Текст книги "Цена власти"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Саян, строго глянув на Ягиса, снова обратился к Большому мху.

– Уважаемый Фад. Двенадцать лет назад Великий Создатель послал нас в этот мир. Точно так же сегодня днём мы вновь появились на вершине Утёса. Мы замёрзли, проголодались. Какие тебе нужны доказательства?

Не даром утус Фад является Верховным Шаманом племени уже много лет. Логика на него действует. Сделав пару шагов на встречу, шаман стукнул колотушкой по бубну и нараспев приказал:

– Умелец! Если это действительно ты! Встань и подойди ближе!

Встречать людей с того света старому шаману не приходилось. Большой мох напуган до полусмерти, но держится очень хорошо. От его решения зависит всё. Буквально всё. Саян невольно поёжился. В спину, словно гвозди, ткнулись сотни глаз и десятки натянутых луков. Выполняя приказ, Саян подошёл ближе.

– Сядь на землю, – последовал новый приказ.

Саян с трудом подавил глупое желание разыграть шамана. Старик и так натянут, как тетива на арбалете. Да и сородичи в темноте вокруг костра нервничают. Подогнув колени, Саян присел возле шамана.

Несомненно, Большой мох очень храбрый человек. Но… Всё равно заметно, как дрожат кончики его пальцев. Старый шаман вытянул руку и осторожно, словно до раскалённого камня, дотронулся до шеи.

Тёплая кожа и удары сердца заметно успокоили шамана. По представлениям первобытных людей, нежить на ощупь должна быть очень холодной и уж тем более у неё не должно быть живого сердца. Чтобы окончательно удостовериться, Большой мох извлёк из недр меховой накидки деревянную коробочку. Из-под крышки мелькнула синяя глина.

Что за символ утус Фад выводит на лбу – не видно. Но, по движению пальца, догадаться не сложно – звезда с тремя закруглёнными лучами, символ Великого Создателя.

Без прежней дрожи в коленях Большой мох сделал шаг назад. Теперь даже самая замаскированная нежить должна рассыпаться в прах. Магия, обращённая к Великому Создателю, самая сильная. Против неё не устоит ни одно порождение ночи. Даже Хессан, физическое воплощение вселенского зла, тут же уберётся обратно в ад. Такова безграничная сила Великого Создателя.

– Утус Ягис, ваша очередь, – к Большому мху вернулась былая уверенность.

Нарисовав последнюю звезду Великого Создателя на лбу Ансива, шаман торжественно объявил:

– Люди рода Мудрой Совы! – звуки бубна поплыли над центральной площадью. – Это действительно уважаемые Ягис, Ансив и Саян. Великий Создатель вернул их в наш мир живыми и здоровыми. На них нет печати зла.

Заявление шамана прозвучало, как стартовый выстрел. Из темноты тут же высыпал весь род. Возбуждённые сородичи едва не сбили с ног. Каждому, непременно каждому хочется потрогать, пощупать нежданно, негаданно воскресших друзей, убедиться лично, что они на самом деле живые и тёплые.

– Саян, – холодные руки обвили шею. – Ты… вернулся.

Инса, рыдая на взрыв, ткнулась лицом в грудь. Саян, едва сдерживая слёзы, обнял любимую женщину, склонился над ней и нежно прошептал:

– Да, родная, я вернулся. Я не мог, не имел права оставить тебя.

Саян долго успокаивал супругу, шептал ей нежные слова и гладил по растрёпанным волосам. За две недели Инса заметно постарела. На лице появились глубокие морщинки, а волосы посеребрила седина. Как хорошо, когда на этой грешной земле есть кто-то, кто искренне, от всего сердца, любит тебя.

– Отец! Великий Создатель, ты – вернулся! – из толпы возбуждённых сородичей вынырнул Иссаам.

– Да, сынок, – Саян обнял Иссаама правой рукой. – Как ни странно, но это так.

– Столько, столько дней прошло! – Иссаам с трудом нашёл нужные слова. – Утус Остом нам всё рассказал. Он единственный, кто вернулся. Да мы и сами на следующий день ходили на то место. Странно очень: где был лес, появилось огромное круглое озеро. Деревья как ножом порезало: где вершины нет, где ствол будто откусан. А недалеко от берега большая лодка менгов по полам разрезанная…

Остом!

Имя сородича вспыхнуло в голове огненными искрами. Остом, Остом – один из семи охотников, которые сопровождали их в том злополучном походе. Он единственный сумел вернуться? Саян, отпустив сына, но по-прежнему обнимая рыдающую супругу, спросил:

– Подожди, Иссаам, что именно рассказал вам утус Остом?

– Так, это, утус Остом вернулся в стойбище рано утром пятнадцать дней тому назад. Он пришёл очень усталый, поцарапанный весь и без оружия.

Он рассказал, как вы остановились на ночлег недалеко от Утёса и как на вас совершенно неожиданно напали менги. Когда начался бой, ему единственному удалось убежать в лес. Сопротивляться было бесполезно. Менгов, говорит, слишком много было. Сотня, а то и больше. Вырвался кто ещё или нет, Остом не знал. Он всю ночь уходил от погони. Вот и всё, в принципе.

– Как он был одет? – Саян нахмурился.

– Я лично не видел, – признался Иссаам. – Но, говорят, как обычно: куртка, брюки, мокасины, шапка на голове.

Между тем ажиотаж вокруг друзей постепенно стихает. Пощупав, похлопав всех троих, сородичи постепенно расходятся. Держа жён за руки, Ягис и Ансив ушли домой. Толпа на площади быстро редеет. Остались только Саян с близкими и ещё с десяток человек.

Поздно уже. Нужно бы последовать примеру друзей. Радость от встречи с родными никак не может заменить полноценный ужин. Но вместо этого Саян громогласно воскликнул:

– Утус Остом! Где он?

Наклеивается что-то интересное. Сородичи, что не успели уйти далеко, тут же повернули назад.

– Я… Я здесь, – вылетел из темноты робкий голос.

В свете догорающего костра появился Остом. Подойти ближе он не решился.

К тридцати пяти годам Остом так и остался тощим мужичком, сказывается перенесённая в детстве тяжёлая болезнь. Пусть звёзд с неба не хватает, но он всё же хороший охотник и полноправный член племени. И без того маленького роста в тусклом свете костра пришибленный и растерянный Остом кажется ещё меньше. Он не пошёл вместе с остальными домой. До последнего хоронился в темноте.

– Подойди ближе, – приказал Саян.

Остом сжался в комок и, смешно ковыляя на полусогнутых, подошёл ближе. Саян, глядя на маленького и жалкого охотника сверху вниз, спросил:

– Утус Остом, там, на стоянке, когда все легли спать, что должен был делать ты?

Остом побледнел, глаза испуганно заметались. Едва не икая от волнения, охотник ответил:

– Я… Я… Я должен был смотреть за рекой. Заодно следить, чтобы течение не унесло лодку с рудой.

Саян, не спрашивая больше ни о чём, выразительно глянул на пришибленного охотника. Ко всеобщему удивлению, Остом рухнул на колени, истерично замахал руками и, срываясь на визг, истошно заголосил:

– Да-а-а!!! Я усну-у-улл!!! Лёг под куст и усну-у-улл!!!

Дёргаясь всем телом, словно увёртываясь от жгучих взглядов сородичей, Остом признался:

– Да-а-а!!! Я проспа-а-алл!!! Пропусти-и-ил менгов! Они меня не заметили! Когда начался бой, я выскользнул из-под куста и убежал! Да-а-а!!! Убежа-а-а-алл!!!

Стыдливое признание жители стойбища восприняли молча. Да и не нужно ничего говорить – Остом подвёл сородичей. Уснул на боевом посту и тем самым предал, погубил девять человек. Но никто не спешит хватать труса за руки и тащить в тюрьму. В первобытном обществе и тюрем то нет. Для преступников существует одно единственное наказание – изгнание. Вне рода, вне племени человек никто и звать его никак. А такие долго не живут.

Остом не услышал в свой адрес ни одного упрёка. Кто был свидетелем его признания, его позора, повернулся к нему спиной и пошёл домой. Поздно уже. Темно и холодно. Остом сам себе вынес приговор. Вскочив на ноги, предатель и трус крысой метнулся в темноту.

– Отец, неужели так оно и было? – спросил Иссаам, глядя в след убежавшему Остому.

– Да, – Саян, обнимаю супругу, повернулся в сторону дома. – Я лично велел ему смотреть за рекой. Как раз на подобный случай. Тревогу поднял часовой у костра, он же погиб первым. Но… было поздно. Менги окружили нас. Их действительно было слишком много. Вырваться никому не удалось. Если бы не Остом.

– А что же тогда с поляной? Откуда там озеро?

– А вот этого я не знаю, – Саян пожал плечами. – Пошли домой. Я устал и чертовски хочу есть. Будет день, будут и ответы.

Поддерживая Инсу левой рукой, Саян пошёл домой, в приземистую избушку, которую сам же построил много лет назад. Иссаам, проводив родителей до порога, вернулся к себе. В точно такой же избушке его ждёт Риса, а маленькая Рола уже спит, умаялась за день. Центральная площадь опустела. С неба посыпался мелкий дождик. Красные угли догорающего огня окутались паром и погасли. Поздно уже, темно, холодно и сыро.

***

В ту же ночь Остом исчез. Домой к жене и детям он не вернулся. Трусливый охотник не стал дожидаться, пока его официально выгонят из рода. Но… ненадолго. Через день труп Остома нашли за ограждающей стойбище засекой. Мыши и прочие мелкие обитатели леса успели погрызть засыпанное листьями тело.

Голодной и холодной кончине или безнадёжному путешествию в горы к другому очагу поселения людей Остом предпочёл быструю смерть. На последок ему все же хватило мужество вонзить собственный нож под челюсть. Длинное лезвие пробило глотку, продырявило язык и ушло глубоко в мозг. Смерть пришла к нему быстро, запачканные кровью руки так и застыли на деревянной рукоятке.

Остом совершил страшное преступление. Но сородичи, пусть и посмертно, простили его. Утуса Остома погребли так, как положено уважаемому охотнику и воину. В погребальном костре он сгорел со своими руками.

Чудесное возвращение друзей вызвало в племени небывалый переполох. Но! Грандиозное возбуждение быстро сошло на нет. На всякий случай на следующий день при ярком свете Геполы Большой мох провёл ещё одну магическую проверку.

Старый шаман долго и настойчиво скакал вокруг посаженных в круг друзей, без устали колотил в бубен и бормотал себе под нос. Если у кого и остались опасения, то обильный пот Верховного Шамана развеял последние сомнения.

Такова особенность первобытных людей. Для них грань между миром живых и миром мёртвых не является абсолютно непреодолимым препятствием. Так вдова, бросая в огонь перед идолом Хира-сахема преподношение, напрямую общается с покойным мужем, сын спрашивает совета у давно умершей матери. Охотники постоянно молят дедов и даже прадедов помочь на охоте. Без обращения к предкам не начинается ни одно мало-мальски серьёзное мероприятие.

Причём первобытные люди не только взывают к ушедшим родственникам, но и получают ответы. Так умершая мать вполне может присниться сыну и ответить на заданный вопрос. Хорошая примета, орёл на крыше полуземлянки или пробежавшая через дорогу белка, может быть истолкована, как ответ с того света. Ну а если сородич затрудняется правильно понять намёк с того света, то шаман обязательно поможет ему. Утус Фад лучше всех в роду умеет толковать сны и приметы.

Время шло. С какой-либо потусторонней стороны друзья себя не проявили, ну и слава богу. Но не более.

При первой же возможности друзья лично посетили то странное озеро. Не каждому выпадает сомнительное удовольствие побывать на месте собственной смерти. Иссаам рассказал много, но ещё больше из увиденного способен понять только человек из века атомных станций и полётов в космос.

Вместо поляны и леса действительно появилось идеально круглое озеро. Большое, не меньше двухсот метров в диаметре. А вот границы между лесом и водой как таковой нет совсем. Конечно, кое-где бережок уже обвалился, в одном месте в озеро рухнула старая сосна, но… никакой привычной полосы из песка и гальки.

Такое впечатление, будто на поляне возник огромный шар. Всё, что попало внутрь исполинской сферы, исчезло, разом испарилось. Земля, деревья, части берёз и сосен просто перестали существовать. Огромная сфера съела кусок берега. Речная вода затопила котловину. Как метко выразился Ягис, погибли они с ба-а-альшой помпой!

Как именно менги нашли хорошо укрытую в лесу стоянку навсегда останется тайной. На счастье лесных жителей, работорговцы целиком и полностью сгинули внутри исполинской сферы. Корму ладьи так никто и не тронул. Внутри прибитой к берегу части судна нашли меховые одеяла, свёрнутую палатку и мешок промокшей муки. Будь кто живой, наверняка воспользовался бы запасом провизии и тёплых вещей. А из остатков речной ладьи можно было легко и быстро соорудить плот.

Первая смерть невероятным образом подействовала на Саяна. Внешне он остался прежним Умельцем, колдуном и харизматичным командиром собственной армии, но внутри разительно переменился.

Если раньше Саян как-то стеснялся раскладывать при жене «Политик», то со временем Инса всё чаще и чаще заставала его в позе тяжёлого раздумья над разложенными на столе картами. Смущаясь, словно молодой охотник на церемонии выбора супруга, Саян виновато сгребал карточки в раскрытый сундучок, но на недоумённые вопросы не отвечал.

Во второй половине зимы Саян резко свернул «колдовство над карточками». Плоский сундучок в тёмном углу за кроватью покрылся пылью. Зато Саян попросил охотника по имени Шич вырезать из дерева сову.

Утус Шич талантливый резчик по дереву. Изогнутая ветка, тёмный корень или просто сосновый брусок в его руках превращаются в готовую к прыжку рысь, в пугливого зайца или в нежный цветок лютика. Шич не стал расспрашивать зачем нужна сова, а с превеликим удовольствие выполнил просьбу Умельца.

Статуэтка получилась что надо: ночная птица выглядит совсем как живая. Высотой около двадцати сантиметров, округлая голова мягко переходит в шею, загнутый крючком клюв и большие глаза. Сеть мелких канавок создаёт иллюзию настоящего оперения. Кажется, будто деревянная птица вот-вот оживёт, недовольно ухнет и бесшумно упорхнёт в ночную тьму.

Используя деревянную сову как модель, Саян отлил копию статуэтки из меди. Но зачем извёл последние куски медной руды и даже почти готовый топор никому не сказал. Более того: чтобы сородичи не задавали глупых вопросов, закопал медную сову подальше от любопытных глаз под навесом. Деревянный прототип улетел в очаг.

Наконец, наступила весна. Тёплые дожди растопили осевшие сугробы. Деревья и кусты оделись нежно-зелёной листвой. Большие стаи птиц, оглашая окрестности криками, вернулись с юга.

Как бы не было мало картошки и чеснока, но аппетитные клуби и чесночные зубчики приятно разнообразили похлёбку из замороженного мяса и валённой рыбы. Ради развития сельского хозяйства Саян пожертвовал частью тренировочного плаца. Иначе под огород пришлось бы расчищать густой лес. На этот раз, не в пример прошлому году, картошки и чеснока должно быть больше.

В разгар весны род Мудрой Совы отправился на Большой сбор. Настала пора повидаться с родственникам, юношам стать полноправными членами племени, а пятнадцатилетним девушкам выйти замуж.

Глава 22. «Медная Сова».

На место Большого сбора род Мудрой Совы приплыл ещё вчера днём. Как обычно, первый вечер друзья потратили на заготовку дров. Сколько кубов на этот раз они срубили и напили, Саян не считал. Многочисленные помощники стащили заготовленные стволы и ветки в четыре огромные кучи на краю большой поляны.

Даже отоспаться как следует после утомительной гребли и тяжёлой работы не удалось. С утра по раньше нетерпеливые покупатели едва ли не силой вытащили Саяна из тёплой постели и чуть не оставили без завтрака. Каждому хотелось выменять арбалет со спусковым крючком, стрелы с медными наконечниками, медный топор или медный нож. Даже кремневые скребки ушли на «ура». С годами мастерство Саяна как ремесленника только выросло.

Ближе к вечеру выпало свободное время. Дрова заготовлены, товары распроданы, прочие мелкие дела переделаны. Официально Большой сбор начнётся завтра. Друзья, наслаждаясь ухой с чесночными зубчиками, сидят возле костра.

– Ну что, не забыли родную речь? – Саян отложил в сторону пустую миску.

Каждый Большой сбор друзья разбивают палатки рядом и, для экономии дров, разводят один общий костёр.

– Обижаешь, – Ягис бросил ложку в идеально чистую миску.

– Тем лучше, – Саян тут же перешёл на русский. – То, о чём я собираюсь вам рассказать, остальным знать незачем.

– Что на этот раз? – лениво полюбопытствовал Андрей.

Сергей пихнул носком мокасин горящее полено и, как ни в чём не бывало, произнёс:

– В последний день Большого сбора я собираюсь собрать совет племени и объявить о создании нового рода.

Ян и Андрей от удивления подпрыгнули на месте.

– Не понял! – Андрей поднял брови.

– Повтори! Я плохо расслышал, – Ян демонстративно заковырял пальцем в ухе.

– В последний день Большого сбора я собираюсь собрать совет племени и объявить о создании нового рода, – слово в слово повторил Сергей. – Чего тут непонятного? В своё время Звёздное племя разделилось на три племени. Относительно недавно, лет двадцать, тридцать назад, род Красноклювой Цапли выделился из рода Терпеливой Цапли. Это вполне естественный процесс.

– Но… Зачем? Зачем тебе это надо? – Ян уставился на Сергея.

– Подожди, – Андрей дёрнул Яна за рукав. – Зачем Сергей собирается колоть наш род и создавать свой собственный – как раз понятно. Что дальше, Сергей? Только ли свой собственный род ты хочешь заполучить? Или за этим стоит нечто гораздо, гораздо большее?

Способность с ходу находить и вытаскивать на свет божий подводные камни у Андрея ни отнять, ни купить. Вот и на этот раз он сразу же отбросил в сторону «Зачем?» и задал гораздо более глубокий вопрос «Что дальше?»

– Давайте, для начала я всё же отвечу на вопрос Яна, – предложил Сергей. – И уже потом рассказу о большем, о гораздо большем.

Андрей и Ян переглянулись. Сергей заговорил вновь:

– Для вас не является секретом насколько я люблю власть. Моя первая попытка стать Вождём доблестно провалилась. Победа над племенем Звёздной Рыбы, а особенно разгром менгов, значительно повысил мои шансы получить топор и стрелу. В перспективе даже скипетр. Но!

Может вы и не знаете. В прошлом году утус Терш думал отказаться от должности Вождя в мою пользу, но передумал. Вы слышали об этом? – спросил Сергей.

– Я слышал, – ответил Ян. – Утус Терш сам рассказал мне. Но, если честно, я не поверил.

– Лучше скажи, почему утус Терш передумал? – поинтересовался Андрей.

– Причина проста, – ответил Саян. – Если бы меня выбрали Вождём рода Мудрой Совы, тот как раз на этом Большом сборе собрание племени потребовало бы от меня вернуть топор и стрелу. В масштабах племени недругов у меня больше.

– И по этому ты решил создать собственную вотчину, чтобы разом стать Сахемом, – закончил Ян.

– Почти, – охотно согласился Сергей. – Основу нового рода составят бойцы моего отряда вместе с жёнами и детьми. Может, кто ещё присоединится. Если не сразу, так потом. Вот, только, я собираюсь стать не сахемом, а… правителем.

– А это уже интересно, – встрепенулся Андрей. – С правителя, пожалуйста, по подробней.

Сергей улыбнулся и посмотрел на огонь. В центре очага крупные поленья прогорели до продолговатых углей.

– Колоть род Мудрой Совы я вообще-то не собирался, – признался Сергей. – Но! После признания утус Терша, да пошлёт ему Великий Создатель здоровья и долголетия, все мои планы полетели к Хессану на закуску. И тут произошло очень важное событие.

– Зачем столько драматизма? – съязвил Ян. – Так бы сразу и сказал: нас убили, а мы воскресли.

– Не-е-е, – протянул Сергей. – Нас не просто убили, а мы воскресли. Выяснилось главное: мы – бессмертны.

Возможность прожить сотни лет существенно расширила мои возможности. Благодаря тем тупым работорговцам, мы узнали о своей божественной сущности. Я не хочу просто создать очередной род с выборными должностями. Я создам государство и назначу сам себя правителем. Только так я смогу приказать людям заниматься сельским хозяйством, воевать строем и во всех прочих отношениях создавать цивилизацию. На Миреме появится первое государство людей.

– Вечный жид, – тихо обронил Андрей.

– Конечно, скипетр Верховного Сахема всё равно оказался бы в моих руках, – Сергей сделал вид, будто не заметил осторожного замечания Андрея. – Лет так эдак через цать люди потихоньку начали бы сажать картошку и строить кирпичные стены. Но в этом случае нужны десятки лет, десятки поколений. Зачем мне так долго ждать?

Сергей высказал то, что так долго копилось у него в душе. Конспирация конспирацией, но иногда так хочется поделиться самым сокровенным чуть ли не с первым встречным.

Друзья удивлённо молчат. Любопытные Мекоя и Натоя, жёны Ягиса, сидят в тени палатки и тщетно пытаются понять незнакомую речь. Конечно, не могут понять ни слова, но для женского любопытства не существует преград.

– Сергей, а как ты думаешь назвать новый род? – спросил Андрей.

– Медная Сова, – ответил Сергей.

– Ну конечно же! Как же иначе! – Андрей хлопнул ладонями по коленкам.

– Уж не собираешься ли ты свернуть первобытную демократию и насадить деспотию? – Ян повернул разговор в другое русло.

– Собираюсь и ещё как, – признался Сергей. – Иначе никак: до буржуазного плюрализма, всеобщего избирательного права и торжественной речи президента на церемонии инаугурации должно пройти несколько экономических формаций. Рабовладельческая первая из них.

Только не надо думать, будто я тут же сяду на золотой трон и мановением руки начну угнетать подданных. Я не такой дурак, как ты думаешь, – Сергей выразительно глянул на Яна. – Насаждать деспотию я буду потихонечку, по мере смены поколений. А по началу буду работать наравне со всеми: обжигать горшки и ковать, пока горячо.

– И по камушку, по камушку разбирать демократию, – не удержался Андрей.

– Вода, она ведь капля за каплей, камень точит.

– И где же ты собираешься заложить своё государство? На какой территории? – спросил Ян.

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Сергей.

– Ну конечно же! – Ян хлопнул сам себя по лбу. – Утёс, где же ещё.

– Верно, – Сергей кивнул. – Утёс идеальное место: развилка двух великих рек, двух великих магистралей. К тому же, на самом Утёсе я построю неприступную крепость. А со временем весь полуостров будет превращён в один огромный укреплённый комплекс.

– Идею, случаем, не менг подкинул? – спросил Ян.

– Он самый, – Сергей не стал отпираться. – Именно после его восторженных баек об Оплоте знаний меня и посетила мысль создать на Утёсе и вокруг него крепость. Утёс станет физическим воплощением мощи моего государства. Его центром.

Лица Яна и Андрея удивлённо вытянулись. Во истину: правда – самый сильный аргумент.

– Ну… С твоими планами по созданию собственной вотчины мы ознакомились, – заговорил Андрей. – Теперь ответ на последний вопрос: зачем вся эта секретность с русским языком? Чего ты боишься? Какой ещё скелет спрятан в твоём шкафу?

– А действительно? Зачем? – Сергей демонстративно поднял глаза к небу. – Выстроить бы отряд, и вас рядышком поставить. А потом всех сразу, оптом, обрадовать. Может так было бы и лучше, но… Между вами и остальными есть пара мелких отличий.

Сергей опустил глаза с небесных далей и в упор посмотрел на друзей:

– Вам придётся сделать очень, очень и очень сложный выбор: уходить со мной или остаться.

– И чего здесь сложного? – осторожно поинтересовался Ян.

– Много, много чего, – пообещал Сергей. – Вот ты, Ян. За двенадцать лет буквально врос в первобытное общество. И авторитет бывалого охотника у тебя, и пара жён у тебя. А вот перспектива стать отцом-основателем деспотичного царства тебе совершенно не радует. По глазам вижу.

А понимаешь ли ты, дорогой мой дружок, одну простую вещь: мы трое крепко накрепко повязаны одной судьбой. Вы не просто мои самые близкие друзья, не просто самые понимающие сподвижники. Нет! Любой из вас может стать моим антиподом.

Рано или поздно дело дойдёт до вооружённого противостояния. До войны. Ян, если ты не уйдёшь со мной, то станешь флагом оппозиции. Тебе придётся возглавить войну против меня. А готов ли ты встретиться со мной на поле боя?

Сергей распрямил спину и расправил плечи. Сам не заметил, как наклонился к Яну почти вплотную.

– Запомните, друзья мои, крепко накрепко запомните: если дело дойдёт до войны между нами, то эта планета умоется кровью.

– Сергей! – вспыхнул Ян. – Ты стал циником! У тебя всего лишь горста первобытных воинов, а ты уже готов отправить на смерть тысячи и тысячи людей.

В ответ на злобный выпад Яна Сергей лишь улыбнулся:

– Ян, поверь мне: придёт время, и ты станешь точно таким же циником. Вспомни историю старушки Земли. Великий Цезарь, гениальный полководец Античности – в своей собственной стране развязал гражданскую войну. Пётр первый, царь-реформатор, царь-просветитель. А ведь за ним числится «Утро стрелецкой казни». Сына своего, царевича Алексея, в тюрьму посадил, с пристрастием допрашивал, ещё только на Сенатской площади публично не повесил. Хватит примеров? Или ещё подкинуть? Парочку.

– Хватить! – злобно отрезал Ян.

– Так вы со мной? – настойчиво спросил Сергей.

– А у нас есть выбор? – кисло поинтересовался Андрей.

– Выбор есть всегда, – провозгласил Сергей. – Вопрос в другом: хватить ли у вас мужества принять его. И не надо смотреть на меня печальными глазками. Как ни крути, а государство – очень и очень большой шаг в историческом развитии человечества.

– Надо подумать, – буркнул Ян.

– Я то же, того, думать будут, – уклончиво ответил Андрей. – Только и ты, Сергей, помни: Великий Создатель существует. Рано или поздно тебе придётся держать перед ним ответ. Лично!

– Отвечу, Андрей. Ох как я ему отвечу, – охотно пообещал Сергей. – Время подумать у вас есть. А пока – давайте спать. Всем спокойной ночи.

На пожелании спокойной ночи долгий разговор наконец-то закончился. В пылу страстей никто не заметил, как стемнело. Соплеменники давно спят. Только у центрального костра маячит пара часовых, да шаманы на собственном сборе внутри Капища затянули очередную тягучую песню. Звёздное небо над головой обещает на завтра хорошую погоду.

***

На следующий день Саян как ни в чём не бывало погрузился в суетливую жизнь Большого сбора. С первыми лучами Геполы Ансив выбрался из палатки и смачно потянулся. Важного разговора вчера вечером как будто и не было. Вопреки ожиданиям, с утра по раньше Саян не стал вытаскивать из постели ни его, ни Ягиса. И вообще ни разу не поинтересовался принятым решением. И не поинтересуется. Ансив печально вздохнул.

К вечеру второго дня, после выборов Верховного Вождя, инициации и соревнований, Саян собрал свой отряд под раскидистыми ветвями древнего дуба. Как и обещал, его и Ягиса поставил рядышком. Разгорячённые борьбой молодые парни возбуждённо переминаются с ноги на ногу, но почтительно молчат. Большинство обнажены по пояс. Топоры, щиты и прочую амуницию Саян разрешил не брать. Некоторые из них только сегодня днём успешно «рухнули с дуба». Средний возраст последователей Саяна не превышает двадцать лет.

Перед строем Саян вышел при полном параде. Кожаная куртка наглухо застёгнута, мокасины вычищены, а заткнутый за пояс топор сияет начищенной медью. Может краткость и в самом деле сестра таланта, только всю правду Саян не сказал. Речь его была простой, но эмоциональной.

Зато реакция наивных охотников поражает. Ансив дико посмотрел на молодых людей. Едва Саян выдал последний самый эмоциональный призыв, как строй последователей буквально взорвался от восторгов. Парни кричали, хлопали, топали, ещё только лбами для пущего эффекта не стукались. Как будто все поголовно давно и с преогромным нетерпение ждали, когда же обожаемый вождь наконец-то решится расколоть род Мудрой Совы и повести их к светлому будущему у подножья исполинского Утёса.

Ансив, сжав кулаки, с трудом подавил жгучее желание выскочить перед ликующей толпой, сбить коварного Умельца с ног и заорать во всё горло: «Люди! Опомнитесь!!! Вы же не понимаете, к чему он вас ведёт!» Но, Ансив расслабил плечи и понурил голову, остался стоять на месте. На пару с Ягисом они вернулись к палаткам повесив носы.

Умелец много раз поражал соплеменников странными делами. Но люди так и не привыкли к его выходкам. Вот и на этот раз новость взрывной волной прокатилась по огромному лагерю. Будто сегодня и не было выборов нового Вождя, инициации юношей и даже новые чемпионы по стрельбе из лука, метанию копья и борьбе остались не удел. У каждого костра, у каждой палатки соплеменники только то и делали, что обсуждали и обсуждали, делились сплетнями и тут же придумывали новые ещё более фантастические подробности. Как и следовало ожидать, больше всего соплеменников поразил не факт создания нового рода, а то, кто возглавит его. Может в массе охотники темны и наивны, но среди них хватает светлых голов.

Со смесью надежды и страха Ансив принялся ждать всеобщего собрания племени. Саян уже подготовил почву для выступления. Остаётся надеется, что затея Умельца рухнет с оглушительным треском. Если за ним так никто и не пойдёт, то возле Утёса так и не появится первое государство людей. Дикий и трудный, но такой простой и гармоничный мир первобытных охотников получит ещё несколько десятков лет мирной жизни.

***

Как обычно третий день Большого сбора затянулся далеко за полночь. Церемония выбора супруга вымотала всех. Ну а кто-то не спал до самого утра.

Поздно утром Ансив проснулся с надеждой. Сегодня Большой сбор закончится. Бог даст, Саян так и не решится расколоть род. О чём бы он там не распространялся перед бестолковыми последователями, но официально ничего не объявлял.

Сердце тревожно ёкнуло, когда Саян не вышел к завтраку. На тревожный вопрос, где Умелец, Инса, супруга Саяна, махнула рукой в сторону дуба и ответила:

– Убежал. Даже есть не стал.

Словно подтверждая её слова, над большой поляной зазвучал бубен.

Бум. Бум. Пауза. Бум. Бум. Пауза.

Условный сигнал созывает людей на внеочередной собрание. Ансив дёрнулся. От неожиданности кусок рыбы едва не встал поперёк горла. Огромный лагерь возбуждённо зашевелился.

Дожевывая на ходу завтраки, потирая красные от недосыпания глаза, соплеменники кто как, кто в чём спешат на место сбора. Даже Лея, жена называется, бросила недоеденную миску с похлёбкой и ускакала вместе со всеми. Забытый на костре кувшин в отчаянье окутался паром. Придётся покориться судьбе, Ансив с трудом поднялся с толстой чурки и поплёлся на место сбора.

Кто инициатор собрания и по какому поводу – объяснять не нужно. Соплеменники охотно сбежались к древнему дубу. Кое-как рассевшись по родам и фратриям, люди, ожидая начала, уставились на стоящих возле очага утуса Чаина и Умельца. Ансив, выглядывая волосатой спины незнакомого охотника, заметил в руках Саяна свёрток.

Два года назад, на очередном Большом сборе, угора Лиссата добровольно сложила обязанности Верховного Сахема. Как ни как, а уважаемой Лиссате перевалило за пятьдесят лет. Руководство племенем отнимает массу сил, а года и здоровье уже не те. Тогда же выбрали нового Верховного Сахема, утуса Чаина, старшего сына угоры. О наследовании должностей в первобытном обществе не может быть и речи. Другое дело, что утус Чаин многому научился у матери. Так что своеобразные династии, переход власти от одного родственника к другому, всё же бывают.