Текст книги "Первозданная. Дилогия"

Автор книги: Олег Авраменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

– Итак, сударыня?

Шайна молча раскрыла папку, взяла только что написанный документ и передала его принцу. Тот взял лист в руки и начал читать:

– «Я, Шайна вер Бри О'Мейнир, официально уполномоченная старейшими сестрами…» так… так… так‑так… так… «объявляю о признании Тир Минеганом существующей по состоянию на 38 линаса 1694 года М. Д. границы между Королевством Леннир и Румнахским Королевством…» Ого! – Он бросил изумленный взгляд на Шайну и продолжил: – «Также Тир Минеган считает необоснованными территориальные претензии Княжества Тинвер к Королевству Леннир и призывает графа Тинверского прекратить вооруженные вторжения своих подданных на суверенную территорию Леннира…» Нет, я просто не могу поверить! – Чтобы убедиться, Рис аб Тырнан еще дважды пробежал глазами текст, а потом опять вперил взгляд в Шайну. – Вот так сюрприз! И что же заставило ваших старейших изменить свое решение?

– Они еще не изменили. Но изменят, когда я сообщу им.

– Простите. Не понял.

– Я подписала это заявление без согласия старейших, – откровенно, без лукавства объяснила Шайна. – Тем не менее формально я не превысила своих полномочий, так как все еще продолжаю выполнять обязанности чрезвычайного представителя Тир Минегана. Старшая сестра Айлиш вер Нив, которая прибыла сегодня, отказалась взять на себя руководство и, скорее всего, уже покинула Кардугал, – поэтому в любом случае ее не следует принимать во внимание. Сразу скажу, что старейшим не очень понравится такой поступок, однако они не станут отзывать заявление и для всего мира сделают вид, что я действовала с их согласия. Так нередко случается: сестры, уполномоченные вести переговоры по тем или иным вопросам, не всегда придерживаются данных им инструкций, а старейшим, чтобы не навредить своей репутации, каждый раз приходится соглашаться с их решениями. Только у меня к вам большая просьба – никому об этом не говорить. Пусть мои последние слова останутся между нами… ну и королем. А для остальных представим это так, как вы сначала и подумали: старейшие сестры изменили свое решение.

– Договорились, – охотно согласился Рис. – Но все‑таки… Я не пойму, зачем вы рискуете навлечь на себя гнев старейших. Вас об этом попросила Эйрин?

– Нет, это целиком моя инициатива. Хотя частично я поступила так ради Эйрин. А в общем, считайте, что я оказала вам услугу. Не королевству, не королю, а лично вам.

 
Он мгновенно насторожился.
 

– Очень щедрый жест, сударыня. И чем я смогу отплатить вам? Надеюсь, это мне по силам?

– Безусловно, – подтвердила Шайна, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица. – Просто позвольте Финнеле учиться на Тир Минегане, и мы квиты.

Рис аб Тырнан тоже был не лыком шит и ни жестом, ни взглядом не выказал своей растерянности от такого предложения.

– Значит, – произнес он ровным голосом, – дочь в обмен на ведьминские гарантии нерушимости границ. Должен признать, что для Леннира это неплохая сделка. Я собирался выдать Финнелу за Падрайга аб Миредаха, но это обеспечило бы лишь нейтралитет Ферманаха. Зато ваше заявление… Даже среди южных властителей не найдется такого болвана, который бы отважился открыто выступить против ведьм.

«Ну спроси, зачем я это сделала, – мысленно молила его Шайна. – Только не думай о том, что лезет тебе в голову…»

– Финнела может гордиться собой, – вел дальше Рис. – Она хорошо послужит и семье, и стране. Да и сама получит, что хочет… Гм… А можно поинтересоваться, леди Шайна, чем вызвана такая ваша щедрость?

– Есть три причины, – ответила она, испытывая огромное внутреннее облегчение. – Нет, даже четыре. Во‑первых, ваша дочь очень способная колдунья и станет хорошим приобретением для нашей школы. Мы издавна соревнуемся с Кованхаром за колдуний, и если кованхарские колдуны берут числом, то мы ориентируемся на качество, отыскиваем самых талантливых девушек с высоким магическим потенциалом. Вторая причина заключается в Эйрин. Ей, воспитанной вне Тир Минегана, да еще и в королевской семье, будет очень тяжело в первые три‑четыре года. Как раз столько длится обучение в Абервенской школе для девушек‑колдуний, поэтому в самый трудный для Эйрин период рядом с ней будет Финнела, которая окажет ей поддержку… Впрочем, я полагаю, что в поддержке в первую очередь будет нуждаться Финнела, но одно ее присутствие, необходимость заботиться о ней благотворно отразятся на Эйрин.

– В этом вы правы, – согласился отец Финнелы. – Эйрин сильная девушка, ей не нужно, чтобы кто‑то ее утешал. А вот забота о других действительно придает ей силы… Ну ладно. А какие же две следующие причины?

– Третья касается исключительно меня и старейших сестер. В ней я не совсем уверена, но, наверное, без нее я бы на такое не решилась. Скажу лишь, что в последнее время у меня просто руки чесались выкинуть что‑нибудь им назло, но я не хотела, чтобы это была какая‑то бессмысленная детская пакость. Вот и нашла по‑настоящему серьезный повод. Ну а четвертая причина связана с самой Финнелой. Я подозреваю, что ваша дочь задумала убежать из дому, и…

Шайна не договорила, так как ее прервал громкий смех Риса аб Тырнана. Через несколько секунд он овладел собой и сказал:

– Извините, я просто не смог сдержаться. Вижу, эта маленькая пройдоха обвела вас вокруг пальца. Когда нужно, она может быть такой искренней и убедительной – настоящий бесенок… Но я знаю ее пятнадцать с половиной лет и могу вас уверить, что она никогда так не поступит. Для этого ей не хватит решимости и самостоятельности.

– Вы знаете Финнелу как свою дочь, – стояла на своем Шайна. – И это мешает вам видеть в ней колдунью. А я росла на Тир Минегане, часто общалась с девушками, которые учились в колдовской школе, поэтому видела, как разительно они меняются с обретением силы. Эта сила придает им и решительности, и самостоятельности, делает их уверенными в себе женщинами, которые не отступают перед трудностями, а ищут пути их решения. Что касается Финнелы, то она с детства привыкла получать все, чего пожелает, и эта черта ее характера никуда не денется, а только трансформируется под новые обстоятельства. Вы правы, сейчас она еще не готова к решительным действиям, а просто ноет, жалуется и угрожает возможным побегом. Но уже начала его планировать, а это – признак того, что с ней происходят упомянутые мной изменения. Мы можем только догадываться, что произойдет через месяц‑другой.

– Ну не знаю, не знаю, – задумчиво сказал Рис. – И в любом случае – теперь это не имеет значения. Даже если бы пришлось силой тащить Финнелу до самого Тир Минегана… – Он осекся. – Скажите‑ка, леди Шайна, почему вы пришли ко мне с уже подписанным документом? Хотели просто произвести впечатление? Или все‑таки были уверены, что я соглашусь?

– Я нисколько не сомневалась в вашем согласии, – ответила Шайна. – У меня была возможность убедиться, что государственные интересы вы ставите превыше личных. Учитывая разницу в возрасте между вами и королем, вы имели все шансы как минимум десять лет носить корону, но без колебаний отказались от нее, ибо так будет лучше для Леннира. Поэтому судьба Финнелы была решена еще тогда, когда я решилась отступить от инструкций старейших и дать вам гарантии нерушимости границы. И если бы я вам сказала, что помогаю Финнеле по другой причине, сугубо личной, которая, возможно, приходила вам в голову, вы бы все равно согласились.

 
Крепко стиснув губы, Рис аб Тырнан кивнул.
 
 
 

Глава VII

ДИННЕШИ

Открыв глаза, Шимас аб Нейван обнаружил, что лежит лицом вверх, а в темном ночном небе над ним ярко сияют звезды. Они мерцали, словно подмигивая ему, и спрашивали: «Эй, приятель, что ты тут делаешь? Как сюда попал? Ты хоть понимаешь, что с тобой случилось?..»

Вокруг было тихо, спокойно, не дул даже легкий ветерок, лишь откуда‑то со стороны доносилось слабое потрескивание, а в воздухе витал еле уловимый запах дыма. Этот запах напомнил Шимасу о пламени, которое охватило его под действием черных чар Ярлаха аб Конала; пламя слепящее, неистовое, нестерпимо жгучее, оно жаждало поглотить его плоть до последней частички…

Это воспоминание мигом развеяло остатки сна. Шимас так быстро, как только мог, поднялся и, опираясь рукой на покрытую густой травой землю, огляделся вокруг. И хотя в темную, безлунную ночь трудно было судить наверняка, создавалось впечатление, что он находится посреди широкой степи, поскольку ничто – ни деревья, ни холмы, ни людские строения – не заслоняло звезд над горизонтом. Ночь была очень жаркой, даже душной, словно сейчас был самый разгар горфеннава, а не конец линаса. Впрочем, даже посреди лета ивронахские ночи обычно намного прохладнее. Если, конечно, он вообще в Ивронахе…

Все это Шимас отметил лишь краем сознания, а все свое внимание сосредоточил на единственном человеческом существе в пределах досягаемости его зрения и колдовского чутья. Это был сидевший возле небольшого костра мальчуган лет двенадцати или тринадцати, босоногий, в коротких штанах и грубой домотканой рубашке без рукавов. Его нехитрому крестьянскому наряду противоречили слишком уж аккуратные золотистые волосы и чистое, вымытое лицо, а взгляд больших голубых глаз, в которых танцевали отблески огня, был по‑взрослому серьезен и сосредоточен. Он держал над огнем тонкий металлический прут с нанизанными на него кусками мяса, которые очень аппетитно шкварчали, брызгая жиром.

– Наконец‑то ты проснулся, – сказал мальчик чистым, звонким и необычайно мелодичным голосом. – Наверное, проголодался? Так поешь. – И он протянул ему прут с поджаренным мясом. – Или, может, хочешь пить? – В другой его руке невесть откуда возник кувшин.

Чувствуя себя еще слишком слабым, чтобы встать на ноги, Шимас подполз к мальчику, первым делом схватил кувшин и припал к нему пересохшими губами.

Вода была холодной, вкусной и отлично утоляла жажду. Допив до дна, Шимас вернул мальчику пустой кувшин, взял мясо и стал жадно есть. Он подсознательно тянул время, пытаясь собраться с мыслями, беспорядочно роившимися в его голове. Было уже понятно, что этот мальчик на самом деле никакой не мальчик и, скорее всего, даже не человек. Откуда бы ни взялся в его руке кувшин с водой, он появился без участия магии – во всяком случае, человеческой магии. В тот момент Шимас не заметил никаких чар, а ведь даже ведьмы, когда прибегают к магическим действиям, не в состоянии скрыть это.

 
Проглотив несколько кусков мяса, он спросил:
 

– Кто ты? И где мы?

– Сначала отвечу на твой второй вопрос. Сейчас ты находишься далеко от Ивронаха, в центре Средне‑Эйдальской равнины, за пятьдесят миль от здешней столицы, Дын Краннаха, можно сказать, в самом сердце Юга.

– А как… Зачем… Нет, погоди! Ты еще не сказал, кто ты такой.

– Я тот, кто выдернул тебя из адского пламени за мгновение до того, как ты должен был превратиться в горстку пепла, – невозмутимо произнес мальчик. – Ярлах аб Конал ничего не заметил. Он искренне считает тебя мертвым и уже несколько дней искусно изображает обеспокоенность твоим загадочным исчезновением.

– Несколько дней? – переспросил Шимас.

– Точнее, одиннадцать. Я держал тебя во сне, пока ты выздоравливал после поражения Темной Энергией.

– Это ответ на вопрос «что ты сделал», – заметил Шимас. – А я хочу знать, что ты собой представляешь.

 
Мальчик пожал плечами:
 

– Можешь называть меня «диннеши». Я не стану возражать.

Шимас так и подпрыгнул, едва не уронив наземь свой поздний ужин или, может быть, ранний завтрак.

– Диннеши?! – недоверчиво воскликнул он. – Хочешь сказать, что ты – ангел?

– Ты использовал название из чужого для нашего мира лейданского языка, на котором вы сами не говорите. Лучше называй меня по‑народному – диннеши.

– Но и шинанский язык чужой для этого мира, – заметил Шимас почти бездумно.

Он до сих пор не мог оправиться от услышанного и точно так же не мог решить, верить ему в это или нет. С одной стороны, его спасение от смерти было неопровержимым фактом. А с другой – Шимас всегда сомневался в существовании ангелов Дывовых, или, как называли их ведьмы и обычные люди, диннеши. По большому счету, он сомневался и в существовании самого Дыва.

– Шинанский мы воспринимаем, – ответил мальчик, назвавшийся диннеши, – потому что на нем говорят люди, для которых наш мир уже давно стал родным. Мы долго прожили в мире без людей, нам было скучно и неинтересно, поэтому появление ваших предков очень нас развлекло. А еще больше мы обрадовались, когда шинанцы победили демонов и чудовищ на Абраде. Тогда многие из нас опять уверовали в Творца Миров – в того, кого вы называете Дывом.

 
Шимас озадаченно моргнул:
 

– А разве существование Творца является для вас предметом веры?

– Точно так же, как и для людей. Мы тоже никогда не видели Его и можем только верить в Него. Или не верить. Или сомневаться. В целом мы не очень отличаемся от вас, разве что более совершенны, практически бессмертны, а единственный смысл нашей жизни состоит в том, чтобы присматривать за этим миром.

– Гм… Хорошенько же вы справились со своими обязанностями! Нечисть захватила Абрад, а может, и другие континенты, если они существуют… – Шимас сделал паузу, но диннеши никак не прокомментировал это предположение. – Древнее человечество было уничтожено под корень, а вы все это время присматривали за миром.

– С этим мы ничего не могли поделать, Шимас аб Нейван. Защита земли от нечисти – дело людей. А мы – небесные воины Последнего Дня. Когда мы выступим против Тьмы, неминуемым последствием такой битвы будет уничтожение всего мира.

 
Шимас кивнул. О Битве Последнего Дня он слышал не первый раз.
 

– Выходит, ведьмы были правы. Во времена Мор Деораха они утверждали, что не помешает просить благословения Небес, однако не стоит звать их на помощь – еще, чего доброго, откликнутся.

– Больше шестнадцати столетий назад я встречался с одной ведьмой, – сказал диннеши. – Она известна в вашей истории как Мейнир вер Гильде, хотя тогда ее звали Мйорнирд Сверирдатир. Очень умная была женщина, недаром прожила почти семьсот лет – ее достижений никто из ведьм так и не превзошел, даже близко не подошел. Она отнеслась к моим словам очень серьезно, не то что ваши друиды – тогда так назывались колдуны. Дело в том, что Последнюю Битву мы могли начать в одном из двух случаев: или по призыву большинства людей, или когда нечисть полностью поглотит земной мир. Пока людей не было, Враг не спешил с экспансией, стремился растянуть удовольствие…

– А еще ему мешали драконы, – заметил Шимас.

 
Диннеши небрежно отмахнулся:
 

– Ой, перестань! Драконы никогда не были серьезными игроками в противостоянии Света и Тьмы и ни на что не могли повлиять. Другое дело – люди. Когда в этом мире появились шинанцы, среди нас нашлось много таких, кто хотел ускорить события. Они насылали на ваших предков сны, в которых призывали молить о помощи, – и не самого Творца, потому что так не подействовало бы, а Его воинов. Я же не разделял нетерпения своих братьев, поэтому через Мейнир посоветовал ведьмам защищать людей от таких снов.

– А почему другие диннеши все‑таки хотели Последней Битвы? – спросил Шимас, уже окончательно решив для себя, что верит собеседнику. – Ты же сам сказал, что это означало бы гибель мира.

– И одновременно наше освобождение и надежду на лучшее. Кое‑кто из нас искренне верит, а кое‑кто просто надеется, что после Последней Битвы Творец заберет нас к себе – в место, которое вы называете Кейгантом.

– Так сейчас вы живете не в Кейганте?

– Конечно нет. Наш дом ведьмы называют Гвыфином. Никогда не слышал об этом?

– Слышал, конечно. Только, кажется, в их представлении Гвыфин не отдельная часть Вселенной, а лишь первый, самый низкий уровень Кейганта.

 
Диннеши вновь пожал плечами:
 

– Какая, собственно, разница – отдельная часть или нижний уровень. Все равно нам дальше дороги нет, поэтому мы живем в Гвыфине и просто наблюдаем за событиями на земле.

– А порой вмешиваетесь, – добавил Шимас, доев последний кусок жареного мяса. – Я, конечно, не протестую, это было бы глупо с моей стороны, но все‑таки: чем я заслужил спасение?

– Твои заслуги тут ни при чем. Просто то, что случилось, было неправильно. Что‑то пошло не так, какой‑то неизвестный нам фактор нарушил естественный ход событий. Ты специалист по пророчествам и должен хорошо знать, что предвидения вроде Пророчества о Первой всегда становятся понятными лишь после того, как они исполнятся. И тогда все начинают говорить: мол, видите, такая‑то и такая‑то провидица знала об этом еще много столетий назад. До сих пор еще никому не удавалось заранее разгадать неотвратимое пророчество, – а ты его разгадал.

– Но оно, насколько я понимаю, уже исполнилось, – возразил Шимас.

– На данный момент да, все пророчество уже исполнилось, – подтвердил диннеши. – Хотя тогда, когда ты рассказывал о нем Ярлаху аб Коналу, последние два пункта только находились в стадии исполнения. Однако самого главного до сих пор не произошло – ведьмы еще не поняли, что принцесса Эйрин обладает Первозданной Искрой.

– Зато об этом уже знают черные колдуны, – встревоженно сказал Шимас. – Благодаря мне… Хотя нет. От меня об этом узнал Ярлах, а кто‑то другой, стоящий выше его, знал и раньше, потому что девушку собираются остановить, не пустить на Тир Минеган, наверное, захватить в плен. – Он резко вскочил на ноги. – Нужно немедленно предупредить ведьм! Нельзя допустить, чтобы Первозданная Искра стала пленницей черных колдунов…

– Сядь! – приказал ему диннеши, и в его мелодичном голосе послышались стальные нотки. – Ты никого не предупредишь, потому что некого предупреждать. На всем Юге сейчас находится только пять ведьм. Одна из них направляется в Конви, остальные четверо, включая принцессу Эйрин, отправились в Ихелдиройд, чтобы пересечь Двар Кевандир. Их ты уже не догонишь. А пока сам доберешься до Северного Абрада, все будет решено.

Подчинившись властному взгляду мудрых, почти старческих глаз на мальчишеском лице, Шимас опять сел.

– Поэтому ты перенес меня сюда? Чтобы я не смог вмешаться?

– Именно поэтому, – подтвердил диннеши. – Но не бойся, я не брошу тебя в степи на произвол судьбы, в одной лишь профессорской мантии. У тебя будет все необходимое для комфортного путешествия. – В следующее мгновение неподалеку от них появился полностью снаряженный конь с притороченными к седлу сумками. Он было испуганно заржал, но уже через секунду успокоился, наклонил голову и стал щипать траву. – В сумках найдешь и одежду, и деньги, и дорожное снаряжение, а еще несколько интересных книг, чтобы не скучать во время отдыха.

– Спасибо, – сказал Шимас, впрочем, без малейшего энтузиазма. – Но лучше бы ты где‑нибудь задержал меня на все это время. Я, знаешь ли, совершенно не привычен к путешествиям. С тех пор как поселился в Кованхаре, лишь изредка покидал его, да и то ездил в соседние городки и села. Последний раз это было еще четыре года назад. Из меня плохой путешественник.

– Ничего, приспособишься. Радуйся, что я не оставил тебя на растерзание твоему учителю. По правде говоря, смерть была бы самой верной гарантией твоего молчания, но тогда бы я не смог выяснить, как тебе удалось разгадать это пророчество.

– Ну, оно достаточно простое…

– Бывали и более простые неотвратимые пророчества, над толкованием которых напрасно бились выдающиеся колдуны своего времени. Против преждевременной их разгадки восстает само мироздание. Думаешь, случайно в оба перевода Пророчества о Первой вкрались такие элементарные ошибки? Думаешь, ты первый предположил, что его авторство принадлежит лахлинской провидице? Во всяком случае, ведьмы никогда не имели предвзятости в этом вопросе – ведь самой выдающейся из ведьм времен Мор Деораха была именно лахлинка. Однако каждый раз возникали определенные обстоятельства, препятствовавшие дальнейшим исследованиям, а записи о них терялись. По логике вещей, приблизившись к разгадке, ты должен был, например, тяжело заболеть. Или горько запить. Или влюбиться до безумия в какую‑нибудь красивую женщину, которая заставила бы тебя забыть обо всем на свете. А могло случиться и так, что ты в неудачное время очутился бы в неподходящем месте и кто‑то случайно пырнул тебя ножом… Но ничего этого с тобой не случилось. Ты продолжал работать и в конце концов докопался до истины. Вот это‑то меня и удивляет. Похоже, тебе присуще какое‑то особое свойство, позволяющее противостоять неминуемому. Я хочу с этим разобраться.

– Что ж, разбирайся, – сказал Шимас. – И я тоже буду разбираться. Твой рассказ меня заинтриговал – я ученый и люблю загадки… Гм, хотя уже сейчас вижу одно обстоятельство, которое вписывает мой случай в построенную тобой схему. Сделав свое открытие, я сразу пошел к Ярлаху аб Коналу, а он, если бы не твое вмешательство, убил бы меня. Кроме того, он был так напуган, что, держу пари, никому не рассказал о разгаданном пророчестве. Даже своим товарищам из черных колдунов – им особенно. Выходит, судьба все‑таки помешала мне.

 
Диннеши сокрушенно вздохнул:
 

– Вот это‑то меня и раздражает в умниках – вечно они докапываются до истины. Нет чтобы просто радоваться своему спасению… – Какую‑то минуту он колебался. – Ну ладно, скажу тебе правду. Только сначала выслушай, не спеши негодовать. Как только ты сообщил Ярлаху аб Коналу об истинном значении пророчества, я, как и все диннеши, ощутил сильное возмущение реальности и стал следить за вами. А когда твой учитель напал на тебя, ты отреагировал очень быстро для человека, застигнутого врасплох, и установил необычайно мощный защитный блок, который должен был отразить удар. Темная Энергия частично рассеялась бы, а частично попала бы рикошетом в Ярлаха. Ее было бы мало, чтобы сжечь его дотла, но вполне хватило бы, чтобы убить. После этого мне все равно пришлось бы забрать тебя, а наутро, обнаружив уважаемого магистра аб Конала, убитого Темной Энергией, все решили бы, что это дело рук черного колдуна. Без сомнения, ты был бы одним из подозреваемых, возможно, нашлись бы свидетели, которые накануне вечером видели тебя, идущего к Пророческой Башне, а твое исчезновение расценили бы как признание вины.

Шимас зябко передернул плечами. Тогда и впрямь сложилась бы скверная ситуация. Вот если бы он остался и немедленно вызвал Колдовскую Стражу, то выяснить правду было бы легко – по свежим следам не составляет труда определить, кто применил черные чары. А вот на следующий день, да еще и с учетом его исчезновения, которое все сочли бы бегством с места преступления…

– У меня было несколько мгновений на размышления, – продолжал диннеши, – и в конце концов я решил ослабить твою защиту, чтобы Темная Энергия разрушила ее. А дальше все происходило так, как я уже рассказывал. Так что теперь, вернувшись в Кованхар, ты сможешь разоблачить Ярлаха аб Конала как черного колдуна. А свое отсутствие как‑нибудь объяснишь. Только не советую рассказывать обо мне, выдумай более правдоподобную историю.

– Что‑нибудь придумаю, – пообещал Шимас. – Конечно, среди колдунов есть и такие, кто искренне верит в ваше существование, но я очень сомневаюсь, чтобы кто‑нибудь из них имел с вами дело.

– Не имел, – подтвердил диннеши. – И ни одна из ныне живущих ведьм не имела. В этом тысячелетии ты единственный человек, видевший настоящего диннеши. Вот во времена Мор Деораха мы гораздо чаще общались с вами. Особенно в первые сто лет после появления в нашем мире шинанцев.

– Кстати, – спросил Шимас, – а кто на самом деле перенес сюда Инис Шинан?

– Не мы, это точно. Не потому что не хотели, а просто не могли. И Враг этого не делал, тут северные духовники ошибаются. Ему не нужны были люди, он заселял землю своим отродьем.

– Тогда остается Дыв?

 
Диннеши неуверенно кивнул:
 

– Возможно, Он. Лично я искренне верю, что такова была воля Творца Миров. Однако не исключаю, что тут действовали другие силы, о которых мы не имеем ни малейшего представления…

Глава VIII