Текст книги "Первозданная. Дилогия"

Автор книги: Олег Авраменко

– Не бойся, не подумает. Шайне нравится, когда люди искренне проявляют свои чувства. И она сама их не скрывает. Просто уступи ей инициативу, а она знает, что делать.

Глава X

СЕМНАДЦАТАЯ МИЛЯ

– Ох, Эйрин, просто не знаю, – сказала Шайна, в очередной раз посмотрев через левое плечо на неумолимо клонившееся к закату солнце. – Так боюсь все испортить, чем‑то оттолкнуть Бренана. Если буду сдержанна, он подумает, что я надменная ведьма, которой наплевать на наше кровное родство. А если дам волю чувствам, он может решить, что этим я лишь пытаюсь загладить свою вину перед ним.

– Глупости, – сказала Эйрин, которой было непривычно видеть подругу такой растерянной и сбитой с толку. Несмотря на присутствие в их обществе двух ведьм старшего возраста, Этне и Мораг, именно Шайна была для нее образцом настоящей ведьмы – волевой, решительной, целеустремленной, уверенной в себе женщины, твердо знающей, чего хочет, всегда достигающей своего и даже собственные недостатки умеющей обращать в достоинства. – Ты ни в чем перед ним не виновата, вы оба стали жертвами обстоятельств. Ты это знаешь, он это знает, это знают все – и хватит твердить о своей вине. И если уж Бренан проехал более четырехсот миль, чтобы ускорить встречу с тобой, то, думаю, сдержанность будет тут неуместна. Этим он показал свое отношение к тебе, а теперь твоя очередь. Обними его, скажи все, что думаешь, что чувствуешь, и я уверена – он еще и разревется. Ведь парни такие плаксы.

 
В ответ Шайна только вздохнула.
Они ехали посредине колонны, состоящей из четырех ведьм, одной юной колдуньи, десятка вьючных лошадей и двадцати восьми солдат королевской гвардии Леннира во главе с капитаном Ленаном аб Грайди. Этих гвардейцев навязал им отец Эйрин, который наотрез отказывался поверить, что три обученные ведьмы способны обеспечить для его дочери гораздо большую безопасность, чем целая армия самых отважных солдат. Впрочем, на сопровождение ни Шайна, ни Этне, ни Мораг нисколько не жаловались. Гвардейцы были полезны в дороге, в частности заботились об их верховых и вьючных лошадях, а на привалах быстро и умело разбивали лагерь и не гнушались исполнять обязанности прислуги.
Что же касается постоянных задержек, существенно замедлявших их путешествие, они были исключительно на совести двух леннирских принцесс. И хотя остальные члены отряда, не обмолвившись ни словом упрека, все же молчаливо возлагали всю вину на Финнелу, сама Эйрин не была в этом так уверена. Каждый день она уставала не меньше кузины, а Финнела просто озвучивала их общее требование – то ли ехать помедленнее, то ли сделать лишнюю остановку, то ли раньше закончить дневной переход. Мало того: в последнее время Финнела при помощи чар научилась делать ход своего коня более ровным, уменьшать нагрузку на спину и ноги и защищать бедра от натирания о седло, однако продолжала жаловалась на трудности дороги. Эйрин начала подозревать, что теперь кузина могла бы выдерживать более долгие переходы, но не имела такого желания. Ее полностью устраивал нынешний темп путешествия, а кроме того, она не хотела поступаться репутацией самого капризного члена отряда. Эйрин до сих пор не могла решить, сердиться на нее или, наоборот, благодарить – ведь лень кузины позволяла ей сохранять свое достоинство и не превращаться в нытичку, донимающую остальных своими жалобами на усталость…
Заметив, что Шайна вновь погрузилась в раздумья о предстоящей встрече с братом, Эйрин придержала коня, чтобы поравняться с Финнелой и Мораг, которые ехали шагов на двадцать позади, живо болтали и то и дело заливались жизнерадостным смехом. За время путешествия кузина больше всего сблизилась именно с Мораг, и в этом не было ничего странного. Обе имели много общего – были веселы, смешливы, легкомысленны, обожали сплетничать и перемывать косточки знакомым, увлекались песнями бардов, из всех книг отдавали предпочтение любовным романам, а еще могли часами говорить об одежде и украшениях, и при этом Мораг всякий раз поражала Финнелу своей глубокой и всесторонней осведомленностью в традиционных женских нарядах.
Вместе с тем как Мораг, так и Финнела были умны, любознательны, наблюдательны, что создавало приятный контраст с их беззаботным характером, непритязательными вкусами в литературе и чрезмерным увлечением модой. Также их объединяла одна в целом негативная черта – и той и другой была присуща неистребимая склонность к лени, обе просто обожали бездельничать. Финнела только на шестнадцатом году жизни взялась за ум и начала осваивать чары, а Мораг до сорока двух лет пробыла в рядах младших сестер. Сама она объясняла свое длительное обучение тем, что является едва ли не самой слабой из взрослых ведьм, однако Шайна сказала Эйрин, что на самом деле это глупости. За всю историю Сестринства еще не было такой ведьмы, которая не могла бы сдать экзамен из‑за недостатка силы, и вообще среди переростков (то есть сестер, которые пробыли младшими более тридцати лет) распределение по силе примерно такое же, как и среди всех ведьм. Самая большая проблема Мораг состояла как раз в ее лени, нежелании сосредоточиться на учебе. А когда она все же заставляла себя всерьез за что‑нибудь взяться, быстро достигала успеха. Точно так же дела обстояли и у Финнелы. Они и впрямь были два сапога пара.
Когда Эйрин приблизилась к ним, Мораг с лукавой улыбкой рассказывала что‑то о Шайне, а Финнела слушала и хихикала. Эйрин тоже интересно было бы узнать, какую еще историю из бурного детства Шайны припомнила на этот раз Мораг, но та как раз закончила:
 

– Словом, это было незабываемое зрелище. И именно в тот день Шайна окончательно утвердилась как самая отчаянная проказница среди младших. Ее воспитанница сестра Мирген просто обалдела, когда увидела ту обезьяну.

 
Финнела звонко рассмеялась, а Мораг повернула голову к Эйрин и спросила:
 

– Шайна до сих пор нервничает?

– И еще сильнее, чем раньше. Похоже, до встречи с братом не угомонится.

 
Мораг важно кивнула:
 

– Ее можно понять. Это же не просто брат, а брат‑ведьмак. Еще и Гвен там будет. Две непростые встречи.

Финнела раскрыла было рот с явным намерением спросить о Гвен, но в последний момент передумала. И правильно, про себя похвалила ее Эйрин. Есть вещи, о которых не стоит сплетничать.

Впрочем, она немного поторопилась с одобрением. Кузина все‑таки не смогла удержаться:

– А что между ними произошло? Ну, между Шайной и Гвен?

– Точно не знаю, – неохотно ответила Мораг. – Сдав экзамены, Шайна сразу отправилась в гости к Гвен. В дороге ей составила компанию сестра Айлиш, и именно она, когда была в Эврахе, рассказала мне, что Гвен встретила их не очень радостно. А уже на следующий день расстроенная Шайна сказала Айлиш, что поедет с ней дальше, хотя раньше собиралась задержаться в Кыл Морганахе. Думаю, Гвен, став ведьмачкой, решила начать новую жизнь. Ну, в том смысле, чтобы жить как обычная женщина – выйти замуж, родить детей. А у Шайны конечно же были совершенно другие планы… Все это очень грустно. Мне так жаль Гвен, что просто сердце разрывается. Другое дело, если бы она сама была виновата – скажем, как та дура, Дорис вер Мырнин, сестра, обнаружившая у Эйрин Искру.

– И что она сделала? – поинтересовалась Финнела.

 
Мораг сразу оживилась:
 

– О, это хорошая история! И очень поучительная для юных ведьм. – Она бросила взгляд на Эйрин. – Дорис старше меня на одиннадцать лет. Мне было пятнадцать, а ей двадцать шесть, когда случилось это несчастье. Поговаривают, Дорис еще с детства была похотливой, как белтенская кошка…

– Авронская, – поправила ее Эйрин.

– У нас говорят «белтенская». Это у вас аврон – весенний месяц, а на Тир Минегане еще холодно. Морозов почти не бывает, но постоянно идет дождь, поэтому коты не очень порываются гулять. Впрочем, это не имеет значения. Авронская или белтенская, Дорис была похотлива, как кошка, заглядывалась на всех мужчин подряд, а со временем стала удовлетворять свою похоть особыми игрушками…

– Особыми? – озадаченно переспросила Финнела. А в следующую минуту догадалась, о чем идет речь, и густо покраснела. – О, понимаю… И из‑за них она лишилась девственности?

 
Мораг уставилась на нее ошеломленным взглядом:
 

– Ты это серьезно? Нет, в самом деле?.. Ой, какая же ты наивная! Этот формальный признак девственности не имеет совершенно никакого значения. Такой девственности можно лишиться самым невинным образом, например неудачно забравшись в седло. К утрате Искры приводит мужское семя – именно оно является самым большим врагом каждой ведьмы. А особые игрушки абсолютно безопасны – за исключением того, что оставляют после себя чувство опустошения и только разжигают желание познать настоящего мужчину. Вот Дорис терпела‑терпела и в конце концов не смогла стерпеть, выбрала себе среди минеганских гвардейцев самого статного красавца и что‑то намудрила с его хозяйством, чтобы семя не попадало по назначению.

 
Теперь уже покраснела и Эйрин. А Мораг между тем продолжала:
 

– Но Дорис была глупа, она не понимала главного. Искру никак не обманешь, а тем более собственными ее чарами. Можно подумать, за семнадцать столетий ведьмы не перепробовали разных способов, как уклониться от обета целомудрия. Однако ничего не получалось – и у Дорис тоже не вышло. Как она ни хитрила, семя все‑таки попало в нее и сделало ее ведьмачкой. Вот такая история. И я вам скажу, девочки, у меня никогда не было ни капли сочувствия к сестре Дорис. Она сама напросилась – и точка.

Следующие несколько минут они ехали молча. Эйрин быстро справилась со своим смущением, а вот щеки Финнелы и дальше пылали румянцем.

– Но почему так? – наконец сказала он. – Почему ведьмам нельзя быть с мужчинами?

 
Мораг слегка неуверенно пожала плечами:
 

– Возможно, по той же причине, по которой колдовской дар не передается по наследству. Если бы передавался, то спустя некоторое время колдуны превратились бы в высшую касту, которая правила бы простыми людьми, как скотом. А что касается нас… Многие сестры гораздо умнее, чем я, утверждают, что если бы ведьма могла забеременеть, то родила бы не просто ведьмака, а чрезвычайно могущественного ведьмака, поскольку ее дитя развивалось бы под влиянием пробужденной, активной Искры, а отпечаток формируется именно в этот, начальный период жизни. Но даже если это не так… в конце концов, не имеет значения. Для простоты будем считать, что ребенок ведьмы был бы обычным ведьмаком. А теперь представьте, что все ведьмы стали бы производить на свет ведьмаков и ведьмачек. Скажем, раз в десять лет… нет, пусть будет двадцать. Отбросим слишком молодых сестер, останется где‑то четыреста ведьм. Разделим их количество на двадцать лет и умножим на сто – среднюю продолжительность жизни ведьмаков. Правда, Этне говорит, что эта цифра немного завышена, на самом деле ведьмачки живут около девяноста шести лет, а о среднем возрасте ведьмаков вообще сложно судить, поскольку их было слишком мало для корректного усреднения. Она ужасно любит точность.

Все трое посмотрели вперед, где во главе колонны ехали сестра Этне и капитан аб Грайди. Они вели неспешный разговор, вероятно обсуждая какие‑то военные вопросы. У Этне была феноменальная память, острый и пытливый ум, вбирающий в себя знания как губка. Она была сестрой‑наставницей по бытовым чарам, но интересовалась всем на свете – от точных законов движения небесных тел до тактики ведения боевых действий во время приграничных стычек, о чем ей, наверное, и рассказывал капитан, почти всю свою взрослую жизнь посвятивший защите северной границы Леннира.

– Будем считать, что сто лет, – сказала Эйрин. – В итоге имеем две тысячи ведьмаков и ведьмачек.

– То‑то и оно, – сказала Мораг. – Слишком много для Абрада, вы не находите? И хорошо если бы были только ведьмачки. Мы, женщины, не такие амбициозные и властолюбивые. Если бы мы хотели – давно возглавили бы все королевства как на Юге, так и на Севере. Но мы не делаем этого, нам хватает и маленького Тир Минегана. Если же вмешиваемся в дела северных королевств, то лишь для того, чтобы остановить войну или устранить от власти жестокого тирана – словом, сохранить жизнь множеству простых людей. А мужчины не такие. Едва почувствуют свою силу, так и тянут руки к короне – как минимум княжеской, а желательно королевской. Страшно подумать, сколько бед принесла бы в мир тысяча мужчин‑ведьмаков.

– Ну, не думаю, что все они оказались бы такими жадными до власти, – заметила Финнела.

– Пусть не все, хватило бы и каждого десятого. И это я уже приуменьшаю. Из шести ведьмаков, появившихся на свет в прошлом тысячелетии, трое стали королями, один был императором Ферманаха, о чем ты, наверное, знаешь, а двое жили во времена Мор Деораха и командовали собственными армиями, что теперь приравнивается к княжескому титулу. Если не считать брата Шайны, то из четырех ведьмаков, рожденных в нашем тысячелетии, двое были королями Ивыдона, наши соседи просто обожают ведьмаков, еще один правил Ан Данваром, и только последний удовольствовался титулом герцога, получив для себя Бенфройдское княжество в Гулад Хамрайге.

– Вот это да, – удивленно покачала головой Финнела, для которой, в отличие от Эйрин, рассказ о королевских достижениях ведьмаков стал новостью. – Выходит, у Бренана есть хорошие шансы стать королем.

– Особенно если он женится на Гвен, – добавила Эйрин. – Тогда останется просто подождать, когда освободится престол Катерлаха. А старейшие сестры, хоть и строят насчет Бренана другие планы, не станут им мешать. Напротив – из чувства вины перед обоими поддержат их.

 
Мораг взглянула на нее с удивлением:
 

– Неплохая догадка! Ты настоящая дочь своего отца… – Но уже в следующий момент покачала головой. – Э, нет, сама ты не могла до этого додуматься. Может, ты и разбираешься в королевских делах, но в наших ведьминских еще ничего не смыслишь. Услышала об этом от Этне?.. Нет? Тогда… Неужели от Шайны?

«Вот дура! – мысленно выругала себя Эйрин. – Никто же не тянул тебя за язык! Захотелось, видишь ли, показать, какая ты умная…»

– Только не говори ей, – попросила она Мораг. – И ты тоже, Финнела. Шайна очень обидится, что я все выболтала.

 
Мораг небрежно хмыкнула:
 

– А ты и не открыла мне ничего нового. Мы с Этне еще в Кардугале это обсуждали. И с другими сестрами переписывались на сей счет. А к Шайне не обращались по очевидным причинам… Но она оказалась более мудрой, чем мы думали. И более взрослой. Теперь я могу смело поговорить с ней о Гвен и Бренане. Заодно прикрою тебя, Эйрин. Мол, только сказала вам о выгодах этого брака и по твоей реакции поняла, что для тебя это не новость.

– Спасибо, – облегченно вздохнула Эйрин, которая очень боялась, что при первой же возможности Финнела обязательно проговорится.

Хлопнув ладонью по крупу своего коня, Мораг помчалась вперед, а Эйрин с завистью смотрела ей вслед – на то, как свободно и естественно держалась она в седле благодаря своей одежде. Разумеется, и платье Эйрин с разрезанными от колен нижними юбками было достаточно удобным для верховой езды; однако оно не давало полного ощущения свободы, сковывало движения и вынуждало постоянно следить за тем, чтобы ни за что не зацепиться. В последние дни Эйрин так и подмывало попросить Мораг поделиться с нею своими нарядами, но она все никак не могла на это решиться.

– Надеюсь, этот трактир будет лучше трех предыдущих, – сказала Финнела, проводив взглядом придорожный столб со знаком девятнадцатой мили. – А то мне уже надоело ночевать в тесных каморках.

– Этне уверяет, что трактир очень приличный, – утешила ее Эйрин. – Большой, с просторными светлыми комнатами.

– Надеюсь, и прачки там нормальные, – продолжала кузина. – Сегодня утром мне пришлось чарами сушить рубашку и чулки. Представляешь?

 
Эйрин иронично цокнула языком:
 

– Вот ужас! Что ж это делается на белом свете!

– А разве нет? – огрызнулась Финнела. – Ну ладно, ты, наверное, и впрямь уже чувствуешь себя ведьмой. А я остаюсь принцессой! И должна идти на такие жертвы, даже горничную не взяла с собой из‑за твоих уговоров.

– Так ты жалеешь, что поехала с нами? – уже в который раз спросила Эйрин.

Реакция была вполне прогнозируемой. Капризное выражение в мгновение ока исчезло с лица кузины, и его озарила радостная улыбка.

– Конечно нет! Нисколько не жалею. Я так счастлива, Эйрин! Это лучшее, что со мной случалось в жизни! Боюсь, я никогда не смогу отблагодарить Шайну за все, что она для меня сделала.

– А также для всего Леннира, – добавила Эйрин и невольно усмехнулась, вспомнив постную рожу графа Гонвара аб Кихана, когда они проездом побывали в Тинвере и Шайна от имени ведьминского Сестринства объявила о признании нынешних границ Леннира. – Только бы ей не очень досталось.

Финнела лишь молча кивнула. Они уже не раз говорили об этом. Мораг была уверена, что все обойдется, учитывая ту неприятную историю с Бренаном; а вот Этне побаивалась, что старейшие сестры как‑нибудь извернутся и придумают для Шайны хитрое наказание, которое на первый взгляд и наказанием‑то казаться не будет.

– А знаешь, – через минуту отозвалась кузина, – я совсем не хочу, чтобы Бренан женился на той Гвен.

– Почему? – удивилась Эйрин. – Что тебе до этого?

– Ну… думаю, это будет неправильно. Как‑то ненормально. Сначала Гвен была с сестрой, потом будет с братом. А кроме того… – тут Финнела смущенно потупилась. – Я уже представляла, как буду флиртовать с Бренаном, заморочу ему голову…

 
Эйрин рассмеялась:
 

– Так вот оно что! А твои аппетиты растут, сестричка. Уже положила глаз на парня, которого даже не видела.

– Зато много слышала о нем. И если он хотя бы наполовину такой красивый, как Шайна… – Финнела не договорила, ее взгляд сделался мечтательным.

– А он, наверное, настоящий красавец, – согласилась Эйрин. В свое время Шайна рассказала ей, что на просьбу описать внешность брата Гвен в своем письме ответила просто: «Посмотри в зеркало и представь себя парнем».

Уже через полчаса Эйрин получила возможность убедиться в меткости такой характеристики. Первыми, кто встречал их на обочине дороги около трактира, были двое молодых людей – темноволосый юноша и стройная русая девушка почти такого же роста, как и парень, одетая в темно‑синие облегающие брюки и зеленую рубашку. Девушка, безусловно, была Гвен, а относительно юноши ни у кого не могло возникнуть ни малейших сомнений. Его лицо имело более грубые и мужественные черты, но в общем и целом было точной копией лица Шайны.

Когда Шайна поравнялась с ним и остановила лошадь, Бренан нерешительно выступил вперед и подал ей руку. С его помощью Шайна спешилась и несколько секунд молча стояла перед ним, словно окаменев. А потом, наверное вспомнив совет, полученный час назад от Эйрин, порывисто обняла брата и склонила голову к его плечу. Порыв ветра донес обрывки ее слов вперемежку со всхлипываниями. В глазах Бренана, таких похожих на глаза Шайны, заблестели слезы, и он начал гладить волосы сестры, которые ничем не отличались от его собственных.

От этой трогательной сцены Эйрин стало неловко. Она легонько пришпорила коня, заставив его двинуться с места, и проехала через широкие ворота во двор трактира. Так же поступили и Финнела, Мораг и Этне, а кузина при этом томно вздохнула и восхищенно произнесла:

– Ох! Какой же он хорошенький…

Во дворе их встречал грузный хозяин трактира, Придер аб Савил, с женой и двумя сыновьями. Он подобострастно приветствовал всех высоких гостей, а перед Эйрин разве что только не бил челом. Еще бы – ведь она была и ведьмой, и королевской дочерью в одном лице.

 
В отличие от своего отца, сыновья трактирщика кланялись гостям намного сдержаннее, а его жена, Линнет бан Придер, приседала в неуклюжих реверансах. К слову, Эйрин всегда возмущал принятый среди простого народа обычай называть замужних женщин не по имени отца, а по имени мужа. Но больше всего ее поражало, что сами женщины нисколько не чувствовали себя униженными, и даже наоборот – все девушки‑служанки в Кардугале только и мечтали о том, чтобы поскорее перестать быть «вер» и превратиться в «бан». note 5Note5
  5


[Закрыть]Казалось, что для них больше значило не чья ты дочь, а чья жена.
После всех этих суетливых приветствий семья трактирщика уступила место роскошно одетому молодому человеку между двадцатью и тридцатью годами, который держался хоть и не надменно, но с непоколебимым чувством собственного достоинства. Эйрин поняла, кто это такой, еще до того, как он вежливо поклонился ей и произнес:
 

– Приветствую вас, моя принцесса! Довнал аб Конховар, герцог Тылахморский, к вашим услугам.

– Рада нашему знакомству, лорд Довнал, – ответила она и подала ему руку, которую он галантно поцеловал. – Много о вас слышала. И имейте в виду, что я уже не принцесса Леннира, а младшая сестра Эйрин вер Гледис.

– Для меня вы всегда будете принцессой, – заверил ее герцог. – В Гулад Данане, как и в остальных северных королевствах, каждая высокая госпожа Тир Минегана по статусу приравнивается к принцессе.

Потом он точно так же любезно поздоровался с Финнелой, Этне и Мораг, после чего спросил:

– А куда же девалась очаровательная леди Шайна? Тут ее с большим нетерпением ждет брат.

– Они уже встретились, – ответила Этне. – И их встреча, наверное, затянется.

– Понимаю, – кивнул Довнал аб Конховар. – Тогда не будем им мешать. Как хозяин этого края, приглашаю вас, дорогие дамы, в трактир мастера Придера. Надеюсь, вам придется по вкусу его гостеприимство.

Пока происходили эти церемонии, капитан Ленан аб Грайди отправил к дому десяток подчиненных, чтобы те взяли его под усиленную охрану. А сам все время держался позади Эйрин, и, когда она в сопровождении Довнала аб Конховара двинулась к трактиру, он, словно тень, последовал за ней.

Они как раз приблизились к крыльцу, когда из дверей выбежала худенькая девочка лет двенадцати. Ее лицо было серым, а глаза округлились от ужаса. Она резко остановилась около ступенек, ткнула пальцем в сторону Эйрин и пронзительно выкрикнула:

– Это вы! Берегитесь!

В тот же момент сильные мужские руки схватили Эйрин за плечи, и уже в следующую секунду она очутилась за спиной капитана аб Грайди, пытавшегося защитить ее от неизвестной угрозы. Как опытный воин, он моментально оценил ситуацию и вполне резонно рассудил, что две обученные ведьмы, идущие за ними следом, надежно прикрывают тыл и фланги, поэтому прежде всего следует опасаться нападения спереди. Из тех же соображений капитан оттолкнул в сторону герцога, и тот, пробежав по инерции несколько шагов, упал ничком на землю.

Впрочем, все это Эйрин поняла уже позже, когда прокручивала в голове происшедшее. А за то короткое время она лишь поняла, что девочка указывала не на нее. Нет, она указывала на Ленана аб Грайди – именно ему следовало остерегаться…

Впрочем, даже эту мысль Эйрин не успела додумать до конца, потому что ее вновь схватили и потянули назад чьи‑то руки – на этот раз тонкие, женские, но не менее сильные, их хватка была усилена магией. В объятьях Мораг она повалилась навзничь, а рядом с ними упала Финнела.

Эйрин подняла голову, чтобы крикнуть капитану убираться прочь, но его не увидела. На том месте, где стоял Ленан аб Грайди, образовалось черное пятно, которое быстро увеличивалось и уже захватило первую ступеньку крыльца, когда в ясном небе внезапно оглушительно загрохотал гром и сильная молния ударила точно в середину пятна.

Вокруг Эйрин затрещал воздух, она почувствовала, как ее волосы становятся дыбом. То же самое произошло и с волосами Мораг, а белокурые кудри Финнелы превратились в большую пушистую гриву.

Вновь загремело. Мимо них прошла Этне с разведенными в стороны руками и наслала на черное пятно вторую молнию. Краем глаза Эйрин заметила, как из ближайшего окна трактира стремительно вылетел огненный шар. Испуганный крик застрял у нее в горле и не успел вырваться наружу, поскольку через мгновение шар погас, очевидно остановленный чьими‑то чарами. По непристойным ругательствам Мораг стало понятно, что это ее работа.

Дальше шары уже полетели целым потоком из разных окон, а Мораг лишь отбивала их, не пытаясь перейти в наступление. Эйрин решила, что это разумно, так как ей приходилось защищать еще и Этне, целиком сосредоточенную на черном пятне. Она продолжала бить его молниями до тех пор, пока оно, утратив целостность, не распалось на мелкие куски, которые после следующего удара полностью исчезли, оставив после себя неглубокую воронку в земле и искореженные ступени на крыльце.

А тем временем начались и атакующие действия. Нет, не со стороны Мораг – она и дальше только защищалась. На гром прибежали Шайна, Бренан и Гвен и, быстро разобравшись в ситуации, стали действовать. Как потом узнала Эйрин, Шайна раскинула вокруг поисковые магические сети, позволявшие ей точно определить, где в трактире используют чары, и из окон начали вылетать обездвиженные противники. Они, словно мешки с песком, падали на землю, а Бренан с Гвен добивали их огненными шарами.

Кроме врагов, засевших в трактире, было еще трое или четверо, находившихся во дворе. Сначала они притворились обычными людьми, а в удобный, как им казалось, момент решили нанести неожиданный удар. Эйрин и раньше знала, что черные колдуны, связанные с Ан Нувином, могут в случае необходимости скрывать свою магическую силу, а потом опять брать ее под контроль, потратив на это считаные секунды. Но выяснилось, что и этого короткого промежутка Шайне полностью хватило, чтобы вовремя обнаружить врагов. А поскольку они находились в поле ее зрения, у нее не было с ними никаких хлопот. Так же легко она могла бы разобраться и со всеми черными, прятавшимися в трактире, просто наслав туда мощные огненные чары, однако не хотела убивать невинных людей, которые, на свою беду, находились в доме. Из этого Эйрин поняла, что ни одна из трех ведьм – ни Шайна, ни Этне, ни Мораг – не считала ситуацию критической, иначе бы без малейших колебаний превратили трактир в гигантский костер.

Этне, управившись с черным пятном, также присоединилась к бою. Несколько самых смелых гвардейцев, подыскав себе кое‑какое укрытие, начали стрелять в окна из ружей. По большому счету, они нарушали неписаное правило, которое требовало, чтобы во время магического поединка, за исключением крайних обстоятельств, обычные люди либо убегали прочь, либо просто лежали на земле, притворяясь мертвыми.

– Ой, нет! – тихонько пропищала перепуганная Финнела. – Сейчас меня стошнит… Такой будет позор…

«Разве это позор, – подумала Эйрин, кусая губы от осознания собственной беспомощности. – Позор в том, что мы ничего не можем сделать. Только прячемся под крылышком у Мораг… Тоже мне ведьма и колдунья!»

Она уже сообразила, что ловушка была устроена именно для нее. И понимала, что спаслась лишь благодаря вмешательству той худенькой девочки, быстрой реакции на это со стороны капитана аб Грайди и слаженным действиям Этне и Мораг. В итоге черное пятно поглотило одного капитана, и Эйрин страшно было даже подумать, что произошло с ним дальше. Наверное, лучше надеяться, что он сразу погиб, а его душа освободилась и отлетела в Кейгант…

Но зачем? Чем она, младшая сестра Эйрин вер Гледис, в недалеком прошлом принцесса Эйрин вер Келлах, так важна, что ее пытаются убить? Неужели тем, что у нее есть Новая Искра и она является ее первой носительницей? Этого не было уже невесть сколько столетий. Наверное, никому доподлинно не известно об особенностях такого сочетания – ведь раньше первые носители Новых Искр погибали еще в детстве…

Через парадную дверь трактира вышел седой пожилой мужчина, вытянув перед собой руки с повернутыми вперед ладонями. К счастью, на его пути уже не было девочки, с которой началась вся эта кутерьма. К тому времени она отползла в сторону, прижалась спиной к стене на краешке крыльца и, закрыв лицо руками, дрожала всем своим худеньким тельцем.

– Старый дурак надумал использовать против ведьмы Темную Энергию, – спокойно произнесла Мораг, бросив быстрый взгляд на седого мужчину, а затем вновь сосредоточилась на отбивании огненных шаров (а может, и других чар, которых Эйрин попросту не видела). – Сейчас получит по заслугам.

Как только мужчина спустился с крыльца, в него попали сразу две молнии. В этот раз не с неба – одна, синяя, выскочила из рук Этне, а другая, фиолетовая, прилетела от Шайны. Черного колдуна мгновенно охватило слепящее пламя, которое через короткое время погасло, а на его месте в воздухе повисло облачко пепла, спустя секунду разлетевшееся от легкого дуновения ветерка.

И внезапно все стихло. Из, трактира перестали лететь огненные шары, а Гвен и Бренан прекратили обстрел окон. Еще с минуту Шайна и Этне стояли неподвижно и всматривались в дом настороженными взглядами. Остальные – кто лежа, кто сидя – в полной тишине ждали их вердикта.

– Ну так что? – первым отозвался Довнал аб Конховар. – Мне уже можно вставать?

– Они исчезли, – сказала Этне, не обратив на него внимания.

– Да, именно исчезли, – согласилась Шайна, направляясь к ней. – Не спрятали свою силу, а прибегли к каким‑то чернейшим чарам – и словно сквозь землю провалились. Все шестеро, что еще оставались.

 
Этне вздохнула:
 

– Боюсь, не словно сквозь землю, а именно сквозь землю. В Тындаяр.

Это слово испуганным ропотом разнеслось вокруг. Люди медленно, с опаской начали подниматься. А трактир словно вымер – никто оттуда не выходил, ни одна голова не выглянула из окна. Эйрин прекрасно понимала находящихся внутри людей. Они, может быть, и догадались, что все закончилось, однако здраво рассудили, что лишняя осторожность не повредит. А кроме того, боялись случайно попасть под горячую руку разгневанных ведьм.

 
Подойдя, Шайна первым делом обняла Мораг:
 

– Спасибо, что защитила девочек. Это была моя обязанность.

– Наша общая обязанность, – возразила Мораг. – Не бери на себя слишком много.

 
Протянув руку, Шайна помогла Финнеле подняться. Эйрин встала сама.
 

– С вами все в порядке?

– Да, – ответила Эйрин, а Финнела лишь молча кивнула.

Герцог Тылахморский подозвал своих людей. Точно так же поступил и лейтенант леннирской гвардии, Дуван аб Тревор, который стал главным после гибели Ленана аб Грайди… И не только его!

У Эйрин больно стиснулось сердце, когда на призыв лейтенанта не откликнулся ни один гвардеец из трактира. А их, кажется, было одиннадцать…

– Значит, – произнесла Этне. – Враг открыл Тындаяр. Это очень плохой знак. Неужели он планирует новое нашествие?

– Тындаяр? – прозвучал неподалеку девичий голос. К ним приблизилась Гвен в сопровождении Бренана и еще одного парня, такого же русоволосого и сероглазого, как она; Эйрин предположила, что это ее брат Лиам. – Ты уже второй раз упоминаешь о Тындаяре, сестра Этне. Откуда такая уверенность?