Текст книги "Райская птичка (СИ)"

Автор книги: Оксана Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Глава 17

– Позавтракаешь со мной? – спросила Альда, ласково улыбнувшись сыну.

Глаза её светились безграничной любовью. Она провела ладонью по его щеке. Данте показалось, что сейчас мама, как в детстве легонько взлохматит его волосы и звонко чмокнет в нахмуренный лоб. Может Альда и хотела сделать это, но сдержалась, а он чуть сжал её тёплую руку.

– Обязательно. Отец? – Они прошли в гостиную, он скинул куртку и присел в кресло. Альда продолжила своё занятие – снова взяла в руки леечку для цветов и подошла к стеллажу с фиалками. Они не часто оставались наедине и говорили по душам. Она соскучилась и была безумно рада его визиту. Тем приятнее, что Данте не предупредил её заранее.

– Он поехал в клуб. – Она аккуратно приподняла нижние листья цветка, чтобы влага не попала в центр розетки.

Уже много лет отец Данте посещал теннисный клуб. Он предпочитал спортивный отдых бесцельному времяпрепровождению.

– Понятно. Я забыл, что у него воскресные встречи.

Данте расслабился. Тишина располагала, спокойный голос матери, как всегда, убаюкивал. Он постучал кончиками пальцев по подлокотнику кресла, потом схватил с журнального столика газету. Едва взглянув, он бросил её обратно.

Всё это время Альда поглядывала на него с немым ожиданием. Когда молчание затянулось, она обратилась к сыну:

– Могу я спросить, почему ты так рано наведался? – Было непонятно, кому она улыбается – ему или цветам. Она обожала фиалки. Они, как драгоценные камни то тут, то там рассыпались по гостиной – от карликовых до «гигантских»; всевозможных сортов и самых невероятных цветов: от голубого, с белой каёмкой на пушистом цветке, до алого, как капля крови.

– Можешь считать, что я соскучился.

– Хорошо, – мягко согласилась она и отставила лейку.

Данте откинувшись, уставился в кипельно белый потолок, такой белый, что если долго на него смотреть слепило глаза. Всё было привычно и, хотя вырос он в этом доме, всё же слегка раздражало, успел отвыкнуть от подобной помпезности в интерьере – дом был в стиле дворцовой классики.

Служанка дала знак, что стол накрыт. Единственное, что Данте нравилось безоговорочно – это то, что персонал в этом доме был вышколен так, что иногда сливался с мебелью.

Альда кивнула, и Данте легко поднялся с кресла.

– Лаура? – Он приобнял мать и пытливо заглянул ей в глаза. При упоминании имени дочери Альда напряглась, хотя и улыбнулась, ловя внимательный взгляд сына.

– Прекрасно. Должна спуститься с минуты на минуту.

Они прошли в столовую. Застеленный снежно-белой скатертью стол был накрыт на троих. Даже завтрак в этом доме подавали в столовой. Пахло свеже заваренным кофе и ванилью. Такие ароматы поневоле вызывали аппетит.

Большие стеклянные двери, выходящие в сад, были открыты. В комнате царила приятная прохлада, снаружи доносился щебет птиц. Данте остановился в дверях – на выходе в сад и вдохнул влажный воздух. Рано утром садовник обдал кусты водой и полил клумбы, потому явственно пахло сырой землёй и цветами.

– Чем ты собираешься сегодня заняться? – Он шагнул обратно в столовую и сел рядом с матерью. Она поставила перед ним чашку горячего кофе с молоком.

– Сегодня я планирую отдыхать. Хочу проехаться по магазинам.

– Хочешь, я отвезу тебя? – он покрутил чашку на блюдце и глянул на пустующее место сестры. Она не спешила спускаться к завтраку, что снова вызвало приступ подозрений.

– Не хочу нарушать твои планы, – деликатно отказалась она. Всегда боялась помешать или стать чересчур навязчивой.

– Не представляешь, на сегодня у меня нет планов. Я совершенно свободен.

– Не может быть! Ни за что в это не поверю! – со смехом воскликнула она.

– И такое бывает. – Он посмотрел на часы. – Ты сегодня видела её?

– Да, – как-то неуверенно ответила Альда. – Я схожу за ней, – она отставила чашку в сторону, чтобы подняться со стула, но Данте остановил её.

– Давай я. – Альда встала, но он с нажимом произнёс: – Позволь мама.

Она со вздохом опустилась на место. И сама чувствовала, что добром это не кончится.

Сестры в комнате не обнаружилось, и в этом уже не было ничего поразительного.

Шторы были раскрыты, и яркий свет заливал комнату. Не было заметно, что она собиралась в спешке – кровать аккуратно заправлена, вещи не раскиданы, – в комнате просто идеальная чистота, если не считать мягких игрушек Мии, раскиданных по полу.

– Лаура? – он всё же позвал её, но в ответ услышал только приветливый лепет ребёнка, доносившийся из ванной. Он прислушался, но кроме голоса маленькой девочки так ничего и не услышал.

Заглянув в ванную, Данте нашёл там племянницу.

– Ах, вот ты где, маленькая проказница. Нашла себе занятие.

И как он уже смог оценить, занятие это было очень занимательное. По-видимому, первое, что малышка посчитала интересным, как только получила желанную свободу, оставшись без присмотра, стала косметичка мамы, которую та благополучно хранила на туалетном столике. Об этом говорили многочисленные цветные разводы на белой детской маечке.

Далее в ход пошёл крем для лица, которого хватило не только на ручки и ножки, но и на кафель в ванной. Плитку она смазывала особенно тщательно. Увидев Данте, Миа захлопала в ладошки и расплылась в улыбке. Он выдернул из держателя несколько бумажных полотенец и присел на корточки около ребёнка. Радость девочки кончилась, как только Данте забрал из детских ручек заветные тюбики. Миа протестуя, заголосила. Как мог, он вытер ей руки и ноги салфеткой, и поднял с пола, стараясь держать малышку подальше от себя, иначе на его футболке тоже расплывутся цветные пятна.

В дверях появилась горничная со стопкой белья.

– Почему ребёнок один?

– Ох, простите, я отлучилась на минутку.

– И за эту минуту она смогла вымазаться с головы до ног? Хотя, да. Много времени для этого не понадобится, – он сбавил тон. Решил не разбираться с родительской прислугой. Не его это дело, своих проблем хватает.

– Где Лаура? – Он передал девочку и та не сопротивляясь, устроилась на руках у Литиции.

– Она сказала, что ей нужно ненадолго уехать.

– Понятно. – Он вышел из комнаты. В двух словах поведал матери о том, что увидел. Та, заметавшись, сразу вскочила. Несмотря на её реакцию, Данте показалось, что она совсем не удивлена.

– Я сейчас позвоню ей, – Альда заметно волнуясь, набирала номер, слушала гудки и пыталась хоть как-то объяснить поведение дочери. Данте только саркастически усмехался. Не имел особого желания оправдывать Лауру, и уж тем более видеть мать в подобном положении.

Кипевшее внутри негодование и гнев не помешали ему позавтракать и не перебили разыгравшийся аппетит, хотя стоило признать, большого удовольствия от еды он не получил, а мама ввиду своего расстроенных чувств не смогла составить ему приятную компанию. К еде она так и не притронулась, только сделала из чашки пару маленьких глотков. Спокойствие и безмятежность, с которыми началось утро, отравило гадкое поведение сестры. У пусть Данте не стал давить на мать, в очередной раз говоря о Лауре жёсткие, но правдивые вещи, она понимала о чем думал сын, изредка бросая на неё недовольные и хмурые взгляды. И лучше его не спрашивать, нет уверенности, что он смолчит.

– Я думаю, что она объяснит такой внезапный отъезд, – Альда чувствовала себя виноватой, что ещё больше злило Данте.

Мать как обычно объяснялась за сестру. Данте пришлось сцепил зубы, чтобы не сказать чего лишнего, не стоило ранить мать своими упрёками. Всё это не внове – и поведение сестры, которая не думает ни о ком, кроме себя, и поведение матери, которая бледнела, расстраивалась, грустнела и старела буквально на глазах. В эту минуту ему хотелось придушить Лауру. В душе он надеялся, что она в ближайшее время не появится ему на глаза, потому что сдержаться он не сможет. Конечно, он её не ударит, но скандал будет обеспечен. Только вот будет ли от этого толк? Впрочем, это совсем не значит, что Лаура избежит серьёзного разговора. Сколько их уже было. Может и не стоит начинать снова.

– Не сомневаюсь, что она найдёт, как объяснить это.

Альда решила сменить тему иначе такая долгожданная встреча с сыном будет окончательно испорчена.

– Как Алисия? Ты совсем ничего не рассказываешь.

– Алисия? – казалось, он удивлён вопросом. – Алисия… – Он пожал плечами. – Алисия прекрасно поживает. А что могло измениться?

– Действительно, – согласилась Альда. – Просто мне показалось, что у тебя что-то случилось. Или у вас…

– Ты правильно сказала – тебе показалось. У меня ничего не случилось.

Мама пожала плечами. Данте показалось, что она обиделась.

– Мама, правда. Всё в порядке. За меня ты можешь не беспокоится.

Допытываться было бесполезно. Данте ничего не скажет. И хотя он отнекивается, Альда, как и всякая мать чувствовала – что-то происходит. Он был слишком задумчив, немного напряжён.

– Материнское сердце не обманешь, – она шутливо погрозила ему пальцем. – Это на случай, если ты надумаешь врать матери.

Данте прикусил язык, хотя так и подмывало спросить, что же говорит её сердце по поводу её дочери.

– Я не буду задерживаться. Захвачу сумку, и ты отвезёшь меня. – Альда поднялась из-за стола, стараясь подавить волнение и непринуждённо улыбаться, но по лицу было видно, что мысли её уже совсем далеко от развлечений.

– Отвезу.

– А как же Миа? – Она остановилась в нерешительности.

– Не беспокойся, она же не одна. По пути попытаемся вызвонить её беспутную мать.

– Да, – мама поспешила в свою комнату.

Данте вышел в сад и остановился у огромной цветочной клумбы. На губах его промелькнуло что-то похожее на улыбку, едва уловимое. Сейчас даже очередной конфликт из-за сестры выглядел блекло и не трогал так, как тронула его прошедшая ночь.

Надо же! Она выставила его за дверь!

Не думал, что она говорила серьёзно, но это оказалось так, как она говорила.

Звонок Алисии в столь раннее время был более чем неожиданным. Обычно она звонила вечером, а могла и вовсе явиться без звонка.

Начала она без предисловий, что тоже было странным:

– Нам нужно встретиться.

– Удивительное заявление. Я сейчас не могу, – ответил он, пересекая зелёную лужайку, направляясь в площадке, где припарковал машину.

– Нет, ты нужен мне сейчас. – Её тон был даже не просящий, а скорее требовательный.

– Алисия, я занят. Давай вечером

Подошедшая в эту минуту Альда, услышав обрывок разговора, сразу сказала:

– Тебе не нужно задерживаться, обратно я доберусь сама. Высади меня и езжай. Я могу взять такси, в этом нет никакой проблемы.

Данте внимательно посмотрел на мать, а потом сказал в трубку:

– Хорошо, через два часа.

– Нет, через полтора.

– Я сказал через два. Жди. – Он сел в машину. – Мама, прости, – обратился к матери, но она отмахнулась от его извинений:

– Перестань. У нас ещё будет время.

– Да. Мы всегда надеемся на какое-то дополнительное время, которое якобы у нас есть и забываем, что как раз время – категория безвозвратная. Иногда я забываю, зачем живу.

***

– Ты с ума сошла?

– Совсем нет.

– Я не буду этого делать. – Каролина расправила пальцами длинные пряди, взглянула в зеркало и болезненно скривила лицо.

– Будешь, – упорно настаивала Энджел.

– Не буду, – проворчала Кари и скрестила руки на груди.

– Тогда я пойду в другой салон и к другому мастеру, – пригрозила подруга и начала подниматься с кресла.

– Нет-нет, только не это. Сядь на место. Тебе испортят волосы – это точно!

– Так-то лучше… – самодовольно улыбнувшись, Энджел подмигнула Кари в отражение. Та со вздохом взяла в руки ножницы и расчёску.

Именно за этим Энджел звонила Каролине посреди ночи – чтобы договориться о стрижке. Но как и предполагала Энджел, свободного часа для подружки у Кари не нашлось. Её «золотые» ручки пользовались большой популярностью среди дам, а потому часы у неё были расписаны на месяцы вперёд. Но для подруги она всегда находила время, поэтому Энджел подождала, пока Каролина проводит последнюю клиентку и уселась в кресло.

– Энджи ну зачем? У тебя такие прекрасные волосы… – хныкала Каролина, расчёсывая длинные густые волосы подруги. Она разделила их и заколола зажимами. Каролина давно уже была персональным парикмахером Энджел, но до этого момента особых экспериментов с её волосами они не проводили.

– Кари, хватит ныть! Бери ножницы в руки и за работу. Мне хочется чего-то нового, я такая – уже сама себе надоела.

– Ой, ты о чём? Ты всю жизнь носила длинные волосы. И тебе это идёт! Это твой вариант! – Каролина почти потеряла надежду переубедить подругу, но попыток не оставляла.

– Кари не разоряйся, стриги давай. Вот и попробуем другой вариант, – Энджел поёрзала, устраиваясь на кресле.

– Ладно, – с видимым разочарованием Кари принялась за дело.

Она бесконечно долго расчёсывала белокурые локоны подруги, медлила и тянула время, но Энджел не отступала. Когда первые остриженные локоны упали на пол, на глазах у Каролины блеснули слёзы. Но теперь только и оставалось, что завершить начатое.

И сделать это нужно блестяще.

– И не переживай ты так. Знаешь ведь, как быстро у меня растут волосы, – подбодрила Энджел, – хотя и у самой в душе шевельнулось чувство сожаления и небольшого протеста. Однако она отогнала всё прочь, уверив себя, что это просто привычка.

Стараясь отвлечь подругу, она поделилась с ней некоторыми подробностями о прошедшей ночи. А Кари только дай повод посплетничать. Она тут же воодушевилась.

– Правильно дорогуша, – приговаривала она, отстригая светлые прядки, – путь к сердцу мужчины лежит через что?

– Х-мм… – хмыкнула Энджел собираясь сказать давно всем известную и избитую фразу.

– Только вот не надо мне про эти глупости про еду! – презрительно фыркнула Каролина. – Только через постель! – последние слова были сказаны достаточно громко, чтобы их услышала не только Энджел, но и другие присутствующие в зале.

– Видимо у меня получается, потому что с утра я получила цветы.

– От него? – Каролина округлила глаза и уставилась в зеркало.

– Да. Представляешь? Вот подонок…

– Почему подонок-то? По-моему это вполне нормально подарить любимой женщине цветы, – рассудительно произнесла Кари.

– Ой, не смеши, – пренебрежительно скривилась Энджел. – Любимой женщине…

Вот так же она скривилась, когда прочитала надпись на карточке, вложенной в корзину с розами.

«Ты прекрасна, Птичка».

Естественно без подписи. Нетрудно догадаться, от кого послание.

«Фу, как пошло!» – подумала она разозлившись. Захотелось оборвать с этих прекрасных алых роз все лепестки или вообще выбросить их в мусорное ведро. Тем более она более чем живо представляла с каким самодовольством он это сделал. Но цветы не виноваты, да и злость схлынула, как только их благоухающий аромат разнёсся по комнате.

– А кстати как вы? – спросила Энджел, сопроводив вопрос хитрой улыбкой.

– А что мы? – невинно отозвалась подруга. – Ты побежала за своим мафиозником, поэтому мне пришлось провожать Ричи в аэропорт.

– И как? Ой, Кари, чего ты так дёргаешь?

– Прости, сама виновата. Как заговорила про Рича, так я и занервничала. – Каролина остановилась и выдохнула.

– Я серьёзно…

– И я. И если это тебя так сильно интересует, то в этот раз память мне не отшибло. Я всё помню.

– Понятно, – задорно улыбнулась Энджел, отметив как, подруга засмущалась.

– Знаешь, когда люди в ответ говорят «понятно», мне кажется, что за этим кроется: «Пошла ты в зад!» – Энджел расхохоталась и в очередной раз их парочка обратила на себя все взоры.

Кари профессионально орудовала ножницами, стригла волосок к волоску. В этот раз она провозилась гораздо дольше, но и сама осталась довольна.

– Ну вот… – благоговейно произнесла она, снимая накидку с Энджел.

– Обалдеть… – произнесла та. Она, конечно, видела, что Каролина делает, но не подозревала, что по окончании это будет именно так.

Кажется, что в отражении она видит не себя.

Будто, что на неё смотрит другой человек.

Глава 18

Данте, глянул на часы, вернее, на то место, где должны были быть часы, но их на руке не оказалось – забыл у Энджел. Он привычным жестом потёр запястье и вздохнул. Алисия опаздывала, хотя это можно было назвать уже другим неблаговидным словом. Она где-то шарохалась уже полтора часа и никак не давала о себе знать. На звонки она не отвечала, сама не звонила. Данте был в ярости, выпил уже пять чашек обжигающего кофе и уже готов был послать её ко всем чертям и уйти, но наконец-то она нарисовалась в проходе.

Замерев на краткое мгновение в дверях, опоздавшая особа, окинув быстрым взглядом зал, нашла глазами его столик и летящей походкой направилась к нему.

Выглядела она, как всегда, потрясающе, но сегодня Данте не был в настроении отвешивать ей комплименты. И если она скажет, что опоздала, потратив своё и его время на этот маскарад, ей не поздоровится.

Усевшись, Алисия заказала кофе и стала рыться в сумочке. На душе у неё было неспокойно, движения её были слегка нервными, то и дело она бросала на Данте беглый взгляд. Перевернув всё внутри вверх дном, она, в конце концов, достала сигареты и зажигалку, и положила их на стол.

– Это столы для не курящих, – сказал Данте и окатил её ледяным взглядом.

– А что ты бросил курить?

– А ты видишь у меня сигарету?

– А-а… – неопределённо протянула она и отложила всё в сторону.

Уже принесли кофе, а она всё молчала. Постукивала ноготками по столу и поглядывала на сигареты. Не терпелось закурить.

– Алисия, хватит разыгрывать мелодраматические паузы, говори, что хотела, потому что терпение моё на исходе, – еле сдерживаясь, проговорил он.

– Ох, – казалось, она не знала с чего начать. Снова достала сигарету, затем чертыхнувшись, сгребла всё в сумочку и вздохнула. Голова шла кругом, язык отказывался повиноваться и сказать ему то, что собиралась. Потому и так медлила со встречей.

– Ты беременна? – напрямик спросил он, ошарашив её своим предположением.

– Нет, что ты! – возмутилась она, округлив глаза от удивления и тут же поинтересовалась: – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что нерешительность и скромность не про тебя. И слушая твои тяжкие вздохи, на ум приходит только это. Ты выдержала уже все мыслимые и немыслимые паузы. Сколько можно?

Она пожала плечами:

– С утра казалось, что это важно… – растерянно сказала она, что ещё раз доказало, что женщины существа непредсказуемые. И даже Алисия ещё способна удивить.

– Видимо важность была просто космических размеров. Алисия! Ты визжала в трубку, что тебе нужно срочно увидеться и что у тебя важный разговор! Ты выдернула меня по своей прихоти, а теперь сидишь как полная идиотка, и мямлишь, что тебе что-то там казалось с утра. Так что ещё могло с тобой случиться такого экстраординарного?

Она оторопело уставилась на него. Оглянулась по сторонам. Посетители, сидящие за соседними столиками, бросили на них любопытные взгляды. Но Данте было наплевать. Он не сбавлял тон, а только набирал обороты. Если так пойдёт и дальше, он её просто придушит на месте, чего бы очень не хотелось.

– Не кричи, – прошипела она. – На нас все смотрят. Ладно. Сейчас объясню.

– Очень на это надеюсь. – Он приготовился слушать. Успокоился буквально на три вздоха и замолчал, остановив взгляд на лице любовницы.

Но долгого предисловия не последовало, и Алисия быстро сказала:

– В общем, я думаю, что нам надо расстаться.

– В каком плане? – спросил он, лицо его немного смягчилось и, казалось, её просьба вполне его удовлетворяла.

– Как в каком? – Она отхлебнула из чашки и поправила платье на плече. Запустила пальцы в рассыпавшиеся по плечам кудри и посмотрела в сторону, отводя взгляд.

– Расстаться для папочки?

– И для папочки тоже.

– Для начала мне очень интересно, кто или что сподвиг тебя на такое долгожданное решение? А то я думал, что до конца жизни мне придётся играть роль твоего жениха, – усмехнулся он, ничуть не расстроившись. А Алисия ни за что не признается, что мечтала увидеть на его лице хоть каплю сожаления. Она и о многом другом мечтала, но была в своих мечтах и мыслях слишком «трезва».

– Ой, не жалуйся! Тебе это тоже выгодно – не сватают дочек партнёров и друзей семьи. Дело не в этом. А насчёт кто повлиял… Думаю я наконец-то встретила свою судьбу, – мечтательно сказала она, помешав остывший кофе, вызывая у Данте очередной смешок.

– Не смеши меня, у тебя после каждой вечеринки новая судьба. Значит, свадьба кузена удалась? И ты позвала меня, чтобы с утра сообщить об этом? Это вполне сошло бы для простого телефонного звонка.

– Ну, ты же поможешь… – она посмотрела на него ангельскими глазами.

– Вот только не надо.

– …своей дорогой подружке…

– Нет, – отрезал он.

– …разобраться со всей этой кутерьмой.

– Не делай из меня кретина! Я и так играл роль влюблённого идиота перед твоим папашей. Это всё твоя идея и твой план. Это тебе нужно, а не мне! Не пойму как согласился на это.

– Наверное, я тебе просто очень нравлюсь. Она поймала едва промелькнувшую на его лице коварную улыбку. – И тебе это тоже было очень удобно. И ты был очень даже не против, использовать меня как свою невесту и не только.

– Только вот не строй обиженку, – резко сказал Данте. И взгляд его тоже нежностью не отличался.

Алисия была прекрасно знакома с его характером, но всё же такие его проявления больно кололи её.

– И не строю. И не строила, – она отвечала ему не менее твёрдо. Нерешительность как рукой сняло. Видимо, это было просто минутное помешательство. – И никогда не питала иллюзий на счёт тебя. Не пыталась использовать. Хотя бы за это я заслуживаю нормального отношения, а не… Нечего на меня орать как потерпевший!

– Я к тебе прекрасно отношусь, но сегодня ты сама себя превзошла.

– Что опоздала? Да, соглашусь, но это не конец света! А может, просто ты чересчур нервозен?

– С какой стати? – рыкнул он.

– Откуда мне знать? – Она выдохнула. – Давай спокойно. Короче, надо объявить папе, что у нас не сложилось, и мы расстаёмся.

– Не хочешь ли ты мне сказать, что я должен взять на себя эту благородную миссию? – Она молча кивнула. – Ну, уж нет! Давай-ка ты сама разгребай эти дела. И не смей сказать ему, что ты бедная и несчастная, а я такая сволочь и тебя бросил.

– Можно найти какое-нибудь другое объяснение.

– Ага. Не сошлись характерами, например. Не гони, детка. Это я предоставляю тебе. Можешь наплести ему любую чушь, но не смей выставлять меня в таком свете. Из-за этого могут быть проблемы, а мне этого не нужно. Ты заварила эту кашу и сама расхлёбывай. Больше меня не впутывай.

Алисия театрально вздохнула:

– А может, оставим всё как есть?

– Приехали… – Он посмотрел на неё взглядом, выдающим явные сомнения в её здравомыслии.

– Не знаю, как отец отреагирует.

– Определись. Твой отец ко всему привык. Не думаю, что он удивится.

– А если бы я забеременела, ты бы женился нам мне? – не она удержалась от вопроса.

– При условии, что это мой ребёнок.

– Да? – не веря, переспросила Алисия. – Если бы я сама была готова стать матерью, я бы может и постаралась.

– И как тебе раньше такое в голову не пришло? – съязвил он.

– Потому что все это чушь, что мужчину можно удержать ребёнком. Можно заставить жениться, но штамп ничего не значит. Многие женаты, а живут отдельно, имеют любовников и любовниц. Или тех и других одновременно.

– Умная девочка Алисия решила пофилософствовать, ведь за её плечами просто гора опыта и куча книжек по психологии. – Ещё один укол с его стороны.

– А что? Вот как ты думаешь? – Бывшая любовница заметно повеселела.

– Ничего я не думаю. Не разводи тут демагогию. Мир несовершенен. Так было всегда и так будет.

– У-у, какие мы недовольные. Да ладно тебе. Не злись. Я тоже никогда не жила иллюзиями, иначе… – махнув рукой, она не договорила.

– Это всё, что ты хотела мне сообщить?

– Да. Что не терпится от меня избавиться?

– Уже нет. Я проголодался, так что давай теперь отметим наш «развод».

Алисия просияла. И повертела головой, оглядывая зал. Данте догадался о её мыслях.

– Пошли.

Они заняли столик в другом конце зала, и Алисия молниеносно вытащила сигареты из сумочки.