Текст книги "Меж двух орлов (СИ)"
Автор книги: Оксана Зиентек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
А возле озера несколько девушек водили хоровод. Они то сходились в круг, то расходились змейкой, то, разбиваясь по парам, создавали ручеек… Мирося было подумала, что Борута привел ее туда, где янову ночь справляют ядзвины. Но слишком тихо было на этой лесной полянке. Не горели костры, не звучал смех парней, ожидающих, пока можно будет врываться в хоровод и уводить понравившуюся красавицу погулять…
Неужели им с Борутой не повезло наткнуться на мавок? Мирослава вся похолодела. Она до боли в пальцах вцепилась в полотняный рукав, и тут же почувствовала, как жених успокаивающе поглаживает ее по руке. Знаком он показал ей молчать и повел вниз, прямо к танцующим девам.
– Борута! Борутка пришел! Потанцуешь с нами? – Девы увивались вокруг него, словно бы Мироси вообще не было рядом. С досадой она заметила, что мавки были все, как одна, красавицами. Густые светлые волосы, которые в свете луны чуть отливали зеленью, спускались почти до колен. А сорочки у этих бесстыдниц были будто сотканы из лунного света. С виду, вроде, тончайший лен, а если присмотреться, весь стыд на виду. Мирослава едва удержалась, чтобы реаниво не сплюнуть.
– Доброй ночи, красавицы! – Борута поклонился, как полагается доброму рыцарю при встрече со шляхетными паннами. – Не могу, хорошие, кончилась моя волюшка. Просватан я. Позвольте с невестой познакомить.
Взгляды мавок обратились на Мирославу, словно впервые заметив, что ядзвин пришел не один.
– … Пущанка?!
– …Такая молоденькая!
– … Такая маленькая!
– … Но пущанка!!!
– … А хорошенькая! – Их голоса шелестели, словно камыш на ветру.
– А давай ее к нам! Пусть тоже танцует!
– Правда, Борутко, зачем она такая тебе?! Мы же лучше… Мы же краше… – Тонкие руки потянулись к Мирославе. Она в испуге прильнула к Боруте, все крепче вцепляясь в его рукав. В ответ он еще ближе притянул ее к себе и сказал.
– Нет уж, девоньки. Ищите себе других подружек. Что мое, то мое.
– А я ее знаю. – Тихий голос прошелестел совсем рядом. Мирослава повернула голову, встречаясь глазами с одной их мавок. Та была совсем молоденькой. Сквозь тонкую сорочку просвечивало хрупкое, почти детское тело. – Она хорошая. Мне о прошлом годе стежку подарила. Краси-ивую. Ты мне еще одну подаришь? У тебя же их много!
Борута вопросительно посмотрел на невесту. А та отчаянно пыталась вспомнить, когда же это она дарила кому-то стежку. Не считать же, в самом деле, ту, что отдана Боруте? Ах, да, точно, было дело, – вспомнила Мирослава. Прошлым летом были они с братьями на рыбалке. Клев был хорошим и она не заметила, как расплелась одна из наспех заплетенных кос.
Вываживая большую рыбу, Мирося зацепилась косой за ветку и голубая шелковая стежка упала прямо в воду. Достать ее не получилось ни веткой, ни удочкой. Но добыча была такой обильной, что Мирося только махнула рукой и сказала: «А, пусть остается! Русалкам на потеху, в благодарность за рыбку!».
– Так подаришь? – Прозрачные тоненькие пальчики нетерпеливо теребили рукав. Случайно дотронулись до вышивки и отпрянули, словно обжегшись.
– Яскулко? – Мирославе показалось, что Борута специально старается не называть ее по имени.
– Конечно. – Она улыбнулась. Ей стало жаль маленькую мавочку. Говорят, не каждой дивчине выпадает танцевать лунными ночами. – Голубую?
Мирослава уже потянулась к венку, собираясь отцепить ленту, но мавочка так же еле слышно попросила.
– Зеленую! Хочу зеленую!
Зеленая стежка была привязана сзади, отвязать нее наослеп у Мироси не получилось.
– Поможешь? – Не оставалось ничего, как доверчиво повернуться к жениху.
– Ну вот, – Пошутил Борута, проворно распутывая узел – еще и свадьбы не было, а я уже с невесты венок снимаю.
– Свадьба! Свадьба! – радостно захлопали в ладошки мавки. – Мы станцуем! Мы споем!
Вокруг молодой пары закружился хоровод. Кто-то из мавок затянул песню, а остальные подхватили.
– А вот наша красавица в зеленом веночке,
Забрал справный кавалер у матери дочку…
– Спасибо вам за песню, красавицы! – Дождавшись конца песни, Борута снова поклонился мавкам. Следуя его примеру, склонила голову и смущенная Мирося. – Вы уж, прошу, приглядите за моей любой, когда меня рядом нет.
– Приглядим. – Улыбнулась маленькая мавочка, когда-то успевшая вплести новую ленту в светлые пряди.
– Приглядим. – Строго кивнула девушка постарше.
– Спасибо вам еще раз, славницы! А это вам подарки. К празднику.
Борута достал из кошеля на поясе несколько связок стеклянных бус и отдал их старшей.
– Спасибо, Борутка! Спасибо! – Зашелестело в ответ.
– Пойдем, – Борута дождался, когда мавки увлеченно начали разглядывать подарки и потянул Мирося прочь.
Только когда озеро совсем скрылось из виду, Мирослава позволила себе шумно выдохнуть. Оказывается, все это время она даже дышала через раз.
– Понравилось? – Спросил Борута, заглядывая невесте в глаза.
– С ума сошел? – В свою очередь спросила она. – С янову ночь к мавкам соваться? А если бы защекотали?
– Меня бы не тронули. – Последовал уверенный ответ. – А ты – со мной.
– Да откуда ты знаешь, что у них в голове? Тронули бы или нет?! Это же нечисть!
– Не нечисть, – Борута ласково огладил Миросдаву по плечам, словно бы извиняясь за причиненный испуг. – Нежить. Это совсем другое. Не тронули бы. Та, что постарше, это кревная моя, сестра пра-прабабкина. Хоть и не любит она пущан, но тебя теперь не тронет. И за другими присмотрит.
– Так ты за этим меня сюда приводил, да? – Мирослава посмотрела в глаза Боруте серьезно, в душе немного сожалея, что у всего нашлась своя причина. – Хотел, чтобы мавки меня за вашу признали?
– И за этим тоже. – Борута усмехнулся и Мирося покраснела от того, что он так легко разгадал все ее переживания. – Хотел, чтобы каждый ручеек в Пуще тебе защитой был. Хотел, чтобы и ты эту красоту увидела. Хотел с тобой по лесу погулять, чтобы никто не подглядывал… Много чего хотел.
– А куда мы сейчас? – Спросила Мирослава, осознавая, что не хочет, чтобы Борута ее отпускал. – Домой?
– Зачем домой? – В голосе ядзвина послышалось лукавство. – Хотя… Я-то как раз дома, а ночь только начинается. Пойдем к нашим?
– А узнает кто? – Не на шутку испугалась Мирося. – Боруто, храмовник и так в святыне каждый год перуны мечет, что народ в янову ночь гуляет. Поганский, говорит, обычай. Не попусти Творец, узнает кто, что я при ваших обрядах была…
– Ну, узнает? – Борута недобро прищурился. – А ты думаешь, когда отец тебя сватал, он не знал, что не в кляштор дочь отдает?
Мирослава смутилась. Ну вот, так хорошо ночь начиналась! Так сладко пело все внутри. Не иначе, как кто-то из мавок сглазил. Не зря же эти бесстыдницы так срамом перед Борутой и светили! Но, надо признать, что жених был кругом прав.
– А что делать-то надо? – Спросила она, опуская голову и надеясь, что совсем уж непотребного делать не заставят.
– Погулять от души? – Борута осторожно коснулся пальцем кончика Миросиного носа и чуть подтолкнул его вверх. Дескать, нос не вешай, невесто.
– Ну, веди. – Мирослава вздохнула. Борута удивленно оглянулся на нее, надо же, словно он и правда ее на алтарь тащит. И тут же с досадой хлопнул себя по лбу.
– Ясколко моя, что ж ты не сказала, что ножки устали? Мне-то в мягких сапогах по лесу бродить привычно, а ты в этаком непотребстве…
Мирося снова вздохнула. Называть непотребством почти новые бутки с высокой шнуровкой и подбитыми подковками каблучками было неправдой. Но ноги и правда в них ныли. А ведь еще надо домой как-то до рассвета добраться.
– Иди сюда! – Борута снова подхватил невесту на руки и зашагал прямо по лесу. Наверное, он шел по каким-то своим, хорошо ему известным вешкам, потому что шел он споро, не останавливаясь и не приглядываясь.
Не зная, сколько им еще идти и когда она сможет отдохнуть, Мирося поудобнее устроила голову у мужчины на плече и доверчиво прикрыла глаза. Борута честью поклялся. Да и то, если бы задумывал какое непотребство, десять раз успел бы совершить его в лесу, хоть в том овраге, хоть у мавского озера. Тащить для этого невесту до самой Ятвежи точно бы не стал.
Вскоре к шуму леса прибавился шум людских голосов.
– О, Борута пришел!
– Здравствуй, дружище!
– О-о, да ты не один!
Борута осторожно поставил Мирославу на ноги, отвечая на приветствия друзей.
– Здравствуйте, други! Нет, не один. Я с невестой.
Пару обступили пяток дюжих молодцев. Мирослава отметила, что ростом каждый из них – не ниже Гжеся. А ее брат считался в округе настоящим богатырем. К кому-то из мужчин так же, как она к Боруте, льнули девушки в простых рубахах. Кто-то был сам.
– Знакомься, Миросю, – Сейчас Борута выглядел «своим хлопцем» – от той тайны, что окружала его на мавской поляне, казалось бы, не осталось и следа. – Это Небр – он у нас старшим дружкой будет. Пьестило, Зубрович…
Мирося вежливо склонила голову, приветствуя друзей жениха. Борута ничего не сказал об их сословии, но хлопами мужчины не выглядели. Хотя и были одеты, несмотря на праздник, достаточно просто, почти по-домашнему. Да и вели себя не так, как полагается пахолкам.
Мужчины, тем временем, обменялись еще парой фраз, а потом все вместе пошли дальше. Туда, где на большой лесной поляне водили хоровод молодые девчата. Присмотревшись. Мирося убедилась, что на этот раз девушки были настоящими, и облегченно вздохнула.
– Боруто, – не утерпела она, потихоньку задавая вопрос. – А почему всех своих другов ты зовешь по именам, а он – девушка показала глазами на одного из мужчин – Зубрович?
– Да потому, что он тоже – Небр. – Хотя Мирослава и старалась говорить тихо, ее услышал не только Борута. И сейчас парни дружно посмеивались. – Два Небра – запутаться можно же. Потому, тот – просто Небр, а тот, который на пару недель старше – тот Небр Зубрович.
– Бору-уто, – звонкий женский голос вмешался в мужской разговор. – Ты откуда это дитя притащил? И что это тебя на молоденьких потянуло? Ей четырнадцать зим есть, хотя бы?
Этот насмешливый голос разрушил все волшебство. Это было видно по той досаде, которая показалась не только на лице Боруты. В отличие от того же Небра, Борута еще пытался быть приветливым.
– Ханчя, – сказано это было так, что Мирося без труда продолжила в мыслях: «… тебя тут только не хватало!». – Моей невесте – шестнадцать. А откуда… Откуда отец сосватал, оттуда и привел. Тебя не спрашивал.
– Ну да, старейшине виднее. – Обладательницей голоса оказалась высокая румяная девица. Фигурой она могла бы сравниться с Марысей, но была, примерно, на полголовы выше. Впрочем, Мирося и так была небольшого роста, а среди ядзвинов начинала уже привыкать казаться крошкой. Вот ведь, сразу видно, кто в детстве много каши ел!
А эта самая Ханча тем временем продолжала.
– Только смотри, Борутко, старейшине Сколоменду что, сосватал и сосватал. А на тебя как бы ее родня с кольями не пошла после свадьбы. Она ж у тебя ночь не переживет.
– Хватит! – Глаза Боруты сверкнули гневом. А Небр, тот, который Зубрович, осторожно, но крепко взял смутьянку за рукав и увел с поляны.
На миг над компанией повисла неловкая тишина.
– Чего это она? – Первой нарушила молчание Мирослава.
– Да так… – Пьестило задорно подмигнул Миросе, за что схлопотал от Боруты шуточный тычок под ребра. – Злится, что ты ее межу переступила.
– Так вроде, мы уже давно за межи не ссорились. Или ей в Длинном озере порыбачить не дали? – Мирослава, конечно, догадывалась, о каких межах идет речь. Но хотелось, чтобы Борута ответил на этот вопрос сам.
– Ни в каком озере ей порыбачить не дали. – Проворчал он, недовольно морщась. – А, видно, хотелось.
– Ну, то такое… – Пьестило снова не смолчал. И Мирося подумала, что имя «Молотило» ему бы подошло больше – ишь, как языком мелет, не всякая мельница поспеет. – Я может, тоже много чего хочу. А хоть бы и в самом море-окияне рыбки половить. Так не пускают же.
– Кто не пускает? – Не поняла Мирослава. В странных словах Борутыного приятеля ей чудилось какое-то двойное дно, но она никак не могла его нащупать.
– Да никто не пускает. – Проворчал Борута, покрепче прижимая Миросю к себе. – Куда его, балагура такого, отпустишь? Все панны с тоски перемрут.
И тут же, без перехода:
– Пошли, Миросю, к костру. Время позднее, а нам еще домой добираться.
А дальше Мирося кружила в девицами в хороводе. Оказалось, у ядзвинов хороводы ничуть не отличаются от пущанских. Да и остальные девицы оказались не такими язвами, как та Ханчя, охотно давая место в хороводе пришлой.
А потом Мирослава даже прыгнула разок с Борутой через костер. Ну, как прыгнула. Борута снова подхватил Миросю на руки, разогнался и на удивление легко перелетел через костер.
Ночь длилась и длилась. И Миросе казалось, она прямо кожей чувствует, как нарастает вокруг напряжение. Все ближе и ближе подходили к девичьим хороводам компании парней. Все чаще начинали оглядываться девушки, выискивая то ли сердечного друга, то ли путь к бегству.
– Ты, когда хоровод распадется, не стой. Сразу к Боруте беги. – К Мирославе повернулась статная девушка, по виду – ровесница Марыли, которая шла в хороводе на шаг впереди. – Мы-то тут у себя дома. Каждая лес, как свою клеть, знает: куда бежать, чтобы убежать, а куда – чтоб догнали. – девушка усмехнулась.
– А если не успею, ну, к Боруте? – Встревожилась Мирося. Мысль о том, что какие-то незнакомые ядзвинские парни сейчас будут ее ловить, не понравилась.
– Да куда ты денешься! – Ядзвинка рассмеялась. Смеялась она легко и открыто, чуть откидывая назад голову с тяжелой русой косой. – Во-он, смотри, любый твой. – Она кивком головы показала в ту сторону, где стояли Борута с приятелями. – Соколом глядит, захочешь – не убежишь.
Мирослава смутилась, а смешливая ядзвинка уже снова смотрела вперед. Уверенно ступая босыми ногами по прохладной ночной траве. Даже разговаривая, она ни разу не сбилась с шагу, не остановила хоровод, не потерялась в фигурах. Мирослава надеялась, что соседка же и предупредит, когда надо будет бежать. Но Борута, видно, решил не ждать, пока Мирося до чего-нибудь додумается сама. Широким шагом он подошел к хороводу и осторожно расцепил руки девушек.
– Пойдем, Миросю, – сказал он. – Пора.
Мирославе снова не оставалось ничего другого, как доверчиво идти туда, куда ведет жених. А девушки за спиной снова сцепили руки и завели какую-то новую песню.
– Странно поют. – Негромко сказала Мирося Боруте, когда хоровод остался позади. – Вроде, по-нашему, а вроде – и нет.
– Хорошо поют. – Прислушавшись, словно впервые слышал эту песню, пояснил Борута. – По-нашему. Привыкай, у нас говор немного иной.
– А почему тогда я тебя понимаю?
– Может, потому, что я по-вашему с тобой говорю? – лукаво спросил Борута.
– А, ну да. – Могла бы и сама догадаться.
Они снова шли в сторону леса и Мирося подумала, что Борута поведет ее домой лесными тропами. Но, оказалось, что идти им было совсем недалеко. Чуть поотдаль от поляны к наклонной ветке старого дуба был привязан оседланный конь.
– Тоже твой? – Спросила Мирослава, которая хорошо помнила, что конь Боруты остался у них на подворье.
– Наш. Из отцовской конюшни – ответил Борута, отвязывая животное. Он легко вскочил на коня и обратился к кому-то за спиной Мирославы. – Поможешь?
– А то! – Голосом Небра отозвался этот «кто-то», не на шутку испугав Миросю. От неожиданности она аж подпрыгнула, еле удержавшись от визга. Но удержалась. Ведь любая панна с детства знает, что визжать рядом с боевым конем – не самая мудрая мысль.
Небр легко подхватил девушку, подавая ее другу на коня. Так же легко Борута перехватил Мирославу, усаживая перед собой. Поблагодарив друга, он слегка тронул поводья, и умное животное двинулось по едва заметной тропинке.
– Мы сейчас домой? – Спросила Мирослава, чтобы как-то нарушить молчание. Ехать с мужчиной в одном седле оказалось почти так же волнительно, как и целоваться с ним на склоне оврага. Так же близко стучит его сердце, и от Боруты точно так же пахнет лесными травами и чем-то еще.
– Да, пора уже. – Ответил Борута и Мирося отметила, что и его голос звучит хрипловато. – Придется объезжать через околицу, ночью напрямки конь не пройдет.
– А днем? – Стало интересно Мирославе.
Ответом ей стало пожатие плеч.
Борута, наверное, даже не задумался, что Мирославе не видно его жестов. Или наоборот. Но что бы там ни думал Борута, его ответ Мирослава почувствовала и так. И по спине, словно жаром сыпонуло, от осознания, что всю дорогу каждое движение сидящего за спиной Боруты она будет ощущать именно так. Все кожей. Всем своим существом. Резкий вздох за спиной подтвердил, что это понял и Борута.
Дальше молодые ехали очень осторожно. Борута осторожно направлял коня, стараясь не покалечить умное животное на лесной дороге. Мирося сидела, словно мышка, стараясь не шевелиться, чтобы лишний раз не прижиматься к мужчине и не ощущать стук его сердца. Так, молча, они и доехали почти до Соколува.
– Пройдемся еще немного? – Предложил Борута, придерживая коня.
– Пройдемся. – Шепнула Мирося, согласно склоняя голову. Несмотря на усталость, ей было жаль расставаться с волшебством ночи. Видно, права была Марыся, когда говорила, что Мирося еще не доросла и ничего не понимает. Можно, наверное, точно так же полазать по лесу в любую другую ночь. Только она, та ночь, не будет Яновой ночью.
Борута спешился, потом снял с коня Мирославу. Некоторое время они так и стояли, не решаясь сделать первый шаг в сторону поместья.
– Боруто, а можно тебя о чем-то спросить? – Вспомнив сестру, Мирослава вспомнила еще кое что. В другое время она лучше бы просмолчала. Но почему-то казалось девушке, что не будет другой такой ночи, и другого такого случая задать свой вопрос у нее тоже не будет.
– Конечно, – Борута даже удивился. Уж ему-то казалось, что сегодня ему вполне удалось завоевать доверие Мирославы. Так почему просто сразу не спросила?
– Почему они все меня тобой пугают?
– ??? – От неожиданности Борута даже остановился, вопросительно глядя на Мирославу. Но та не глядела в ответ, по привычке теребя кончик косы. Глядя на эту картину Борута решил переспросить.
– Так кто тебя мною пугает? Опять нянька? – В голосе мужчины послышались грозные нотки. Но, к счастью бедной няньки, гнев быстро отпустил. Борута с сожалением вспомнил, что так и не похвастался Мирославе отсутствием копыта. А ведь такой случай представлялся!
Жди теперь до самой свадьбы, чтобы покрасоваться. Благо, есть чем. Вспомнив историю сватовства, Борута улыбнулся. Эх, жаль, что нянька про хвост такого не придумала. Было бы еще интересней. Но смотри ж ты, сколько лет уже прошло, как запретил их со Скирмутом дед уводы из ближних околиц, а люди все помнят. И, как водится, навыдумывали себе невесть чего. Задумавшись, Борута не сразу заметил, что так и не дождался вопроса от Мирославы.
– Так чем тебя пугают? – Уже более настойчиво спросил он, внимательно вглядываясь в лицо невесты.
– Да свадьбой. – Мирослава вздохнула. – Вот, хоть бы и Хандзя эта твоя.
– Ханчя – поправил Борута не задумываясь, но тут же встрепенулся. – Так ты что, взаправду поверила… ?
– Еще чего! Она же мне – не нянька. – Мирося обиженно сморщила нос.
– Но? – Борута уже понял, что злые слова Ханчи не просто так оставили в памяти Мирославы след. Кто-то уже говорил ей подобное.
– Но вот говорят, что чем больше, тем хуже… – Мирося говорила все тише и тише, в конце вообще перешла на шепот.
– Что больше? – Округлил глаза Борута, не представляя, как вести такие разговоры с молодой панной. Вот ведь, не обмануло первое впечатление: ну дитя ж дитем!
– Да не что, а кто! – Возмутилась Мирослава. – Муж чем больше…
– Поня-атно… – Борута озадаченно почесал затылок, догадываясь, откуда Мирося могла почерпнуть такие знания. Уж точно не от матери. Степенная и разумная пани Малгожата в жизни не позволила бы себе пугать дочь перед свадьбой. – Это сестрица с тобой посплетничать успела?
– Почему сразу «посплетничать»? – Обиделась за Марылю Мирося.
– Потому. – Борута вздохнул. – Если бы твоей сестре ума прибавить, а язык укоротить, цены бы ей не было.
– А, может, это и не Марыся вовсе? – Обидевшись за сестру, топнула ножкой Мирослава.
– Умгу… Ты еще скажи, что у вас в округе что ни день, то свадьба. Ладно, пустой это разговор. Это как с нянькиными сказками получается: кто-то глупость сболтнул, кто-то дальше понес… А ты, наверное, уже и к смерти приготовилась.
– Скажешь тоже! Сколько живу, а никто в округе еще после свадьбы не умирал. – Запал прошел и Мирося добавила неожиданно тихо. – Просто, когда они все в один голос…
– Миросю, – Борута осторожно приобнял невесту за плечи – Не бери в голову. Я же не медведь какой-нибудь. Да и неправы твои «советчицы». Не «чем больше», а чем дурнее.
Мирося хмуро кивнула, но Боруте показалось, что она просто не хочет спорить. И, наверное, уже сожалеет, что в порыве доверия решилась сказать лишнего.
– Но если не веришь, у матери спроси.
– Ага, «спроси». А мама потом заругает. Рано, скажет, тебе еще про глупости думать.
– Рано было до сватовства. А сейчас – в самый раз. – Усмехнулся Борута, понимая, что время далеко за полночь. Пора бы и отпустить Миросю, пока пан Януш с сыновьями не пришли выбивать дурь из нетерпеливого зятя. Но отпускать не хотелось, поэтому мужчина продолжал тянуть время.
– Миросю, мне надо уехать. – Наконец-то сказал Борута то, за чем, собственно, приходил. – По торговым делам.
«Врет» – внутренним чутьем определила Мирослава. Спроси ее, откуда такое знание, не сумела бы объяснить. Но точно знала, что Борута врет. А он, тем временем, говорил дальше.
– Ты, пока меня не будет, ничего не бойся. Случись опять налет или другая беда, Зубрович твоих предупредит. И Скирмут поможет. А если тебе кто-нибудь грозить станет, беги к воде, лучше, к озеру. Сайна поможет. Она обещала.
– Сайна?
– Сайна. Та мавка из лесного озера, которая моя кревная. Пущан она не любит, но тебя не обидит.
– А почему твоя Сайна не любит пущан?
– Не важно. Долгая история. – Ушел от ответа Борута. – Как-нибудь потом расскажу, когда вместе зимовать станем. Можно поцеловать тебя? На прощание.
Мирослава привстала на цыпочки и сама потянулась к губам. Ей не хотелось, чтобы заканчивалась эта ночь. Ей не хотелось прощаться. Недоброе предчувствие никак не хотело отпускать. Но выспрашивать у Боруты тоже было бесполезно. Не скажет ведь. Отец или Гжесь точно не сказали бы.
Оторвавшись друг от друга, молодые рука в руке пошли к воротам усадьбы. Не успели они дойти, как одна створка приглашающе приоткрылась. Их ждали. Борута проводил Мирославу до крыльца, пока дожидавшийся их пахолок привел Борутиного коня.
Конь заржал, привествуя хозяина, и на шум тут же выглянул пан Януш. Оказывается, шляхтыч Соколувский все это время сидел в светлице. То ли ожидал припозднившуюся дочь, то ли просто не спалось ему в эту ночь.
– Ой, тата. – Пискнула Мирося, втягивая голову в плечи, словно нашкодивший подросток.
– Тата, тата… – Пан Януш ворчал, как показалось Боруте, для виду. От мужчины не укрылось, что шляхтыч не стал придирчиво разглядывать Миросю. Лишь мазнул по ней взглядом и отослал спать. – Марш в дом! Нагулялась уже, хватит на сегодня! – И добавив, смягчая строгость тона, – Иди уже. Никуда твой Борута не денется. Свадьбу сыграем, а там – милуйтесь на здоровье.
Подождав, пока дочь скроется в доме, пан Януш сбросил с лица маску добродушного ленивца и спросил, остро глядя на Боруту.
– Так что там у вас стряслось?
– Проше пана? – Борута сделал вид, что удивился. Нет, пан Януш все равно не расскажет, откуда узнал о сборах в Ятвеже. Но пусть хотя бы расскажет, что он знает. Тогда будет шанс не солгать, не сболтнув лишнего.
Пан Соколувский, вместо ответа, оглянулся на закрывшуюся дверь, потом на окна, а потом кивнул в сторону сада. Дескать, пойдем, там поговорим. Стоило мужчинам зайти в светлицу, как пан Януш повторил вопрос.
– Так что у вас там стряслось? Сорока на хвосте принесла, что в Ятвеже коней в дальний переход готовят.
– Я бы той сороке… – Недовольно проворчал Борута, но был остановлен строгой отповедью.
– Ты, сынек, перед шляхтой нашей гонор показывать будешь. А когда тесть спрашивает, отвечай. Не то отгребешь вожжами, а сват Сколоменд добавит. Чтоб знал, как родителей уважать.
Борута с трудом представлял, как невысокий дородный пан Януш попытался бы нагнуть его, Боруту, чтобы действительно отходить вожжами, словно нерадивого мальчишку. Представить не получилось, неравными были и вес, и силы. Но, надо признать, в одном пан Януш не ошибся: родителей ядзвины почитали даже больше, чем пущане. Так что пришлось отвечать.
– На границе опять неспокойно. Родаки помощи просят.
– Так что? – пан Януш встревоженно вглядывался в будущего зятя. И Борута отметил про себя, что как много повадок Мирослава переняла от отца. Этот внимательный взгляд – один из них. – Так что, – повторил пан Януш, – война будет?
– Не знаю. – Тут Борута мог отвечать честно. – Отец считает, что войну затевать нельзя, не осилим. Но и чужую крепость на нашей земле терпеть – не дело.
– Да уж, – согласился пан Ягуш, – не дело. Не в добрый час одному из наших князей вздумалось пустить сородича с его дружиной на постой.
– Что теперь уж говорить, – развел руками Борута. – Надо ехать. Надо смотреть.
О сборе старейшин и закладке нового поселения Борута решил пока не рассказывать. Принесет "сорока на хвосте", так тому и быть. Но он той сорокой становиться не собирался.
– Ну, тогда в добрый путь, сынку. – Пан Януш покряхтел, словно не решаясь что-то сказать или сделать. Потом решился, пошел и чем-то долго шуршал в том углу, где каждый порядочный пущанин хранил изображения их бога. Вернулся он с небольшим кожаным мешочком в руках. Борута отметил про себя, что и кожа, и шнурок потерты изрядно, так что вещь явно неновая.
– Вот. – Пан Януш смущенно протянул молодому ядзвину мешочек. – Бабки моей наследство. Отец ее знатным знахарем в округе был. Люди по три дня во дворе на возах ночевали, чтобы только глянул на их хворь. Говорят, когда наши Творца приняли, долго к нему храмовники приглядывались. Но так ничего и не придумали, травками-то пользоваться Творец не запрещает.
А это, вот, осталось. Носить самому – зазорно, выкинуть – жалко. Бабка взаправду верила, что сила там сокрыта немалая. Если не путала ничего на старости лет, то пусть тебя хранят твои боги.
Борута раскрыл мешочек и вытряхнул на ладонь медную бляху, какую подвешивают к шейным гривнам ядзвины, да еще их соседи – поморы. Только в колечко этой бляхи был продет толстый кожаный шнурок. Кожа местами была потертая от долгого ношения, местами потрескалась от долгого лежания. Так что первым делом, подумалось само, надо шнурок заменить.
Но когда мужчина провел рукой по бляхе, его, буквально, накрыло волной силы. Причем, сила эта была не грозная, а какая-то… добрая, что ли, словно и правда любимый прадед на нерадивого правнука с той стороны взглянул.
– Пане Януше… – Голос сорвался от волнения. Артефакт такой силы – это же сокровище, за которое многие их старейшины все имущество готовы отдать.
– Бери, раз дают. – Пан Януш как-то странно посмотрел на Боруту и, вдруг, резко отвернулся и заморгал, словно пытаясь сморгнуть попавшую в глаз песчинку. – Скажешь, я ему цены не знаю? Знаю, но молчу. И ты молчи. И возвращайся.
Думаешь, не вижу, как моя Мироська к тебе прикипела? Вы и виделись-то всего-ничего, а она уже за тобой, как трава за ветром, стелется. Я-то, дурак старый, просто союз с твоим отцом заключить хотел, чтоб Соколув с вашей стороны прикрыть. Но, смотрю, не надо моей дочке другого жениха. Так что возвращайся скорее.
Пан Соколувский привычным жестом хотел благословить Боруту, но тут же смущенно одернул руку. Однако, к его удивлению, будущий зять сам шагнул под благословение и склонил голову, как почтительный сын перед отцом.
– Эх, все мы – дети Творцовы… – Пробормотал пан Януш и широким жестом благословил яздвина.
Всего этого, Мирося, понятное дело, ни видеть, ни слышать не могла. Вернувшись в свой покой, она осторожно разделась, стараясь не разбудить дремавшую тут же хлопку. После случая с Марысей пани Малгожата решила поберечься, так что и после замужества сестры Мирослава не оставалась на ночь одна. Девочка то ли из-за возраста, то ли из-за хозяйкиного повеления пришла с гуляний намного раньше своих товарок и сейчас сладко посапывала на своем тюфяке.
Мирося тоже улеглась, укутавшись в тонкое летнее одеяло. Некотрое время она прислушивалась, как внизу за окном перефыркивались кони. Потом раздался осторожный перестук копыт, словно кто-то шагом выводил коней со двора. Не утерпев, Мирося кинулась к окну. Но в щелочку в ставнях она успела разглядеть только мелькнувшую в темноте светлую рубаху да створку ворот, что закрывалась за Борутой.
Натруженные за день и ночь ноги ныли. Однако, сон не шел по совсем другой причине. Снова и снова вспоминала Мирослава сегодняшнюю прогулку и думала, что, наверное, за Борутой будет совсем неплохо замужем. Вон, как сладко оказалось с ним обниматься и целоваться! А все остальное… Уж кем-кем, а пустобрехом ядзвин явно не выглядел. И если сказал, что все будет хорошо, то, наверное, знает, что и как.
