Текст книги "Ковчег невезения"
Автор книги: Олег Петров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)
– Исчез предмет спора, – просто напомнила Аня, – Вы же знаете эту историю с имплантами?
– Очень смутно, – недовольно нахмурился Максим, лишь только речь зашла о пределе его знаний. – Речь шла о технологии, известной как Нити. Которые то ли живые, то ли даже разумные, и их использование в имплантах изначально было неприемлемо для Сарги. Хотя, я даже представить не могу, почему.
– Скорее всего, картина неполна, – осторожно сообщила Аня., заметив настороженный взгляд Ими, которая явно недовольна темой разговора. – Но теперь предмет спора исчез. Все эти Нити то ли самоубились, то ли перестали повиноваться, и теперь импланты – это просто импланты. И у Рьялхи, и у Сарги, и у нейтралов.
Ими перестала хмуриться, а француз задумался на целую минуту. Дирш, тем временем, воспользовался паузой и «обновил» содержимое почти опустевших стаканов. А Аня про себя возрадовалась, что не наболтала лишнего. Даже золотоглазые вряд ли знают об истории Нитей то, что знает она, а от кого она сама узнала, можно без труда догадаться с первого раза.
– Это вообще была очень странная война, – продолжил рассуждения Максим. – Так называемые Копатели, как ядро непримиримых Сарги, выступили против Совета и примкнувших к нему кланов. Полтора года бились, размазывая свои силы по космосу, но так и не встретились в большом сражении. Вместо этого, Копатели в конце-концов согнали весь флот к Земле, где их просто разорвали на части. Кто и как, до сих пор загадка.
– Если вы хотите узнать, какое оружие использовал Совет, – осторожно вбросила Аня. – То спрашивать нужно не у нас, верно?
– Уж точно не у меня, – мрачно добавила Ими. – Мне самой интересно...
– Так вот, – вновь поймал мысль Максим, – Наши земные исследователи в упор не замечают все эти несуразности. Но при этом подробно анализируют внутреннее устройство клановой системы, выводы делают, схемки рисуют, с докладами выступают. Но если не понятен сам источник конфликта, то как можно понять его исход?
– В каждодневном распорядке кланов нет ничего секретного, – возразила Аня. – И это легче всего изучать и осмысливать. И нормативная база кланов, соответствующие протоколы, находятся в открытом доступе. Читай, не хочу! И чего там не могут понять эксперты? В этих исследованиях, которые вы читали, встречается слово «коммунизм»?
– Неоднократно, – тихо рассмеялся француз. – И половина авторов пытается разоблачить обманщиков с Рьялы, доказывая, что бесплатно «каждому по потребности» не выдашь. И они правы. У кланов сформулировано иначе: «по минимальной потребности»! И ещё они забывают о бесплатной энергии, которая определяет стоимость любого товара или услуги. В результате высокого развития производительных сил любой клан вполне способен прокормить, одеть и с минимальным комфортом разместить своё население. Но всё равно, это большой шаг вперёд.
– Нам здесь такую ячейку для сна выдали, – усмехнулся Дирш. – Одну на двоих, как беженцам. Кубическую, с ребром в пару метров.
– Зато спать не холодно! – подколола Аня. – Особенно, рядом с Ими, правда? Я бы не жаловалась.
Ими на это только глазки закатила, в очередной раз полностью утратив серьезный настрой, чего хитрая темноглазка и добивалась. И теперь эту мелкую прелесть даже обнять можно безбоязненно!
– Но вы же не собираетесь всю жизнь жить в ящике, – заметил француз, с усмешкой игнорируя возню молодняка. – Что дальше? Новый клан?
– Испытательный контракт с одним из кланов, – согласился Дирш. – Поначалу, жить будем в таком же кубе, но кормежка будет получше, и поддержка от Центра физиологии поприличнее. Потом, в зависимости от успехов, изменится кодировка репутации, что даст ещё больше благ, вплоть до особого статуса и кланового имени, если повезёт.
– Да, эта система мне понятна, – кивнул Максим. – Видите ли, формулы мне понять проще всего. Мерило общественной пользы, отшлифованное веками. Но как быть, если человек хочет жить для себя? Делает малозначительную работу, или вовсе не работает? Минимальное жилье дают, как-то кормят, что ещё надо?
– Кодировку могут и понизить, – снисходительно уточнила Ими. – А на крайний случай есть принудительные работы. Туда лучше не попадать. Тяжелая и бессмысленная работа, специально придуманная для таких умников.
– Сизифов труд, – тихо произнесла Аня, но только Максим её понял. – И тот, кто сможет оттуда вырваться...
– На несколько лет получает кратный понижающий коэффициент, – подсказал Дирш.
– И придется быстро бежать, чтобы оставаться на месте, – И вновь только Максим понял смысл приведенной Аней цитаты.
– Вы сами были в настоящем подземном городе? – спросил мертвецки трезвый француз, когда стаканы троицы опустели ещё раз. И обратился он, конечно, не к Ане.
– Я был в Нижнем Даррене, который на Рьяле, очень давно, – прищурившись, признался Дирш. – Опасное местечко, но очень живое. Голову отстрелят, и не заметят, без брони лучше не ходить. Я был с группой, это не так плохо. А вот одиночкам там выжить тяжело.
– Я одного не могу понять, – рассудил Максим. – Почему Совет за все эти годы так и не смог взять эти подземелья под контроль?
Никто не поспешил ему отвечать. Ими эта тема явно неинтересна, Дирш об этом не задумывался, а Аня... Она знает ответ, но по-прежнему погружена в «узор», стараясь сохранить концентрацию и наработать практику. Но если вернуться к вопросу француза, то кто сказал, что Совет чего-то там не может?
– Некоторые говорят, что Совет и сам не желает полной стерильности, – решила высказаться Аня. – И может быть, они правы. Игра получается опасная, но интересная...
А ещё, она видела записи, целую подборку, выданную Иваном и Альбиной, в те самые три недели «пиковых» тренировок, до их очередного отлёта в неизвестном направлении. В основном, это были похождения Лины, богатейший опыт выживания в Даррене. И если весь этот набор концентрированного адреналина был кому-то нужен, то лишь с одной целью: воспитать побольше хороших бойцов и дать отпор Копателям. Кое-где Чёрным не покорились лишь подземные города со своим закаленным в боях контингентом...
– Интересная теория, – прикинул француз. – Но слишком экзотическая. Ладно, мне кажется, я уже увидел всё, что намеревался.
– Даже чайку не попьёте? – с хорошо скрытым облегчением переспросила Аня. – А мы ещё посидим. Ребята завтра улетают...
Брат Максим удалился так же степенно и не торопясь, как пришёл, и Аня смогла, наконец, отвлечься от чтения сигнатур. Дирш вновь наполнил стаканы, и не похоже, чтобы его запасы подошли к концу.
– Ты решил допить всё, что есть? – поинтересовалась она, кладя ему голову на плечо. Давно молчащая Ими задумчиво обняла её с другой стороны. Идеально для данной ситуации!
– Мы завтра улетим, – с сожалением объяснил Дирш, продолжая смело обнимать темноглазку. – С собой брать эти бутыли нельзя, нужно допивать.
– Так нечестно! – вздохнула Аня. – Мы только узнали друг друга... И опять в разные стороны! Есть, говорят, во Вселенной Великий Притягиватель, а я, кажется, Великий Отталкиватель! Не хочу никуда без вас улетать!
Золотоглазые оказались незнакомы с этими космологическими терминами, но суть уловили безошибочно.
– Так не улетай, – ласково подсказала Ими.
– Мы ведь сегодня никуда не спешим, – перейдя на шепот, напомнил Дирш. – У нас вся ночь впереди.
Вот уж, качает, так качает!
Пришедшая после сильного шторма мёртвая зыбь болтает так, что мутит даже ветеранов, а что сейчас творится с пассажирами... Ну да, и морскому ежу понятно, что корыто слегка недогружено. Кто сказал «метацентрическая высота»?! Не умничай, и так всем, кто в теме, ясно, что хоть в трюме медная руда, но на твиндеке только пассажиры! Вот и мотает...
Хорошо, хоть сам шторм в этот раз не прихватил, прошел стороной, послав зыбучий привет. Вот так и отбиваются мысли о морской романтике! Главное, не выпасть за борт...
Потолок качнулся, и замер. Потом ещё раз качнулся, и снова замер, в этот раз окончательно. Но качка, по мнению рецепторов среднего уха, не прекратилась. Хотя, койка удобная и по ощущениям вполне сухопутная. И кстати, об ощущениях: кто это так жарко прижимается сзади?
Оказалось, это всего лишь гладкая стенка с подогревом. И комната вдруг показалась смутно знакомой, но ночевать здесь раньше не приходилось. Нечто вроде маленькой гостиной, обставленной скромно и с намеками на умеренный милитаризм. Стол, пара кресел, встроенные шкафы, ничего необычного.
– Доброе утро, учёная госпожа, – явно издеваясь, поприветствовал кто-то.
Все ещё сонно щурясь, Аня привела себя в сидячее положение, мысленно фиксируя слабую гравитацию. Марс, конечно же! И сразу понятно, у кого она в гостях...
– Доброе утро... – От стыда щеки и уши сами собой буквально вспыхнули алым пламенем. Память отказывается выдавать подробности произошедшего накануне, но и так понятно, кто приволок её сюда отсыпаться...
Катерина Старцева. Точнее, уже Костина, по мужу, с которым она и живёт в этой небольшой квартире на втором этаже, в том самом «поселке лётчиков». Вовремя она вчера появилась, да так эффектно, что это даже из памяти не вылетело! Суровая «Катия» явилась в самый разгар веселья и очень деликатно спасла «учёную госпожу» от окончательного позора...
– Вот, выпей, – буквально приказала Катерина, протягивая неполный стакан какой-то мутноватой жидкости. – До дна!
Пахнуло уксусом и травами, и дальше всё произошло само собой, словно по программе. Тиски на висках разжались, дышать стало легче, и перед глазами плыть перестало.
– Откуда?.. – потрясенно спросила возрождённая Аня.
– Вот выйдешь замуж за морского лётчика, не будешь дурацких вопросов задавать, – припечатала её Катерина, забирая склянку. – Воду пока не пей, потерпи немножко.
Аня почувствовала, как краснеет ещё больше. Вот позорище! А ещё, называется, из хорошей семьи! Так мощно гулять ей раньше не приходилось, хотя, вроде, и не пьяны были, никто песни не орал и на столе не плясал, но градусы со временем взяли своё. А она к таким длительным загулам совершенно не приучена! И тут очень вовремя появилась Катерина! Хоть она и частая гостья в клановских катакомбах, но не настолько, чтобы не вызвать собственный заслуженный ажиотаж.
– У меня сегодня дежурство, – прервала её мысль Катерина, и Аня только сейчас заметила, что хозяйка облачена в тщательно отглаженный синий костюм техперсонала. – Так что, приводи себя в порядок и не опоздай на свой рейс.
– На рейс? – Аня неуклюже поднялась с койки, пытаясь вспомнить что-то важное и в последний момент забытое. – Какой рейс?
– На Рьялу, конечно! – безжалостно напомнила Катерина. – Вылет через два часа, из второй клановой директории. Сто раз успеешь отдышаться и вещи забрать.
Вот тут она и вспомнила, как вчера отчаянно, до боли, обнимала и целовала растроганных Дирша и Ими, и каким невыносимым стало чувство скорой потери друзей... Настолько невыносимым, что она во второй раз за последние дни решилась на «резкий» шаг, который совершенно точно изменит её жизнь до неузнаваемости. И места на транспорте до Рьялы уже забронированы...
Светло-зелёные глаза Катерины одобрительно сверкнули, а улыбка стёрла слишком строгое выражение.
– Не забудь калитку на гвоздик запереть!
6. Чего не могут Ясные
Рьяла, прибрежная зона клана Нерат
Ноябрь 2065 года
Права была госпожа Нэйя, сто раз права, когда говорила... А что она говорила, в точности?
«Хоть раз сделай, как я советую, икринка неоплодотворённая! Пройди курс и получи боевые импланты! Может быть, за всю жизнь не пригодятся, а всё остальное делать с ними даже проще! Но если пригодятся, и если выживешь, вспомнишь мой совет!»
Госпожа Нейя не стала ей приказывать, махнула рукой в надежде, что когда-нибудь она поймёт правоту наставницы. Мол, не совсем ты, Эла Венте, безнадежна, успела в городском ополчении побывать, в сторону Копателей пострелять, и даже «боевые» льготы заработала! А её нелюбовь к оружию и военной теме – это так, детская болезнь. Дело было год назад, после войны, а теперь госпожа Нейя, не колеблясь, приказала взять с собой неприметный, но увесистый кофр, на всякий случай. И как всегда, оказалась права! И сейчас Эла вынужденно сидит на корме с карабином в руках, всматриваясь вдаль настолько, насколько позволяют отличное собственное зрение и её дохлые импланты. Вот тебе и учёный, вот тебе и историк! Но когда по тебе стреляют, с оружием в руках немного спокойнее.
Хотя, какое тут спокойствие, если глиссер едва держит скорость... И судя по повреждениям, подняться над волнами он уже никогда не сможет. К счастью, это не простая левитирующая машина, а двухрежимная, с функцией плавающей прогулочной лодки. Для «морского» режима имеется отдельный движитель, и даже, о чудо, система откачки воды, иначе машина давно бы уже ушла на дно. А так, хоть какой-то шанс оторваться и спастись! Эла вздрогнула при очередной мысли о том, что случилось всего несколько минут назад. Карабин явно стал весить поменьше, ровно на два тяжеленных оперённых снаряда, которые она выпустила в цель и, что самое невероятное, попала! Те, кто охотились за Элой и её спутником, аккуратно повредили глиссер, свалив его с неба, и пошли на абордаж, намереваясь легко взять напуганных и дезориентированных «историков», но не учли всего лишь одну мелочь: мудрый приказ госпожи Нейи взять с собой тот самый кофр...
Всё-таки, несколько месяцев в ополчении не прошли даром, что-то у Элы в мозгу словно само включилось, реагируя на смертельную опасность, и из милой девушки-историка вдруг получился неплохой тактик. Ненадолго, минут на пять. Она велела Теннею, своему верному ассистенту, держать машину «абордажников» точно по корме, и при первом же выстреле падать и не шевелиться. И парень, хоть и клацая зубами от страха, сделал всё как надо. В это время Эла устроила в кубрике примитивную стрелковую ячейку, замаскировав её дохлой проекцией, вжалась в прицел и, увидев темные силуэты на корме, быстро отстрелялась, будто в учебке по ростовым мишеням...
Два выстрела, два попадания, и это не скорострелка с её уменьшенным калибром, это настоящий полноразмерный карабин! Новые враги так и не появились, а Тенней без команды, но очень вовремя дал полный ход, словно почувствовал подвох. Опустившаяся на воду машина преследователей взорвалась с такой силой, что набирающий скорость глиссер даже чуточку ускорился, быстро оставив за кормой опадающий водяной столб. И только после этого Эла по-настоящему испугалась...
Сердце до сих пор колотится так, что ствол карабина водит вверх-вниз с каждым ударом, а в глазах словно красноватый туман стоит. И ноги холодит, словно... М-да, словно в кубрике на полу уже полно воды, потому что система откачки не справляется. Эла моментально вышла из ступора, схватила в охапку рюкзак с рационами, перекинула ремень карабина за спину и выбралась на мостик.
– Правь к берегу, – скомандовала она Теннею, цепляясь за леер. – Вода прибывает.
Парень молча кивнул и переложил влево небольшой архаичный штурвал, поставленный на мостике специально для катания в режиме глиссера, «под старину». Он, видимо, тоже успокоился, даже вопросов не задает, всё понимает. Эла и сама почувствовала, как свежий ветер выдувает из головы тяжесть, а дышать становится легче. До «большого» берега ещё далеко, но глиссер пока держит ход, не так уж много в нем лишней воды. И опять вспомнились слова госпожи Нейи про боевые импланты... С их мощной кинетикой можно было бы удалить воду намного эффективнее!
Мимо пронёсся небольшой каменный островок, потом ещё... Эла вновь переместилась на корму и вгляделась вдаль, не гонится ли за ними ещё кто-нибудь? Снаряды есть, но стрелять совершенно не хочется... Глиссер неуклюже подпрыгнул на гребне волны, и карабин напомнил Эле о своем существовании, игриво шлепнув её по заду прикладом. Да, никуда ей теперь не деться... Хорошо, что она не видела лиц, а только силуэты, чёрные силуэты на фоне яркого, почти слепящего неба. Мишени!
И сколько раз ей лезли в голову дурацкие мысли на тему: а смогу ли я выстрелить в человека? А смогу ли я кого-то убить? Во время войны она сделала несколько выстрелов «в ту сторону», но ни разу даже не увидела противника! И продолжала спрашивать себя снова и снова: а вот смогла бы? А теперь у нее есть ответ, и от него становится не по себе. Сначала пристрелила двоих, как в тире, и только потом задергалась... Интересно, кем были эти силуэты? Чего хотели, о чем думали? Есть запись, можно пересмотреть, но не хочется. Может быть, они...
Додумать она не успела, крикнуть тоже, а вот перевернуться встретиться лбом с палубой – вполне. Кажется, при этом правая нога ударилась об ограждение кубрика, и в ней как будто что-то нехорошо хрустнуло, а сам несчастный глиссер жалобно застонал, будто налетев на камни. Но это не могут быть камни, Тенней же не слепой... Вылетая за борт с очередным кульбитом, Эла не успела подготовиться к встрече с водой, и удар плашмя выбил из нее остатки сил и воздуха. Давление сжало её со всех сторон, и она поняла, что очень быстро погружается, а пошевелиться не может из-за жуткой боли. Вот и наказание, подумала она. Жизнь за жизнь, как и должно быть. В глазах темно, как будто свет выключили, в ушах тугой гул из толщи воды, и вопрос лишь в том, насколько хватит того самого, последнего вдоха... Даже втянуть в себя воду и сократить агонию не получается, тело не слушается...
Она уже почти потеряла сознание, когда что-то живое обхватило её сзади и с огромной силой потянуло вверх. Именно вверх, потому что измученным ушам почти сразу стало легче, а в глазах немного посветлело. Болевой шок тоже отступил, и через несколько секунд, когда её голова показалась над водой, Эла позволила себе первый долгожданный вдох! Легкие обожгло, но почти одновременно с этим начало возвращаться зрение и прочие чувства. Кто-то крепко, но бережно, держит её на воде, не давая погрузиться вновь, а совсем рядом качается на волнах небольшой спасательный плот, примерно три на три метра. Откуда он тут взялся так быстро?
Почувствовав облегчение, Эла осторожно сделала пару гребков руками, морщась от жуткой боли в правом бедре. Таинственный спаситель тут же отпустил её и ловко вскарабкался на плот, при этом некая сила продолжает мягко придерживать пострадавшую на плаву. Все-таки, это не спаситель, а спасительница! Мелькнули прямые черные волосы, тонкая талия и крепкие красивые ноги, и незнакомка, свесившись с плота, легко выдернула Элу из воды, подхватывая на руки, словно пушинку. Вот это силища! И полное отсутствие одежды ей не помеха, судя по всему... Безымянная девушка осторожно уложила Элу в приготовленный мягкий ложемент на краю плота, избегая прикосновений к поврежденной ноге, и с невероятной грацией присела рядом, не говоря ни слова и придирчиво разглядывая свою «добычу». Темноглазка! Встретившись с её карим взглядом, Эла мгновенно поняла, что перед ней не просто гостья с планеты-матери, а смертельно опасная хищница.
Это не давняя подружка Мико, милая спортсменка из прибрежного городка, когда-то научившая Элу неплохо нырять, управлять глиссером, пить контрабандное иварийское вино, варить самолично пойманных крабов и распознавать фальшивые чипы. А также ориентироваться по звёздам, играть на пятиструнке, целоваться и никогда не рассказывать парням на свидании о теме своей будущей дипломной работы. Нет, здесь совсем другая история, ведь хищная темноглазка смотрит так, будто рыбку из воды достала и теперь раздумывает, съесть её или обратно выкинуть. Мико так смотрела только на крабов...
– Спасибо, – тихо сказала Эла, а темноглазка в ответ бесцеремонно обхватила ладонями и тихонько, почти ласково, сжала её многострадальное правое бедро, отчего терзавшая её боль в повреждённой кости почти мгновенно отступила, пусть и не исчезнув полностью. Зато теперь вышли на первый план порезы и ушибы, побывавшие в морской воде, и от нестерпимого жжения Эла чуть не взвыла в голос. Ладони, держащие её, вдруг стали горячими, почти обжигающими, жар распространился по всей поверхности тела, а глаза хищницы ещё сильнее потемнели, до полной черноты. В этот момент Эла реально запаниковала, заподозрив, что рыбку все-таки решили зажарить и съесть, но её жалкие трепыхания не оказали никакого воздействия на огромную силу обжигающих рук. Как это выглядит со стороны, остается только догадываться, но через несколько секунд безнадежной борьбы «рыбка» вдруг сообразила, что ей совсем не больно! Жарко, это да, но никакого дискомфорта, кроме, пожалуй, направленного на нее взгляда: изучающего, оценивающего, даже смакующего! Хотя, вид у нее сейчас, должно быть, весьма жалкий и растрёпанный, а от любимого легкого комбинезона, «гордости полевого историка», осталась пара лохмотьев...
И вот, наконец, хищница с усмешкой отпустила её и демонстративно повернулась спиной, словно утратив интерес к своей добыче. Ну, или чтобы дать ей успокоиться и оглянуться по сторонам... И только теперь, перестав глазеть на темноглазку, Эла заметила вполне живого Теннея, неподвижно лежащего с закрытыми глазами в полутора метрах справа от нее, у другого борта. Дышит сам, хвала Богине! А над ним склонился спортивный молодой парень, явно оказывающий ему первую помощь.
«Ну, он хотя бы в плавках», – со смешком подумала Эла, радуясь тому, что напарника тоже вытащили. И кто же этот второй спаситель?
Парень что-то проворчал, не оборачиваясь, и Эла не поняла ни слова. Темноглазка, что-то коротко бросила в ответ и уселась на край плота, свесив ноги в воду, а Эла почувствовала нестерпимый зуд по всей коже. Регенерация, вот что это такое! Захотелось вскочить на ноги и чесаться, чесаться до полного стачивания ногтей, но нельзя! Потому что они смотрят и оценивают, хоть и не говорят ничего. А у самой Элы не осталось ничего, ни глиссера, ни оружия, ни даже нормальной одежды. Осталась только она сама, милостиво вытащенная из воды и подлеченная, поэтому...
Эла осторожно села, стараясь не напрягать больную ногу. Пусть она уже не так болит, но всё равно чувствуется, зато располосованная шкурка быстро срастается. Как же всё тело зудит и чешется! Ей и раньше приходилось испытать на себе регенерацию, но не настолько мощную и быструю. Она поморщилась и принялась стягивать с себя несчастный комбинезон, чтобы хоть как-то отвлечься от зуда во всем теле. И в самом деле, лохмотья. Эла с сожалением повертела в руках когда-то красивую и функциональную вещь, и раздражённо швырнула за борт бесполезный комок ткани. Ладно, на ней хотя бы исподнее есть, в отличие от некоторых! С этими мыслями она немного взъерошила подсохшие волосы и с облегчением улеглась обратно на свой ложемент. Пусть смотрят!
Темноглазка никак не отреагировала на её раздевание, равнодушно и непередаваемо изящно болтая ногами в воде, а парень усмехнулся, хоть и смотрел, по идее, в другую сторону. Интересно, он тоже оттуда? Спохватившись, Эла вызвала «узор» и прочитала гостеприимно раскрытые сигнатуры своих спасителей. Айван, клан Росс. Аль-Бина, клан Росс. Ну, вот и встретились...
Теперь сероглазый повернулся и сел напротив, и взгляд у него не менее цепкий, чем у его подруги. Опасная парочка, аж дух захватывает! Темноглазка лениво потянулась, но глаза опасно сверкнули. Сероглазый Айван же усмехнулся и положил на колени знакомый карабин, благодаря которому Тенней и сама Эла всё ещё живы.
– Вот ваш карамультук, – непонятно выругался Айван. – Двух снарядов нет, два выстрела мы слышали, потом взрыв. Запись есть?
Эла почему-то мгновенно поняла, что врать и уворачиваться не рекомендуется, иначе бешеная темноглазка просто возьмет её за шею и утянет на дно, откуда взяла. К тому же, по слухам, эта парочка в неплохих отношениях с Советом, а с этим органом ссориться, тем более, не с руки.
Она молча вздохнула, и передала алый кубик архива, куда положила полную запись, начиная с момента попытки абордажа. Айван тут же углубился в просмотр, усевшись на бортик рядом со своей спутницей, а его рука совершенно машинально обняла её за талию, отчего та зажмурилась от явного удовольствия. Впрочем, лёгкий полупрозрачный купальник на ней всё же появился, причём мгновенно, как и положено проекции.
– Коллекционер, – непонятно фыркнула темноглазка, скосив глаза на Элу, эффектно растянувшуюся совсем рядом.
Так прошло минут пять, после чего Айван переместился вглубь плота и уселся напротив Элы, поджав под себя ноги крест-накрест. Спокойный, как змей морской! И такой же хитрый, судя по всему. Как будто мало бешеной темноглазки, которая умудряется делать вид, что ей всё равно. А может, так оно и есть... Эла ещё раз вчиталась в сигнатуры и постаралась вспомнить всё, что слышала про этих пришельцев с планеты-матери, а это не так много. То есть, по объёму много, а по сути почти ничего.
Точно известно, что он инженер и у него был необычный древний корабль, который не пережил войну с Копателями. Но после войны прошло уже почти два года, но с тех пор никакой новой информации не появилось. Гораздо больше всяких слухов о его сердечных делах с госпожой Эл и госпожой Наара, но ведь это явная ерунда! Бешеная темноглазка давно бы его придушила, будь в этих слухах хоть доля правды...
– Значит, вы оба из Нератского университета, – вдруг сказал сероглазый, вновь переключив внимание на неё. – И вы здесь из-за некоторой находки на морском дне, о которой мы сообщили ранее. Вы прибыли для установления контакта с нашедшими, то есть, с нами, и для начала подготовки большой экспедиции.
И это не вопрос, а утверждение, с которым бесполезно спорить.
– Интересно, кому вы понадобились в качестве заложников?
А это уже вопрос, но ответа на него нет. И в самом деле, убить учёных могли запросто, но вместо этого устроили абордаж.
– Кто-то сильно интересуется судьбой этого корабля, – продолжил Айван. – И судьбой тех, кто может его найти и узнать что-то... лишнее.
– Это и в самом деле он? – решилась на вопрос Эла. – Корабль самой Тамиэлы? Мы даже не знаем, как он назывался...
– «Ривьенна» он назывался, – вдруг выдала темноглазка, не оборачиваясь. – Тысяча тонн, двести человек команды. Построен за пять лет до того боя, на верфи Ивари. Мастер Шегрос выкупил его во время ярмарки у купца Толвина Ринкеш, когда того повязали в Нерате за контрабанду. И это решило все проблемы: купец смог откупиться от обвинения, а Шегрос получил лучший корабль в этой части Океана.
Что-то не дало Эле от души посмеяться над хорошей шуткой, наоборот, её сильно придавил тот факт, что прозвучавшая версия совершенно не противоречит известным деталям. И нечистый на руку купец Толвин хорошо известен, и верфь Ивари на слуху, и вечная контрабанда в Нерате... Но факты эти известны только историкам! Нельзя такое придумать, не владея исторической информацией в хорошем университетском объёме!
– Интересная версия, – вынужденно признала она. – Но откуда вы всё это узнали? Мы до сих пор не уверены, что сама Тамиэла была на борту корабля в тот день...
– К сожалению, была, – коротко выдал Айван, явно ничуть не сомневаясь в своих словах, и замолчал.
Но Эла, всю жизнь словно блуждавшая в потёмках, от его слов буквально окрылилась!
– Значит, мы сможем хоть что-то узнать про её судьбу?!
И встретила два мрачных взгляда, серый и карий, почти чёрный. И никакого в них просвета, ни малейшей надежды.
– Многие не задумываются, поминая всуе какую-то Богиню, – невесело заметил Айван, снисходительно глядя, как угасает энтузиазм молодой золотоглазки. – Воплощение красоты, любви и доброты, о котором никакой достоверной памяти не сохранилось, кроме слухов и нескольких статуй сомнительной достоверности. А ведь это она, наша Тамиэла! Умела лечить, умела снимать боль, умела видеть то, что другие не замечают. Благословляла влюблённых, разоблачала обманщиков...
– Но всё это не сработало против пяти кораблей Чёрных, – Жуткий взгляд этой Аль-Бины уже не так нагоняет на Элу страх, но по-прежнему не приносит комфорта. И ещё одна деталь, про пять кораблей, тонет в ворохе прочих подробностей. Тем более, откровения ещё не закончились...
– Она погибла вместе с кораблём, – мёртвым тоном продолжила темноглазка. – Там вообще погибли все, до последнего человека. Когда Чёрные пошли на абордаж, капитан Нэррис и Тамиэла, уже раненые, спустились в пороховой погреб и вместе выстрелили из двух пистолетов. Пороха после боя оставалось совсем немного, но и этого хватило. Сверху корабль будто целый, а днище в хлам...
– А это вы откуда узнали? – почти прошептала Эла, почему-то чувствуя, что услышала абсолютную правду. – Даже Ясные не говорили с мёртвыми.
Парочка подозрительно переглянулась, но Эла так крепко задумалась об услышанном, что и не заметила этого.
– Совпадение, – тихо успокоила спутника Аль-Бина. – Девочка же историк.
– Ну, и ладно, – пожал плечами сероглазый. – Но в любом случае, она права. Ясные не разговаривали с мёртвыми.
Эти слова вывели Элу из ступора и заставили прислушаться. А пришельцы из клана Росс и не подумали понижать голос, обсуждая что-то, только им понятное.
– Может, те Ясные просто не знали, как это делается? – предположила темноглазка.
– Те Ясные точно не знали, – понимающе усмехнулся Айван, а его подруга вдруг одним быстрым движением оказалась рядом с Элой, обманчиво нежно обняла её за плечи и всмотрелась глаза в глаза... Чернотой в золото, словно прожигая насквозь! Эла однажды проходила проверку на детекторе, после войны, а тут... С такими глазищами никакого детектора не нужно!
– Ты запоминай, девочка, запоминай, – ласково прошептала Аль-Бина, словно смакуя её растерянность. – Записей нашего разговора не останется, твой напарник ещё не очнулся, а тебе предстоит поднимать со дна корабль Тамиэлы и проводить расследование. Ты сама убедишься, что всё было так, как я говорю. Это будут твои открытия, сделай их сама.
У Элы почему-то не возникло обиды на такое снисходительное обращение, как будто её госпожа Нейя в очередной раз неоплодотворённой икринкой обозвала. Видимо, слухи не врут, и этой Аль-Бине в реальности немало лет... Жаль, что сигнатуры пришельцев в этой части пусты...
– Сделаю! – решительно пообещала Эла, решительно глядя в одобрительно блестящие темные глаза. – Жаль только, что погибшим столетия назад это не поможет...
– Мы не можем исправить то, что уже случилось в этом мире, – темноглазка напоследок погладила её по щекам, ласково взъерошила волосы и, отстранившись, вновь уселась на край плота, свесив ноги в воду.
– Вот даже так? – сероглазый тут же расположился рядом с подругой, крепко и без смущения прижимая её к себе, словно требуя пояснений насчёт какой-то идеи. – В этом мире, говоришь... Очень интересно!
