуется жизни, дуреха.

После чего, завинтил флягу и убрал обратно, а следом извлек пару небольших свертков с походным жарким из кротокрыса. Кротокрысы – удивительные твари, но никто точно не знал откуда они появились – этой информацией с ним поделились пара дружных солдат с поста, перед самым выходом в пустошь, дополняя тем самым ту информацию, которой Курьер уже владел. Одни, мол, говорят, что эти животные происходят от обычных крыс, мутировавших в условиях пустоши, или от лабораторных крыс со встроенными в геном генами медведя-кадьяка. Черт их знает, в общем. Но мясо у них, надо признать, вкусное, когда его правильно готовят. Впрочем, любое дерьмо покажется вкусным, когда постоянно недоедаешь.

Приняв свою порцию еды, парень с девушкой на мгновение переглянулись, а затем с жадностью вгрызлись в мясо, урча от удовольствия, напрочь позабыв и о манерах и о приличиях. Только за ушами и трещало.

Не прошло и пяти минут, как с мясом было покончено, а жирные пальцы в пределах возможности вытерты о собственную одежду.

Девушка сдержанно рыгнула, а затем медленно взглянула на спутника и... будь он проклят, если в них не читалось больше того равнодушия! Этот взгляд, конечно, всё еще был тускл и тяжел, на где-то там, в самой потаенной глубине глаз, кажется мелькнуло что-то, что можно было назвать благодарностью или смущением.

– Всё будет хорошо – подмигнул девушке Курьер – скоро доберемся до аванпоста, а оттуда тебя переправят домой. Не буду спрашивать, как ты оказалась в Мохаве, но не делай больше так.

– Спасибо.

– Не за что – улыбнулся Курьер – я просто выполняю свою работу.

Сытость блаженным теплом разлилась по телу, пробуждая чувство приятной истомы. Привалившись спиной к ближайшей стене, Курьер вытянул ноги и наконец-то позволил себе извлечь из нагрудного кармана сигареты. Их, у военных ему удалось добыть лишь две штуки, и то, распрощавшись с десятью долларами и это при отчаянном торге. Но, черт побери, это того стоило! Сколько он уже грезил о хорошей затяжке, в конце то концов?

Приблизив сигарету к носу, парень шумно и протяжно втянул запах табака, в стремлении растянуть удовольствие от столь долгожданного блаженства.

– М-м-м, обожаю... – протянул он, после чего, зажал фильтр губами и извлек из другого кармана спички. Их тоже было ограниченное количество. Пять штук. Но за них, хотя бы не пришлось платить, это из стратегического запаса Хейеса, как и вода и мясо – ровно настолько, чтобы хватило дойти.

С трудом орудуя пальцами на пробитой руке, он прикурил.

Табак затлел, терпкий дым заполнил рот. Не скрывая удовольствия и упорно не замечая не сводящегося с него взгляда малышки, Курьер затянулся, задержал дыхание, и прикрыв глаза от наслаждения, мощной струёй выпустил дым изо рта.

– Какой же кайф, мать твою! – продекламировал он, зажав сигарету между большим и указательным пальцем и глядя на неё.

Затем затянулся снова и только теперь, сквозь прищур от лезущего в глаза дыма позволил себе взглянуть на спутницу.

Да простят меня читатели, лейтенант и сама Кристина, но... вы когда-нибудь видели взгляд голодной собаки, что сидит перед хозяином, который с аппетитом уминает сочный бифштекс? ей богу, более точной аналогии подобрать невозможно.

– Куришь? – спросил он, со слабой надеждой на отрицательный ответ.

Та коротко кивнула головой в утвердительном жесте и переместилась к его стене, усевшись рядом, на расстоянии вытянутой руки.

Курьер с сожалением вздохнул, сделал еще одну короткую затяжку и протянул то, что оставалось девушке.

Та, изо всех сил пытаясь показаться опытной курильщицей и вообще жесткой бабой, неловко зажала сигарету между двумя пальчиками, втянула дым, задержала его во рту секунд на пять, а потом зашлась в таком кашле, что казалось, вот-вот выплюнет собственные легкие.

Не смеяться! Не смеяться...– приказал себе Курьер, нахмурился, пытаясь вспомнить в деталях весь тот мрак, что с ней творили эти мрази, но, при взгляде на неё, просто невозможно было сдержаться и оказать хоть сколько-нибудь достойное сопротивление распирающей эмоции. Парень сначала сдавленно прыснул, затем рассмеялся, а после его и вовсе прорвало, он откровенно расхохотался, закинув назад голову. Стоит ли упоминать, насколько физически больно ему было смеяться, учитывая состояние его губ?

– Ой, блин, весело тебе, конечно, – обиженно пробормотала девушка, откашлявшись...

Прошло еще совсем немного времени. Они сидели молча, думая каждый о своем. Говорить особо не хотелось. Хотелось просто отдохнуть и набраться сил перед следующим отрезком пути.

В конце концов, Курьер и сам не понял, как заснул, растянувшись прямо на полу. Казалось бы, сон был таким же чутким, как и прошлой ночью, сквозь дрему, парень почувствовал, как кто-то положил руку ему на бедро. Но открывать веки не хотелось, в тот момент это попросту оказалось выше его сил. Как и думать о том, что та самая рука коснулась не столько бедра как такового, сколько кобуры, в которой у него находился револьвер. Ведь куда приятнее было думать, что утомленная девушка прилегла рядом.

Раздавшийся грохот, внезапно вонзился в сознание, разрывая сонливость на лоскуты. Парень мгновенно вскочил, и первым же делом, кинул встревоженным взглядом по сторонам. Девушки нет. Револьвера при нем тоже нет, как и курьерской сумки.

– Вот блядь! – в сердцах ругнулся он -...только не это.

Глава 20 Пазлы начали складываться

Большой палец сам лег на курок и с легким усилием взвел револьвер. Слуха вновь коснулся холодный щелчок хорошо смазанного курка. Пистолет готов к стрельбе, переполняя уверенностью стрелка. В опущенных руках, увесистое оружие слегка подрагивало, но не от страха. От напряженного ожидания. Она просто устала. Кристина устала бояться, устала надеяться. Довольно. Сейчас она сама возьмет жизнь в свои руки, заставит смертоносной порцией свинца навсегда затихнуть чье-то черное сердце. Очистит этот прогнивший мир, хоть чуть-чуть от скверны. Взгляд, упрямо, не отрываясь ни на мгновение, смотрел в одну точку, на низкий ход темнеющий в горах. Он был завален песком, виднелась только узкая темная щель: если немного пригнуться, то можно было разглядеть огромный теряющийся в темноте каменный кармашек что расстилался там, сразу за входом и острые известковые сосули, что свешивались с потолка до самого низа. Но вовсе не они были объектом столь пристального внимания. Где-то то там в темноте она пыталась разглядеть движение.

Один раз, она уже выстрелила. Сможет и второй.

А еще, она чувствовала спинным мозгом острый взгляд своего сопровождающего. Он приближался и быстро, но девушка с настойчивостью достойной уважения, не отводила своего взгляда с цели, она крепко сжала зубы и упрямо смотрела в одну точку. Она верила что успеет прикончить мразь.

– Ну давай, паскуда, покажись – резко выдохнула она одними губами сквозь зубы.

Она уже четко различала приближающиеся позади шаги, по самую щиколотку увязающие в песке, чьи наносные барханы расстилались сразу за зданием заправки. Вот, на периферии зрения мелькнула его тень, почти поравнявшаяся с её. Беззвучно выругавшись, Кристина закрыла глаза. Она не успела. Опять не успела. Что за гадство!

Его сильная рука перехватила оружие и одним движением грубо вырвала из хватки, едва не вывихнув ей палец. Девушка обернулась и увидела парня, направившего оружие по левое плечо от неё.

Выстрел ударил по ушам, одновременно с тем, как Кристина взглянула в ту сторону, в которую он направлял ствол и увидела несущуюся прямо на них тварь.

Оно когда-то было человеком, на что указывали гнилые лохмотья одежды свисающие лоскутами.

Серая, точно у старика кожа, настолько туго обтягивала каждую кость существа, что отчетливо просматривался весь скелет, почти лишенный плоти и совершенно лишенный волос. Эта кожа, местами вовсе трескалась и рвалась, словно существо разрывалось по швам. Оно мчалось на них, обнажая свой жуткий животный безгубый оскал с широко открытыми глазами не имеющими никакого выражения в огромных исохших глазницах. Его веки отсутствовали, как и жизнь.

Существо было мертво, но оно казалось, восстало из мертвых. Казалось, оно вот-вот сломается, переломится, как сухая тростиночка, но оно бежало неестественно легко и быстро, а изо рта срывался жуткий трескуче-полый звук, от которого отдаленно веяло чем-то похожим на рычание, подобное тому, что издаёт вышедший на охоту волк.

Это именно та тварь, которую пыталась выследить она. Или очень сильно на ту похожая. Именно её возню она услышала тогда за стеной, когда, сквозь пелену сомнений решила действовать. И именно её успела на долю секунды зацепить взглядом, перед тем, оно скрылось в этой дыре. Или очень на неё похожую.

Сила первой пули опрокинула тварь и отбросила назад, на песчаный бархан, от которого до людей оставалось каких-то шагов десять. Но не убила, хотя заставило существо изрядно растерять свои силы. Пока оно пыталось подняться, вторая пуля попала в голову разбив её в дребезги. Костные осколки разлетелись веером по горячему песку и гнилое тело обмякло.

– Что это за... тварь? – спросила девушка и шагнула было, чтобы разглядеть ближе это существо.

Но Курьер не дал ей такой возможности. Тут же цепко вцепившись в запястье девушки, он не позволил сделать ей и шага. И прежде всего, окинул взглядом по сторонам, оценивая ситуацию.

Солнце не спеша клонилось к закату, удлиняя тени и унося с собой дневное пекло. Небо окрашивалось в переменчивые огненные оттенки.

Лишь убедившись, что всё, по крайней мере сейчас, в порядке, он убрал револьвер в кобуру и заговорил:

– У меня другой вопрос: какого черта ты здесь делаешь с моим револьвером и с моей сумкой?

Девушка сначала робко взглянула на пальцы вцепившиеся в её руку, затем взглянула на его лицо.

Нахмуренные брови и губы, сжатые в тонкую полоску не оставляли сомнения в том, что спутник пребывал в не самом лучшем расположении духа, и причина тому находилась сейчас прямо перед ним. Переведя взгляд в сторону чернеющей в горах дыры, девушка взмахнула в том направлении свободной рукой.

– Там есть еще тварь! То есть... эм... – Кристина запнулась и бросила взгляд на убитую тварь – может быть... может быть ты ту самую пристрелил, а она тут и была одной.

– Какого. Черта. Ты. Делаешь тут. С моим. Револьвером. И с Моей. Сумкой?! – повторил, выделяя каждое слово по отдельности, последнее непроизвольно прозвучало и вовсе на повышенных тонах.

Паника охватившая было его, когда он увидел, что вверенной ему девчонки нет, стремительно опускалась к нулевой отметке, а вот желание залепить бедняжке хорошего подзатыльника наоборот только крепло в геометрической прогрессии.

Девушка вяло повела скованной мужской хваткой рукой, в надежде обрести свободу, на что Курьер резко дернул её на себя. Девушка оступилась и чтобы не упасть, ей пришлось вцепиться свободной рукой в его плечо.

– Я... – робко начала было она, а потом решила перейти в наступление – да кто-то же должен был заняться разведкой! Ты улегся там и дал храпака! А если бы эта тварь ворвалась? И вообще, ты ни слова мне не сказал о том, чтобы я сидела рядом с тобой. И тебе не за это платят, так что просто заткнись, ковбой и выполняй свою работу! – она значительно резче дернула рукой в попытке высвободится, ударила по ней кулачком свободной и дернула снова – да отпусти меня!

– Никогда больше так не делай. Понятно? – парень требовательно вскинул пальцем перед самым носом девчонки – Никогда! На первый раз прощаю, но если повторится... – на сей раз настала пора парню нерешительно запнуться, те слова, что так и просились на ум, грозили лишний раз напомнить девушке о тех ужасах, через которые она прошла, от которых, она могла снова закрыться в себе и все таки, он их произнес – пересчитаю тебе все зубы. Повтори.

– Никогда больше так не делай – склонив лицо недовольно повторила она, слово в слово – Если повторится пересчитаю тебе все зубы.

В ответ на что, Курьер сначала просто с хлопком опустил ладонь на свое лицо, после чего стал с остервенением натирать веки. Что-то ему подсказывало, что натерпится он с этой девчонкой. Благо аванпост не так уж и далеко.

Может быть, завтра доберутся до него, если не будут отдыхать. И если не будет так сильно жарить солнце.

– Не отходи от меня ни на шаг – проговорил он, забирая свою сумку и отпуская наконец девушку.

С этим, Курьер привычным движением закинул ремень сумки себе через плечо, после чего извлек револьвер, откинул барабан и несколько секунд тупо смотрел на каморы. Патронов не было. Только стрелянные гильзы. Пять штук, две из которых остались от бандитов и их забавы, а остальные три уже его. Сколько он там потратил на эти три патрона? кажется, большую часть заработанных в Гудспрингсе крышек? Ладно, черт с ним. Они хотя бы пока живы, это главное, как ни крути. А там уж как-нибудь выкрутятся. Наверно.

Убрав оружие обратно, он приблизился к убитой твари. От существа распластанного на песке исходила жуткая вонь гнили. Это был гуль. Они же «безумные гули», «безмозглые гули», «мертвяки» – гули, которые вследствие разрушения структуры мозга потеряли способность к нормальному мышлению, членораздельной речи, впавшие в примитивное животное состояние и превратившиеся в кровожадных каннибалов. Так сказать, взамен же, они получили способности к регенерации, которые позволяют гулям существовать столетиями. Есть и другая разновидность гулей – разумные гули, которые не одичали, а сохранили разум и не забыли своё человеческое прошлое, пытались жить какой-никакой жизнью. Говорят, некоторые из них, помнили мир еще до Войны.

Вслед за этой информацией вызволенной из темных глубин памяти, пришел целый ряд новых воспоминаний, пронесшихся перед сознанием подобно калейдоскопу ярких картин. Основная их суть, сводилась к тому, что он уже был здесь, давно. И ни раз. Еще до того, как НКР взяли эту заправку под свой контроль.

Впервые, он оказался здесь, когда двигался в составе торгового каравана. Караванщиками были как обычные торговцы путешествующие по пустоши и переводящие грузы либо на собственном горбу, либо на браминах, так и работники крупных торговых компаний вроде «Красного каравана» на который работал Ринго. В первом случае, караванщики нанимали охрану сами и платили им из своего кармана, самостоятельно договариваясь с потенциальным сопровождающим, во втором все расходы и возню с договоренностями брала на себя компания.

На таких сопровождениях можно было неплохо подзаработать. Оплата была примерно соизмерима с уровнем риска и количеством затраченного на путь времени. Но иногда случалось непредвиденное. Например, такое, что оставалось только сбросить оружие и подчиниться грабителям останавливающим караваны, как Курьеру в тот раз. У вот этой самой автозаправки их поджидала неплохо спланированная засада. Бандитов было раза в два больше, чем караванщиков. Был, конечно, вариант отчаянно огрызнуться с превосходящими силами противника и, может быть, даже посмертно войти в легенды пустоши, но Курьера такая слава совершенно не прельщала.

Главарем у них был лихой занятный парень, в ковбойской шляпе с высокой округлой тульей и повязке закрывающей лицо, оставляющей открытым лишь глаза. Именно ему принадлежали те, хорошо запомнившиеся Курьеру слова:

«Дамы и господа! Мы покажем вам традиционное шоу мохавской Пустоши, вы о нем наслышаны. Оно называется «ограбление». Сохраняйте спокойствие и все пройдет хорошо»...

Далее обрыв и одна картина прошлого, сменилась другой, где Курьер уже в другом времени бежал за этим самым бандитом в запомнившийся шляпе, они бегали по каким-то тоннелям и довоенным развалившимся шахтам. Пули свистели подобно пчелиному рою. Курьер чувствовал превосходство, он загонял беглеца в ловушку. Вот-вот он одолеет этого сукина сына и награда за его голову окажется у него в руках...

Снова обрыв и новая картина: в другом времени, Курьер пожимал руки сначала тому мужику с тату сцепленных рук на шее, затем беглецу. Мужик с тату – беглец из Калифорнии и охотник за головами в Мохаве, здесь звали его Закари Джонсон. Бандитом оказался разумный гуль Рамирез и Курьер которого звали... Реймонд... Хадсон. Реймонд Хадсон. Он вспомнил своё имя!

– Что с тобой, эй? – вывел парня из погружения в себя женский голос.

– А? – спросил парень, взглянув на спутницу.

Реймонд Хадсон. Вспомнив свое собственное имя, парень словно обрел свое собственное «я», которое до сих пор томилось где-то там в густой и непроницаемой тьме небытия. Он, черт подери, почувствовал себя, наконец, полноценным человеком, обретшим своё прошлое, а не только имеющим перед собой неизведанное настоящее.

– Ты просто встал, как камень. А потом начал лыбится, как идиот.

– Да так... вспомнил кое что – парень лихо хлопнул девушку по плечу – кстати, я же так и не представился тебе, верно? меня зовут Реймонд Хадсон. Для тебя просто Хадсон или Рей, как удобно.

– Ты точно в порядке? – участливо спросила девушка.

А курьер перевел взгляд на горы. Тогда, когда они втроем – он, Закари и Рамирез, сидели у костра, гуль рассказывал, что они годами рыли подземные ходы и восстанавливали старые шахты, которые служат им своего рода убежищем и временным складом для награбленного. Что же такого случилось между ними потом? Новая загадка...

– Эй, ну хватит уже, Хадсон или как тебя! Ты меня пугаешь – с нескрываемой тревогой окликнула его девушка.

Внезапно, в голову пришла одна безумная идея, которая имела ровно столько же перспектив обернуться ему боком, сколько и выгореть. А что если Рамирез жив? А даже если и мертв, там, в этих тоннелях могло оставаться целое состояние с которым можно было бы забыть про заботы о снаряжении и жратву.

Даже если бойцы НКР сунулись туда, едва ли им удалось до него добраться. Этот Рамирез был, а возможно и до сих пор остается тем еще лисом. Когда НКР сюда заявилось, он либо перепрятал свое добро, либо запрятал понадежнее.

– Слушай, ты умеешь стрелять? – спросил он свою спутницу.

Девушка неуверенно кивнула, всё еще обеспокоенно глядя на него.

– Действительно умеешь? – парень вперил в неё взгляд вопросительных глаз, как бы заявляя тем самым и без того очевидную мысль: это очень важно.