Текст книги "Цена власти"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Первобытная дипломатия не отличается сложностью и хитросплетением интересов. Если с соседним племенем надлежащим образом не заключен мир, то оно автоматически считается враждебным.

С другой стороны, война дело сугубо добровольное. Только когда нападению подвергается родное стойбище, святая обязанность каждого мужчины встать на защиту рода. Ситуации, когда война принимает нешуточный оборот и на поле боя встречаются военнообязанные двух враждующих племён, возникает гораздо реже. Утус Гобан, охотник из рода Речной Цапли, каждую весну собирает военный поход. За ярость в бою его прозвали Лютым. Любой желающий может присоединиться к нему и тем самым добыть столь необходимое признание сородичей. Именно на войне, на очередном налёте на стойбище враждебного племени, можно и нужно добыть трофей для прохождения обряда инициации.

К сожалению, именно с Лютым шесть лет назад ушёл первый муж Инсы. Ушёл за славой, за военной доблестью, но так и не вернулся. Инса ненавидит Лютого. Желание Саяна присоединиться к выдающемуся охотнику и воину вызвало в ней сначала яростный протест, а потом тихое, но постоянное, неодобрение.

Саян, продолжая одностороннюю полемику, выложил очередной аргумент:

– В конце концов мы все рано или поздно отправимся к звёздам. Если на то пошло, то с таким домом, – Саян выразительно развёл руками, – ты быстро найдёшь  нового мужа.

Вспыльчивая речь не произвела на супругу никакого впечатления. Стоя в полумраке, Инса даже не шелохнулась. Не рассчитывая на ответ, Саян спросил:

– Ну откуда у тебя такая уверенность? Ну кто тебе сказал, будто меня обязательно должны убить? В том, что Дисет не вернулся, нет вины Лютого. К тому же…

– Дисет оставил после себя Шиму.

Инса, перебив Саяна, словно богиня ночи вышла из полумрака. На её платье из шкур косули заиграли подобранные со вкусом оттенки рыжего.

– И потому он не умер, – тихо закончила супруга.

А это что-то новенькое, Саян качнулся на табуретке. Такой аргумент супруга ещё ни разу не использовала.

– Ещё скажи, что именно по этой причине ты так и не родила мне ни сына, ни дочери! – со злости брякнул Саян.

Болезненный упрёк попал точно в цель. За четыре года совместной жизни Инса ни разу даже не забеременела, от чего очень сильно переживает. Ведь один раз она уже доказала, что может быть матерью. Инса сжала кулачки и снова отступила в полумрак.

Обижать любимую женщину, пусть даже с дурру, дело неблагодарное. Саян поспешил извиниться:

– Инса, ради бога, не злись на меня. Я давно подозреваю, что дело вовсе не в тебе. У Ягиса с Анисовом с детьми тоже не ладится. Но и ты постарайся меня понять: мне нужно, очень нужно добиться уважения сородичей. Мои друзья уже прошли обряд инициации, а я нет. Они имеют право выступать на собрании рода и племени, а я – нет. И это меня очень, очень огорчает. Прошу тебя, давай хотя бы в этот последний день перед Большим сбором не будем портить друг другу жизнь. Дороже тебя, Иссаама и Шимы, – Саян любовно погладил дочку по головке, – у меня никого нет. Ради вас я вернусь даже с того света. Обещаю.

Инса, наклонив голову, наконец вышла из полумрака и присела за стол.

***

Большая сшитая из звериных шкур лодка плавно скользит по речной глади. Саян вместе с приёмным сыном загребает вёслами. На корме, задумчиво глядя на заросший камышом берег, сидит Инса. На носу расположилась весёлая Шима. Время от времени, в перерывах между гребками, Саян бросая на дочь взгляды. Девочка с детской непосредственностью обозревает речные просторы. Мешки с товарами аккуратно уложены на дно лодки и укрыты тёмными шкурами.

За пять лет Иссаам вырос из тощего мальчишки в широкоплечего крепкого юношу. Тёмные волосы завиваются большими кудрями. На щеках и подбородке пробивается первая, ещё мягкая щетина. Тело, предвещая зрелось, наливается упругими мускулами. А вот нос как был, так и остался большим и курносым. Бич работорговца оставил на спине и груди парня многочисленные следы. Тонкие рубцы наискось протянулись через его лицо.

Между ними всего десять лет разницы. Саяну 25, Иссааму 15. По меркам Земли, Саян молодой парень, а приёмный сын подросток. Но в первобытном обществе дети взрослеют гораздо быстрей. Чтобы стать полноправным членом племени Иссааму не нужно заканчивать десятилетку, а потом ещё пять лет учиться в ВУЗе. Более простой образ жизни, гораздо более бедный запас знаний, и к двенадцати – четырнадцати годам здешних мальчишек гораздо правильней называть юношами. А в двадцать пять лет мужчина обязан быть самостоятельным отцом большого семейства.

Иссаам принял Саяна как родного отца. До конца прошлой осени они жили одной семьёй. Но, когда землю покрыл первый снег, Иссаам решил переселиться в полуземлянку к таким же как и он сам молодым холостякам. Через год он обязательно пройдёт обряд инициации, а там и до собственного дома, жены и детей рукой подать. Ну а пока Иссаам старательно помогает грести веслами.

Род Мудрой Совы в полном составе отправился в речное путешествие. В стойбище совершенно никого не осталось. Караван из обтянутых шкурами лодок и узких плотов растянулся по великому Акфару на пару километров. Большой сбор – слишком важное событие, чтобы пропустить его из-за старости, увечья или болезни. Отправляясь к Главному капищу, сородичи забирают всех без исключения.

Наконец из-за очередного поворота показалась долгожданная примета. На левом берегу, на маленьком мыске, растёт высокая кривобокая берёза. Сразу за мыском широкий затон. Головная лодка повернула носом к берегу. Близок конец утомительного двухдневного путешествия. Усталость как будто слетает с натруженных рук. Вёсла с удвоенной силой загребают речную воду. Скоро отдых и веселье.

Густые заросли не подпускают к берегу. Приходиться спрыгивать в воду и тащить лодку пешком. Ноги по колено вязнут в чёрном илистом дне, а листья камышей противно скребут по лицу. Наконец, шагнув на примятую траву, Саян вытащил нос лодки на твёрдый берег.

– Ну, Шима. Смелеё! Прыгай! – Саян с улыбкой подбодрил дочь.

Шима, задорно улыбаясь, легко соскочила на землю. Недалеко на берегу, возле пушистой ёлочки, собралась стайка весело галдящих детей. Перебирая тоненькими ножами, Шима убежала к подружкам. Речное путешествие доставило детям массу новых впечатлений. Нужно как можно скорей поделиться ими.

Одна за одной к заросшему берегу причаливают лодки. Мужчины помогают женщинам и детям сойти на твёрдую землю и выгружают мешки и баулы. Саян деликатно подхватил супругу и вынес её из лодки.

– Будь добра, – попросил Саян, – присмотри место для палатки. Если получится, то там же, где мы останавливались в прошлом году. А мы пока разгрузим лодку и присмотрим за Шимой.

– Хорошо, – ответил Инса.

Придерживая подол платья, Инса ушла в глубь леса. Разгружая лодку, Саян присматривает за дочерью. Дети, продолжая возбуждённо щебетать, сбились в большую кучу.

Заросли ёлок отделяют большую поляну от реки и надёжно берегут место Большого сбора от ненужных глаз. Хорошо берегут. Если не знать примет, то можно запросто проплыть мимо и ничего не заметить. Охотники не ленятся лишний раз пройтись по зарослям и поднять примятые лодками камыши.

Словно символ вечности, по середине большой поляны возвышается древний дуб. Чёрная кора слоится от старости, толстые корни выпирают из-под земли. Пять рослых охотников взявшись за руки едва-едва могут обхватить могучий ствол древнего дуба. А уж высоты в нём! Не зря эту большую поляну называют Удуба.

В легендарные времена сошествия людей на эту планету рядом с дубом простроили самое больше, самое важное капище. За двумя квадратными оградами из плоских камней возвышаются идолы Великих предков, духов стихий и самого Великого Создателя. Закопанные в землю каменные плиты величественно и равнодушно взирают на земную суету простых смертных.

Капище Удуба – духовный центр племени Звёздная Птица, святое, почитаемое место. Враждебные племена прекрасно знают, где оно находится, но не рискуют сбить даже самый маленький камешек с его ограды. Ибо месть Великого Создателя будет страшной и неотвратимой. Самые важные события в жизни племени, выборы вождей, обряд инициации, заключение браков, происходят здесь, на большой поляне возле древнего дуба. Прочие капища племени до мельчайших подробностей копируют главное.

На большой поляне огромное количество палаток тянется широкой дугой вдоль кромки леса. За каждым родом закреплено определённое место. Большая часть соплеменников уже здесь. Саян не зря переживает за место для палатки. Род Мудрой Совы располагается на дальней стороне, а товаров для обмена много, целый год работал. Тяжёлые мешки тащить далеко, а ещё палатка и запасы провизии. За раз всё не унести.

Когда они проходили мимо большого дуба, Саян заметил печальный взгляд приёмного сына. В стороне, между палатками родов Тихой Совы и Терпеливой Цапли, осталось незанятое место. Когда-то там останавливался род Болотной Совы, но пять лет назад его уничтожили работорговцы. В той бойне погибли родители Иссаама и младшая сестра с братиком, а он сам чуть не стал рабом.

– Не печалься, Иссаам, – Саян дружески потрепал сына за плечо. – Прошлого не вернуть. Придёт время, и ты ещё поквитаешься с менгами. Когда-нибудь в огонь перед Вемом-защитником ты бросишь руки с четырьмя пальцами.

Иссаам молча кивнул.

А вот волнения о любимом месте оказались напрасными. Ещё до подхода Инсы, Ягис и Ансив начали растягивать палатки. Они быстро добежали до любимого места, благо их не обременяет большое количество поклажи. Между двумя почти развёрнутыми походными домиками остался свободный пяточёк.

Ягис, орудуя увесистой веткой как кувалдой, спорно забивает в плотный дёрн короткий колышек. Развёрнутая палатка скомканной грудой валяется в прямоугольнике между уже вбитыми колышками. Короткая безрукавка расстёгнута настежь, на груди выступила обильная испарина. Ягис опустил импровизированную кувалду и громко воскликнул:

– О-о-о! Наконец-то! Привет. Меня уже достали с бесконечными расспросами: а где Умелец? Он сегодня будет под дубом? – ловко передразнивая говор охотников, промямлил Ягис.

– А тебе завидно? – насмешливо спросил Саян.

– Было бы чему завидовать, – парировал Ягис. – Если бы тобой девушки интересовались. А так… одни бородатые мужики. Всем от тебя нужно как можно больше ножей, наконечников и особенно арбалетов. Кстати, – сообразил Ягис, – ты в самом деле собираешься под дуб?

Саян с шумом опустил тяжёлый мешок на землю.

– Это как получится. Не забывай – нам ещё дрова пилить. Так что быстрей заколачивай свою палатку… А! Всё равно не успеешь. Вон! По наши души.

Раскрытой ладонью Саян показал на незнакомого мальчугана в коротких штанишках из облезлых заячьих шкурок. Мальчик что-то сказал Ансиву, развернулся и резво убежал.

– Друзья мои, – подходя ближе, воскликнул Ансив. – Старые и сухие деревья ждут не дождутся, когда мы пошинкуем их на дрова.

– Ну! Что я говорил, – Саян поднял вверх указательный палец.

Друзья направились к дубу. Скомканные палатки остались лежать на земле, но не стоит волноваться за разбивку лагеря. Старшим на три семьи остался Иссаам. Но у него найдутся помощники и палатки разбить и оставшиеся на берегу мешки с пожитками перетащить. В этом и заключается сила рода – сородичи друг за друга горой. Причём не на словах, а на деле. Выжить в диком мире можно только всем вместе. Иначе никак.

Для проведения Большого сбора нужно очень много дров. Огонь согревает людей зябкими ночами, готовит еду и отпугивает хищников. Местная клыкастая фауна ещё не научилась бояться человека. Волк-одиночка не упустит шанса утащить ребёнка, а голодная стая может запросто наброситься и на взрослого охотника.

Ни одно жертвоприношение, празднество или совет племени не обходятся без большого костра. Пламя, как сакральный символ очищения, создаёт вокруг себя особую атмосферу тепла, спокойствия и уюта. К тому же неплохо освещает место действия.

Каждый год друзья отправляются на заготовку дров. Они трое заменяют целую бригаду первобытных лесорубов. Тёмно-синий топор крушит древесину ещё лучше стального и тем более каменного топора. Соплеменники быстро сообразили что к чему и оставили на их долю самую ответственную часть заготовки дров – валку и распилку деревьев. Обрубкой сучков и доставкой разделанных стволов на поляну занимаются многочисленные помощники.

Больше пятнадцати лет заготовкой дров руководит старый утус Ридоу из рода Лугового Сокола. Пусть на поприще охоты утус Ридоу больших успехов не достиг, зато как ни кто другой сумел постичь тайны живого дерева. До появления Саяна именно его луки, стрелы и копья считались лучшими в племени. А будь в его распоряжении такой же дар Создателя – были бы лучшими до сих пор. Строительство ни одной засеки не обходится без его участия. Сам Ридоу давно уже не может орудовать каменным топором, но его огромный опыт с годами только увеличивается. В знак большого уважения соплеменники прозвали его Лесорубом.

Вокруг утуса Ридоу собралась большая группа охотников. В основном молодежь, зрелых мужчин почти нет. Глядя на толпу помощников, Саян печально вздохнул.

К счастью, утус Ридоу не принял Саяна за конкурента. Потеря репутации лучшего мастера его ничуть не беспокоит. На каждом Большом сборе Саян с превеликим удовольствием обучается у него приёмам и хитростям плотницкого мастерства. Вот и на этот раз старый Лесоруб приветливо улыбнулся.

Ритмичные удары о древесину далеко разносятся по густому лесу. Ствол засохшей сосны подрублен почти на половину. Саян продолжил рубку с противоположной стороны чуть выше первого среза. Рядом, крепко держа подпирающий шест, стоит молодой охотник и с восторгом смотрит на мелькающий в воздухе топор. Тёмно-синее лезвие невероятно глубоко врезается в сухую древесину. Толстые щепки только так вылетают из щербатого среза. Через десять минут толстая сосна натужно заскрипела и наклонилась. Молодой охотник что есть силы налёг на шест и зычно крикнул:

– По-о-обереги-и-ись!!!

Ствол накренился и громко треснул. С шумом продираясь сквозь кроны соседей, сосна ухнула наземь. Довольно вздохнув, Саян смахнул со лба капельки пота. Теперь нужно превратить дар Создателя в пилу.

В России длинную дугообразную пилу с парой ручек очень метко прозвали «Дружба 2». Саян, пристально посмотрев на пилу, прибавил выпуклости пилящему краю и увеличил развод зубьев.

За пять лет непрерывной практики было не возможно не добиться потрясающих успехов в трансформации дара Создателя. И не удивительно: на всё про всё только один инструмент. Даже для изготовления простой стрелы приходиться перегонять универсальный подарок из ножа в рубанок, из рубанка в пилу, из пилы обратно в нож и так раз по пять раз на дню.

– Становись напротив меня, – приказал Саян молодому помощнику. – Это называется пила. Берись за рукоятку. Будем по очереди тянуть пилу на себя. Только тянуть. Плавно и ритмично. Дёргать, толкать на меня или давить вниз не нужно. Всё понял?

Немой от восхищения молодой помощник кивнул.

– Тогда поехали, – Саян плавно потянул пилу на себя.

Из распила маленькими стайками полетели мелкие стружки. Деловито жужжа, пила быстро вгрызается в ствол. Молодому охотнику никогда раньше не доводилось работать таким инструментом, но он быстро освоился и втянулся в ритм. Из камня двуручную пилу не сделать. Нужен металл, а его нет.

Распилив ствол на две трети, Саян остановился. Сосновый ствол висит в воздухе, срубленный конец лежит на выпирающим из земли корне. Ещё немного, сосна переломится под собственным весом и зажмёт пилу. Вытащить лезвие из зажима будет очень трудно. Саян вбил в распил заранее вырубленный клин. Пользуясь паузой, молодой охотник шумно выдохнул:

– Здорово!

Саян молча улыбнулся. Все без исключения молодые охотники бурно реагируют при виде волшебного дара Создателя. Было бы здорово обзавестись постоянным помощником, но молодежь из других родов неистово набивается к нему в напарники. Каждому очень хочется увидеть чудесный дар Создателя вблизи, посмотреть на него в действии и собственными руками пощупать невероятно прочные и острые топор или пилу. Каждый Большой сбор Лесоруб уступает жуткому любопытству соплеменников и назначает всё новых и новых помощников.

Восторг от увиденного переполнил молодого охотника. На щеках молодого охотника выступил румянец. Проведя пальцем по шершавому спилу, парень взорвался:

– Я никогда не видел таких инструментов! Особенно топор. Раз! И дерево падает. А таким на медведя можно?

– Можно, – ответил Саян. – Именно так утус Ягис добыл свой знаменательный трофей.

– А во что ещё его можно превратить? – охотник осторожно дотронулся указательным пальцем до острого зубчика.

– Во что угодно: нож, копьё, дубину. Можно и лук, только без тетивы, – ответил Саян.

– А как это у тебя получается?

– Мысленно представляют себе нужно вещь. Раз. И готово, – пояснил Саян.

Многократно проверенная практика: лучше терпеливо исчерпать вопросы очередного помощника и поскорей закрыть тему. Отказ от объяснений только разожжёт любопытство. Господи! Какими фантастическими и нелепыми подробностями обрастают слухи о возможностях универсального подарка.

Так в прошлом году точно такой же молодой помощник наивно, без тени лукавства или шутки, спросил, а правда ли, что дар Создателя можно превратить в преогромный нож и разрезать Утёс на две половинки? Или же, будто копьё из него само настигает быстрого оленя и разит наповал. Или же… Или же… Единственный слух, который Саян сам охотно поддерживает, так это будто дар Создателя является могучим талисманом и на пару километров вокруг распугивает всякую нечисть.

Саян ритмично водит пилой туда-сюда и рассеянно слушает восторженную болтовню молодого помощника. Парень трещит без умолку:

– Прошлой осенью мне как-то попался необычный камень. Я пытался мысленно превратить его в нож, но он меня не послушал. Только если стукнуть по нему другим камнем, он начнёт меняться. Но всё равно…

Саян тупо посмотрел на болтливого помощника и громко спросил:

– А ну повтори, что ты сказал!

От неожиданности молодой охотник дёрнул пилу на себя. Рукоятка вырвалась из ладони и с треском выбила из распила клин. Крякнув, ствол намертво зажал пилу.

– А-а-а… что повторить? – молодой охотник испуганно захлопал глазами.

– Камень! – нетерпеливо повторил Саян. – Какой такой особый камень тебе попался?

– А! Ну… Это, мне отец говорил: если положить в костёр такой особый камень, светло-коричневый, с зелёными пятнами, то он нагреется и станет мягким. Пока он, того, горячий, легко плющится, если стукнуть по нему другим камнем, – сбивчиво объяснил молодой охотник. – Так вот, я пытался заставить его мысленно превратиться в нож…

– Где? Где ты его нашёл? – Саян грубо оборвал молодого охотника.

В предвкушении величайшего открытия в руках закололо, сердце бешено забилось, а по спине сбежала капелька пота.

– Так, это… Мы каждую осень ходим на запад к горам за кремнием. Там, есть, отличные куски попадаются. На Лосинном ручье этих камней навалом валяется. Мы их них, того, очаг ложим…

– Что за Лосинный ручей?

– Обычный такой ручей, с водой. Мы там всегда на ночлег становимся, – пояснил молодой охотник. – Там навес такой, под скалой, и вода рядом.

От дикого волнения сами собой подкосились ноги. То, что этот парень назвал «необычным камнем» не иначе кусок медной руды. Зелёные пятна – точно она! Окисляясь, медь зеленеет.

Четвёртый год подряд Саян старательно рыщет по окрестностям родного стойбища. Обследованы все ручьи в радиусе двадцати километров, выкопаны десятки ям. Какие только камни не грел на огне… Всё в пустую. И вот теперь медный рудник сам просится в руки.

Пусть медь далеко не железо, приличный меч из неё не сделать, но она всё равно лучше, острее и легче камня. Медь, это же, металл!

– Где этот Лосиный ручей? – Саян тяжело задышал.

– От большой белой горы нужно плыть на запад. Дня два будет. Но где мы кремень берём не скажу! – спохватился молодой охотник. – Сахем не велел говорить.

– Да не нужен мне ваш кремень! – Саян сорвался от нетерпения. – Ручей, ручей где? Навес тот каменный?

От потока нетерпеливых вопросов молодой охотник окончательно растерялся. Саян закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Нужно взять себя в руки, успокоится, а то парень, чего доброго, даст стрекоча. Бегай, потом, за ним по всей поляне.

– Давай так: – Саян открыл глаза, – заканчиваем работу, а потом ты расскажешь мне, где находится этот самый Лосинный ручей и как до него добраться. Взамен я дам тебе нож. Идёт?

– А про кремень точно спрашивать не будешь? – молодой охотник в большом сомнении почесал затылок.

– Не буду. Обещаю.

На том и порешили. Саян поднял из лесной подстилки клин и вбил его обратно в распил. Через минуту молчаливой работы двухметровое полено отделилось от ствола. Работа закипела на новом месте. Где-то по близости разом ухнули ещё два дерева. Ягис и Ансив даже не подозревают, какое важное открытие только что свершилось. Отпиленное полено пара рослых охотников понесла на место сбора. Паренёк по моложе потащил туда же охапку толстых веток. Ночь скоро, а работы ещё много.

***

Заготовка дров затянулась до темноты. Перепачканный смолой и обсыпанный опилками с ног до головы, Саян без сил свалился в развёрнутой палатке. И без того намятые греблей руки вконец онемели от бесконечной работы топором и пилой. Хорошо, что хоть таскать заготовленные дрова не пришлось. Тогда в добавок к рукам отнялись бы ещё и ноги.

Саян проснулся поздним утром. Великолепная Гепола высоко поднялась на голубом небосклоне. Редкие тучки застыли на огромной высоте. Через отворённый полог лёгкий ветерок занёс в палатку вкуснейший запах варёного мяса. Вчера вечером Саян так устал, что отказался от ужина. Зато теперь пустой желудок урчит с утроенной силой. Глотая слюню, Саян выбрался наружу.

Возле костра сидит Иссаам. Лёгкая куртка распахнута, на коленях кремневая заготовка. Шурша камнем о камень, Иссаам затачивает лезвие кремневого ножа.

– Иссаам, Быстрый Сокол здесь? – Саян потянулся до хруста в позвоночнике.

– Нет ещё, – Иссаам оглянулся. – Но, говорят, должен быть после полудня.

– Это хорошо, – Саян присел у костра. – Значит, у нас ещё день на разговоры и торговлю. Вот спасибо! – Саян принял из рук супруги дымящуюся миску.

– А тобой уже интересовались, – сообщил Иссаам. – Но я никому не позволил тебя будит.

– А вот за это отдельное спасибо, – поблагодарил Саян, не переставая орудовать ложкой. – Сейчас поем как следует и пойду под дуб.

Было бы здорово посидеть на травке возле могучего дуба и прислониться спиной к его тёплой коре. Тем более после вчерашнего лесоповала руки гудят, плечи ломит, а от запаха свежей смолы воротит с души. Но, едва Саян разложил на старой лосиной шкуре товары, как его тут же обступили со всех сторон. Словно на витрине в супермаркете, на шкуре лежат ножи, стрелы, наконечники для стрел, несколько луков и гордость оружейной коллекции – четыре новеньких арбалета. Толстые отполированные до блеска дуги таят страшную силу. Лежащие рядом арбалетные болты шутя пробьют даже самую толстую медвежью шкуру. Ни волк, ни олень, ни свирепый кабан не устоят перед гранёным наконечником. Такое оружие сулит много мяса, отличные шкуры, расположение женщины и уважение сородичей. Но и цена за такую красоту не малая.

Четвёртый год подряд охотников поражает необычный вид и качество казалось бы самых обычных вещей. Те же ножи, стрелы, копья, иголки, скребки и прочие важные мелочи режут, протыкают, скребут не хуже, чем изготовленные руками любого другого охотника. Но изделия Саяна гладкие, ровные, аккуратные и прямые. Если стрела, то древко идеальной цилиндрической формы. Если наконечник для стрелы, то обязательно ровный треугольник с гладкой заточкой. Саяна считают колдуном. Пусть он не умеет общаться с духами предков и прогонять болезни, зато без магии, без помощи самого Великого Создателя, невозможно сотворить такие острые ножи, красивые горшки и тем более грозные арбалеты.

Больше всего соплеменников завораживает схожесть его изделий. Четыре арбалета как братья близнецы: равной длины, ширины, толщины и формы. У шести ножей один и тот же изгиб режущего края, рукоятки совершенно одинаковые и даже толщина лезвий одна и та же. По мнению охотников, тут точно не обошлось без магии.

Секрет подобного фокуса прост. Саян никогда и ничего не делает в штучном экземпляре. Если стрелы, то сразу сотню; если иголки, то не меньше пары десятков. Мерки и шаблоны существенно облегчают и ускоряют работу. В его мастерской полно заготовок на разной стадии обработки. Переходя от одной технологической операции к другой, Саян занимается массовым выпуском продукции. До подобных тонкостей организации производства первобытные люди додумаются ещё не скоро. Из-за скудости ресурсов и трудоёмкости даже самых простых вещей они никогда и ничего не делают про запас, только по мере необходимости. Если у охотника сломалось копьё, то он сделает новое. Если у женщины разбился горшок, то она слепит новый. Но ни один охотник не сделает пару копий про запас, и ни одна женщина не будет лепить горшки на год вперёд.

Саян сидит перед шкурой с товарами полуприкрыв глаза. Соплеменники в полголоса переговариваются между собой. Каждому хочется заполучить хотя бы один из выложенных арбалетов. Но цена… По прошлым Сборам знают: цена не малая. Наконец один из охотников присел напротив. Мозолистыми руками немолодой мужчина вытащил из небольшой сумки пузатый узелок и положил его рядом с арбалетом. Зрители разом притихли.

Саян открыл глаза, приятно чувствовать себя хозяином положения. Не следует торопиться с расспросами. Судя по рисунку на костяной пряжке (несколько вертикальных чёрточек, а над ними птичка-галочка), потенциальный покупатель из рода Лугового Сокола. На вид больше сорока. Лицо до самых глаз заросло клочковатой бородой. Виски тронуты сединой. Гулким голосом охотник начал торг:

– Тус Умелец, я хочу твой арбалет.

– Что дашь в замен? – спросил Саян.

– Вот, – охотник развязал таинственный узелок. – Мне сказали, что ты очень ценишь это.

Грубые пальцы развязали узелок. Края квадратной шкурки упали, и, отражая свет, тёмно-жёлтыми цветами заиграло… золото. Бугристые самородки чистейшего золота пирамидкой возвышаются рядом с арбалетом.

На Земле за такую кучу золота можно запросто купить дорогую иномарку с крутым тюнингом, матовыми стёклами, спутниковым противоугонным устройством и парой тёлок в салоне в придачу. Ещё бы осталось на то, чтобы с надменным видом разъезжать по городу и через опущенное боковое стекло показывать постовым оттопыренный средний палец. Но здесь, на Миреме, цена у золота совершенно другая.

Единственное, на что оно годится – украсить уши и пальцы владельца. Другой практической ценности у золота нет. Как слишком мягкое, оно не годится для ножей или наконечников для стрел. Да и слишком мало его. А в качестве универсального товара, мерила жизненного успеха, первобытные охотники его не признают. Случайному обмену между племенами слишком далеко до полноценной торговли. В местном языке даже нет слова «деньги». Но Сергей так и не научился подходить к драгоценному металлу исключительно с практической стороны.

Кучка золота притягивает взгляд. В душе с оглушительным треском столкнулись противоречивые желания. И заполучить хочется, и на кой хрен оно сдалось?

– Да, верно говорят, – Саян с трудом оторвал взгляд от золотой кучки. – Золото нравится мне. Но этого будет мало. Дай что-нибудь ещё, или выбери что-нибудь другое.

– Мне не нужно ничего другого. Я хочу арбалет, – упрямо возразил охотник. – Больше у меня ничего нет.

Только в первобытном обществе слова незнакомого мужчины можно смело принять на веру. Раз охотник сказал, что у него больше ничего нет, значит действительно нет. Господи! Саян вновь скосил глаза на золотую кучку. Как же оно манит к себе.

Разочарованный охотник потянулся к золото. Ещё заберёт, чего доброго.

– Не торопись, – Саян прикрыл вожделенную кучку ладонью. – Откуда оно у тебя?

– Прошлое лето и осень я собирал его в ручье, – охотник сел на место. – Руками я вытаскивал на берег песок и искал в нём жёлтые кусочки. Специально для тебя, тус Умелец, чтобы обменять на твой арбалет.

– Давай так: я отдам тебе арбалет и десять болтов к нему, а взамен ты отдашь мне золото и расскажешь, где нашёл его. Идёт? – Саян протянул раскрытую ладонь.

От удивления охотник немного замялся.

– Ты предлагаешь странный обмен: слова на арбалет, – признался охотник. – Но я согласен.

Подтверждая сделку, охотник хлопнул по протянутой руке. Саян вытащил из мешка берестяной листок, тонкую палочку для письма и маленькую чернильницу. О том, что лишённая физического воплощения информация может быть дороже всех четырёх арбалетов и кучки золота в придачу, первобытные охотники даже не догадываются. Тем лучше: знания – сила, информация – власть.

– Ты знаешь, где находится наше стойбище?

Саян молча кивнул.

– Так вот, от нашего стойбища нужно выйти к великому Аксору и подняться вверх по течению…

Бывалый охотник с детским любопытством поглядывает на танцующую на листе бересты палочку, но прилежно объясняет, где находится золотоносный ручей и как до него добраться. Уточняя детали, Саян тщательно записывает дорогу и приметы.

– В ста шагах от старой сосны с двумя вершинами этот ручей размыл склон небольшого холма. Именно в том месте я нашёл эти жёлтые камешки.

Охотник закончил рассказ, схватил арбалет и быстро поднялся на ноги. Саян не успел спрятать исписанный листок, как на освободившееся место тут же сел другой охотник. Новый покупатель выложил на шкуру с товарами большой моток жил и приличный кусок синей глины. Победоносно глядя на соплеменников снизу вверх, охотник скороговоркой произнёс:

– Тус Умелец, я хочу твой арбалет.

Под древним дубом Саян просидел не больше двух часов. Как обычно, в первую очередь расхватали арбалеты. Когда последний из них перекочевал в руки счастливого владельца, по толпе зрителей прокатился печальный вздох. Теперь только на следующий Большой сбор Саян привезёт новую партию арбалетов. Впрочем, остальной товар не задержался на полинявшей шкуре.

Во второй половине дня на поляну у дуба приплыл род Быстрого Сокола. Его стойбище находится дальше всех от места сбора. Теперь и только теперь, когда племя Звёздной Птицы собралось полностью, можно начинать Большой сбор.

Вечером, едва стемнело, шаманы племени собрались в Главном капище. Из-за низкой ограды отлично видны пылающие жертвенные костры перед идолами Великих предков. До глубокой ночи над большой поляной разносилось монотонное пение и звучали большие бубны. Посредники между этим миром и тем выбирают нового Верховного Шамана.