Текст книги "Цена власти"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

На особом положении находится некий Оплот знаний. Но что это я так и не понял. Вроде монастырь, в нём постоянно живёт много служителей культа. А вроде как архив. То немногое, что уцелело после налёта Вема-защитника, менги хранят именно там.

Рассказывая об Оплоте знаний, Дрир буквально захлёбывается от восторга. Там и такие и сякие храмы, какая-то лестница до неба и далее в том же духе. Если не ошибаюсь, Оплот знаний самое настоящее чудо света, единственное в своём роде и от того ещё более почитаемое. К сожалению, сам Дрир в Оплоте знаний никогда не был.

Там же, в Оплоте, находится некая «Загадка». Я так и эдак гонял Дрира, его куцые мозги чуть не вскипели от натуги, но что это такое – он так и не сумел объяснить. Ясно одно: «Загадка» – самое ценное наследие звёздных предков. Древние менги, которые родились за пределами Мирема, создали её уже здесь, в назидание отупевшим потомкам.

Саян хлопнул по солидной пачке берестяных листов.

– В принципе, это всё, что я хотел вам рассказать. Если интересуют подробности – читайте сами.

Саян вышел из-за стола. В дальнем углу, подняв тяжёлую деревянную крышку, Саян вытащил из ямы-погреба заляпанный сырым песком кувшин.

– Что у тебя там? Случаем, не самогонка? – живо поинтересовался Ягис.

– Размечтался, – Саян поставил кувшин на стол. – Спирт у меня на строгом учёте. Последняя война и так свела запасы к нулю. А зима ещё только будет.

– Тогда что? – спросил Ягис.

– Клюквенный морс. Без сахара, кисленький, но хорошо прочищает горло и мозги. Будете? – Саян вытащил из кувшина большую деревянную пробку.

Ягис, выпив угощение, крякнул от удовольствия.

– Отличная штука, – наливая ещё кружечку, похвалил Ягис. – Только держать её надо не в холоде, а в тепле. Ещё лучше была бы.

– Кто о чём, а Ягис о выпивке, – заметил Ансив.

Догадаться не трудно, к чему клонит большой любитель хмельных напитков. Ансив, обращаясь к Саяну, спросил:

– Может, ещё что расскажешь?

Саян с грохотом поставил пустую кружку на стол.

– Расскажу, расскажу, обязательно расскажу, – Саян закусил холодной картофелиной. – Ёще пожалеете, что услышали.

– А ты за нас не переживай, – горячо пообещал Ягис. – Прорвёмся! Как-нибудь.

– Хорошо, – Саян сдвинул на край стола полупустой кувшин. – Тогда слушайте самый главный, самый печальный вывод из всего того, что я вытряс из Дрира.

Друзья навострили уши. Как обычно, Сергей начал издалека:

– И так, и эдак я пытался подсчитать, когда же менги, а за ними люди, заселили Мирем. Особой точности не требуется. Плюс, минус сотня лет погоды не сделают. Но не получается даже с такой погрешностью. У людей календаря нет вообще, за ненадобностью. Дрир говорил о подсчёте лет, но он банально не знает, какой сейчас год. Крестьянам гораздо важней следить за сменой сезонов, а какой именно год на дворе их не интересует вовсе.

Саян, стукнув ребром ладони по столешнице, решительно заявил:

– Ладно! Выкладываю самый страшный прогноз. Атака Вема нанесла менгам крайне тяжёлый урон, но рано или поздно они должны были оправиться. Уже несколько поколений государство менгов стабильно. Население растёт, благородные богатеют. Менгам всё больше и больше нужны рабы. А значит – разбитый нами отряд всего лишь первая ласточка. Будут и другие. Причём во всё большем и большем количестве. Иного источника дармовой рабочей силы у менгов просто нет.

– Ну как же, – не согласился Ян. – А раньше зачем они приплывали в наши леса? Ты же лично спас Иссаама от рабского ошейника.

– Верно, – Сергей кивнул. – Менги и раньше приплывали в наши леса за рабами. Я специально выяснил у старейшин – торговать менги даже не пытались. Только сила. Только захват. И только рабы.

Спрос на рабов был и раньше. Но… люди для менгов как экзотические зверюшки. Как когда-то на Земле моряки привозили из заморский стран цветных попугайчиков, смешных обезьянок и золотых рыбок. Пользы от экзотики никакой, зато восторг соплеменников гарантирован. Но ситуация меняется.

Одной ногой менги уже на пороге рабовладельческого общества. Очень и очень скоро они начнут воспринимать людей как дармовую рабсилу. Крестьяне тратят уйму времени и сил на поддержание ирригационных сооружений в рабочем состоянии. Ещё та, оказывается, задачка. Для такой работы нужны куцые мозги и тугие мускулы. Сам Великий требует поручить эту работу рабам. Что, кстати, в Древнем Египте и делали, если вы ещё не забыли земную историю.

Пару раз Дрир помянул о желании благородного Девиго построить на Утёсе форпост. Так сказать, оперативная база по ближе к месту охоты. Пока людей очень здорово выручает огромное расстояние. Дрир был не в состоянии подсчитать, сколько дней они плыли, но, говорит, очень и очень много.

– А как же долговое рабство? – заметил Андрей. – Если за рабами нужно плыть за тысячи километров, то… не проще ли обратить в рабство простолюдинов?

– Проще, – согласился Сергей. – Когда-нибудь благородные додумаются и до этого. Но! Опять же: Мирем практически пуст. Тех же менгов вряд ли больше миллиона. Пока самые бедные предпочитают уходить на новые земли. Пара сотен километров на север или на юг, и вот тебе ни благородных, ни долгов. Что простолюдины и делают. Такой исход выглядит особенно привлекательным из-за полного отсутствия враждебных аборигенов. Самый страшный враг на новом месте – степной волк или медведь, если лес неподалёку.

– Печально твоё пророчество, – Андрей задумчиво забарабанил пальцами по столешнице. – Во истину – кто приумножает знания, тот приумножает скорбь. Охотникам твой прогноз не понравится. Ох как не понравится.

– И они тебе не поверят, – уверенно добавил Ян.

– А это и есть главная причина, по которой я решил сперва поговорить с вами, – пояснил Сергей.

Над столом зависла тягостная тишина. Слышно, как в печи гудит огонь, а по крыше барабанит осенний дождик. Над столом, роняя в миску с водой огненные капли, потрескивает лучина. В доме тепло и уютно. Совсем не верится, что где-то далеко, далеко коварные менги куют рабские ошейники.

На прохладном кувшине маленькими капельками осела влага. Сергей, сбив пальцем прозрачный шарик, тихо произнёс:

– Впрочем, всё не так плохо. Менги – никудышные воины. Воевать им не с кем. Прослойки профессиональных воинов у них нет. А те, что есть – охранники и полицейские. За сотни лет государство менгов не тряхнула ни одна социальная катастрофа.

Как мне рассказал Дрир, витус Девиго, атаман отряда, набрал простолюдинов в деревнях своего отца. Профессиональных воинов среди них не было вообще. В лучшем случае, с десяток охотников. Остальные такие же крестьяне, как и сам Дрир – физически крепкие, но и только. Витус Девиго около десяти дней учил их махать топором и прикрываться щитом. Да ещё в походе, вместо утренней зарядки, заставлял воевать друг с другом. И всё.

– Он что, этот Девиго, авантюрист? Коль с таким воинством на людей попёр, – спросил Ян.

– Ещё какой, – согласился Сергей. – Молодой Девиго страстно желал забраться по социальной лестнице как можно выше и как можно быстрей. Для него заняться работорговлей примерно то же самое, что в наше время на Земле отыскать богатейшее месторождение нефти. Деньги дают власть, а большие деньги дают большую власть. Ему, как самому младшему в роду Девиго, место отца не грозило ни с какого боку. Старшие братья от старшей жены быстрей прирезали бы его на заднем дворе, чем позволили бы занять место отца. Да и сам отец не собирался назначать его своим наследником. Среди благородных грязня ещё та идёт.

В тишине дома скрип открывающейся двери прозвучал как раскат грома. На пороге, повесив мокрую накидку на колышек в стене, появилась Инса, супруга Саяна.

– Вы ещё здесь? – стряхивая с волос капельки дождя, недовольно поинтересовалась Инса. – Поздно уже. Спать пора.

Недовольство жены можно понять. Прежде, чем звать друзей на торжественный ужин, Саян с превеликим трудом уговорил Инсу сходить в гости к соседке вместе с дочерью. Спровадил на вечерок, если честно, чтобы не мешали. Саян, вглядываясь в полумрак за спиной супруги, спросил:

– А Шима где?

– Папа, я здесь! – из-за спины матери выглянула приёмная дочь.

– Ну ладно, – Ансив поднялся из-за стола. – Спасибо, Саян, за невероятный ужин, за интересный рассказ, но нам действительно пора.

– И то верно, – следом поднялся Ягис. – Последний вопрос: что ты будешь делать с менгом?

– Не решил ещё, – Саян отвёл глаза.

Возле двери Ягис обернулся:

– До завтра. Всем спокойной ночи.

Друзья, аккуратно прикрыв за собой дверь, ушли. Инса, глядя на стопку грязных тарелок, недовольно пробурчала:

– Опять секретничали, Умелец?

Если жена называет Умельцем, значит недовольна. Нехорошо, конечно же, злить супругу, но иначе, слушая непонятную речь, она разозлилась бы ещё больше. Женщины очень любопытны. В чём в чём, а в этом качестве Инса не уступает соплеменницам. Саян примирительно улыбнулся:

– Не сердись, родная. О чём мы тут секретничали – всё равно не скажу. Как верно заметил Ансив, кто приумножает знания, тот приумножает скорбь. Оставь посуду, завтра вымоешь. А сейчас пошли спать.

Глава 18. «Провал».

Всю ночь моросил мелкий тоскливый дождик, но к утру небо очистилось, а из-за кромки леса выглянула великолепная Гепола. Потоки ослепительного света заглядывают под навес и слепят глаза. Саян, сидя за верстаком, работает над каменной ступкой.

Сама ступка готова. Осталось довести до совершенства каменный пестик и вырезать символы Леи-целительницы. Ежеминутно проверяя, насколько хорошо пестик ложится в каменную чащу, Саян напильником счищает мелкие едва заметные шероховатости.

Целых четыре месяца увлечённо допрашивал пленника. Подолгу, практически каждый день, сидел над тюремной ямой и совершенно забросил все дела. Результат не замедлил сказаться: запасы стрел, луков, копий, горшков, крючков и прочих важных мелочей практически кончились. А с утра по раньше рассерженная супруга заявила, что если он не бросит заниматься ерундой, то перестанет его кормить. Перспектива перейти на подножный корм не радует. Вот почему, оставив на время пленника в покое, Саян вернулся к ремеслу.

– Приветствую тебя, Умелец.

Саян оторвал взгляд от пестика. К навесу подошёл утус Терш, Вождь рода.

– Приветствую тебя, Вождь. Прошу, заходи, – Саян положил почти готовый пестик в чашу.

Утус Терш, наклонив тронутую сединой голову, шагнул под навес.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – Саян показал на толстую чурку возле погасшего очага.

Нежданный гость присел на чурку и рассеянно уставился на дальнюю стенку. По случаю тёплой погоды утус Терш надел меховую куртку без рукавов. На обнажённых руках выступают тугие мускулы, а на левом плече отсвечивает длинный шрам. Грубые пальцы, выдавая нервное напряжение, барабанят по коленкам.

По виноватому виду первобытного охотника легко догадаться, что вождь пришёл не просто так. Утус Терш умелый охотник, великолепный воин и просто отличный мужик. Он явно хочет что-то сказать, но никак не может решиться. Утус Терш, стараясь не смотреть в глаза, наконец спросил:

– Умелец, ты готов отправиться за медью? Охотники уже собираются.

– Конечно готов, – ответил Саян.

Поход за медью – очень важное мероприятине. Кто и когда отправится за рудой решили ещё неделю назад. Какая истинная причина нежданного визита Вождя лучше не спрашивать, невежливо. Пусть утус Терш сам расскажет, если решиться, конечно же. Наконец вождь стукнул кулаком по колену и решительно произнёс:

– Умелец. Мне нужно кое в чём тебе признаться.

– Слушаю вас, – Саян учтиво наклонил голову.

– Мне стыдно, Умелец. Очень стыдно за собственную нерешительность.

Ещё в начале этого лета я недооценивал и тебя и собранный тобой отряд. Думал: мальчишки, пусть тешатся. Может и впрямь чему полезному научатся. Твоё решение напасть на менгов я посчитал большой глупость. Ещё рассудил: как увидите золотолицых, так сразу разбежитесь, как стадо напуганных косуль. А вместо этого… – утус Терш громко выдохнул. – Вы вернулись с величайшей победой.

Старому охотнику не легко говорить, щёки покраснели, а плечи напряглись. Одно признание в нерешительности чего стоит.

– Старший сын моего брата на следующем Большом сборе станет полноправным охотником, – продолжил утус Терш. – В жертву Вему-защитнику он принесёт не лапу волка, как я много лет назад, а руки тех самых золотолицых, от которых мы, старшее поколение нашего рода, так позорно убежали. Мой младший сын боготворит тебя и уже в твоём отряде. Я пытался запретить, но… – утус Терш обречённо махнул рукой, – он стал убегать тайком.

Тогда вечером, в палатке Сахема, ты был прав: времени на собрание воинов у нас не было. Начни и ты спрашивать мнение своего отряда – тоже не успел бы.

Мне. Мне нужно было присоединиться к тебе. Пусть не как Вождь нашего рода, а хотя бы как просто охотник. Ты бы меня взял? – утус Терш посмотрел на Саяна.

– Конечно, уважаемый, – тут же ответил Саян.

– Вот! – утус Терш поднял указательный палец. – Взял бы. А вместо этого я… я испугался. Решил схорониться с женщинами и детьми в лесу.

Стыд жжёт меня, Умелец, словно огонь. Каждый раз, когда я вижу топор менгов на поясе моего младшего сына, даже этот проклятый шатёр, – утус Терш махнул рукой в сторону тюремного шатра, – я боюсь, что щёки мои покраснеют от стыда. Так более продолжать не может!

Утус Терш распрямил спину и расправил плечи.

– Умелец! Ты и только ты должен быть Военным Вождём нашего рода. Ибо ты – достойней меня! Достойней любого сородича, даже старше тебя.

Вождь наконец высказал то, что давно хотел, но никак не мог решиться. Заодно заметно успокоился. Пусть щеки по-прежнему горят красным, как угли в костре, зато пальцы перестали нервно барабанить по коленкам. Переведя дыхание, утус Терш заговорил вновь:

– Дней пять тому назад я, наконец, решился отказаться от должности Вождя нашего рода. Добровольно. Хотя понимаю: раньше такого не было. Но! Чтобы не наломать дров, я сперва решил посоветоваться со своими самыми близкими друзьями. То, что они сказали мне, заставило повременить со сбором охотников.

Саян насторожился. Это что-то новенькое. Перед глазами тут же возник стол с карточным раскладом «Политик».

– Вот вчера, на собрании рода, ты много рассказал о менгах. Страшно подумать: о нашем злейшем враге мы ничегошеньки не знали. Твой рассказ развеял страхи. Хоть золотолицые плавают в больших лодках, но они такие же охотники и собиратели.

Но… сородичи всё равно не одобряют твою возню с пленником. Ни раз и не два я слышал, будто ты учишься у менга чёрной магии. Бред, конечно, – поспешил уточнить утус Терш. – Но люди, а особенно женщины, боятся подходить к тому шатру. Очень боятся. Заклинаю – не говори при сородичах на языке менгов!

Саян словно окаменел. Теперь ясно, почему буквально на следующий день после постройки соплеменники изрисовали тюремный шатёр магическими символами.

– Страх перед менгами ты развеял, но не принёс людям радости, – Вождь вновь отвёл глаза и уставился в стену. – И вот к чему я клоню: если я откажусь от должности Вождя, то тебя выберут вместо меня. Молодежь нашего рода за тебя будет. Но быть тебе Вождём лишь до ближайшего Большого сбора.

– Это почему? – Саян аж приподнялся на месте.

– Не любовь к тебе и к делам твоим далеко разошлась за пределы нашего стойбища. Во всём племени Звёздной Птицы у тебя гораздо больше противников, нежели друзей. Молодые охотники других родов далеко не все восхищаются тобой. Чего уж говорить и старшем поколении. Собрание воинов племени обязательно осудит тебя и заставит отдать топор и стрелу.

Утус Терш окончательно успокоился. Нервно напряженные плечи расслабились, а яркий румянец на щеках заметно побледнел.

– Вот почему, Умелец, я пришёл к тебе. Ты должен знать: не скоро, ох как не скоро ты сможешь стать Вождём нашего рода. Хотя ты достоин того, чтобы быть Верховным Сахемом нашего племени. Я знаю, о чём говорю.

Саян в задумчивости облокотился на верстак. Исповедь Вождя навела на очень неприятные мысли. Более того – шокирует. Время от времени раскладывая «Политик» никогда не поднимался выше уровня рода Мудрой Совы. В колоде до сих пор нет карт ни Верховного Сахема, ни Верховного Вождя, ни воинов всего племени. Без надобности, было.

– Ну, Умелец, я поду, – Вождь поднялся с чурки.

– Благодарю вас, утус Терш, – Саян поднялся следом. – Вы раскрыли мне глаза. Не стыдитесь за себя. Менги ещё ни раз приплывут в наши леса. У вас ещё будет возможность бросить в костёр Вему золотистые кисти.

– Спасибо, Умелец, – утус Терш горячо пожал протянутую руку. – В следующий раз я без колебаний пойду за тобой. Только позови.

– Непременно, утус, непременно, – пообещал Саян.

Выпроводив Вождя, Саян вернулся к верстаку. Но… Никакого настроения продолжить работу. Сев на табуретку, Саян словно в первый раз глянул на мастерскую, на массивный верстак из толстых досок и на почти готовую каменную ступку…

Гнев и раздражение рванули в душе, как огненный вулкан. Саян схватил с верстака ступку и что есть злости запустил её в каменный очаг. Ступка, на которую ушло столько часов нелёгкой работы, с глухим треском раскололась на части. Схватив пестик, Саян с ещё большей злостью и ненавистью запустил его в бревенчатую стену. Пестик, оставив в бревне глубокою вмятину, развалился на куски. Саян замер у верстака с плотно сжатыми кулаками…

Гнев и раздражение разом выплеснулись наружу. Чтобы ещё разломать? Саян обвёл взглядом мастерскую под навесом. Под руками куча полезных и дорогих вещей: верстак, гончарный станок, заготовки, инструменты.. А ещё можно превратить дар Создателя в катану и покрошить всё вокруг на мелкие кубики к чёртовой матери! Но… Саян сделал несколько глубоких вдохов, выдохов и разжал нервно сжатые кулаки. Чтобы бы там не случилось, нужно взять себя в руки.

Утус Терш прав! Прав! И ещё сто раз прав! Ох как долго не видать ему стрелы и топора, символов власти Военного Вождя, не говоря уже о скипетре Верховного Сахема племени. Долбанный первобытный мир взял вверх.

Саян плюхнулся на табуретку возле верстака и склонил голову. Бороться с закоренелым консерватизмом стариков трудно, невероятно трудно, но всё же можно. Проклятье в другом: окончательной победы можно добиться тогда и только тогда, когда в погребальном костре сгорит последний консерватор. Как метко выразился некий учёный на старушке Земле, научно-технический прогресс идёт не от открытия к открытию, а от похорон к похоронам. А для этого нужно время. Время. И ещё раз время! Прорва времени! Десятки лет! Пока не сменится хотя бы одно поколение, не видать ему ни скипетра, ни стрелы с топором, как рыбу с зонтиком на суше. Хоть бросай всё к чёртой матери и создавай своё собственное племя.

Саян последний раз глубоко вздохнул и поднял голову. Нужно что-то делать, искать обходные пути. Но… что и как? Чёрт его знает. Саян щёлкнул пальцем каменную крошку. Мелкий камешек, получив ускорение, чиркнул кувшин с широким горлышком и улетел на пол. Впрочем, одну проблему можно и нужно решить прямо сейчас. Саян глянул на висящий справа от входа в дом моток верёвки. Трофей, метра четыре длинной. На ладье менги им парус поднимали, кажется.

Караульные испуганно подскочили, когда Саян стремительно зашёл в тюремный шалаш.

– Вольно, вольно, – Саян махнул рукой. – Вижу, у вас всё в порядке. Как ведёт себя пленник?

– Тихо ведёт, – ответил тус Чигис. – С самого утра как мёртвый лежит, не шевелится даже.

Тус Чигис совсем ещё молодой паренёк из третьего взвода. Один из тех, кто на следующем Большом сборе пройдёт обряд инициации. Обязательно пройдёт. Как и многие другие, в налёте на работорговцев от добыл золотые кисти. Сегодня он старший по караулу.

– Так! Помогите сдвинуть брёвна и вытащить менга, – Саян ухватился за крайнее бревно.

– Утус Саян, – неуверенно заговорил второй караульный совсем юный тус Винж, – менга, того, убивать?

– Не убивать, а казнить. Есть разница, – Саян сдвинул крайнее бревно и взялся за следующее.

Не спрашивая более ни о чём, караульные помогли столкнуть с ямы верхний накат из толстых брёвен. Менг, заметив возню, приподнялся сам.

– Руку давай! – на языке менгов потребовал Саян.

Схватив пленника за золотистую кисть, Саян рывком вытащил его из ямы. Караульные, на всякий случай, похватали копья. Пара медных наконечников замерла в полуметре от груди менга. Но Дрир и не думает сопротивляться. На удивление спокойно, словно собираясь пообедать или сходить до ветру, менг позволил завести руки за спину и связать себя кожаным ремешком.

– Иди за мной, – Саян откинул полог тюремного шалаша.

Не оглядываясь, Саян торопливо шагает по стойбищу на выход. Сзади, тяжело дыша, топает менг. За месяцы жизни в яме на скудном пайке пленник изрядно ослаб. Замыкают шествие молодые караульные.

Сородичи прекрасно понимают: рано или поздно пленника всё равно придётся убить. Менг – не человек, в род его не примут. И уж конечно никому и в голову не придёт отпустить заклятого врага на все четыре стороны.

Сородичи с удивлением смотрят на маленькую процессию. Дети побросали шумные игры и с неприкрытым интересом пялятся за заросшего грязью и золотистой бородой менга. Весть о выводе пленника шурша платьями и штанами разлетелась по стойбищу.

Вот и выход. Ворота открыты. Караульный охотник молча отошёл в сторону. Площадка, где обычно тренируется отряд, осталась в стороне.

Саян, дойдя до дуба, до первого высокого дерева с толстыми раскидистыми ветками, остановился. Из прохода в стойбище высыпала небольшая толпа. Мужчины и женщины, ожидая редкое представление, остановились возле засеки. А сзади постоянно подбегают всё новые и новые сородичи. Любопытные дети, не рискуя отходить от взрослых, уселись на траву.

Зрители на месте, жертва на месте, можно начинать. Саян снял с плеча моток верёвки и перекинул конец через толстую ветку. Бог его знает, как завязывать знаменитый «узел палача». Саян просто, на манер швейной нитки, скрутил маленькую петельку и уже сквозь неё потянул большую петлю.

Менг, отрешённо наблюдая за манипуляциями Саяна, вдруг произнёс:

– Благородный, прошу вас.

– Чего тебе? – Саян растянул верёвочную петлю.

– У меня дома вешают только преступников и предателей. Смерть в петле считается позорной. Когда витус Девиго взял меня в свой отряд, я перестал быть крестьянином, я стал воином.

– Ты хочешь умерь как воин, от клинка? – догадался Саян.

– Да, – отрешённо ответил Дрир.

– Хорошо, да будет так, – Саян отбросил петлю в сторону.

Дрир, не дожидаясь приказа, повернулся спиной и встал на колени. Саян, подойдя к пленнику ближе, превратил дар Создателя в катану. Острый кончик прикоснулся к золотистой шее.

Прикосновение смерти будет страх, но нет – Дрир даже не вздрогнул. Пленник прекрасно осознаёт свою судьбу.

– Великий Создатель, я иду к тебе, – еле слышно прошептал Дрир.

– Ибо ждёт меня жизнь вечная, – закончил Саян.

Тонкое лезвие со свистом рассекло воздух. Голова Дрира подпрыгнула на месте и соскочила с плеч. Менг как стоял на коленях, так и рухнул срубленным деревом. Кровь толчками выплёскивается из разрубленной шеи. Тронутая осенней желтизной трава окрасилась в красный цвет.

Саян, переложив катану в левую руку, присел на колено перед казнённым.

– Утус Дрир. Я, Саян Умелец, отпускаю тебе грехи твои, – торжественно, на благородном иссари, произнёс Саян и кончиками пальцев дотронулся до золотистой шеи. – Да будет твоя душа чиста. Да примет её Великий Создатель. Покойся с миром.

Утус Терш заклинал не говорить при сородичах на языке менгов. Не так поймут, да и чёрт с ними. Саян поднялся с жухлой травы. Кровь тонкими струйками потекла по тёмно-синей катане. Последняя капелька сорвалась с острого кончика, когда Саян превратил дар Создателя обратно в обруч на правом запястье.

– От трупа избавьтесь как-нибудь, – Саян повернулся к молодым последователям. – Можете бросить его в Акфар. Руки отдайте Большому мху, он давно на них зарится.

Не оглядываясь, Саян пошёл домой. Завтра начнётся далёкий поход за рудой, готовиться надо. Любопытные сородичи при его приближении расходятся в стороны. Ещё через десять минут тюремный шатёр запылал высоким заострённым костром. Первыми прогорели и опали покрывающие скат шкуры. Подпирающие жерди продержались не намного дольше. Последними догорели толстые брёвна верхнего наката. Саян лично побросал тлеющие угли в яму и разровнял место. Через год свежая трава затянет тёмный пяточек. Корни и зелёные стебли скроют пепел. И уже ничто не будет напоминать о стоявшем здесь высоком шатре.

Глава 19. «Поход за рудой».

Нападение на менгов принесло богатую добычу. Участники налёта обзавелись медными топорами и ножами. Но меди всё равно не хватает. К хорошему быстро привыкаешь. Удовлетворяя возросшие потребности племени, Саян превратился в кузнеца и металлурга в одном лице.

За семь лет сложилась традиция наведываться к медному руднику дважды в год: весной, до Большого сбора, и осенью, до наступления первых холодов.

Ещё в первый год оплавленные куски породы были подобраны подчистую. Разрабатывая месторождение, рудокопы пробили небольшую пещеру. Но без таких острых и прочных инструментов, как дары Создателя, добыча руды превращается в сущую мороку. Медные инструменты быстро тупятся, каменные молотки и кувалды не выдерживают продолжительной работы. К тому же в тесной пещерке особо не размахнёшься.

В довершение постоянно приходиться оттаскивать куски пустой породы. В толще горы медь залегает узкими пластами. Что поделаешь: чтобы добыть один килограмм руды приходится отколоть и вытащить ещё десять. Вот почему в поход обязательно отправляются Саян, Ягис и Ансив. Благодаря стараниям друзей, род Мудрой Совы больше прочих пользуется медными орудиями. Ещё семь охотников сопровождают друзей в качестве подсобной силы. Вот и нынешний пятнадцатый по счёту поход пошёл по давно заведённому порядку.

Четыре дня маленький отряд добирался до медного рудника. Ещё столько же ушло на то, чтобы вгрызться в глубь горы, вытащить несколько тон камней и наполнить до краёв большую лодку.

Спускаться вниз по реке одно удовольствие. Течение само несёт нагруженную лодку. Но вот за Утёсом начинается самый трудный участок пути. Стоит обогнуть большую песчаную отмель, войти в воды Акфара, как река с прежним энтузиазмом будет мешать путешествию. Последний десяток километров придётся грести против течения и тащить тяжёлую лодку на буксире.

Растягивать сомнительное удовольствие никому не хочется. Но, как бы быстро не спускался отряд вниз по реке, перед последним и самым трудным участком пути первобытные рудокопы всегда останавливаются на ночной отдых. Завтра, за поворотом, прохлаждаться будет некогда.

Саян, стараясь не думать о предстоящем испытании, забрался под тёплое одеяло. Чтобы не создавать конкуренцию, ни утус Терш, Вождь рода, ни утус Вачиз, Сахем, в походы за медью не ходят. За добычу и доставку руды Саян отвечает единолично. Но командовать людьми почти не нужно. Каждый и так знает своё дело. Лагерь разбит, ужин приготовлен и съеден, часовые на местах, можно расслабиться и заснуть под убаюкивающий треск огня и блеск звёзд на выгнутом небосклоне.

Охотники искренне верят, что во время сна душа человека покидает тело. Ведь только во сне можно встретиться с давно умершими родственниками, посетить любимые места и даже вернуться в прошлое. Но сон на походной стоянке не бывает глубоким. Говорят, душа, охраняя тело, бродит неподалёку. За пределами родного стойбища, без надёжного прикрытия из поваленных деревьев и помощи сородичей, всякое может случиться.

***

– Менги!!!

Тревожный вопль резанул по ушам. Сон пинком проч. Саян, отбросив одеяло, вскочил на ноги. Дар Создателя грозной катаной прыгнул в руку. Оценить обстановку.

– Тревога!!! Нас атакуют!

Часовой у костра орёт, что есть мочи. Распахнутые лежанки валяются вокруг костра. Охотники, кто босиком, кто голый по пояс, разом вскочили на ноги. У каждого в руке топор, у некоторых даже щиты. Где враг? Саян развернулся на месте.

Из темноты визгнули стрелы. Насмерть раненый часовой рухнул в костёр. Вот они! Из-под полога леса выскакивают размытые фигур. Здесь. Там. Тут. Орут. Кричат.

Чёрт побери. Много. Много. Слишком много!

– За мной! В лес! Уходим!!! – что есть сил крикнул Саян.

В темноту. Прочь от света. Прочь от стрел. Сзади топот бегущих людей.

Полянка, на которой остановился отряд, маленькая совсем. Опушка, спасение, рядом совсем. Но, два шага, Саян наткнулся на менга.

В запредельной ситуации время замедлило ход. Секунды растянулись в минуты. Сознание отрешённо, словно сторонний наблюдатель, фиксирует происходящее. Но разогнанный мозг не в силах заставить тело двигаться быстрее. Воздух превратился в прозрачный кисель. Руки и ноги с трудом, словно в трясине, раздвигают пласты густого воздуха. Менг рядом совсем.

На золотистом лице маска испуганного удивления. Круглый щит немного опущен, топор в руке тупо пялится в землю.

Шаг. Ещё шаг. Саян на ходу поднимает катану. Тонкое лезвие описывает кривую и падает на удивлённого менга. Острый клинок легко проходит сквозь шею менга, срезает плечо и глубоко царапает край щита.

Шаг вправо. Катана слетает со щита. С заострённого кончика стекают капельки крови. Мёртвый менг пролетает мимо. Но из темноты выныривает ещё один.

Классика боя мечом – глубоко ткнуть бегущего на тебя противника. Улетевшая назад катана на миг замирает на месте. Совсем коротенькая передышка и меч полетел на встречу врагу. Во дурак. Противник даже не пытается остановиться или хотя бы увернуться от летящей прямо в лицо смерти. Скошенное лезвие проплывает над верхним краем щита и заходит под нижнюю челюсть. Менг сам себя насадил на острый клинок.

Левое плечо выдвинуть вперёд и плавно выдернуть катану из чужой головы. Саян наискось толкает менга в щит. Медная бляха в центре тычется в плечо. Но боли нет.

Где же лес? Впереди ещё несколько размытых фигур. Бегут в ряд, щиты в ряд, головы в ряд. Нужно встречать незваных гостей. Глубокий разворот и широкий замах. Катана по большой дуге пролетает над щитами. Кого-то задел? Саян, разворачиваясь волчком, помогая локтями, спиной проламывает ряд щитов.

Да сколько же их? Вместо лесной опушки и тёмных стволов ещё один придурок. Во. Даже копьё перед собой выставил. Заколоть кого хочет?

Нужно сдвинуться в сторону. Или хотя бы повернуться к придурку боком. Но. Что это? Не получается. Вязкий кисель стискивает тело невидимыми путами. Не уйти. Не увернуться. Неведомая сила несёт прямо на красное остриё нелепого копья.

Боли нет.

Кончик копья, так похожий на берёзовый лист, упирается в солнечное сплетение. Сантиметр за сантиметром отполированное древко уходит в глубь тела. Саян, прикладывая неимоверное усилие, останавливается. Совсем молоденький менг тупо пялится на него. Даже рот раскрыл.