Текст книги "Кровавые ягоды калины (СИ)"
Автор книги: Нюша Порохня
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Глава 14
Мы уже подходили к дому, неся по очереди, пять килограмм муки, когда Танька вдруг сказала:
– А ведь в этом есть свои плюсы…
– В чем? – я не очень понимала, о чем она. – В том, что Лида оборотень – фельдшер?
– Если бы она просто за нами, сюда приперлась, то вряд ли бы на работу устраивалась! – заявила подруга, натягивая варежки на покрасневшие руки. – Прибила бы нас втихую и поминай, как звали. А то фельдшер!
– А ведь ты права… – согласилась я с ее речами. – И, правда, можно же было явиться в деревню ночью, сделать свое дело и уйти… Значит не мы ее цель! Не за нами она пришла!
– Зачем тогда? – Танька остановилась и выдохнула: – А если она живая, то, что мешало колдунам выжить?
– И где они, по-твоему? – у меня в душе, тихо запели птички, словно боясь спугнуть пробивающийся лучик надежды.
– Вот этого я не знаю! – она схватила меня за руку и потащила к дому. – Пойдем уже! Сейчас все обсудим!
Не смотря на появление Лиды, настроение немного улучшилось, ведь перед нами маячила перспектива, снова увидеть Корнея и Прохора. Танька все время о чем-то думала, и когда мы уселись за стол, наконец, сказала:
– Нужно к ней идти.
– К кому? – я сначала не поняла, а потом воскликнула: – К Лиде??? Для чего???
– Да. Пойдем, познакомимся и заодно, в глаза ее поглядим, – тоном, не терпящим возражений, объявила подруга. – Сразу поймем, чего ей надо.
– По глазам ее поймешь? – скептически поинтересовалась я, но подруга не собиралась сдаваться, развивая свои идеи:
– По крайней мере, будет видно, узнает она нас или нет!
– А то, что она может, умело притворяться, ты не предполагаешь? – поинтересовалась я, стараясь разглядеть в ней ту безуминку, которая вечно толкала ее, а следом и меня, на разнообразные авантюры.
– Меня не проведешь. – Танька плеснула нам вина и сказала: – Сегодня отдохнём, а завтра начнем действовать. И это… я у тебя поживу, ладно?
– Конечно. Мне самой страшно, – сразу согласилась я. Да и как могло быть иначе?
Уставшие от всех приключений, мы через час осоловели, и я из последних сил приняла душ, вяло водя мочалкой по многострадальному телу. Нужно было выспаться, чтобы со свежей головой разбираться с новыми проблемами в виде неожиданно объявившейся фельдшерицы.
Дверь мы снова заперли на засов и подперли ее столом-тумбой, еле сдвинув ее с места. Окна прикрыли ставнями и улеглись в зале, оставив включенным телевизор.
– Я боюсь засыпать, – прошептала Танька, прижимаясь спиной к теплой грубке. – Прям знобит от страха.
– Лиду боишься? Так она ведь не за нами пришла… Сама ведь сказала, – съязвила я, глубже забираясь под одеяло и поджимая под себя холодные пятки, будто Лида сидела под кроватью и ждала момента, чтобы схватить меня за ногу.
– Я уже всего боюсь, – прошептала Танька. – Не засну я.
Через полчаса мы уже похрапывали, разметавшись на смятых простынях, а в окно сыпал нескончаемый снег, погружая деревню в метровые сугробы.
Этой ночью никто не пытался проникнуть в дом, чтобы растерзать наши сонные тела и утром, отдохнувшие и посвежевшие, мы начали сомневаться в том, что увидели.
– Может и не Лида это вовсе? – я старательно вспоминала лицо нового фельдшера. – Похожа просто?
– Что гадать? Пойдем и узнаем. – Танька замазала свои фингалы тональным кремом и выглядела очень довольной. – Может действительно – ошиблись мы.
Одевшись потеплее, мы отправились в медпункт, который находился аккурат возле кладбища. Меня всегда удивляло это странное соседство и похоже не меня одну, Танька, глядя на облезлое здание, поежилась:
– Придумали тоже! Медпункт и кладбище!
– А теперь и Лида, – добавила я. – Полный набор.
Мы вошли на территорию и шмыгнули в сторону, подальше от окон.
– Ну что, готова? – подруга остановилась возле старой машины скорой помощи и выглянула из-за ее ржавого бока. – Пошли?
– Чего уж…
Смело распахнув скрипящие двери, мы шагнули внутрь небольшого помещения и замерли, вдыхая запах хлорки и медикаментов. Облезлый линолеум был чисто вымыт, на выкрашенных голубой краской стенах, висели плакаты с призывом к вакцинации и предупреждающие о карах небесных, если кому-то вдруг вздумается не соблюдать гигиену тела. В общем, ничего паранормального или хотя бы необычного, в медпункте не было.
– Валя? Татьяна? – из-за угла появилась пожилая санитарка тетя Люся, волоча за собой деревянную швабру. – Случилось чего?
– К врачу нам надо. – Танька немного расслабилась – присутствие тети Люси успокаивало. – Говорят фельдшер новый у нас.
– Да, слава Богу, прислали! – женщина засияла при упоминании долгожданного медработника. – Такая умная, добрая! Молоденькая! Повезло нам!
Если это действительно была Лида, то да, повезло всем невероятно. Я уже ощущала это везение пятой точкой и мандражирующей душой.
– Тетя Люся, кто там? – раздался женский голос, и из кабинета вышла стройная девушка в белом халате. Солнце, льющееся из окна, освещало ее сзади, и нам не видно было ее лица, как бы мы не присматривались.
– Пациенты к вам пришли, Елена Валерьевна, – ответила санитарка и повернулась к нам: – Идите, жалуйтесь.
На ватных ногах мы направились к кабинету и девушка, усаживаясь за стол, крикнула:
– По одному, пожалуйста!
– Ага, сейчас… – прошептала подруга и, заглянув в кабинет, сказала: – Мы с одним и тем же.
Она подняла голову, и у меня все похолодело внутри – Лида! Точно она!
– В каком смысле? – на ее лице появилось недоумение.
– Гематомы. – Танька указала на свои синяки, а потом на мои. – Хотелось бы, чтобы сошли быстрей.
Предлог, конечно, был так себе, ведь я все-таки провизор и уж должна была знать, чем можно намазать синяки!
– А что случилось? – она встала и подошла к нам, отчего мы с Танькой непроизвольно шагнули назад.
– Ударились, – ответила я, пристально наблюдая за каждым ее движением. – Вчера.
Если она и обратила внимание на наше странное поведение, то вида не подала. Повернув мое лицо к свету, Лена-Лида рассмотрела гематомы и поинтересовалась:
– Надеюсь это не домашнее насилие?
– Нет, – у Таньки это вышло как-то резко. – Мы не замужем.
– Голова не болит, не кружится? – она что-то записала в блокноте и когда мы отрицательно покачали головами, протянула нам листок: – Вот, рецепт мази.
– Спасибо, – я взяла рецепт и еще раз, внимательно посмотрела на нее. Точно Лида! Или ее двойник! Да разве такое возможно?
– Я могу еще чем-то помочь? – Елена Валерьевна нетерпеливо застучала ножкой, обутой в модный ботинок. Мы ее явно раздражали своей ерундой.
– Нет. Еще раз спасибо. – Танька попятилась и выскочила из кабинета, а я помчалась за ней.
– Лидка это! – горячо зашептала подруга, стоило нам отойти подальше. – Я глаза эти, вовек не забуду!
– Ей сердце вырезали! – не унималась я. – Она, по-твоему, без него ходит?
– Я не знаю, – честно призналась Танька и задумчиво добавила: – Если она из прошлого явилась, то за один день врачом сделалась? Тоже странно. Фигня какая-то!
Мы вернулись домой и полдня ломали головы над появлением Лены-Лиды, но путного в них ничего не приходило. Я уже начинала сомневаться в том, что это она.
– Я предлагаю, сходить на заимку. – Танька смотрела в окно и с наслаждением жевала булку.
– Зачем? – я недоуменно уставилась на нее. – Ходили ведь вчера!
– Нужно поосмотреться, а вдруг там что-то такое, чего мы не заметили! Послание из прошлого! – выдала она и насупилась, видя мое недовольство. – Ты ничего не хочешь делать! Досидимся в теплом доме, пока поздно не станет! Не бывает таких совпадений и не объявляются люди просто так, а в случае Лиды – оборотни!
– Ладно, ладно! Пойдем на заимку! – огрызнулась я, соглашаясь с ней по поводу Лиды, но, не понимая, что можно выискивать на развалинах. – Когда?
– Вот прямо сейчас и пойдем. – Танька встала и, допив чай, широко улыбнулась. – Чтоб я уже спокойной была.
Мне до жути хотелось забраться под одеяло и пролежать неделю, не меньше, но натянув шубейку, я потащилась за подругой, понимая, что все происходящее, игнорировать нельзя.
Ветер гудел в верхушках сосен, они скрипели, сбрасывая на нас снежные пластины, отчего мы вздрагивали и оглядывались. Слишком свежо было предание, обо всех страстях, произошедших в этом лесу. Морозец пощипывал щеки, забирался за воротник, и я плотней затянула шарф, чувствуя, как горят коленки под шерстяными колготами.
– И что ты здесь найти хочешь? – почему-то шепотом спросила я, глядя на почерневшую дверь, открытую настежь. – Пугает меня это место!
– Вот сейчас и разберемся. – Танька первая вошла в дом и чтобы не отставать, я тоже шагнула через порог.
Пошарившись по углам, мы естественно ничего не обнаружили, и я даже расстроилась, ибо успела заразиться надеждами подруги.
– Может, на чердак полезем? – предложила она, разглядывая потолок. – Вдруг там что-то найдем?
Танька повернулась к окну и вдруг присела, дернув меня за собой.
– Фельдшерица!
– Где?! – я подлезла под подоконник и испуганно уставилась на подругу. – Черт! Сами к ней в пасть полезли!
Мы высунули носы, подтянувшись к окну, и увидели Елену Валерьевну, которая шла в сторону болота, проваливаясь в сугробы. На ней были новенькие валенки, короткий пуховик и теплые лосины, красиво обтягивающие ее точеные бедра.
– На болото полезла! – прошептала Танька, наблюдая за ней с плохо скрытой завистью. – Вот теперь, у меня вообще нет сомнений!
Глава 15
Боялись мы зря – фельдшерица была занята тем, что упорно преодолевала сугробы и не обращала внимания на заимку. Ее лицо было сосредоточенным и каким-то злым, словно она была чем-то раздражена.
– Ишь, как припекло! И сугробы нипочём! – возмутилась Танька, наблюдая за девушкой. – Плохие у меня предчувствия! Очень плохие!
– Если хорошенько подумать, то на болоте ей кроме как искать своего папашку – делать нечего, – предположила я, будучи внутри себя уверенной в этом на все двести процентов. – А так как, убит он давно, то видимо поднять его хочет! К жизни вернуть!
– Этого еще не хватало! – подруга отвернулась от окна, и устало прижалась спиной к стене. – Когда же это закончится… Какая-то бесконечная история…
– Делать что-то нужно, – я конечно пока не понимала, что конкретно, но позволить, чтобы оборотень из болота ожил, допустить было нельзя. – Остановить ее мы не остановим, а если полезем, то жалеть она нас не станет.
– Чего же она сейчас нас жалеет? – задумчиво протянула Танька. – Не пойму я. Будто и не знает, кто мы, смотрит своими глазками наивными, обманщица!
– Может не к спеху ей с нами возиться! Дела у нее поважнее! – я даже думать не хотела о том, что начнется, если оборотень с болота вернется в мир живых. – Сдались мы ей, если папашку она оживлять затеяла!
– Пойдем в Алексеевку, – вдруг сказала Танька и замолчала, уставившись в стену.
– Зачем??? – я никогда не попадала в ход ее мыслей и теперь тоже в изумлении воззрилась на подругу. Чем нам мог помочь поход в Алексеевку?
– Говорят, в Алексеевке ведьма живет, – выдала Танька и завертелась, удобнее устраиваясь на разбитой табуретке. – И вот что мне в голову пришло! Пойдем к ней и попросим, чтобы она колдунов воскресила!
Подруга порозовела, глаза ее заблестели, и было видно, что она в восторге от своей идеи.
Я несколько секунд смотрела на нее, а потом расхохоталась:
– Ты серьезно???
– А что? – подругу ни капли не смущала та ерунда, которую она говорила. – Старая Дося рассказывала, что ведьма эта, такая сильная – грозу может вызвать и бесов изгоняет!
– Да пусть она хоть распрекрасная будет! – я начинала нервничать, ведь это уже были не шутки. – Ты как себе представляешь, давно умерших людей воскрешать?!
– А как Корней и Прохор воскресились? И Лидка? – парировала Танька. – Значит, можно!
– Сравнила! Колдунов настоящих и бабку-шептуху! – хмыкнула я. – Небо и земля! И вообще, нельзя мертвецов воскрешать!
– У тебя лучше идея есть? – она задрала брови и вопросительно уставилась на меня. Я молчала. – Значит, решили. Идем в Алексеевку.
– Погреться-то можно? – проворчала я, поднимаясь и выпрямляя затёкшие ноги. – Пообедать? Чаю выпить?
– Пошли, только быстро, – деловито согласилась Танька. – Кто знает, что у этой клыкастой на уме? У нас каждая минута на счету!
Осторожно выглянув из-за угла, мы свалились с высокого крыльца в снег и быстро пошли обратно, надеясь, что Лида не догонит нас на полпути. О том, чтобы остаться с ней наедине в замерзшем лесу, даже подумать было жутко.
Дома было тепло и уютно, хотелось стянуть с себя все одежки и залезть в горячую ванну, а не бегать по морозу, но я лишь тяжело вздохнула и сильней прижалась к печному боку. Может плюнуть на все и сидеть вот так, не думая ни о чем? Кто мы такие, чтобы бороться с этой лавиной зла в одиночку?
– Давай, не спи! – Танька сунула мне кружку с чаем и залежавшийся сухарь. – У тебя вообще ничего сладкого нет! Нужно пирог сегодня испечь. С яблоками, например или с малиной.
– Как ты умудряешься еще и о пирогах думать… – сонно произнесла я. – В тебе столько активности… Раздражаешь прям.
– И хорошо! – заявила подруга, отпивая горячую жидкость и морщась. – Тебя никто, кроме меня не расшевелит.
– Ты хоть знаешь, где эта ведьма живет? – от обжигающего чая, я начала приходить в себя, представляя, как мы требуем от ошалевшей старушки, чтобы она колдунов воскресила. Пошлет нас куда подальше или собаку спустит.
– Найдём! В Алексеевке ее каждая собака знает! – Танька абсолютно не заморачивалась по этому поводу. – Спросим у людей. Язык до Киева доведет.
Может язык бы и довел нас до Киева, но дорога в Алексеевку, была куда более трудной. Соседняя деревня находилась недалеко, нужно было пройти широкое поле, на котором летом зрела пшеница и миновать лесочек с редкими, грустными осинами. Поздней весной, летом и частично осенью, это даже могло принести удовольствие, но вот в остальное время, когда начиналась распутица или все засыпало метровыми сугробами – сие путешествие, казалось пыткой. Вот и в этот раз мы брели в заснеженной безмолвной тишине, слыша, как где-то противно каркает ворона.
Раскрасневшиеся, с мокрыми носами, мы еле добрались до осинника и, обхватив руками заиндевелые стволы, повисли на них, стараясь унять тяжелое дыхание. Мне хотелось выразить свои чувства крепкими словечками, но я благоразумно молчала, все-таки я девушка с высшим образованием как-никак!
– А еще обратно идти… – прохрипела я и одарила Таньку убийственным взглядом. – Тань, если мы зря прёмся туда, не обижайся.
– Будто это одной мне надо! – буркнула она и "отлипла" от дерева. – Пошли. Мороз крепчает.
Алексеевка выглядела уныло и мрачно. Даже сияющий наряд зимы не красил ее. Покосившиеся домишки, скрипучий журавель на черном колодце и худые собаки, выглядывающие из дыр в заборах. Все это навевало тоску и безотчетный страх, будто шли мы не по жилой деревне, а по кладбищу.
– Никогда мне не нравилась эта Алексеевка! – Танька передернула плечами. – Неприятная деревенька! Мурашки по коже от нее.
С этим нельзя было не согласиться, я тоже всегда испытывала смешанные чувства, когда приходилось бывать здесь. Отчего такие чувства овладевали мною, понять было сложно и я, просто старалась меньше ходить сюда.
Приметив старуху, одиноко бредущую по дороге, я подтолкнула Таньку и кивнула в ее сторону:
– Давай у нее спросим. Где тут еще людей искать?
Мы ускорились и, догнав бабульку в цигейковом полушубке, громко поздоровались. Она обернулась, опираясь на клюку, и сощурила ясные, проницательные глаза:
– И вам не хворать. Вижу лица незнакомые. Пришлые девки.
– Мы из соседней деревни, – Танька улыбнулась ей, но старуха, даже бровью не повела, оставаясь такой же серьезной. – Можно вопрос вам задать?
– Задайте, – она нетерпеливо затопталась на месте. – Только недолго, а то у меня времени нет.
– Нам… мммм… ведьма нужна, – выдавила из себя Танька и я грешным делом подумала, что старуха сейчас или рассмеется ей в лицо, или даст палкой по башке. Но к моему удивлению, бабка пожевала нижнюю губу и сказала:
– За мной идите. Сестра я ейная.
Вот так дела! Такого удачного стечения обстоятельств мы точно не ожидали. Пристроившись позади довольно активной старушки, мы радостно переглядывались, а она резво шагала по снегу, размахивая палкой, чуть ли ни на метр вперед. Вид у нее был довольно колоритный, с такими ведьмовскими штучками, о которых часто пишут в детских книгах – одна бородавка на носу, одна на подбородке, из которой торчала толстая, седая волосина, острый зуб, приподнимающий верхнюю губу и кустистые черные брови, с редкой проседью.
– И зачем вам, моя Лукася понадобилась? – вдруг спросила она, взглянув на нас через плечо. – Неужто приворот? Или гадание на судьбу?
– Нет, – я покачала головой. – Ни то, и ни другое.
– О как! Порча что ли? – старуха зацокала языком. – Эх, бабы, бабы… Лезете вы, куда не надо, а потом плачете!
– И не порча это, – возмущенно возразила Танька. – Мы таким не балуемся!
– А что ж тогда? – бабка удивленно остановилась. – Отсушка? От водки зелье?
– Нет, – мы засмеялись, глядя, как она перебирает варианты. – Нам нужно нечто, более сложное.
– Более сложное… – проворчала старуха, разглядывая нас оценивающим взглядом.. – Чего уже придумали…
Мы завернули в проулок и уперлись в забор из покосившихся досок, за которым притаился небольшой домишко, с синими ставнями и белеными стенами. Несмотря на древний вид, домик был ухоженным с чистым двором и вполне крепкими сараюшками.
Старушка распахнула двери, и первая вошла в темноту коридора. Моих ноздрей коснулся запах трав и сладковатой ванили. Включив свет, бабка снова показалась в дверном проеме:
– Проходите. Я сейчас Лукасе скажу, что клиентки пришли.
Она скрылась за цветастыми шторками, а Танька хмыкнула:
– Клиентки… И где только услышала…
– Ну а что? Лукася эта, услуги ведь оказывает, значит, мы клиенты Бизнес мутит… – прошептала я, разглядывая небольшой чистый коридорчик. – Смотри как чистенько. Молодцы бабули.
Шторки зашевелились, и мы снова увидели нашу новую знакомую.
– Пошли. Ждет.
С непонятным трепетом мы двинулись за старушкой и, миновав большую комнату с круглым столом и часами-ходиками, оказались в маленькой кухоньке с весело горевшей печью и мурчащим котом на подоконнике. Возле печи стояла еще одна старушка в черном платке и белоснежном переднике. В ее руках была большая ложка, которой она что-то помешивала в закопченном котелке, и по комнате расплывался малиновый дух. Старуха посмотрела на нас и у меня по спине побежали мурашки страха – взгляд ее, был таким цепким и пронзительным, что становилось не по себе. В отличие от сестрицы она выглядела довольно благолепно, но я сразу поняла, что это обманчивое ощущение.
– Кисель любите? – неожиданно поинтересовалась она и я кивнула, не зная, что сказать. – Это хорошо. Садитесь за стол.
Мы боязливо уселись на выкрашенные голубым табуреты и сложили руки на коленях, будто школьницы.
Лукася налила нам по стакану киселя из желтой кастрюли и села напротив.
– И чего надобно от меня? Глаза испуганные, руки нервные, не иначе как злом пришли. Только за зло я беру много – самой потом "отмываться" тяжко.
– Мы с необычным делом. И не зло это, – сказала Танька и замолчала, видимо не зная как объяснить наши хотелки. – Скажите, а можно человека воскресить?
– Что??? – ведьма уставилась на нас, как на ненормальных. – С ума сошли что ли??? Какого еще человека???
– Люди эти, могут как раз настоящее зло остановить! – быстро заговорила Танька. – Беда будет, если оно выберется из мира мертвых!
Лукася не сводила с нас хмурого взгляда и перебирала в руках длинную ленту с узелками.
– Вот чую, что вы с болью своей пришли, с переживаниями, а в толк взять не могу, что от меня хотите, – сказала она и перевела взгляд с меня на Таньку. – Призвать могу человека, а вот из мертвых поднять – нет у меня такой силы. Да и вообще, есть ли она у кого-то? Пейте киселек-то.
Мы с Танькой взялись за кисель, а она снова вернулась к своему котелку.
– Пусть призовет тогда! – горячо прошептала мне на ухо подруга. – Может они, как и Лида, живые! Может, в мире этом находятся, да не знают, что оборотни опять в нашей деревне кучкуются!
– Серьезно? – я скептически взглянула на нее. – Вот сейчас ты фигню городишь!
– Пусть призовёт! – прошипела Танька и я пожала плечами, понимая, что взывать к разуму моей чересчур активной подруги, бесполезно.
Глава 16
– Что думаете, сидите? – ведьма сняла свое варево с печи и повернулась к нам. – Домой пойдете, или еще чего решили?
– Призовите тех, кто нам нужен! – воскликнула Танька и испуганно вцепилась в стол. – Мы вам заплатим!
– Так вы мертвых хотели, или не так? – старуха прищурилась. – Если сейчас я мертвых призывать буду, кто знает, что случиться может!
– А если вы их не призовете, то тогда точно всем кирдык будет! – парировала Танька и, чтобы поддержать ее, я сказала:
– Вы понимаете, здесь зло появилось, пострашней, чем мёртвые, которые на ваш призыв придут.
– А рассказать мне все, от начала до конца – не хотите? – Лукася хмурилась, и было видно, что она сомневается.
– Мы бы с удовольствием, вот только не хотим, чтобы раньше времени кто-то пострадал, – выдала Танька, глядя на ведьму жалобными глазами. – Ну, пожалуйста…
– Что ж, хорошо, – неожиданно согласилась ведьма. – Я призову. Только запомните, если явившиеся на мой зов, чего захотят, отказать вы им не можете. А если откажете – все прахом пойдет.
– В каком смысле, "чего захотят"? – это условие меня немного напрягло.
– А вот так вот, – старуха сложила руки на животе и повела бровями. – Побочный эффект. Призывать я буду по вашему желанию, значит, с вас и спрос.
– Да и черт с ним! – Танька горела желанием вернуть колдунов и была готова на все. – Исполним мы их просьбы!
– Погоди, погоди! – я все же не спешила соглашаться на заведомую авантюру. – А если мы что-то не исполним из того, что они захотят?
– Тогда, станут все наперекор вам делать, – объяснила Лукася. – На противное. Нужны ли они будут в таком случае? Вы же для дела серьёзного, их призвать хотите, а повернется всё в другую сторону – взвоете. Это я вам точно говорю.
– Да что они от нас захотеть могут? – Танька раздражённо заерзала на табурете. – Нормальные люди ведь! Призывайте!
– Хорошо, – вздохнула ведьма и полезла в ящик старинного буфета. – Я предупредила, а вам решать. Только, что выйдет из этого, одному дьяволу известно.
От ее слов мне стало не по себе, я взглянула на Таньку, но та старательно отворачивалась, и мне стало понятно – от этой затеи подругу никто не отговорит. Даже я.
А Лукася уже разложила на столе странные вещи и принялась стучать пестиком в деревянной ступке, размельчая какую-то траву. Я окинула взглядом все, что лежало передо мной, и увидела несколько сушеных летучих мышей, такую же жабу с высунутым языком, плесневелые ягоды в стеклянной баночке и желтоватый рог с обломанным концом.
Ведьма поставила на стол, большую, с закопченными стенками кастрюлю и, высыпав туда траву, подожгла ее. По комнате поплыл едкий дым, раздражая слизистые, и мы закашлялись.
– Ничего, терпите, – усмехнулась Лукася и, выдернув у жабы язык, швырнула его к траве. – Сами это затеяли…
В кастрюлю полетели когти летучей мыши, ягоды, целый рог и под конец, прошептав какое-то заклинание, ведьма плюнула на все это дело и в кастрюле громко зашипело.
– Имена их говорите! – крикнула она и дрожа от непонятного возбуждения, я заглянула в кастрюлю:
– Прохор! Корней!
Дым вытянулся в узкую, плотную струйку и просочился в предусмотрительно открытую форточку. Поднялся ветер, загудел на чердаке и несколько раз хлопнули ставни, пугая нас до коликов в животе. По дому пронесся сквозняк, в котором слышался чей-то неразборчивый шепот, и я резко обернулась, готовая увидеть что угодно. Но в доме снова воцарились тишина и покой.
– Все. Ждите теперь, результата, – ведьма закрыла кастрюлю крышкой и засунула ее под стол. – Обратного пути уже не будет.
– Сколько мы вам должны? – тоненьким голоском, спросила Танька, но Лукася отмахнулась:
– Себя берегите. Потом рассчитаемся.
Мы поблагодарили ее и, увидев в дверях кухни сестру Лукаси, встали. Старушка провела нас до самой калитки и, закрыв ее за нами, сказала:
– Осторожнее будьте. Призывная магия работает так, что сама ведьма результата не знает.
Переглянувшись, мы пошли прочь, сутулясь от холодного ветра, и я вдруг подумала: А не сделали ли мы хуже?
Возможно, и Танька думала так же, но признаться в этом она конечно не могла.
– Вот придут зомби, будешь им о Лидке рассказывать, – сказала я, и подруга резко повернулась ко мне:
– Какие зомби? Ты чего???
– Так уже и кости их истлели, – объяснила я, своей активной подруге. – Какие же они придут?
– Не так все будет! – она нервничала, и это было видно невооружённым взглядом.
– А ты откуда знаешь, как? – я остановилась и потерла замерзшие щеки. – Если даже ведьма не знает!
– У меня предчувствие! – не унималась она и, схватив меня под локоть, потащила дальше. – Пошли уже! Ты видишь, как погода испортилась!
Действительно, непогода разыгралась не на шутку и разговаривать, когда в рот залетал снег, было не очень удобно. Закрыв шарфами носы мы потопали вперед и когда блёклый, туманный шар солнца опустился к горизонту – вышли к первым домам своей деревни.
Я даже застонала, стоило мне присесть возле печки и вытянуть ноги. Это было невероятное удовольствие. Танька сняла с себя валенки, а потом стянула с меня, чем заслужила мою искреннюю благодарность.
– Спасибо. Ты – настоящий друг.
– Давай поспим, – она громко и широко зевнула. – Нам отдых нужен. Неизвестно, что нас в будущем ждет. Вечером чего-нибудь приготовим и поедим хорошенько, но сначала – сон.
Я была не против и быстренько раздевшись, плюхнулась на диван, вдыхая родной, уютный запах своих подушек.
Мне снились оборотни, кладбище и Прохор с Корнеем отчего-то обряженные в черные мантии. Они размахивали орущим петухом и распевали песни.
Я проснулась и резко села, сообразив, что за окном громко орет соседский петух – эта придурашная птица всегда вопила позже всех. Иногда, я даже думала, что у него сбился отсчет куриного времени.
Танька сопела рядом, было зябко и, опустив ноги на холодный пол, я поняла, что печь потухла. Сонно моргнув в сторону настенных часов, я удивленно присвистнула – семь! Мы легли после обеда и проспали до самого утра! Но это было вполне объяснимо – слишком уж много свалилось на наши головы и привычная, спокойная, скучная жизнь, превратилась в бесконечную беготню и переживания.
Осторожно, чтобы не разбудить Таньку, я оделась и, накинув старое пальто, пошла за дровами, захватив большую корзину. Нужно было приготовить завтрак, сварить кофе, да и остывшие стены не располагали к уюту. Спускаясь с крыльца, я размышляла о том, что обязательно надо натаскать дров на веранду – кадушка опустела, а бегать на улицу за каждой охапкой – дурная работа. Сделав с десяток шагов к сараю, я услышала голоса и остановилась, прислушиваясь. В соседском дворе? Так не живет там никто… Лет десять уж, как дед Тимофей помер. Но голоса действительно доносились с соседской усадьбы. Я сначала подошла к калитке и выглянула на дорогу – ого! Возле палисадника покойного Тимофея, стоял шикарный "гелик", на мощных колесах и отсвечивал полированными боками под тусклым утренним светом. Изнывая от любопытства, я протиснулась между своим сараем и соседским забором и заглянула в чужой двор, надеясь хоть одним глазом увидеть тех, кто прорвался на этой чудо-машине в нашу занесенную снегом, деревню.
– Гав!
От неожиданности я закричала и, отпустив штакетины забора, рухнула в снег. Но когда мои глаза устремились вверх, я чуть в обморок не упала, увидев Прохора. Он стоял по ту сторону и смотрел на меня с насмешливым интересом. Испуг начал проходить и я даже обрадовалась, поняв, что призыв Лукаси сработал, но тут же во мне зашевелилось подозрение – что-то было не так. Эти глаза с каким-то злым, агрессивным блеском, ухмылка – надменная и ехидная и татуха, опутавшая смуглую шею заковыристым узором…
– Любопытные деревенские жители пожаловали… – мужчина оскалился, показывая белоснежные зубы. – Да, бабуля?
Бабуля?! Я вскочила на ноги, заливаясь краской стыда и обиды. Если я в платке и старом пальто, значит – бабуля?! Пока я задыхалась от возмущения и подыскивала правильные слова, к забору подошел еще один мужчина и, конечно же, им оказался Корней. Высокий, в кожаной куртке, подбитой мехом, с выбритой головой и рыжей ухоженной бородой, он разительно отличался от того Корнея, которого я знала.
– Что тут? – его равнодушный взгляд скользнул по мне. – Ааааа… Местный колорит.
Они засмеялись и исчезли за забором, хрустя снегом в сторону дома.
Дрожа от удивления, возмущения и злости, я покидала дрова в корзину и помчалась домой, горя желанием "обрадовать" подругу.
Танька уже проснулась и сидела возле чайника, закутанная в одеяло.
– Ты где ходишь? Холодно…
– Ну что, танцуй, – я швырнула корзину с дровами на пол. – Сработал ведьмин призыв!
– Как сработал? – Танька побледнела. – Корней с Прохором здесь?
– Вот это уже, другой вопрос! Они ли это!
