Текст книги "Никогда не спорь с судьбой (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц)

Глава 6. Защитница. Часть 2.

     В тот день, а точнее – вечер, мы собрались в гостиной. Каждый занимался своим делом, лишь иногда обмениваясь репликами. Эдвард, как и практически каждый вечер, сидел за роялем, что-то негромко наигрывая. Мы с Элис устроились на диване и возились с моей Барби, которая к этому времени обзавелась гардеробом едва ли не большим, чем у меня. И всё благодаря неугомонной Элис и Эдварду, который продолжал время от времени «включать дядюшку», как я это называла. Иногда, когда Эдварду вдруг казалось, что в какой-то момент мы сблизились чуть больше, чем он себе позволял, он снова резко отстранялся и начинал обращаться со мной как с ребёнком. В таком случае я обычно получала очередной мешок сладостей, мой медвежонок – приятеля, а кукла – новый наряд, мебель или машину. После нашей поездки в Сиэтл, я обзавелась огромным белым кроликом, с очаровательной мордашкой и висящими ушками, а моя Барби – аж целым особняком. А я даже включить «детскую непосредственность» в ответ  не могла – дарение обычно проходило на глазах у кого-нибудь из членов семьи. Так что, лёгкий чмок в щёчку, словно настоящего дядюшку, то есть совсем не интересно, – это всё, что я могла себе позволить.

       Итак, мы с Элис игрались с куклой, точнее, Элис наряжала её, а я сидела рядом и подавала ей время от времени всякие куклины причиндалы. И тут я вдруг услышала в голове голос Эдварда: «Странно, я почему-то её не слышу. Не может же она вообще не думать?». Я немного удивилась – с того первого дня Эдвард ни разу не пытался прочесть мои мысли. Так почему теперь вдруг решил это сделать?

       – Эдвард, даже не пытайся! Ты прекрасно знаешь, что мои мысли тебе не прочесть.

      – Но Энжи, я это прекрасно знаю. И в данный момент я пытался услышать Элис.

      – Меня? – Элис подняла голову от куклы и, выглянув из-за моей спины, удивлённо уставилась на Эдварда. – Ты хочешь сказать, что перестал слышать мои мысли? Это уже интересно.

       – Знаешь, наверное, мне показалось. Я прекрасно тебя слышу, – он пожал плечами и вновь вернулся к пьесе, играть которую прекратил после моих слов.

       Элис тоже пожала плечами и вновь склонилась к кукле. По-моему, она увлеклась игрой гораздо больше, чем я.

       «Опять её мысли куда-то исчезли. Не понимаю…»

       – Эдвард, если ты хочешь услышать мысли Элис, так и слушай её. А ты всё время на меня промахиваешься.

       – Да я и пытаюсь услышать Элис. Её мысли снова исчезли.

       – Что значит «снова исчезли»? – Элис опять вынырнула из-за меня. – К твоему сведению, я продолжаю думать, как и всегда. Если бы я действительно умела отключать мысли, мне бы не приходилось каждый раз мысленно болтать всякую чепуху, когда я хотела что-то от тебя скрыть.

       – Ну вот, я снова тебя слышу. Такое чувство, словно появляется какая-то помеха в эфире. Это странно. Очень странно. Такого со мной ещё не было.

       – А я, кажется, понял, что это за помеха, – вмешался Джаспер. – А ну-ка, Элис, спрячься-ка снова за Энжи.

       – Не думаешь же ты?..

       – А вот сейчас и проверим.

       Элис послушно нырнула за мою спину. В голове у меня тут же зазвучал удивлённый голос Эдварда. Он снова ничего не слышал.

       – Ну, как? – нетерпеливо спросил Эммет. Все Каллены, побросав свои дела, столпились вокруг нас.

       – Он не слышит её. А вот я его слышу, – просветила я окружающих, поскольку Эдвард, похоже, был слишком ошеломлён, чтобы ответить.

       – Круто! – восторженно взвыл Эммет, подхватил меня сзади под мышки, выдернул с дивана через спинку и, держа на весу, развернул лицом к Эдварду. – А мои мысли попробуй-ка услышать!

       – Эммет, немедленно положи Энжи на место! – возмутилась Эсми.

       – Да ладно, пускай, – успокоила я её. – Мне и самой интересно. И, кстати, Эммет, он тебя не слышит.

       В следующие полчаса Эммет таскал меня по комнате, как тряпичную куклу, загораживался мною от Эдварда, Элис или Джаспера, проверяя, насколько мне удаётся блокировать их дар. Заставлял остальных вставать в ряд или в колонну, друг за другом. Ставил меня на стул на линии между Эдвардом и Джаспером – в этом случае я блокировала их воздействие друг на друга. Поначалу это меня даже забавляло, но в какой-то момент мне стало скучно, и я попросила Эдварда мысленно петь песню, что ли, поскольку мне надоело слушать его непрерывное: «Не слышу, не слышу». После этих моих слов Эдвард отобрал меня у Эммета: прямо так, подошёл, взял за талию  и выдернул у него из рук. Потом загородил собой ото всех и заявил:

       – Довольно. Ты её замучил. Хватит экспериментировать. Давайте подведём итог.

      Я тут же воспользовалась ситуацией и, обхватив его руками за талию, высунулась у него из-под руки и показала Эммету язык. Эдвард вздрогнул и напрягся, но вырываться на глазах у всей семьи не стал – это выглядело бы странно, ведь со стороны мой жест был совершенно невинным и непосредственным. И только я знала, что совсем не по-детски прижалась к нему всем телом и потёрлась щекой о его грудь. Достаточно он от меня шарахался. Пусть терпит и привыкает. Я не требую от него страстных поцелуев и немедленных признаний в любви, но и отстраняться от себя больше не позволю.

        Если суммировать всё, что было выяснено в ходе эксперимента, проведённого Эмметом, то узнали мы следующее: моё тело само по себе было защитным барьером. И не только для меня самой. Я физически, своим телом, защищала всех, кто находился позади меня, от воздействия чьего-либо дара. И неважно, сколько человек находилось за мной. Точнее, вампиров, но это неважно, ведь и людей я, наверняка, защитила бы точно так же. Главное – я должна находиться точно на линии между обладателем дара и головой того, на кого этот дар направлен. Если остальные части его тела оставались открыты, то никакой роли это не играло. Главное – загородить голову.

       Если я находилась между двумя обладателями дара, то блокировала их воздействие друг на друга. Когда Эдвард, Элис и Джаспер встали друг за другом, то ни один из них не смог воздействовать на Эммета, державшего меня перед собой, как щит. Правда, именно во время этого испытания мне пришлось тяжелее всего. Мысли Эдварда, смена настроений Джаспера, обрывки видений – всё это навалилось на меня одновременно. Бедняги, каково же им жить с этим постоянно! И никакой возможности отгородиться. Хотя…

       К этому времени все уже обсудили со всех сторон эту новую особенность моего дара. И пришли к выводу, что дар этот полезен для чьей-то защиты, но тяжеловат для меня самой. Хорошо ещё, что практически применить его мне не придётся. Вот здесь согласиться со всеми я не могла.

       Когда все вновь вернулись к своим делам, я отцепилась, наконец, от Эдварда. Всё это время я так и стояла, обняв его за талию и прижавшись к его боку, и ему невольно пришлось приобнять меня за плечи – не держать же руку на весу. Заглянув ему в глаза, я спросила:

       – Я хотела бы провести ещё один небольшой эксперимент. Но мне понадобится твоя помощь. Ты не возражаешь?

       – Конечно, нет, – улыбнулся он мне.

       Ну, конечно, нет. Истинный джентльмен! Разве он может отказать даме в небольшой просьбе? Я подошла к опустевшему дивану – Элис уже успела убрать оттуда все куклины наряды и уйти сама, – и передвинула его так, чтобы он стоял спинкой ко всей остальной комнате. Эдвард кинулся было мне помогать, но встретив мой ироничный взгляд, отступил, вытянув руки ладонями вперёд, как бы показывая, что не будет вмешиваться. Устроив диван напротив телевизора, я уселась с краю, предварительно прихватив с собой пульт. Потом похлопала по дивану рядом с собой, предлагая Эдварду сесть. Пожав плечами, он выполнил мою просьбу.

       – Скажи, Эдвард, наверное, тяжело постоянно слышать чужие мысли?

       – Я привык.

       – А всё-таки?

       – Да, довольно тяжело. Это ведь происходит постоянно. Люди могут не разговаривать, но думают непрерывно. И это невозможно выключить.

       – И тебе приходится всё время слушать и слышать? Никакой передышки?

       – В общем, да. Я научился не вслушиваться в слова, если сам этого не хочу, но всё равно, этот постоянный гул…. Только на охоте, далеко ото всех, я могу отдохнуть. Но я редко охочусь один. –  Он вздохнул и покачал головой. – К чему эти вопросы? Ты ведь и так всё это знаешь.

       – Просто хочу кое-что попробовать, – я оглянулась, прикинув расположение остальных Калленов в гостиной. Идеальная дислокация. – А теперь ложись на диван и положи голову мне на колени.

       Он посмотрел на меня слегка обалдевшими глазами.

       – Лечь к тебе на колени?

       – Для эксперимента. И ты обещал! – я наиграно нахмурилась и обвиняюще наставила на него указательный палец.

       – Да, обещал.

       Он вздохнул, а потом растянулся на диване, осторожно пристроив свою голову на самом краешке моих коленей. Я фыркнула, после чего передвинула её, прижав к своему животу. Эдвард дёрнулся, пытаясь встать, но, видимо, забыл, что я сильнее. Положив ладонь ему на лоб, я легко удержала его на месте. Встать он теперь смог бы только применив силу, а я знала, что он ни за что не станет этого делать, боясь нечаянно причинить мне боль. И он тоже знал, что мне это известно. На какое-то время мы напряжённо застыли, сердито глядя друг другу в глаза, потом он сдался и расслабился. Победно улыбнувшись, я убрала ладонь с его лба.

       – А теперь скажи, слышишь ли ты сейчас чьи-нибудь мысли?

       Он на секунду растерялся, потом ошеломлённо взглянул на меня.

       – Нет. Вообще не слышу. Потрясающе!

       – Наслаждайся. – Я включила телевизор, нашла какую-то комедию, и сделала вид, что смотрю. На самом деле я сама наслаждалась близостью Эдварда. Пару раз он порывался встать, но я его не отпускала. Признав своё поражение, он продолжал лежать, но смотрел не в телевизор, а на меня – я просто чувствовала его взгляд, скользящий по моему лицу. В какой-то момент я опустила руку  и стала, как бы машинально, перебирать его волосы. Взгляд мой при этом не отрывался от телевизора, – под определённым углом можно было увидеть наши отражения. На этот раз Эдвард попытался уйти уже всерьёз. Мне пришлось удерживать его обеими руками.  Наклонившись к нему, я прошептала так тихо, что даже вампиры, собравшиеся в другой части гостиной нас бы не услышали.

       – Расслабься. И не дёргайся. Просто подаришь мне завтра очередную игрушку, например жёлтого слона, вот и всё.

       Наши глаза встретились. Мы поняли друг друга без слов. Теперь он знает: мне прекрасно известно, что именно стоит за его подарками и попытками свести на нет любой физический контакт между нами, кроме самого необходимого. И он понял, что я решила больше не идти у него на поводу. И остался лежать у меня на коленях, позволив перебирать его волосы сколько мне угодно.

       Хватит! Почти месяц я подыгрывала ему. Почти месяц скрывала свои чувства. Но пора что-то менять. Я сделала первый ход. Теперь посмотрим, что предпримет Эдвард.

       Видимо, он принял такое же решение. Этим вечером, когда я легла спать, Эдвард не стал дожидаться, пока я усну, а пришёл ко мне раньше. И ничего страшного не произошло. Мы всего лишь недолго поболтали о сегодняшнем дне, о новой стороне моего дара. У меня мелькнула мысль, что не зря я почувствовала себя его защитницей. Ведь именно эта моя особенность проявила себя сегодня. Защищать. Это было у меня в крови. Я была рождена для этого. Теперь я это поняла.

       И хотя мне хотелось бы лежать так, прижавшись к груди Эдварда, бесконечно, но знакомое размеренное покачивание очень быстро усыпило меня. Да и спать я уходила обычно в тот момент, когда уже едва держала глаза открытыми. Так что, не прошло и десяти минут, как я отключилась. Последнее, что я запомнила – лёгкий поцелуй в макушку и тихий шёпот: «Спи, моя малышка. Сладких снов». Я заснула с улыбкой на губах. И сны мне снились самые чудесные.

       А на следующий день я получила в подарок жёлтого плюшевого слона.

Глава 7. Перемены. Часть1.

       Проснувшись на следующее утро, я не сразу сообразила, что изменилось? Но, почувствовав под щекой мерно вздымающуюся грудь Эдварда, поняла: он не сбежал, едва я вынырнула из дрёмы, а продолжал лежать рядом со мной. Ну и частично подо мной, так как проснулась я всё в той же позе – используя его грудь в качестве подушки. Кому-то его каменная грудь могла показаться слишком жёсткой, но для меня вступил в силу принцип: «Удобно не там, где мягко, а там, где удобно». А для меня Эдвард был самой чудесной и удобной подушкой на свете.

       Какое-то время я лежала, наслаждаясь моментом и ожидая, что в любую секунду он опомнится, подхватится и исчезнет, как делал все последние дни. Но время шло, а ничего не менялось. И тогда я решила рискнуть, подняла голову и взглянула в золотистые глаза Эдварда. Он спокойно наблюдал за мной, и было не похоже, что он собирается вскочить и убежать в ближайшую секунду.

       – Сегодня у тебя не нашлось ни одного суперважного и неотложного дела?

       – Нет, – усмехнулся он.

       – И ты, наконец, понял, что прикасаться ко мне, когда я не сплю, совсем не опасно?

       – О, это всё ещё очень опасно. Но я решил больше не бегать от опасности, а встретиться с ней лицом к лицу.

       – Ну и правильно. Потому, что я больше не собираюсь с этим мириться. Знаешь, нам нужно, наконец, поговорить, как двум адекватным взрослым людям.

       – Взрослым? Энжи, тебе всего пятнадцать, а я столетний старик! – буквально простонал Эдвард.

       – Поправочка! Я выгляжу на пятнадцать. А сколько мне на самом деле – не знает никто. Возможно, я старше тебя. А поскольку сам ты выглядишь на семнадцать, то, извини, я не согласна считать, что разница между нами так уж велика. И, может, всё же объяснишь, к чему все эти шараханья?

       Эдвард, ничего не ответив, откинулся на подушку и, прикусив губу, уставился в потолок. Ах, так? Значит, отвечать мы не желаем? Ну, уж нет! Дудки! Разговор состоится, даже если мне придётся продержать его в постели весь день! И к чёрту голод! И удрать ему я точно в этот раз не позволю. Если нужно – применю силу!

       Решив не дать Эдварду ни одного шанса на побег, я мигом уселась ему на живот, упёрлась ладонями в плечи и, низко склонившись над ним, так, что наши носы почти соприкоснулись, заглянула в глаза.

       – Тебе придётся отвечать. Ты уже достаточно отмалчивался!

       – Энжи, пожалуйста, слезь….  –  избегая моего взгляда, выдавил он сквозь зубы.

       Странно. Вроде я не сильно его сдавила. Или всё же перестаралась? Я ослабила нажим на плечи, и упёрлась коленями в матрас, чтобы уменьшить давление на живот.

       – Я сделала тебе больно?

       –  Господи, да не в этом дело!

       – А в чём?

       – Энжи, пожалуйста! – Эдвард практически стонал. Его глаза были крепко зажмурены, лицо искажено. – Я, может, и старик, но всё ещё мужчина!

       Ой! Я кубарем скатилась с него, а заодно, не рассчитав, и с кровати. Мне стало ужасно стыдно. Заявляю, что уже взрослая, а что творю?! Сжавшись в клубочек, я уткнулась лицом в колени и глухо пробормотала.

       – Извини.

       В следующую секунду Эдвард уже был рядом со мной. Осторожно прикоснулся к плечу, словно боясь сделать больно.

       – Ты не ушиблась?

       Я замотала головой, не отрывая лба от коленей. И как теперь прикажете смотреть ему в глаза?

        – Нет. Мне просто стыдно. Прости, я не подумала….

        – Вот в этом-то всё и дело. Ты не подумала. А я вот думаю. Постоянно. С самого первого дня, как увидел тебя, такую маленькую, перепуганную, но такую смелую. И всё это время я понимал, что ты – ещё ребёнок. Но всё равно думал. Ты понимаешь, о чём я?

       Я рискнула взглянуть на него одним глазком сквозь волосы.

       – Правда? И ты тоже?

       – Тоже? То есть ты хочешь сказать, что…. Так, малышка, а вот с этого места поподробнее.

       Что?! Я должна ему всё рассказать? Прямо вот взять и рассказать, что он моя половинка, что наши судьбы связаны навек, и что я буду защищать его даже ценой своей бессмертной жизни? О, нет! Нет-нет-нет!!! Я просто не смогу. И он мне не поверит. Так не бывает!

       Я снова глянула на Эдварда. Он присел на пол рядом со мной, привалившись спиной к кровати и обхватив колени руками. Его глаза задумчиво, но очень внимательно смотрели на меня. Он ждал. Интересно, каким образом мы поменялись местами – ведь это я начала «допрос», а теперь самой приходится давать ответы. Ладно, всю правду говорить нельзя. Рано. Буду дозировать.

       – Я тоже думаю о тебе. И тоже постоянно. Когда ты рядом – я счастлива. Когда ты далеко – мне плохо. Но хуже всего, когда ты рядом, но при этом очень далеко. – Я вновь выглянула из-под завесы волос и успела заметить, как Эдвард потянулся ко мне, словно намереваясь погладить по голове, но отдёрнул руку, так ко мне и не прикоснувшись. – Да, вот именно это я и имею в виду. Ты ставишь между нами преграду. Невидимую, но непроницаемую. Ты боишься даже дотронуться до меня. Ты отгораживаешься от меня. Почему? Я не могу понять. С одной стороны, тебе нравится общаться со мной, значит, я тебе не противна. А с другой, – ты шарахаешься от меня, как от прокажённой. Пожалуйста, объясни мне, в чём дело? Я должна это знать!

       Да! Вот так! Пусть скажет мне. Сам. Вслух. Я должна это от него услышать. Я должна точно знать, что мне не показалось, не почудилось, не придумалось. Пусть сам мне всё объяснит!

      Он молчал. Закрыл глаза, откинулся назад, упершись затылком в матрац. Я протянула руку и коснулась его щеки.

       – Пожалуйста, – еле слышно прошептала я. – Пожалуйста, не мучай меня больше. Скажи!

       Не открывая глаз, он перехватил мою руку. В какой-то момент я испугалась, что он оттолкнёт её, но нет, он прижал ладонь к своей щеке, да так и застыл. Какое-то время мы так и сидели, а потом Эдвард, тяжело вздохнул, поцеловал мою ладонь и отодвинул её от своего лица. Но из руки не выпустил, наоборот, взял её обеими руками.

       – Девочка моя, постарайся понять. То, что я чувствую к тебе… Это неправильно. Ты ещё ребёнок. Я не должен видеть в тебе никого, кроме младшей сестрёнки. Но я вижу. И не могу заставить себя чувствовать иначе. Вот почему я отстраняюсь. Вот почему стараюсь не прикасаться к тебе без особой необходимости. Но иногда всё же забываюсь. И тогда…

        – И тогда появляются игрушки и лакомства. Словно мне лет пять, не больше. Ты стараешься напомнить себе, что я – ребёнок?

       – Да. Пожалуй, я немного перебарщиваю. Но я стараюсь защитить тебя.

       – Но ведь даже если мне действительно пятнадцать, хотя я чувствую себя старше, но допустим, всё же, что это так – я ведь всё равно уже не ребёнок.

       – Но и не взрослая! А мне уже….

       – Да знаю я, сколько тебе лет! – это его самоедство когда-нибудь закончится? – Так, а ну-ка, пошли! Быстро!

       Я резко вскочила, схватила его за руку и дёрнула на себя. Похоже, немного перестаралась. Эдвард чуть не упал на меня, но я вовремя его поймала. Опаньки, а вот и очередное объятие! Но я не виновата, это случайность. Сделав вид, что ничего не произошло, я быстро отстранилась, чтобы он не успел подумать, что я опять издеваюсь, и, держа Эдварда за руку, потащила по коридору в комнату Розали и Эммета. Я знала, что сейчас там никого нет, поэтому смело вошла без стука и остановилась перед зеркалом. Это было самое большое зеркало в доме, и мы отразились в нём оба в полный рост. Эдвард, всё ещё ничего не понимал, но покорно следовал за мной, не задавая вопросов.

       – А теперь скажи, кого ты тут видишь! – я ткнула в зеркало пальцем.

       Видок у нас, конечно, был не самый презентабельный. Босые, растрёпанные, он – в мятых брюках и футболке, я – в розовой пижамке с котятами – Элис оторвалась на моих пижамах по-полной, – мы смотрелись рядом просто восхитительно!

       – Я вижу прекрасную и совсем юную девушку и…. – он запнулся.

       – И? – нетерпеливо переспросила я. От досады мне очень хотелось затопать ногами, но это было бы слишком уж по-детски. – Вот только попробуй сказать, что ты видишь здесь кого-то старше семнадцати. Только посмей!

       Лёгкая улыбка, словно лучик солнца, озарила его чересчур уж серьёзное лицо.

       – Да, ты права. Никого, старше семнадцати, я здесь не вижу.

       – Так что мы практически ровесники. Ты согласен? – продолжала я допытываться.

       – Да, – усмехнулся он. – Ровесники. Практически.

       – Так что я больше не желаю слышать эти твои: «Ты ребёнок, я старик!» Примем как аксиому, что мы оба ещё школьники. Так что вполне можем так и общаться. Ведь можем?

      – Можем. Конечно, можем, – он положил руки мне на плечи, медленно наклонился к моему лицу. Я затрепетала в предвкушении. Вот сейчас, сейчас это произойдёт! Наш первый поцелуй! Я закрыла глаза, потянулась к нему и ощутила лёгкое прикосновение его губ….

       К моему лбу!

       Я ахнула и, распахнув глаза, с недоумением и обидой уставилась на Эдварда. А он, хитро улыбаясь, чмокнул меня в нос и отстранился.

       – Всё будет. Но пока ещё рано.

      Я надулась. Мне-то казалось, что мы обо всём договорились. И тут такой облом!

       Эдвард ласково провёл большим пальцем по моей выпяченной нижней губе, потом погладил мою щёку.

       – Прости, малышка, но ты все равно слишком юна. Мы должны подождать.

       – И долго? – я потёрлась щекой о его ладонь и с улыбкой заглянула ему в глаза. Ну, не могла я на него сердиться!

       – До восемнадцати лет.

       – Что! – буквально взвилась я. – Это же… Это же чудовищно долго!

       – Не так уж и чудовищно. И, потом, всё это время мы всё равно будем рядом. Просто я не могу по-другому. Я так воспитан.

       – Понимаю, – вздохнула я. Потом повернула голову и поцеловала его ладонь, как он сделал десятью минутами ранее. Эдвард не отстранился, не отдёрнул руку. Он смотрел на меня с невероятной нежностью. – Ладно, я готова подождать. Но ты ведь не будешь больше от меня отстраняться, правда?

       Это был риторический вопрос. Ответ я уже знала. Отстраняться больше он не станет, но и особых вольностей ждать не приходится. С этим я могла смириться. Пока. А там – кто знает. Я подожду. Теперь ждать будет намного легче.

       – А теперь, беги, одевайся и завтракать! Думаешь, я не слышу, как бурчит у тебя в животе.

       – А как же ты? Я же тебя практически выселила из ванной.

       – Это же не единственная ванная комната в доме. Так что, не переживай за меня. Встретимся внизу.

      Получив очередной чмок в макушку, я ускакала в нашу спальню. Зов природы не позволял задержаться и ещё поспорить.

        Когда я сушила волосы после душа, в воздухе вдруг разлился дивный, ни с чем не сравнимый аромат жарящегося мяса. Отбросив фен, я, как заворожённая, прямо в халате поплыла на запах. Ну, поплыла – это я мягко выразилась. На кухне я очутилась уже через секунду. У плиты стоял Эдвард и помешивал в большой сковороде нечто, источающее этот дивный аромат. Я практически залезла к нему подмышку, чтобы рассмотреть, что там такое. Небеса явились мне в виде сочных кусков свинины, шкворчащих на сковородке.

       В этот момент Эдвард уткнулся носом в мои волосы и сделал глубокий вдох.

        – Вот так и стой! Ты пахнешь гораздо лучше, чем это, – он ткнул лопаточкой в содержимое сковороды.

       – Ах, да, для вас же это пахнет совсем не вкусно.

       – Это ещё слабо сказано. Запах просто омерзительный.

       – Тогда зачем тебе мучиться? И мучить остальных? Им ведь тоже неприятно!

       – Ничего, потерпят. Надо же хоть разок тебя накормить чем-то вкусненьким. А запах можно и потерпеть. В конце концов, в школе мы каждый день бываем в столовой. Так что, в принципе, привыкли. Пусть тренируются, а то расслабились за каникулы.

       – Бедные, как же вам тяжело. Мало того, что вокруг  вкусные запахи человеческой крови, которую нельзя пить, так ещё и отвратительные запахи человеческой еды, которую есть можно, но совершенно невозможно! – я рассмеялась.

       – Ты права, это довольно сложно. Но мы справляемся. Джасперу, бедняге, тяжелее всех.

       – Может, моё присутствие рядом хоть немного облегчит ваше существование?

       – Ещё как облегчит! – он снова вдохнул запах моих волос.

       Я обхватила Эдварда за талию, он приобнял меня за плечи. Вот так мы и стояли, склонившись над плитой, наблюдая за жарящимся мясом и вдыхая вкусные ароматы – каждый свой. И меня совсем не смущало то, что на мне банный халат, мои волосы непричёсаны и недосушены после душа. Я просто наслаждалась ситуацией: Эдвард рядом, он не отстраняется от меня, а на сковороде готовится для меня вкусняшка. В общем, я была абсолютно счастлива.

       В какой-то момент я не выдержала и ухватила со сковороды кусочек мяса, который показался мне уже достаточно прожаренным, и сунула его в рот. Мммм…. Райское наслаждение. Эдвард хмыкнул, глядя на мою блаженную физиономию, потом выложил часть мяса на тарелку. Усевшись за стол, я принялась за еду, любуясь Эдвардом, продолжавшим помешивать жаркое.

       Я постепенно расправилась со всей сковородкой, и, пока Эдвард остался наводить порядок на кухне, я умчалась приводить в порядок себя. Когда я закончила, Эдвард уже поджидал меня в коридоре возле спальни. Мы вместе вышли в гостиную. Нас уже ждали. Карлайл собрался обсудить со всеми нами мою дальнейшую судьбу. Через десять дней начиналась учёба в школе, и нужно было решать всё сейчас, чтобы успеть выправить мне документы. Мы с Эдвардом уселись на диван бок о бок. Элис немного удивлённо взглянула на нас, но оставила свои мысли при себе. Остальные, похоже, не обратили на это внимания. Или же были просто тактичны – сомневаюсь, что кто-то в доме не знал, что Эдвард провёл всё утро наедине со мной, хотя обычно избегал этого. Конечно, они вполне могли слышать наше утреннее объяснение, но в этом доме было не принято подслушивать чужие разговоры. Как правило, даже слыша, никто не вслушивался в слова, как бывает, когда в комнате включен телевизор, который никто не смотрит. Ну, шумит и шумит, на смысл слов всё равно никто не обращает внимания. Карлайл вышел в центр комнаты и обратился ко мне.

     – Энжи, поскольку за всё прошедшее время мы не нашли нигде даже упоминания о тебе, то можно предположить, что тебя действительно никто не ищет. Так что нет смысла держать тебя и дальше вдали от всех. Ты уже вполне адаптировалась и, в отличие от нас, если специально не «включаешь» свои способности, то ведёшь себя как обычный человек. Конечно, твоя сила всегда при тебе, но ты её прекрасно контролируешь. Ничего не ломаешь, не разбиваешь, не давишь. А мы все этим поначалу грешили.

       Я вспомнила ручку двери в кабинете Карлайла с вмятинами от моих пальцев. Вряд ли он не заметил. Видимо, это нанесением вреда не считается. Но ведь я действительно несколько раз выходила «в люди» и ничем себя не выдала.

       – Сейчас перед нами стоит задача: выдумать достаточно правдоподобную легенду появления Энжи в нашей семье. У кого есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

       – А чего заморачиваться-то? Уж в нашей семье новый приёмыш никого не удивит. Будет ещё одна Каллен, вот и всё, – это высказался Эммет.

       Как у него всё просто! Я, конечно, не прочь носить фамилию Эдварда, и даже надеюсь в будущем это делать, но уж никак не в качестве его сестры, пусть и приёмной. Прежде чем я открыла рот, чтобы возразить, хотя ещё не придумала – как, ведь не говорить же истинную причину, Эдвард сделал это за меня.

       – Не самая хорошая идея. Энжи слишком взрослая, чтобы усыновлять её. И она не выглядит ни  как воспитанница приюта, ни как недавно осиротевшая. Нужно придумать что-то иное.

       – Ты прав. К тому же, вдруг её родные всё же найдутся и заберут её от нас. Это будет странно выглядеть со стороны. Надо всё предусмотреть.

       Карлайл говорил вроде бы правильные вещи, поэтому я не стала сообщать ему, что теперь от меня избавиться им при всём желании не удастся. Пусть у меня найдётся куча самой распрекрасной родни, жить вдали от Эдварда я физически не смогу. Так что в этой семье я надолго. Но зато такие рассуждения ведут к тому, что я буду жить в семье Калленов, не становясь сестрой Эдварда, что вполне соответствовало моим планам. Не зря же и остальные пары не стали делать родственниками, пусть и просто по документам. Мы с Эдвардом оказались в точно такой же ситуации, пусть остальные Каллены об этом пока не догадываются. То есть, я так думаю. Элис уже несколько раз внимательно посмотрела на руку Эдварда, лежащую на моём плече. Получив возможность беспрепятственно меня касаться, он, похоже, уже не мог не делать этого, чему я была несказанно рада. Я положила ладонь на пальцы Эдварда на моём плече и, когда в очередной раз поймала на себе взгляд Элис, незаметно от остальных показала ей язык. То есть, я подумала, что незаметно, но Эдвард наклонился к моему уху и еле слышно прошептал: «А-я-яй, как не стыдно!» При этом он слегка потёрся носом о мои волосы и вновь вдохнул их запах. Элис сделала большие глаза, но ничем другим своё удивление не выдала. А мне было всё равно, я наконец-то могла заявить права на своего мужчину, и я это сделала!

        – Думаю, что Энжи могла бы, по легенде, жить у нас временно. Как бы в гостях, – предложил Джаспер. – Только надо придумать для этого убедительную причину.

       – Да, обычно в гостях не живут столько, чтобы ходить в школу, – это вступила в разговор Розали. Обычно она игнорировала всё, связанное со мной, и меня немного удивило её высказывание.

       – А что, если её родители уехали надолго и не смогли взять её с собой? Например, командировка за границу? – снова Джаспер.

        – Да куда же можно уехать, чтобы ребёнка с собой нельзя было взять? – это уже Элис.

        – Военные! В горячую точку поехали! – Эммет, как всегда, ляпнул, не подумав.

        – Оба сразу? Очень сомнительно, – покачал головой Эдвард. – Да и откуда у нас друзья-военные, причём настолько близкие, что мы их ребёнка жить к себе берём?

      Я решила, что пора вмешаться. Потому, что сама часто об этом задумывалась, и у меня появилась неплохая идея. Хотя, посмотрим, что скажут остальные.

       – Врачи. Уехали в Африку. Куда-нибудь в глушь. Типа «Врачи без границ». А меня оставили в Америке, мне же учиться надо.

       Все затихли и уставились на меня. В кое-чьих глазах я прочла нечто, похожее на восхищение. Ну, да, я тоже умею думать и придумывать. Иногда.