Текст книги "Даханавар (СИ)"

Автор книги: Оле Ляпин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Ну а ты, тоже ради этого ко мне явился? Может хочешь удачи, денег или славы, а может неуязвимости в бою? – Евстахий хитро прищурился, сверля взглядом Илаю.

Юноша заметил в этих глазах тот особенный свет, который отличал обладателей волшебного дара от всех других людей.

– А ты все это можешь? – Илая тщательно изобразил восторженное удивление простака, провоцируя Евстахия на бахвальство.

Мужик поднялся с лавки, подошел к шкафу, заполненному разными склянками, и снял с верхней полки большую шкатулку, украшенную серебряными накладками.

– Вот! – кудесник бережно поставил шкатулку на стол. – Они могут.

Он откинул крышку шкатулки, и юноша увидел, что та до краев полна самыми разными амулетами. Были тут плашки из дерева разных пород с вырезанными рунами. Кристаллы кварца и селенита, костяные резные фигурки, звериные зубы, подвешенные на кожаных шнурках, холщовые мешочки с какими-то травами и много чего другого странного и малопонятного для Илаи. А кудесник продолжал:

– Каждый из них сделан мною в особую фазу луна, заговорен особым, лишь мне ведомым словом, а потому эти амулеты силу имеют огромную. Вот этот, – он достал из кучи мешочек с чем то жестким внутри. – здесь кость извлеченная из лосиного члена, он очень в любовных делах хорошо помогает, если с мужской силой нелады; а этот розовый кварц наши деревенские девки любят, берут его у меня для любовной присухи. Дубовый амулет – для славы и почета, можжевельник и осина от порчи и сглаза, вот жабий камень – он охраняет от ядов, а этот медвежий клык дает неуязвимость в бою. Так чего тебе надо, а?

Илая посмотрел на мощную шею Евстахия, там выглядывая из ворота залитой вином рубахи висел на тонком шнурке волчий клык. Тот самый, за которым его и послала сюда старуха.

– Хорошие амулеты. – Илая кивнул и как бы задумался перед окончательным выбором. – А вот что за амулет носишь ты сам?

– Сам? – удивился Евстахий. – А на что мне амулеты? Я же и сам как амулет! Я же кудесник! – захохотав удивился мужик.

– Ну я думал, вы чародеи и кудесник всегда увешенные амулетами ходите. Вроде как силу в них храните.

– Так, то городские маги. А я-то живу не в городе, на природе, тут этой силы вокруг разлито, горстями черпай не вычерпаешь. К чему мне ее хранить в куске дерева или в камне?

– Ну может быть не в дереве и не в камне, – согласился Илая. – а вот в клыке волчьем, что у тебя на шее висит.

Евстахий нахмурился, подался вперед, через стол, в его глазах загорелся не добрый огонь, а огромные ладони сжались в кулаки. Длилось это какое-то краткое мгновение, но Илае показаться, что драки с этим огромным и весьма нетрезвым кудесником ему не избежать, но тут кудесник снова откинулся на лавку. Он налил себе в кружку оставшееся вино в бутылке вино, жадно его выпил и швырнув пустую бутылку в стену, так что она разбилась, усыпав пол блестящим стеклянным дождем, и громко расхохотался.

– А ты я смотрю, любопытный малый, да еще и зоркий! Зачем тебе знать об этой безделице? – кудесник повертел кулон в пальцах.

Илая лихорадочно придумывал, чтобы такого сказать, чтобы звучало достаточно правдоподобно. Он решил импровизировать:

– Ну в городе я слышал от одного человека, который интересуется магией, что если добыть амулет с шеи самого колдуна или ворожея, или кудесника, то это привлечет невероятную удачу. – Илая помолчал будто стесняясь и выпалил – В азартных играх!

Евстахий снова громогласно рассмеялся.

– Никогда такого не слышал! – сказал он, утирая с глаз набежавшие от смеха слезы. – Похоже тебя кто-то сильно надул, парень. Простому человеку цацка колдуна без надобности. У него же нет дара!

– Этот клык, вовсе не амулет, но он дорог мне как память о моей молодости, поэтому я и ношу его. Прежде чем стать кудесником, я был простым охотником, но однажды я убил чудовище. Я убил оборотня, мерзкую тварь, поселившуюся в нашем лесу, и в благодарность за это боги наградили меня магическим даром. А этот клык я ношу, как напоминание о том дне.

– Но я готов заплатить, хорошо заплатить! – попытался убедить его Илая.

– Нет! – рявкнул Евстахий. – Бери любой из этой кучи за тридцать серебряных монет и проваливай от сюда!

– Но мне не нужен любой… – Илая попробовал возразить.

– Вон! Вон пошел! – заорал на него кудесник, стуча пудовыми кулаками по столу так, что подпрыгивали кружки, щедро разливая багряное вино, и бряцали в шкатулке амулеты.

Илая поднялся из-за стола, разумно решив, что не стоит связываться с нетрезвым разгневанным кудесником, да еще и огромным, как племенной бык. Такой противник прихлопнет Илаю, как муху, и особые способности даханавара не помогут. Он решил, что заглянет к Евстахию позже, когда тот протрезвеет и они смогут поговорить, как деловые люди. Но стоило ему открыть дверь, чтобы выйти, из-за спины донеслось.

– Стой! – гнев в голосе кудесника потух, оставив лишь горькое пепелище. – Вертайся….

Илая закрыл дверь и вернулся за стол, приготовившись внимательно выслушать мужика. Евстахий снова наполнил кружки, молча предлагая выпить. Выпили. Кудесник рванул с шеи волчий клык, оборвав тонкий шнурок. Илая только сейчас заметил, что тот был свит из тонких золотистых волос – человеческих. Накрыв кулон рукой, мужик серьезно спросил:

– Так ты игрок, парень?

Илая уверенно кивнул подтверждая.

– Я не продам тебе этот клык, но ты можешь его у меня выиграть. – Евстахий достал из-за пазухи кости и бросил их в свою опустевшую кружку. – Играем до пяти, у кого выпадет большее число тот и выиграл. Согласен?

– Согласен. – ответил Илая. – Только, чтобы все по-честному.

– Обижаешь. – протянул явно довольный Евстахий. – Что ставишь ты?

– Все, что имею. – честно ответил Илая.

– Ха-ха-ха-ха! Все что имеешь и свою жизнь в придачу против клыка паршивого оборотня? – молнии колдовской силы в глазах кудесника весело и зло сверкали.

– Все что имею и свою жизнь, против этого амулета. – твердо ответил Илая.

– Ты не из робкого десятка, настоящий игрок, не то, что эта деревенская сволочь, которая боится проиграть даже вонючую медную полушку! Мне это нравится, приятно будет тебя убить. Не волнуйся, твоя смерть не будет напрасной, из твоей черепушки выйдет пара-тройка отличных костяных амулетов. На удачу! – и он опять раскатисто захохотал. – Что скажешь?

– Скажу, давай уже начнем.

И они начали.

6

Дубовый стол, с потемневшей и влажной от пролитого вина столешницей, был пуст. Бутылки и шкатулка отправились под лавку. Прежде комнату освещала лишь едва тлеющая лучина, теперь хозяин дома принес тяжелый серебряный канделябр на пять свечей. Водрузив на стол это помпезное и жутко дорогое чудовище ювелирного искусства, кудесник криво ухмыльнулся. В его глазах сквозило чувство превосходства над глупым и самонадеянным юнцом, рискнувшим вступить с ним в игру, в которой Евстахий считал себя непревзойденным мастером. Вступить и поставить на кон свою жизнь. Что может быть более безрассудным?!

Илае и самому было страшно, но что-то новое в его теле, уме, душе ярилось, предвкушая подобный бой. Он будто наблюдал себя со стороны и видел себя в двух совершенно разных ипостасях. Вот он простой деревенский парень, зашедший слишком далеко в своей неутомимой жажде приключений, и этому парню было так страшно, так страшно…. И вот он же, но другой. Рвущийся в драку бойцовый пес, почувствовавший запах крови соперника. Машина для убийств не привыкшая отступать перед какой бы то ни было преградой. Холодное расчетливое пламя, готовое пожрать на своем пути целый мир, если тот не готов преклонить перед ним колени и голову. Пальцы на ногах Илаи будто заледенели, он чувствовал напряжение в мышцах, напряжение в паху, чувствовал, как ровно и четко бьется его сердце, исправно перекачивая кровь. Все пять чувств его обострились, мысли стали простыми и понятными. Он был готов к игре, как к бою. Страх отступил.

Евстахий положил на стол волчий клык, что бы Илая видел, чего стоит его жизнь. Он взял кружку с костями и несколько раз интенсивно встряхнул ее, держа перед собой над столом. Костяные кубики звонко ударялись о стенки кружки, подскакивая и сталкиваясь гранями от интенсивной тряски. Кудесник перевернул кружку над столом, позволяя костям упасть. Подпрыгивая шестигранники заняли свои места на маслянисто-желтом пятне свечного света. Два и шесть – восемь. Евстахий заулыбался, оглаживая свою бороду. Игра началась хорошо.

– Твой ход, парень. Как думаешь, удача сегодня на твоей стороне? – просил он, облокотившись на стол.

Илая не ответил ничего, он сгреб кубики в ладонь, чувствуя их тяжесть грани и ребра. С костями точно было, что-то не так, но что Илая не мог понять. Видно, у этого "честного" кудесника кости с секретом, знать бы как им пользоваться. Илая не знал, да и времени что бы разгадать эту загадку у него не было. Он просто закинул кости в кружку, немного ими погремел и отпустил на волю. Две двойки. Евстахий видя неудачу противника, скорчил кислую мину.

– Первый раунд ты мне продул, парень. – притворно сочувствуя сказал кудесник. – Свой первый амулет я сделаю из твоих зубов. Это будет ожерелье, думаю оно прекрасно дополнит волколачий клык. Хе-хе!

И мужик сделал свой бросок второго раунда. Кости показали два числа: пять и шесть. Илая уже догадывался, что его результат будет меньше. Так и произошло пять и три. Ему не хватило всего одного очка, чтобы хотя бы сравнять счет.

– Что-же, уже лучше, но этого недостаточно, что бы я не вырезал пару рун на твоей черепушке. – глумился Евстахий.

– Слушай, не знаю, выиграю я или проиграю тебе сейчас, но вместо того, чтобы слушать о твоих планах на мои кости, я бы выпил сейчас добрую кружку вина. Не откажешь? – примирительно сказал Илая.

– Что же, понимаю. – протянул кудесник и наклонился под стол в поисках недопитой бутылки.

– Ах ты ж пропасть! – ругнулся бородач. – Тут похоже уже все вылакано. Сиди, принесу новую. На твоем месте у меня бы тоже пересохло в горле.

– Вот, вот. – соглашаясь закивал юноша.

Пошуршав возле печки, Евстахий вернулся за стол с двумя кружками и откупоренной бутылкой.

– Гляди-ка! – гордо водрузил он на стол пыльный сосуд из темно синего стекла, украшенного матовым травлением. Бутыль будто обвивала призрачная виноградная лоза. – Это "Ночная слеза" – особенное вино, для особенного случая. Думаю, у тебя сегодня как раз повод, попробовать нечто подобное.

Вино было прозрачное как вода с едва заметным золотистым оттенком. Первый же глоток опустился в желудок будто это было не вино, а раскаленное солнце. Кровь в жилах обоих игроков заструилась быстрее. Евстахий причмокнул от удовольствия. Довольно улыбнулся ему в ответ и Илая. Вот только каждый радовался своему. Кудесник предвкушал скорую победу и уже подсчитывал барыши от продажи меча и амуниции юноши. Илая улыбался тому, что ему удалось незаметно подменить кости кудесника на те, что дала ему Матушка Иеле. Как оказалось они были абсолютно одинаковые. Вот только в костях старухи не было скрытого подвоха. Справедливые кости – для справедливого результата.

– Если хочешь помолиться богам самое время, парень.

– Думаю это справедливо для нас обоих, кудесник.

Третий раунд – раунд за жизнь. Евстахий бросил – кубики покатились по столу один остановился, взирая на мир двумя черными глазками, второй завертелся на ребре, замер на мгновение, будто задумался, чтобы явить миру пятерку или единицу. Глаза обоих игроков неотрывно следили за решением судьбы. Единица!

– Дерьмо! – выругался Евстахий, он злобно из-под бровей зыркнул на Илаю. – Похоже ты хорошо молился. – зло процедил он.

Илая не стал реагировать на этот выпад, сейчас главное, чтобы число, выброшенное им на костях, помогло ему окончательно выиграть. Счет был двадцать два против двенадцати, не в пользу Илаи. За мгновение до того, как кости легли на стол, Илая вдруг увидел, как они, медленно вращаясь падают на ребра, подскакивают в воздухе, а затем ложатся вверх одинаковыми гранями с шестью точками на каждой. Двенадцать! Двенадцать углублений бесстыдно чернело на белых костяных поверхностях, объявляя раунд закрытым. Закрытым, как и игру – в пользу Илаи. Он обошел кудесника ровно на два очка и теперь победа и клык оборотня по праву принадлежали ему. Илая поднялся, взял кулон со стола и опустил его в поясную сумку. Евстахий, еще мгновение назад оторопело смотревший на совершенно неожиданный результат, который вырвал победу из его рук, вдруг по-звериному взревел. Он вскочил со своего места сметая со своего пути тяжелый стол, падающие со стола кости, початую бутыль "Ночной слезы", тяжелый подсвечник с разлетающимися во комнате свечами, схватил юношу за грудки и приподнял над полом. Глаза кудесника ошалело вращались в орбитах, из угла рта на всклоченную бороду текла пенящаяся слюна. Абсолютно невозмутимо, будто это совсем не он завис на высоте двух ладоней от пола, Илая поднял сжатый кулак с зажатыми в нем фальшивыми костями кудесника, так что бы тому было хорошо видно.

– Честная игра без обмана, как договаривались? Не так ли, Евстахий? – юноша сжал кулак посильнее, раздался хруст, и на разжатой ладони стали видны обломки кости и маленькие свинцовые капли, скрывавшиеся внутри "честных" костей.

Евстахий смотрел на раскрошенные кости, как завороженный потом опустил Илаю на пол и прошипел.

– Убирайся!

Когда юноша покидал этот странный дом, его хозяин так и стоял, понуро опустив свою буйную голову. Свечи, раскатившиеся по полу разгромленной комнаты почти все, потухли, все кроме одной, замершей на краю широкой винной лужи в ее центре.

Илая садился на лошадь, когда к нему подошли две деревенских женщины: одна постарше с суровым выражением на загорелом лице, вторая молодка – конопатая, светлокожая и пышная, как сдобная булка. Женщины критично осмотрели юношу и та, что была постарше, задала простой вопрос:

– Пьет? – Илая утвердительно кивнул в ответ.

– Значит сегодня опять будет буянить, надо бы животину загнать хлев пораньше. – с какой-то обыденной обреченностью сказала она своей пухлой подруге, на что та покачала головой.

– Да разве это его остановит? – а потом пышка обратилась к Илае.

– Если вы у него купили амулет какой, сударь, так это вы зря. Амулеты у него правда, что надо, но когда Евстахий пьяный, то всегда цену в разы завышает. Жадный больно, а как выпьет, так и подавно. Сколько дали, если не секрет? – лукаво поинтересовалась молодка.

– Выиграл в кости. – честно ответил Илая.

– В кости! – обе женщины всплеснув руками уставились на юношу как на чудо какое. – Дык, это же невозможно! У Евстахия еще никто не выигрывал! У него пол нашей деревни в должниках ходит, даже староста. Это ж раньше старостин-то дом был, пока он в кости его Евстахию не продул. – они быстро зашептались, делая круглые глаза и поглядывая то на Илаю, то на деревенскую улицу позади.

– Вы вот что, уезжайте-ка поскорей, сударь, раз уж получили, что хотели. Мстительный мужик энтот Евстахий, да еще и кудесник знатный, кабы он вам в вдогонку порчи не сделал. Уезжайте, не мешкайте. – сказала старшая и обняв за плечи подругу пошла с ней вверх по улице. Похоже теперь кумушкам будет о чем посудачить подумал Илая и пришпорив лошадь направился в сторону рощи.

Она ждала его, сидя перед своей хижиной и сматывала длинную шерстяную нить в клубок. Сибрис сидела напротив и помогала старухе, держа на расставленных ладонях моток шерсти. С какой стороны не посмотри, а эта лесная идиллия бабушки и внучки казалась странной и неуместной.

– А вот и ты! – Матушка Иеле поприветствовала Илаю. Она поднялась на ноги, все еще наматывая последние упругие витки на толстый клубок серебристо-серой шерстяной нити.

– Вижу вы отлично поладили. – весело отметил юноша.

– Так и есть. – в одно слово сказали Сибрис, и старуха и обе рассмеялись. Матушка Иеле передала Сибрис клубок и шагнула навстречу Илае.

– Я добыл то, что вы просили, Матушка Иеле. – Илая извлек из сумки на поясе кулон из волчьего клыка. – Ваши кости помогли, но я не смог их привезти обратно, простите меня.

– Кости не так важны, мой мальчик, я вырежу новые, но этот клык… Спасибо тебе! – старуха с нежностью глядя на кулон, осторожно взяла его из рук Илаи. Она провела кончиками пальцев по его поверхности и тихо сказала.

– Это не просто волчий клык, это все что осталось от моего дорогого брата Эниона. Евстахий был когда-то охотником, он убил моего брата, когда тот принял свое второе обличье во время весеннего гона. Мой брат был оборотнем, но не представлял для людей угрозы. Как и я он был хранителем этой рощи. Да, раньше она была намного больше, почти лес… – мечтательно проговорила она, погружаясь в свои воспоминания. – После того, как моего брата не стало, силы мои ослабели, лес стал чахнуть, много деревьев срубили и увезли мужики из деревень вокруг, озеро, прежде чистое и прекрасное, заболотилось и в нем завелись пелли. Я больше не могла охранять наш дом так, как делала это прежде вместе с моим любимым братом. Но теперь, ты вернул мне его часть и часть его силы. Спасибо тебе Илая! – она первый раз назвала его по имени. Потом, женщина завязала порванный шнурок и надела кулон на свою впалую сухую грудь.

В этот момент Илае и Сибрис показалось, будто где-то в лесу звонко лопнула струна. Клык, опустившись матушке Иеле на грудь, засветился нежным мерцающим светом. Свет рос, окутывая фигуру женщины, как мерцающая радужная дымка и в этой дымке тело ее менялось. Осанка стала горделивой и величественной, глубокие морщины на лице начали разглаживаться, кожа наливаться молодостью и силой. Редкие седые космы вдруг заискрились золотом, превращаясь в волну белокурых завитков, спадающих по спине молодеющей на глазах женщины, прямо до самых её пят. Матушка Иеле взмахнула руками и грязное рубище превратилось в белоснежное платье из тончайшего кружева, будто сотканного из серебристой паутинки. Она засмеялась и звонкий, как серебряный колокольчик, смех разлился над деревьями, стремясь к самому небу. Высохший цветочный венок в ее волосах превратился в тонкую золотую диадему, усыпанную жемчугом и самоцветами. Волшебство трансформации свершилось и это было прекрасно!

Илая и Сибрис стояли пораженные увиденным чудом, не в силах вымолвить ни слова.

– Теперь, когда я вновь обрела свою силу, я смогу снова сделать эту рощу прекрасным местом. – счастливо улыбаясь сказала Матушка Иеле, и ее прекрасные зеленые глаза наполнились слезами. – Пойдемте, я покажу вам.

Женщина легко спустилась с холма к болотцу, Илая и Сибрис еле поспевали за ее резвым шагом. Она встала у самого края воды, спустившись вниз по пологому склону. Босые пальцы ног и подол белоснежного платья погрузились в мутную, зеленоватую воду. Матушка Иеле подняла руки и запела заклинание, над болотцем начал сгущаться молочный туман. Илая потянулся к мечу, испугавшись за женщину, ведь именно в таком тумане прошлой ночью приходили пелли, но Сибрис остановила его. Она мягко положили руку ему на плечо и покачала головой, призывая не вмешиваться.

Женщина пела, туман тек по зеленоватой поверхности покрытой ряской воды прямо к ее ногам. Когда плотный завиток обвился вокруг ее лодыжки и из его недр высунулась морда пелли, женщина ласково прикоснулась к монстру рукой, не прекращая петь, и из тумана на берег выскочил кролик. Маленький, белый и пушистый зверек с алыми бусинками пытливых глаз. Так происходило с каждым пелли, к которому прикасалась женщина. И вот на берегу уже собралось добрых три дюжины пушистых и безобидных зверьков. Матушка Иеле прекратила петь, улыбаясь она повернулась к Илае и Сибрис. За ее спиной таял на солнце озерный туман. Чистейшая кристальная вода искрилась от солнечных бликов. Озеро исцелилось, и оно было прекрасно, как живой алмаз.

– Это чудо! – выдохнула завороженная Сибрис. Тут к ее ногам подскочил один из белых кроликов, Сибрис инстинктивно дернулась все еще опасаясь, что животное опять может обернуться болотным уродцем. Видя ее смущение Матушка Иеле засмеялась, она взяла на руки одного из пушистых кроличьих собратьев и подойдя к девушке протянула его, чтобы Сибрис погладила зверька по мягким розовым ушкам.

– Не бойся, теперь они не укусят. – весело сказала она, когда девушка прикоснулась к кролику. – Еще раз благодарю, что помогли вернуть мне мою силу. А теперь прощайте! – и с легкой улыбкой на губах женщина стала подниматься на холм, окруженная кроличьим выводком.

Взяв Сибрис за руку Илая, мягко потянул ее к привязанным у холма лошадям.

– Пойдем, нам тоже пора. – ласково сказал он подруге.

– А как же…? – Сибрис посмотрела на клубок, который все еще сжимала в руке.

– Думаю, это ее прощальный подарок. – ответил Илая. – Свяжешь из него мне теплые носки.

– Вот еще чего удумал! – фыркнула Сибрис, но в голосе ее не было ни капли гнева.

Миновав рощу, юноша и девушка поехали по дороге мимо деревни, в которой этим утром побывал Илая. Еще издали они увидели поднимающийся в воздух столб дыма, в воздухе пахло гарью. Это горел дом кудесника. Алое пламя охватило его, пожирая и красное крыльцо, и расписные ставни. На улице, перед горящим домом, столпилась много народу: мужчины, женщины, дети и старики молча взирали на пожар. Никто не спешил тушить огонь, на лицах людей блуждали улыбки.

– Почему они не гасят огонь? – удивленно спросила Сибрис.

– Наверно они больше не хотят играть в кости. – туманно ответил Илая и пришпорил лошадь.